Текст книги "Преступление во имя страсти"

Автор книги: Сьюзан Ховач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

II

Дэниэл увидел высокую стройную девушку с мягкими каштановыми волосами и большим красивым ртом. Будучи человеком наблюдательным, он также заметил, что одета она неважно: плащ не шел ей, туфли казались безнадежно вышедшими из моды еще несколько лет назад. Она улыбнулась робко, но приветливо, и он тотчас понял, что Рэйчел не приемлет фальшь и лицемерие. Рядом с ней сдержанная эффектная Десима производила впечатление человека холодного и неискреннего, ее совершенство было пустым, не волновало.

– У вас большой багаж, мисс Лорд? – безупречно вежливо спросил он.– Вы позволите мне отнести его в дом?

– Этим займутся Чарльз и Рохан,– сказала Десима, прежде чем Рэйчел успела открыть рот.– Идем с нами в дом, Дэниэл.

Возможно, именно тон девушки вызвал у него желание отклонить любое ее предложение, или он слишком отчетливо сознавал, что в этот момент она ему несимпатична и он хочет избавиться от ее общества. Как бы то ни было, он прошел мимо них к причалу, бросив через плечо:

– Я только посмотрю, не могу ли я что-нибудь сделать. Сенбернар покорно потопал вслед за ним, задев своим покачивающимся хвостом плащ Рэйчел.

– Джордж! – резко окликнула его Десима. Но пес сделал вид, будто не услышал ее.

– Не понимаю, почему Джордж так тебя любит, Дэниэл,– сказал Чарльз, спускаясь с причала с одним из чемоданов Рэйчел.– Ты никогда не обращаешь на него внимания.

– Ты, похоже, ревнуешь! – сказал за его спиной Рохан; он улыбнулся одним ртом.– Я думал, что ты выше этого чувства в отношении своей собственности.

Боже, подумал Дэниэл, какой глупец. Он почувствовал, что леденеет от возмущения. Но Чарльз, глухой к любым намекам, засмеялся, не замечая подтекста и напряженности, разлитой в окружающей их атмосфере.

– Меня не задевает привязанность пса к кому-либо! Но Джордж никогда не привязывался так к чужим – по-моему, Дэниэл умеет находить общий язык с животными.

– Дэниэл умеет обходиться с кем угодно,– сказал Рохан Квист, но Чарльз, спустившийся к воде, уже не слушал его.

Ребекка обернулась.

– Что ты имеешь в виду?

– Он лишь отдает должное моим многочисленным талантам,– сказал Дэниэл, прежде чем Квист успел что-либо произнести.– Давайте вернемся в дом.

Когда они сошли с настила, Ребекка заговорила с ним о чем-то, но Дэниэл резко оборвал ее одним жестом, и она тотчас замолчала. Право, раздраженно подумал он, Ребекка сейчас стала необычно наблюдательна. Опасно наблюдательна. Ему следует переговорить с ней позже. Дойдя до дома, они подняли багаж на второй этаж; лишь Дэниэл сразу пошел в гостиную и налил себе выпить. Когда он приблизился с бокалом в руке к окну, в комнате появилась его сестра.

– Пожалуйста, закрой дверь. Она выполнила его приказ.

– Дэнни...

– Что с тобой? —рассерженно спросил он.– Почему ты не проигнорировала замечание Квиста? Ты подыграла ему!

– Но, Дэнни, когда он сказал...

– Забудь это. Когда ты научишься пропускать мимо ушей намеки Квиста?

– Но...

– Он намерен осложнить ситуацию – ты это знаешь не хуже меня. Сознание того, что он добивается успеха, принесло бы ему удовлетворение. Зачем способствовать этому?

– Но, Дэнни, если Чарльз...

– Черт с ним, с Чарльзом! – произнес Дэниэл, и в этот момент в комнату вошел Чарльз.

За его спиной стоял Квист.

– Можно налить вам спиртного? – услышал Дэниэл свой голос; он одарил мужчин своей самой обворожительной улыбкой.

– Спасибо, нет,– отказался Рохан.

– А ты, Чарльз? Выпьешь со мной виски со льдом?

– Спасибо,– охотно согласился Чарльз.– Именно это мне и нужно.

Он опустился в кресло и вытянул ноги перед камином, приняв непринужденно-раскованную позу.

– А ты, Ребекка? – спросил Чарльз.– Выпьешь?

– Спасибо, Чарльз, не сейчас,– напряженным голосом ответила она.

В гостиной воцарилось молчание. Дэниэл положил в бокал кубики льда и тщательно перемешал напиток без всяких видимых проявлений смущения.

– Пожалуйста, Чарльз,– произнес он наконец, повернувшись лицом к хозяину дома и подумав в этот момент о том, действительно ли Чарльз не замечает отношения Рохана к происходящему, нервозности Ребекки, его, Дэниэла, разочарования и презрения. Дэниэл внезапно с болью вспомнил о том недавнем времени, когда он, будучи оксфордским первокурсником, с нетерпением ждал лекций, которые читал знаменитый историк Чарльз Маннеринг. Казалось невероятным, что еще недавно он восхищался Чарльзом и уважал его. Несомненно, решил Дэниэл, все было бы иначе, если бы он не приехал с Ребеккой в Рошвен. Рошвен все изменил.

Молчание уже длилось угрожающе долго, когда дверь открылась и в комнату вошла Десима.

– Как здесь тихо!

Она была абсолютно спокойной и, казалось, не допускала мысли о том, что кто-то может испытывать дискомфорт в этой красивой комнате; само ее появление здесь было насмешкой над атмосферой напряженности.

– Пожалуй, я тоже выпью,– сказал Рохан; Чарльз достал трубку; Ребекка взяла с подоконника старый журнал и села в кресло, стоявшее в углу гостиной; Дэниэл расположился у камина напротив Чарльза, сенбернар лег у его ног.

– Обед будет примерно через час,– сообщила Десима.– Я подумала, что Рэйчел успеет за это время принять ванну, переодеться и немного отдохнуть после путешествия.

Завязалась беседа, носившая несвязный характер; вскоре Десима ушла, чтобы проследить за приготовлением пищи; когда она вернулась, спустившаяся Рэйчел примкнула к компании. На девушке было серое платье, старившее ее, с простой, но изящной брошью, от которой не отказалась бы и самая элегантная женщина в мире. Она тщательно причесала свои короткие волосы, блестевшие в лучах солнца, проникавшего в комнату. Девушка казалась очень застенчивой.

Дэниэл отметил, что все засуетились вокруг нее. Чарльз тотчас предложил ей спиртное. Рохан заставил Рэйчел сесть рядом с ним на диван. Десима немедленно стала играть роль идеальной хозяйки – заботливой, внимательной, прилагающей все усилия к тому, чтобы гости отдыхали и чувствовали себя непринужденно. Он по-прежнему не понимал, зачем Десима вдруг пригласила Рэйчел в Рошвен.

–  ...так и не удалось поговорить с тобой о праздновании моего совершеннолетия,– с оживлением в голосе произнесла Десима.– Я так рада, что ты смогла приехать, Рэй,– надеюсь, ты тоже получишь удовольствие.

День рожденья, похоже, дал Десиме идеальный предлог для неожиданного приглашения. Но зачем он понадобился ей?

– ...Чарльз устраивает в субботу торжественный обед в мою честь. Прибудут шестнадцать гостей, мы зажжем свет в холле, поставим там длинный банкетный стол; если мужчинам и Вилли – это наш егерь – повезет во время охоты, мы сможем зажарить оленину на вертеле...

Дэниэл вспомнил день, когда ему исполнился двадцать один год. Это случилось пять лет тому назад, перед его последним оксфордским семестром. Дэниэл закатил такую вечеринку, что декан побледнел от ужаса – поступила такая масса жалоб от соседей. Дэниэл тогда едва не женился. К счастью, несмотря на все выпитое шампанское, он не приговорил себя к семейной жизни. На следующий день пришло письмо от юристов его родителей. Дэниэл получил право распоряжаться деньгами, хранившимися в доверительном фонде. Десиме, конечно, тоже достанутся деньги. И она обретет возможность поступать с Рошвеном по своему усмотрению.

– Кто будет в числе этих шестнадцати гостей? – спросила Рэйчел.

– Конечно, Ребекка и Дэниэл, ты и Рохан, затем Макдональды и Камероны из Кайл-оф-Лохалша, Кинседы из Ская, юрист моего отца, старый мистер Дуглас из Клани Галача со своей дочерью Розалиндой; нам пришлось пригласить мистера Дугласа, поскольку он вчера составил ужасно длинное официальное письмо, касающееся завещания моего отца, наследства и прочих нудных пустяков...

– Вступление во владение Рошвеном не отнесешь к нудным пустякам, верно, Десима? – не удержался Дэниэл.

– Да, согласна!

Она беспечно рассмеялась и отпила спиртное из бокала.

– Но юристам удастся уничтожить всю романтику такого события, как совершеннолетие, приземлить его... Можно мне еще вина, Чарльз?

Замечает ли Десима то, что она слишком много пьет, подумал Дэниэл. Бокалы, которые она уже успела опустошить, похоже, не подействовали на нее. Другая девушка, напротив, почти не прикасалась к вину. Однако она, похоже, получала удовольствие от еды, часто улыбалась и в значительной мере освободилась от своей первоначальной скованности. Один или два раза она посмотрела на Дэниэла, встретившись с его взглядом; девушка тут же слегка краснела, отводила глаза в сторону и делала вид, будто ее интересует что-то другое.

Интересно, какие отношения связывают ее с Роханом Квистом. Вероятно, это действительно всего лишь обыкновенная дружба, решил Дэниэл. Квист хоть и был всего на год младше Дэниэла, но казался еще юношей, трепетным, чересчур эмоциональным и незрелым. Этих качеств недостаточно, чтобы увлечь женщину, тем более отличающуюся такой необычной непосредственностью поведения, какой обладала Рэйчел Лорд. Когда она и Десима наконец поднялись из-за стола, оставив мужчин допивать ликеры, Дэниэл с удивлением понял, что в течение всего обеда думал о Рэйчел. Он проводил ее взглядом. Думала ли и она о нем?

III

Рэйчел, извинившись, рано сослалась на усталость после долгого путешествия и с лампой в руке поднялась по извилистой лестнице в свою комнату. Кто-то, вероятно горничная, растопил камин, и пламя уже изгнало из воздуха холодную сырость, но снаружи шел дождь – с Атлантики нагнало тучи,– и капли барабанили по подоконнику; девушка опустилась на колени перед огнем, чтобы согреть руки; она слышала, как порывы ветра ударяются о стены дома. Она с удивлением вспомнила о том, что сейчас еще только сентябрь, далеко на юге люди ходят в летних одеждах и, вероятно, прогуливаются под вечерним солнцем. Снова налетел шквал; Рэйчел вздрогнула и придвинулась к камину, излучавшему тепло.

Пламя играло, порождая причудливые живые картины. Она долго смотрела на него. Потом подумала о Дэниэле Кэри. Почему она так смущалась в мужском обществе, теряла уверенность в себе? С любым малознакомым мужчиной она невольно держалась скованно, страдая от мучительной застенчивости. Кэри, несомненно, счел ее очень неуклюжей. Она размышляла о безупречном самообладании Десимы, зрелости ее манер. Легко быть уверенной в себе, обладая красотой. Стук в дверь прервал ее раздумья. Сначала девушке показалось, что звук донесся снаружи и связан с непогодой, но, когда она неуверенно повернула голову в сторону двери, стук повторился.

– Рэйчел? – прозвучал тихий, но настойчивый голос; в следующий момент дверь открылась и в комнату проскользнула Десима.

– А, ты здесь.

Десима закрыла за собой дверь и быстро подошла к камину, возле которого сидела Рэйчел.

– Слава Богу, наконец мне удастся поговорить с тобой наедине. Недоумевающая, растерянная Рэйчел поняла, что она настолько погрузилась в воспоминания об обеденной беседе, что временно забыла о письме, которое привело ее в Рошвен.

– И я ждала удобного случая побеседовать с тобой тет-а-тет,– беспечно сказала Рэйчел.– На что ты намекала в письме? Я поняла только то, что ты напугана, однако застала тебя, как всегда, невозмутимой! Что происходит?

Поверх темно-синего платья, в котором Десима обедала, она накинула меховое манто; стянув его края поплотнее вокруг плеч, девушка села на пол возле Рэйчел. Мышцы ее побледневшего лица внезапно напряглись; отсвет пламени падал на фиолетовые полукружья под ее глазами, придавая Десиме облик, делавший неуместным легкомысленный, небрежный тон Рэйчел. Она внезапно почувствовала, что сердце ее забилось учащенно; девушку охватил необъяснимый страх, по затылку пробежали мурашки.

– С тобой что-то не так,– услышала она свой голос.– Верно, Десима? Случилось нечто плохое?

Десима молчала.

– Скажи мне, в чем дело.

Снова молчание. Шепот Десимы едва не утонул в вое ветра и шуме дождя.

– Мне кажется, Чарльз задумал убить меня.

Глава 3

I

Пламя еще плясало, облизывая поленья красно-рыжими языками. На лице Десимы играли его отблески, подчеркивая таящийся в глазах страх; она сплела пальцы рук так, что костяшки побелели.

– Чарльз? – произнесла Рэйчел.

– Я подозреваю это уже некоторое время.

В сознании Рэйчел всплыли странные случайные воспоминания. Она мысленно увидела Женеву, где они познакомились; в ту пору она не подозревала, что эта встреча спустя много лет приведет к сегодняшнему вечеру в Рошвене; девушка представила себе шпили оксфордских зданий и юного Рохана, который хвастался своим знаменитым кузеном Чарльзом; она вспомнила первую встречу с Чарльзом Маннерингом, во время которой он познакомился с Десимой; она подумала о его обаянии и образованности, мудрости и остроумии, тщеславии, самолюбии и гордости. Ее потрясло неожиданное осознание того, как сильно он всегда не нравился ей!

– Ты не можешь в это поверить,– сказала Десима.– Ты видела Чарльза лишь в роли академической знаменитости, почитаемой бесчисленными интеллектуалами, столпа оксфордского общества, безупречного английского джентльмена. Тебе трудно представить, что он может быть не только обаятельным, добрым и благородным.

– Я...

– Я тоже сначала в это не поверила бы! Когда я выходила за него замуж, он казался именно тем мужчиной, который мне нужен. Он был старше меня; я думала, что смогу доверять ему, опираться на него, уважать за интеллект. Он производил впечатление внимательного, заботливого друга, способного сделать меня счастливой. Но я ошиблась. Он никогда не любил меня! Он женился на мне из-за моей внешности – я привлекала всеобщее внимание, когда появлялась с ним в Оксфорде, а он грелся в лучах моей славы и радовался, когда другие мужчины поздравляли его с такой женой! Я быстро поняла, как он тщеславен и эгоистичен. Он любил только себя. Гордость не позволяла мне побежать к отцу и признаться в том, что я совершила ужасную ошибку, выйдя за этого человека, поэтому я молчала и делала вид, будто все в порядке, хотя испытывала одно разочарование за другим и проклинала тот день, когда встретила Чарльза.

Она замолчала. Тепло и ощущение уюта, исходившие от камина, казалось, диссонировали с ненастьем, бушевавшим за окном, и тихим дрожащим голосом Десимы.

– Но лишь после смерти отца я поняла главную причину, по которой Чарльз женился на мне. Не понимаю, как я не увидела ее раньше – я, верно, ослепла; лишь когда отец умер и юристы начали изучать его завещание, я осознала, что Чарльз женился на мне из-за денег. Чарльз от природы весьма ленив. Он не хочет преподавать и вообще регулярно работать! Он притворяется, что свободное время нужно ему для исследований и литературного труда, но он почти не пишет! Ему нравится быть сибаритом; если бы я выгодно вложила деньги, вырученные от продажи Рошвена, ему бы не пришлось возвращаться к студентам.

Женившись на мне, он думал, что я продам Рошвен, как только мне исполнится двадцать один год,– он не допускал мысли, что мне нравится жить здесь, что я не продам владение ни за какую сумму. Он не понимал, что значит для меня иметь дом, который я люблю, после многолетнего скитания по отелям с матерью в детские и юношеские годы. Он даже не делал вида, будто пытается меня понять. Он рассердился, потому что хотел получить эти деньги, а я решила, что этому не бывать.

Очевидно, ты не имеешь представления об условиях завещания, составленного отцом. Он, как и все прочие, стал жертвой поверхностного обаяния Чарльза и решил, что зять идеально подходит на роль человека, который сможет представлять мои интересы в том случае, если я останусь сиротой до совершеннолетия; отец назначил своего адвоката, мистера Дугласа, и его компаньона по юридической фирме попечителями недвижимости; эту функцию они должны исполнять до достижения мною двадцати одного года в тесном контакте с Чарльзом. Согласно одному из пунктов завещания, в том случае, если я умру несовершеннолетней, имение и дом должны перейти к моим детям, а в случае их отсутствия – к Чарльзу. Поэтому он не мог сделать Чарльза опекуном – по завещанию Чарльз становится наследололучателем, а такое лицо не может быть опекуном. Если я умру после моего совершеннолетия, не успев оставить завещания, недвижимость также достанется Чарльзу, как моему ближайшему родственнику.

– А ты написала завещание?

– Оно составлено и будет утверждено, когда мне исполнится двадцать один год. Полагаю, ты знаешь, что завещание вступит в силу лишь тогда. Но если я умру, не дожив до двадцати одного года, условия попечительства войдут в силу немедленно, и Рошвен достанется Чарльзу. Я не могу этого изменить.

– Он уже пытался заставить тебя продать его?

– Вскоре после смерти отца Чарльз пробовал убедить попечителей продать Рошвен якобы по моей просьбе, но они отказались сделать это, узнав, что я категорически против. В качестве опекунов они обладают правом продажи, но никогда не совершили бы сделку без моего согласия. Мистер Дуглас – старый друг моего отца.

– Значит...

– Чарльз хочет получить Рошвен – или, точнее, деньги от его продажи. Он отлично знает, что я не оставлю ему и квадратного сантиметра в любом завещании, которое я напишу после совершеннолетия; он смог бы завладеть Рошвеном лишь в том случае, если бы я умерла, не дожив до двадцати одного года.

– Но, Десима, твой день рожденья приходится на субботу, а сейчас вечер четверга...

– Мой день рожденья – в воскресенье. Званый обед состоится в субботу, все смогут выпить за мое здоровье; когда часы пробьют полночь, мой день рожденья начнется официально. Это идея Чарльза, не моя.

– Но это означает, что в его распоряжении лишь сорок восемь часов...

– Поэтому я и пригласила тебя в Рошвен. Мои нервные силы на исходе. Они и так невелики, я не могла никому довериться.

– Даже Рохану?

– Кузену Чарльза? – с иронией в голосе сказала Десима.– Нет, я бы не доверилась Рохану.

– А Кэри?

– Я им не доверяю.

– Почему? Потому что они – друзья Чарльза?

– Потому что они и так задержались здесь без видимых причин и намерены пожить в Рошвене после моего дня рожденья... Чарльз любит их, он уговорил Кэри остаться. Потому что... в общем, по многим причинам.

Она уставилась на пламя своими блестящими холодными глазами.

– Я презираю таких женщин, как Ребекка, а Дэниэл... Она смолкла.

– Что – Дэниэл?

– Его не интересуют женщины,– сказала Десима.– История, наука, книги – вот все, до чего ему есть дело. Думаешь, он бы стал меня слушать, если бы я поделилась с ним моими подозрениями насчет Чарльза? Конечно, нет! Он бы вежливо улыбнулся, решив, что я – неврастеничка, не достойная его внимания... В любом случае я не могла открыться Дэниэлу.

– Десима, сделал ли Чарльз нечто такое, что указывало бы на его намерения...

– Он не говорил о продаже Рошвена с момента прибытия сюда Кэри,– перебила подругу Десима.– Это само по себе странно. И его поведение в целом необычно. Он стал таким внимательным ко мне! Взял на себя все хлопоты по организации приема, обещал подарить мне ко дню рожденья бриллиантовое колье (которое, кстати, ему не по карману), и даже предложил...

Она закусила губу и посмотрела на Рэйчел из-под ресниц.

– Мы уже больше года спим раздельно,– сказала она спустя мгновение, снова переводя взгляд на пламя.– Последнее время я запираю на ночь дверь моей спальни. Недавно Чарльз предложил мне снова спать в его комнате, как это было после свадьбы.

– Но...

– И у него есть долги,– внезапно сообщила она, словно спеша уйти от темы, которую не хотела обсуждать.– Я заглянула в бумаги Чарльза, когда он ловил рыбу... После женитьбы мы жили не по средствам – я думаю, он рассчитывал оплатить счета из денег, вырученных от продажи Рошвена... Он даже занял деньги для погашения своих старых долгов. И он еще говорит о бриллиантовом колье, словно ему принадлежит весь мир! Мы всегда ссорились из-за денег. До приезда Кэри мы ссорились каждый день, и всегда затрагивался вопрос о продаже Рошвена.

– Почему он оставил эту тему после приезда Кэри?

– Не знаю, но, думаю, он что-то замышляет и Кэри играют важную роль в его планах. Я не вижу иного объяснения того факта, что Чарльз перестал говорить о продаже Рошвена, кроме того, что он, поняв бесполезность уговоров, решил действовать иным путем.

– Тебе не приходило в голову покинуть Рошвен? Последние несколько дней ты, верно, натерпелась страху.

– Конечно, я об этом думала! Но меня всегда останавливали два момента. Во-первых, у меня нет доказательств того, что Чарльз планирует насилие, я могла ошибиться в отношении его намерений; это не отменяет всего сказанного мною о нем, я в любом случае убеждена, что он женился на мне из-за денег и мечтает завладеть ими. Но у меня нет неоспоримых подтверждений того, что он хочет убить меня. Вдруг я ошибаюсь? Если я оставлю его сейчас, когда он демонстрирует заботу обо мне, организует празднование моего дня рожденья, судья может отказать мне в разводе. Сам Чарльз на это не согласится. Расторжение брака плохо отразится на его самолюбии и гордости, ему придется тогда признать, что он, человек успеха, потерпел фиаско в семейной жизни и не сумел удержать жену, которую постоянно демонстрировал знакомым. При его должности и общественном статусе он не посмеет дать мне доказательства своей супружеской неверности и тем самым запятнать себя. Я могу получить развод, лишь убедив суд, что муж вынудил меня покинуть его. К тому же кто знает? Если я ошиблась и он невиновен, вероятно, ситуация улучшится, когда я достигну совершеннолетия и он потеряет надежду добраться до моих денег... Но, возможно, я жду слишком многого. Несомненно, при нынешнем положении дел такой взгляд необоснованно оптимистичен.

– Понимаю...

– Вторая причина, по которой я остаюсь здесь, менее значительна, хотя тоже немаловажна. Как это ни смешно, в настоящее время у меня нет собственных денег, и мне не на что уехать отсюда – весь мой доход от леса использован попечителями на содержание Рошвена и выплату мне мизерного пособия; остаток вложен в доверительный фонд, который я унаследую по достижении двадцати одного года.

– Значит, Чарльз даже не может занять у тебя денег?

– Он не может ничего получить, если я умру до субботней полночи.

Рэйчел уставилась на нее.

– Но, Десима...

Девушка замолчала, пытаясь облечь свои мысли в четкую форму и абстрагироваться от сознания того, что она находится вдали от защиты, которую предоставляет цивилизация, однако вой ветра и шум дождя отнимал у нее мужество и самообладание. Она могла думать лишь о том, что находится в десяти милях морского пути от ближайшего города, в ловушке между горными массивами и с бушующей водной стихией; внезапно опасность, таившаяся в этом тихом доме, показалась ей реальной и осязаемой, а не плодом неврастенического воображения Десимы; Рэйчел ощутила свою личную вовлеченность в происходящее.

– Но что я могу сделать? – прошептала она, обращаясь к Десиме.– Скажи мне, что я могу сделать?

– Будь рядом со мной. Не оставляй меня одну с Чарльзов. Не теряй бдительности.

– Да... разумеется. Это ведь только до воскресенья, верно. Как только тебе исполнится двадцать один год, опасность минует, потому что тогда твоя смерть не принесет Чарльзу никакой выгоды.

В комнате воцарилось молчание. Наконец Десима посмотрела на свои часы.

– Я должна вернуться, прежде чем они начнут удивляться, почему я задержалась здесь так долго... Я спущусь вниз и скажу им, что устала и решила по твоему примеру лечь спать пораньше. Затем запрусь в моей комнате и попытаюсь уснуть.

– Ты не хочешь спать здесь? Одна из нас может устроиться на диване... Нет, это покажется странным, если станет известно.

– Да, верно, я не хочу, чтобы Чарльз знал, что я боюсь и подозреваю его в чем-то... Тогда он насторожится.

– По-твоему, у него не пробудились подозрения, когда ты пригласила меня сюда? Ведь мы почти утратили контакт друг с другом.

– Нет, ты – подруга Рохана; Чарльз решил, что я пригласила тебя в качестве его дамы для торжественного обеда... Он, вероятно, обрадовался твоему приезду – ты отвлечешь внимание Рохана от меня.

Десима встала, машинально разгладила складки на платье; ее пальцы нервно пробежали по материи.

– Чарльз убежден, что у меня с Роханом роман,– невесело улыбнулась Десима.– Забавно, да? Очень мне это нужно. В любом случае я буду рада, если ты займешь Рохана – хотя бы для того, чтобы снять нелепые подозрения Чарльза... Теперь мне действительно пора идти – увидимся утром. Хочешь позавтракать со мной в половине десятого в моей комнате? Миссис Вилли, экономка, всегда приносит мне завтрак по утрам... Спасибо тебе за то, что ты выслушала меня так внимательно, Рэй,– мне уже стало лучше, я должна была выговориться, поделиться с кем-то моими опасениями... Значит, до завтра, надеюсь, ты будешь спать хорошо. У тебя есть здесь все необходимое?

– Да, спасибо. Спокойной ночи, Десима, постарайся не волноваться слишком сильно.

Десима едва улыбнулась; из открытой ею двери потянул сквозняк, затем ее шаги постепенно затихли в коридоре; Рэйчел осталась одна перед камином в полутемной комнате. Она бросила полено в огонь. Искры полетели в трубу.  Девушка долго сидела, глядя на пламя, потом она принялась медленно раздеваться. Забравшись в постель и укрывшись одеялом, она поняла, что думает о том, какую роль в планах Чарльза относительно будущего Десимы играет Дэниэл Кэри.