Текст книги "Неукротимые удовольствия (ЛП)"
Автор книги: Сюзанна Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Доминик тяжело вздохнул.
– Пойдем, посмотрим, что скажет Винни.
Когда она толкнула дверь и они ступили на деревянный пол, над их головами звякнул колокольчик. Его волк сморщил нос от запахов лакированного дерева, затхлой бумаги и старой ткани.
Положив одну руку ей на поясницу, Доминик последовал за ней по узкому проходу, разглядывая деревянные шкафы, комоды ручной работы, старинные часы и картины маслом. Мелкие предметы, такие как броши, винтажные щётки для волос и бритвенные наборы, были либо разложены на выставочных столах, либо заперты в шкафах. Он услышал голоса в комнате, скрип петель и несинхронное тиканье дюжины часов.
Мила резко остановилась, когда кто-то обогнул проход, почти врезавшись в неё, и Доминик почти услышал её внутренний стон, когда она оказалась лицом к лицу с Адель.
Блондинка ослепительно улыбнулась им.
– О, привет. Как дела, Мила?
– Хорошо, – ответила она. – У тебя?
– Отлично. – Голубые глаза обращены к Доминику. – Привет. Надеюсь, ты заботишься о нашей Миле.
– Мила моя, – сказал он.
Адель усмехнулась.
– Я думаю, с ней тебе повезло. О, Мила, я слышала, Алекс вернулся. Ты, должно быть, испытываешь огромное облегчение.
– Это так, да, – сказала Мила.
– Я знаю, для него нормально месяцами оставаться одному, но когда никто не мог с ним связаться… что ж, я немного волновалась, что с ним что-то случилось. – Адель прижала ладонь к сердцу, тяжело вздохнув. – К счастью, это не так. И это означает, что Винни теперь получит ответы, которые ему нужны, чтобы узнать, кто назначил награду за твою голову. Все это просто облегчение.
– Так и есть, – сказала Мила, заставляя себя улыбнуться.
– Ну, я лучше пойду. – Адель похлопала Милу по руке. – Береги себя. – Напоследок улыбнувшись Доминику, блондинка вылетела из магазина.
Нахмурив брови, он посмотрел на Милу.
– Она не похожа ни на одну кошку манула, которую я когда-либо встречал.
– Ты имеешь в виду, потому что она милая? – спросила Мила, скривив губы.
Он притянул её ближе.
– Нет, ты можешь быть очень, очень милой. – Он поцеловал её, нуждаясь в кратком ощущении вкуса. – Я имею в виду, что Адель… кажется, у неё нет этого убийственного преимущества, хотя она доминирующая женщина и одна из вашего вида. В ней просто нет свирепости.
– Мила! – восхищённо позвал чей-то голос.
Они повернулись как раз в тот момент, когда Ингрид вышла из-за стола и направилась прямиком к ним. Она обняла сначала Милу, а затем Доминика.
Он ухмыльнулся.
– Эй, миссис Ди, у вас что-то на голове. О, все в порядке, это просто нимб.
Покраснев, Ингрид улыбнулась своей внучке.
– Этот парень – проблема, не так ли? Мои мальчики ждут тебя. Иди прямо наверх.
Доминик последовал за Милой через дверь, по узкому коридору и вверх по изогнутой лестнице. Квартира наверху была маленькой, но уютной. Здесь пахло лавандой и чистящим средством для цитрусовых. Он также чувствовал запах мяса и майонеза, поэтому не удивился, обнаружив Винни, Тейта и Люка, собравшихся за кухонным столом и жующих сэндвичи.
Винни пригласил их зайти внутрь и указал на стол. Как только он и Мила заняли свободные места, альфа сказал:
– Я подробно поговорил с Алексом ранее, так что я в курсе всего. Он приехал с нами, чтобы нанести небольшой визит Джону Нортону. Нортон утверждает, что он не имеет никакого отношения к покушениям на твою жизнь, Мила. Я ему верю.
– Значит, это никогда не было связано с Алексом, – сказала она.
Доминик провёл пальцами по её волосам.
– А как насчёт твоих врагов, Винни?
– Это не кто-то нацелился на меня через Милу, – ответил альфа. – У меня много источников. Если бы кто-то нанёс удар по Миле, чтобы добраться до меня, я бы уже знал об этом. – Он взял свою банку с содовой и сделал глоток. – Алекс рассказал мне о разговоре, который у вас был с ним сегодня утром. Я никогда не рассматривал Пирсона.
– Ты не уверен, что это он, – почувствовал Доминик.
– Так получилось, что я тоже, – сказала Мила. – Пирсон человек, так откуда он мог знать об этом веб-сайте? Если бы он собирался назначить награду, разве он не нанял бы человека?
Винни указал на неё.
– Вот что заставляет меня сомневаться в том, что он тот, на кого нам следует обратить внимание.
– Я тоже об этом думал, – сказал Доминик. – Но многие одинокие перевёртыши – наёмники, люди используют их чаще, чем своей вид. Если бы Пирсон поговорил с кем-то, кто не хотел этой работы, они могли бы рассказать ему о веб-сайте.
– Возможно. – Тейт откинулся на спинку стула. – Мы могли бы забрать его. Заставить его говорить.
– Да. – Люк потянулся. – Люди всегда легко ломаются.
Винни поморщился.
– Я бы предпочёл быть уверенным, что у нас есть нужный человек, поскольку нам придётся отпустить его, если окажется, что он невиновен.
Мила кивнула.
– Если он таинственным образом исчезнет, Доминик станет главным подозреваемым.
– Вот именно, – сказал Винни. – И если это Пирсон, что ж, лучше пусть он думает, что мы в неведении. Прямо сейчас он рассчитывает на наёмного убийцу, который позаботится о работе. Если он обнаружит, что мы знаем об этом, он попытается избавиться от Милы другим способом. Возможно, привлекая экстремистов. Это может привести к беспорядку. Посмотрите, что они сделали с семьёй Брекена.
На лестничной площадке послышались шаги, ведущие на кухню. Доминик наблюдал, как худенькая девочка-подросток с огненно-рыжими волосами ворвалась в комнату, её рот был сжат, глаза расширились от гнева.
– Папа, тебе нужно переправить этого маленького хорька в другую страну – желательно такую, где много потогонных заведений для детей, или я его убью.
Винни вздохнул.
– Элль…
– Посмотри, что он сделал!
Девушка показала расшитый блёстками топ, по которому шли длинные разрезы, как будто его поцарапало животное.
Винни нахмурился, глядя на её окровавленные ногти.
– Почему на тебе кровь?
Выпятив подбородок, Элль пожала одним плечом.
– Он порезал мой топ, поэтому я порезала его. Не моя вина, что он был в нем в то время.
В комнату вошёл мальчик лет двенадцати-тринадцати в разорванной и окровавленной рубашке. Он сердито посмотрел на подростка постарше.
– Господи, Элль, какие у тебя повреждения?
Она сунула ему крышку.
– Это! Это урон! Ты легко отделался, Дэмиан!
Мальчик издал пренебрежительный звук.
– Тебе все равно он больше не идёт – ты прибавила в весе.
Она разинула рот.
– Я похудела на четыре фунта за неделю.
– Я пукаю четыре фунта.
– Ну, есть не так уж много такого, чего Антихрист не может сделать, – съязвила она.
Его руки сжались в кулаки.
– Прекрати называть меня так! И прекрати напевать музыкальную тему Омена через стену спальни!
– Перестань называть меня мисс Пигги и издавать при мне китовые звуки!
– Это моя вина, что ты такого размера? Думаю, нет.
Винни вздохнул.
– Элль, Дэмиан, хватит.
Он посмотрел на своего сына.
– Твоя сестра не толстая, так что прекрати это дерьмо. Элль, твой брат не…
– Олицетворение чистого зла? – Элль фыркнула. – Я не согласна.
Верхняя губа Дамиана скривилась.
– Падай замертво, Желеобразные бедра!
– Пошёл ты, Вельзевул!
– Эй, эй, эй, хватит. – Винни взмахнул рукой в воздухе. – Мы закончили. О, и вам обоим придётся заменить одежду, которую вы порезали.
Что-то бормоча и пыхтя, Элль и Дамиан вышли из комнаты и разошлись в разные стороны.
Винни повернулся к Доминику.
– Я дал этот совет Брекену, а теперь собираюсь дать его тебе. Либо заведи с Милой только одного ребёнка, либо подожди десять лет, прежде чем заводить второго. Дети манулов плохо ладят с братьями и сёстрами близкого возраста. Действительно, учитывая, что Мила и Алекс близнецы, удивительно, что они в детстве не поубивали друг друга.
– Мы пытались, – призналась Мила.
– Да, мы тоже, – сказал Тейт, указывая на своего брата.
Люк кивнул.
– Несколько раз. Мне почти удалось, когда я столкнула его с крыши, надеясь, что это будет выглядеть как самоубийство. Этот ублюдок подсыпал крысиный яд в мой пудинг.
Тейт пожал плечами.
– Слушать, как тебя рвёт, было лучше, чем слушать, как ты дышишь.
Мила одарила Доминика насмешливо-милой улыбкой.
– Видишь, какое светлое будущее тебя ожидает?
Усмехнувшись, Доминик поцеловал её в висок.
– Мне подходит.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Окунув верёвочную швабру в пластиковое ведро, Мила зевнула. Она опрокинула чёртову ванну с кремом для бритья, когда убиралась на своём рабочем месте, и она полностью обвинила Доминика. Если бы он не будил её всю ночь своим ненасытным членом, она не была бы такой чёртовски вялой. Она не могла не зарычать, когда он подошёл к ней сзади.
Обняв её за талию, он положил подбородок ей на плечо.
– Устала, детка?
Она услышала улыбку в его голосе.
– И кто в этом виноват? – отрезала она, отжимая мыльную воду из швабры с помощью встроенного в ведро отжима.
– Прошлой ночью ты не жаловалась. На самом деле, ты стонала. Стонала. Хныкала. В какой-то момент почти рыдала.
Вытирая ещё немного пролитых сливок, она высокомерно фыркнула.
– Я не рыдаю. И не хнычу.
– О, ты определённо хнычешь. – Он уткнулся носом в её шею, глубоко вдыхая. – И ты была очень близка к тому, чтобы разрыдаться, когда я добрых двадцать минут просто ласкал твой клитор языком, отказываясь прикасаться к тебе где-либо ещё.
К чёрту, если он был не прав. Но она никогда бы не призналась в этом вслух.
– Возможно, ты лжёшь, чтобы утешить себя – я не уверена.
Он укусил её за шею.
– Ты знаешь, что я не лгу, так же как ты знаешь, что тебя заводит одно воспоминание об этом.
Чёрт возьми, это так.
– Снова ложь.
– Правда? Хм. Тогда это, должно быть, Тик-так у тебя в лифчике, да?
У неё вырвался смешок.
– Пошёл ты, GQ.
Его плечи затряслись от приглушенного смеха, он поцеловал её в шею.
– Я принесу тебе кофе. – Отпустив её, он повернулся к Арчи и Эвандеру. – Кто-нибудь ещё хочет кофе?
Два кота выкрикнули свои распоряжения, когда Доминик вошёл в комнату отдыха.
Покачав головой, она вернулась к мытью пола. Ей нужно было поторопить свою задницу, так как Дин ждал на диване.
Она снова окунула швабру в ведро как раз в тот момент, когда дверь открылась и впустила порыв уличного шума. Она вежливо улыбнулась коренастому гиене-перевёртышу, который был одним из постоянных клиентов Арчи.
– Арчи, твой номер в три тридцать здесь, – позвала она.
Гиена закатил на неё глаза.
– Ты никогда не будешь называть меня по имени?
– Когда ты настаиваешь на том, что тебя зовут Хэмбоун, нет, я не могу так называть взрослого мужчину.
Дин насмешливо фыркнул.
– Да, в этом я согласен с Милой.
Арчи позвал своего клиента и Мила быстро предупредила его:
– Осторожно, пол мокрый.
Когда гиена обошла мокрое пятно, дверь снова распахнулась. Женщина вошла внутрь и огляделась, выглядя неуверенной, беспокойно теребя свои черные кудри.
– Привет, у вас назначена встреча? – спросила Мила.
Глаза женщины метнулись к Миле, на мгновение, вспыхнув чем-то темным.
– Эм, нет, – ответила она. – Я просто подумала, не могла бы ты взглянуть на это для меня.
Она запустила руку в коричневый бумажный пакет, казалось, повернула пакет к Миле и…
В воздухе прогремел гром. Сильный удар обрушился на Милу как раз в тот момент, когда раскалённая боль взорвалась в левой части её груди. Она отшатнулась в шоке, её рот приоткрылся, ноги заскользили по мокрому полу. Не гром, подумала она, падая. Не гром. Чёрт.
Воздух рассекли выстрелы, от которых сердце Доминика забилось о ребра. Он выбежал из комнаты отдыха в парикмахерскую… как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мила теряет равновесие и неловко падает навзничь. Она зашипела и, словно придавленная болью, рухнула на спину. Воздух наполнился запахом крови и пороха. Кровь Милы. Казалось, от этого у него забило ноздри и скрутило желудок, повергнув его волка в слепую панику. И на одно мгновение мир Доминика остановился.
Злобный, изнуряющий страх скребся у него внутри, подступал к горлу и оседал на языке, густой и металлический. Его волк замер, прикованный к месту от необузданного шока.
– Отойди! – приказала женщина у двери, дрожащим движением указывая на Милу коричневым бумажным пакетом, в то время как её маниакальный взгляд метался от человека к человеку. Сумка, в которой была чёртова дыра размером с пулю. – Отойди, или я выстрелю в неё снова!
Розмари. Он почти не узнал её. Она покрасила волосы в чёрный цвет и сделала химическую завивку в тугие локоны. Она была немного похожа на Милу. Его Мила. Кого эта сука застрелила.
Несмотря на то, что Мила прижала руку к ране, кровь все ещё сочилась и пачкала её рубашку прямо над сердцем. Как это сердце все ещё билось, он, чёрт возьми, не знал. Но это продолжить недолго. Никто не мог оправиться от такого смертельного ранения в грудь без медицинской помощи. Никто.
Мила была в сознании, её взгляд был прикован к Розмари, но её лицо исказилось от боли. Чёрт, ему нужно было добраться до неё. Нужно было остановить кровотечение. Вызвать целителя. Что-нибудь. Но он не мог пошевелиться, пока эта сука все ещё целилась из пистолета в его пару.
Он почувствовал, что Розмари без колебаний выстрелит в неё снова. Не задумываясь, всадит ещё одну пулю в Милу. И тогда он увидел это – именно такой была бы его жизнь без его маленькой кошки. Почувствовал вкус пустого, холодного, бессмысленного будущего, которое ждало его впереди, если он, чёрт возьми, ничего не предпримет.
– Пора идти, Доминик, – сказала Розмари.
Эти слова вывели его волка из состояния шока, и зверь издал жалобный вой, наполненный чистой яростью. Его сердце колотилось как барабан, Доминик сделал только один шаг вперёд.
– Опусти пистолет, – сказал он ей, удивляясь тому, насколько ровным был его голос.
– Я видела фотографии, где ты с ней, – выплюнула Розмари. – Она у нас на пути. Ей нужно умереть.
– И ты застрелила её. Ни один человек не может выжить после такой раны. К
счастью, Мила не была человеком, но Розмари не нужно было этого знать.
– Итак, тебе сейчас не нужен пистолет. Убери его.
Она облизнула губы.
– Мы должны уйти. Ты и я. Сейчас.
Она действительно думала, что они просто уйдут оттуда? Каждый мужчина в комнате был готов наброситься на неё. Чёрт возьми, сама Мила, вероятно, попробовала бы. Более того, Тейт, Люк и стражи были за дверью, готовые ворваться внутрь. Но никто не пошевелился, пока Розмари целилась из пистолета в Милу. Если бы Доминик только мог заставить её указать на это в другом месте…
– Посмотри на меня, Розмари, – приказал Доминик, потому что её внимание снова переключилось на Милу, а глаза наполнились ненавистью. – Смотри только на меня.
Брови Розмари сошлись на переносице.
– Почему ты все ещё там? Я же сказала тебе, нам нужно идти.
– Идти куда?
– Домой. Мы пара. Ты не веришь в это сейчас, но поверишь. Нам просто нужно время.
Его взгляд метнулся к Миле. Ещё больше крови запачкало её футболку и теперь собиралось под ней. Чёрт. Холод проник в его душу, пробежал по коже и поднял волосы на затылке и руках. Его волк натянул поводья, желая добраться до своей пары.
– Мне не очень удобно куда-либо идти с тобой, когда у тебя в руке пистолет, Розмари, – сказал Доминик. – Положи его.
Рысь слегка придвинулся к ней, и пристальный взгляд Розмари метнулся к нему.
– Отойди!
Палец, лёг на спусковой крючок, она впилась взглядом в Доминика.
– Если ты не уйдёшь со мной прямо сейчас, я пристрелю её снова. Клянусь в этом!
Внутри у Доминика все сжалось, и он заставил себя не двигаться.
– Ты доверяешь мне, что я подойду к тебе так близко, не пытаясь выхватить пистолет? – спросил он, надеясь, что она направит оружие на него, чтобы обеспечить собственную безопасность. Её глаза сузились, переводя взгляд с него на Милу, и он знал, что она взвешивает, стоит ли ей направить оружие на него или нет.
Борясь с желанием закрыть глаза, Мила с трудом сглотнула. Ей было так холодно. Усталость. Тяжесть. Она держала руку на ране, но было трудно поддерживать давление, когда ужасная слабость подводила её. Кровь просто продолжала литься из неё, что бы она ни делала.
Её грудь была словно в огне. Как будто горячая сера пузырилась в ране, и она горела, как в чёртовом святом аду. Каждый подъем и опускание её груди вызывали новые приступы боли, пронизывающие её.
Её кошка была в ярости, хотела вынырнуть и наброситься на человека с пистолетом. Мила не смогла бы повернуться, даже если бы захотела. Она быстро слабела, и потребность во сне давила на неё.
Собрав остатки энергии, Мила вскинула ногу и ударила по руке Розмари, выбив пистолет из её хватки. В глазах Милы вспыхнули звезды, и жгучая, парализующая боль пронзила её грудь и прокатилась по ней волнами, от которых желудок скрутило. Она глубоко вдохнула, но зрение затуманилось. Исчезла. А потом погас свет.
Адреналин захлестнул Доминика, когда пистолет заскользил по полу. Все одновременно сдвинулись с места.
Дин схватил пистолет, когда Розмари попыталась нырнуть за ним.
Эвандер схватил Розмари, повалив её на пол.
Дверь распахнулась, и в парикмахерскую ввалилось большое количество людей.
Арчи и Доминик отправились прямиком к Миле, которая тут же отключилась.
Доминик, сидевшей на корточках рядом с ней, скрутило живот – она была такой бледной, над верхней губой и на лбу выступили капельки пота.
– Детка, – прошептал он, его голос был таким же дрожащим, как и руки.
Ругаясь, он надавил на рану. Боже, было так много крови. Его волк метался по земле, кипя, в панике.
– Нам здесь нужен целитель! – Арчи закричал, его лицо превратилось в маску тревоги. – По крайней мере, пуля прошла навылет, – сказал он Доминику. – Она не лежала бы в луже крови, если бы это было не так.
Теперь, когда он мог видеть точное расположение раны, Доминик не мог понять, как, чёрт возьми, она все ещё жива. Как её сердце все ещё бьётся? Пульс был слабым и неровным, но он был.
– У неё изолированная декстрокардия, – сказал Арчи. – У неё сердце с правой стороны.
Глаза Доминик закрылись. Что-то такое простое спасло её чёртову жизнь.
Хелена опустилась на колени рядом с ними.
– Ты можешь убрать руки, Доминик. Я могу исцелить её.
Доминик не сдвинулся ни на дюйм. Просто наблюдал, как Хелена положила руку на плечо Милы. Как обычно, в воздухе повисло напряжение. Он слабо ощутил, как по телу Милы потрескивает целительная энергия.
– Все в порядке, – сказала ему Хелена. – Сейчас с ней все в порядке. Просто слабая и уставшая от потери крови, так что она может немного поспать.
Оторвав руки от раны, он увидел, что она закрылась. Спасибо, чёрт возьми. Доминик подхватил Милу на руки и прижал к себе, вдыхая её аромат. У него защипало в глазах, и в горле заболело. Его волк прижался к коже Доминик, подталкивая её, желая, чтобы она проснулась.
Её родители подбежали и подняли шум, гладили её по лицу и целовали руку, хотя она оставалась без сознания, но Доминик не отпустил Милу. Не мог. Ему нужно было почувствовать успокаивающую тяжесть её тела в своих объятиях, иначе он сойдёт с ума.
Услышав крик боли, он перевёл взгляд в угол магазина. Люк задержал Розмари, грёбаную сучку, заломив ей запястья за спину. Она извивалась и изрыгала оскорбления, но мужчина легко удерживал её, пока Тейт и стражи осматривали её пистолет и допрашивали её.
Доминик крепче обнял Милу и встал, когда подошёл её альфа.
– Я забираю отсюда свою пару.
Ему нужно было, чтобы она была в безопасном месте.
Винни кивнул.
– Мы не можем оставить этот инцидент в сообществе перевёртышей. Люди на улице видели здесь Розмари и слышали выстрел. Если бы мы не заверили их, что уже звонили в службу 911, чтобы сообщить о ситуации с заложниками, они бы позвонили сами – на самом деле, конечно, мы позвонили нашим членам прайда в полицию. Люди ждут возможности сделать фотографии, которые они могли бы затем продать прессе.
– Вынеси её через задний выход, подальше от камер и любопытных зрителей. Эвандер где-то там – я отправила его за машиной и проинструктировала его отвезти вас обоих к её дому, чтобы вас не было видно и не нужно было идти туда пешком. Чтобы объяснить полиции, что она исцелилась, мы немного преуменьшим значение её травмы и скажем, что ты отвёз её к своей альфе, чтобы она могла исцелить Милу.
Доминик слегка переместил Милу в своих объятиях.
– Скажите своим копам, что они не будут вытягивать из неё показания. Я не хочу, чтобы к ней больше прикасалось это долбаное дерьмо. А также скажи маленькую невинную ложь, что теперь она часть моей стаи – это сделает её недосягаемой для человеческих властей.
Винни медленно, удовлетворённо кивнул.
– Мы можем это сделать.
Глаза Валентины увлажнились, когда она поцеловала силу в макушку.
– Ты защищаешь мою девочку, Доминик. Понял?
Доминик кивнул.
– Поверь мне, Валентина, она для меня абсолютный приоритет.
В последний раз, погладив Милу по волосам, Джеймс легонько хлопнул его по спине.
– Иди, уведи её отсюда.
Бросив последний взгляд на Розмари, которая теперь выкрикивала его имя, Доминик развернулся на каблуках и прошествовал через магазин, по длинному узкому коридору и вышел через заднюю дверь.
Эвандер расхаживал возле сверкающего чёрного Мерседеса. Когда они приблизились, он остановился, озабоченно нахмурив брови, и открыл заднюю пассажирскую дверь.
– С ней все в порядке?
– Без сознания, – выпалил Доминик, садясь в машину. Прижимая её к себе, он поцеловал в висок, его глаза закрылись. Она была слишком близка к смерти. Прямо у него на глазах из пулевого ранения обильно текла кровь, и он ничего не мог поделать. Чувство неудачи пронзило и его, и его встревоженного волка, который улёгся, положив подбородок на лапы.
Эвандер быстро отвёз их к многоквартирному дому Милы, но Доминик не повёл её внутрь. Он подошёл к своему внедорожнику, усадил её на пассажирское сиденье, а сам запрыгнул на водительское сиденье. Ему нужно было знать, что она в безопасности, ему нужно было, чтобы у неё было уединение и покой, пока она отдыхает. Поэтому он выехал со стоянки на дорогу, направляясь на свою территорию.
О, он знал, что её родителям и членам прайда это не понравится. Понимал, что они захотят быть рядом, когда она проснётся. Но он не мог потакать им в этом. Просто не мог. Как он и сказал Валентине, Мила была его приоритетом. Он сделает то, что будет лучше для его пары, а не для её родителей. И Доминик знал, что Миле все равно не понравилось бы, если бы она проснулась и обнаружила, что в квартире полно людей.
Пока он вёл машину, он время от времени клал руку ей на бедро или гладил по волосам. Она так и не пошевелилась. Ни разу. Даже когда он, наконец, прибыл на свою территорию и вытащил её из внедорожника, чтобы отнести наверх по ступенькам утёса.
Проходя по туннелям, он услышал болтовню и смех, доносящиеся из гостиной. Он не направился туда. Он направился прямо в свою комнату, пинком захлопнув за ними дверь. Только тогда его волк немного сбросил напряжение.
Не желая, чтобы она проснулась от вида и запаха собственной крови, Доминик сбросил одежду и встал под горячие струи душа. Даже вода не привела её в чувство – чёрт возьми, она даже бровью не повела. Он быстро и тщательно намылил её тело, смывая с кожи все чешуйки засохшей крови.
Вытерев её полотенцем, он одел её в одну из своих рубашек и уложил в постель. Он как раз собирался присоединиться к ней, когда в дверь сильно постучали костяшками пальцев. Волна адреналина ударила в его организм, потому что прямо сейчас – пока его пара была слаба и неспособна защитить себя – любое присутствие ощущалось как угроза.
– Дом? Мне позвонил Винни.
Трей.
Заставив кулаки расслабиться, Доминик подошёл к двери и, открыв её, обнаружил там альфа-пару. Выйдя в коридор, он закрыл за собой дверь.
– Как Мила? – спросила Тарин.
– Спит, – просто ответил Доминик, не в настроении для разговоров. Он хотел побыть с Милой. Наедине.
Трей оглядел его с ног до головы.
– Ты в порядке?
– Да.
– Из того, что сказал Винни, семья Милы была недовольна, обнаружив, что её квартира пуста, но я думаю, они поймут, почему ты привёз её сюда.
– Почему бы мне не осмотреть её? – предложила Тарин.
Доминик замер.
– С ней все в порядке.
Трей вздохнул.
– Я понимаю, что твои защитные инстинкты прямо сейчас исполняют мамбо, но ты знаешь, что с нашей стороны ей ничего не угрожает. Ты это знаешь, иначе ты бы никогда не привёл её сюда.
– Когда она восстановит силы, ты сможешь её видеть. До тех пор никто не заходит внутрь.
Её лицо смягчилось от сочувствия, Тарин выглядела так, будто готова шагнуть вперёд и обнять его. Вместо этого она кивнула.
– Хорошо. Я пришлю Грейс с едой. Ей не обязательно заходить внутрь. Она может оставить поднос здесь на полу. Мила будет голодна, когда проснётся.
Доминик коротко кивнул и вернулся в свою комнату, заперев за собой дверь. Возможно, это было иррационально, но он просто не доверял никому находиться рядом с ней, пока она была такой уязвимой. Ни единой души.
Скользнув на кровать, он прижал её к себе и натянул на них одеяло, не желая, чтобы она простудилась. Его волк прижался к ней, все ещё встревоженный. Он ещё не полностью преодолел шок, охвативший его ранее. Чёрт возьми, мозг Доминика все ещё пытался осмыслить случившееся, пытаясь найти в этом какой-то смысл. Секунду назад с ней все было в порядке, а в следующую она истекала кровью на грёбаном полу.
Он поймал её руку и запечатлел поцелуй на запястье, желая почувствовать, как бьётся её пульс у его рта.
– Прости, что я оставил тебя, – сказал он, его голос был похож на гравий.
Если бы он не пошёл в комнату отдыха, если бы он остался с ней, он мог бы оттолкнуть её от греха подальше. Мог бы вырвать пистолет из рук Розмари прежде, чем она успела выстрелить.
Доминик не пошевелился рядом с ней, пока она спала. Даже когда Грейс постучала и сказала, что оставила поднос с едой за дверью. Его внимание было сосредоточено исключительно на Миле.
Он перебирал её кудри, очерчивал скулы и линию подбородка, покрывал поцелуями её лицо, ладонь и запястье. Ни одно прикосновение не потревожило её сон. Также не было звонков и писков их мобильных телефонов. Это было нормально? Он не знал.
Паника сдавила грудь и сковала мышцы до боли. Хелена сказала ему, что Мила немного поспит, но он не думал, что она заснёт таким глубоким сном. Чем дольше она не приходила в себя, тем туже затягивался узел паники внутри него. У него в груди словно застрял большой камень, из-за чего ему было трудно сделать полный вдох. Его ребра казались слишком тугими, слишком сдавливающими.
Возможно, ему следовало позволить Тарин быстро взглянуть на Милу. Он мог позвонить своей альфа-самке и попросить её приехать. Она бы…
Его сердце подпрыгнуло, когда веки Милы слегка дрогнули. Облегчение захлестнуло его, как приливная волна.
– Привет, – тихо сказал он. – Ты можешь открыть эти глаза для меня?
Прошли секунды, прежде чем её веки, наконец, затрепетали, и её изумлённые голубые глаза встретились с него. Он улыбнулся.
– Вот и моя девочка. Как ты себя чувствуешь?
Сонный блеск исчез с её глаз, и они обострились, когда воспоминания, без сомнения, пронеслись в её голове. Она огляделась, и он почти мог видеть, как она пытается собрать воедино то, что произошло с тех пор, как она потеряла сознание.
– Хелена исцелила меня?
– Да. – Он поцеловал её, жаждая её вкуса. – Я привёз тебя сюда. Мне нужно было знать, что ты в безопасности.
Чувствуя, что он ожидает осуждения за то, что увёз её от прайда, Мила погладила его по груди.
– Я понимаю.
На его месте она бы поступила также. Её кошка проснулась, издавая рычание, когда Мила почувствовала эхо пули, попавшей ей в грудь, любезно предоставленной грёбаной Розмари.
– Где эта маленькая сучка?
– Члены прайда задержали её, но полиция, вероятно, взяла её под стражу.
– Я позвоню своим родителям через некоторое время и узнаю последние новости.
Мила замолчала, когда он расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки, которая была на ней. Он осторожно провёл кончиками пальцев по маленькому пятнышку на её груди, куда попала пуля, как будто ему нужно было помнить о ране.
– Все прошло, Доминик. Меня исцелили.
Но он все равно прикасался к ней, как к чему-то хрупкому, как будто, если он не будет осторожен, она может внезапно вырваться из его объятий.
– Я в порядке.
У него перехватило дыхание.
– Твой пульс был очень слабым.
Нотка стыда в его голосе заставила её огрызнуться:
– О, чёрт возьми, нет. Ты не должен чувствовать себя виноватым.
Её кошка закатила бы глаза, если бы могла. Это было просто типично для доминирующего мужчины – брать на себя ответственность.
– Я оставил тебя.
– Ты пошёл приготовить мне кофе.
– Если бы я этого не сделал, я мог бы оттолкнуть тебя с дороги и схватить пистолет.
Мила покачала головой.
– Она спрятала его в бумажном пакете. Я очень сомневаюсь, что ты догадался бы, что она была вооружена.
– Но я бы узнал её.
– Ты уверен? Я видела её фотографию только из статьи в интернете, но сегодня она выглядела чёртовски по-другому.
– Она была похожа на тебя, – отметил Доминик.
– Да, я заметила.
Чёрт возьми, если это не пиздец, что женщина изменила свою внешность, чтобы соответствовать Миле.
– Я бы узнал её запах. Я мог бы…
– Насколько нам известно, она наблюдала и ждала, когда ты уйдёшь от меня, прежде чем войти. Когда она впервые вошла в парикмахерскую, она не искала меня. Она огляделась. Возможно, она проверяла, что ты находишься на приличном расстоянии, прежде чем нанести удар.
– И если бы я не был в комнате отдыха…
Она приложила палец к его губам.
– Прекрати. Я в порядке.
Он сглотнул.
– Я думал, ты умрёшь прямо у меня на глазах. Я ни хрена не мог с этим поделать.
– Ты привлёк её внимание к себе. Ты отвлёк её. Это дало мне возможность. Я не смогла бы застать её врасплох и ударить по руке, если бы ты этого не сделал.
Мила положила ладонь ему на затылок и притянула ближе. Он уткнулся лицом в её шею и крепко обнял её. Она пропустила его волосы сквозь пальцы, успокаивая его.
– Избавься от беспокойства, Доминик. Я в порядке.
Подняв голову, он поцеловал её. Это было мягко. Глубоко. Благоговейно. Мила почти почувствовала его потребность овладеть ею, уверяя себя, что она жива самым элементарным образом. Она была полностью готова к этому.
Нуждаясь в большем, Мила прикусила губу, пытаясь спровоцировать его на усиление накала страстей. Это не сработало. Его руки скользили по ней, нежные и, о, такие осторожные, они исследовали, соблазняли и возбуждали.
Даже когда он, наконец, погрузил пальцы в её лоно, усиливая трение внутри неё, он продолжал свои толчки медленно и легко. Расстроенная, Мила сжала его пальцы своими внутренними мышцами, намекая на большее.
Он не давал этого ей.
Мила почувствовала, как его твёрдый как камень член пульсирует напротив неё, почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он пытался сдержаться. Но даже когда он перевернул её на спину и прижал свой член к входу, он прекрасно контролировал себя. Ей это не нравилось. Она хотела чувствовать себя живой, а не чтобы с ней обращались так, словно она хрупкая.
