Текст книги "Неукротимые удовольствия (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Ретт отслеживал любые упоминания о тебе в интернете, Дом, – сказал Трей, опускаясь в плюшевое кресло. – Ты должен знать, что вчера кто-то сфотографировал, как ты несёшь Милу по улице. Они загрузили их в блог, посвящённый перевёртышам.

Маркус указал на себя.

– Очевидно, из-за меня. Они постоянно ноют, что я в паре, рассматривают это как большую потерю для одиноких женщин. – Он застонал, когда Рони ткнула его локтем в ребра. – Чёрт возьми, женщина, неужели тебе пришлось так тяжело?

– Нет.

Рони отвернулась к телевизору, отмахиваясь от него.

Тарин присела на подлокотник кресла Трея.

– Вполне вероятно, что Пирсон увидит эти фотографии тебя и Милы.

– Только если он следит за Домиником, – сказала Макенна.

Трей потёр подбородок.

– Я хотел бы сказать, что Пирсон потеряет к тебе интерес и отступит, но я в этом не уверен.

Доминик пожал плечами, ему было все равно. В тот момент ничто не могло испортить ему настроение.

– Две другие статьи не причинили большого вреда. Сомневаюсь, что третья нанесёт.

– Вот почему он может усилить свою игру. – У Трея перехватило дыхание, когда его сын буквально бросился к нему. – Господи, Кай.

– Папа, когда я стану альфой стаи, а ты грустным стариком, которому нечего делать…

– Подожди, грустным стариком? – спросил его Трей.

– Это случится, – утверждал Кай. – В любом случае, после того, как я надеру тебе задницу и возглавлю стаю…

– Вот как ты планируешь стать альфой? Надрав мне задницу?

– Ты не должен принимать это на свой счёт, папа.

Усмехнувшись, Тарин взъерошила волосы своего сына. Как и её собственные, они были разных оттенков светлого.

– Иди, забери своё племя из угла, где они домогаются Милы. Ужин должен быть готов.

Пока они ели за длинным кухонным столом, Доминик наблюдал, как его пара взаимодействует со стаей. Она привыкла есть в одиночестве, с ним или со своими родителями. Теперь она делила трапезу почти с тридцатью людьми, большинство из которых она видела всего один раз. Тем не менее, она была такой же расслабленной, как и тогда, когда была с ним наедине, как будто она ела на его территории десятки раз до этого.

Непрерывная болтовня не беспокоила её, как и настойчивые попытки детей привлечь её внимание. И она обращалась с Гретой как профессионал. Пожилая женщина настояла на том, чтобы сесть рядом с ней. Каждый раз, когда Грета собиралась отпустить кому-нибудь язвительный комментарий, Мила умело перенаправляла её внимание… делая это самой мирной трапезой, которую стая разделяла за долгое время.

Ему нравилось, что Миле здесь было комфортно и она так хорошо ладила с членами стаи. Это значительно облегчило бы переезд из её квартиры в его дом. И он твёрдо намеревался вскоре поселить её у себя.

Когда дождь прекратился, они с Милой пошли в его комнату после ужина, перекинулись в животных, а затем вышли из пещер и направились в лес. Почва была влажной, трава скользкой от дождя, и капли воды продолжали капать с ветвей над их головами. Волку и кошке было все равно.

Они бегали. Играли. Расслаблялись. Наслаждались чистым, свежим ароматом дождя.

Вернувшись в свою комнату, они перекинулись.

Доминик был готов повалить её на кровать и изнасиловать, когда получил текстовое сообщение от Трея, призывающее его в офис альфы. Тихо ругаясь, Доминик натянул одежду.

– Трей хочет поговорить со мной кое о чем. Это не займёт много времени, я скоро вернусь. – Доминик наклонился и поцеловал её, затем повернулся, чтобы уйти. – Не одевайся, – добавил он, прежде чем закрыть за собой дверь.

Мила, не любительница сидеть голышом, достала одну из его рубашек и надела её. Скучая, она прошлась по комнате, рассматривая полки и…

Зазвонил её телефон. Выуживая его из сумочки, она нахмурилась, глядя на экран. Личный номер. Нажав на значок ответить на звонок, она поздоровалась:

– Привет.

– Привет, Мила, это Шарлин.

Мила тихо раздраженно вздохнула, в то время как её кошка недовольно зашипела. Она ничего не слышала и не видела о лисе с той ночи, когда Доминик пометил Милу в клубе на глазах у Бога и у всех. Шарлин хорошо это скрывала, но она была очень недовольна.

Доминик перестал отвечать на звонки женщины, взбешённый её постоянным вмешательством. Миле пришлось признать, что это было своего рода облегчением – ей не особенно нравилась мысль о том, что он дружит с женщиной из своего прошлого, но она бы смирилась с этим, если бы упомянутая женщина была хорошим другом, который хотя бы немного поддерживал его отношения с Милой.

Было искушение закончить разговор, но кошачье любопытство взяло верх.

– Шарлин. Привет.

– Ты в порядке, милая?

Мила моргнула от её нежного тона.

– Да, прекрасно.

– Сегодня утром я увидела в интернете фотографии Доминика, несущего тебя по улице. Ты была такой бледной, и казалось, что у него на руках кровь. Там было краткое упоминание о том, что он был частью группы людей, которые преследовали перевёртыша. Что случилось? Я пыталась дозвониться Доминику, чтобы спросить его об этом, но звонок перешёл на голосовую почту. Он там, с тобой?

Итак, подождите, лиса звонила в надежде поговорить с ним через Милу? Эта сучка была чёртовски под кайфом? Подавив желание приказать Шарлин прекратить попытки связаться с ним – что позволило бы Шарлин точно узнать, насколько это разозлило Милу, она ответила:

– Не в данный момент.

– О. – Возникла неловкая пауза. – Я, эм, я хотела извиниться за то, что сказала. За то, что предупреждала тебя, что Доминик не подарит тебе «Долго и счастливо». Похоже, я была неправа. Мне не следовало делать предположений. Не стоило вмешиваться. – Её голос звучал искренне несчастным, но Милу это не убедило.

У Милы вертелся на кончике языка вопрос, почему Шарлин считала, что её это должно волновать в любом случае.

– Извинения приняты. – Ха, такая ложь.

Шарлин вздохнула, как мне показалось, с облегчением.

– Спасибо. Я надеюсь, он перестанет злиться на меня. Я не хочу терять его как друга. Мы всегда были близки и поддерживали друг друга в трудные времена.

Что ж, у Милы сложилось не такое впечатление от Доминика.

– Я знаю, что, должно быть, казалась стервой, но я просто не думала, что его интерес к тебе продлится долго. Ты не в его обычном вкусе, и ему довольно быстро становится скучно. Это была чёртовски хорошая идея – разыграть недотрогу, чтобы он увидел в тебе что-то интересное. Молодец!

Румянец гнева окрасил щеки Милы. Её кошка взмахнула хвостом, обнажив клыки.

– Ты намекаешь, что он со мной только потому, что я с ним играла?

– Нет, я просто имею в виду, что это был хороший подход. Большинство девушек просто бросаются на него. К сожалению, это, вероятно, не изменится, даже если он отметил тебя. Это просто заставит их подумать, что он, наконец, готов остепениться, и они будут рассматривать тебя как конкурента…

– Я справлюсь с этим, – отрезала Мила.

– Справиться с чем? – спросил голос у неё за спиной.

Резко обернувшись, Мила увидела, что Доминик пристально смотрит на неё, его плечи напряжены.

Он подошёл к ней.

– Кто это?

– Шарлин.

Помимо того, что его чёртовски раздражало, что женщина из его прошлого позвонила его паре – особенно та, которая, казалось, намеревалась встать между ними, Доминик сказал:

– Ну, поторопись и закончи разговор. У меня есть что можно съесть. На самом деле…

Он поднял Милу, бросил её на кровать и раздвинул ей ноги.

Мила сглотнула, когда Доминик уткнулся носом в её складочки.

– Эм, Шарлин, мне нужно идти.

– Подожди, я надеялась поговорить с Домиником.

Подавив стон, когда он лизнул её расщелину, Мила сказала:

– Она хочет поговорить с тобой, GQ.

– Я занят.

Он схватил её сотовый, закончил разговор и уткнулся лицом в её сердцевину. Прошло совсем немного времени, прежде чем она кончила сильно и громко, сжимая бёдрами его голову.

Рухнув на кровать рядом с ней, Доминик притянул её ближе и уткнулся носом в шею.

– Мне нравится, что ты пахнешь мной.

Чувствуя, как его член пульсирует рядом с ней, Мила сделала мысленную заметку позаботиться об этом, как только почувствует свои ноги.

– Чего хотел Трей? Пирсон ведь не написал ещё одну статью, не так ли?

– Нет. В сети есть фотографии, на которых я несу тебя по улице. Тот же человек, который писал статьи для Пирсона, связался с Треем, попросив его прокомментировать фотографии, заявив, что хочет узнать нашу сторону истории. Трей отшил его, но он хотел рассказать мне об этом с глазу на глаз.

– Хорошее решение Трея. Журналист сильно настроен против перевёртышей, поэтому, вероятно, исказил бы всё, что сказал ему Трей. Шарлин только что упомянула фотографии.

– Она звонила, чтобы поболтать с тобой ещё о чем-нибудь?

Кошке Милы понравилась угроза последствий в его голосе, хотя она могла бы сама позаботиться о лисе.

– Она извинилась за вмешательство раньше. Сказала, что сделала это только потому, что я не в твоём обычном вкусе и тебе легко становится скучно, но это прозвучало скорее как предупреждение, чем попытка оправдать её действия.

Стиснув зубы, Доминик прищурился.

– Она пытается поколебать твоё доверие ко мне.

Мила кивнула.

– Она сказала, что беспокоится, что потеряет вашу дружбу. Утверждает, что вы двое были близки и помогали друг другу в трудные времена.

Он нахмурился.

– Ну, это чушь собачья.

– Да, я так и думала. Она также похвалила меня за то, что я играла в «труднодоступную» – она думает, что так я тебя «завоевала». Затем она указала, что девушки будут продолжать вешаться на тебя, рассматривая меня как соперницу – они подумают, что метка, которую ты оставил на мне, указывает на то, что ты готов к отношениям.

Доминик выругался.

– Я бы позвонил ей и устроил ей порцию дерьма, но у меня такое чувство, что она хочет, чтобы я ей позвонил. Что она намеренно разозлила тебя, чтобы спровоцировать меня на разговор с ней, поскольку я не отвечал на её звонки.

– У меня такое же чувство, хотя ей, похоже, нравилось поливать меня дерьмом.

Но если Шарлин думала, что у неё есть шанс встать между Милой и Домиником, она глубоко ошибалась. И поскольку Мила не хотела, чтобы эта женщина была темой их разговора, она решила, что пришло время сменить тему. Она поцеловала его в шею.

– Забудь о ней. Она не важна.

– Ты права. – Доминик не хотел, чтобы в этой постели с ними была другая женщина или мужчина. Только он и Мила. – Кроме того, у меня есть для тебя работа. Это немного потрясающе, но…

Она закатила глаза, её рот изогнулся.

– Безнадёжно.

Потёршись носом о её нос, Доминик прижал её к себе.

– Переезжай ко мне, Мила.

Ладно, это пришло из ниоткуда. Он пока не собирался упоминать об этом. Но, когда она была в его постели, видя, как она расслаблена на его территории, он просто не мог сдерживаться.

– Я бы переехал к тебе, если бы ты попросила, но тебе здесь нравится. Твоей кошке здесь нравится. Пусть это будет твоим домом.

Она прикусила губу.

– Это большой шаг.

– Тебе пока не обязательно сдавать свою квартиру, если это заставит тебя чувствовать себя лучше перед переездом. Подумай о плюсах. У тебя и твоей кошки будет вся эта земля. Убийце будет ещё сложнее добраться до вас. Твой брат не сможет вломиться в твой дом посреди ночи.

– Не рассчитывай на это. Росомахи идут, куда хотят – их не остановить.

Он проигнорировал это.

– У тебя также будет ещё больше пространства от Адель и Джоэла. Ты не столкнёшься с ними на лестнице. Никакой Джоэл не постучит в твою дверь, чтобы поздороваться. У твоей кошки будет комната, необходимая ей для полного выздоровления.

Это, безусловно, привлекло Милу, но…

– Это не так просто. Если я перееду сюда, я присоединюсь к вашей стае. Это означает, что я оставлю свой прайд.

Доминик фыркнул.

– Ты племянница Винни – он всегда будет считать тебя кошкой Олимпа, где бы ты ни жила. Трей это поймёт.

– Не лучше ли подождать, пока мы полностью запечатлеемся?

– Ты имеешь в виду, не лучше ли мне подождать, чтобы убедиться, что я не уйду, – обвинил он, ощетинившись.

Она пожала плечами.

– Я не принимаю вещи как должное, особенно если они так же важны для меня, как для тебя.

Вот так его раздражение испарилось.

– Возможно, мы запечатлены лишь частично, но любой уровень запечатления имеет большое значение. Это делает тебя моей парой, а я хочу, чтобы моя пара была со мной. – Он крепко сжал её в объятиях. – Давай, детка, переезжай ко мне.

Она вздохнула.

– Дай мне подумать об этом.

– Конечно, – сказал он.

Рот Милы сжался от его лёгкого согласия и ленивой улыбки.

– Ты уверен, что получишь то, что хочешь, не так ли?

– Конечно. – Он усмехнулся, когда она в шутку ударила его по плечу. – Чёрт, это больно. Ты должна загладить свою вину. Отсоси мой член, это сработает.

Она снова закатила глаза.

– Как собака с костью. – Но она толкнула его на спину и сползла по его телу.

– На самом деле у меня стояк и…

Он с шипением выдохнул, когда она глубоко взяла его член.

– Чёрт, ты хороша с этим ртом.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Веки Доминика затрепетали, когда он почувствовал, что Мила начала сползать с кровати. В комнате было темно, как в тумане, и…

Пластиковая обёртка смялась.

Кто-то был в её квартире, понял он. Его волк насторожился, готовый защищать. Доминик бесшумно выскользнул из кровати и пошёл за Милой. Её запах изменился, стал более диким, и он понял, что она изменилась. Но он не мог её видеть. Чёрт.

Адреналин захлестнул его, он прокрался в гостиную и мельком увидел высокого, широкоплечего мужчину, выходящего из кухни с пакетом вяленой говядины в руке. Кошка бросилась на незваного гостя так быстро, что превратилась в размытое пятно.

С громким проклятием самец быстро вскинул руку, чтобы защитить лицо, прежде чем она успела обхватить его голову. Это не отпугнуло кошку. Она обвилась вокруг его руки, сильно кусая и глубоко царапая. Он с болью выдохнул.

– Какого хрена, Мила?

Рыча, она кромсала плоть парня. Злоумышленник выругался, хрюкнул, поморщился и приказал ей убираться нахуй. Она этого не сделала.

Доминик, возможно, бросился бы к ней и вмешался, но он увидел фотографии другого мужчины на каминной полке и узнал в нем брата Милы. Решив, что парень заслужил немного боли, Доминик натянул джинсы и просто наблюдал, как его маленькая кошечка выдирает полоски из руки её брата. Прямо тогда она была шипящим, плюющимся, обезумевшим шаром ярости.

Единственная причина, по которой его волк не выпрыгнул на поверхность, чтобы присоединиться к борьбе, заключалась в том, что Алекс не отомстил. Росомаха сосредоточился на попытках оторвать её от своей руки, разжимая её челюсти. Каждый раз, когда ему удавалось ослабить хватку, кошка пыталась обвиться вокруг его головы. Впрочем, Алекс всегда был готов к этому. Он поднимал руку, чтобы заблокировать её, и в этот момент она возвращалась к кромсанию конечности. Было легко заметить, что у Алекс был изрядный опыт борьбы с кошачьими.

С болезненным ругательством Алекс вцепился длинными изогнутыми когтями в бок кошки.

– Слезь с меня, маленькая сумасшедшая сучка, или они прорежут твою грёбаную толстую шкуру. – Кошка, должно быть, вонзила клыки глубже, потому что росомаха зарычал от боли. – Сукин сын.

С удвоенной энергией Алекс боролся с кошкой, схватила её за загривок и швырнула через всю комнату.

Доминик поймал её и крепко прижал к себе.

– Ты, должно быть, Алекс.

Мужчина напрягся, его лицо окаменело.

– Кто ты, чёрт возьми, такой?

Прижав уши, она издала волчье рычание, которое не должно было исходить от такого маленького и милого существа.

Чувствуя, что она снова готова броситься на росомаху, Доминик крепко держал её и шептал ей на ухо.

– Доминик Блэк, силовик из стаи Феникса, – сказал он, осматривая свою кошку.

Кровь Алекс запачкала её лапы и мех, но с ней все было в порядке. Алекс, однако, не мог заявить то же самое. Его рука была покрыта уродливыми рубцами и глубокими колотыми ранами.

– Я также частично запечатлён на Миле, что делает меня её парой.

Росомаха сделал неуверенный шаг вперёд, отчего кошка издала мрачный звук.

– Запечатлён?

– Да, – выпалил Доминик. – И поскольку из-за тебя за её голову назначена награда, у меня с тобой большие хреновы проблемы.

Голова Алекса слегка откинулась назад.

– Скажи это снова.

– Твои дяди тебе не сказали?

– Мои дяди?

– Они искали тебя.

Росомаха покачал головой.

– Я их не видел. Я пришёл домой и… чёрт, за её голову назначена награда? Ты уверен в этом?

– Да. Возможно, ты захочешь позаботиться об этом, – сказал Доминик, указывая на кровоточащую руку парня.

Когда росомаха скрылся на кухне, Доминик погладил маленькую кошечку и ткнулся в неё носом. Она напряглась в его руках, её бока вздымались, когда она делала глубокие сердитые вдохи. Её зелёные глаза сверкнули яростью, когда они остановились на Алексе, когда он вернулся в комнату, отслеживая каждое его движение, готовые снова наброситься.

Обмотав раненую руку маленьким кухонным полотенцем, Алекс схватил с пола пакет с вяленой говядиной.

– Запечатлён на Миле, да? Мы вернёмся к этому через минуту. Сначала расскажи мне о награде.

– После того, как ты ушёл бродяжничать, кто-то, кто был убеждён, что ты сосед Милы по комнате, пришёл в многоквартирный дом и потребовал встречи с тобой. Она не сказала им, где ты, чему они не обрадовались. Они сказали, что ты разозлил их босса и что Мила пожалеет, что не стала сотрудничать. Их босс, должно быть, нанёс удар по Миле, думая, что это выведет тебя из себя.

Нахмурив брови, Алекс покачал головой.

– Джон Нортон искал меня, это правда. Я перевела ему деньги, которые был ему должен, вскоре после того, как ушёл, так что у него нет причин ссориться со мной или пытаться выманить меня. Ему было бы насрать, пока у него были его деньги.

– Тогда почему он назначил награду за её голову?

– Я не понимаю, зачем ему это. В этом нет смысла. – Опустившись в кресло, Алекс зубами разорвал упаковку вяленой говядины. – Это также не в его стиле. Он из тех парней, которые сами делают свою грязную работу. Для него главное поддерживать образ крутого «Я не хочу чтобы со мной связывались». Кто тебе сказал, что это был он?

– Никто. Мы не можем быть уверены, кто это. Мы пришли к выводу, что человек, стоящий за нападением, скорее всего, был тем же человеком, который ищет тебя.

– Устроившись на диване, Доминик погладил кошку и рассказал её брату все о веб-сайте, покушениях на жизнь Милы и о том, что ни у кого из нападавших не было никакой информации о том, кто нанёс удар.

– Ублюдок. – Алекс прожевал кусок вяленого мяса, его глаза задумчиво сузились. – Это не подходит. Просто Нортон так не играет. И, как я уже сказал, у него есть свои деньги, а это все, чего он хотел.

– Ну, тогда кто бы это мог быть? У Милы нет врагов.

– Нет, нету. Но у Винни есть. Возможно, один из них назначил цену за голову его племянницы, чтобы добраться до него.

Эта идея пришла в голову Доминику.

– Мне нужно поговорить с моими родителями. – Алекс выхватил свой телефон. – Я собираюсь найти все виды текстовых сообщений и голосовых сообщений, когда я включу его, не так ли? – Конечно же, сотовый телефон несколько раз издал звуковой сигнал, когда его большие пальцы постучали по экрану. – Вот почему я не люблю сотовые телефоны.

Быстро позвонив Джеймсу и попросив его приехать в квартиру Милы, Алекс повесил трубку и сосредоточился на Доминике.

– Теперь, к теме твоего запечатления с Милой… Я чёртовски хотел бы знать, как это произошло. Когда я говорил с ней в последний раз, она планировала переехать в Россию.

– Она просто хотела уехать от Джоэла, что вполне понятно.

– Итак, она рассказала тебе о нем. – Алекс отправил в рот ещё один кусок вяленого мяса. – Как он относится к этому?

– Он не любит и не одобряет меня, но он рад, что она счастлива, и, кажется, принимает, что я – её выбор.

Доминик замер, услышав щелчок замков входной двери. Затем Валентина, которая явно проникла в квартиру почти тем же способом, что и её сын, ворвалась в гостиную со своей парой на буксире.

Алекс вскочил на ноги, столкнувшись лицом к лицу со своей матерью. Они спорили на русском, пока Джеймс свирепо смотрел на сына, кивая всему, что говорила Валентина.

– Ты можешь понять, о чем они говорят, Джеймс? – спросил Доминик.

Отец Милы покачал головой.

– Нет, но хорошо выступать единым фронтом, поэтому я просто киваю, как будто соглашаясь с Валентиной. Что вообще сказал в своё оправдание мой сын?

Доминик быстро объяснил, что Алекс рассказал ему об этом парне Нортоне, добавив, что росомаха не верил, что другой самец был ответственен за нанесение удара. К тому времени, как Доминик закончил, Валентина и Алекс успокоились.

– Алекс думает, что это мог быть один из врагов Винни.

– Это возможно, – сказал Джеймс, поджимая губы. – У него их довольно много.

Валентина уперла руки в бока.

– Я перережу глотку твоему брату, если он ответственен, альфа или нет.

Поморщившись, Джеймс повернулся к своей паре и постарался успокоить её.

Доминик уткнулся носом в свою кошку, которая достаточно расслабилась, чтобы перестать пялиться на своего брата.

– Мила, пора возвращаться. Нам нужно, чтобы ты внесла свой вклад.

Кошка бросила на него по-настоящему недовольный взгляд, прежде чем спрыгнуть с дивана и покинуть комнату. Когда Мила вошла несколько мгновений спустя, одетая в шорты и футболку, она прищурилась на Алекса, который снова расслабленно сидел в кресле и жевал вяленое мясо.

– Твоя кошка – злобная сука, – сказал ей Алекс, одобряя каждый слог.

Мила фыркнула на то, что её кошка восприняла это как комплимент, и оскалила на него клыки.

– И все же ты продолжаешь вторгаться на её территорию. Но ведь именно этим и занимаются придурки.

– Полегче, Скиндиана Джонс.

– Я же говорила тебе прекратить это!

– Я только что вернулся, мои шкафы практически пусты. – Алекс пожал плечами. – Кроме того, не похоже, что ты что-то ешь. Или, по крайней мере, ты не выглядишь так, как будто ешь. Серьёзно, ты могла бы заниматься хула-хупом с Чирио.

Валентина захлопала в ладоши.

– Хватит об этом! Вы не виделись несколько месяцев, и вот как вы себя ведёте? Почему бы не поприветствовать друг друга объятиями?

Мила хихикнула.

– Я бы предпочла удалить себе селезёнку ржавым лезвием. Ну, вообще-то, его селезёнка была бы моим первым выбором.

– Видишь, она меня ненавидит, – сказал Алекс.

– Я не испытываю к тебе ненависти. Но если бы ты соскальзывал со скалы, я бы сходила за попкорном.

Доминик вздрогнул, когда Валентина прокричала что-то на русском, отчего оба её ребёнка захлопнули рты. У него возникло ощущение, что это была своего рода угроза.

– Прекрасно, – сказала Мила. – В любом случае, нам нужно обсудить серьёзный вопрос. – Она не сопротивлялась, когда Доминик обнял её за талию и притянул к себе на колени. – Насколько ты уверен, что этот Джон Нортон не заказывал убийство? – спросила она своего брата.

– Я не могу быть уверен, что это не он, но я сильно сомневаюсь, что это так – на самом деле, это не то, чем он занимается. – Взгляд Алекса остановился на Доминике. – Может быть, это один из твоих врагов.

– Пирсон, – сказал Джеймс Доминику. – Он хочет причинить тебе боль. Причинение вреда Миле причинило бы боль тебе. Возможно, он даже просто хотел убрать её с дороги, чтобы расчистить путь для своей дочери.

Валентина приподняла брови.

– Это возможно. Он человек, но он мог бы найти какой-нибудь способ сделать это. Или даже заплатил одинокому перевёртышу, чтобы тот организовал для него убийство.

– Кто такой Пирсон? – спросил Алекс.

Доминик вкратце обрисовал ему ситуацию.

– Это не может быть Пирсон. Первое нападение на Милу произошло до того, как мы с ней сошлись.

Алекс скомкал свой пустой пакет из-под вяленого мяса и выбросил его в мусорное ведро.

– Когда ты впервые встретил этого парня?

– На следующий день после того, как я встретил Милу, как это случилось. – Доминик помассировал её затылок, желая, чтобы с её мышц спало последнее напряжение.

– Я встретил его в ресторане с некоторыми из моих товарищей по стае, что прошло не очень хорошо. Потом… Чёрт.

– Что? – спросила Мила.

Доминик посмотрел на неё.

– В тот же день я поехал в парикмахерскую, чтобы повидаться с тобой. Он мог послать кого-нибудь следить за мной.

Мила пожала плечами.

– И что? Все, что они увидели бы, это то, что ты стрижёшься.

– И написал свой номер на твоей ладони. Как сказал твой отец, Пирсон мог просто захотеть убрать тебя с дороги ради своей дочери. Он продемонстрировал, что пойдёт на всё ради неё – и, думаю, что это в основном для того, чтобы сохранить её психическое состояние как можно более стабильным. – Доминик молча выругался, ругая себя за то, что раньше не подумал об этом.

– Возможно, это сделала дочь, – предположил Джеймс. – Если она была так одержима тобой, Доминик, имеет смысл, что она повсюду следовала за тобой. В тот день она могла пойти за тобой в ресторан, надеясь оценить твою реакцию на встречу с её отцом. Если бы она пошла за тобой в парикмахерскую, я сомневаюсь, что ей понравилось бы видеть, как ты флиртуешь с другой женщиной. Она верит, что ты её пара.

Волк Доминик зарычал на это.

– Она хочет в это верить. Это другое.

Однако теория Джеймса имела некоторое значение. Розмари утверждала, что не знала, что её отец обратится к стае, но она доказала, что была очень хорошей лгуньей. И она не хотела бы обвинять себя, не так ли? Игра в невежество была бы её лучшей защитой.

– Есть ли ревнивые бывшие, которых нам нужно рассмотреть? – Алекс спросил Доминика.

Ответила Мила.

– Ну… есть Шарлин.

Брови Доминика сошлись на переносице.

– Она не бывшая. Она просто та, с кем у меня когда-то была короткая интрижка.

До недавнего времени он также считал её другом, но не более того.

– Да, – согласилась Мила, – но она сделала все возможное, чтобы встать между нами, не так ли?

Алекс склонил голову набок.

– Кто такая Шарлин на самом деле?

– Лиса-перевёртыш, которая работает барменшей в клубе, где я выступаю по пятницам вечером.

Алекс перевёл палец с Доминика на Милу, спрашивая:

– Так она знает, что вы двое вместе?

– Да. Хотя я не думаю, что она имеет к этому какое-то отношение, – сказала Мила. – Во-первых, она в паре, поэтому, даже если у неё сохранились чувства к Доминику, она вряд ли будет действовать в соответствии с ними. Она приложила некоторые усилия, чтобы убедить меня не связываться с ним, конечно, но я не понимаю, почему она хотела моей смерти только из-за того, что это могло случиться. Это настоящий гребани экстрим. Я имею в виду, какое значение это действительно имело бы для неё?

– Это зависит от её мотивации пытаться разлучить вас, – сказал Алекс.

– Полагаю, она просто имеет что-то против манулов и хочет, чтобы Доминик был с кем-то, кто, по её мнению, «лучше» для него, – сказала Мила.

Доминик потёр бедро.

– Джесси указал мне на кое-что, что может объяснить, почему Шарлин создаёт из себя проблему для нас. Она гордится тем фактом, что она женщина, с которой у меня был самый продолжительный роман, и даже позволяет людям верить, что я ни к кому не привязывался, потому что моё сердце было разбито, когда она положила конец нашим отношениям.

Он закатил глаза.

– Она знает, что это чушь собачья. Тем не менее, как предположил Джесси, её эго могло быть задето, потому что я неустанно преследовал тебя и не позволил бы тебе отмахнуться от меня, как бы сильно ты ни старалась.

– Лисы очень склонны к соперничеству, – прокомментировала Валентина. – Они также могут быть хитрыми и мстительными.

– Это объяснило бы, почему она такая заноза в наших задницах, – сказал Доминик. – Но уязвлённая гордость – недостаточная мотивация, чтобы желать смерти Милы.

– Люди убивали и за меньшее, – отметил Алекс. – Но я склоняюсь к тому, что Пирсон или его дочь несут ответственность за награду.

Валентина кивнула, вертя кольцо на пальце.

– Его дочь некоторое время не могла ясно мыслить.

Доминик потёр затылок.

– Я не уверен, что Розмари вообще знает, как сделать что-то вроде назначения награды. Плюс, я думаю, если бы она увидела, как я флиртую с Милой, у неё было бы больше шансов немедленно наброситься на меня, а не придумывать продуманный сюжет.

Алекс поджал губы.

– Тогда её отец – наш наиболее вероятный подозреваемый.

Да, Доминик думал о том же. И это означало, что причина, по которой его пару трижды чуть не убили, могла заключаться очень просто в том, что Доминик был в её жизни. Чёрт возьми, если это не выворачивало ему желудок.

Позже в тот же день, когда они переходили улицу к антикварному магазину Ингрид, Мила бросила обеспокоенный взгляд на Доминика. Как обычно, он пошёл с ней в парикмахерскую, но он был не таким, как обычно. О, у него было счастливое лицо. Шутил, разговаривал и смеялся, пока она работала. Но в другие разы он сидел с опущенными плечами, опущенным ртом, нахмуренными бровями и устремлённым внутрь себя взглядом.

Всякий раз, когда она была рядом, он протягивал руку и прикасался к ней. Гладил её волосы, проводил рукой по её спине, целовал в губы, слегка сжимал её бедро, проводил пальцем по укусу на её шее. Когда он не прикасался к ней, подсознательно ища утешения, он был неестественно спокоен – как будто заставлял себя не делать никаких тревожных движений.

Ей не нужно было спрашивать, что давило на него. Это было чувство вины. Теперь он верил, что Пирсон был ответственен за покушение на неё, и поэтому GQ винил себя в опасности, в которой она находилась. Что было попросту чёртовски глупо.

Мила не удивилась бы, если бы позже он объявил, что им нужно увеличить дистанцию между ними, надеясь, что Пирсон тогда отменит награду. Она бы быстро покончила с этим дерьмом. Единственным человеком, которому она позволила встать между ними, была она или Доминик – никто другой.

– Знаешь, это может быть и не Пирсон.

Рот Доминика сжался.

– Вполне вероятно, что так и есть.

– Это все равно не причина для тебя чувствовать себя виноватым.

Он вздохнул.

– Трей был прав. Мне следовало послушаться его и держаться от тебя подальше, пока маленькая кампания Пирсона не провалилась.

Подойдя к входной двери антикварного магазина, она положила на неё руку.

– Ты не можешь ясно мыслить. Трей отдал тебе этот приказ после публикации второй статьи Пирсона. Но шакалиха набросилась на меня ещё до того, как Пирсон опубликовал свою первую статью, а это значит, что награда за мою голову была назначена задолго до того, как Трей отдал тебе приказ. Если за этим стоит Пирсон, ты бы ничего не изменил, подчинившись Трею.

– Может быть, и нет, но я был эгоистом. Я не хотел быть вдали от тебя, поэтому я не продержался надолго. – Доминик провёл кончиком пальца по её щеке. – Мне следовало бы вообще держаться от тебя подальше, но я этого не делаю. Я не могу.

– Я рада, что ты этого не сделал. Ты не несёшь ответственности за действия других людей. И я действительно не уверена, что это Пирсон.