Текст книги "Волшебство гор"
Автор книги: Сюзанна Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Сюзанна Грей
Волшебство гор
Глава 1
Арканзас, январь 1863 года
«Тпру! Ну, вот мы и добрались». Джаспер Лонгтри откинулся назад, резко натянув поводья, и остановил раскатившуюся было упряжку резвых лошадей прямо посередине залитого топкой грязью дорожного перекрестка.
Не оборачиваясь, фермер поднял узловатую руку и показал на выцветшую надпись на деревянном указателе, прибитом гвоздями к стволу побелевшего дуба.
«Это там, под горой. Я не могу подъехать ближе, дорогу слишком развезло!» – выкрикивал он слова, как будто соревновался с раскатами приближающейся грозы.
Элизабет Истгейт увидела за указателем еще одну разбитую колею, ответвлявшуюся от перекрестка и спускавшуюся вниз с крутого холма.
Ее настроение падало пропорционально крутизне спуска. Посеревшие домики унылой россыпью лепились по сторонам широкого чашеобразного котлована. «Чертова яма». Да уж, название вполне соответствует этому месту.
Впитав в себя заброшенность и скуку, которые внушал обнаженный по-зимнему пейзаж, она вздохнула, покрепче ухватилась за ручку своего старенького саквояжа и с помощью Джаспера соскочила с повозки.
Увиденное было хуже, чем она ожидала, но, по крайней мере, ее путешествие закончилось и все дальнейшее зависело от нее самой.
Заставив себя улыбнуться, Элизабет повернулась к худому, седоволосому человеку, стоявшему рядом с ней: «Спасибо вам, Джаспер, если бы не вы, не знаю, как бы я сюда и добралась».
Старик с волнением покачал головой: «Не особо уверен, что вам следует благодарить меня за то, что я завез вас в это богом забытое место».
Продолжая бормотать что-то еще себе под нос, он достал из фургона ее черный чемодан из лошадиной кожи, поставил его на небольшой клочок сухой травы на обочине грязной дороги.
– Мисс Элизабет, мне как-то не по себе уезжать отсюда и оставлять вас одну-одинешеньку. Вы в точности уверены, что вас придут встречать?
Бет пошарила в своем ридикюле и вытащила помятое письмо, чтобы убедить Джаспера и самой убедиться еще раз:
– Логан Виндфилд написал, что отсюда он обеспечит мне транспорт. – Она засунула конверт обратно.
– Логан Виндфилд? – фермер нахмурился. – Ну, если вы уверены…
– Со мной все будет хорошо, – ответила Бет с уверенностью гораздо большей, чем она чувствовала на самом деле. – До свидания, Джаспер, – она протянула ему руку.
Фермер стиснул ее в сердечном рукопожатии и не сразу отпустил: «Мэм, если вам когда-нибудь понадобится что-то…» Увидев ее улыбку, он пожал плечами и полез на козлы фургона.
– Как бы там ни было – удачи вам, – он покачал головой. – Уж она-то вам понадобится, – добавил он тихо.
Бет покрепче сжала рот, почувствовав, как ее губы задрожали, когда этот добрый человек уехал. Зябко вздрогнув, когда порыв январского ветра пронесся по склону горы и распахнул ее истрепанное до ниток пальто, она запахнула его потуже и поблагодарила Бога, что в Арканзасе в это время года было еще не так холодно, как в Чикаго.
Когда девушка перевязывала шнурки своей поношенной шляпки из коричневого вельвета, ее пальцы автоматически нащупали брошь, при помощи которой она застегивала платье на шее.
Прикосновение к овалу из слоновой кости, единственной ниточке, напоминающей о матери, которую Бет никогда не знала, как-то успокоило ее. Она оглянулась вокруг: «Ну, вот я и здесь, а что дальше?»
Невдалеке, в поросли молодых деревьев, на вершине небольшого холма, она вдруг увидела дом, который до этого не замечала. Вид его ободрил ее было, пока она не разглядела, что из трубы не курится дымок, а темные окна не выказывают никаких признаков жизни. И в довершение ко всему усиливающееся рокотание грома, доносившееся из потемневших облаков, явно говорило о том, что дождь наверняка не заставит долго себя ждать.
Она поплотнее закуталась в пальто. «Так где же все-таки обещанный транспорт?» – Элизабет надеялась, что ее кто-нибудь встретит, поскольку мистер Виндфилд ответил на то письмо, в котором она сообщала о дате своего приезда. Она никак не ожидала, что ее бросят одну в совершенно незнакомом месте.
Опять послышался раскат грома. «Ну, Элизабет, делай же что-нибудь. Ты ведь не можешь стоять на дороге бесконечно».
С трудом вытаскивая ноги из липкой засасывающей грязи, она передвинулась на место посуше. Взгляд ее скользнул вниз по направлению к впадине. Мистер Виндфилд, или кто там должен был встретить ее, наверное, ждал в поселке. Она выпрямила плечи и нерешительно посмотрела на чемодан, набитый книгами. «Придется его оставить», – подумала она, и так с трудом можно было нести только громоздкий саквояж. Обнаружив, что можно избежать грязи, ступая по островкам сухой травы, Бет подняла увесистый саквояж и направилась в поселок у подножия горы.
– Мэм! Подождите там, наверху, мэм! – она обернулась и посмотрела поверх своих очков в золотой оправе.
Какой-то парень в выцветшем голубом комбинезоне появился из-за деревьев и поспешал к ней верхом на муле мышиного цвета.
– Это вы мисс Истгейт? – спросил он, протягивая гласные. Облегченно вздохнув, Бет утвердительно кивнула.
– А вы Логан Виндфилд?
– Я? – юноша широко улыбнулся, сдвинул на затылок истрепанную фетровую шляпу и спрыгнул на землю.
– Нет, черт возьми. Я – Нат Виндфилд, брат Логана. Он послал меня привезти вас.
– Привезти? – в изумлении она уставилась на него. – Но я не вижу вашу повозку!
– Ясное дело, у меня ее и нет. Зима ведь. По этим местам фургон только на крыльях пролетит.
– Тогда как же?..
– А вот Молли нас повезет, – и он похлопал по крупу мула.
– Да вы что, в самом деле думаете, что я поеду верхом на этом животном? – Увидев зловещее поблескивание в глазах мула, Бет невольно сделала шаг назад, и затрясла головой:
– Я не умею… я не знаю как… – пытаясь отыскать любой предлог, она показала на чемодан, – да и кроме того, я не могу бросить мой багаж на дороге, ведь скоро пойдет дождь.
– А я стащу его на постоялый двор Лэтэмов. Логан потом заберет его.
Не обращая внимания на протесты Бет, он всучил поводья мула ей в руки, подошел к чемодану и взгромоздил его на плечо. Затем он отнес поклажу в тот самый дом без признаков жизни, замеченный ею ранее, открыл переднюю дверь и оставил там.
Отряхнув с рук пыль, он поспешил назад и показал на небо:
– Сдается мне, пора нам двигать отсюда. Дело к ночи да и гроза вот-вот разразится, совсем будет темно. Ну что, поехали?
– А иначе нельзя добраться?
Когда он отрицательно покачал головой, сердце Бет ушло в пятки. Мул казался размером с гору и злым, как сатана. Она даже не могла сообразить, каким же образом залезть на него.
Она вопросительно посмотрела на юношу:
– Как же мне?..
– Я помогу вам, – и прежде, чем Бет успела возмутиться, руки юноши прочно сомкнулись вокруг ее талии. В следующий миг она взлетела в воздух и плюхнулась верхом на животное. Бет наклонилась, чтобы одернуть юбки, сбившиеся вверх до колен, и увидела землю далеко внизу. «Силы небесные!» – она быстро выпрямилась и схватилась за луку седла, стараясь не думать об опасности ее позиции и о том, что ноги были обнажены недопустимо высоко, несмотря на все усилия.
Приторочив саквояж, Нат уселся позади. «Готовы?» – спросил он. Получив в ответ утвердительный кивок, он потянулся вперед и взял у нее поводья. «Но, пошла, Молли!» Мул тронулся с места жесткой трусцой, от которой зубы Бет застучали друг о дружку. Боясь свалиться, она держалась изо всех сил.
Вместо того, чтобы ехать к поселку, как Элизабет предположила, Нат направил мула по узкой тропинке, среди часто посаженных деревьев, которая змейкой вилась вверх, достигая вершины одного холма только затем, чтобы тут же спуститься в долину другого.
Леденящий туман, который уже начал опускаться, просочился через тонкое пальто Бет и даже ее нижнее белье из колкой шерсти отсырело. Она протерла стекла очков и оцепенело взирала на черные скелетообразные стволы деревьев вокруг нее. «Чертова дыра». Задумчивые, покрытые туманом горы и темные долины вызвали у нее дрожь.
Мул стал оскальзываться и Нат его попридержал. В это время они стали спускаться в глубокий каньон. Долина перешла в глубокое темное ущелье с крутыми откосами, где деревья стремились ввысь, поближе к солнцу. Сырой воздух наполняли ароматы гниющей растительности, мула и мокрой шерстяной ткани. Бет увидела отблеск дневного света над остроконечной верхушкой горы, но когда они добрались туда, оказалось, что это понес не вершина горы, а скалистая плоскость, за ней гикая же другая, и еще, и еще… – это было что-то вроде ступенек, ведущих к высокому плато.
Холодные капли дождя с силой забарабанили по ним, как только они покинули объятья каньона. Ручейки воды стекали со шляпки Бет ей за шиворот, сливаясь в один поток на спине. Теряя силы, она постоянно клонилась вперед и кувыркнулась бы с седла, если бы не руки Ната.
Все косточки ее тела болели после тряски в фургоне почти целую неделю. Теперь же, сидя на муле, она чувствовала, как горят стершиеся до крови внутренние поверхности ее бедер. Бет стиснула зубы, стараясь сдержать стоны. – Да сколько же еще ехать? Господи, дай мне силы все это выдержать! – молилась она.
– Мы почти приехали, – сказал сочувствующе Нат, догадываясь о ее состоянии. Он протянул руку в сторону гряды холмов, смутно видневшейся перед ними.
В сумерках Бет рассмотрела слабое мерцание фонаря в окне. Они выехали из леса и лавировали теперь в лабиринте изгородей, окаймлявших единственное ровное место на горе.
Нат остановил мула перед высоким домом с четко выделявшимися углами, воздвигнутом на фундаменте из валунов.
Заслышав его голос, с полдюжины вислоухих собак с громким лаем выскочило из-под жилища. Злобно скаля зубы, они сгрудились вокруг мула.
Дверь дома резко распахнулась и стукнулась о стену. Четверо ликующих ребятишек разного возраста выскочили из заполненного светом дверного проема: «Учительница! Учительница»! Толкая друг друга, каждый стремился добежать до них первым.
Нат снял Бет с мула и поставил, к ее ужасу, в самую гущу этого гвалта. Затем, не обращая внимания на ее растерянность, исчез в темноте, ведя за собой животное.
– Я проведу вас, – крикнул маленький мальчик, дергая Бет за руку.
– Нет, дай я, – взвизгнула девочка. Она потянула Бет к себе с такой силой, что затрещал рукав пальто. Возбужденные собаки вытягивали головы, пытаясь хватануть Бет за ноги и за юбки.
– А ну, пошли прочь! – вскрикнула Бет.
– Рауди, Белл, хватит, убирайтесь! – прикрикнула на собак девочка постарше.
– Ну, пожалуйста, перестаньте, – умоляла детей Бет. Обессиленная, промерзшая до костей, раздираемая во все стороны ребятней, собаками, хватающими за пятки, она вдруг почувствовала, что силы окончательно оставляют ее. И не в состоянии больше контролировать себя, девушка расплакалась, закрыв лицо руками.
– Погляди, что ты натворила, – сказал маленький мальчик, стараясь взяться за ручку саквояжа.
– Ты, а не я, – девочка поменьше толкнула его.
– Хватит! – прогремел внезапно мужской голос. Тут же весь бедлам стих. Спасенная Бет с благодарностью взглянула на покосившееся крыльцо. Бородатый мужчина, настолько высокий и широкий, что занял собой весь дверной проем, стоял рядом с крошечной старушкой, похожей на эльфа, и внимательно разглядывал Бет. Наконец он фырканьем выразил свое неудовольствие и, тряхнув головой, пробормотал: «Дьявол меня побери. Не стоило мне этого делать». Он тяжелыми шагами сошел по ступенькам и растворился в сумерках.
Бет посмотрела ему вслед с обидой, размышляя, кто бы это мог быть. Старенькая женщина вытерла руки о фартук и поспешила вперед. «Ну-ка, кыш отсюда!» – она замахала рукой, прогоняя детей и собак, как если бы это был выводок расшумевшихся цыплят.
Бет и сама была невысока, но старушка едва доставала ей до плеча. Седые взъерошенные волосы легким нимбом окружали сморщенное, сухое личико, но глаза у нее были ярко-голубые, ясные и быстрые, как у ребенка. Чуть хрипловатым голосом, с видом маленького генерала, она резко отдавала распоряжения своему непослушному отряду. Затем ее цепкие, худые пальцы, больше похожие на когти, крепко сжали руку Бет, а ее голос смягчился: «За бедняжкой надо поухаживать. Пойдем, дорогая. Бабушка Джо позаботится о тебе».
У Бет было чувство, словно ее высадили на незнакомую планету, однако она покорно позволила старушке отвести себя под дождем в высокий дом. Дети, присмирев, следовали за ними.
Войдя в дом, Бет обнаружила, что жилые помещения внутри него также отличаются друг от друга, как и люди, их населяющие.
Внутри одноэтажного, но высокого здания с остроконечной крышей, был просторный холл, в котором бродили кошки, цыплята и полусонные собаки.
Здесь с нее сняли пальто и шляпку, и усадили в кресло-качалку перед пылающим камином, сложенным из больших камней. Она грела руки у огня, наслаждаясь жаром и запахом сосновых дров. От сырого платья начал струиться пар. Постепенно блаженное тепло охватило все ее измученное тело, и она стала с любопытством осматриваться вокруг, осваиваясь с местом, в котором ей предстояло теперь жить.
Дом нельзя было назвать огромным, но массивные балки потолка доказывали, что он был в действительности более прочным, чем это казалось с первого взгляда.
Помещение, где она сейчас находилась, служило видимо гостиной. Там стояли два кресла-качалки, столик и скамейка. По стенам медового цвета из сосновых досок, на крючках и полках висели и лежали предметы одежды, деревянные резные панно и разные безделушки. Разноцветные плетеные тряпичные половички пятнами выделялись на темном фоне некрашеного пола.
В дальнем конце хозяйка суетилась возле огромной кухонной плиты, поблескивающей никелем, которая доминировала в этом пространстве, заполненном всевозможными буфетами, шкафчиками и длинным дощатым обеденным столом, по бокам которого стояли такие же длинные скамьи. Несмотря на кажущийся беспорядок, в комнате было как-то по особенному уютно, все вокруг было таким домашним, давно забытым для Бет.
– Ну вот, милая, пока ты оттаиваешь, покушай-ка вот этого, – и женщина поместила в руки Бет блюдо со здоровенным куском пахучего имбирного кекса. – А это согреет тебя изнутри, – и она поставила на стол около Бет кружку, из которой шел пар. – Чай из сассафраса – замечательное средство от любой болезни.
– Благодарю вас, – Бет улыбнулась, желая рассеять тревогу на лице старушки. – Я уже чувствую себя гораздо лучше, – смущенная своим недавним поведением, Бет попыталась объяснить: – Мне так неловко. Должно быть, я просто очень устала с дороги. Извините меня.
– За что же, – и старая женщина погладила ее по руке. – Я сама заплакала, как дитя, когда приехала сюда после свадьбы, шестьдесят пять лет тому назад и впервые увидела это место. С тех пор тут мало что изменилось.
Бет протянула ей свою руку:
– Меня зовут Элизабет Истгейт.
Рука старушки была высохшая, испещренная голубыми прожилками.
– Джозефина Виндфилд. Но здесь меня все зовут бабушка Джо. – Она наклонила голову: – Лизбет…Ласковое у тебя имя. Ну, а теперь познакомься с нашим семейством.
И бабушка Джо стала представлять детей, которые с посерьезневшими лицами выстроились вдоль стены. «Это Салли Мэ. Ей четырнадцать». Высокая белокурая девочка выступила вперед и робко улыбнулась. «Это Рут. Ей девять лет». Тонкая, как хворостинка, с волосами цвета бледного лимона, Рут, широко улыбаясь, вытерла рукой мокрое от дождя лицо.
Бабушка взъерошила темные волосы смешливого мальчика, у которого во рту не хватало нескольких зубов. «Джозефу – шесть». Бет ласково улыбнулась и приветствовала каждого ребенка по очереди. «Ты так смешно говоришь слова», – сказал Джозеф.
– Это потому, что я родом из Чикаго, – объяснила Бет. – Люди из разных мест говорят по-разному, – добавила она, почувствовав к малышу симпатию.
Он напоминал ей Тедди, хотя они и не были похожи. Вспомнив свой дом и маленького мальчика, которого она оставила, Бет с печалью подумала о том, как же он обходится там без нее.
– А это вот Сет. Но он совсем не умеет себя вести. Ему уже десять. Иди сюда и познакомься со своей учительницей, – потребовала бабушка Джо. Тощий мальчуган с темными глазами, неохотно поздоровался и тут же опять занялся резьбой по дереву.
– С Натом ты уже знакома. Ему – шестнадцать, но он воображает себя совсем взрослым.
– Раз уж ты занялась этим, бабушка Джо, можешь и меня представить, – послышался вдруг громкий голос и в помещение, ворвался холодный ветер. На пороге возникла мужская фигура, и сквозь запотевшие очки Бет не сразу распознала человека, которого она видела раньше на крыльце.
– Ты что, в хлеву родился? – сердито заметила бабушка Джо. Мужчина пинком ноги захлопнул дверь, сиял шляпу и пальто и повесил их на крючок. Спутанные рыжеватые волосы доходили ему до воротника. Он откинул прядь волос, упавшую прямо на быстрые голубые глаза и затем загорелой рукой обтер дождь с бороды и щек. Как только его огромная фигура шагнула вперед, комната и все, что в ней находилось, уменьшилось до карликового размера. На его лице, нависшем над Бет сверху, ясно выражалось презрение.
– Это Логан – мой старший внук, – горделиво сказала бабушка Джо.
«Логан? Логан Виндфилд? Человек, который ее нанял!» – Решив не обращать внимания ни на его внешность, ни на поведение, Бет постаралась унять дрожь, когда ставила блюдце на стол, рядом с чашкой. Она встала и протянула руку:
– Я мисс Элизабет Истгейт, – проговорила она сдержанно.
В глубине бороды ржавого цвета губы скривились в насмешливой ухмылке. Ее ладонь утонула в его руке. «Я так и понял», – затем, выпустив ее пальцы, словно избавляясь от чего-то неприятного, он скрестил свои могучие руки на груди. Его глаза пробежали по девушке с головы до ног и обратно, заставив ее покраснеть от возмущения. «Ну что же, мисс Элизабет, – прогнусавил он низким голосом, – похоже на то, что вы откусили кусок больше, чем можете проглотить?» Он пригладил обветренной рукой бороду: «Денек-другой передохните у нас, а потом можете возвращаться назад в Чикаго».
Потрясенная Бет с недоумением и возмущением уставилась на него: «Назад в Чикаго? И на этом конец? Уехать? После дороги сюда, которая была просто пыткой? Да ни за что на свете!»
Бет вне себя от ярости постаралась выпрямиться в полный рост, достигавший пяти футов и одного дюйма: «Мистер Виндфилд, я думала, что у нас соглашение. Шесть месяцев. Испытательный срок, как вы сами назвали это в своем письме. А теперь, едва со мной познакомившись, вы уже намереваетесь, меня выгнать?» Она тряхнула головой и волосы, освободившись из заколотого тугого узла, рассыпались, обрамляя лицо в живописном беспорядке: «Не выйдет!»
Логан упрямо сжал губы, но это только прибавило ей решимости: «Я не уеду, мистер Виндфилд!» – подбоченившись, она шагнула к нему: «Я подписала ваш контракт. Теперь я хочу заставить вас сдержать свое слово».
Не обращая внимания на то, что его глаза угрожающе потемнели, она сделала еще один шаг. Свирепо пронзая его своим взглядом, она подняла указательный палец и ткнула им в твердую, как скала, грудь:
– Шесть месяцев, начиная с сегодняшнего дня – и если я плохо буду работать – можете уволить меня. Но ни на один день раньше.
Услышав чей-то вздох, Бет моментально повернулась и увидела, как все застыли с открытыми ртами, переводя взгляд с нее на Логана. Потрясенная Бет снова обернулась к мужчине, заметив, как он грозно нахмурил брови. Внезапно испугавшись его возможной ответной реакции на свое резкое поведение, Бет отступила назад, нечаянно столкнувшись с бабушкой Джо, стоявшей сзади.
У Бет перехватило дыхание, когда она заметила, как этот неотесанный верзила сжимает и разжимает огромные свои кулаки. Дрожащей рукой она невольно прикрыла рот. Он долго сверлил ее своим недобрым взглядом, затем, не проронив ни слова, резко крутнулся на каблуках и выскочил, хлопнув дверью изо всех сил. Горца уже не было в комнате, но все еще словно застыли в напряжении. У Бет вдруг подкосились ноги, и она прямо-таки рухнула в кресло.
«Ну и ну», – бабушка Джо в задумчивости посмотрела на дверь. Затем, внимательно, словно только что увидев, смерила взглядом Бет и на ее морщинистом лице появилась восхищенная улыбка: «Лизбет, я думаю – ты просто умница».
Глава 2
Холодным серым утром мягкий стук дождя по крыше разбудил Бет. Она с трудом разлепила глаза и в растерянности повела ими по скудно обставленной комнате, с трудом припоминая, где же она находится, пока не сообразила: у Виндфилдов. У Логана Виндфилда! Бет даже застонала, когда перед ее мысленным взором с поразительной отчетливостью предстали все детали вчерашнего столкновения с рыжеволосым неприветливым горцем. «Да уж, нечего сказать, хорошо же ты начала свою работу на новом месте, Элизабет Истгейт»!
В комнате стоял такой холод, что изо рта шел даже пар. Не желая покидать свое теплое гнездышко, Бет зарылась поглубже в пуховую перину и поверх стеганного одеяла глянула в едва светлеющее окно, потом на соседнюю кровать и обнаружила, что девочек там уже нет. Да и нигде в комнате их видно не было. «Господи! Света еще не видать, а они уже на ногах. Эти люди, должно быть, привыкли вставать с первыми петухами».
Она вытянула ноги, стараясь нащупать те горячие камни, завернутые в тряпки, которые лежали в ее постели вчера вечером, и тотчас отдернула. «Бррр… Скорее можно было погреться о ледяную глыбу».
Чьи-то тяжелые шаги послышались в холле, потом раздался быстрый топот маленьких ножек. Бет стрельнула встревоженным взглядом в сторону двери. Опасаясь, как бы весь клан не сбежался сюда и не застал ее неодетой, она молнией метнулась с кровати и, стараясь не попадать ступнями на холодный пол, по разноцветным тряпичным половикам, подбежала к массивному дубовому комоду. Она налила воды в потрескавшийся голубой эмалированный тазик, и тотчас заклубился горячий ароматный пар. Бет мысленно поблагодарила того, кто позаботился о ней, наполнив кувшин. Торопливо одев нижнее белье и зашнуровав крючком свои высокие ботинки, она натянула на себя одно из тех платьев невзрачного цвета, с глухим воротом и длинными рукавами, которые составляли ее гардероб.
Бет с грустью оглядела эту некрасивую тусклую одежду, пожалев о том, что не решилась захватить с собой что-нибудь яркое и симпатичное, что могло бы как-то оживить и внести хоть небольшое разнообразие и скучные будни, но тут же отбросила эти мысли.
Вспомнив вчерашние ухмылки Логана Виндфилда, она решила, что в этом доме, на этой работе чем строже и проще она будет выглядеть, тем лучше. Бет распустила заплетенные на ночь косы, хорошенько расчесала темные густые волнистые волосы и закрутила их на затылке тугим узлом, больно стянувшим кожу на лице. Потом, краем глаза не выпуская из виду дверь, достала кусочек угля и подчернила веки, отчего ее большие глаза словно запали, особенно после того, как она, открыв коробочку с рисовой пудрой, густо напудрила свои розовые щеки, скрыв их естественный свежий цвет. Посмотрев на себя внимательно в мутное от старости зеркало, Бет удовлетворенно кивнула: «Ну вот, почти все». Взяв с комода свои очки в золотой оправе, она водрузила их на переносицу и сказала своему отражению в зеркале: «Полагаю, это и есть мисс Элизабет Истгейт».
Она невольно поморщилась, словно почувствовав какой-то неприятный запах, когда вспомнила строчки из письма Логана Виндфилда: «…Школьный учитель с безупречной репутацией, желательно мужчина или старая дева»: Многозначительно подмигнув своему бледному, со впалыми глазами, зеркальному двойнику, Бет промолвила: «Ну что ж, мистер Виндфилд, очень хорошо. Я не мужчина и не старая дева, но поскольку мне позарез нужна работа, я буду прямой и сухой, как палка, так что вам понадобится приставлять ко мне лесенку, чтобы привлечь мое внимание».
Приглушенное хихиканье заставило ее отпрянуть от зеркала. Повернувшись к двери, она увидела своих соседок по комнате. «О Боже, как долго они за мной наблюдали?» – мелькнуло у нее в голове, но, постаравшись скрыть свое удивление, она приветливо сказала:
– Доброе утро, девочки!
– Доброе утро, мисс Истгейт, – пропели те в унисон.
– Когда мы не в классной комнате, – Бет доброжелательно улыбнулась, – я предпочитаю, чтобы вы называли меня Элизабет, или просто Бет.
Сестры переглянулись и согласно кивнули.
– Пусть будет Элизабет, – тоже улыбнулась старшая, а младшая добавила:
– Очень красивое имя, не то, что Руфь.
– А мне думается, у тебя премилое имя. Ты знаешь, ведь оно и в Библии упоминается?
– Знаю, – малышка вздохнула. – Но все же звучит оно просто, не что Салли Мэ, а это имя тоже есть в Библии.
– Салли Мэ? – спросила озадаченная Бет.
– Суламифь, но все здесь зовут меня Салли Мэ, – объяснила старшая. – А теперь нам надо идти есть, а то за нами придет бабушка Джо.
Бет проследовала за девочками через холл и вошла и комнату, где уже была предыдущим вечером. Закрыв за собой дверь, она со смущением увидела, что все, включая Логана Виндфилда, уже сидели за столом и ждали только ее. Девочки быстро скользнули на свои места, оставив для Элизабет место на самом краю.
Она было заколебалась, с досадой заметив, что свободное место было как раз рядом с Виндфилдом, но, решив не подавать виду, прошла и села, поправляя юбки. Нечаянно, она ударилась коленкой о ногу мужчины, сидевшего во главе стола. Смутившись еще больше, чувствуя его насмешливый взгляд, Бет прошептала:
– Извините, я не хотела…
– Ну, разумеется, – сказал Логан и, продолжая насмешливо смотреть на нее, подал ей свою руку.
Когда Руфь взялась за ее другую руку, Бет посмотрела вокруг и поняла, что ее ждали, чтобы сомкнуть круг дли утренней молитвы. Мозолистая ладонь мужчины, сильная и теплая, накрыла ее холодные пальцы. Он наклонил голову и глубоким, почтительным голосом попросил Божьего благословения для собравшейся паствы. Прежде, чем отпустить руку Бет, он слегка пожал ее ладонь. Девушка в смятении подняла глаза и увидела в зарослях бороды его искривленные в нахальной усмешке губы.
– Подавайте поскорее еду на стол, а то мисс Истгейт, похоже, умирает с голоду, – громко воскликнул Логан.
Бет почувствовала, как по ее лицу разливается яркий румянец, скрыть который не могла никакая пудра. По его настоянию ей стали подавать блюда, на которых было столько еды, что она едва могла удержать их в руках. У нее слюнки потекли при виде толстых ломтей копченой ветчины, яиц, домашнего печенья величиной с блюдце, чего-то незнакомого ей, что он называл красноглазым соусом, кувшина со сладкой, густой патокой.
Бет приступила к еде с благоговением человека, никогда, даже по праздникам, не наедавшегося досыта. Она даже вздохнула горестно, сожалея, что нет здесь Тедди, что он не может разделить с ней это пиршество.
– Вам что-то не нравится, учительница?
Невольно испуганно вздрогнув, услышав голос Логана, Бет быстро отрицательно покачала головой:
– О нет, все просто восхитительно. Но вам не следовало готовить все это специально для меня.
Удивленная гримаса появилась на лице Логана, а Салли Мэ засмеялась:
– Да мы всегда так едим. Даже удивительно, что мы еще не растолстели как боровы.
Бет широко открыла глаза от изумления, увидев у своих соседей за столом почти пустые тарелки. Вот это да! Они всегда так едят? Да этого хватило бы всему их приюту на целый месяц! В растерянности она посмотрела на свое блюдо, выглядевшее почти нетронутым, хотя желудок ее, казалось, был набит до отказа. Бет попыталась проглотить еще хотя бы кусочек, но ее чуть не вытошнило, и она с неохотой отодвинула в сторону свою тарелку. Подняв голову, она заметила, что бабушка Джо наблюдает за ней. Бет сказала тихо виноватым голосом:
– Мне так неудобно, что пропадает столько вкусной еды. Все в самом деле так замечательно, просто в меня уже ничего больше не помещается.
Старушка в ответ мягко улыбнулась:
– Дитя, ты такая крошечная, что того, что ты съела, тебе на целую неделю хватит. Но хочу честно предупредить, – и она погрозила пальцем: – Я намереваюсь как следует откормить тебя. Ведь сейчас только ветерок подует и тебя сразу унесет.
Как бы в ответ на ее слова, снаружи послышался вой ветра. Нат, сидевший напротив Бет, засмеялся:
– Учительницу сдует ветром назад в Чикаго, если она только выйдет сегодня на двор.
– Я был бы только доволен, – пробурчал Логан достаточно отчетливо, явно рассчитывая, что она услышит. Он встал из-за стола, Нат вслед за ним, и они пошли заниматься обычными повседневными делами.
Поднялись со своих мест и остальные. Салли Мэ и Руфь принялись за мытье посуды. Бет хотела помочь им, но девочки в один голос воскликнули, что для них это дело привычное, и они быстренько справятся сами. Тогда она решила присоединиться к бабушке Джо, которая сидела перед камином с огромной грудой одежды, требовавшей починки. Бет увидела, как она несколько раз безуспешно пыталась продеть нитку в иголку, и наклонясь над старушкой, попросила:
– Пожалуйста, позвольте мне, – и ловко вдев нитку, сказала: – Я вижу, у вас много работы, а вдвоем мы ее сделаем быстрее, давайте помогу.
– Спасибо, детка, буду тебе очень благодарна. Мои старые глаза уже не те, что были раньше, – промолвила старая женщина. – Боюсь, что скоро мне тоже понадобится очки.
Бет про себя взмолилась, чтобы бабушка Джо не надумала одолжить ее окуляры. Ей было бы трудно объяснить, почему в них вместо линз простые стекла.
Получив иголку и моток ниток, Бет взяла рубашку, у которой не хватало почти всех пуговиц. Через несколько минут, пришив пуговицы, она аккуратно сложила ее и отложила в сторону. Спустя непродолжительное время около Бет выросла порядочная стопка отремонтированной одежды.
– Похоже на то, что тебе не привыкать к этой работе, – заметила бабушка Джо, видя, как ловко Бет справляется со штопкой.
– Да, вы правы. Мне в свое время довелось перештопать горы одежды, – засмеявшись сказала Бет. – Иногда попадалось столько прорех, ну прямо дыра на дыре, не знаешь, что к чему пришивать.
– Ты, верно, родилась в большой семье?
Бет обдало ледяным холодом от этого вопроса. Не зная, что сказать, она поспешно наклонилась откусить нитку и даже обрадовалась, когда в холле послышалось громкое топанье, и Логан с Натом ввалились в комнату.
Быстро и умело работая иголкой, она мысленно отчитала себя: «Ну можно ли так распускать язык? Хорошо еще, что вообще не разболтала все о своей жизни». Не то, чтобы Бет стыдилась быть сиротой. У каждого свой крест и никуда не деться от своей судьбы, но в ушах ее нее еще звенели жестокие насмешки и оскорбления: приблудная, безродная, ублюдок… Она положила починенную вещь в стопку и взяла следующую. «Большая семья? Ах, бабушка Джо, если б вы только знали…»
Занятая своими невеселыми мыслями и работой, Бет, однако, краешком глаза наблюдала, как Логан подошел к плите, налил себе чашку горячего кофе, а затем вместо того, чтобы присесть за стол к Нату, к ее неудовольствию, направился к камину.
