Текст книги "Преступление во имя страсти"

Автор книги: Сьюзан Ховач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Я наблюдал за ними.

– Ты хочешь сказать, что шпионил за ними?

– Я...

– Господи, Рохан, что ты пытаешься сделать? Ты кто – добровольный соглядатай Чарльза? Какое тебе дело до того, спит Десима с Дэниэлом или нет?

Рохан отодвинул стул и встал так резко, что тот едва не опрокинулся.

– Мне ясно,– сказал он, направляясь к двери,– что ты не имеешь ни малейшего представления о сложившейся ситуации.

Она выждала полминуты, чтобы его ярость успела стихнуть, и проследовала за ним в гостиную, находящуюся возле холла. Он стоял возле полыхающего камина, держа в руках нож для разрезания бумаги, сделанный из слоновой кости. Похоже, охваченный нервным возбуждением Рохан подобрал его с письменного стола. Чехол, в котором находилось лезвие, имел форму бивня, из которого выступала рукоятка. Рэйчел не видела прежде этой вещицы.

– Откуда он у тебя?

– Нож принадлежит Ребекке. Она купила его в Эдинбурге перед приездом в Рошвен.

Он внезапно положил нож, и Рэйчел заметила тщательно вырезанные на нем изящные китайские фигурки. Она рассеянно взяла его в руки.

– Я бы хотел получить ответы на два вопроса,– внезапно произнес Рохан.– Во-первых, почему Чарльз терпит поведение Дэниэла и даже уговаривает Кэри оставаться в Рошвене? Во-вторых, почему Десима предпочитает находиться здесь, несмотря на то что она имела возможность уехать отсюда?

– Рошвен – ее дом, Рохан. Почему она должна позволить кому-то изгнать себя из него?

Она машинально вынула нож из чехла и провела указательным пальцем по кромке лезвия.

– Господи, какой он острый! Им можно рассечь на лету шелковинку.– Она поднесла ко рту свой палец, на котором выступила красная полосками, положила нож на стол.

– Однако,– сказал Рохан,– если у Десимы действительно разгулялись нервы в результате ее отношений с Дэниэлом, или Чарльзом, или с ними обоими, почему бы ей не покинуть на какое-то время Рошвен? Она должна была сделать это с радостью, верно?

– Но имела ли она такой шанс?

– Дэниэл...

– Я уверена, Дэниэл не настолько глуп, чтобы так навредить себе.

– Откуда ты знаешь? – сказал Рохан.– Он тебе почти незнаком. Откуда тебе известно, что он может сделать, а что нет?

Нож расплывчатой белой полоской лежал на столе. Рэйчел снова рассеянно взяла его, лаская пальцами холодную костяную поверхность. Рохан прав. Что она знает о Дэниэле? Какие у нее основания исключать возможность того, что Дэниэл предлагал Десиме уехать с ним, а после ее отказа уделил внимание ей, Рэйчел, чтобы вызвать ревность у Десимы? Разве не очевидно, что эпизод в рубке должен был заставить Десиму пересмотреть свои чувства к Дэниэлу? Это явно был успешный ловкий маневр, поскольку в тот же вечер Десима пришла к ней, чтобы настроить ее против Дэниэла и впоследствии вернуть его себе. Десима с ее деньгами, красотой и природным самообладанием... легко представить ее рядом с Дэниэлом – гораздо легче, чем с Чарльзом. Похоже, Десима ведет свою игру, планируя в конце концов убежать с Дэниэлом.

– В чем дело, Рэйчел? Ты побледнела.

– Десима всегда получала то, что хотела иметь. Жизнь благосклонна к таким, как Десима; им постоянно достаются внимание, восхищение, комплименты. Дэниэл для нее всего лишь еще один мужчина, еще одно имя в длинном списке поклонников, взглянувших на Десиму более одного раза. Десима нуждается в нем лишь как в средстве достижения своих целей. Десима не любит его. Но она, Рэйчел, к нему неравнодушна.

– Нет,– сказала девушка.– Со мной все в порядке.

– Дэниэл...

– Я больше не хочу говорить о нем.

Она выпустила нож из рук, и он с грохотом упал на стол.

– Я, пожалуй, рано лягу спать. Головная боль усилилась.

– Если тебе нужен аспирин...

– Нет, Десима уже дала мне его, спасибо. Спокойной ночи, Рохан.

– Спокойной ночи,– медленно отозвался он; даже не взглянув на него, она почувствовала, что его серые глаза настороженно прищурились – он заметил ее холодность и сделал свои выводы из ее поведения. Рохан всегда видел слишком многое.

С трудом соображая, куда она идет, Рэйчел быстро пересекла холл и, задевая ступени, зашагала по лестнице в успокаивающую тишину своей комнаты.

VII

Она проснулась внезапно после полуночи. Ветер снова выл за окном, капли дождя негромко барабанили по подоконнику. На улице было абсолютно темно. Рэйчел удалось разглядеть лишь светящийся циферблат часов и белую полоску простыни, выбившейся из-под пледа. Она присела, вслушиваясь в ночь. В доме царила тишина, однако что-то разбудило ее. Может быть, она видела сон и, проснувшись, спутала его с реальностью. Она продолжала прислушиваться, но ничего не услышала, затем девушка выскользнула из кровати и, не зажигая лампу, прошла к двери. Рэйчел уже собралась открыть ее, но тут услышала скрип половицы, донесшийся из коридора. У нее невольно побежали мурашки по голове. Конечности девушки онемели, она потеряла способность двигаться. Ее внезапно охватил страх.

Трудно сказать, как долго она ждала в темноте, но после минуты полной тишины ей удалось бесшумно вернуться к кровати, найти спички и зажечь лампу. Тусклый свет действовал успокаивающе. С лампой в руке она возвратилась к двери. Несомненно, она будет смеяться над собой при утреннем свете, но сейчас она знала, что не сможет заснуть с незапертой дверью. Добравшись до нее, она обнаружила, что в замке нет ключа. Может быть, он торчит с другой стороны. Лишь через пару минут она заставила себя повернуть ручку и медленно потянуть ее на себя. Снаружи никого не было. Быстро шагнув в коридор, она увидела, что он был пуст.

Ключ исчез. Она замерла, не зная, что предпринять; размышляя об этом, Рэйчел заметила тусклый свет в конце коридора, словно внизу в холле по-прежнему горела лампа. Внезапно решившись, она задула свою лампу, оставила ее в комнате и вернулась в коридор. Дверь Десимы, расположенная справа от Рэйчел дальше по коридору, была закрыта. Рэйчел тихо постучала по деревянной панели и вполголоса спросила Десиму, спит ли она, но ответа не последовало. Она потрогала ручку, но дверь была заперта. Десима имела ключ.

Рэйчел пошла дальше. У балюстрады было темно; посмотрев вниз через перила, она увидела, что в холле, на столе, действительно горела одна из больших ламп. Девушка снова замерла. Она еще плохо ориентировалась в доме, но знала, что ее комната расположена в южном крыле, а спальня Десимы – в юго-восточной башенке с окнами, выходящими на восточные горы и болота и южные пески, тянувшиеся перед скалами. Комнаты Чарльза, очевидно, находились в западном крыле, смотревшем на море; она вспомнила, что, по словам Рохана, из окон его комнаты также виден океан. Северное крыло не использовалось, егерь и его жена предпочитали жить в маленьком коттедже в сотне метров от дома. Значит, Кэри достались комнаты в восточном крыле, смотревшем на горы и болота, где и стояла сейчас Рэйчел. В отличие от других частей дома коридор здесь был открыт с одного конца, позволяя видеть через перила просторный нижний холл; в середине коридора два симметричных лестничных пролета, соединявших первый и второй этажи, сходясь, образовывали ровную площадку. Из дальнего конца коридора в северо-восточную башенку с пустыми комнатами на втором этаже вела узкая спиральная лестница, менее изысканная и элегантная, чем главная, начинавшаяся в холле. В дальней от холла и лестницы части коридора виднелись двери шести комнат восточного крыла. Шагнув к лестничной площадке, Рэйчел увидела, что одна из дверей приоткрыта.

Она замерла.

В комнате было тихо. После минутных колебаний она постучала по дверной панели; никто ей не ответил; она открыла дверь пошире и заглянула в комнату. Кровать была нетронутой, шторы на окнах не сдвинуты, но в камине догорали поленья, свет пламени заменял девушке лампу. Дэниэл поддерживал в комнате порядок. Возле кровати стояла пара мужских тапочек; через высокую спинку стула был аккуратно перекинут халат. На тумбочке лежали серебряные платяные щетки и большая расческа, возле умывальника бритвенный прибор, казавшийся старомодным рядом с тюбиком современного крема для бритья.

Ощутив охватившее ее любопытство и желание узнать больше о Дэниэле, но не смея разглядывать его вещи, она быстро вернулась в коридор. После происшедшего днем в рубке Рэйчел испытывала острую потребность раскрыть загадку его личности, проникнуть в его прошлое. Как он проводил время, свободное от научных исследований? Как протекали его детство, юность? Познал ли он разочарование, крушение иллюзий или же с самого начала шел дорогой успеха, не ведал боли неудач и неразделенных чувств? Много ли было у него друзей в Кембридже? Жил ли он один или?..

Но она решила пресечь ход своих мыслей. Она уже возмущенно заметила Рохану, что ее не интересуют отношения Дэниэла с женщинами в прошлом, и длительные размышления об этом сейчас способны превратить ее слова в проявление лицемерия. Ускорив шаги словно в попытке освободиться от мыслей о прежних связях Дэниэла, она вышла на лестничную площадку. Рэйчел не увидела там никого. Где же Дэниэл? И кто оставил свет в холле?

Пройдя половину лестницы, ведущей вниз, Рейчел задумалась о том, действительно ли Десима так крепко спит за запертой дверью. Девушка остановилась, держась за перила, и бросила взгляд через плечо в сторону балюстрады, возле которой недавно стояла. И тут она услышала голоса. Они доносились как бы издалека тихим бормотанием, едва нарушавшим безмолвие просторного холла; добравшись до нижней ступени, она поняла, что звуки идут из одной из комнат, двери которых выходят в холл слева от лестницы. Рэйчел подошла к библиотеке, и тут ей стало ясно, что кто-то беседует в соседнем кабинете Чарльза, находящемся на первом этаже юго-восточной башенки.

Она приблизилась к этой комнате. Дверь была почти закрыта; люди, находившиеся за ней, явно считали ее закрытой полностью; Рэйчел собралась постучать и выяснить, кто говорит там в столь поздний час, но, услышав обрывки фраз, замерла в нерешительности.

– Нет,– твердо произнес Чарльз Маннеринг.– Это исключено. Моя дорогая, ты сама училась в университете. Ты знаешь царящие там порядки. Конечно, если бы я был свободен, все было бы иначе.

Заговорила женщина. Обычно громкий, звонкий голос Ребекки звучал сейчас тихо.

– Но, Чарльз, если Десима...

– Десима ничего не знает, у нее нет даже подозрений.

– Тогда зачем она пригласила сюда эту девушку?

– Рэйчел – подсадная утка, способная отвлечь внимание от Десимы.

– Но если она все же подозревает...

– Моя дорогая, Десима полностью поглощена собой, это ее обычное состояние. Думаешь, у нее есть время на подозрения?

– Чарльз...

Тишину нарушил звук быстрого вдоха, за которым последовал сдавленный стон; через несколько секунд Рэйчел услышала тихий усталый вздох. Рэйчел отступила на шаг назад. Ноги плохо слушались девушку, она словно только что излечилась от долгого паралича; мысли лихорадочно вращались в мозгу. Первой, непосредственной реакцией Рэйчел было желание не оказаться застигнутой в холле; в любом случае, что бы ни происходило там, они не должны догадываться, что она слышала слова Чарльза о его возможной «свободе» и неведении Десимы, которую он упоминал с небрежным презрением в голосе. Она должна спрятаться. Ей необходимо все обдумать. Мозг плохо подчинялся Рэйчел, она поняла лишь то, что Чарльзу нет дела до поведения жены и он, боясь потерять Ребекку, не предпримет ничего такого, что может заставить Дэниэла увезти сестру из Рошвена. Она открыла дверь гостиной, где вечером беседовала с Роханом, и вошла в комнату. Какая-то тень передвинулась по коврику перед камином. Рэйчел вздрогнула, подавила испуганный вскрик; сквозняк заставил поленья вспыхнуть ярче, отсвет огня позволил девушке разглядеть вытянувшегося в дремоте перед камином и разбуженного ею сенбернара. Он глухо зарычал.

– Все в порядке, Джордж,– прошептала она.– Это всего лишь я.

Рычание не смолкло, но теперь пес замахал хвостом. Отблески пламени играли в его глазах, придавая взгляду свирепость. Рэйчел опустилась в кресло. Джордж наконец успокоился, по-прежнему наблюдая за девушкой; они смотрели друг на друга. Чуть поодаль за собакой стоял письменный стол с гладкой полированной поверхностью; на нем темнело обтянутое красной кожей пресс-папье; миниатюрный календарь указывал дату, истекшую три дня назад, стеклянный груз для бумаг причудливо преломлял лучи света.

Рэйчел встала, в волнении подошла к столу и перевернула листки календаря. Сейчас начиналась суббота, двенадцатый день сентября. Сегодня в восемь вечера состоится торжественный обед в честь совершеннолетия Десимы; потом часы пробьют полночь, возвестив о начале двадцать первого дня рождения хозяйки Рошвена. Если с девушкой что-то должно случиться, то это произойдет в течение ближайших двадцати четырех часов. Она поставила календарь на место и еще раз посмотрела на стол. Там чего-то явно не хватало. Поверхность его выглядела не так, как прежде. Она вспомнила свою беседу с Роханом, состоявшуюся здесь несколько часов тому назад; восстановив в памяти ту сцену, она снова бросила взгляд на пустую гладкую поверхность стола. Белый нож из слоновой кости для разрезания бумаги исчез.

В животе девушки образовалась пустота; руки мгновенно вспотели. Успокойся, сказала она себе. Не торопись с выводами. Вероятно, Рохан машинально переложил его куда-то после ее ухода. Она снова вспомнила их разговор, прокрутив его в памяти, точно фильм. Нож лежал на столе возле стеклянного груза; Рохан взял его и недолго подержал в руках. Она отчетливо помнила, как он положил его обратно на стол. Она посмотрела по сторонам, проверила облицовку камина, даже подошла к дивану, стоявшему у дальнего окна. Остановившись, чтобы разглядеть антикварные безделушки, хранившиеся в маленьком шкафчике, Рэйчел внезапно почувствовала, что она в комнате не одна. Девушка резко обернулась, бессознательно зажав рот ладонью. Рэйчел увидела темную фигуру.

– Ты что-то ищешь, Рэйчел? – невозмутимым тоном спросил от порога Дэниэл.

Глава 5

I

Он вошел в комнату, бесшумно касаясь ногами мягкого ковра, и закрыл за собой дверь. Пес зашевелил хвостом, приветствуя Дэниэла, который не обратил на него внимания.

– Что ты здесь делаешь в такой час?

Его голос прозвучал вежливо, но в нем явно присутствовал жесткие ноты. Рэйчел внезапно ощутила силу, исходившую о Дэниэла, почувствовала его способность управлять ситуацией.

– Я не могла заснуть.

Пальцы девушки бессознательно стянули края халаа.

– Я спустилась вниз за книгой, которую, как мне казалось оставила тут.

– Понимаю,– сказал Дэниэл; Рэйчел знала, что он не верит ей. – Ты нашла ее?

– Нет. Нет, я...

– Как она называется?

Возникла короткая напряженная пауза. Охваченная паник Рэйчел была не в состоянии вспомнить хоть одно название.

– Просто какой-то роман,– пробормотала она.– Не помню названия. Он был в темно-зеленой обложке с черными буквами.

– Я помогу тебе искать его.

– Нет, спасибо… Я даже не уверена, что оставила его здесь.

Самообладание покинуло ее так быстро, что Рэйчел чувствовала: в любой миг она может броситься прочь из комнаты, если он продолжит задавать вопросы о книге. Ее охватила эмоциональная клаустрофобия; она начала приближаться к двери, но Дэниэл, сделав три стремительных шага, оказался там раньше ее. Она остановилась.

– В чем дело? – спросил он.– У тебя взволнованный вид. Что случилось?

Рэйчел, не смея признаться ему в том, что она подслушивала разговор между Чарльзом и Ребеккой, произнесла первое, что пришло ей на ум.

– А ты что здесь делаешь? – спросила она.– Почему еще не лег спать?

– Я никогда не ложусь раньше полуночи– сухо ответил он.– Я читал в библиотеке, а когда собрался подняться к себе, услышал шорох, донесшийся из этой комнаты.

К своему ужасу, она обнаружила, что ей нечего сказать. Рэйчел ощутила, что краска залила ее шею и подступила к лицу; все прошлое смущение девушки словно сконцентрировалось в одно длинное мгновение растерянности и робости. Бронзовая ручка двери холодила ее горячую ладонь. Она попыталась повернуть ручку, но Дэниэл положил свою руку сверху и остановил Рэйчел.

– Я хочу поговорить с тобой.

Это не было спектаклем, разыгранным для Десимы, которая находилась наверху, за запертой дверью. Даже если днем в рубке его отношение к ней могло оказаться лицемерием, то сейчас, в гостиной, отделенной дверью от всего остального мира, возле догорающих в камине дров, возможность игры на публику исключалась.

– Вероятно, это может подождать до утра,– сказала Рэйчел; уязвленная гордость, страх, дюжина других противоречивых чувств вызывали в ней желание поскорей расстаться с ним, хотя в глубине души она хотела, чтобы он возразил ей и заставил остаться.– Я очень устала.

Во время прошлых контактов с мужчинами подобный момент обычно становился переломной точкой, в которой ее невольная холодность приводила к тому, что поклонники покидали Рэйчел, и ей оставалось лишь сожалеть в одиночестве о своих словах. Мужчина обижался или терял надежду; он либо не испытывал достаточно сильной увлеченности, чтобы преодолеть ее сопротивление, либо ему недоставало проницательности, чтобы увидеть, что формальный отказ, по сути, вовсе не отказ, а проявление потребности в укреплении ее веры в себя. Все прежние кавалеры Рэйчел в этот момент поворачивались и уходили.

– Устала? – произнес Дэниэл.– Кажется, ты сказала, что у тебя бессонница, из-за нее ты спустилась за книгой. Присядь на минуту и объясни мне, почему ты выглядишь сейчас как привидение.

– Я... со мной ничего не случилось.

Но она позволила себе отойти от двери и опуститься на диван возле камина.

– В доме было так тихо, что мне стали мерещиться голоса и тени.

Он сел рядом с ней на диван; пружины негромко заскрипели под его весом и смолкли.

– Десима что-нибудь сказала? – спросил он наконец.

– Насчет происшедшего в рубке? Нет, ничего.

– Совсем ничего?

– Ничего.

Значит, вероятно, он интересовался лишь Десимой, хотел узнать, как она отреагировала на эпизод в рубке. Рэйчел встала и шагнула к двери.

– Извини меня, но я действительно больше не могу оставаться здесь... Я найду книгу утром.

Но он уже поднялся, чтобы последовать за ней. Желая расстаться с ним, она торопливо вышла в холл, но сразу же в ужасе увидела Чарльза и Ребекку, покидающих библиотеку. Она остановилась.

Дэниэл тоже замер у нее за спиной, она услышала, как он резко втянул в себя воздух. Чарльз остановился в нерешительности, его пальцы лежали на ручке двери, которую он закрывал; Ребекка с горящими щеками уставилась на Рэйчел. В холле воцарилось молчание.

– Вы двое тоже еще не спите,– произнес наконец Чарльз.– Или что-то заставило тебя спуститься вниз, Рэйчел?

Он заметил, что она была в поношенном халате. Рэйчел внезапно поняла, что ее лицо еще пылает после столкновения с Дэниэлом. Несомненно, Чарльз и Ребекка решат, что у нее было свидание с Дэниэлом в гостиной... Она почувствовала, как сгущается краска на ее щеках, и тут Дэниэл шагнул мимо Рэйчел к своей сестре, его движения были спокойными, уверенными.

– Рэйчел искала книгу, которую оставила тут вечером.

Он был сдержан, невозмутим. Дэниэл снова вышел на авансцену и без труда взял ситуацию под контроль.

– Ты поднимаешься наверх, Ребекка? Или я увижу тебя утром? Его слова содержали в себе легкий намек, но тон голоса подразумевал наличие в сказанном какого-то более глубокого смысла.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду,– слишком поспешно вмешался Чарльз.– На что ты намекаешь, Дэниэл?

– Просто я собираюсь лечь спать и поинтересовался, не последует ли она моему примеру. На что я мог намекать?

Он поддразнивал Чарльза, втягивая его в словесную игру.

– Спокойной ночи.

– Подожди!

– Да?

Чарльз внезапно вспомнил о присутствии Рэйчел и замолчал. Возникла еще одна неловкая пауза.

– Извините меня...– пробормотала Рэйчел; опустив глаза, она торопливо покинула холл. Она чувствовала, что они провожают ее взглядами; Рэйчел бегом одолела лестницу и поспешила по коридору в свою комнату. Достигнув убежища, она распахнула дверь и тотчас с облегчением захлопнула ее.

Она села, неровно дыша; придя в себя, Рэйчел снова приоткрыла дверь и вернулась в коридор. Она должна сообщить Десиме о разговоре между Чарльзом и Ребеккой. Осторожно двигаясь вдоль коридора, Рэйчел замерла в нерешительности возле двери Десимы, затем, услышав голоса, отошла к балюстраде. В холле никого не было, но до нее доносились отголоски чьего-то спора. Наверно, они вернулись в кабинет или библиотеку, решила она, не в силах разобрать, о чем шла речь. Поколебавшись, Рэйчел решила, что это хороший шанс увидеть Десиму без свидетелей и риска быть обнаруженной; она возвратилась к запертой двери.

– Десима, Десима, ты спишь?

Рэйчел несильно постучала по дверной панели.

– Десима, проснись!

Внутри раздались шаги, чиркнули спичкой, щель под дверью засветилась.

– Рэйчел? – испуганно спросила Десима.

– Да, ты можешь меня впустить?

– Одну минуту.

Снова шум, шлепанье тапочек, звук поворачивающегося в замке ключа; наконец появившаяся на пороге Десима посмотрела на Рэйчел.

– Что случилось? – ее голос звучал почти враждебно.– Что тебе надо?

Рэйчел не ожидала подобной встречи.

– Могу я зайти на минуту? – смущенно спросила она.– Здесь говорить неудобно.

Десима молча распахнула дверь.

– Что-то произошло, Десима?

– Нет,– она, повернувшись, отошла к кровати.– Просто я решила не открывать дверь сегодня ночью и завтра вечером до торжественного обеда.

– Даже мне?

– Даже тебе.

– Ты хочешь сказать, что больше не доверяешь мне? – Рэйчел испытала удивление и обиду.– Послушай, Десима! Только потому что Дэниэл...

– Ты не смеешь отрицать, что он нравится тебе! – выпалила Десима, быстро повернувшись к Рэйчел.– Скажи, что это не так! Ты не сделаешь этого, потому что я сказала правду. А если это правда, я не могу доверять тебе.

– Ты говоришь нелепость,– сдержанно заметила Рэйчел. Ради Бога, Десима, возьми себя в руки! Ты разыгрываешь мелодраму, доводишь себя до истерики.

– Кто ты такая, чтобы говорить о мелодраме? – в ярости воскликнула Десима.– Ты со своим подростковым увлечением, влюбленностью школьницы...

Рэйчел резко отвернулась от Десимы.

– Нам не о чем говорить.

– Я начинаю думать, что Рохан – единственный человек, которому я могу доверять,– заявила Десима, дрожа всем телом; ее голубые глаза сузились, стали жесткими.

Рэйчел не слушала ее. Рассердившись, она вышла из комнаты и яростно хлопнула дверью; лишь оказавшись снова в своей спальне, она поняла, что не сказала Десиме ни слова о беседе Чарльза и Ребекки. Думая об этой паре, она вспомнила звуки спора, услышанные несколько минут тому назад; ее заинтересовало, что происходило в библиотеке, куда ушел со своими гостями Чарльз.