Текст книги "Роковая привязанность"

Автор книги: Сьюзан Ховач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

II

В начале шестого Сара покинула бухту и направилась к дому, чтобы узнать, возвратился ли Джон из Пензанса. Алекзандер остался на берегу. Возле серебристо-серого «роллс-ройса», принадлежавшего Максу, она увидела голубой «хиллман». «Чей это автомобиль? – подумала она.– Давно ли он тут стоит?»

В затененном холле было прохладно; Сара остановилась на мгновение перед зеркалом, поправила прическу и зашла в гостиную.

Мэриджон сидела за столом у окна, сжимая пальцами ручку. У нее за спиной, слева, находился высокий симпатичный мужчина со спокойными глазами и волевым ртом. Он мог видеть через плечо Мэриджон, что она пишет. Когда Сара вошла в комнату, они оба подняли головы.

– А, это ты,– Мэриджон на мгновение положила ручку.– Майкл, дорогой, это Сара... Сара – это Майкл Риверс.

– Здравствуй,– сказал Риверс; приветливо улыбнувшись, он оглядел ее глазами юриста. Сара ответила на приветствие; изучающий взгляд законника потеплел, рот стал более мягким.

– Позволь поздравить тебя со вступлением в брак. Лучше сделать это с опозданием, чем никогда.

– Спасибо,– застенчиво произнесла она.– Большое спасибо.

Возникла пауза. Смущенно словно объясняя свое появление, Сара сказала:

– Я захотела узнать, не вернулся ли Джон. Он не сказал точно, когда возвратится из Пензанса, и я подумала, что, возможно...

– Нет,– сказала Мэриджон,– его еще здесь нет. Она повернулась к Майклу.

– Дорогой, сколько еще бумаг я должна подписать?

– Еще вот этот акт о передаче...

Он склонился над Мэриджон. Его движение заставило Сару приглядеться к этой паре. Она внезапно вспомнила слова Джастина. «Было видно, что он любит ее. Он целовал ее в присутствии других людей, по-особому улыбался ей – ну, ты понимаешь? Дети всегда замечают подобные вещи...»

Казалось странным, что они развелись.

– Отлично,– сказал Риверс, собирая бумаги; Мэриджон отложила ручку в сторону.– Завтра я увезу их в Лондон.

– Ты остановился где-то поблизости от Бариана?

– У Хоукинсов в Маллионе.

– У Хоукинсов! Ну конечно! Они по-прежнему живут в том маленьком домике у пристани?

– Нет, они...

Он замолчал, прислушался. Мэриджон тоже стала слушать. Сара почувствовала, что ее сердце забилось чаще; она повернулась к двери. Издалека донеслись звуки шагов; гравий скрипел под чьими-то ногами.

– Это Джон,– сказал Риверс– Ну, мне пора. Я сообщу тебе результат этих переводов и свяжусь с Матисоном из Сити насчет государственных ценных бумаг.

Но Мэриджон по-прежнему вслушивалась в шорох шагов. Они уже доносились с крыльца, потом – из холла. Вдруг стало тихо – человек остановился.

– Джон! – позвала Мэриджон. Дверь гостиной открылась.

– Здравствуй, Майкл,– невозмутимо произнес Джон.– Как дела? Привет, дорогая Сара,– тебе уже лучше?

Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Значительно лучше,– ответила она, крепко сжав его руку и отпустив ее, лишь когда он шагнул к столу.

Джон повернулся к Риверсу.

– Почему ты не сообщил нам о своем визите заранее по телефону, Майкл? Останешься пообедать?

– Нет,– сказал Риверс.– Я на пару дней остановился у друзей в Маллионе и заглянул сюда, чтобы обсудить кое-какие деловые вопросы с Мэриджон.

– Позвони своим друзьям и скажи, что не приедешь к обеду. Они, думаю, не обидятся. Пообедай у нас!

– Боюсь, это невозможно,– сказал Риверс.– Но все равно спасибо.

– Мэриджон! – обратился Джон к кузине; глаза его оживленно блестели.– Ты ведь хочешь, чтобы Майкл остался, верно? Уговори его!

Мэриджон повернулась к Риверсу.

– Ты ведь останешься, Майкл? Пожалуйста. Он пожал плечами, беспомощно развел руками; неожиданно Мэриджон одарила его ласковой улыбкой, и он сдался.

– Когда ты в последний раз обедал со мной? Он снова пожал плечами, ничего не говоря; Сара увидела, как он склонил голову, выражая свое согласие, и почувствовала, что он сделал это вопреки каким-то своим соображениям.

– Сара, где Макс?– спросил Джон, заставив девушку вздрогнуть.

– Он... он еще загорает в бухте.

– А Джастин?

– Наверно, он в Сент-Ивсе.– Мэриджон шагнула к стеклянной двери.– Майкл, выйди в сад, сядь на подвесной диванчик и забудь на некоторое время о всех этих скучных документах. Джон, наверно, хочет побыть наедине с Сарой.

Это было сказано специально, внезапно подумала Сара. Она хочет каким-то образом повлиять на Майкла. И Джон участвует в этой игре; он задал тональность вечеру, а Мэриджон подыгрывает ему. Приглашение означало, что прошлое забыто, похоронено, они хотят показать Майклу, что все в порядке, им нечего скрывать.

Сара пыталась совладать со своим нарастающим страхом, но тягостные мысли не покидали ее. Как могли Джон и Мэриджон действовать согласованно, если Джон не знал заранее о сегодняшнем приезде Майкла? Нет, он знал о нем. Он вошел в комнату и сказал: «Здравствуй, Майкл», хотя до того момента, когда Джон открыл дверь, ему не было известно, что Майкл находится в гостиной... Возможно, он узнал автомобиль Майкла. Но машина была новой Джон не мог видеть ее десять лет назад. Однако он, несомненно знал, что застанет в комнате Майкла и Мэриджон...

– Пойдем наверх, дорогая, поговорим.– Джон обнял Сару за талию.– Я хочу принять душ и переодеться. Ты расскажешь мне, чем занималась.

Поднявшись на второй этаж, она села на край ванны; Джо принял душ; Сара растерла мужа полотенцем. Он рассказал ей своем приятеле, жившем в Пензансе, подробно описал моторную лодку и прогулку по морю. Вернувшись в спальню, чтобы одеться он остановился и улыбнулся Саре.

– Теперь расскажи мне, что ты делала! Ты за весь день не сказала мне ни слова! Ты еще любишь меня?

Внезапно к ее горлу подкатился комок, она испытала чувство боли.

– О, Джон,– вымолвила Сара и тут же оказалась в его объятиях, прижалась щекой к его груди; он поцеловал ее глаза, пытаясь остановить слезы.

– Сара,– взволнованно произнес он.– Сара, дорогая Сара, в чем дело? Что я сказал?

– Я...– Она собрала всю свою силу воли и заставила себя поглядеть ему в глаза.– Джон, я что-то очень хочу. Ты можешь...

– Скажи мне,– тотчас произнес он,– и ты это получишь. Ты только скажи, чего ты хочешь.

Она набрала воздуха в легкие.

– Я... я хочу вернуться в Канаду, Джон. Не хочу оставаться здесь. Вернемся домой, Джон. Я не хочу оставаться здесь. Извини, но я...

– Не понимаю. Почему ты не хочешь оставаться здесь? Я собирался провести в Бариане еще неделю.

Она больше не плакала. Она лишь смотрела на его лицо и думала: «Все – правда. Что-то тут есть. Макс не лгал. Тут есть нечто неуловимое, неописуемое словами. Все – правда».

– Мне казалось, тебе тут нравится. Что случилось? В чем дело?– сказал Джон.

Она покачала головой.

– Мэриджон...

– Что – Мэриджон?

Он произнес это слишком торопливо и тотчас пожалел о том, что выдал свои чувства.

– Она меня не любит.

– Ерунда. Она находит тебя очень хорошенькой, считает, что ты прекрасно подходишь мне; она рада, что я женился на такой славной девушке, как ты.

Она отвернулась от него, но он крепко обнял Сару, не отпустил ее от себя.

– Идем сюда.

Полотенце упало с его бедер. Он подвел Сару к кровати и уложил на нее; девушка прильнула к нему в порыве страсти. Она боялась, что не пробудит в нем ответного чувства.

– Сара...– удивленно произнес он.

Внезапно в нем вспыхнула страсть; движения ее рук и тела были полны любви к нему; Джон принимал ее любовь и сам отвечал на чувства Сары. Когда он наконец откатился от Сары, пот заливал ей глаза, по щекам текли слезы; тело девушки болело.

– Я люблю тебя,– сказала она.– Я люблю тебя. Он все еще пытался отдышаться, тело его дрожало, кулаки были сжаты, глаза закрыты. Он не может расслабиться, подумав Сара, и я тоже. Здесь нет покоя. Мы сейчас не заснем. Здесь отсутствует покой.

– Джон,– сказала она.– Джон, дорогой, увези меня отсюда, Уедем завтра. Вернемся в Лондон, в Канаду, куда угодно, только не останемся здесь.

Его кулаки были стиснуты так сильно, что костяшки пальцев побелели.

– Почему?—произнес он в подушку резким, враждебны тоном.– Почему? Назови хоть одну вескую причину.

Она молчала. Он повернул ее лицом к себе.

– Дай мне еще пару дней,– попросил Джон.– Пожалуйста. Если ты любишь меня, дай мне пару дней. Сейчас я не могу уехать.

Она попыталась выговорить слово «почему?», но ей не удалось это сделать. Она встала, прошла в ванную, вымылась; вернувшись в спальню, Сара застала Джона в том же положении, в каком она оставила его. Она начала одеваться. Через некоторое время она села перед зеркалом и принялась причесываться; она не пыталась заговорить с Джоном. Ничто нарушало воцарившуюся в комнате тишину.

– Сара,– рассеянно произнес наконец Джон.– Сара, пожалуйста.

Она повернулась к нему лицом.

– Мэриджон – твоя любовница?

Он молча уставился на нее мрачными непроницаемыми глазами.

– Нет,– произнес он наконец.– Нет, конечно. Сара...

– Она была твоей любовницей?

– Нет! – с внезапным яростным протестом в голосе выпалил он.– Никогда!

– У тебя был с ней роман в то время, когда умерла София?

– Нет!

Джон вскочил с кровати и подошел к Саре.

– Нет, нет, нет!

Он сжал руками плечи девушки и начал трясти ее.

– Нет, нет, нет!

– Джон,– мягко сказала она.– Тсс, Джон... Он сел рядом с ней на стул.

– Если ты хочешь уехать отсюда по этой причине, выбрось все из головы,– произнес Джон.– Ничего подобного между нами нет. Она...

Он замолчал.

– Что – она?

– Она испытывает отвращение к любому проявлению физической любви. Ты не догадалась? Она не выносит любого, даже случайного прикосновения мужчины. Неужели ты не заметила, что я никогда не касаюсь ее? Я даже не поцеловал ее при встрече. Неужели ты этого не заметила?

Они смотрели друг на друга. Пальцы Джона дрожали.

– Понятно,– сказала она наконец.

Он немного успокоился. Она поняла, решил Джон, что является ключом к поведению Мэриджон. На самом деле Сара лишь увидела отчаяние в его глазах и физическое напряжение в каждом мускуле его тела.

III

Когда Сара спустилась вниз, в полутемном холле было тихо. Она решила, что остальные обитатели Бариана все еще находятся в саду. Макса Алекзандера нигде не было видно. Остановившись у распахнутого окна, чтобы взглянуть на горы и послушать журчание ручья, текущего за воротами, она подошла затем к двери гостиной и открыла ее.

Она ошиблась. Риверс и Мэриджон уже покинули сад. Когда Сара вошла в комнату, Риверс резко повернулся к двери; сидевшая на диване Мэриджон тоже посмотрела на девушку.

– Я... извините меня,– пробормотала Сара.– Я думала...

– Все в порядке,– непринужденно сказал Риверс, пытаясь успокоить девушку.– Заходи. Мы обсуждали, не смыло ли Макса волной в море.

Мэриджон встала. На ней было простое хлопчатобумажное платье очень красивого оттенка, без рукавов. На лице Мэриджон не было видно следов косметики, она сняла с себя все украшения, даже обручальное кольцо.

– Ты куда?– внезапно спросил Риверс.

– Проверю, как дела на кухне.

Мэриджон неторопливо шагнула к двери, не глядя на Майкла и Сару, и вышла в холл. В комнате воцарилась тишина.

– Выпьешь, Сара?– сказал наконец Риверс.

– Нет, спасибо.

 Она села, подобрав подол платья и пытаясь угадать, о чем говорил Риверс до ее появления. Сара сочиняла какую-нибудь фразу, которой можно было начать светскую беседу, когда Риверс спросил:

– Джон наверху?

– Да, наверху.

– Ясно.

Он стоял у серванта, положив руку на графин.

– Ты уверена, что не хочешь выпить со мной?

Она снова покачала головой. Майкл смешал для себя виски с содовой.

– Как долго,– спросил он,– ты собираешься пробыть здесь

– Не знаю.

Он вдруг резко повернулся к ней лицом; посмотрев на нее Сара почувствовала, что ему известно, в каком состоянии она находится.

– Ты хочешь уехать отсюда, да?

– Нет,– солгала она из гордости.– Нет, мне здесь нравится.

– На твоем месте я не стал бы здесь задерживаться. Она пожала плечами, изображая безразличие.

– Джон хочет провести тут еще день или два.

– Ну конечно.

Майкл отпил спиртное; Сара заметила, что его пальцы сильно сжимают ножку бокала.

– Я не знал, что вы оба приехали сюда,– произнес он наконец.– Я думал, что он никогда больше не увидит Мэриджон. Я знаю, она решила с ним не встречаться. Похоже, он уговорил е изменить свое решение.

Она посмотрела на него. Из кухни донесся звон металлической посуды.

– Он хотел увидеть ее снова – я это знаю, потому что он приходил ко мне и пытался узнать, где она находится. Я, конечно, не сказал ему этого. Она считала, что ей лучше не встречаться с ним, мне это было известно. Я также знал, что последствия могут оказаться ужасными, если...

Он замолчал. С лестницы донеслись шаги; Джон насвистывал старую американскую песню в стиле кантри «Ты снова побеждаешь».

– Послушай,– сказал внезапно Риверс.– Я должен поговорить с тобой об этом. Это в наших общих интересах, понятно? Я должен поговорить с тобой.

– Но я не понимаю. Почему...

– Тебе следует увезти Джона отсюда. Я не могу уговорить Мэриджон – мы уже даже не женаты. Но ты можешь уговорить Джона. У вас ведь медовый месяц, верно? Вернитесь в Канаду, уезжайте куда угодно. Увези его отсюда.

– Отсюда?

– От Мэриджон.

Свист прекратился; Джон открыл дверь.

– Сара? Ты здесь! Прогуляемся до бухты и спасем Макса!

– Кажется,– сказал Риверс,– он сейчас подходит к дому. Джон вышел через стеклянную дверь на лужайку.

– Макс! – закричал он, поднимая руку в приветствии.– Где ты был, негодяй? Мы решили, что ты утонул!

Сара встала, чтобы проследовать за Джоном на лужайку; Риверс мгновенно оказался возле девушки.

– Давай погуляем после ужина, я все тебе объясню.

– Я...

– Это в твоих интересах,– перебил ее Майкл.– По-моему, ты не понимаешь, что тебе угрожает.

Она посмотрела в глаза Риверса и почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица. И тут Джон нарушил тишину, он ворвался в комнату, стал готовить напитки. Алекзандер также вошел в гостиную через стеклянную дверь с улыбкой на лице.

– О, Майкл! Вот это встреча! Как в старые времена! Как дела?

Потекла пустая, малосодержательная беседа. Макс начал описывать достоинства своего нового автомобиля. Джон, подойдя к Саре, поцеловал ее в губы и сел рядом с ней на диван.

– Все в порядке?

Она кивнула; он положил свою руку на ее. Она смотрела на его пальцы невидящими глазами; Сара не слышала голоса Алекзандера. Она думала о том, что Джон – чужой ей человек, которому нельзя доверять. Так вот как, оказывается, выглядит несчастье; это не ноющая боль отчаяния, а мрачное ощущение страха.

Мэриджон вернулась в комнату через четверть часа.

– Джон! Джастин, наверно, вернется к обеду?

– Понятия не имею. Думаю, да.

– Приготовить тебе спиртное, Мэриджон?

– Нет... спасибо. Я, пожалуй, немного пройдусь. Обед будет готов через полчаса.

Сара заметила, что Джон беспокойно заерзал на диване.

– Налить тебе еще, Джон?– спросил Макс Алекзандер, стоя у серванта.

Джон не ответил.

– Джон.– сказала Сара, инстинктивно прижавшись к нему.– Джон.

– Хочешь пойти со мной, Майкл?– сказала Мэриджон. – До бухты и обратно.

– Нет,– ответил Риверс.– Я наслаждаюсь порцией виски с содовой, после которой собираюсь приготовить себе следующую.

– Не смотри на меня, Мэриджон,– сказал Макс Алекзандер.– Я уже днем прогулялся до бухты. На сегодня с меня хватит.

Джон встал; поколебавшись, он достал сигарету из пачки.

– Хочешь пойти, Джон?– сказал Риверс.

– Не очень.

Он зажег сигарету, подошел к камину и выровнял статуэтки, стоявшие на каминной полке. Мэриджон вышла на лужайку. Она шагала очень медленно, ка бы наслаждаясь каждым сделанным ею шагом. Джон бросил ей вслед взгляд, внезапно повернулся спиной к стеклянной двери опустился в ближайшее кресло.

– Почему ты не пошел, Джон?– сказал Риверс.– Не считай, что ты обязан оставаться здесь и развлекать нас,– я уверен, Сара превосходно справится с ролью хозяйки. Почему бы тебе не пойти с Мэриджон?

Джон затянулся сигаретой и уставился на струйку дыма, поднимавшуюся к потолку.

– Мы уже были сегодня на море.

– Ясно... Случайно не у Плоских Скал?

– Интересно,– сказал вдруг Алекзандер,– что Джастин делает в Сент...

– Нет,– ответил Риверсу Джон.– В бухте.

– Как странно! Мэриджон сказала мне, что она сегодня не была в бухте.

– Сара,– произнес Макс.– Тебе известно, что Джастин делает в Сент-Ивсе?

– Ты часто приезжаешь сюда?– небрежным тоном спросил Джон Риверса.– Тебе приходится терять массу времени, приезжая сюда каждый раз, когда возникает необходимость обсудить деловые вопросы с Мэриджон. Или тебе нравится иметь предлог для частых встреч с ней?

– Во всяком случае,– сказал Риверс,– мой предлог для поездок в Бариан выглядит значительно убедительней твоего.

– Послушайте,– Макс пролил спиртное на ковер,– почему бы одному из вас не прогуляться сейчас с Мэриджон до бухты? Майкл, она пригласила тебя – почему ты не идешь, если ты приехал сюда, чтобы увидеться с ней?

Джон бросил сигарету в камин и встал.

– Пойдем, Сара, прогуляемся к морю вместе. Все молча уставились на девушку.

– Нет,– сказала она слишком громко,– я не хочу идти. Я останусь здесь.

Джон пожал плечами.

– Как хочешь,– обронил он безразличным тоном и вышел на лужайку через стеклянную дверь, не оглянувшись назад.

IV

В Сент-Ивсе белые дома купались в золотистом сиянии вечернего солнца; море было спокойным. Джастин находился в небольшом доме, стоявшем неподалеку от Фиш-стрит. Он держал в руке чашку с дымящимся кофе и недоумевал, что заставило его рассказать этой женщине историю своей жизни. Она сама подтолкнула его к этому. Если бы она на расспрашивала его о подробностях того страшного уикэнда в Бариане, ему бы не пришлось объяснять все насчет бабушки и разлуки с отцом. Но почему-то ему хотелось нее объяснить. Сначала он держался настороженно, но она проявляла понимание, и он отчасти раскрепостился. Она не смеялась над ним. К началу вечера он уже проникся к ней доверием и мог говорить свободно.

– И ты никогда никому не говорил о том, что видел в ту ночь?– спросила она наконец.

– Я решил, что это повредит отцу.

– Но теперь ты уверен, что он не убивал ее.

– Он сказал мне это. Ее, очевидно, убил кто-то другой. Я должен установить, кто именно.

Она задумалась на несколько мгновений; дым от ее сигареты милея вверх; попадая под косые лучи солнца, он превращался в золотистую пелену.

– Тогда я считала, что ее, вероятно, убил Джон,– произнесла она наконец.– Но это были лишь подозрения, подкрепленные тем, что его здорово спровоцировали в тот уикэнд... На прошлой неделе мне позвонил Макс, он пригласил меня пообедать с ним. Увидев его, я поняла, что ему не терпится обсудить свою недавнюю встречу с Джоном, порассуждать о причинах возвращения Джона в Бариан. Мы проговорили несколько часов, освежили наши воспоминания; под конец Макс сказал, что Джон отчасти пригласил его в Бариан. Макс решил воспользоваться этим, чтобы разобраться, что происходит. Он убежден, что Софию убил Джон; ему показалось, по меньшей мере, любопытным то, что спустя десять лет Джон везет в Бариан свою новую жену. Я собиралась устроить себе примерно в это время короткий отпуск и вдруг подумала, что было бы забавно приехать сюда. Если Макс что-нибудь установит, я окажусь рядом... Но чем больше я размышляла о Джоне и его причастности к смерти Софии, тем сильнее чувствовала...

Она замолчала.

– Что ты чувствовала?

– Что лучше не будить спящую собаку... С той поры миновало десять лет. Джон снова женился. Идея Макса отправиться в Бариан и заняться раскопками внезапно разонравилась мне. Я поняла, что лучше не ворошить прошлое.

– Поэтому ты решила предупредить моего отца и написала ему?

– Да, я подумала, что Джону следует знать мотивы приезда Макса в Бариан.

Она подалась вперед и погасила сигарету.

– Странно, что Макс был убежден в том, что Софию убили... В то время не говорили об убийстве, верно? Следствие заключило, что произошел несчастный случай. Но, возможно, мы все считали, что ее убили, и боялись сказать об этом вслух. Забавно, правда? Понимаешь, каждый из нас имел свой мотив. У каждого была своя причина для убийства Софии, поэтому мы хранили молчание и согласились с заключением о несчастном случае. Мы боялись делиться нашими подозрениями с полицией, потому что они могли бросить тень на нас самих... Тебе не приходило в голову, что я могла иметь мотив для убийства твоей матери?

Он молча покачал головой, глядя на нее.

 – Я была чужой в той компании.– Она зажгла сигарету и потушила спичку, помахав ею в воздухе.– Они все принадлежали к другому миру – все, кроме Софии, а ее мир Сохо не был моим. Мне тогда исполнилось восемнадцать лет; я недавно начала работать в Лондоне. Я познакомилась с Максом на вечеринке, на которую случайно попала с друзьями. Я не знала, что он собой представляет. Мне было лишь известно, что он богат и вращается в блестящем, роскошном кругу; мне не составило труда влюбиться в него и дать волю своей фантазии. В восемнадцать лет легко потерять голову, верно? У нас возник роман; Макс повез меня в тот уикэнд в Бариан.

Я была по-прежнему влюблена в него и строила замки из песка.

Я возненавидела Бариан с первой минуты. Я не понимала этих людей – боже, какими странными они мне казались! Джон пробуждал во мне интерес, но он почти не замечал моего существования – он был целиком поглощен своей женой и кузиной, до других женщин ему не было дела. Что касается его кузины – я не знала, о чем с ней говорить; мы даже не пытались найти общий язык. Ее муж юрист был симпатичным, но корректным до сухости; он казался погруженным в свои личные проблемы. София не понравилась мне с первого взгляда, но это не было активной неприязнью. Помню, я нашла ее чересчур простой и вульгарной.

Она начала флиртовать с Максом примерно через час после нашего приезда. Я не приняла сначала всерьез ее кокетство, решив, что не может же она затевать роман с гостем в присутствии мужа, но я ошиблась. Она была настроена решительно. Утром я крепко поссорилась с Максом, и он отправился с Софией в Сент-Ивс якобы за продуктами. Я еще никогда не чувствовала себя такой несчастной. Все утро я провела в комнате; в начале вечера я услышала, что они вернулись из Сент-Ивса. Я вышла поискать Макса, и ты сказал мне, что он ушел с твоей мамой купаться в бухту. Я направилась вниз к берегу.

Я услышала их беседу прежде, чем увидела Макса и Софию.

Своим противным голосом с иностранным акцентом она заявила, что у нее есть замечательный план. Она смертельно устала от Бариана и хотела уехать от Джона в Лондон. Максу отводилась роль ее спасителя. Она все продумала – они обоснуются вдвоем в роскошной квартире в Мэйфэре, со временем она разведется. Это звучал великолепно. Боже, как я возненавидела ее! И тут я поняла, что Макс отнюдь не в восторге от этих планов. Мне захотелось громко рассмеяться. Он сначала пытался тактично объяснить ей это, но она отказывалась его понимать, и он заговорил более прямолинейно. Ему не нужны были ни семейное гнездышко в Мэйфэре, ни скандал, ни роль соответчика на бракоразводном процессе его лучшего друга! Меньше всего ему нужна была София в качестве постоянной спутницы. Он не хотел заводить с ней роман; мысль о том, что эта женщина готова афишировать их связь, тотчас охладила Макса. «Послушай,– сказал он ей,– я не могу и не желаю играть по твоим правилам. Найди себе другого любовника». Я испытала огромное облегчение и вдруг услышала голос Софии: «Ты не понимаешь. Я должна уехать отсюда. Я сойду с ума, если останусь здесь. Если ты не увезешь меня в Лондон, не дашь денег и не найдешь мне жилья, я положу конец твоей дружбе с Джоном и сделаю тебя самым известным соответчиком в городе».

И Макс произнес с усмешкой: «У тебя не будет ни единого шанса осуществить все это!»

«Да?– воскликнула она.– Посмотрим!»

Спустя мгновение Макс сказал: «Дай мне время подумать. Поговорим об этом позже. Встретимся у Плоских Скал вечером после обеда и обсудим ситуацию в деталях».

Я приблизилась к ним. Макс понял, что я слышала их разговор. Разозлившись, он возмутился тем, что я шпионю за ним. Я вылила на Софию поток оскорблений. Обвинила ее в том, что Макс изменил свое отношение ко мне. Его внезапная ярость не на шутку встревожила меня. А София лишь смеялась. Я вышла из себя, оскорбляла ее, а она лишь посмеивалась.

Не помню, как я добралась до дома. Я прошла в свою комнату и затопила ее слезами. Я решила, что у нас с Максом все кончено, что я значила для него так же мало, как София или любая другая женщина. Я неделями обманывала себя, думая, что он любит меня, и теперь осознала свою слепоту и невероятную глупость. Но мне было лишь восемнадцать... В таком возрасте легко ошибиться.

Я знала, в какое время он собирается встретиться с Софией. Если мне удастся застать его одного, прийти к Плоским Скалам раньше Софии, возможно, я уговорю его пренебречь ее угрозами, сумею показать, как сильна моя любовь к нему – так я думала тогда. Но я не знала, где находятся Плоские Скалы и как к ним добраться. В конце концов, поддавшись внезапному порыву, я вышла из своей спальни и спустилась вниз. Было уже поздно. Из музыкальной комнаты доносились отголоски ссоры, но я не стала прислушиваться к ним. Я прошла к воротам с намерением посмотреть, не видно ли где-нибудь Макса, идущего к Плоским Скалам. Я тотчас заметила его; он спускался к берегу моря. Добравшись до скал, окружавших бухту, он остановился и в течение нескольких минут смотрел на море, затем повернулся назад и увидел меня. Когда я спросила, куда он идет, Макс пожал плечами и ответил, что возвращается в дом.

«Я думала, у тебя свидание с Софией,– сказала я.– Почему ты возвращаешься?»

«Похолодало сильней, чем я предполагал,– ответил он.– Хочу взять свитер».

Я пыталась поговорить с ним, умоляла забыть Софию и немедленно увезти меня в Лондон, но мои усилия не увенчались успехом. Он не желал ничего слышать, сказал, что хочет самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Когда мы приблизились к дому, он покинул меня и прошел внутрь за свитером. Я ждала в кустах у ворот, собираясь пойти за ним следом.

Он почти сразу вышел из дома. Я некоторое время шла за ним, но он, заметив меня, остановился возле развилки. Одна из двух тропинок вела вверх, в горы. После еще одной бессмысленной ссоры Макс отправился к Плоским Скалам, а я села на камень у развилки и попыталась взять себя в руки.

Когда я наконец вернулась в дом, в музыкальной комнате, откуда раньше доносились звуки ссоры, горел свет; дверь была открыта, в комнате никого не было. Я стояла в холле, пытаясь понять, где все, когда Джон спустился со второго этажа.

«Мэриджон»,– позвал он, заметив на стене мою тень и приняв меня за свою кузину. Потом он узнал меня. «Где Мэриджон?– спросил он.– Куда она ушла?» Я покачала головой. Он был очень бледен. «Я должен найти ее. Я должен отыскать Мэриджон». Он повторял это снова и снова. «Где все? – произнес он наконец.– Где Макс?» Я сказала ему, и он немедленно направился к входной двери, остановившись на мгновение у сундука; он поискал что-то глазами, но там ничего не было. Потом он вышел из дома, я снова осталась в холле одна.

Она стряхнула пепел с сигареты на ковер.

– Я не убивала твою мать,– сказала она наконец.– Я могла это сделать, но не сделала. Я поднялась в мою комнату и оставалась там до возвращения Макса. Зайдя в мою спальню, он сообщил мне новость.

В комнате воцарилась тишина. Посмотрев на Джастина, женщина с удивлением отметила, что он подался вперед и сосредоточился, нахмурив брови.

– Мой отец был в доме, когда ты вернулась от развилки?

– О да, я же тебе сказала.

– Что на нем было надето?

– Что было надето? Господи, понятия не имею! Я была не в том настроении, чтобы замечать такие вещи. Почему ты спрашиваешь об этом?

– На нем был красный свитер?

– Не думаю... нет, определенно нет. Когда я увидела его, на нем были брюки и рубашка – помню, рубашка была расстегнута у горла, и я увидела на его шее капельки пота. Он был явно взволнован. Лицо его было белым, как простыня, он мог лишь спрашивать, где Мэриджон...