Текст книги "Заслуженный приз"

Автор книги: Сью Краммонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Гроссбух был переплетен в кожу и вид имел весьма старинный.

– Кажется, его не стоит трогать голыми руками, – почтительно сказал Клемент.

– Это не такая уж ценность, мой дорогой. Просто счета, – философски улыбнулась мисс Риордан. – Когда собирали вещи, чтобы отправить их на аукцион, я, естественно, кое-что сохранила для себя. Картины, мебель, книги, кое-какой фарфор и серебро. А также все семейные документы. Когда умру, они отправятся в местный музей, но я не могла пустить их с молотка.

Клемент бережно переворачивал страницы, исписанные каллиграфическим почерком.

– Я не сразу нашла то, что искала, а вы открывайте там, где помечено тысяча семьсот девяносто восьмым годом. Это ближе к концу, – сказала мисс Риордан.

Роберта посмотрела через плечо Клемента. Интересно, на что расходовали деньги обитатели Риордан-мэнора? Так, новый экипаж для хозяина, несколько эллов шелка на платья, арабский жеребец для наследника… И тут Роберта затаила дыхание: двадцать пять гиней заплачено мистеру Джошуа Силвису за портрет Мэган и Мораг.

На высоких скулах Клемента вспыхнул румянец.

– Вы это искали? – спросила хозяйка с лукавой улыбкой.

– О да, – отозвался он и улыбнулся в ответ. – Полагаю, что добуду вам кучу денег, мисс Риордан.

Та в изумлении на него посмотрела.

– Но с какой стати?

Роберта нахмурилась.

– Но если портрет, который я реставрирую, и в самом деле принадлежит кисти Силвиса – а теперь это факт доказанный, – Клемент продаст его для вас за несколько тысяч!

– Милое дитя, – откликнулась пожилая женщина, – полотно теперь принадлежит Клементу, а не мне. У нас в семье считалось, что картину уничтожили вскоре после того, как она была написана. Что, в некотором смысле, соответствовало истине. И раз уж Клемент, с его наметанным глазом, распознал шедевр в полузамазанной и покрытой грязью картине, то он достоин тех денег, которые выручит за нее.

– Но я не могу… – начал он.

– Конечно же можете. Иначе бы получилось, что мне дважды заплатили за одну и ту же вещь. – Глаза мисс Риордан блеснули. – Это ваша счастливая находка, мой мальчик. Уверена, вы найдете применение вырученным за нее деньгам. Вряд ли это так много: я никогда раньше не слышала о Джошуа Силвисе.

– Его имя довольно широко известно среди искусствоведов и знатоков живописи. А теперь, когда Роберта поработала над полотном, я продам его за большую сумму.

– Так оставьте ее себе. И как следует заплатите молодой леди за ее труд. – Мисс Риордан искоса взглянула на Роберту. – Или вы работаете не за деньги, моя милая?

Роберта широко улыбнулась.

– Никак нет, мисс Риордан! Я сдеру с него немалый процент!

– Рада за вас. – Пожилая леди обратилась к Клементу: – Вы были так любезны, что воздержались вчера от вопросов, но я знаю, что вы жаждете взглянуть на мои картины. Идите смотрите, вы оба. Мне интересно мнение экспертов.

Вслед за Клементом Роберта пересекла комнату, чтобы взглянуть на картины – портреты натюрморты, пейзажи. Все подписанные известными авторами и в прекрасном состоянии. Над камином висел большой портрет джентльмена в парике кисти самого Хенри Ребёрна.

– Да это просто сокровища, – хрипло произнес Клемент. – Вчера мне ужасно хотелось посмотреть на все это, но неловко вести себя как ребенок в кондитерской.

– А я подумала, что вы весьма выдержанный человек, если учитывать вашу профессию, – откликнулась пожилая леди со смешком. – Но когда вы спросили разрешения приехать сегодня вместе с Робертой, я решила приберечь самое лучшее на сегодня. Поскольку вы сегодня не один, вполне прилично допустить вас в спальню одинокой дамы. Откройте вон ту дверь.

Спальня мисс Риордан оказалась меньше, чем ее гостиная. Здесь стены были увешаны не картинами, а фотографиями в серебряных рамках. Лишь в изголовье кровати висел портрет в овальной раме. Глаза гостей сразу остановились на нем.

Пожилая леди указала на портрет.

– Позвольте представить вам мисс Мэган Риордан.

5

На портрете была изображена юная девушка в полном расцвете красоты: сияющие фиалковые глаза, блестящие черные волосы, уложенные в высокую прическу.

– Неудивительно, что вы отказываетесь от Силвиса, – почтительно выдохнул Клемент и покачал головой. – Я изумлен: как только владельцы дома позволяют вам держать здесь такую ценность? Два портрета кисти Ребёрна. Должно быть, они из кожи вон лезут, обеспечивая безопасность.

– Я настояла на том, что картины останутся со мной, – пожала плечами мисс Риордан. – И потом, я тут не одна такая. Риордан-мэнор сейчас совсем как Форт-Нокс. Никто не может войти или выйти без того, чтобы не сработала сигнализация. Я едва с ума не сошла, когда они ее отлаживали. – Пожилая леди нежно улыбнулась, глядя на портрет. – Я жила в одной комнате с Мэган всю мою жизнь и не собираюсь расставаться с нею ни за какие деньги! Зачем мне запирать ее в каком-нибудь сейфе вместо того, чтобы любоваться ею каждый день и час?

– Совершенно незачем, – согласилась Роберта, не сводя глаз с полотна. – Она просто чудо.

– Так что вы понимаете, почему меня не очень заинтересовала финансовая сторона вашего открытия, Клемент, – сказала мисс Риордан. – Мне, конечно, любопытно узнать, сколько вам удастся получить за портрет Силвиса, но у меня вполне достаточно денег, чтобы безбедно дожить мои дни. А если вдруг мне ни с того ни с сего понадобятся наличные, я продам одну из картин, висящих в гостиной. – Она улыбнулась. – Взять, к примеру, морской пейзаж, который я купила в Венеции только потому, что он мне понравился. Я и понятия не имела, что он на самом деле стоит кучу денег. Или акварель, приписываемую Клоду Лоррену.

Они вернулись в гостиную, и мисс Риордан, явно наслаждаясь обществом гостей, уговорила их посидеть еще.

– Если только мы не утомляем вас, – поспешно сказала Роберта.

– Нисколько, – откликнулась пожилая леди. – Кроме того, вам, наверное, хочется услышать историю Мэган.

– Очень хочется, – уверил ее Клемент. – Теперь, когда мы видели лица обеих сестер, нам любопытно, за что так жестоко обошлись с Мораг.

– Мэган, та, что изображена на портрете в моей спальне, была помолвлена с сыном соседа-баронета. По этому случаю решили заказать портреты обеих сестер, пока те еще, так сказать, не упорхнули из родного гнезда. Однако с учетом расходов на предстоящую свадьбу сэр Патрик Риордан, известный своей бережливостью, решил пригласить не такого дорогого художника, как, например, Ребёрн. Тем более что тот к этому времени уже вернулся в Англию. Джошуа Силвису – так же в целях экономии – заказали двойной портрет Мэган и Мораг, а не два отдельных. Жених Мэган, Ричард Герри, попросил позволения присутствовать при написании картины.

– Понятно, почему у Мэган на портрете такой сияющий вид, – заметила Роберта. – Она была влюблена в Ричарда.

– К несчастью для нее, – сухо откликнулась мисс Риордан. – Поскольку полотно еще не успело просохнуть, а Ричард Герри сбежал вместе с Мораг. И бедная Мэган за одну ночь превратилась в озлобленную на весь мир старую деву. Так гласит семейное предание. Она осталась жить здесь со своим братом, когда тот унаследовал поместье, но умерла еще довольно молодой.

– От разбитого сердца? – спросила участливо Роберта.

– Нет, обошлось без романтики, моя милая. От пневмонии.

– А что случилось с Мораг? – поинтересовался Клемент.

– Она получила по заслугам. – Тут мисс Риордан злорадно хихикнула. – Бесприданница, она родила Ричарду кучу детей, утратила красоту и так растолстела, что муж стал искать утешение у любовниц и в конечном итоге растратил все свое состояние за карточным столом.

– Похоже на то, что Мэган еще повезло, – заметила Роберта. – Надо полагать, это она замазала изображение сестры на портрете.

– Не сомневаюсь. Мэган сама была художницей-любителем, так что все необходимое имела под рукой.

– Я так и вижу, как она этим занимается, – сказала Роберта, поблескивая глазами. – Проклинает сестру, с ожесточением водя кистью по портрету, а потом уносит полотно на чердак и прячет там, где его никогда не найдут.

На обратном пути Роберта не могла говорить ни о чем, кроме этой истории. Совершенно очарованная Эдной Риордан и ее рассказом, пораженная тем, что в частной коллекции обнаружились портреты работы Хенри Ребёрна, она общалась теперь с Клементом совершенно непринужденно.

– Вижу, моя затея имела успех. Вам поездка пришлась по душе, – заметил он, самодовольно улыбаясь.

– Ланч мне тоже понравился. И пейзаж, – отозвалась молодая женщина. – Как хорошо, когда есть возможность полюбоваться открывающимся видом! Обычно их проезжают на полной скорости.

– Как ваш любитель тротуаров?

– Кевин очень славный!

– Не сомневаюсь, – сказал Клемент безо всякого энтузиазма и бросил взгляд на часы. – Давайте я завезу вас сейчас в больницу. Подожду, пока вы побеседуете с отцом, а потом отвезу домой.

– Но я не могу согласиться на это…

– Почему же?

– Вы и так потратили на меня бездну времени!

– Я был бы рад еще больше времени на вас потратить, – успокоил ее Клемент. – Да и потом, мне самому хочется взглянуть, как там Дик… Если вы, конечно, не против.

Роберта не возражала, и ее скорее позабавила, а не возмутила радость, которую выказал Ричард Бринсли, увидев ее с Клементом. С полчаса они втроем оживленно обсуждали поездку, а затем Клемент оставил Роберту наедине с отцом.

– Вы подружились, как я вижу, – отметил Ричард.

– Думаю, что так, – признала Роберта. – Теперь, когда я достаточно пообщалась с твоим «сокровищем», он мне нравится гораздо больше, чем можно было бы подумать.

– Просто у вас много общего.

– Так, когда тебя выпускают? – спросила Роберта, меняя тему разговора.

– В среду. Глэдис звонила сегодня: она заедет за мной днем. Мы проведем ночь на Финьюкейн-фарм, а на следующее утро поедем в Дроэду. – Ричард усмехнулся. – Я сам не совсем во все это верю…

– У вас опечаленный вид, – сказал Клемент, когда Роберта села в машину.

– Папу терзают сомнения относительно двух недель в мамином обществе. Это нехорошо, поскольку весь смысл затеи в том, чтобы отец не напрягался и не нервничал.

Клемент скривил губы.

– Послушайте, если дело не выгорит, мы просто поедем ему на помощь.

Роберта рассмеялась.

– Я и сама не знаю, что меня тревожит. У мамы с отцом довольно много общих интересов, и готовит она великолепно.

– Тогда Ричард в надежных руках. – Клемент взглянул на часы. – Еще не вечер, мисс Бринсли. Вы очень торопитесь домой?

– Да нет.

– Тогда давайте поужинаем вместе.

– При условии, что плачу я… – начала Роберта, но ее собеседник покачал головой.

– Поехали к нам в Братер-коль. Приготовим ужин у меня в конюшне, как я по привычке называю мое убежище.

Роберта изумленно взглянула на него.

– Думайте быстрее, – приказал ей Клемент, – надо выбирать сейчас, куда ехать!

– Спасибо за предложение, – быстро сказала она. – Я – за.

Братер-коль находился гораздо дальше от Каррикманса, чем думала Роберта. И когда «бьюик» наконец свернул на узкую подъездную аллею, ведущую к дому, она осуждающе посмотрела на своего спутника.

– Когда вы первый раз оказались в Финьюкейн-фарм, то заявили, что просто проезжали мимо.

– Соврал. Я приехал тогда специально, чтобы увидеть вас, Роберта.

– Неправда. Чтобы убедить меня отреставрировать вашу картину, – проворчала Роберта.

Машина подъехала к дому. Особняк оказался не такой роскошный, как ожидала увидеть молодая женщина, но все же очень симпатичный. С целым лесом дымоходов на крыше, с оконными переплетами в небольшой ромбик, в которых отражалось закатное солнце, весь увитый отцветшей уже глицинией.

– Какая прелесть! А когда его построили?

– В конце девятнадцатого века. Плюс всякая модернизация.

Роберта перевела взгляд на Клемента.

– И когда-нибудь этот дом станет вашим.

– Да, – серьезно ответил он. – Вместе со всей прилагающейся к нему ответственностью.

– А ваши сестры?

– Тут-то и начинается ответственность. – Клемент вылез из машины и, обойдя вокруг капота, подал руку Роберте. – Вперед! Я покажу вам дом, а потом пойдем есть. – И он указал на строение, стоящее в некотором отдалении от дома.

Клемент провел гостью по анфиладе парадных комнат, с удивительно низкими – для дома, построенного в девятнадцатом веке, – потолками, но при этом просторных, светлых и уютных. Обставленные антикварной мебелью, они были образчиком вкуса и при этом имели жилой вид.

– Нравится мне ваш дом, – сказала Роберта, когда Клемент закрывал за ними дверь.

– И мне тоже. Но иногда он кажется мне камнем на шее.

– Почему?

– Наступит время, и мне придется им заниматься, хотя надеюсь, что не скоро. – Клемент улыбнулся, когда они подошли к бывшим конюшням. – Моя берлога не такая грандиозная, зато все интерьеры – мои. И предупреждаю, мой вкус отличается от маминого.

Клемент оказался прав. После приглушенных пастельных тонов дома его комнаты оказались сюрпризом. Выкрашенные в яркие чистые цвета стены служили роскошным фоном для темных дубовых балок, гармонируя с вымощенным плитками полом и с добытыми за годы «охоты» раритетами.

Вся бытовая техника на выкрашенной охрой кухне были вполне современные, но круглый дубовый стул и стулья с высокими резными спинками очень походили на кухонную мебель Финьюкейн-фарм. В изумрудно-зеленой столовой стоял темный длинный стол – как из монастырской трапезной. А в небольшой прихожей на фоне небесно-голубой стены висела полка со старинными оловянными пивными кружками. Но гостиная и кабинет были не такие яркие. В гостиной, выкрашенной в янтарный цвет, стояли высокие часы, в камине уже лежали дрова, а перед громадным окном, переделанным из главного входа в конюшни, размещалась просторная софа.

Клемент указал на лестницу.

– Ванная комната наверху. Не желаете ли освежиться?

Поднявшись наверх, Роберта не смогла побороть искушения и заглянула в спальню Клемента, где медные детали огромной кровати гармонировали с темно-оранжевыми стенами.

Клемент ждал Роберту у подножия лестницы.

– Как вам мое жилище?

– Впечатляет. – Роберта чуть улыбнулась. – Я заглянула в спальню. Кровать просто фантастическая!

– Тоже добыл на аукционе, как и большую часть прочих старинных вещей. Есть хотите?

– Ну, с голода не умираю. Может, по сандвичу?

– Разумно. Кулинар я посредственный. – Клемент провел Роберту в кухню. – Садитесь за столь. С чем хотите сандвичи?

– На ваш вкус.

Движения Клемента были ловкими и аккуратными. И совсем скоро на столе перед Робертой стояло блюдо с сандвичами.

– Угощайтесь.

– Чудесно! – воскликнула Роберта, наслаждаясь авокадо и пармской ветчиной.

Хозяин улыбнулся.

– Спасибо, мисс, я рад, что вам понравилось. Должен признать, что вчера, занимаясь покупками, я на всякий случай накупил деликатесов.

Значит, он еще вчера все распланировал!

– Мне нравится ваш подбор цветов в интерьерах, – сказала Роберта, беря следующий сандвич.

– Некоторые говорят, что цвета кричащие.

Она покачала головой.

– Нет, на мой взгляд, с черными балками все получилось как надо. А спальня просто роскошная.

– Когда я ее наполовину выкрасил, цвет показался мне настолько резким, что я едва не передумал.

– Что? Вы сами красили спальню?

Клемент посмотрел на Роберту изучающе.

– Я весь дом сам красил!

– Ух ты!.. – поразилась Роберта. – Извините.

– Не понял. Извините – за что?

– Я была уверена, что младший Кларенс нанял команду декораторов…

– Но почему вы решили, что я какой-то бездельник-плейбой? – спросил Клемент и показал свои крепкие руки. – Я и черной работы не боюсь, хотите верьте, хотите нет. Я, конечно, четвертый из Кларенсов Братер-коля, но трудился ничуть не меньше человека, которому самому приходится пробивать себе дорогу. – Его лицо потемнело. – Вот мои сестры, они отказываются думать, что наши родители смертны.

– Понимаю, – сказала Роберта, содрогнувшись. – Я опять пошла на поводу у предубеждений. Извините.

Клемент посмотрел ей в глаза.

– Начнем сначала, Роберта Бринсли?

Роберта не стала строить из себя дурочку.

– Придется. Кроме того, глупо пререкаться, раз уж мы будем видеться, пока я не закончу реставрировать вашу картину.

– А что потом? – спросил Клемент. – Вернетесь к любителю городских тротуаров?

Роберта пожала плечами.

– У меня много работы и без вашей картины, не забывайте.

– Прекрасно. Значит, вы будете жить здесь, пока не разберетесь с остальными заказами.

– Я останусь тут до тех пор, пока не станет ясно, что отец поправился и способен управиться с делами.

– Что ж, буду надеяться, Ричард проявит благоразумие и не станет спешить вернуться в мастерскую, – сказал Клемент и нахмурился. – А как же ваша работа в Дублине?

– Я ушла из тамошней реставрационной мастерской под предлогом отцовского нездоровья. Но на самом деле просто пришла пора сменить место. – Роберта философски улыбнулась. – Может, мне стоит организовать собственную фирму. У меня много знакомых. Кевин, например, не против иметь дело со мной.

– Вы уже обсуждали с ним это?

– Нет еще. Кевин сейчас во Франции. Вернется на следующей неделе, тогда и поговорим.

– Значит, он сразу примчится к вам?

– Хмм… скорее уж это он ожидает, что я примчусь к нему.

– Ваш Кевин – дурак, – спокойно произнес Клемент и поднялся. – Кофе?

– Да, спасибо. – Роберта взглянула на часы. – Но мне уже скоро пора…

– Вы устали?

– Нет. Просто хочу вернуться в Финьюкейн-фарм до темноты.

– В таком случае, – сказал Клемент, – я отвезу вас туда прямо сейчас, и тогда кофе варить будете вы.

– Отличная мысль, – откликнулась Роберта и дразняще улыбнулась. – Боитесь, Мэган украдут? Уж не влюблены ли вы в нее, а мистер Клемент Кларенс?

Тот рассмеялся, сгребая со стола ключи.

– Самый лучший способ – поклонение издали.

– Все еще переживаете из-за Дженис?

Клемент моргнул с таким видом, будто не знал, кого имеет в виду Роберта.

– С какой стати?

Они вышли на улицу, и Клемент запер дверь. Распахивая дверцу автомобиля перед Робертой, он взглянул ей в глаза.

– Я даже ни разу не вспомнил о Дженис. У меня все мысли заняты картиной… И вами, – спокойно добавил он, заставив Роберту призадуматься.

Они прибыли на Финьюкейн-фарм еще в сумерках. Дом стоял, покруженный в темноту.

– В это время я обычно включаю свет во всех комнатах, – сказала небрежно Роберта, – так что подождите минутку.

– Лучше я пойду с вами, – сказал Клемент, окинув взором темные окна.

– Тогда будьте осторожны, – предупредила Роберта, отпирая дверь. – Кое-где притолоки довольно низкие.

Когда Клемент спускался вслед за хозяйкой со второго этажа обратно на первый, лестница под его ногами скрипела, стонала и охала.

– Шумно тут у вас. Вы из-за всего этого треска не спите ночами?

– Ну, примерно, – уклончиво ответила Роберта.

В кухне Клемент привычно уселся на край стола, глядя, как хозяйка готовит кофе.

– У меня в конюшне тоже балки скрипят, но все же не так. Впрочем, ваш дом будет постарше.

– Самые древние его части датируются концом семнадцатого века. – Роберта вздохнула. – Единственное уютное место здесь – это кухня. И никакого комфорта. Не знаю, как отец живет тут годами.

– Может, Дик просто привык. Он говорил, что вырос здесь.

Роберта кивнула.

– Тетя Фиона привезла папу сюда в десятилетнем возрасте, после того как погибли его родители.

– А что с ними случилось?

– Они плавали на яхте и попали в шторм…

– А где же был Ричард? – спросил Клемент.

– С тетей Фионой. Его родители впервые за много лет решили провести отпуск вдвоем.

Он выдвинул стул для Роберты, а сам сел напротив. Лицо его было серьезным.

– Да, печальная история.

– Не надо было мне ее вспоминать… – откликнулась Роберта и улыбнулась. – Ладно, не всю жизнь мне тут жить. Недели две, наверное, не больше. И потом, радио спасает меня от звуковых эффектов.

– А у вас есть батарейки, если электричество вырубится?

Роберта в ужасе уставилась на своего собеседника.

– Об этом я не подумала. Надо будет купить завтра вечером.

– А свечи или фонарики?

– О, этого добра полным-полно, – сказала Роберта. – Но очень мило с вашей стороны напомнить о них.

– Что бы вы обо мне ни думали, мисс Бринсли, я могу быть весьма милым, – многозначительно изрек Клемент.

– Не спорю. – Она заправила пряди волос за уши и посмотрела на него. – По правде говоря, я все удивляюсь: как это такой милый и обеспеченный человек, как вы, мистер Кларенс, до сих пор неженат?

– Аналогично, мисс Бринсли. У вас кто-нибудь был кроме этого Кевина?

– Один или двое, – неопределенно пожала плечами Роберта, и Клемент рассмеялся.

– Неужели все?

– Вы так говорите, потому что мне тридцать лет?

– Нет. Потому что вы красивая и умная женщина. Так что дело не в возрасте. Вам не улыбается идея выйти замуж?

– Нет.

– Почему?

– У моих родителей не вышло, с какой стати у меня получится? Кроме того, сейчас в моде одинокие женщины за тридцать. Про них пишут бестселлеры. – Роберта подняла бровь. – А в чем причина вашей холостяцкой жизни?

Клемент откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.

– Не могу позволить себе завести жену. В настоящее время, по крайней мере.

Роберта недоверчиво посмотрела на него.

– Да ладно! У вас огромный дом, карьера, стабильное финансовое положение. Чего еще надо?

– Если не считать той мелочи, что я ни разу не встречал женщины, достойной стать моей женой. Да еще я экономлю каждый фунт.

– А можно спросить зачем?

– Можно. Когда Братер-коль отойдет ко мне, я собираюсь выплатить сестрам их долю. Не то чтобы они ждут от меня этих денег, – пояснил он. – Старшие сестры замужем, и с деньгами у них все в порядке. Младшей, может, они и нужны, но она в жизни в этом не признается. На нее уйдут деньги, вырученные за Силвиса.

– Приложу все усилия, чтобы этих денег было как можно больше.

– Не сомневаюсь. – Клемент встал. – Мне пора. Спасибо за то, что заехали ко мне в гости.

– Это вам спасибо. Я так рада, что познакомилась с мисс Эдной!

Роберта улыбнулась. Но ее улыбка поблекла, когда она встретила напряженный взгляд Клемента.

– Вы меня наконец простили? – спросил он.

– За что?

– Что, мои грехи столь многочисленны? – Клемент обошел вокруг стола и протянул ей руки. – Я имел в виду мое безобразное поведение в подростковом возрасте.

– Скорее уж, недостаток интереса, – поправила его Роберта.

Клемент взял ее руку в свои, когда она поднялась.

– Надеюсь, теперь вы не станете жаловаться на недостаток интереса?

– Ко мне или к моим навыкам реставратора?

– И к тому и к другому.

И он поглядел на Роберту с высоты своего роста. Однако Роберта привыкла к тому, что глаза мужчин обычно находятся на уровне ее глаз…

– А вы бы интересовались мной, если бы я по-прежнему была толстая, прыщавая и со скобками на зубах? – спросила она, пытаясь скрыть чувственный отклик, который вызвало в ней прикосновение Клемента.

– Может, и нет, – откровенно ответил тот. – Но и вы бы не согласились провести день в обществе прыщавого дылды.

– Не помню я никаких прыщей, – сказала удивленная Роберта.

– Вот и я ваших тоже не помню. Так что оставим прошлое и вернемся в настоящее. – Клемент мгновение смотрел в глаза Роберты, а затем обнял ее и поцеловал. – Я мечтал об этом весь день. Точнее, с того дня, когда увидел тебя, – пробормотал он и снова поцеловал с такой жадностью, что у молодой женщины перехватило дыхание.

– Я догадалась, – прошептала Роберта, когда получила такую возможность, и посмотрела Клементу в глаза.

– Не возражаешь? – хрипло спросил тот.

Она чуть улыбнулась.

– Что случится, если два взрослых человека обменяются прощальным поцелуем?

– С тобой, может, и ничего, а со мной точно случится, – прошептал Клемент и снова поцеловал Роберту – на сей раз безо всякой спешки.

Да, это получилось еще эротичнее… Наконец Клемент оторвался от губ Роберты и сделал шаг назад.

– Мне надо уходить. Иначе я не смогу…

Роберта с трудом удержалась от того, чтобы не попросить его остаться. Вместо этого открыла перед ним дверь.

– Спокойной ночи, Клемент… и спасибо за этот день.

– За все?

Их глаза встретились, и Роберта спокойно кивнула.

– Да, за все.

Он коснулся ее щеки кончиками пальцев.

– Спокойной ночи, Роберта. Я подожду снаружи, пока ты запрешь дверь.