Текст книги "Путь во тьму (СИ)"

Автор книги: Светлана Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– У прадедушки Маркуса такие глаза...

– Прадед старейшина, один из самых древних вампиров. Он родился больше тысячи лет назад. В те времена у всех вас были черные глаза... Тогда вы были во много раз злее и кровожаднее, неуправляемее... Глаза говорят, что в твоем мальчике много тьмы, больше чем в Томасе. Если, когда Маркус вырастет, в его сердце не будет тепла и хоть толики света, он превратится в жестокое чудовище.

– Никогда, – покачала головой мама. В ее взгляде отразилась тревога. – Я не хочу для сына подобной участи... Сделаю все возможное, чтобы не допустить этого.

Маркус особо не вникал и не старался понять разговор взрослых. Его больше заботило другое. Знакомая матери пахла по-особому, но не как вампиры. В ней больше чувствовался человек. Почему смертная знает о них? Почему мама общается с ней? Как они могут дружить?

Эти вопросы очень волновали Маркуса.

– Не против, если мы останемся у тебя ненадолго? – спросила мама.

– Конечно оставайтесь... – радушно ответила Наташа и вдруг побледнела, на лице отразилось беспокойство. – Только этого не хватало...

Во двор зашел высокий мужчина в потрепанной кожаной куртке, клетчатой рубашке и черных брюках. От него пахло человеком, табаком, порохом и кровью... Нечеловеческой кровью...

Маркус почувствовал, как мама напряглась, сильнее стиснула его ладонь и прижала к себе.

Мужчина произнес что-то на незнакомом языке и подошел ближе, вынимая из пачки сигарету. Как Маркус понял, он поздоровался.

– Карл, извини, но ты не вовремя... Гости у меня, – Наташа откинула за спину косу.

– Почему на английском говоришь? – усмехнулся мужчина, затягиваясь сигаретой. – Гости из-за рубежа что ли?

Он бросил взгляд на Маркуса и его маму. Чем дольше смотрел, тем сильнее хмурил брови. Одним быстрым движением вынул из-за пояса пистолет и направил на них.

– Ты ополоумела, Наташка?! – со злостью воскликнул он. Сигарета выпала изо рта на землю. – Что возле твоего дома делает вампирша и ее выродок?! И не надо говорить, что не знала. Ты со своим даром насквозь видишь нечисть!

– Карл, успокойся, опусти пистолет. Ты же не тронешь мать и ребенка, – выставила вперед руки Наташа.

Маркус смотрел на мужчину, на оружие в его руках и понял. Он из тех о ком рассказывал отец. Этот человек убивает вампиров. Он охотник.

Сердце гулко и часто забилось в груди.

Мать хотела спрятать Маркуса за спину, но он не дался. Так и остался стоять впереди, прикрывая маму. Жалел, что слишком маленького роста и не может закрыть ее полностью.

– Эта вампирша жена Томаса Резерфорда главы Лондонского клана! Она чистокровная, ей больше пятисот лет. Думаешь, эта тварь никого не убивала и в ней есть человечность. Сомневаюсь.

– Ты удивишься, Карл, – спокойно произнесла Наташа. – Миранда доброй души женщина. В ней света больше, чем тьмы. Ты знаешь, я чувствую такие вещи. Миранда моя давняя подруга. Не трогай их.

– Они вампиры, – сквозь зубы процедил мужчина, сильнее сжимая рукоять пистолета.

– Ты сможешь выстрелить в четырехлетнего мальчика, Карл? – спросила Наташа.

На несколько секунд время остановилось. Охотник смотрел на Маркуса и его маму, не отрывая сурового решительно взгляда. Но решимость слабела. На смену пришла неуверенность, сомнение.

Чертыхнувшись, Карл опустил пистолет и сухо произнес, обращаясь к Наташе:

– Я уезжаю. Если еще раз увижу их у тебя – убью обоих, – мужчина развернулся и поспешил покинуть двор...

– Я вспомнил, где видел тебя... – протянул Маркус. – А ты жалостливый человек, пожалел ребенка.

– Вот уже много лет думаю, что зря... – сухо и холодно ответил Карл. Прошел мимо, вынул из кучки земли лопату и принялся закапывать могилу.

Маркус хмыкнул и подошел к Дмитрию. Тот хмуро наблюдал за действиями Карла и курил.

Маркус присел напротив на серый прохладный, потрескавшийся надгробный камень. С наслаждением вдохнул полной грудью морозный воздух. Невыносимо приятно, когда дышалось легко, в груди не жгло огнем. Сердце стучало ровно, а не сбивалось с ритма, почти затихая. В голове ясно. Тело наполнено силой и энергией. Он вновь чувствовал себя живым.

Дима бросил на него внимательный взгляд.

– Ответь, Марк, почему после трагедии ты живешь среди смертных, вдали от вампиров? Ты ведь не выносишь людей, они лишь пища для тебя.

Глава 11

– Это тебя не касается, охотник. Я не собираюсь с тобой откровенничать, – отрезал Маркус. Он не хотел начинать этот разговор.

– Другого ответа я не ожидал, – протянул Дима, не спеша, выдыхая в воздух сизый сигаретный дым и вновь делая затяжку. – Но догадываюсь о причинах твоего прозябания среди смертных.

– Правда? – Маркус насмешливо выгнул бровь и скрестил руки на груди. – Просвети.

– Все идет отсюда, от личных тараканов, – Дмитрий выкинул окурок и постучал указательным пальцем по виску.– Раньше ты жил одной целью: не упасть в грязь лицом перед отцом и защищать клан. Но в один миг все разрушилось. Смысл существования исчез, а взамен пришла боль, выворачивающая на изнанку, ярость и жажда мести. Ты хотел отомстить оборотням. Но не стал. Не отступил, а затаился. Сменил обстановку. Начал другую жизнь. Среди людей, вдали от собратьев. Зачем? Затем, чтобы утихомирить рвущийся наружу гнев, дикую, неистовую жажду возмездия. Даже людей прекратил убивать и начал давиться донорской кровью, чтобы подавить соблазны. Ты боялся превратиться неконтролируемого зверя, живущего лишь местью. Не хотел потерять себя. Сойти с ума. Ты до сих пор хочешь мести, но ждешь момента, когда в душе уляжется ураган, боль потери стихнет, и ты сможешь думать о произошедшем здраво. Ярость и ненависть, плохие помощники в охоте на врагов. Тебе нужна холодная и рассудительная голова. Но гнев продолжает распалять твое сердце, и ты понимаешь, что выходить на тропу войны рано.

Чем дальше Маркус слушал, тем сильнее мрачнел. В глазах потемнело от ярости. Слова охотника, словно раскаленным ножом поворачивались в сердце, тревожа не зажившую до конца рану. Он с силой сжал край старого могильного камня, да так что он треснул, и на землю посыпались крошки гранита.

– Ты не думал сменить род деятельности, Дима? Стать психологом или психотерапевтом? Будешь также людям помогать, но за деньги. Может наконец машиной хорошей обзаведешься, квартиру купишь и прекратишь снимать различные дешевые халупы, – язвительно процедил Маркус, стараясь успокоить разбушевавшиеся чувства и не выпустить их наружу, остаться спокойным. Трагедия с кланом произошла несколько лет назад, но до сих пор упоминания о ней волновали душу, будили гнев и жажду мести. Внутренний неконтролирующий себя зверь до безумия хотел возмездия, не желал отступать. Но Маркус не мог выпустить его на волю. Он будет мстить, но только когда спутниками станет ледяное спокойствие и расчетливый ум, а не животное, которому хотелось лишь рвать врагов на части.

– Вижу задело. Угадал ведь все, верно? – усмехнулся Дмитрий, засовывая руки в карманы куртки. – Мне удалось немного изучить твою натуру, Марк. Проанализировать твои действия. Врага нужно знать в лицо. Не ты один собирал на меня информацию и старался предугадать шаги.

– Похоже мы стоим друг друга, охотник, – хмыкнул Маркус, расслабившись.

– Но думаю, существует еще одна причина... – произнес охотник. Маркусу жутко захотелось вырвать ему язык. – Ты не хочешь осознавать гибель клана. Мысль о невозможности этого убивает, рвет душу на куски. Заставляет страдать. Если ты вернешься в вампирское общество, обоснуешься подле прадеда-старейшины или в клане родного дяди, то придется полностью признать гибель отца.

Маркус раздраженно пнул засохшую ветку, валявшуюся среди влажных желтых листьев.

– Вот давай ты пойдешь работать психиатром и будешь там трахать мозги пациентам. Но я не окажусь в их числе. Так как не нуждаюсь в психологической помощи и не собираюсь ни с кем разговаривать о себе. Поэтому заткнись. Иначе схлопочешь по репе и отправишься вслед за выжившим из ума Владом.

Маркус сунул руку в карман пальто и достал пачку сигарет. Грязно выругался, проклиная чокнутого охотника. Пачка оказалась смята и внутрь забилась земля. Снова выругавшись, он ее выкинул в ближайшие кусты.

Жутко хотелось курить.

– Держи, – Дмитрий протянул сигарету.

Маркус, смерив Диму тяжелым, усталым взглядом, взял ее и чиркнул зажигалкой, подкуривая. С наслаждением затянулся и медленно выдохнул дым.

– Что у вас произошло с Катей? – продолжил допрос охотник.

– Отвянь. Это уж особенно не должно касаться тебя, – Маркус держа сигарету во рту, пытался отскоблить засохшую на рукаве пальто грязь. Только разговоров о Кате не хватало. Эта девчонка итак весь мозг вынесла.

– Ты действительно неровно дышишь к ней, Марк, – проигнорировал его слова Дмитрий. – В противном случае не стал бы беспокоиться о ней и спасать. Не обижай ее.

– О, у Катеньки появился грозный и суровый защитник, – насмешливо протянул Маркус, посмотрев на Диму и немного склонив голову на бок. – Так пускай, если она вновь вляпается в какую-нибудь историю с участием нечисти, прячется за твоей широкой спиной. Лично я и пальцем не пошевелю. Мне плевать, что с ней будет.

– Ты сам-то себе веришь? – усмехнулся Дмитрий.

Маркус счел должным промолчать. Выкинул окурок, затушил подошвой и серьезно произнес:

– Ты должен знать одну вещь насчет Кати. Странную и непонятную вещь...

– Что именно? – недоуменно сдвинул брови охотник и прислонился к высокой, обвитой сухой растительностью, статуи ангела.

– Папочка Катеньки называет ее дочерью тьмы и люто ненавидит.

Дмитрий кашлянул, едва не поперхнувшись.

– Что за бред? Она ведь обычная девушка?

– Я не чувствую в ней ни нечисть, ни ведьму, ни вообще сверхъестественного. В ней нет тьмы, по крайней мере, я ее не ощущаю.

– Тогда не понимаю к чему ты клонишь, – обескуражено произнес охотник. – Ты же не зря начал разговор. Тебя что-то смущает в Кате...

– Она видит вещие сны, ее предчувствия сбываются.

– Что странного? – усмехнулся Дмитрий. – У многих людей развито шестое чувство и...

– Когда я пил кровь Кати, видел некоторые отрывки из ее прошлого. Один показался странным... – перебил Маркус, поднялся на ноги и оперся ладонью о ствол, росшего рядом дерева.

– Что ты видел? – посерьезнел Дима и достал из пачки новую сигарету.

– Катя маленькая девочка лет пяти. Приехал отец. Он расстроил ее, обидел, и она убежала на чердак. Старый пыльный чердак обычного панельного дома, заваленный всяким старым барахлом. Катя села на потрепанное кресло с приставленным рядом к стене высоким зеркалом, с потемневшей, поблекшей рамой. Она расплакалась, не понимая, почему отец не любит ее. Но похоже в папочке проснулась совесть. Мелькнула мысль, что из-за каких-то убеждений он несправедлив к ребенку. Пытался успокоить дочь. Она не хотела его прощать. Устала от вечных нападок, непонимания. Отец положил руку на вздрагивающее плечо дочери, как она отшатнулась от него, гневно сверкнув, залитыми слезами глазами. В этот момент в нескольких местах треснуло зеркало. Что сильно испугало отца и сильнее зародило уверенность, что дочь дьявольское существо. Что скажешь, охотник? Почему треснуло зеркало? Ведь несомненно Катя этому причина.

Дмитрий выплюнул окурок и нахмурился.

– Зеркало могло треснуть от негативной силы, энергии... Скорее всего Катя обладает небольшими экстрасенсорными способностями. Это не связано с мистикой. Не ведьмовской дар. Поэтому меня не касается, как и других охотников.

– Я пришел к такому же выводу. Другого на данный момент нет, – вздохнул Маркус и отгоняя все мысли о смертной девчонке, раздраженно прибавил:

– Долго ли твой дружок возиться собирается? Скоро рассвет. На кладбище могут прийти люди. К тому же меня тошнит от вашего общества и хочу, чтобы поскорее отвезли меня к больнице, там мой автомобиль.

– Не боишься, что украли машинку? – с иронией произнес Дима. Дотронувшись до левого плеча, охотник стиснул зубы. Должно быть ему больно и действие обезболивающих заканчивалось. В Маркусе проснулось злорадство.

– В таком случае, найду воров, загрызу и заберу автомобиль, – он усмехнулся. – Тоже мне проблема.

* * *

Катю не мучили кошмары. Она не видела горящих глаз демонов, крови, мертвых тел. Катя вообще почти не спала всю ночь, ворочаясь с бока на бок, и виной тому являлось совсем не пережитое в логове адских тварей. В душе боль тесно переплелась с яростью, отчего получился взрывной коктейль. А виной всему Маркус.

Он полностью открыл свою гнилую натуру. Как она могла полюбить этого эгоистичного монстра? Как была слепа, ища в иностранце положительные качества. Вся его нежность, забота – фарс и игра! Как можно было в этом сомневаться, надеяться на настоящие ответные чувства? Маркус не умеет любить и никогда не научится. Он безнадежен! Думает лишь о себе любимом. Его волнуют только собственные чувства. Маркус никогда не поймет ценности ее любви.

Сколько раз он делал ей больно? А она все прощала. Велась на ласковые речи, красивую внешность. Дура! Подобный опыт станет уроком на будущее. Теперь она больше не простит его никогда. Не поддастся напускной ласке, внешнему обаянию и чистому голосу с легким акцентом. Катя надеялась, что больше никогда не увидит Маркуса. Молила судьбу об этом. Иначе она просто не выдержит боли, ярости и ненависти, которая потихоньку начала рождаться к иностранцу.

Лишь под утро Кате удалось ненадолго забыться сном. Когда ненавистный будильник возвестил, что пора вставать, то с трудом разлепила опухшие от слез, отяжелевшие веки. Совершенно не хотелось, и не было сил идти в школу. С трудом преодолев себя, Катя встала с постели. Она чувствовала себя ужасно уставшей, короткий сон пошел во вред и лишь усилил сонливость.

Прохладный душ немного взбодрил, но не прогнал усталость полностью. Организм настоятельно требовал остаться дома и дать телу положенный полноценный отдых. Но Катя проигнорировала голос разума и худо– бедно собравшись, поплелась на занятия. Жизненно необходимо пойти в школу. Там Андрей. Безумно хотелось его увидеть. Сейчас он виделся лучиком света, падающего на дно темного, сырого колодца, где она сейчас находилась. Естественно Катя не успела полюбить практиканта, но он ей был приятен. Если так дальше пойдет, то в ее сердце вспыхнут более пламенные серьезные чувства, а к Маркусу исчезнут навсегда. Но если и Андрей разобьет ей сердце... Она больше никогда не сможет собрать воедино осколки. Никто не сможет...

Холодный осенний ветерок, нагло проникнув под одежду, заставил ощутить холод, вспомнить, что еще жива.

Катя вошла в здание школы вместе со звонком, поэтому перед уроком не получилось увидеть Андрея.

Всю литературу она просидела бездумно смотрю на учителя, не вникая в смысл его слов и отсчитывая минуты до конца урока.

После звонка одной из первых покинула класс, подошла к широкому коридорному окну, прижалась к подоконнику и набрала номер практиканта. Катя нетерпеливо ждала ответа, постукивая указательным пальцем по корпусу смартфона.

– Приветик, – бодрым голосом ответил Андрей. – Я только сейчас хотел позвонить, а ты опередила. Где сейчас находишься?

Сердце Кати забилось сильнее, она крепче сжала трубку.

– На втором этаже, у окна напротив кабинета литературы.

– Жди, сейчас подойду, – сказал он и разъединил связь.

Катя убрала телефон в карман джинсов и провела рукой по забранным в хвост волосам. Собираясь почти в коматозном состоянии, она едва замазала тональным кремом последствия бессонной ночи и пролитых слез. Катя боялась, что выглядит ужасно и Андрей сразу заметит, что она не выспалась. Не хотелось расспросов.

Катя сразу заметила среди учеников, появившегося в коридоре практиканта. Сердце пропустило удар, затем забилось радостно и волнительно. Андрей выглядел замечательно в легком сине-сером свитере в полоску, джинсах и черных ботинках. Единственное, что заставило сердце болезненно сжаться – черный шарф тонкой вязки, опоясывающий шею практиканта. Маркус часто надевал шарфы... Мелочь, но в душе закололо.

Андрей подошел ближе и тепло улыбнулся:

– Рад тебя видеть.

– Я тоже, – от присутствия практиканта по телу разлилось спокойствие, отгоняя неприятные думы на второй план.

– Не выспалась? У тебя усталый вид.

Ну вот все же заметил...

– Да...

– Что же ты ночью делала? – практикант прищурился, отчего в уголках глаз появились морщинки. Во взгляде заплясал озорной огонек.

– Я... – Катя замялась, не зная, что придумать. Она не любила врать, но не могла сказать Андрею правду. – Делала доклад по истории.

– Ясно, – кивнул Андрей, внимательно рассматривая ее, словно что-то ища. Взгляд стал серьезным. Стальным. Но через секунды вновь потеплел.

Громкий звонок неприятно резанул по ушам. Сновавшие по коридору ученики начали лениво расходиться по классам.

Катя же не хотелось никуда идти. Хотелось остаться с Андреем. Сейчас она нуждалась в нем как в воздухе.

Практикант придвинулся ближе и дотронулся кончиками пальцев до ее плеча, отчего по телу пробежала приятная дрожь. Катя замерла почти не дыша, смотря в красивое лицо Андрея.

– Мне пора на английский, – выдавила она.

– А может плевать... – прошептал он, немного нагнувшись. Катя почувствовала на лице его теплое дыхание. – Посидим в пустом классе.

Катя замялась. Она не привыкла пропускать занятия. Но сейчас как никогда хотелось забить на учебу. Но боялась, если сообщение о прогуле дойдет до классной руководительницы, а потом до матери, то жестокого наказания не избежать.

– Не бойся, – словно прочитал мысли Андрей и нежно очертил пальцами контур ее губ, отчего Катя судорожно вздохнула. – Иногда можно и нарушить правила.

– Хорошо, идем, – решилась Катя. Все равно она сегодня не расположена к занятиям.

Практикант привел ее в пустой кабинет математики. Открыл окно и сел на подоконник.

Катя подошла к нему и выглянула на улицу, вдыхая свежего воздуха и оглядывая школьный двор, раскрашенный осенними красками.

Андрей с интересом наблюдал за ней, скрестив руки на груди. Катя села рядом и встретилась с теплым взглядом карих глаз.

'Пора перестать жить прошлым. Сделать шаг в будущее', – подумала она и решительно, но все же волнуясь, положила ладонь на щеку практиканта, придвинулась еще ближе и поцеловала. Вначале Андрей удивленно замер, но потом ответил на поцелуй. Сначала медленно, а потом более страстно с большим напором. Положил руки на талию Кати и прижал к себе.

Поцелуи Андрея были приятны, но так отличны от поцелуев Маркуса. Прикосновения, запах, ощущение близости все другое. Они совершенно разные, словно две противоположности. Но так даже легче. Проводя время с практикантом, она не будет в его лице видеть иностранца.

'Что я делаю?' – мысленно вопрошала Катя, обняв Андрея за шею и полностью отдаваясь на волю чувств. Тело дрожало, внизу живота стремительно разливалось тепло. С каждой секундой их дыхания становились все тяжелее, прерывистей, смешивались в одно. Прикосновения делались жарче, откровеннее. Катя начинала понимать, что все это может зайти слишком далеко. Она еще не готова и не хотела подобного...

Резко отпрянула от Андрея, отвернулась и положила дрожащие руки на колени. В ушах звенело, сердце бешено стучало в висках, губы саднили от поцелуев. Стало неловко от произошедшего. Но она должна была проявить смелость, сделать шаг вперед, чтобы полностью стереть из памяти ЕГО.

Андрей спрыгнул с подоконника и встал напротив Кати. Он тяжело дышал, глаза блестели.

– Ты перестала думать о том парне? – спросил он.

– Нельзя жить прошлым. Нужно двигаться вперед, – ответила она.

На лице Андрея появилась теплая улыбка.

– А может, стоит совсем забить на занятия, поедем, погуляем, – предложил он.

– Ты же на практике...

– На сегодня я свободен.

– Тогда поехали, – согласилась Катя.

Андрей подал ей руку и помог спрыгнуть с подоконника.

Сейчас Катя почувствовала себя почти счастливой...

* * *

Катя и Андрей покатались по городу, посидели в уютном кафе, выпив по чашке кофе.

Катя прекрасно чувствовала себя в обществе практиканта. Ей нравилось переплетать свои пальцы с его, вести непринужденную и интересную беседу, смеяться на шутки и смущенно опускать глаза на комплименты. Никаких укоров, язвительных замечаний, нервов и переживаний. Легко и хорошо. Как давно Кате этого не хватало.

Андрей любил путешествовать по миру. Побывал во многих городах. Таких как Бухарест, Париж, Рим. Он столько рассказал о достопримечательностях, красот далеких стран, что Катя испытала легкую зависть. Она всегда мечтала о путешествиях. Особенно хотела побывать в Лондоне, Венеции и Берлине. Возможно в будущем она исполнит эту мечту. По крайней мере, Катя на это надеялась.

Прогулка, интересное общение в компании приятного человека прогнали сонливость, оттеснили плохое настроение на второй план. Катя чувствовала себя бодрой и свежей. Вновь хотелось жить и радоваться.

Ближе к трем часам Андрей привез Катю к дому.

– Увидимся завтра в школе, – прошептал он, нежно скользнув губами по Катиному лбу.

Она почувствовала, как учащенно забилось сердце. Замерла, ощущая на лице теплое дыхание практиканта.

Когда Андрей поцеловал ее, казалось земля ушла из-под ног. Закружилась голова.

С силой удалось отстраниться и заглянуть в наполненные теплом и лаской карие глаза.

– До завтра, – тихо произнесла Катя, улыбнувшись.

– До свидания, – Андрей взял ее руку и нежно коснулся губами тыльной стороны ладони. После чего скрылся в салоне автомобиля и уехал.

Радостные эмоции переполняли Катю, губы растягивались в счастливой улыбке. Она как ребенок радовалась этой замечательной прогулке с Андреем. Практикант помог заглушить боль, безжалостно терзающую сердце. Но все же глубине души чего-то дико не хватало...

* * *

Вечер Катя провела у Саши. Подруга позвонила и потребовала объяснить, куда она пропала после первого урока. После того как Катя рассказала, что пропустила занятия из-за прогулки с практикантом Андреем, Саша потребовала подробностей и попросила приехать к ней.

Оказавшись у одноклассницы, Катя рассказала все подробности свидания с Андреем, поделилась ощущениями и эмоциями. Саша порадовалась за подругу и сказала, что та молодец, наконец, послушалась советов других, перестала гробить свою жизнь, решив выбросить из головы черноглазого ублюдка и начала двигаться дальше.

Затем они посмотрели несколько новых серий 'интернов'. Посмеялись над шутками Быкова и забавными ситуациями, в которые попадали герои сериала.

Катя поздно спохватилась, что за окном окончательно стемнело, и стрелки часов двигались к двенадцати. Поспешно засобиралась домой. Такси вызывать не стала. Подруга жила в десяти минутах и нужно было пройти лишь пару улиц.

На улице оказалось свежо, и спокойно. Сунув руки в карман куртки, Катя пошла по тротуару. Каблуки гулко стучали по асфальту. По дороге проезжали редкие машины. Улица была безлюдной, если не считать скопления автомобилей и человеческие силуэты далеко впереди. Там располагался ночной клуб 'Фаворит'. Подойдя ближе, Катя увидела сверкающие вывески заведения и услышала, доносившуюся из здания приглушенную, давящую на уши музыку.

Сердце кольнули страх и беспокойство. Катя с опаской посмотрела на народ, толпившийся возле дверей клуба. Особенно не понравилась компания парней, стоящих возле синей 'Хонды'. Они курили и, посматривая на Катю, перешептывались и ухмылялись.

Катя опустила голову и ускорила шаг, желая скорее миновать их.

– Какая цыпочка! – услышала она, когда поравнялась с ними. – Давай к нам, потусим, оторвемся. Обещаем, будет весело. Эй, телочка, ты куда?

Вслед раздался неприятный свист.

Но Катя не обернулась, не посмотрела в их сторону, желая быстрее оказаться дома.

– Красавица, ты куда?! Подожди! – раздавались их голоса.

Внутри все похолодело от страха, когда на плечи легли чьи-то руки. Катя вздрогнула, сердце остановилось. Душу охватила паника.

Катя резко обернулась и увидела девушку в сиреневой куртке. В первые секунды не поняла кто она. Но потом, рассмотрев внимательней, узнала однокурсницу Маркуса Женю. На сердце моментально отлегло, страх ушел. Катя расслабилась.

– Привет, дорогая! – радостно воскликнула Евгения и, чмокнув в щеку, обняла. Ее глаза блестели, и вперемешку с духами чувствовался легкий запах алкоголя. Женя нетвердо стояла на ногах, отчего можно было сделать нехитрый вывод – она пьяна. Рядом стоял, засунув руки в карманы куртки, хмурый Артем. Он был явно недоволен состоянием своей девушки. – Как поживаешь?

– Хорошо, – пожала плечами Катя, судорожно сжимая руки в кулаки. Артем и Женя нравились ей, но сейчас было больно видеть их. Они ниточка к Маркусу. Его друзья. Они напоминали о нем, тревожили немного подзажившую рану.

– У меня сегодня день рождение. Мальчики устроили мне замечательный праздник, – сообщила Евгения и, положив голову Артему на плечо, томно произнесла, прикрыв глаза: Я тебя люблю, Темочка. Ты самый лучший.

Артем вздохнул и обнял Женю за талию. В отличие от подруги он казался совершенно трезвым.

– Я просила Маркуса взять тебя с собой, а в ответ этот хамло рявкнул, чтобы я больше никогда о тебе не упоминала. Не парься насчет него, он козел. Но я его люблю, как друга естественно, – продолжила Евгения.

Катя почувствовала, словно в растревоженную рану вонзили ледяной нож и несколько раз медленно повернули.

Не хватало еще разговоров о НЕМ!

– Женечка, поздравляю тебя с днем рождения! Желаю здоровья, любви и всего чего сама пожелаешь, – поспешно выговорила Катя, боясь новых фраз об иностранце. – Но пожалуйста, не говори о Маркусе. Его больше не существует в моей жизни.

На лице Евгении появилось сочувствие. Взгляд стал грустным.

– Хорошо.

– Женя, такси подъехало, – сообщил Артем, заметив остановившееся рядом 'Рено' с шашечками на крыше.

– Пока, дорогая, – Женя вновь чмокнула Катю. Тема попрощался и помахал рукой. Затем парочка села в такси и вскоре они уехали.

Катя побрела в сторону дома. Поднявшееся настроение начало тускнеть и опускаться.

Достала мобильный, думая позвонить Саше, прогнать вновь появившуюся тоску. Но оцепенела, увидев стоящую возле тротуара под фонарем до боли знакомую черную иномарку. Прислонившись спиной к водительской дверце, стоял Маркус и чиркал зажигалку, чтобы прикурить сигарету.

Это был контрольный в голову. Жестокая судьба продолжала коварные игры, вновь сводя их на одной улице.

В горле пересохло, задрожали руки. Воздух стал неимоверно тяжелым. Легкие отказывались принимать его.

Отчаянно захотелось развернуться и убежать. Лишь бы не идти мимо иностранца. Катя едва заставляла себя идти вперед, настраиваясь, что просто пройдет мимо, сделает вид, что не знает и Маркуса не существует. Лишь бы он только промолчал, лишь просто проводив взглядом или даже не удостоив его.

Но надежды не оправдались...

– Оказывается наш город слишком мал для того чтобы мы не пересекались, – услышала холодный и насмешливый голос иностранца. Катя вздрогнула, а сердце пропустило удар.– Он становится слишком тесен для нас.

– Даже не представляешь, как тесен, – зло выплюнула Катя, бросив взгляд на иностранца. Она не хотела разговаривать с ним, но слова вырвались неожиданно, помимо ее воли.

Катя недоуменно сдвинула брови, когда оглядела Маркуса. Что-то в нем не так... В выражении лица, позе, движениях. Казалось он стоит на ногах лишь потому что находит опору, прижимаясь к автомобилю.

'Да он пьян!'

Катя удивленно расширила глаза. Неестественно, непривычно было видеть Маркуса в таком состоянии. Он не особо жаловал алкоголь и пил редко, да и в малых количествах.

– Ты выпил? – озадаченно спросила Катя, нахмурившись.

– Что так заметно? – ухмыльнулся Маркус, затягиваясь сигаретным дымом и немного пошатываясь. – Я непросто выпил, а впервые в жизни нажрался как свинья. Только совершенно не понимаю почему смертные, когда им плохо морально и все достало, напиваются до потери сознания всякой алкогольной дряни и думают, что им становится легче. Не фига не легче. Это все бред. В голову лишь сильнее лезет всякая хрень, и разум окутывает вязкий туман. Не вижу ничего хорошего и приятного в этом.

Маркус выкинул сигарету, и устало бросил:

– Уходи, Кэти. Совершенно не хочу тебя сейчас видеть.

Он достал из кармана ключи и повернулся к машине.

Душу Кати кольнуло беспокойство.

– Ты куда собрался? – с тревогой спросила она. Не хватала еще ему в таком состоянии садиться за руль.

– Домой поеду. Жутко хочу спать, а ты вали наконец отсюда. Не дави на воспаленный мозг. Затрахала уже.

Катя пропустила его слова мимо ушей и подошла ближе, твердо сказав:

– Рехнулся! Ты пьян, еле на ногах стоишь. Тебе сейчас нельзя за руль. Ты можешь попасть в аварию! Если тебе плевать, что могут пострадать люди, то подумай о себе. ДТП разные бывают. Может слегка помять машину, а может искорежить так, что ты будешь похоронен в груде пластика и металла! Тогда даже ускоренная регенерация не поможет залечить ранения, и ты не выживешь.

Она пыталась пробиться к разуму Маркуса сквозь туман, навеянный алкоголем, что оказалось непросто. Если не сказать невозможно...

Иностранец ничего не ответил, словно пропустил мимо ушей, и сел в машину.

Катя, не найдя другого выхода, оббежала автомобиль, села в салон и вынула только что вставленные в замок зажигания ключи.

– Ты никуда не поедешь, – решительно сказала она и похолодела от посланного иностранцем ледяного взгляда.

– Верни ключи и выметайся из машины, иначе возьму за шкирку и выкину как котенка, – процедил Маркус. Его глаза казалось стали еще черней, что придало лицу жестокое зловещее выражение.

Страх словно опутал тело липкими веревками. Катя понимала, что играет с огнем. Трезвый Маркус опасен, а в состоянии опьянения больше непредсказуем и этим опасней вдвойне. Но она не отступила и покачала головой.

– Нет. Ты никуда не поедешь. Неужели не понимаешь, о чем я толкую?! Или вконец мозги пропил?!

Она сглотнула, крепко стиснула в руке ключи и замерла, ожидая реакции и действий иностранца.

Он нагнулся и приблизил к ней лицо.

– Тебе до сих пор не плевать на меня? – начал на удивление спокойно. Его взгляд смягчился, а на губах появилась насмешливая, но грустная улыбка. – Я подонок, издеваюсь над тобой и твоими чувствами, заставляю страдать. Пролил много крови невинных людей. Но при всем этом до сих пор в твоих глазах достоин жизни...

– Не мне решать, чего ты достоин. Пусть судьба решает. Будь ты трижды подонком, я бы не стала желать тебе смерти. Я не злопамятная, не жестокая и не мстительная, – Катя ощущала теплое дыхание иностранца на лице, чувствовала знакомый аромат парфюма, смешавшийся с легким запахом дорогих сигарет и алкоголя. Катя терпеть не могла пьяных, но сейчас не испытывала брезгливости. Да и запах алкоголя был едва заметен. Но все же она отодвинулась подальше, боясь и не желая близости Маркуса.