Текст книги "Цикл правления"

Автор книги: Светлана Кобелева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

18 Глава
Диалог богов

* * *

Ночное небо заволокло тучами, сквозь них, то там, то здесь, проглядывали звезды. Здесь было тихо, очень тихо и одиноко – даже присмиревший ветер не смел нарушить эту тишину… Может быть, когда-то здесь были цветущие сады, но сейчас под ногами старика лежала истощенная, мертвая земля. Одетый в серый безликий балахон, он, опираясь на свой посох, брел куда-то вдаль, к только ему ведомой цели, нисколько не обращая внимания на окружающий мир. Его седые волосы, заплетенные в косу, ниспадали до самой земли. Каждое его движение и поворот головы излучали спокойствие и уверенность. Старик все шел и шел, может быть, день, месяц, год, а может, и вечность – ведь в таком месте застывает даже время. Но каждому путешествию когда-нибудь приходит конец, и этот случай не стал исключением. Остановившись, почтенный старец, откинул голову назад и запел древнюю песнь. Его пение разбудило ветер. Он, радостно засвистев, очнулся от бесконечного ожидания, закружился вокруг старца и стал поднимать пыль все выше и выше, пока она не достигла небес и не просыпалась обратно на землю крупными хлопями снега. Они таяли, едва касаясь земли, как будто та источала жар. Старик, нахмурив брови, замолк и напряженно застыл, как будто ожидая чего-то. В тот же момент с небосклона скатилась звезда и, едва коснувшись земной поверхности, превратилась в смуглую женщину с большими темно-карими глазами и черными волнистыми волосами. Бежевое шелковое платье с глубоким вырезом облегало совершенное тело – тело женщины, а не юной девушки, хотя она могла стать и ею, если бы, конечно, пожелала. Передернув от холода плечами, только что прибывшая посмотрела на старика и ее пухлые, красиво очерченные губы, осветила соблазнительная улыбка:

– Ты, как всегда, оригинален, брат Арэмо. Вызвать снег… мило, но не для моего наряда.

Покачав головой, собеседник посмотрел вверх и произнес:

– Это не я, Варим, что-то в этом мире изменилось… он перестает слушаться нас.

– Что ты имеешь в виду?

Взглянув в глаза женщины, Арэмо тяжело вздохнул:

– Мы создали этот мир, Варим, а сейчас настали времена, когда мы уже не в силах…

Его речь прервал пронзительный свист и последовавший за ним тихий шепот:

– Мы не в силах поддерживать в нем жизнь, он умирает…

Варим и Арэмо обернулись, ища источник голоса, и заметили, как к ним, по-кошачьи мягко ступая по земле, идет мужчина в потрепанной кожаной куртке, в потертых штанах и изношенных сапогах. Ему на вид можно было дать и двадцать пять, и тридцать, и даже сорок. Светлые волосы его были коротко подстрижены и торчали ежиком, а лицо было столь загорелым и обветренным, что, казалось, он всю свою жизнь провел в пути.

– Да, ты прав, Кровам… Хотя он пытается жить дальше и без нашей помощи, поэтому больше не слушается наших команд.

Варим вновь зябко передернула плечами, и в тот же миг ее укрыло теплое меховое манто в тон платью.

– Дела не лучше и в реальном мире, – сказала она. – Мои шпионы сообщают, что людям грозит опасность со стороны эльфов, что среди гномов намечается заговор, доносят о воскрешении мертвецов на юге и севере полуострова, о бесчинстве нежити…

– Как вижу, милая Варим, ты так и не забыла прошлое наемной убийцы, которая искусно соблазняла свои жертвы, после чего безжалостно их убивала, и шпионки, которая действовала почти такими же методами.

– Ты тоже не забыл о прошлом бродяги, Кровам… Мое же прошлое приносит хоть какую-то пользу, когда наши силы угасают, а вот твое…

– Прекратите вы оба! – воскликнул Арэмо. – Сейчас не время для ссор. А насчет того, что ты сообщила, сестра, нам и так уже известно – то же самое происходило и тогда, когда мы стали богами, помните?

Грубый, как раскаты грома, голос прервал их. Рядом с ними возник низкорослый широкоплечий мужчина. Его черные до плеч волосы были перехвачены кожаной лентой, а борода заплетена в несколько кос. Из одежды на нем были только кожаные штаны, наручи почти до локтей и черные ботфорты. Его могучий торс, перевитый тугими мышцами, был идеально развит. Варим, облизнув губы, произнесла:

– Ворг, ты, как всегда, впечатляешь.

– Заткнись, женщина, на меня не действуют твои уловки.

Кровам засмеялся и покачал головой:

– И ты, как всегда, груб, брат мой.

– А ты, как всегда, лезешь туда, куда не следует, бродяга.

Вдруг тучи разошлись, снегопад прекратился, и яркая луна осветила четверку богов.

– Зачем ты звал нас, Арэмо? – коснувшись рукояти топора, произнес Ворг.

Тот печально качнул головой и произнес:

– Наше время подходит к концу и…

Варим посмотрела в глаза старика:

– Не повторяй то, что мы и так часто слышали.

– Вы, видимо, не осознали, что означают эти слова… Мы можем потерять не только свое могущество, но и саму жизнь, – Арэмо нахмурился, выражая тем самым свое неудовлетворение поведением всех остальных.

Ворг нахмурил брови и возмущенно сказал:

– Нас не смогут убить – мы боги, старик!

– Мы скоро прекратим быть ими и превратимся в обычных смертных! Разве вы забыли, кем были?

– Арэмо прав, Ворг… Мы забыли, как сами стали богами.

Варим вопросительно посмотрела на Кровама, затем на Арэмо:

– А разве нет возможности избежать этого "цикла правления", избежать потери силы?

Кровам, невесело усмехнувшись, зачерпнул пыль носком сапога:

– Как ты думаешь, боги, бывшие до нас, не задумывались об этом? А что с ними стало, помнишь?

Ворг, обернувшись к Арэмо, пригладил бороду:

– Почему у них ничего не вышло, мудрец?

– Потому что нельзя изменить того, что невозможно изменить!

– Что ты хочешь этим сказать, Арэмо?

– Это… не последствия деятельности человека… хотя нет, я, может, и ошибаюсь, может, как раз и последствия деятельности, только вот не…

– Мудрец, переходи сразу к делу, у нас не так уж много времени, чтобы тратить его на рассуждения.

– Хорошо… Сам мир высасывает из нас энергию и не ту энергию, которая принадлежит лично нам, а именно ту, которую мы получили, убив предыдущих богов…

– Что?! – Кровам удивленно изогнул бровь.

– Ты сошел с ума, мудрец! – Ворг зло передернул плечами, как будто тем самым защищаясь от смысла сказанного.

– Арэмо, я уже говорила тебе, что ты оригинален, но не знала, что это так же касается и твоих идей.

Старец, задумчиво нахмурив брови, оперся на свой посох:

– Сейчас я вам все объясню… Взять хоть, например, маленький мирок, который создали мы… Как вы все поняли, он медленно умирает и, в попытке спастись, высасывает из нас энергию, но пока что столь малую ее толику, что мы этого не чувствуем. А теперь представьте ту же самую ситуацию, только в полноценном огромном мире… Он нуждается в куда большем объеме силы.

Кровам, внимательно посмотрел на старика:

– Для чего тогда он высасывает из нас лишь силу, полученную от богов, и почему только в определенный срок?

Мудрец покачал головой:

– Мне это не известно… пока.

Варим вновь передернула плечами и поплотнее запахнула манто, хотя было не так уж и холодно:

– А где наша маленькая Адаис? Неужели она не услышала зов?

Арэмо удивленно приподнял бровь:

– Это на нее не похоже. Я не помню, чтобы она за все время, как мы стали богами, не отозвалась… Разве твои шпионы еще не узнали ничего нового о ситуации в загробном мире?

Варим сузила глаза и нервно поправила волосы:

– Они до сих пор еще не вернулись…

Кровам заложил руки за спину и на мгновение прикрыл глаза:

– А как насчет сведений о бунте оборотней и вампиров, Варим?

Богиня, гневно блеснув глазами, произнесла:

– Сведения пока не подтвердились, этой информации уже год. Когда мои разведчики вернутся с докладом, тогда можно будет принять ее во внимание.

Арэмо приблизился к богине:

– Ты должна была сообщить нам об этом. Сейчас важны любые сведения. И не забывай, что земной год – это только для нас и для эльфов небольшое количество времени, а для людей – совсем наоборот, особенно для тех, кто хочет заполучить нашу силу.

– Адаис уже не маленькая, Арэмо, и она сможет защитить себя в случае опасности, – произнесла богиня.

– Варим, в это трудное время нам нужно держаться вместе – поодиночке нас намного легче перебить.

– Ты намекаешь на то, что я специально утаила от вас эти сведения, Арэмо?

– Не злись, Варим – злость портит твое красивое лицо, – бог-кузнец издевательски усмехнулся.

– Ворг, ты у меня когда-нибудь получишь по заслугам!

– Хватит! Прекратите вы оба! Я ни на что не намекал, Варим. Просто нам всем хорошо известно твое отношение к Адаис, – Арэмо сжал покрепче посох, стараясь сам успокоиться.

Богиня отвернулась, закусив от волнения губу:

– Но это не повод для того, чтобы обречь ее на смерть… Простите меня… Я признаю, что была не права. Что же нам делать?

Старик вновь качнул головой и произнес:

– Я…

Его речь прервал громкий хлопок, раздавшийся за спиной. К ним, отряхивая плащ, приближался высокий мужчина. Его нельзя было назвать красивым, но все же в нем было нечто такое притягательное, что Варим почувствовала, как по телу, в предвкушении возможного наслаждения, пробежали мурашки. Ветер приподнял полы его плаща, открывая красную, как кровь, рубашку, черные штаны и такие же черные ботфорты. Его волосы впереди касались мочек ушей, а сзади едва достигали плеч.

Подойдя ближе, он, склонив голову, поприветствовав четверку богов.

– Что ты здесь делаешь, Лютер? Почему ты покинул Сородичей? – Кровам сузил глаза, дожидаясь ответа.

Старший вампир пригладил волосы и тихо произнес:

– Прошу вас, прекратите притворяться… вам известно, что произошло восстание… вампиры и оборотни атаковали замок тьмы.

– А почему ты не с ними?

– С этими животными, которые впервые попробовали свободу на вкус?

Арэмо ненадолго прикрыл глаза:

– Прости… Расскажи подробнее, что происходит в загробном мире.

– Все началось с того, что некоторые из сборища вампиров, как обычно начали роптать о несправедливости того положения, в котором оказались по вине одного из Высших Вампиров. Они больше не желали прислушиваться к моим словам, поэтому мне пришлось их уничтожить, чтобы зараза не распространялась дальше. Однако это не подействовало – количество недовольных с каждым днем увеличивалось, казалось, они забыли о страхе смерти как наказании за неподчинение. Не знаю, что происходило в рядах оборотней, но они и мои сородичи объединились против единственного, как они решили, врага – моей госпожи Адаис. Первая волна атаки была отбита, а вторая прорвалась в замок. В это время меня там уже не было…

Кровам хмуро взглянул на Лютера:

– Ты узнал, кто стоит за этим?

– Да. "Красная звезда" – организация, созданная еще в период второго восстания.

Богиня, кутаясь в манто, произнесла:

– Как они попали в загробный мир?

– Так же, как и некоторые из твоих шпионов, дорогая Варим.

Приподняв бровь, женщина улыбнулась:

– Так быстро? Значит, они заранее подготавливались к нападению, хотя… это ничего не значит – мы постараемся разрушить их планы, не правда ли, Арэмо?

– Ты права… отправляйся месте с Лютером на помощь, Адаис, – мудрец повернулся к Воргу и продолжил: – твоя помощь им пригодится.

Бог кузнечного дела Ворг взглянул сначала на Лютера, затем на Варим и скривил в иронической усмешке рот. Арэмо, устало вздохнув, прошептал:

– А мы с Кровамом постараемся еще что-нибудь узнать о "цикле правления" – может, у нас появится шанс избежать кровопролития.

Когда эхо от его слов затихло, Ворга, Варим и Лютера заключил в свои объятия вихрь, и они исчезли.

– Ну что ж, бродяга, Кровам – приступим…

19 Глава
Ультиматум

Королевство эльфов Эорин14, город-столица Эйвон.

* * *

Солнечные лучи, осветив Зал Советов, залили его золотым светом. Внутри повисла непривычная тишина – за столами, расположенными полукругом, сидели почти все представители известных эльфийских родов. Выйдя к ним, белокурый эльф произнес:

– Уважаемые дамы и господа, будем считать совет открытым, и…

Его речь прервал звук открывающейся двери. В зал ворвался прохладный ветер, и вместе с ним вошел Его Величество Тимриэль. Остановившись на полпути к своему трону, он произнес:

– С каких это пор вы начинаете совет без присутствия короля?

Белокурый эльф нахмурился и сказал:

– С тех пор, мой дорогой брат, как ты прекратил прислушиваться к нашим советам.

Его высказывание поддержал нестройный хор голосов. Тимриэль лишь недоуменно приподнял бровь, никоим образом не выразив обуревавшего его гнева.

– Хоть вы и мой брат, Арамсэль, но это не означает, что для вас я прекратил быть королем, поэтому обращайтесь ко мне соответственно!

– Простите меня… Ваше Величество, – эльф изогнул губы в злой улыбке.

Сев на трон, Тимриэль кивком головы разрешил брату сесть на место.

– Уважаемые дамы и господа, зачем вы требовали созвать совет? С какой целью совершаются все эти действия?

Вновь поднялся Арамсэль, собираясь ответить, но его прервал глава совета:

– Вы будете и впредь говорить за всех? Неужто у других присутствующих здесь нет своего мнения?

Под взглядом Тимриэля все склонили головы, лишь господин Эринии смотрел ему прямо в глаза. Когда он заговорил, Его Величество уже знал, о чем пойдет речь.

– Ваше Величество, проходят дни, но вы так и не можете принять окончательного решения… Нет, это не упрек… Мои гонцы неоднократно были посланы к вам с депешами, которые извещали о гибели наших воинов. Могу взять на себя смелость и сказать, что гонцы и других окраинных территорий были присланы к вам почти с той же информацией, разница была лишь в количестве без вести пропавших или погибших…

Несколько эльфов кивком подтвердили справдивость слов выступающего.

– Также вам должно быть известно, что все воины исчезали поодиночке, когда направлялись в людские селения – это говорит о трусливой натуре нападающих. Я признаю, что мною сейчас движет месть, но и вы должны признать, что больше нельзя молча терпеть атаки людей… Я прошу вас… нет, умоляю… разрешить начать военные действия против… наших врагов.

Тимриэль печально покачал головой:

– Королевство Дарн никогда не нападало на нас и оказывало нам всяческие услуги, а в отношениях с гномами всегда поддерживало нашу сторону. Вы все забыли об этом? Мы просто не вправе после этого без веских доказательств начинать против них военные действия.

– А исчезновение моей дочери и смерть моего единственного сына – разве это не веское доказательство? – спросил господин Эринии.

Его тут же вновь поддержало большинство присутствующих на совете. Заметив издевательскую усмешку белокурого Арамсэля, король произнес:

– Тише! Не позволяйте гневу управлять вами, господин Эринии. Разве вы не замечаете, что вас используют, чтобы начать кровопролитие!

– Я был против ведения дел с людьми, но поверил вам и подчинился, не высказывая своих сомнений, а сейчас, когда я прошу о справедливой мести, вы советуете успокоиться! Так вы благодарите меня за долгие годы верной службы, Ваше Величество?! Как вы можете говорить о том, что меня кто-то использует в развязывании этого… кровопролития, когда сами знаете, что случилось с моей семьей по вине людей?!

Несколько правителей повскакивали со своих мест, еле скрывая возмущение после слов Эринии. Вместе с ними встал из-за стола Арамсэль:

– Простите меня, Ваше Величество, но я как наследный принц вынужден поставить вам ультиматум: или вы объявляете войну Дарну, или отрекаетесь от престола, тем самым отказываясь быть нашим королем.

– Да как вы смеете!

Покачав головой, принц обвел взглядом зал:

– Меня поддерживает большинство, а вы хорошо знаете, что это означает, дорогой брат.

Спокойно встав со стула, Тимриэль произнес:

– Ты тоже знаешь, что для принятия любого решения дается две недели, а пока король здесь я, то повелеваю закрыть заседание, не предпринимать никаких действий против людей и усилить дозорные посты на границах нашего королевства.

Как только король это произнес, наступила тишина, и все стали покидать Зал Советов. Лишь несколько эльфов остались со своим королем. Тимриэль заметил спешащего к нему верного советника Рондориэля:

– Ты все слышал?

– Да, Ваше Величество. Что вы собираетесь делать?

Король горько улыбнулся:

– Буду тянуть время, пока не возвратится Артио.

20 Глава
Пророчество

Королевство Утхагар.

* * *

В гномьем королевстве Утхагар царила предпраздничная суета – все готовились ко дню основания города, да и самого королевства. В этот самый день король вместе со своими поданными – богатыми и бедными – посещал район Храмов, где оказал уважение всем пяти богам этого мира. Обычные же крестьяне в основном приходили сюда не столько поблагодарить богов, сколько встретить, а может, поговорить и даже дотронуться до Сварога. Поэтому те, кто победнее, достали из своих сундуков парадные наряды, сберегавшиеся поколениями их семей не хуже королевских сокровищ, а кто побогаче суетливо подбирали одежды или заказывали их портным. Ведь только сегодня можно было поговорить с королем напрямик, а не через чиновников, и попросить о милости: устроить сына в военную академию или университет, попросить разрешения побывать в Живом саду, решить спор, возникший между двумя соседями и о многом другом. Прибавилось работы и у Тайной полиции, на чьи плечи была возложена защита Его Величества от покушений. Район Храмов перед самим празднованием проверялся ею каждую минуту. Несколько агентов в облике монахов, крестьян или аристократов занимали места на площади, откуда должен был быть хорошо виден традиционный путь шествия монарха. И никто не подозревал, что симпатичные гномихи, посыпающие дорогу перед Сварогом лепестками роз (они доставлялись с поверхности земли специально для этого дня), тоже являлись агентами Тайной полиции.

И вот настал долгожданный день – улицы Королевского района были украшены разноцветными лентами от нежно-розового, голубого, желтого, зеленого до совсем уж невероятных оттенков. Сообразно с цветом цвета герба Утхагара меняло свой цвет и пламя уличных фонарей. Это, конечно же, происходило не без участия магов, сновавших туда и сюда по заполненным народом улицам. На баконах появились золотые статуи богов, украшенные драгоценными камнями. Вымощенные камнем улицы поражали своей чистотой и блеском, казалось, что их всю ночь драили для того, чтобы утром они блестели ярче солнца. Даже площадь, где казнили политических преступников, принарядилась. Помимо статуй богов и разноцветных лент, ее угрюмое постранство скрашивали старинные гобелены с изображениями битвы Розгара с гоблинами. По улицам проходили патрули, состоящие из рослых, как на подбор, гномов. Они то и дело поправляли свои новые мундиры, принимали важный вид и бросали косые взгляды на хорошеньких горожанок, чтобы те могли полюбоваться их статными фигурами. Гномихи попадающиеся на их пути весело посмеиваясь, бросали им в ответ озорные улыбки и подбирали свои нарядные юбки в цветах герба Утхагара, приседая в кокетливом поклоне, который позволял глазам стражников забираться в вырезы их блузок. Праздничное настроение витало в воздухе, вызывая у прохожих улыбки и приятную дрожь в предвкушении пиршества, ожидающегося после посещения Храмов. Только Его Величество Сварог, откинувшись на спинку мягкого кресла, угрюмо смотрел на разложенную перед ним на столе карту. Его сердце то и дело теребила тревога за верного друга и боевого товарища Органа, изъявившего желание быть послом в эльфийское королевство. Его сознание угнетала мысль о том, что он зря не поверил первому магу Утхагара Дрегару, и тех воинов, которые будут отправлены к эльфам, будет ждать верная смерть… Скрипнув зубами, он залпом выпил кружку эля, ощущая, как напиток горячим комкосм скатывается к желудку. После чего одобрительно хмыкнул и пригладил бороду, стараясь отогнать от себя дурные мысли и сосредоточиться на предстоящем празднике и посещении Храмов. Он понимал значимость этих торжеств, но все же недолюбливал их и терпеть не мог наряжаться в традиционные парадные одеяния – ему были привычнее доспехи. И все же, глубоко вздохнув, Сварог дернул за шнур, свисающий с левой стороны двери. Он не слышал перелива колокольчиков, но ему было известно, что его доверенный слуга слышал зов и вскоре будет здесь. Он последний раз бросил свой взгляд на карту и, чувствуя, как сердце сжимает в тиски плохое предчувствие, подошел к одному из книжных шкафов и потянул за корешок книжку "История Утхагара". В тот же миг стена рядом с ним, скрытая под гобеленом, со скрипом отъехала в сторону и открыла тайный ход, ведущий в королевскую спальню и на нижние уровни дворца.

* * *

Мальчишка нетерпеливо дергал мать за руку и тащил ее за собой, пробираясь сквозь толпу через проход, ведущий в район Храмов. Он ничего не замечал вокруг себя, кроме яркого света впереди и строгих материнских покрикиваний. Наконец-то ему впервые удастся увидеть этот удивительный район. Многие его друзья уже видели Храмы и хвастались перед ним этим, подогревая желание посетить его. Его юная душа возликовала от счастья, когда пред ним открылся долгожданный зал, отличающийся от других тем, что его стены были полностью белыми и излучали свет, который совсем не слепил глаза. Священные сооружения, кроме домов монахов и прислужников, были выбиты в каменных стенах, лишь символы богов, выложенные из изумрудов, сапфиров и других камней позволяли их отличать друг от друга. А под ногами мраморными плитами был выложен герб Утхагара. Мальчишка в изумление застыл на месте, так и не сумев закрыть рот от удивления. Сзади его мягко подтолкнула мать и со словами «Грегори, пойдем» потащила за собой. Среди народа, заполнившего зал, находились и дворяне, и простые горожане. В глазах мальчонки закружился хоровод красок. Мужчины были одеты в разноцветные камзолы и черные бриджи, в их волосы и бороды, заплетенные в косы, были вплетены белоснежные ленты с родовыми знаками. Женщины же были в вышитых блузах и пышных юбках, их волосы украшали ленты и золотые, серебряные или медные колокольчики (в зависимости от того бедна семья или богата). Грегори стыдливо поправил свой выцветший и несколько раз перешитый камзольчик, чтобы прикрыть заштопанную мамой дырку на штанах. Его ботинки хоть и были великоваты, зато ничем не отличались от башмаков великосветских мужей – их подарила матери знатная дама, у которой она работала горничной. Одна из застежек была поломана, отчего сын госпожи и отказался от них. Но Грегори был горд и этому, и то и дело старался выставить ботинки на показ. Потрепав сына по голове, Маго устало улыбнулась, в тайне надеясь, что, может, хоть в этот раз ей повезет и у нее получиться пробраться к Его Величеству Сварогу. Ей хотелось попросить, чтобы он помог устроить Грегори в известную воинскую школу, откуда по слухам и набирается личная охрана короля. Муж ее погиб под обвалом в шахте, где он работал. И сейчас им с сыном удается существовать лишь за счет его посмертной пенсии и ее мизерного заработка. Она знала, что Грегори стыдится их бедноты, но никак не могла улучшить их материальное положение. Ей, конечно же, хотелось для него лучшей жизни, чем ее собственная, где самыми большими ценностями были любовь мужа и сын. Обеспокоенная этими мыслями Маго и не заметила, как стих гомон и воцарилась тишина, которая тут же была прервана молитвенным песнопением, очень отчетливо слышимым всем собравшимся – это была еще одна особенность этого зала: любое слово, произнесенное во славу богов, наполнялось силой и проникало в сердца гномов. Маго покрепче прижала к себе Грегори, который тут же попытался вырваться из материнских объятий, желая доказать тем самым, что он уже взрослый. Зазвонил колокол, и гномы стали расступаться, образовывая живой коридор для монарха. Вскоре показались красивые гномихи, одетые в белые платья. Их волосы были заплетены в косы и перевязаны лентами с бубенчиками. В руках они держали плетеные корзины с лепестками роз. За ними величественно шествовал король Утхагара Сварог, за ним шли пятеро монахов по числу богов, а затем стража Его Величества. Король останавливался рядом с каждым, кто желал с ним поговорить. Именно из-за этого посещение монархом района Храмов всегда заканчивалось где-то к вечеру, когда уже начиналось пиршество за выставленными на Центральной площади и в других местах столами. Только в этот день бедняк мог запросто выпивать с богатыми и знатными, и всем мужчинам было разрешено развязывать драки не боясь последствий – хотя такие ситуации в такой день происходили редко. Маго улыбнулась, радуясь тому, что впервые оказалась в цепочке людей, создающих коридор. Теперь ей точно удаться поговорить с королем. Ее сердце замерло, а затем бросилось вскачь, пытаясь обогнать время. Когда Его Величеству оставалось до нее несколько шагов, сердце екнуло и вновь замерло. Маго посмотрела поверх голов на одну из храмовых построек: казалось, оттуда в их сторону, как волна, надвигается неумолимая смерть. Ее темная непроницаемая сущность сгустилась над гномами, но никто, кроме Маго, ни обращал на это внимания… И целью был… Его Величество Сварог. Не понимая, не осознавая, что делает, гномиха оттолкнула сына и прыгнула на монарха, закрывая его своим телом. Мгновение спустя острая боль пронзила ее спину слева. Тело онемело и перестало слушаться хозяйку, которая вцепилась в одеяние Сварога так, что костяшки ее пальцев побелели. Превозмогая холод, охвативший ее конечности и непрекращающуюся боль, женщина произнесла:

– Мой сын… защитите его…

Ее взгляд остановился на лице Сварога, и лишь когда он кивнул, она расцепила непослушные руки и сползла на землю, ощущая, как сознание угасает. Только тогда Маго почувствовала, как в сердце заползает предательский страх смерти, которая уже приняла ее в свои холодные объятия. Все затихло вокруг. Лишь детский крик, полный непередаваемого ужаса, посмел нарушить эту тишину, наполняя души всех горечью и… облегчением, что это произошло не с ними. Из толпы выскочил мальчишка. По его бледному лицу ручьями катились слезы, но он, не замечая их, подскочил к мертвому телу матери. Прижавшись к ее груди, Грегори не переставал шептать:

– Мама, вставай, вставай, мама!

Но Маго молчала, остановив свой мертвый взор на витавшей где-то вдалеке призрачной птице, проводницы в Мир мертвых.

– Мама! Мама!

Его голос сорвался на крик, а затем перешел на безумный шепот. А в это время молодые гномихи, побросав свои корзины и сомкнув пальцы в знак силы, стали пробираться сквозь расступившуюся толпу в ту сторону, откуда был произведен выстрел. Сварог, склонившись над мальчиком, обнял его. Тот стал вырваться, чтобы вновь прижаться к телу матери, возле которого суетился один из монахов. Ощупав ее, он отрицательно покачал головой на невысказанный вопрос короля. Повернув Грегори к себе лицом, Сварог прижал его покрепче к груди и прошептал:

– Поплачь… поплачь, тебе станет легче.

Грегори, вцепившись в одежду короля, как несколько минут назад его мать, горько заплакал, его тело начала бить крупная дрожь. Погладив мальчика по голове, Сварог произнес:

– Все будет хорошо… сынок, все будет хорошо.

Их в тот же миг окружили монахи, чтобы защитить короля и скрыть от глаз Грегори, как тело его матери уносят в сторону храма богини Смерти.

В этот день впервые за столько лет гномы рано разошлись по домам, практически не взяв в рот ни капли горячительного. Поздним вечером не было слышно ни смеха, ни музыки, ни гневных выкриков, ни других звуков, присущих празднику. На улочках города воцарилась мрачная тишина, невольно разгоняя горожан по домам. Никто не спал в эту ночь, не спал и Грегори в одной из королевских комнат, где так же царила тишина, прерываемая его сиплым дыханием. Он сидел на кровати, сжав пальцы в кулаки и уткнувшись в прижатую к груди подушку. Его глаза, полные слез, неотрывно глядели на пламя одинокой свечи. Не спал и Сварог, оперевшись локтями на поверхность стола и уставившись немигающим взором на окровавленную эльфийскую стрелу.

Его руки тоже были сжаты в кулаки, а тишину прерывало равномерное тиканье часов – им было безразлично, что произошло сегодня в королевстве Утхагар.

* * *

Старый гном, кряхтя, медленно шел по переулку Развлечений, изредка посматривая по сторонам. Все его мысли витали вокруг вчерашнего покушения на Его Величество Сварога… Это что же за времена такие настали, что эльфийскому отродью дали возможность пробраться в святая святых – зал Храмов! Откашлявшись, он оглянулся в поисках нужного дома. Дрог уже столько раз бывал здесь, что выучил дорогу наизусть. А как ее не выучить за сто с чем-то лет, проведенных в поисках своего единственного внука, пропавшего без вести. Никто не мог точно сказать, куда он направился в ту ночь, и в чем состояла цель его путешествия. Конечно, до Дрога доходили слухи о том, что Грога видели в Ренбурге, но деду как то не верилось, что у его внука хватило бы смелости выбраться на поверхность, к тому же стража на выходе из Утхагара сообщила бы об этом. Хотя… Старик тряхнул седой головой, наморщил лоб и продолжил путь. Вскоре Дрог обнаружил нужный дом, который почти соприкасался с другим – кажется, именно здесь он остановился прошлый раз. Дед проверил почти все здания в округе, но пока что его поиски были безрезультатными. Ну что ж, стоит попытать счастья вновь, а если и в этот раз его постигнет неудача, то пора закончить поиски раз и навсегда. Подойдя к двери, он дернул за шнур звонка, и в тот же миг по дому прокатился звон медного колокольчика. Ждать ему пришлось не долго, и вот перед ним появилась пожилая гномиха. Ее седые волосы были стянуты в небрежный пучок, а лицо было словно вылеплено из глины, как у голема. Дрог непроизвольно сглотнул слюну и кивнул в знак приветствия. На что старуха ответила:

– Чего надобно?

Откашлявшись, пожилой гном произнес:

– Я хотел бы что-нибудь разузнать о событиях стодвадцатилетней давности… Тогда произошло кое-что странное…

Старуха разразилась скрипучим смехом и проговорила:

– Чего ж так поздно обратился-то, а? Я уже не молода, и память иногда подводит.

Вытащив из внутреннего кармана жилетки кошель в коричнево-зеленную клетку, Дрог достал две серебряные монеты и показал их гномихе. Она, увидев деньги, облизнула потрескавшие губы и пригладила серую юбку в предвкушении такой оплаты за информацию. Дрог передернул плечами и спросил:

– Ну, что-то вспомнили?

– Подождите… хм… Кажется, в ту ночь из-за моей девушки подрались два клиента… ну и разгром они тогда учинили… она говорила, что слышала что-то странное на улице.

– Как ее звали?

– Ах… не помню…

Дрог достал из кожаного мешочка еще две монеты.

– Вот так то лучше… Звали ее Варога, только она уже лет двадцать у меня не работает.

– А где она сейчас проживает, вы знаете?

– Я совсем уж старая стала, вечно все забываю…

Дрог устало вздохнул и достал еще два серебряных.