Текст книги "Водоворот Желаний (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Я бы сказал, его поступку нет оправдания. Но точно знаю, если бы мою пару обидели, я не смог бы здраво мыслить, а готов был уничтожить весь мир. – Он выпотрошит любого, кто станет угрожать Алли, вне зависимости временные у них отношения или нет. Как обычно, его волк зарычал при мысли о том, что Алли уйдёт. – Не удивительно, что у тебя кошмары. Мне очень жаль, малышка, что ты потеряла всю семью.

Как и ей.

– Я потеряла их, когда была слишком мала, чтобы по-настоящему по ним скучать.

– Потом ты пошла с Кейном жить в стае Бруквел?

Она кивнула.

– Его дяди практически меня удочерили.

– Какая там была стая?

– Огромная и шумная. При каждом удобном случае устраивали вечеринку и в стельку напивались.

– Ты поддерживаешь с кем-то из волков стаи Бруквелл связь?

– Созваниваюсь с дядями. А, когда могут, они ко мне приезжают.

– Я думал, что Кейн не позволяет им связываться с тобой, чтобы ты не засветилась.

– Нет. То, когда я ушла из стаи, стала незаметной. Но дяди иногда ускользают, чтобы повидаться со мной, как и Кейн. Я никогда не забуду то, что они приняли меня и удочерили. – И всё же, она не мола стряхнуть ощущение, будто пиявкой присосалась к чужой семье. Хотя и обожала своих дядь, Алли никогда не чувствовала себя там, как дома. Никогда не могла найти своё место. Поэтому и переходила от стаи к стае, ища его. Но так и не нашла. На короткий промежуток времени, она думала, что нашла это место в стае Коллингвуд. Алли немного ослабила защиту, и именно тогда получила пинок под зад, когда Зик…

– Не думай о нём, – Деррен положил руки ей на щёки и посмотрел прямо в глаза. – Он не стоит и секунды твоего времени.

Её пугало, что Деррен так хорошо понимает.

– Дело не в том, что я жила с ним или что-то в этом роде. А в…

– Ты доверилась и думала, что он не обидит, но вышло наоборот. И теперь ты думаешь, можешь ли вообще доверять своим суждениям, – Деррен это прекрасно понимал.

Она кивнула.

– Если не можешь доверять самому себе, тогда кому сможешь?

Деррен крепче обнял её.

– Ты можешь мне довериться. – Ей, без сомнения, трудно в это поверить, учитывая, каким он был ослом в самом начале. Но это правда.

– И ты можешь доверять мне, но не доверяешь.

Он нажал пальцем ей на нос.

– А в этом ты ошибаешься. Я был полным ублюдком по отношению к тебе, но ты исцелила меня… даже несмотря на сильнейшие ожоги и осознание, что моя боль станет твоей. Ты прекрасно понимала, что, использовав столько энергии, потеряешь сознание; что твоя безопасность окажется в руках тех, кто тебе не рад. Но, не смотря на всё это и на предрассудки, которые выслушала из-за своего дара, ты исцелила меня. Я тебе доверяю.

Алли понимала, что не должна не обращать на это внимания или воспринимать легкомысленно. Наличие у кого-то такой в неё веры – особенно после того, как предыдущая стая перестала доверять – исцелило небольшую рану в душе.

Алли прижалась лбом к его лбу.

– Для меня это большая честь.

И она хотела сохранить это доверие, но могла просто потерять, когда Деррен поймёт, что она не возразила его предположению, будто Кейн её пара.

– Деррен, я должна рассказать тебе кое-что о Кейне.

Деррен заткнул её поцелуем.

– Не хочу о нём слышать.

– Но…

– Нет.

– Это важно.

– Кейн не имеет с нами ничего общего. – Деррен прикусил её верхнюю губу, когда она снова заговорила. – Я не хочу слышать о нём тут.

Он не сказал, что не хотел слышать о нём, пока они вместе, но она поняла. Не желая портить ему настроение, Алли вздохнула.

– Ладно, но потом не говори, что я не пыталась тебе сказать.

– Я не хочу знать.

Может, на самом деле, ему не было бы важно, думала Алли. В конце концов, они договорились, что их отношения временные, поэтому был ли в действительности Кейн её истинной парой, к делу не относилось.

Деррен прикусил её за шею, желая привлечь внимание.

– У меня есть ещё вопрос. Кто научил тебя так легко менять облик?

– Существовать в мире со своей волчицей научила меня мама. Иначе никак.

– Так это не относиться к дару Провидицы? – спросил он. Алли покачала головой. – Когда у тебя случилось первое видение?

– Не знаю. Они у меня были всегда, сколько себя помню.

– С таким, должно быть, тяжело справляться в детстве. – Казалось с ними и сейчас тяжело справиться.

– Они могут пугать. Но меня всегда больше беспокоило то, когда что-то случалось, а я не предвидела этого. Люди не понимают, что Провидицы «видят» не всё. – Она покачала головой и добавила. – Ты даже не представляешь сколько раз, когда что-то плохое происходило, винили меня. Кое-кто даже говорил, что у меня было видение, но я не предупредила. Даже, когда я была ребёнком.

Он дважды моргнул от удивления.

– Ты помогала стае даже в детстве?

– Провидицей стаи была бабушка, которая, к сожалению, умерла вместе с родителями. Но да, если у меня случалось видение, которым нужно делиться, тогда я, естественно, должна была рассказать.

Деррен провёл пальцем по её ключице.

– Так ты получила дар от бабушки?

– Да, он переходит через поколение. Старший Провидец обучает и наставляет ребёнка, как минимум, до совершеннолетия. В таком случае, старшая Провидица уходит на покой, или же кто-то из них переходит в другую стаю. Две взрослые Провидицы не могут существовать в одной стае – перегрызут друг другу горло.

– Так же как и два альфы или беты.

– Именно.

Не в силах сопротивляться её губам, Деррен провёл языком по ним.

– Значит, тебя обучала бабушка?

– Вплоть до той ночи, когда убили всю стаю.

Раздражаясь на грусть в её голосе, Деррен погладил Алли по спине.

– А кто наставлял тебя, когда Кейн забрал в другую стаю?

– Никто. У них не было Провидицы.

– И могу поспорить, они ждали от тебя действий. – Ему это не понравилось.

– Если у меня было видение, я рассказывала.

На Деррена нахлынуло чувство защитника при мысли о том, что шестилетняя Алли была частично ответственна за безопасность своей стаи. В её голосе не было ни гнева, ни обиды из-за случившегося с ней. Деррен восхищался этим.

– Неправильно взваливать на ребёнка такую ответственность.

Алли подняла голову.

– Ненавидишь ответственность, да?

О, она попала в точку.

– Так же как и тебе, мне не нравится чувствовать себя, словно в тюрьме. – Ему не нравились ограничения, именно поэтому он очень сомневался, что когда-либо найдёт свою пару. Даже если каким-то образом узнает истинную пару, его нежелание быть частью чего-то, что лишает выбора или свободы, может помешать брачной связи полностью развиться.

– Ты знаешь, чувство ограничения, не означает то, что ты в тюрьме. Это лишь чувство. Знаю, очень странно то, что я сплю большую часть ночи снаружи… Проснувшись от кошмара, в котором ты пойман в ловушку тьмы, а вокруг темнота… трудно снова заснуть. Многие не спят после ночных кошмаров.

– Ты нашла альтернативу – пусть даже и необычную – но так с этим справляешься. Это не странно.

– Чувствовать груз ответственности тоже не странно – особенно когда ты ответственен за благополучие всей стаи.

Она погладила его по волосам.

– Мне кажется, ты переживаешь, что подведёшь их.

Он неестественно улыбнулся.

– Для такого у меня не хватит совести.

– А ещё ты, кажется, не считаешь, что заслуживаешь их веры в тебя.

– Не заслуживаю. Они верят мне, а я не могу ответить тем же. – Не всем.

– Ты не хочешь доверять – сам этому противишься. Я не осуждаю, просто говорю очевидное.

Он провёл языком по ложбинке её горла.

– С чего ты взяла?

– С того, что обязанности не заманивают в ловушку, – она говорила с придыханием, так как его действия весьма хороши. – Взять на себя ответственность, значит взять под контроль свою жизнь. Тебя пленят твои собственные чувства.

Возможно. Но пока он был твёрд как камень, мог думать только о том, как оказаться внутри Алли.

– Проповедь окончена?

Она хохотнула.

– На сегодня.

– Хорошо. Я хочу быть в тебе.

– Сначала поймай. – Затем она отплыла и рассмеялась, когда услышала, как он ругается и бросается за ней.

Глава 10

Звонок телефона оторвал Деррена от бумажной работы. Он нахмурился при виде незнакомого номера.

– Алло.

– Деррен? – От шока при узнавании голоса – хоть тот и стал старше и твёрже, чем тогда, когда Деррен слышал его в последний раз – он напрягся все телом. – Это Роксана. – Его старшая сестра. – Мама и папа… они умерли прошлой ночью.

– Умерли? – Ему должно быть всё равно. Он всегда так думал. Но спросить обязан. – Как?

– У папы случился сердечный приступ. А мама, – Роксана с трудом сглотнула, – недолго продержалась после разрыва брачной связи. – Она прочистила горло, прежде чем продолжить, и голос стал жёстким и формальным. – Похороны завтра в десять утра, если вдруг захочешь прийти. – Она повесила трубку, не дождавшись ответа.

Какое-то время Деррен просто сидел, не двигаясь. Затем пришло желание, выйти на улицу и сделать глоток свежего воздуха. Не говоря никому ни слова, Деррен покинул офис и прошёл через основной дом на улицу. Он даже не думал, в каком направлении идёт, а просто двигался и ждал, когда хоть какая-то эмоция его настигнет.

Хоть что-то.

Что угодно.

Но пустота.

Он не знал, как долго бесцельно бродил, но осознал, что каким-то образом пришёл в их с Алли дом. Она, завёрнутая в полотенце и с влажными волосами, сидела с кофе за обеденным столом, и взглянула на него с улыбкой, которая тут же угасла.

– Деррен. – Встав, Алли медленно двинулась к нему, встревоженная исходящим от него онемением, отчего в ушах у неё звенел гул. Что-то не так. – Деррен, что случилось? – Он не ответил. Просто стоял с пустым выражением лица и ледяными глазами. Она схватила его за футболку. – Было ещё одно нападение?

– Нет. – Он говорил тихим и безэмоциональным тоном. – Мне поступил телефонный звонок, которого я никак не ожидал.

– Кто звонил?

– Сестра.

Так, ладно, это услышать она ожидала меньше всего – особенно, поскольку не знала, что у него была сестра. С того дня у источников, он рассказывал Алли всё больше и больше. Но тема прежней стаи всегда оставалась табу, и она уважала его желание так это и оставлять.

– Мои родители умерли.

Алли отшатнулась.

– Господи. – Она не знала, что сказать. «Я сожалею» казалось было мало, поэтому вместо слов она крепко обняла его. Его кожа была такой холодной. – По идее, я должна уметь утешать скорбящих людей, учитывая, что сама потеряла семью. – Но она была маленькой, чтобы горевать, как взрослые.

Легко обняв Алли, Деррен потёрся щекой об её.

– Я не стану переживать то же горе, что и ты, детка. Я не разговаривал с родителями с тех пор, как меня приговорили к колонии. Они верили, что я виновен. – И умерли, веря в это.

– Вот почему сестра не приехала сказать тебе это лично, – поняла она.

И, несмотря на это, говорить кому-то о гибели родителей по телефону – полная херь.

– Я удивлён, что она вообще удостоилась мне сказать. – Сестра его отвергла так же легко и открыто, как и родители. – Что удивительнее, она рассказала мне о похоронах.

– Когда?

– Завтра утром.

Алли взглянула в его пустые глаза.

– Хочешь пойти?

– Не знаю.

– Не думай, что должен пойти, потому что чем-то им обязан, – настаивала Алли. – Я не знаю, что случилось в твоей старой стае, но если родители от тебя отвернулись, ты им ничего не должен. Иди, только если сам этого желаешь. Если хочешь, я могу пойти с тобой.

Деррен поднял голову.

– Зачем тебе это?

– Не хочу, чтобы ты был один.

От её слов стало теплее. То, что между ними, может и начиналось как что-то обычное и временное, но становилось всё важнее.

– Похороны неподходящее для тебя место, малышка. Всё это горе… тебе будет больно.

Как будто ей было до этого дело.

– Я не пущу тебя туда одного. – Волчице не нравилось видеть его таким, она хотела потереться об него и успокоить. Алли чувствовала себя такой беспомощной. Физическую боль она могла унять при помощи дара. Эмоциональную – никак. – Как я могу помочь? Что сделать? – Минуту спустя его взгляд с холодного стал возбуждённым.

Деррен ответил на её вопрос грубым поцелуем, желая раствориться в ней, почувствовать что-то. Когда он был с Алли, лишь чувствовал. Всё в ней пробуждало его чувства. Он глубже проник в её рот языком, точно так же, как хотел вонзить член глубоко в её тело.

Деррен отстранился и провёл подушечкой большого пальца по нижней губе Алли.

– Когда-нибудь эти прелестные губки сомкнутся на моём члене. – Она вызывающе прищурилась, и он прикусил её губу. – Потому что он мой. – Одним рывком он стянул с Алли полотенце и позволил ему упасть на пол, открывая каждый совершенный дюйм тела. – Я хочу грубо тебя трахнуть, но не сейчас.

Его голод взывал к ней, пробуждал тело к жизни; и так было всегда. Алли застонала, когда он схватил ей за волосы и потянул назад, заставляя слегка выгнуться. Он наклонился и втянул её сосок в рот, обжигая плоть горячим дыханием, и посылая искры огня по всему телу. Деррен сильной, мозолистой рукой сжал вторую грудь, точно зная, что и как нравится Алли, и всегда доставлял максимум удовольствия. Её нравилось, как он ласкал её руками и языком, словно никогда не насытится; он был агрессивен и отчаян, но осторожен, чтобы не сделать ей больно.

Он опустил руку с её головы на задницу и прижал сердцевину к своему налитому члену. Алли задрожала, когда он надавил на её клитор через джинсы. Изобилие грубой сексуальной энергии, которая всегда гудела под кожей Деррена, лишало Алли контроля. Она вцепилась в его футболку, срывая одежду с тела и поглаживая руками гладкие, упругие мышцы.

– Я хочу вкусить тебя. – Запах её возбуждения сводил Деррена с ума. – Не двигайся. – Он раздвинул ей ноги и встал на колени. Затем осторожно скользнул пальцами между складок и провёл по сердцевине языком, застонав от вкуса. От этих ласк, Алли стенала и всхлипывала, впиваясь ногтями ему в плечи до крови. – Да, Алли, вперёд, царапай меня. – «Пометь меня». Он ударил кончиком языка по её клитору и втянул его в рот, посылая Алли за грань.

Тяжело дыша, Алли смотрела, как он вскочил на ноги с маской дикого голода на лице и с безжалостным блеском в тёмных глазах. На мгновение в глазах вспыхнул волчий огонь, заставив её волчицу попытаться подняться.

– Я хочу, чтобы ты нагнулась над столом, а я вошёл в тебя. – Развернув её, Деррен положил руку ей на поясницу и подтолкнул вперёд. Она упёрлась ладонями в стол, чтобы не упасть, но зарычала через плечо – предупреждение, что он зашёл слишком далеко. Она доминирующая волчица, поэтому, конечно же, ей не нравилось, когда с ней грубо обращались.

Когда Алли захотела подняться, Деррен склонился над ней, закрыв в клетку своих рук. Зная, что она наслаждается тем, как ей ласкают ложбинку за ухом, Деррен так и сделал, а потом прошептал:

– Я буду трахать тебя, пока не закричишь, Алли. Я так глубоко войду в тебя, что ты ещё несколько дней будешь меня чувствовать.

Она пыталась вырваться.

– Слезь с меня.

– Нет. Я понимаю, детка, ты сильная, и я не отвергаю это. Но мы не можем оба быть доминантами в постели. – Он не возражал, что она сопротивлялась его власти. Но чем больше их отношения выходили за рамки «временных», тем сильнее Алли сопротивлялась его доминированию… будто она боролась с тем, во что могут превратиться их отношения. Деррен этого не допустит. Ему нужно, чтобы она признала происходящее между ними, нужен был определённый уровень подчинения. – Ты должна мне доверять и позволить вести. – Без этого доверия не может быть обмена властью. Он лизнул клеймо, которое оставил на её плече. – Я позабочусь о тебе, заставлю кончить так чертовски сильно. Но ты должна дать мне вести.

Парни и прежде пытались доминировать над Алли, пытались показать у кого бразды правления. Но не так, как Деррен. О, он доминировал, как мог, конечно. Но никогда не делал этого без уважения. Он боролся с её доминированием, признавая, что оно есть. Но никогда раньше не наклонял её над грёбаным столом. Эта покорная поза ущемляла инстинкты, заставляя волчицу ощетиниться. Уступить весь контроль – требовало силы и доверия. У неё была сила, но доверие? Она не думала, что сможет довериться. Хоть и чувствовала, что может доверять Деррену. Дело в том, что она не знала, может ли доверять себе в правильности своих суждений.

Почувствовав сопротивление, Деррен поцеловал Алли в шею.

– Ты можешь мне доверять. – Он толкнулся бёдрами вперёд, отчего клитор потёрся о стол. От её вздоха он внутренне улыбнулся. – Позволь спросить кое о чём. Неужели думаешь, что я когда-нибудь причиню тебе вред?

– Нет.

– Молодец. – Ещё один поцелуй в шею. – Ты ведь понимаешь, что я всегда тебя оберегу?

Алли верила в это. Деррен – честен, надёжен и защищал ей с самого первого дня… даже, когда считал, что ей нельзя верить.

– Да.

После этого небольшая трещина в Деррене восстановилась сама собой.

– Я никогда не причиню тебе вреда и никому не позволю сделать тебе больно. Можешь мне доверять. – Он провёл языком по раковине уха. – Доверься мне настолько, чтобы позволить вести тебя, Алли.

Легче сказать, чем сделать. Если бы он требовал полного доверия, она бы воспротивилась. Но он просто просил довериться и подчиниться в постели. Это она может. Поэтому расслабилась и легла на прохладную столешницу. Деррен одобрительно зарычал. А когда вновь заговорил – хриплым и собственническим голосом, ей на ухо, царапнул щетиной её щеку.

– Моя девочка. – Очень медленно Деррен выпрямился, наслаждаясь видом Алли, которая подчинилась ему. Именно так, как он хотел. Он скользнул пальцем между складок, по гладкой и влажной плоти. Алли извивалась под его пальцем.

– Скажи, чего хочешь, детка

– Ты знаешь. – Она вздохнула, когда он вошёл в её тело двумя пальцами и начал медленно ими её трахать. Блаженство, но и пытка, потому что этого мало.

– Такая чертовски горячая и тугая. – Он вытащил пальцы. – Думаю, ты готова ко мне.

От звука медленно расстёгиваемой ширинки Алли затрепетала. Нарастающее предвкушение было мучительным. Алли жаждала Деррена и то чувственное освобождение, которое лишь он мог дать. Когда он коснулся головой члена до её складок, Алли выгнулась, стараясь насадиться на его ствол. Деррен опустил её, прижав руку к пояснице.

– Деррен…

Стиснув зубы, он плавно вошёл в неё. Лоно сжало его длину, заставив Деррена гортанно застонать.

– Мне нравится скользить в тебе.

Деррен аккуратно впился в её бедро пальцами, продолжая входить и выходить из её тела грубыми, собственническими, сильными толчками. Но удерживал её другой рукой прижатой к столу. Ей пришлось подавить инстинктивное желание скинуть его руку, и он вознаградил её, ускорив движения. Алли сжимала его всё сильнее и сильнее, выпустив когти и оставляя на столе глубокие порезы.

Деррен грубо схватил её за волосы и дёрнул голову вверх.

– Кончай, Алли, мать твою, кончи. – Затем он подался вперёд и впился зубами в изгиб её шеи. Алли кончила, крича его имя. Деррен почти вышел из неё и вновь вошёл на всю длину, достигая апогея. – Чёрт.

Казалось, что оргазм забрал у него силы, потому что пришлось опереться локтями о стол, чтобы не рухнуть на Алли. Вернув способность шевелиться, Деррен поцеловал Алли между лопаток и выскользнул из её тела.

Оргазмический туман в голове Алли начал рассеиваться, когда она почувствовала, что её подняли на руки и прижали к твёрдой груди. Деррен сразу же отнёс её наверх, уложил на кровать, и она закрыла глаза. Он исчез в ванной, но через несколько секунд вернулся с мокрым полотенцем, чтобы аккуратно вытереть её. Когда он, наконец, лёг рядом, притянул Алли к себе.

– Я тебя затрахал так, что ты хочешь спать?

– Нет, – пробормотала она, заставляя себя открыть глаза, чтобы увидеть искорку веселья в его взгляде. – Но почти.

Деррен прижался губами к метке на шее Алли и глубоко вдохнул.

– От тебя чертовски вкусно пахнет. – Он лизнул ложбинку за её ухом и в награду получил её блаженный вздох. – Моему волку нравится твой запах.

– Взаимно.

Его волк навострил уши.

– Тебе или твоей волчице?

– Обеим.

Этот ответ удовлетворил и его и волка.

– Хорошо.

От намёка на разочарование и нерешительности кожа у Алли начала зудеть.

– Шок начинает проходить, да?

Деррен вздохнул.

– В детстве они были ко мне добры, и я никогда бы не подумал, что они могут меня предать.

Ей хотелось спросить, что случилось, но не хотела сыпать соль на рану, которая едва успела зарубцеваться. Так что поделилась с ним частью своего прошлого, предоставив самому решать, стоит ли делиться своим.

– Я немногое помню о своих родителях. Мама… всегда улыбалась, всегда была чем-то занята. А отец был доминантным волком. Я помню, как Альфа хотел, чтобы он стал Бетой, но отец отказался, потому что мама не хотела быть Бета-самкой и делить его с работой.

Деррен знал, что для женщин не редкость обижаться на то, что их пара – бета, поскольку должность отнимала много времени и энергии.

– Мои родители оба были покорными.

Алли ахнула.

– Правда?

Он кивнул с лёгкой улыбкой на лице.

– Очень покорными. Для них стало шоком то, что их сын доминант. Мама проводила большую часть времени в саду – ей нравилось всё выращивать. А отец был просто помешан на «Звёздных Войнах».

– Серьёзно?

Деррен кивнул и начал водить пальцами по её волосам.

– Как понимаешь, с родителями у меня общего было мало. Но они были хорошими.

Недостаточно.

– Как насчёт сестры?

– Она тоже покорная, но не настолько как они. Про Роксану можно сказать «ведомая» – она идёт с толпой, и не всегда думает сама. Она такая не потому, что покорная. – Неважно доминант или покорный, перевёртыш мог быть волевым, настойчивым и решительным. Вкратце, разница между доминантным и покорным волком в следующем: доминантные всегда физически сильнее и могут излучать сильные вибрации, которые заставляют подчиниться любого волка слабее, что в свою очередь делало всех покорных волков уязвимыми перед доминантными. – Вот почему я шокирован тем, что она позвонила, – продолжил он. – Остальные в стае не хотели бы меня видеть на похоронах. Я думал, она сделает то, что они от неё ожидали, а не позвонит мне.

– Ты более десяти лет назад расстался с семьёй. Многое могло случиться за это время. Может, теперь ею не так легко управлять. Возможно, у неё проснулись сомнения в твоей виновности.

Деррен внутренне фыркнул и строго произнёс:

– Никто из них не сомневался в моей виновности, Алли.

Алли вырисовала круги на его плече.

– Я так понимаю, провидец оказался чертовски хорошим лжецом. Возможно, он был родственником Рейчел.

– Почему ты думаешь, что я не виновен? Ты даже не знаешь, в чём меня обвиняли, но всё же считаешь невиновным.

– Тогда расскажи. – И поспешно добавила. – Только если сам хочешь. Я не настаиваю и не обижусь, если не захочешь об этом говорить.

Он бы определённо предпочёл не говорить об этом, но хотел увидеть реакцию Алли, хотел узнать усомниться ли она в нём.

– Меня обвинили в изнасиловании человеческой девушки. – Ошеломлённая, Алли вытаращила глаза. – Один из друзей моей прежней стаи, Вейн, встречался с её подругой, так я и познакомился с Джулией. Мы встречались всего пару раз, и между нами вообще ничего не было. У неё был парень-человек, которому я очень не нравился. У того придурка была навязчивая идея, что я хотел его девушку. Спустя пару недель я в последний раз увидел Джулию, и её изнасиловали.

– Она сказала полиции, что это был ты?

– Она сказала полиции, что до дома её преследовал волк. Когда она шла по улице, кто-то напал на неё со спины, силой нагнул и изнасиловал. Парень Джулии упомянул меня, сказал полиции, что я её хотел и ревновал. К несчастью, те копы не переносили перевёртышей, поэтому тот час же сделали меня главным подозреваемым, хотя не было ни единой улики. Очевидно, Джулия всё смыла.

– И Провидец твоей стаи сказал, что ты виновен? – спросила Алли. Когда он кивнул, она спросила: – Почему?

– Его сын, Вейн, именно он её изнасиловал. Вейн раскололся и признался мне и своему отцу. На следующий день копы появились на нашей территории. Провидец, Нейл, позвонил им; рассказал, что у него было видение, что это именно я изнасиловал её. Добавил, что молчал, потому что я запугивал его перекладыванием вины на его сына, но Нейл больше не может скрывать. – Деррен горько улыбнулся. – Он был убедительным лжецом, бесспорно.

– И полиция была счастлива с этим согласиться?

– Они ненавидели перевёртышей, и хотели справедливости для Джулии. Хотели кого-то обвинить больше, чем добиться правды.

Алли вспомнила, как Грег и Клинт её допрашивали; уже решив, что она виновна, они просто хотели признания вины, а не правды.

– Меня изгнали из стаи, поэтому у меня не было юридического представителя перевёртышей. А человеческий адвокат, который, как, оказалось, тоже ненавидел перевёртышей. Нейл в суде свидетельствовал против меня. Когда собственная стая ополчается против тебя – веская причина отправиться за решётку.

Потому что стая держится вместе, защищая друг друга от чужаков. Отвернувшись от Деррена, они тем самым объявили его виновным.

– Ты говорил стае, что не виновен?

– Конечно. Но Нейл уже заверил всех, что молчал только из-за моих «угроз». Поэтому, когда я обвинил Вейна, никто не был удивлён. Если уж на то пошло, это только приправило правоту Нейла.

Гнев и печаль проснулись в Алли.

– Никто из стаи не усомнился в словах Провидца?

– Если кто и усомнился, то промолчал.

– Твои родители так просто поверили его словам?

– Думаю, они не хотели в это верить, но Вейн сказал, что я ему признался. Девушка или же убедила себя в том, что это был я, или же её натаскали копы, потому что в суде она сказала, что вспомнила мои слова «заткнись и прими меня». – Деррен в тот день едва не лишился рассудка. Быть обвинённым в чём-то неприятном, пробуждало тошноту и злость.

– Значит, не только тебя ложно обвинили, но и девушка не добилась справедливости? – Алли вздохнула, пытаясь успокоиться и понимая, что Деррену сейчас не нужен её гнев. – И Вейн продолжил насиловать девушек.

– Я слышал, что он покончил с собой через пару месяцев после того, как меня отправили в колонию для несовершеннолетних. – Деррен не особо удивился. Вейн был психически слаб.

– И это не натолкнуло людей на мысль о том, что возможно ты говорил правду?

– Если и так, то никто не приходил ко мне в колонию и ничего не говорил.

– Придурки, – отрезала Алли. Поскольку она узнавала Деррена всё лучше, поняла кое-что ещё. – Ты убил Провидца?

Он молчал, а затем просто кивнул, и поднял взгляд на Алли в поисках осуждения. Она вздохнула.

– Вот и хорошо.

Деррен удивлённо моргнул.

– Ты ведь ни на секунду не усомнилась в моей невиновности?

На неё навалилось понимание.

– Ты молчал из-за переживания, что я посчитаю тебя виновным?

Чувствуя, что её это задело, Деррен сказал:

– Позволь кое-что спросить: если бы кто-то спросил у тебя, что случилось с Рейчел, ты бы с лёгкостью обо всём рассказала?

Нет, она бы подумала, что ей не поверят.

– Ты прав. – Алли беззаботно поглаживала его грудь. – Знаю, прозвучит хреново, но я удивлена, что ты даже рассматриваешь вероятность пойти на похороны.

– Часть меня хочет послать всё к чёрту, а другая – хочет отдать дань уважением тем родителям, которыми они были до того, как Провидец всех одурачил.

Деррен гораздо лучшее Алли.

– Ник думает тебе стоит идти?

– Он ещё ничего не знает. Я никому, кроме тебя не сказал. – Её это тронуло. Ему было необходимо что-то способное одолеть онемение. И тут не помог бы ни Альфа, ни лучший из друзей. – Он может настоять, чтобы я не покидал нашу территорию. Сейчас опасное время.

– Он хорошо тебя знает и понимает, что ты всё равно поступишь по-своему. И если поедешь, я отправлюсь с тобой. И я уже говорила, что не хочу, чтобы ты там был один.

Деррен сглотнул, её поддержка настолько впечатлила, что он этого даже не ожидал.

– Ник, скорее всего, пошлёт со мной несколько стражей.

– Это не поддержка. Можно и в окружении людей быть одиноким.

Она права. И по правде говоря, Деррен хотел, чтобы Алли поехала с ним. Она умела успокаивать и уравновешивать. Она растопила это ледяное оцепенение, помогла принять ситуацию и всё обдумать. Кроме того, она в него верила, и ни на секунду не усомнилась в невиновности. Алли не отстранилась, и не смотрела на него как-то иначе.

– Ты мне снова нужна. – Он начинал подозревать, что всегда будет нужна.

Было темно. Слишком темно.

Хуже, было холодно, и она оказалась заперта.

– Нужно выбраться. – Она изо всех сил толкала груду камней, но она даже не шелохнулась. Из-за страха и паники она дрожала и царапала камни.

– Всё хорошо, Алли, с нами всё будет хорошо.

Нет, если она не расскажет то, что видела. Алли сильнее начала царапать камни, и Кейн внезапно оттащил её.

– Алли, прекрати, ты себя ранишь.

– Нам нужно выбраться! Нужно их предупредить, иначе они все умрут!

– Что значит умрут?

– Алли, – послышался другой голос. – Алли, проснись, детка.

Она высвободилась и снова направилась к камням. У неё ломались ногти, а пальцы кровоточили, пока она пыталась найти выход. Воздух наполнился запахом крови.

– Нет Алли, мы не сможем выбраться.

– Но мы должны! – Потому что враги уже приближались. Они всех убьют.

– Алли, это всего лишь кошмар, детка. Открой глаза.

Она замерла, когда громкий и злобный вой наполнил воздух.

– Они здесь.

– Алли, проснись, чёрт возьми! – Этот требовательный, властный голос слишком трудно игнорировать. Алли резко проснулась и обнаружила, что смотрит в знакомые озёра тёмного бархата. Ещё один чёртов кошмар. Они как будто ждали только её.

Деррен положил руку ей на щеку.

– Всё хорошо, крошка. – Она обняла его за шею и прижалась губами к его, будто он мог не дать ей пасть. Она потёрлась об него, как кошка, возбуждая. Обычно он не слышал, как ей снился кошмар, но сегодня не спал, переживая новости, полученные от сестры. Алли только извивалась и хмурилась, но он сразу понял, что она снова оказалась в ловушке темноты. Он застонал, когда Алли обхватила его член и начала поглаживать. Её поцелуй был отчаянным, страстным и стремящимся… Деррен понимал, что она ждала – забытьё. И он даст ей это.

Деррен перекатил её на спину.

– Эй, ты не там. Больше не принадлежишь тьме. – Он просунул руку ей под зад и приподнял бёдра. – Теперь ты моя. – Он толкнулся в неё, застонав, когда она стиснула его член. Как же хорошо. Алли обняла его ногами за талию и впилась ногтями в спину, пока он входил и выходил из неё.

Её торчащие соски задевали его грудь, напоминая о своей сладости.

– Жёстче, – отрезала она с наполненными похотью глазами.

– Ты получишь всё, что пожелаешь. Я всегда дам тебе необходимое. – Он начал толкаться яростнее, вколачивая Алли в матрас. Изголовье кровати ударялось о стену, но Деррену было плевать. Если ей это нужно, она получит.

Внутренние мышцы начали сжиматься.

– Готова кончить? – Он просунул руку между их телами и провёл пальцами по клитору Алли. Она укусила его. Выгнулась и укусила прямо за плечо, стискивая его длину ножнами. – Твою мать, – прорычал он, в последний раз толкаясь в неё и изливаясь.