Текст книги "Роковая привязанность"

Автор книги: Сьюзан Ховач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

III

Придя в себя, она увидела склонившегося над ней мужчину; Саре казалось, что Риверс отпустил ее очень давно, однако позже она узнала, что находилась без сознания меньше минуты. Мужчина был ужасно взволнован. На его лбу блестел пот, в глазах застыл страх. Он повторял: «Сара, Сара, Сара», словно был не в силах произнести что-то другое.

Сара подняла руку и коснулась пальцами его губ.

– С ней все в порядке? – прозвучал смутно знакомый голос.– Где, черт возьми, Риверс?

Мужчина, чьих губ она коснулась, поднялся.

– Оставайся здесь с Сарой, Макс. Понял? Не покидай ее даже на мгновение. Побудь с ней.

– Джон,– промолвила она.– Джон. Он снова склонился над ней.

– Я найду его,– произнес Джон.– Джастин уже отправился на розыски. Макс позаботится о тебе.

– Он... он убил Софию, Джон... Он сказал мне...

– Знаю.

Он исчез. Сара осталась с Алекзандером. Он тяжело дышал, словно после физической нагрузки на него внезапно навалилась усталость.

– Макс...

– Да. Я здесь.

Он сел рядом с ней, все еще задыхаясь, взял Сару за руку, и она почувствовала, что не безразлична ему. Ощущение это было таким странным, что она тотчас отбросила его и сосредоточилась на мысли о своем счастливом спасении.

Пока они ждали у подножия скалы, Джон устремился по Плоским Скалам к воде; фонарь освещал возникавшие перед ним провалы, расщелины, камни и лагуны.

У кромки берега Джон остановился.

– Джастин!

Вдали вспыхнул огонек фонаря, прозвучал крик. Джон снова устремился вперед, прыгая с камня на камень; он бежал мимо скопления водорослей, порой попадал в небольшие лужицы. Через две минуты он поравнялся с сыном.

– Где он?

– Не знаю.

В свете фонаря лицо Джастина было белым; под глазами от усталости темнели полукружья.

– Ты потерял его из виду?

– Он был здесь.

Джастин указал фонарем место. Они стояли на массивной каменной глыбе; внизу, двумя метрами ниже, клокотало море.

– Я видел, как он добрался до этого камня, потом он вскарабкался на него и исчез.

Джон помолчал. Потом осветил фонарем проток, находившийся под ними; там не было ничего, кроме темной воды и белой пены.

– Он мог... по-твоему, он мог поплыть к бухте?

– Не говори глупости.

Юноша склонил голову, словно сожалея о том, что задал глупый вопрос, и стал молча ждать, что еще скажет отец.

– Вряд ли он свалился в воду,– произнес Джон.– Забравшись на вершину скалы, человек всегда останавливается, чтобы посмотреть, что находится перед ним. Упав в проток, он мог выбраться на его противоположный край – если только он не ударился головой о каменное дно. В этом случае мы обнаружили бы тело.

– Тогда...

– Возможно, ты прав, и он все же поплыл... Надо на всякий случай обшарить эти скалы. Ты посмотри с этой стороны, я – с той.

Они долго искали в темноте, но так и не нашли Майкла Риверса. Лишь много недель спустя тело Майкла было наконец извлечено из воды.

IV

– Что теперь будет? – спросил Джастин отца.– Как мы поступим?

Они сидели в гостиной Бариана. Полночь уже миновала, тело Джастина ныло от усталости. Даже когда он сидел, комната плыла перед его глазами.

– Надо обратиться в полицию.

– Ты в своем уме? – сказал сидевший на диване Алекзандер.– Вероятно, нет. Что ты скажешь полицейским? Что Майкл мертв? Мы это не знаем наверняка. Что Майкл пытался убить Сару? Полиция немедленно спросит, почему Майкл, уважаемый всеми гражданин, столп общества, внезапно совершил покушение на жизнь твоей жены. Мой дорогой Джон, ты увязнешь в расследовании так глубоко, что в конце концов нас всех сочтут заговорщиками, пытающимися заморочить голову правосудию. Они поинтересуются, почему ты, зная о том, что твоя первая жена была убита, скрыл это от властей. Тебе начнут задавать вопросы о Мэриджон и о причинах, побуждающих тебя защищать ее. Они будут искать мотивы...

– Ради Бога, Макс!

– Тогда перестань нести вздор.

– Ты боишься за себя?

– Господи,– устало промолвил Алекзандер; он повернулся к Джастину, сидевшем в кресле.– Джастин, объясни своему отцу – если он пойдет сейчас в полицию, окажется, что София – и, вероятно, Майкл тоже – умерли напрасно. Спроси его, хочет ли он, чтобы имя Сары замелькало на страницах газет. «Канадский миллионер замешан в таинственном убийстве. Кошмар во время медового месяца». Ты еще не представил себе заголовки? «Сенсация! Первая жена миллионера – жертва убийцы! Миллионер помогает полиции проводить расследование». Это обернется адом для всех – для тебя, Джон, для Сары, для Джастина, для Мэриджон...

Дверь открылась. Мэриджон вошла в комнату, и Макс замолчал.

– Как она? – тотчас спросил Джон.– Не звала меня? С ней все в порядке?

– Она спит. Я дала ей две таблетки моего снотворного.

Она отвернулась от Джона и подошла к сидевшему в углу юноше.

– Джастин, дорогой, у тебя измученный вид. Почему ты не ложишься? Ты не можешь ничего больше сделать сейчас.

– Я...– Он замолчал, поглядев на отца.– Я думаю о том. что теперь произойдет. Если ты вызовешь полицию...

– Полицию? – растерянно промолвила Мэриджон, повернувшись к Джону.– Полицию?

– Объясни ему, что он сошел с ума, Мэриджон.

– Послушай, Макс...

Ну вот, опять, подумал Джастин. Снова споры, снова болтовня. Звать или не звать полицию, если звать, то что ей сказать, а что умолчать. Я умираю от усталости...

Он на мгновение закрыл глаза. Голоса стихли; внезапно кто-то склонился над ним, обхватил его за плечи; прохладная оправа очков коснулась лица юноши. Он что-то выпил, поперхнулся, открыл глаза.

– Бедный Джастин,– услышал он голос, который так любил десять лет тому назад.– Пойдем, ты ляжешь в постель. Допей бренди, и мы поднимемся наверх.

Жидкость снова обожгла его горло. Тяжесть в конечностях немного уменьшилась; с помощью отца Джастину удалось подняться и подойти к двери.

– Со мной все в порядке,– услышал он свой голос.– Извини, что причиняю тебе хлопоты.

– Я поднимусь наверх с тобой.

Джастину показалось, что ступеней стало больше, подъем длился целую вечность. Наконец они оказались в спальне; Джастин опустился на мягкую, податливую кровать.

– Со мной все в порядке,– машинально повторил он; отец снял с него рубашку, и спустя мгновение пижама коснулась кожи Джастина.

– Боюсь, я очень эгоистичен,– произнес отец.– Я забыл поблагодарить тебя. Был с тобой резким и раздраженным у Плоских Скал.

– Пустяки. Я понимаю.

– Я никогда не забуду того, что именно ты спас Сару. Хочу, чтобы ты это знал. Если бы Сара сегодня умерла...

– С ней все в порядке?

– Да,– ответил Джон.– Она приходит в себя.

Простыни были ослепительно белыми, подушка – нежной, мягкой. Джастин натянул одеяло на грудь и расслабился, наслаждаясь комфортом.

Он не услышал, как отец покинул комнату.

Когда он проснулся, за окном было еще темно. Кто-то открыл дверь комнаты; свет из коридора упал на дальний угол кровати.

– Кто это? – пробормотал Джастин.

Мэриджон склонилась над ним. Он повернулся, чтобы видеть ее лучше.

– Что случилось? – спросил юноша; сон мгновенно улетучился, сознание было ясным, настороженным.– Ты позвонила в полицию?

– Нет.

Она села на край кровати, и он подумал, что она собирается поцеловать его, но Мэриджон лишь коснулась кончиками пальцев его щеки.

– Извини, что разбудила. Я не хотела тебя беспокоить. Джон только что лег спать, Макс допивает внизу виски. Мы проговорили три часа.

Он немного приподнялся в кровати.

– Ты что-нибудь решила?

Она взглянула на Джастина, и он увидел ее слабую улыбку. Источник света находился за спиной Мэриджон, и Джастину не удалось хорошо разглядеть ее лицо.

– Вы уезжаете завтра – ты, Сара и Джон,– произнесла она с печалью в голосе.– Из Лондона ближайшим рейсом улетите в Канаду. Мы с Максом уладим формальности с полицией.

Он растерянно посмотрел на Мэриджон.

– Каким образом? Что вы собираетесь сказать?

– Немногое. Макс отгонит автомобиль Майкла от Бариана и бросит его на пустыре возле аэропорта. Завтра или послезавтра я позвоню в полицию и скажу, что беспокоюсь насчет Майкла. Намекну, что он мог совершить самоубийство. Скажу, что мы с Максом после вашего отъезда в Лондон обнаружили его автомобиль на пустыре. Наша версия будет такой: Майкл прибыл сюда в надежде уговорить меня вернуться к нему, и, когда я окончательно и бесповоротно отказала ему, между нами вспыхнула ссора, после которой он покинул Бариан и уехал. Мы скажем, что он угрожал покончить с собой. Полиция займется поисками Майкла, и, когда его тело будет найдено – думаю, это произойдет на побережье,– наши показания получат подтверждение.

– А если Майкл жив?

– Это маловероятно. Джон уверен, что он погиб. Он потерял все, ради чего стоит жить.

– Но...

Он замялся, пытаясь сформулировать мысль.

– Почему важно, чтобы полиция не узнала правду? – выпалил наконец Джастин.– Я понимаю, скандал будет ужасным, но...

– Есть причины,– сказала она.– Твой отец объяснит тебе.

– Но почему Майкл пытался убить Сару? И почему он убил мою мать? Я не...

– Он хотел защитить меня.– Ее голос вдруг стал тихим, безжизненным.– Он все делал ради меня. Отец объяснит тебе все позже, в Канаде.

Он по-прежнему смотрел на нее.

– Все равно я не вижу причины, которая могла толкнуть его на убийство,– произнес Джастин.– Я знаю, что он, несомненно, убийца, но не понимаю, почему он стал им.

– Что сказала тебе Ева? Почему ты вдруг понял, что Майкл виновен?

– Я... я убедил ее поделиться со мной воспоминаниями о том уикэнде в Бариане. Когда я сопоставил их со своими, в моей голове выстроилась истинная картина событий.

Он замолчал, чтобы собраться с мыслями, подумать о Еве и маленькой комнате в Сент-Ивсе, расположенной над голубым заливом.

– Сначала я считал, что мою мать убил отец, потому что я следовал по горной тропинке за человеком в красном свитере, который столкнул маму вниз... Увидев, как она упала, я побежал вверх по склону и вернулся в Бариан через вершину скалы. Я не воспользовался горной тропинкой, боясь, что отец увидит меня, и поэтому не узнал, что человек в красном свитере не был моим отцом. Очевидно, Майкл вернулся в Бариан тем же путем, что и я, потому что ни ты, возвращаясь из Сеннена, ни отец, идя от Бариана по горной тропе, не заметили меня и Майкла. Сегодня вечером отец сказал мне, что вы встретились возле ступеней вскоре после смерти моей матери.

Когда я покинул дом, чтобы пойти за человеком в красном свитере, я встретил Еву – она поднималась по тропинке от берега в тот самый момент, когда я, стоя у развилки, выбрал дорожку, ведущую вверх на гору. Я спрятался, и она не заметила меня.

Сегодня она рассказала мне о том, что случилось с ней в тот вечер. Войдя в дом после того, как я видел ее, она встретила там отца. Для меня это послужило доказательством того, что мужчина в красном свитере – не мой отец; она также вспомнила, что на отце не было свитера, когда она увидела его. Красный свитер, который ранее был на отце, в тот момент не лежал на сундуке в холле.

Значит, убийство было совершено Майклом или Максом. Из слов Евы можно заключить, что Макс невиновен, потому что она видела его идущим по горной тропинке к Плоским Скалам незадолго до того момента, когда она проходила мимо меня, возвращаясь в Бариан. Она сказала, что они поругались возле развилки, от которой идут две тропинки: одна – вверх, в горы, другая – в бухту. Потом Ева увидела, как Макс отправился по верхней тропинке к Плоским Скалам ждать мою мать. Сама она села возле развилки, чтобы взять себя в руки и решить, что ей делать. Она бы увидела Макса, если бы он вернулся назад. Человек в красном свитере, за которым я следовал, вышел из дома за несколько минут до того, как я увидел Еву, возвращающуюся по тропинке в Бариан, где она застала моего отца. Значит, убийца – Майкл. Отец еще находился в доме, а Макс уже ушел к Плоским Скалам. Никто другой не мог совершить преступление.

– Понятно.

Мэриджон помолчала, и Джастину стало любопытно, о чем она думает. Потом она встала, машинально расправила складки ткани на бедрах и шагнула к двери.

– А теперь поспи,– сказала она.– Я больше не буду тебе мешать.

Она перешагнула через порог, повернулась, чтобы закрыть дверь; свет упал на лицо Мэриджон. Выражение ее лица заставило Джастина окликнуть женщину.

Но она не услышала его.

V

Макс допивал виски, когда Мэриджон спустилась вниз, чтобы запереть дверь и выключить свет. Нед окуренная сигарета дымилась в его пальцах. Мэриджон вошла в гостиную, и в этот момент пепел упал с тлеющего кончика на ковер.

– Привет,– произнес он голосом не очень пьяного человека.– Ка себя чувствует моя сообщница-конспиратор?

Она задвинула шторы, не отвечая ему, и протянула руку к запору стеклянной двери.

– Ты знаешь, почему я делаю это, верно? – насмешливо сказал он.– Я делаю это не ради тебя и не ради Джона. Если называть вещи своими именами, вы погубили неплохого человека и косвенно виноваты в смерти Софии. Вы заслуживаете наказания. Так что я иду на это не ради вас. Я делаю это ради девушки. Почему она должна испытывать новые страдания в дополнение к тем, что уже выпали. на ее долю? Поступок Дон-Кихота, да? Забавно. Но я всегда вел себя с женщинами, как дурак... Боже, каким глупцом я был с Софией! Я желал ее смерти так же, как и все остальные, ты понимаешь это? Сегодня днем я сказал Саре, что сочувствовал Софии, и это соответствует истине. Но я выпустил несколько деталей из истории, когда рассказывал ее Саре. Я не сказал, что София пыталась заставить меня увезти ее в Лондон, что она угрожала мне; я умолчал о том, что я сам, а не София, был инициатором нашего свидания у Плоских Скал, во время которого я надеялся образумить ее... Когда она умерла, я решил молчать, не делиться ни с кем моими подозрениями, потому что у меня был серьезный мотив желать ей смерти; в случае полицейского расследования я стал бы одним из главных подозреваемые... И даже сейчас ты можешь не бояться, что я когда-нибудь передумаю и скажу полиции нечто лишнее, потому что точно знаю – мне осталось жить недолго, когда я умру, вы все будете в безопасности – ты, Джон, Сара, мальчик... Джастин, конечно, должен знать правду. Я не завидую Джону – ему придется кое-что объяснить сыну. Ты ведь любишь мальчика, да? Думаю, он напоминает тебе Джона.

Да, мелькнула в ее голове печальная мысль, и, несомненно, мне придется делить его с кем-то, как Джона. Вслух Мэриджон произнесла:

– У меня нет душевного родства с Джастином. Он не слишком сильно напоминает мне Джона.

Помолчав, Алекзандер сказал:

– Что ты будешь делать? Ты ведь не задержишься здесь на больший срок, чем это необходимо?

– Да,– сказала она.– Джон хочет, чтобы я продала Бариан. Он говорит, что не захочет увидеть это место снова.

– Бедный Джон,– неожиданно произнес Алекзандер, проглотив остатки виски.– Кто мог подумать, что настанет день, когда он не захочет больше видеть Бариан? Похоже, скоро он скажет, что не хочет видеть тебя.

– Ему не придется говорить это,– сказала Мэриджон, почувствовав, что слезы режут ей глаза.– Я это уже знаю.

VI

Проснувшись, Сара увидела сквозь щель между шторами клубящийся туман. Она пошевелилась. Внезапно на нее нахлынули воспоминания; она инстинктивно протянула руку к Джону, он тотчас привлек Сару к себе, уткнулся лицом в ее волосы, поцеловал девушку.

– Как ты себя чувствуешь?

Она прижалась к нему, насладилась его близостью, ощущением безопасности.

– Джон... Джон...

– Я увожу тебя отсюда,– сказал он.– Мы уезжаем с Джастином после завтрака. Вернувшись в Лондон, мы тотчас улетим в Канаду. Я позже скажу тебе, как Макс и Мэриджон объяснятся с полицией,– можешь ни о чем не беспокоиться.

Она протянула руку к его лицу, провела пальцем по щеке Джона, поцеловала в губы.

– Я люблю тебя,– пробормотал он между поцелуями дрожащим голосом, совсем не похожим на голос Джона Тауэрса.– Ты слышишь? Я люблю, люблю, люблю тебя. Тебе никогда не придется пережить нечто подобное.

– Мы когда-нибудь вернемся в Англию? – прошептала она. Вопрос почему-то не казался ей очень важным, но она чувствовала, что его все же следует задать.

– Нет.– Его голос снова стал твердым и уверенным.– Никогда. Она вздохнула и удивилась тому, что не испытывает чувства печали.

– Мы должны найти время и попрощаться до отъезда с твоей матерью,– произнесла она.– Мне немного жаль ее. Уверена, она будет скучать по Джастину.

– Она это переживет. Его рот словно окаменел.

– Как большинство красивых женщин, она способна любить только себя.

– Ты знаешь, что это неправда, Джонни! Ее голос прозвучал почти рассерженно.

– Даже постороннему человеку ясно, что она любит тебя – не возражай мне. Я знаю, что я права! Мы должны пригласить ее к нам в Канаду. У нее есть средства, чтобы приезжать, когда она захочет. Думаю, Джастин имеет право видеться с бабушкой – в конце концов, она его воспитала, не так ли? Несмотря на ссору, которая произошла у них, когда ты предложил ему работу в Канаде, я уверена, что он очень привязан к ней. До возвращения в Канаду нам следует навестить ее и обо всем договориться.

Рот Джона снова стал жестким.

Она положила руку ему под голову и прижалась щекой к лицу Джона, чтобы поцелуями стереть с него упрямое выражение.

– Пожалуйста, Джон!

Она одержала победу быстрее чем за пять секунд. Сара почувствовала, что Джон расслабился, глаза его подобрели, на губах появилась улыбка; девушка вдруг осознала, что больше не будет Отсутствующего Настроения, напряженности и беспокойства, вызванных тем, что она не понимала перемен в его душевном состоянии и не умела правильно реагировать на них. Через мгновение он склонился над ней, и она почувствовала, как любовь стала перетекать из его тела в ее. Сара знала, что отныне он всегда будет принадлежать ей одной.

Эпилог

Когда все уехали и Мэриджон осталась одна в тихом доме, она села за письменный стол в гостиной, достала чистый лист бумаги и ручку.

Она долго размышляла. В доме было очень тихо, спокойно. За окном голубело небо, вода с журчанием неслась мимо заброшенной мельницы.

Наконец Мэриджон обмакнула перо в чернила.

«Мой дорогой Джон! – начала писать она решительным, размашистым почерком.– Ты прочитаешь эти строки, уже находясь в Канаде, в гуще твоей новой жизни. Я знаю – теперь, когда рядом с тобой Джастин и Сара, у которой со временем появятся свои дети, тебя ждет много хорошего. Ты должен знать, что я очень рада за тебя. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив и вел полноценную, насыщенную жизнь.

Я решила вернуться в тот, кажется единственный мир, где я могу сейчас жить,– мир «Креста св. Ансельма» или любого другого монастыря. Я размышляла, не поехать ли мне, как ты советовал, за рубеж, но решила, что не смогу обрести там покой, так же, как я не смогла обрести его в Бариане.

Анализируя прошлое, я ясно вижу свою вину. В некотором смысле именно я убила Софию и Майкла. Именно я едва не убила Сару. Я погубила Майкла и едва не погубила тебя. За все это, думаю, ты сможешь меня простить, но я знаю, что ты никогда не простишь мне случившегося в ту ночь с Сарой. Макс утверждал, что ты всегда представлял собой источник опасности для окружающих, но он ошибался. Опасность исходила от меня, а не от тебя. Все, чего я касалась, обращалось в прах. Если ты будешь честен с самим собой, то признаешь, что я права.

При расставании ты сказал о нашей возможной встрече в далеком будущем. Дорогой Джон, я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять – ты солгал, чтобы избавить меня от боли. Я никогда больше не увижу тебя – не потому, что ты считаешь, что нам лучше держаться подальше друг от друга, и не потому, что это – твой долг перед Сарой; главная причина заключается в том, что ты сам этого не захочешь. Ты, как и я, знаешь, что именно из-за меня едва не погибла Сара и едва не разрушился твой второй брак. Ты никогда не захочешь снова пойти на такой риск. Я не виню тебя; сознание того факта, что я никогда не увижу тебя, поможет мне правильнее выбрать мой дальнейший путь.

Мне осталось сказать три вещи. Не жалей меня, не вини себя и не пытайся связаться со мной, пусть даже из жалости, в грядущие годы.

С вечной любовью и пожеланием счастья, твоя Мэриджон».