Текст книги "Неукротимые удовольствия (ЛП)"
Автор книги: Сюзанна Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
С сердцем, подпрыгнувшим к горлу, Мила бросилась на Доминика, повалив его на пол. Пистолет выстрелил, и невыносимый жар обжёг её руку. Она издала страдальческое шипение и разозлилась на хуй.
Доминик подмял её под себя, прикрывая.
– Ты в порядке?
– Телесная рана, – заверила она его. Что было правдой. Но она все равно ужасно жгла.
– Я убью этот кусок дерьма.
Пуля, к его облегчению, лишь задела её, но сняла добрых несколько слоёв кожи. Он вскинул голову, когда члены его стаи ворвались внутрь и резко остановились, в результате чего Зандер, Деррен и Алли чуть не врезались в них.
– Здесь нужен целитель! – Позвал Доминик. Помня о её ране, он осторожно поставил Милу на ноги.
Она отмахнулась от Алли.
– Я в порядке, это просто телесная рана. Мой вид быстро заживает, помнишь?
– Тогда думай об этом как о том, что это успокоит Доминика, – сказала Алли, кладя руку на повреждённую руку Милы.
Тарин прищурилась.
– Это Дин Престон? Я бы спросила, как, чёрт возьми, ему удалось обойти охрану, но эта маскировка чёртовски хороша. Он совсем не похож на те фотографии, которые я видела.
Трей поморщился, увидев кровь, которую Мила теперь вытирала со своей исцелённой руки.
– Твой брат и родители будут в бешенстве, когда приедут сюда и узнают, что ты пострадала.
Джоэл ударил рукой Дина по стене, отчего пистолет со звоном упал на пол. Джоэл отбросил его в сторону, а затем набросился на Дина.
Доминик подобрал оружие, когда два кота вцепились друг в друга, рыча и шипя. Драка была ужасной. Полетели кулаки. Зубы вонзились. Когти полосовали и кололи. Парик и накладная борода Дина вскоре упали на залитый кровью пол.
Джоэл был быстрее. Сильнее. Но Дином двигал гнев, который он затаил против Джоэла с момента его первого видения Адель, и он выплеснул каждую унцию этого гнева. Это давало ему преимущество и немного сводило с ума – чёрт возьми, он даже пытался зубами оторвать кусок от уха Джоэла. Хуже того, подкладка Дина, казалось, мешала Джоэлу причинять максимальную боль.
Зандер поморщился, когда Дин провёл когтями по промежности Джоэла.
– Этот рысь – злобный ублюдок, не так ли?
– Он знает, что даже если он победит Джоэла, мы убьём его, – сказала Мила. – Знает, что умрёт сегодня вечером. Он хочет забрать Джоэла с собой.
– Единственный человек, который умрёт здесь сегодня вечером – это Дин, – сказал Доминик.
Хотя Мила была исцелена, запах крови его пары подпитывал гнев Доминика, пока ему не стало мучительно сдерживаться и позволить Джоэлу насладиться моментом с рысью. Оба мужчины были утомительными, и он знал, что это будет только вопросом…
Джоэл согнулся пополам с хрюканьем, когда когти Дина вонзились ему прямо в живот. Широко раскрыв глаза, манул отшатнулся, тяжело дыша.
Дин с ухмылкой двинулся на своего противника. Поэтому Доминик выстрелил в лодыжку ублюдка. Дин взревел от боли, его нога чуть не подломилась под ним. Доминик снова нажал на курок. Пуля вошла в лапу рыси, вызвав у него ещё один мучительный крик. А затем Дин рухнул на пол.
Нажав на предохранитель, Доминик отбросил пистолет в сторону. Едва держась на ногах, Джоэл выглядел так, словно все ещё мог броситься на рысь, но Доминик покачал головой и сказал:
– Нет. Он мой.
Доминик медленно подкрался к Дину, его глаза сверкнули волчьим блеском, когда его зверь потянулся к поверхности. Но Доминик подавил зверя и сохранил контроль.
Лёжа на животе, Дин слабо пытался дотянуться до другого пистолета.
– Планируешь застрелить меня? – Доминик цыкнул на него. – Это не очень мило. – Он замер, когда до него донёсся шум из-за грохота музыки.
Исцеляя Джоэла, Алли нахмурилась.
– Что такое? Мне показалось, я слышала крики.
Доминик прищурился.
– Я тоже.
Он обратился к своим чувствам, и то, что он услышал, заставило его сердце бешено колотиться. Крик. Вопли. Выстрелы.
– Что за чёрт?
Глаза Милы расширились, когда она посмотрела мимо него.
– Доминик…
Он посмотрел вниз как раз в тот момент, когда рука Дина сомкнулась на рукояти пистолета. Наклонившись, Доминик схватил ублюдка за волосы и откинул его голову назад.
– Я говорил тебе, что убью тебя. – Одним безжалостным взмахом Доминик перерезал горло Дина когтём.
– Снаружи, – сказал Деррен, сжимая руки в кулаки. – Снаружи доносятся выстрелы. И они становятся громче.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Оставив мёртвое тело Дина распростёртым на полу, они выбежали из гримёрки и помчались по коридору. Музыка, танцы и смех прекратились, и все посетители уставились на вход, где два волка стаи Меркурия – Эли и Зандер, колотили кулаками в закрытую дверь.
Доминик схватил Милу за руку, чтобы она не следовала за его альфами, Данте и бетами стаи Меркурий сквозь толпу. Каждый инстинкт, который у него был как у силовика, подсказывал ему следовать за своими альфами и выяснить, что, чёрт возьми, происходит. Но он знал, что никогда не заставит Милу ждать позади, и он не позволил бы ей идти навстречу опасности.
Эли и Зандер отшатнулись от двери, когда тело, похожее на одного из швейцаров, скатилось по лестнице, пылающее и кричащее.
– Чёрт.
Затем внутрь были брошены два предмета, оба были направлены в сторону бара. На пути стояло так много людей, что Доминик не видел, попали ли предметы в цель. Но через несколько мгновений вспыхнул огонь.
У него скрутило живот. Чёрт.
Прежде чем у кого-либо появился шанс подняться по лестнице и напасть на того, кто там был, дверь захлопнулась. Его волк дёрнулся, когда громко и настойчиво завыла пожарная сигнализация. Из разбрызгивателей лилась вода. Люди колотили в дверь всем своим весом. Снова. И снова. И снова.
Дверь не сдвинулась с места, не говоря уже о том, чтобы открыться.
Доминик прикинул, что если дверь была достаточно толстой, чтобы люди не могли проникнуть в клуб, то она также была достаточно толстой, чтобы они не смогли вы ломать её. Эли и Зандеру, должно быть, пришла в голову та же мысль, потому что они отошли от двери и поспешили вниз по лестнице к Деррену.
Все волки стаи Меркурия вытянулись по стойке смирно. Раздавались приказы. Обменивались жестами. Но Доминик не мог их понять. Не мог ничего сделать, кроме как наблюдать, как Харли и одна из официанток подбежали с огнетушителями.
Мила застыла на месте от шока, сжав в кулаке тыльную сторону его футболки.
– Доминик…
Её глаза следили за языками пламени, которые пробегали по стенам и поднимались к потолку. Её кошка стала такой же неистовой, как и её сердцебиение.
Доминик задрал вырез её футболки так, что она закрыла ей нос и рот, прежде чем сделать то же самое для себя.
– Все будет хорошо, детка.
Чёрт возьми, он должен был вытащить её оттуда к чёртовой матери. Даже с огнетушителями было трудно потушить пожар в клубе, наполненном чёртовым алкоголем, особенно когда огонь вспыхнул в самом баре.
Ди-джей говорил в микрофон, призывая всех следовать за Харли и Джесси по коридору – Харли вела некоторых к боковому выходу, а Джесси вёл остальных к запасному выходу в задней части здания. Посетители мгновенно бросились за парой в слепой панике, непримиримо налетая друг на друга, когда они пытались протолкнуться к началу очереди.
Когда его члены стаи подошли к Доминику, Тарин прорычал:
– Грёбаные экстремисты! Должно быть, это они где-то там!
Деррен хлопнул Трея по спине.
– Позвони 911, а затем убирайся отсюда!
Данте нахмурился.
– Тебе нужна помощь…
– Снаружи, – закончил Деррен. – Бог знает, сколько их ждёт снаружи, и они будут вооружены до чёртовых зубов, готовые выбить дерьмо из любого, кто сбежит. Пожарные придут, но не полиция – это клуб перевёртышей, поэтому они не придут сюда никого спасать. Убейте ублюдков наверху, чтобы они не смогли заманить нас сюда в ловушку! И возьми Алли с собой! – Когда она начала возражать, Деррен крепко поцеловал её. – Многим людям, которые пытаются сбежать, понадобится исцеление, если в них попадут пули! Вперёд! Я буду прямо за тобой!
С замученным видом Алли ткнула пальцем в лицо своему приятелю и заорала:
– Хадсон, убедись, что выберешься отсюда живым! Живым!
Пытаясь защитить Милу от толкающихся и спотыкающихся людей, Доминик присоединился к очереди, которая направлялась к выходу, зная, что члены стаи и Алли последуют за ним.
Он согласился с Тарин – люди снаружи должны были быть экстремистами. И они, без сомнения, были отправлены туда Пирсоном.
Огонь, казалось, кружился по комнате – обугливая, плавя, деформируя и черня все, к чему прикасался. Дым затуманивал и отравлял воздух. Его волк ходил взад-вперёд, чувствуя беспокойство и бессилие, потому что эта угроза не была врагом, с которым он мог физически бороться.
Доминик поднял голову, чтобы посмотреть, как далеко он находится от перекрёстка, ведущего к боковому выходу. Не слишком далеко. Очередь разделилась надвое на перекрёстке, и несколько человек направлялись к заднему выходу. Но большинство, как он и подозревал, свернули к ближайшему боковому выходу, надеясь быстрее выбраться из здания.
– Я позвонил в 911 и Тао, – прокричал Трей, перекрикивая звуки потрескивающего, выплёвывающего языки пламени. – Стая придёт.
– А как насчёт остальной части стаи Меркурия? – спросил Доминик.
– Тао сказал, что предупредит их на случай, если у Деррена не будет возможности позвонить им, – ответил Трей. – Он также позвонит Винни, так что у нас будет достаточное подкрепление.
Хорошо, потому что Доминик был уверен, что им это понадобится.
Люди пригибались, чтобы избежать дыма, но это было невозможно. Он был слишком густым, слишком крепким. Несмотря на воду, льющуюся из разбрызгивателей, и пену, бьющую из огнетушителей, огонь продолжал шипеть и потрескивать, распространяясь по клубу.
Чёрт возьми, они уже должны были быть у чёртового выхода. Слишком медленно, подумал он. Очередь двигалась чёртовски медленно. И огонь разгорался чёртовски быстро, подогреваемый алкоголем.
Доминику всегда нравилось, что клуб находился под землёй, но не сейчас. Если бы он не находился в проклятом подвале, там были бы большие окна, которые они могли бы разбить, чтобы выбраться наружу. Вместо этого они были окружены кирпичными стенами.
Очередь резко остановилась, и Доминик нахмурился, услышав стук, ругань и людей, спрашивающих, почему двери не открываются. Только когда по линии прокатилась глубокая паника, он понял, что два других выхода также были забаррикадированы. Они все были заперты здесь. Чёрт.
Его волк вгрызался во внутренности Доминика, разъярённый и стремящийся увести свою пару в безопасное место.
– Они заперли нас здесь? – спросила Тарин, немного истерично. – Они действительно заперли нас?
– Похоже на то, – сказал Трей твёрдым голосом. – Похоже, что их план состоит в том, чтобы сжечь нас заживо.
План может сработать, размышляла Мила. Она не думала, что возможно чувствовать холод, находясь в окружении огня. Но даже когда жар обжёг её кожу, заставляя пот струиться по её телу, она чувствовала, как ледяные пальцы страха танцуют вдоль её позвоночника.
У пламени, казалось, был собственный разум и воля. Они как будто преследовали людей, которые отчаянно пытались выбраться. Безжалостно загоняли их к выходам, через которые у них не было возможности сбежать.
Кашель изматывал её организм. Она была не единственной, кто кашлял и хрипел. Дым просто продолжал сгущать воздух, обжигая нос и горло, пока они не начали саднить. Боже, это было плохо. Очень, очень плохо.
Её кошка рычала и била когтями, когда все вокруг них превращалось в дерьмо. Лампочки замерцали и перегорели коротким замыканием. Бокалы и бутылки разлетелись вдребезги. Столы и стулья заскрипели. Пламя охватило шторы на сцене. Рамы для картин со звоном упали на землю, и стекло внутри них раскололось.
Очередь продвинулась совсем немного, но не настолько, чтобы сказать Миле, что любой из выходов теперь открыт. Казалось, что люди все теснее вторгались в личное пространство друг друга, полные решимости спастись от жары и пламени. Но выхода не было. И она знала, что чувство замкнутости сведёт с ума внутреннее животное каждого.
Она вздрогнула, почувствовав, как что-то ужасно острое впилось в подошву её туфли. Стекло, подумала она с тихим шипением. Мила бы отложила это в сторону, чтобы избавить других от боли, но там было так тесно, что она едва могла двигаться или…
Она вздрогнула, когда светильник впереди внезапно упал, вырвав крики тревоги и боли у людей в очереди, заставив плотную толпу раскачиваться, шататься и толкать друг друга. Если бы Доминик не прикрывал её своим телом, она могла бы получить перелом ноги или что-то ещё.
– Проклятое место разваливается на части! – Закричал Данте. – Какого чёрта делают люди у выхода? Они наверняка могут взломать двери!
Услышав громкий визг, Мила оглянулась и увидела женщину, отчаянно хлопающую себя по рукаву, где зарылись маленькие искорки.
– Чёрт, – пробормотала Мила, проклятие было приглушено её футболкой. – Мы должны что-то сделать.
– Да, должны. – Доминик закашлялся, ощутив вкус пепла, мокроты и страха за свою пару. Чёрт возьми, он должен был вытащить её оттуда. – К чёрту очередь, давайте двигаться.
Рукой, скользкой от пота, он сжал руку Милы, обнаружив, что она такая же липкая. Доминик протиснулся сквозь толпу, не заботясь о том, кому он причинил боль в процессе – его пара пришла первой. Он держал Милу рядом, чувствуя, что Алли и его члены стаи были рядом с ними.
Доминик не дошёл до поворота, который вёл к боковому выходу – коридор был слишком узким и забитым людьми. Поэтому, не обращая внимания на перевёртышей, которые ругались и огрызались на него, он продолжал прокладывать себе путь через другую очередь, пока, наконец, не достиг заднего выхода.
Пламя ещё не добралось до этого места, но воздух все ещё был затянут дымом. Несмотря на это, он мог видеть, что Джесси удалось открыть дверь и он стоял во внешней канаве. Но волк не смог открыть люк, который позволил бы им всем выбраться наружу.
Заметив Доминика, Джесси сказал:
– Ублюдки каким-то образом заблокировали его, и я предполагаю, что они сделали то же самое с боковым выходом, поскольку очереди не движутся ни в одном направлении. Ублюдки на самом деле чёртовски смеются там, наверху.
– Смеются? – Эхом отозвался Доминик. – Эти ублюдки думают, что это…
Он замолчал, услышав яростное рычание, болезненное ворчание и приглушенные проклятия, доносящиеся снаружи.
Мгновение спустя люк распахнулся.
Увидев, что Алекс смотрит на них сверху вниз, Мила улыбнулась.
– Чертовски вовремя ты сюда добрался.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Отойдя в сторону, Алекс подтолкнул их к выходу, морщась при виде струйки дыма, поднимавшейся из люка.
– Я позвонил в прайд и они уже в пути.
Кашляя, Мила скорчила гримасу при виде распростёртых на земле тел. Люди, подсказали ей её чувства. Её брат расправился с ними быстро и хладнокровно.
– Ещё экстремисты есть?
Алекс кивнул.
– Некоторые прикрывают вход, а некоторые сидят в огромном грёбаном фургоне на стоянке. Они поедут сюда, как только поймут, что вы все выбрались. Хотя все кашляют и хрипят, мы надеемся, что они не услышат вас из-за шума пожара и рёва сигнализации. Будьте осторожны, – добавил он, когда все больше людей выбрались наружу, их лица были перепачканы сажей и слезами. – На крыше перед зданием снайперы.
– Мы этим займёмся.
Высокий мужчина что-то пробормотал своим друзьям, которые затем быстро перекинулись, сбрасывая одежду на лету. Орлы-перевёртыши.
Пока Мила и Доминик помогали другим посетителям, Алли, Данте и альфы Феникса рассказали выбравшимся о ситуации, убеждая их не убегать.
– Я полагаю, снайперы здесь для того, чтобы стрелять в любых пожарных, которые пытаются помочь – это то, что они делали в прошлом, – сказала Мила.
Доминик кивнул.
– Если повезёт, орлы перебьют всех ублюдков до единого. Ты можешь выпустить людей через боковой выход, Алекс?
– Лучше этого не делать, – ответила росомаха. – Все, что происходит в переулке, отдается эхом, поэтому экстремисты услышат, если перевёртыши начнут выходить из этого выхода. Затем люди пойдут за ними с оружием наперевес – в буквальном смысле. Сработает лучше, если все просто выйдут через чёрный ход.
Он был прав, поэтому они продолжали тихо помогать другим посетителям. Алли отводила в сторону всех, кто получил ожоги или другие травмы, и вскоре к её усилиям присоединились другие целители.
Громкий крик с высоты одной из крыш заставил всех замереть, и низкий голос наверху прогремел:
– Они вышли!
– Думаешь, был какой-то шанс, что экстремисты с другой стороны здания этого не слышали? – спросила Тарин.
Раздался яростный рёв, за которым послышались шаги по переулку.
– Что ж, это ответ на мой вопрос, – сказала Тарин. – Вы с Домиником убедитесь, что все выбрались, – сказала она Миле.
Почти как один, Алекс, Тарин, Трей, Данте и большинство сбежавших посетителей изменили облик. Их животные, не колеблясь, напали на людей, которые выскочили из-за угла, вооружённые до зубов. Автоматы усеивали всё пулями. Были брошены гранаты. Снайперы, которые были ещё живы, уничтожали перевёртышей, которые пытались убежать или нанести ответный удар.
Тела перевёртышей упали на землю – некоторые при этом приняли человеческий облик. Это не помешало остальным броситься в атаку. Было так много звуков, издаваемых животными, что казалось, будто зоопарк сошёл с ума. Рев, визги, рычание, карканье.
Воздух рассекла вспышка огня, и Мила зашипела. Херов огнемёт. Люди принесли не только оружие. У них были биты с шипами, мачете, булавы и пояса, обмотанные колючей проволокой. О, у неё чесались руки надрать людям чёртовы задницы.
Вдалеке завыли сирены, и Мила вскинула голову. Наконец-то. Сирены приближались, и ближе, и ближе. Завизжали шины, останавливаясь на стоянке. Именно тогда она услышала новые выстрелы, за которыми последовали отдалённые голоса, кричащие от боли.
Алли зарычала.
– Чёрт возьми, снайперы стреляют в пожарных! – Её взгляд метнулся к люку, когда Деррен и Эли выбирались наружу. – Где, чёрт возьми, вы были? – Она накричала на своего партнёра.
Кашлянув, Деррен закрыл люк.
– Смотрели, чтоб все вышли.
– Хорошо, потому что быть зрителем – отстой, – сказала Мила, когда они с Домиником раздевались, намереваясь присоединиться к драке. Экстремисты начали отступать, так что большая часть битвы теперь происходила в переулке.
Эли замер.
– Что это за звук?
Мила улыбнулась, услышав знакомое рычание.
– Это, мой друг, звук разъярённой росомахи. – Её мать. – И с ней, без сомнения, мой прайд. Они нападут на экстремистов с другой стороны, эффективно загоняя людей в угол. Часть прайда, надеюсь, также поможет потушить пожар.
Обхватив её затылок, Доминик поцеловал её.
– Будь осторожна.
– Ты тоже, – сказала Мила. Затем они перекинулись.
Кошка перепрыгивала через упавшие тела и обходила лужи крови, бросаясь в бой. Прижав уши, её рычащий партнёр бросился на человека, который размахивал булавой. Вскарабкавшись на спину своего волка, кошка бросилась на человека. Она обхватила его лицо и вонзила зубы и когти в его скальп. Расцарапала его плоть. Поразила воображение. Наслаждалась его криками боли.
Волк воспользовался преимуществом и набросился на человека. Опрокинул его на спину и вспорол живот, обнажив кишки мужчины. Кошка одобрила кровожадный поступок.
Воздух сотрясла стрельба, и обжигающий жар опалил её ногу сбоку. Кошка в ярости зашипела. Она хотела отомстить, но медведь встал на задние лапы и ударил лапой по голове обидчика. Раздался отчётливый треск.
Удовлетворённая, кошка повернулась обратно к своей паре. Адреналин бушевал в них, волк и кошка работали как команда, убивая одного человека за другим. Они кусались, рубили, царапали и калечили. Ныряли и уворачивались от того, что на них надвигалось.
Вскоре к звукам животных и человеческим крикам присоединился свист пожарных шлангов. Её прайд, должно быть, тушил пожар.
Вокруг них другие перевёртыши нападали на людей – потрошили, вырывали глотки, отрывали конечности, дробили кости, перегрызали спинной мозг, зажимали челюсти вокруг горла, чтобы задушить противников.
Экстремисты не сдались. Жестокие и коварные, они набросились со своим оружием. Даже когда они побросали оружие, то продолжали сражаться, в результате чего многие перевёртыши упали на землю, побеждённые и почти мёртвые.
Толстая шкура и мех кошки служили хорошей защитой, но недостаточно хорошей. Вскоре она была покрыта порезами, рубцами и другими повреждениями. Кровь пропитала её мех. Она устала. Замедлилась из-за потери крови. Казалось, каждая часть её тела болела, но она продолжала бороться.
Как только она и её пара прикончили другого человека, кошка повернулась, чтобы найти новую цель. Деревянная бита врезалась ей в бок, её шипы вонзились в бок, и её отбросило в сторону. Раскалённая боль пронзила её, и дыхание со свистом покинуло лёгкие. Игнорируя боль, она выпрямилась, отдуваясь.
Летучая мышь с шипами снова ударила её, разорвав шею. Она зашипела от ослепляющей боли. Покачнулась, но не упала.
Волк бросился вперёд и сомкнул челюсти на ноге человека. Мужчина поднял биту, и сердце кошки дрогнуло. Она знала, что он со всей силы опустит биту на голову её партнёра.
Кошка прыгнула. Закрыла лицо человека. Нашла добычу зубами и когтями. Царапалась и кусалась.
Человек опрокинулся назад, и волк мгновенно бросился на нападавшего на его пару. Вонзил зубы в горло мужчины и вырвал его яростным рывком.
Легкие горели, сердце бешено колотилось, волк попятился от трупа и остановился, чтобы осмотреться. Земля была усеяна телами – некоторые человеческие, некоторые перевёртыши; некоторые мёртвые, некоторые близкие к смерти. Многие все ещё стояли, и большинство были перевёртышами.
Он заметил, как его альфа и бета в диком исступлении жестоко терзали человека. Манулы ползали по людям, разрывая их когтями и зубами. Росомаха свирепо вцепилась в плечо упавшего кричащего человека, в то время как маргай вцепилась в грудь человека. Другой росомаха сомкнул челюсти вокруг огнемёта, круша его своими зубами, ломающими кости.
Услышав свист воздуха, волк обернулся и увидел направлявшееся к нему мачете. Он пригнулся, но лезвие отсекло кончик его уха. Волк взвизгнул от резкого ожога лезвия.
Кошка приготовилась прыгнуть на нападавшего на неё партнёра, но булава ударила её по голове, оглушив. Она тряхнула головой, убрала точки из поля зрения и прыгнула со злобным рычанием. Человек попытался отбросить её, но она была слишком быстра. Целилась прямо ему в лицо.
Чья-то рука схватила её за загривок, когда она впилась зубами в его скальп. Мотая головой, он отчаянно пытался оттащить её. Она сильнее впилась когтями ему в лицо. Отказывалась отпускать.
Нанеся смертельный укус нападавшему, волк повернулся к своей паре. Она цеплялась за человека, который бил её по голове. Рыча от ярости, волк врезался в человека. Сбил его с ног. Царапала кожу и мышцы, царапала кости и…
Что-то глубоко вонзилось в бок волка. Что-то острое и холодное. Это повторялось снова и снова. Взвизгнув, он полоснул человека по животу, выпотрошив его. Удары прекратились.
Волк рухнул, его бока вздымались, боль пульсировала в нем. Он попытался подняться на ноги. Потерпел неудачу. По нему прокатились волны агонии. Шок от этого был настолько силен, что он невольно перекинулся.
Доминик лежал, тяжело дыша, перед глазами все расплывалось. Он прижал руку к ужасным колотым ранам на боку, зная, что они глубокие. Из них вытекала кровь, скапливаясь на земле под ним.
Сон манил его, но он боролся с этим как мог. Ему нужно было остаться со своей кошкой, которая нежно бодала его, словно призывая подняться. Он слабо погладил её по голове.
– Я в порядке.
Вырвавшись на поверхность, Мила заставила свою кошку отступить, чтобы та могла осмотреть Доминика. Кровь отхлынула от её лица, когда она увидела, насколько серьёзны его раны, и адский ужас туго обхватил её грудь.
– Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Её руки дрожали, она прижала их к ранам, помогая ему надавить на них. Он вздрогнул и выругался, и Мила поморщилась.
– Прости, прости, прости. – Но она надавила сильнее, с трудом сглотнув, когда его тёплая кровь потекла сквозь его пальцы и её. – Алли! Хелена! Сэм! Тарин! Кто-нибудь! – крикнула она через плечо.
Мила заметила Тарин, лежащую бледную и слабую рядом со своей парой – не мёртвую, но истощённую исцелением других. Оглядевшись, Мила нашла Алли. Волчица была занята лечением Тейта, пока Люк делал ему искусственное дыхание. Сэма нигде не было видно. И Хелены, где, чёрт возьми, была Хелена? Мила нигде её не видела. Дым, витающий в воздухе, определённо не помогал.
Кашляя, Мила оглянулась на свою пару.
– Кто-нибудь скоро придёт тебе на помощь. Нам просто нужно подождать минутку.
Доминик моргнул, глядя на неё, его губы приоткрылись, глаза щипало от дыма. Чёрт, у него болел бок. Ещё больнее было видеть страх на её лице и чувствовать, как он эхом отдается в нем. Недрах – недостаточно сильное слово. Это был глубокий, всепоглощающий ужас. Обхватив её лицо ладонями, он провёл большим пальцем по её скуле.
– Со мной все будет в порядке.
– Я знаю.
Но Мила не знала. На самом деле нет. Он выглядел далеко не в порядке. Он был просто таким бледным. Казался таким усталым. И странный блеск застилал его глаза.
Её кошка никогда ни о чем не беспокоилась, но прямо сейчас её сердце билось так же неистово, как у Милы. Кошка действительно боялась за него. И не потребовалось бы много усилий, чтобы она начала чувствовать панику.
Осознавая, насколько беззащитным и уязвимым он был, когда лежал там, истекая кровью, Мила немного подвинулась, прикрывая его своим телом, насколько могла. Это движение разбередило её раны, заставив её поморщиться. Они пульсировали и жгли, но она игнорировала их.
На тот момент было не так много экстремистов, которые ещё держались на ногах. Тех, кто ещё держался, ловили перевёртыши. Но её защитные инстинкты побуждали её охранять своего партнёра, в то время как он был не в состоянии справиться с работой сам. И ему явно не нравилось, что она подвергала себя риску, потому что он зарычал. На неё.
– Двигайся, – приказал Доминик сквозь зубы.
– Нет.
Он попытался приподняться, и боль накатила на него, казалось, нескончаемыми волнами, от которых у него скрутило желудок. Он чуть не подавился. Чёрт.
– Прекрати двигаться! – отчитала она, слишком взволнованная, чтобы говорить мягко в тот момент. Голубые глаза, затуманенные болью, закрылись, и её сердце подпрыгнуло.
– Нет. Открой глаза, GQ, посмотри на меня.
Он сделал это, но она не почувствовала облегчения, потому что услышала, каким ленивым и беспорядочным становилось биение его сердца.
Она снова оглянулась через плечо.
– Здесь нужен целитель!
Но Тарин все ещё была не в себе, и Алли теперь работала над своей парой. Сэм исцелял Люка, который был в плохом состоянии. И Хелена… серьёзно, где, чёрт возьми, была эта женщина?
Мила повернулась к Доминику, чьи глаза снова закрылись.
– Нет, ты должен посмотреть на меня, – приказала она, её пульс участился от паники. – Открой глаза, давай. – Его веки слабо затрепетали, и она прикоснулась губами к его губам. – Ты должен остаться со мной.
Доминик дважды моргнул, словно борясь с желанием уснуть.
– Я не оставлю тебя.
Горячие слезы обожгли глаза Милы.
– Нет, ты не сделаешь.
Но она ужасно боялась, что это неправда. Его дыхание было таким поверхностным, а пульс просто замедлялся. Хуже того, надавливание на колотые раны не помогало. Каждый раз, когда его грудь поднималась и опускалась, вытекало все больше крови.
– Просто продолжай смотреть на меня, GQ, хорошо? Продолжай смотреть на меня.
Он закашлялся, и немного крови брызнуло на его губы и подбородок.
Страх, сковывающий её сердце, разросся и наполнил грудь, готовясь разорваться. Чёрт.
– Кто-нибудь придёт. Они исцелят тебя.
Она услышала мучительный крик боли – что-то, исходящее из нутра. И она увидела Джоэла, распростёртого на спине, а над ним навис экстремист с зазубренным лезвием в руке. Она была близко. Так близко. Она могла помочь. И очень маленькая часть её, которая была чисто низменным инстинктом, побуждала её спасти Джоэла. Но остальная её часть восстала против этого, потому что это означало бы убрать руки от ран Доминика. Она не могла – не стала бы – этого делать.
Вместо этого она позвала:
– Винни! Помоги Джоэлу!
Будучи занятым пожиранием лица падшего человека, альфа-кот развернулся и врезался в нападавшего на Джоэла.
– Спасибо, чёрт возьми, за…
Мила замерла, когда Доминик обмяк под ней. Её сердце колотилось о ребра, она встряхнула его.
– Эй, проснись. – Он не сделал этого. – Нет, нет, нет, нет. – Её грудь так сдавило от страха, что она удивилась, что может дышать. – Нет, GQ, ты не можешь спать, ты должен посмотреть на меня. Серьёзно, ты должен посмотреть на меня. Прямо на меня.
Но он этого не сделал. Хуже того, его вялое сердцебиение снова сбилось.
– ЧЁРТ!
В её сторону раздались шаги, и рука опустилась на плечо. Мила узнала этот запах.
Она сердито посмотрела на целительницу.
– Хелена, тебе лучше что-нибудь сделать. Если ты позволишь ему умереть, я перережу твою чёртову глотку.
– Я помогу ему, детка, помогу, – сказала Хелена, ничуть не смутившись угрозой Милы. – Ты просто держи руки там, где они есть, потому что ему плохо.
Как будто Мила ещё не знала этого. Она продолжала давить на его раны, чувствуя, как эхо целительной энергии Хелены гудит в нем. С надеждой, затеплившейся в её животе, Мила слушала, как участился его пульс и выровнялось сердцебиение. Смотрела, как его многочисленные раны начали затягиваться. Почувствовала, что кровотечение под её руками прекратилось.
Мила неохотно пошевелила трясущимися руками как раз в тот момент, когда его веки открылись. Она подавила всхлип от явного облегчения и кивнула Хелене в знак благодарности – это было все, что она могла выдавить, пока эмоции сдавливали ей горло. Целительница нежно улыбнулась ей, а затем короткий всплеск целительной энергии Хелены прошёл по Миле и заставил её раны частично затянуться.
– Боюсь, я слишком устала, чтобы полностью исцелить вас обоих, – извинилась Хелена, прежде чем с трудом подняться. – Должна помочь остальным.
Доминик медленно сел прямо, грудь сдавило от непролитых слез в глазах его пары.
– Иди сюда, детка.
Он посадил её к себе на колени и крепко держал, в то время как его волк прижался к коже Доминик, чтобы потереться об неё. Жадно вдыхая её запах, Доминик поцеловал её волосы.
– Ты в порядке?
– Бывало и лучше, – выдавила она. У неё перехватило горло, она прерывисто выдохнула. – Никогда больше не заставляй меня проходить через это.
– Я вернулся к тебе.
Нежно покачивая её из стороны в сторону, Доминик огляделся. Хотя воздух был затянут дымом, он мог видеть, что они были не единственными, кто воспользовался моментом, чтобы дать или принять утешение. Многие обнимались или, как Адель и Джоэл, помогали промывать раны друг другу. Трей заставлял Тарин пить воду, ругая её за перенапряжение. К сожалению, были также несколько человек, которые держали обмякшие тела, их лица были искажены горем.
