Текст книги "Цикл правления"

Автор книги: Светлана Кобелева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Они вновь могут ожить, ты знаешь об этом сама. Иди ко мне.

Киа, как могла, сопротивлялась зову, но образы самых близких ей людей, ломали волю.

– Нет, нет – они мертвы…

Проклятый, открыв глаза, настороженно посмотрел на эльфийку.

– Иди ко мне…

Киа вскочила, все так же прижимая ладони к ушам, глаза ее безумно блестели в полумраке коридора, пугая Проклятого и Клема, который удивленно привстал:

– Киа, что с тобой?

Девушка не отозвалась, напряженно застыв посреди узкого помещения.

– Иди ко мне…

Тяжко вздохнув, она направилась вглубь пирамиды. Клем преградил ей дорогу, расставив руки.

– Киа, остановись!

Ворен подскочил к ней, пригнувшись к мраморному полу.

Болезненно прикрыв глаза, Киа прошептала:

– Клем, отойди, прошу тебя. Я не хочу причинять тебе боль. Отойди.

Гном отрицательно покачал головой. Эльфийка сжала кулаки, прищурилась, а затем резко разжала руки. Из ее пальцев вырвались серебристые плети, которые оплели ноги гнома и опрокинули его наземь. Киа резко дернула рукой в сторону, отчего представитель маленького народа ударился об стену. Легкая дрожь сотрясла ее тело, и на гнома посыпалась пыль. Привстав на шатающихся ногах, он вытер кровь, струящуюся из носа, и прохрипел:

– Кианэма, стой!

Клем хотел сдвинуться с места и снова преградить дорогу девушке, но Проклятый остановил его, отрицательно качая головой:

– Не трогай ее.

– Почему? – он пораженно оглянулся на Проклятого.

– Что-то или кто-то манит ее, призывает к себе. Она под властью этого зова. В данный момент она не отвечает за свои действия, а промедление для нее может закончится трагически. Поэтому нам надо лишь следовать за ней.

Достав топор, гном перехватил его покрепче. Затем, аккуратно ступая, двинулся вслед за Киа.

– Ступай там, где ступала Кианэма. Тому, кто ее зовет, она нужна живой, поэтому он постарается обезопасить ее и подсказать, где спрятаны ловушки.

Клем кивнул головой, пропуская вперед Ворена, так как становилось все темнее и темнее, и ему уже было трудно различать дорогу.

Киа, остановившись, медленно оглянулась. Что-то здесь не так, что-то было не в порядке. Вытянув руку вперед, она закрыла глаза, и в тот же миг перед глазами засветились тончайшие нити – тоньше, чем эльфийский волос, но в сто крат прочнее. Нервная дрожь пробежала по телу, когда перед ее внутренним взором предстала картина, как они разрезают ее на части… Аккуратно коснушись одной из нитей, эльфийка почувствовала, как капля крови скатывается с подушечки пальца и окропляет ее, стекая на остальные. И вот они уже все засветились ярко-красным. Сияние становилось все ярче и ярче, пока, наконец, не сожгло преграду на пути. Лишь тогда Киа открыла глаза.

Проклятый поджидал Клема, осматриваясь вокруг. Коридор был украшен затейливыми рисунками былой славы императора. Хотя он и оказался приспешником злых сил, но все же оставался повелителем, и потому мастера выстроили пирамиду на века, украсив стены достойно их императора. Особого внимания заслуживала мозаика, изображающая самого повелителя Рахмуса в затейливой серебристой кирасе, прикрывающей лишь грудь. Руки защищали браслеты из того же метала: один чуть повыше локтя и шириной в ладонь, другой на запястье. Черные, как смоль, волосы прижимал к голове серебряный обруч. Ноги до колен были прикрыты металлической юбкой, а голени защищали металические пластины. В правой руке он с легкостью держал двуручный меч – тут художник явно преувеличил его силу. Левая рука была в серебряной перчатке, покрытой кроваво-красными рунами. Художник очень искусно изобразил лицо императора, поражающее своей порочной красотой.

Клем подошел к Ворену и вопросительно посмотрел на него.

– Что заставило тебя остановиться?

Проклятый кивком указал на мозаику. Представитель маленького народа приблизился к изображению и заметил рядом с ним факел. Достав из кармана огниво, он зажег его, взял в руки и осветил мозаику. Ее стеклянные элементы будто ожили, по изображению побежали цветные блики. И Рахмус ожил. Его левая рука сжалась в кулак, а на смуглом лице появилась зловещая улыбка. Клем отшатнулся, и факел выскочил из его рук. Картина вновь омертвела. Огонь, перед тем как погаснуть, осветил позолоченный сундук, покрытый пылью. Клем, нахмурив брови, покачал головой:

– Все это колдовские штучки, ненавижу их. Да чего ж мы здесь стоим, Киа уже, наверное, далеко от нас.

Ворен, кивнув на остатки нитей на полу, произнес:

– Она только что прошла здесь.

Киа мечтала вырваться из этого хоровода коридоров, проходов и залов, которые почти за каждым поворотом готовили ей новые испытания, но нечто влекло вперед, а от постоянного напряжения раскалывалась голова. Она не могла сопротивляться, к тому же это был единственный шанс оживить Мелакора и Грога, и она не хотела его упускать. Сердце на мгновение замерло, предчувствуя угрозу – Киа остановилась, прислушавшись к внутреннему чутью. Присев на корточки, она начала искать на полу камень или что-нибудь в этом роде, чтобы проверить плиты перед собой, но под руку ничего не попадалось, кроме тараканов, пауков и еще каких-то насекомых. Скривив губы от отвращения, Киа медленно подняла руку. С трудом сдержав крик, она стряхнула с нее насекомых и представила, как на ладони медленно растет маленький язычок пламени, постепенно превращаясь в огненный шар. После того, как огонь запылал, бросая блики на лицо девушки, она подула на него, и так же медленно, как возникло пламя, шар покрылся ледяной корочкой, приобретая вес. Киа привстала и, откинув руку назад, запустила шар вглубь коридора. Он покатился как будто по строго начертанной линии. Под его весом одна из плит с тягучим скрипом ушла вниз, и в тот же момент из стен выскочили несколько пар огромных топоров. Они то скрещивались, то размыкались, и Киа, расслабив напряженные мышцы, застыла, дожидаясь нужного момента, который, наконец, настал – девушка кувыркнулась вперед, вновь на мгновение застыв. За спиной раздался звон стали – это топоры, скрестившись, ушли в стены. Эльфийке пришлось еще несколько раз совершать одно и то же действие, пока ряд топоров не оказался за спиной. Вдруг вдалеке что-то взорвалось, на несколько минут заполнив коридоры ярким светом. Обнаружив нишу в стене, Киа заскочила в нее, от страха боясь даже шелохнуться. Зарево достигло того места, где располагалась ниша, заставив девушку закрыть глаза. Лицо обдало жаром, когда он спал, Киа выглянула из своего укрытия. От топоров остался лишь стальной порошок, но стены оказались нетронутыми. Киа хмыкнула – на совесть строили, на века. Встревожено пригладив волосы, она покачала головой – эффект от Призрачного удара был не таким, какого она ожидала – он был в сто крат сильнее, или память крови ее обманула? Закусив губу, эльфийка сцепила пальцы. Видимо шар наткнулся на что-то, что усилило его удар. Голову снова пронзила нестерпимая боль.

– Иди ко мне! – голос набрал силу, приобрел завораживающую тональность, которой раньше не имел.

Киа зажала ладонями уши, защищаясь от зова, но боль ломала сопротивление, а образы Мелакора и Грога становились все явственней. Они должны ожить, с их появлением все изменится к лучшему, потому что она не справится одна… Ведь над миром нависла угроза… Нет… они важнее, намного важнее.

Оперевшись о стену, Киа отерла кровь, вытекшую из прокушенной губы, и стала пробираться дальше.

Проклятый зарычал, почуяв неладное – надвигается нечто, нечто огромной силы. Его взгляд заскользил по стене в поисках убежища. Наткнувшись на углубление в стене, которое было едва различимо в темноте даже при его зрении, он схватил Клема за шиворот и толкнул его в нишу, заскочив следом. Раздался взрыв. Яркий свет озарил коридор, слепя глаза. Это длилось лишь секунду, после чего жар спал. Открыв глаза, Ворен выглянул наружу и, не заметив ничего подозрительного, вышел в коридор. За ним последовал гном, громко выругавшись оттого, что больно стукнулся локтем о стену. Покосившись на своего спутника, представитель маленького народа, спросил:

– Что это было?

Проклятый, оценив нанесенный взрывом ущерб, покачал головой:

– Эффект от заклятия похож на Призрачный удар, знаменитый у эльфийских волшебников, только во сто крат сильнее.

– Может, Киа использовала память крови, чтоб создать это заклинание, а?

– Прости, Клем, но вряд ли у нее бы хватило сил на столь мощный удар. Просто Киа, наверное, не смогла обезвредить какую-либо ловушку. Надеюсь, она смогла найти укрытие.

– И я надеюсь… Давай поспешим, а то мы ползем не быстрее этих мерзких тварей, шныряющих под ногами.

Наконец эльфийка вошла в огромный погребальный зал и почувствовала, что конечная цель ее пути уже близка. Стены помещения, так же, как и колонны, поддерживающие потолок, были покрыты позолотой. Повсюду стояли столы с вычурными столешницами, на которых располагались различные виды холодного оружия. Между столами были рассыпаны горы золота и драгоценных камней, видимо, ткань мешков, где хранились драгоценности, со временем истлела и превратилась в пыль. Остальное пространство занимали украшенные изысканными узорами саркофаги. Аккуратно огибая их, Киа очень тихо, стараясь не потревожить сон умерших, прошептала:

– Проклятый о вас не упоминал.

Из этого зала она перешла в другой, поменьше, и наткнулась на саркофаг, выглядевший гораздо более богаче предыдущих. Зал был погружен в темноту. Киа, найдя на стене факел, зажгла его, и огонь по цепочке распространился на другие факелы по периметру. Девушка на мгновение прикрыла глаза, привыкая к свету, а затем, глубоко вдохнув затхлый воздух, медленно приблизилась к саркофагу и трясущимися руками коснулась его крышки. Стук сердца гулким звуком раздавался в пустоте. На стенах последней обители императора была изображена его жизнь. Под фресками можно было различить надписи на мертвом языке.

– Меня зовут Рахмус, – раздалось в голове эльфийки, отчего она оцепенела. – Открой крышку.

Киа напряглась, силясь сдвинуть крышку саркофага, но ничего не получалось. Сосредоточившись, она попыталась уловить движение ветра и когда почувствовала его, начала плести очередное заклинание. Ветер, набрав силу, растворился в теле эльфийки, придав энергии, и все на мгновение затянула серебристо-серая пелена…

Ей удалось сдвинуть крышку саркофага, но сила тут же покинула ее. Взглянув на останки, девушка вздрогнула, только теперь от отвращения, которое оказалось намного сильнее страха.

Кожа на лице Рахмуса почти разложилась, сохраниись лишь засохшие куски возле рта и лба. Он был одет в серебряную кирасу и юбку, скрывающую ноги до колен. Голени защищали металлические пластины. Вся эта амуниция ужасающе выглядела на костях, увитых засохшими жилами и высушенными мышцами. Левую руку монарха охватывала перчатка с руническими символами, которые, казалось, начертанны кровью. Рядом с императором покоился двуручный меч, а его череп стягивал серебряный обруч. Киа показалось, что лицо погребенного озарила зловещая улыбка…

– Сними с меня кирасу и положи руку на сердце.

Эльфийка, превозмогая отвращение, исполнила приказ императора. Но как только ее пальцы коснулись иссохшей грудной клетки в том месте, где должно было биться сердце, как из тела покойного правителя выскочили какие-то жгуты, впиваясь ей в руку и причиняя жгучую боль. Стиснув зубы, Киа закрыла глаза. Внутри все похолодело, мелкая дрожь сотрясла тело… Мелакор… Грог… они воскреснут, и все вокруг встанет на свои места. Станет легче, намного легче… но кому? Нет! Они будут рады воскреснуть, вновь почувствовать на губах вкус жизни. У них с Мелакором, наконец, появиться возможность раздуть огонек чувства, возникший между ними. Но хочет ли он этого?

Девушка старалась избавиться от навязчивых мыслей, но они преследовали ее, подрывая уверенность в том, что она поступает правильно.

…Хотят ли они этого?

Задержав дыхание, Киа почувствовала, как по щеке скатилась слеза.

…Нет, они бы не хотели. Их жизненный путь завершился. Если они воскреснут, то уже не будут теми, кем были до смерти! В этом случае она не сможет даже поднять на них меч. Грог не поддержал бы ее. Киа просто боится остаться одна… но она не одна! С ней Проклятый, Клем… Это все нужно прекратить! Она не вправе нарушать покой Мелакора и Грога ради своего эгоизма – не в праве!

Отдернув руку, эльфийка резко распахнула глаза. Все тело пронзила острая боль, и Киа не могла сдвинуться с места. Руку девушки сжала смуглая рука Рахмуса. Он улыбался ей, не позволяя отшатнуться. Его тело уже покрылось шелковистой, как у маденца, кожей. Император был прекрасен, но эта красота вызывала у Киа лишь отвращение.

– Кианэма, твоя энергия так нежна на вкус! Она как глоток игристого вина, поражающего своим букетом.

Превозмогая боль, Киа дотронулась свободной рукой до его груди. Сила не подчинялась ей, как будто она пыталась зачерпнуть воды разбитой чашкой. Вскоре ей все же удалось покорить призванную энергию – и руку девушки охватило пламя. Рахмус закричал, непроизвольно отшатнувшись.

– Киа! – раздался знакомый голос.

Эльфийка обернулась и заметила в арочном проходе Клема и Проклятого. Киа дернулась в их сторону, но, не справившись со слабостью, охватившей тело, упала на пол. Рахмус зло посмотрел на вторгнувшихся в его обитель:

– Слуги мои – восстаньте!

И вокруг гнома и Ворена стали появляться мертвецы в полуистлевших тряпках. У некоторых из-под лохмотьев выглядывали кости. Их черепа украшали медные обручи. В пустых глазницах, казалось, плескалась тьма и… боль. Киа, привстав, попыталась крикнуть, но из горла вырвался только хрип. Клем напрягся, перехватив топорище. Костлявые руки мертвых воинов стали наносить беспорядочные удары. Проклятый, сбив с ног одного, оторвал голову другому – но их в тот же миг заменили другие. Топор Клема рассек череп, после чего отрубил одному из представителей нежити ноги, тело его упало на пол, и в ту же секунду было затоптано другими нападающими, но все еще пыталось атаковать. Ворен, стараясь уйти из-под удара, отступил назад – освободившееся пространство заполнилось мертвыми воинами императора.

– Киа… дерево… сила.

Проклятый едва успел произнести эти слова, как ржавый клинок рассек ему лапу.

Киа попыталась встать, но ничего не выходило. Она пыталась понять, что имел ввиду Проклятый. Рядом с эльфийкой раздался звон стали, и кто-то поднял ее в воздух. Рахмус, улыбнувшись, схватил ее за плечи… Дерево… сила… Император наклонил голову, и его губы почти коснулись ее лица… Дерево… сила!

Тихо, очень тихо Киа прошептала первое слово древнего заклятья, ее голос вдруг окреп. Рахмус, нахмурив брови, попытался осознать, что происходит. Встряхнув девушку, он резко ее поцеловал, стараясь прервать заклятие, но было уже поздно. Зеленые побеги опутали его тело, впиваясь в оголенную грудь. Он пытался вырваться, оторвать от тела зеленые жгуты, но его пальцы проходили сквозь них. Лицо императора постепенно иссыхало, покрывалось морщинами – еще мгновение, и он превратился в скелет. Лишь тогда зеленые побеги исчезли. Разжав пальцы, эльфийка отошла в сторону. Костлявое тело из последних сил старалось подняться – ничего не получалось. Передернув плечами, Киа достала висевший за спиной клинок и отрубила ему левую руку, вместе с перчаткой – и Рахмус мгновенно превратился в прах. Мертвые воины один за другим попадали наземь, превращаясь в костную муку. Обернувшись, Клем вытер кровь с лица и улыбнулся. Его шатало от усталости, он пытался сохранить равновесие, облокотившись на стену, после чего сполз на пол. Ворен в изнеможении лежал около него, и его грудь тяжело вздымалась. Превозмогая боль и усталость, девушка поспешила к ним, моля лишь об одном – хоть бы они остались в живых. Комнату озарил яркий белый свет, и перед эльфийкой появились четверо людей – трое мужчин и женщина. На них были такие же доспехи, как и на императоре, отливающие золотистым светом в бликах зажженных факелов. Шлем девушки был выполнен в виде головы кошки, а у мужчин – змея, сокола, шакала.

– Мы являемся стражами этой гробницы и благодарим тебя за освобождение мира от зла, затаившегося здесь. В награду мы сможем выполнить только одно твое желание, потому что у нас слишком мало сил. Нам известно, что ты желала оживить двоих, ушедших в мир мертвых. И нам это под силу – мы и Рахмус столь желанное пополнение для загробного мира, что его хозяйка сможет отпустить взамен на волю две души. Но ты жаждешь спасти еще тех, которые находятся в шаге от смерти… Тебе решать.

Киа, закрыв глаза, тихо прошептала:

– Простите меня… прощайте. Я хочу… чтоб Клем и Проклятый остались в живых.

Женщина нежно улыбнулась и кивнула:

– Значит, так тому и быть.

Затем их фигуры растаяли, на миг вспыхнув огнем… Эльфийка подбежала к Клему, который стал приходить в себя. Не сдержав слез, Киа крепко обняла его за плечи, шепча:

– Прости, прости меня.

– Ты не виновата, Кианэма. Не плачь.

Она отрицательно покачала головой:

– Нет, это я привела вас сюда. Это из-за меня вы чуть не погибли.

Рядом раздался приглушенный кашель, Киа обернулась и увидела, как Проклятый, придя в себя, смотрит в ее глаза:

– Но, благодаря тебе мы остались живы.

Киа смущенно улыбнулась:

– Спасибо.

* * *

Палящее солнце жгло спину. Ветер поднимал золотой песок и бросал его в путников. Эльфийка, остановив лошадь, оглянулась: пирамида медленно погружалась в песок, не оставляя после себя никаких следов. Казалось бы, надо радоваться тому, что все остались живы, но на душе было все равно – противно, гадко. Как в тот раз, когда появился отряд кочевников. Такое сравнение пришлось не по вкусу эльфийке – она сильнее потянула уздцы, заставляя лошадь нервно заржать. Киа вздрогнула – холодок прошелся по спине. Где Клем? Где Проклятый? Она оглянулась в поисках их, затем застонав, устало вздохнула… что ж этого следовало ожидать – вечно прятаться никогда не удаться – все было как в каком-то дурацком сне – перед Проклятым и Клемом вдруг из ниоткуда появился отряд воинов, сплошь состоящих из гномов. Как им все время удается подобраться к ним не замеченным? Почему она замечает их только в самый последний момент? Что ж об этом следует задуматься позже, если, конечно, они остануться в живых. Но сначала надо попробывать все решить мирным путем – вдруг повезет? Киа пришпорила коня, подъезжая к отряду ближе. Клем что-то яростно обсуждал со столь же коренастым, как он гномом, в облике которого что-то напоминала Клема. Гном почувствовав взгляд эльфийки, обернулся и нахмурился, не спуская руку с рукояти топора. Киа спешилась и медленно направилась к говорившим, понимая, что против такого количества воинов им не выиграть. Они проиграли… Старый гном – предводитель, заметив подошедшую эльфийку, поклонился, оказывая ей уважения, после чего спокойно произнес:

– Кианэма, предполагаю? – дождавшись согласного кивка, он продолжил. – Меня зовут Арго из клана Окар.

Услышав из какого он клана, эльфийка удивленно посмотрела на Клема. Когда, еще в детстве, она подслушала разговор Грога и Клема – так вот, Клем тоже был из того же клана. Гном понурил голову и тихо проговорил:

– Да, Кианэма – он мой отец…

Арго нахмурился и стиснул зубы.

– И я стыжусь этого, Клем – смотри как низко ты пал – предал того, чьей семье вот уже сколько поколений мы служили верой и правдой.

Клем резко вскинул голову и горячо произнес:

– Дрегар не заслуживает нашей верности, отец! Он не знает значения этого слова!

Арго резко размахнулся и ударил Клема по лицу.

– Не смей такого произносить, ты который предал свой клан – ради чего? Ради эльфийского ребенка!

Клем еще крепче сжал рукоять топора, но ничего не сделал, чтоб ответить ударом на удар. Лишь тихо произнес:

– Она в сто крат достойнее твоего хозяина, отец. И если мне вновь пришлось выбирать, я бы не изменил своего мнения.

Арго заскрипел зубами, из его вмиг потемневших глаз, казалось вырвался сноп искр. Киа почувствовала, как некая тяжесть ложится на плечи – она устала убегать, ей это уже настолько надоело, что хотелось просто все бросить и сдаться. Так хотя бы Клем и Проклятый остануться в живых.

– Хватит, господин Арго. Клем сделал то, что считал нужным… Ведь вам нужна я и никто более, ведь так? – не дождавшись ответа, Киа продолжила. – Предлагаю вам такую сделку – я сейчас сдаюсь вам без боя, без лишней шумихи, но взамен вы оставляете в живых и Проклятого и Клема. Учтите, в доказательства мне нужна клятва, клятва залогом которой будет ваше слово чести…

Арго задумчиво всмотрелся в глаза эльфийки и согласно кивнул:

– Даю слово чести клана Окар, что никто из моих воинов не тронет Проклятого… и Клема.

Эльфийка удовлетворено вздохнула, Клем же схватил ее за руку и потянул на себя.

– Кианэма, нет!!! Грог был бы против!!!

Киа хмуро посмотрела на гнома и прошептала:

– Грог мертв, Клем – мне не хочется, чтоб это произошло и с вами.

– Я не позволю!!!

Проклятый так же медленно, как ранее Киа приблизился к гномам и эльфийке. Киа почувствовала, как его взгляд прожигает спину, но не обернулась и ничего не произнесла. Не надо было что-то объяснять – он сам все поймет… Так и произошло. Хоть Ворен был против, он положил руку на плечо Клема и проговорил:

– Не мешай ей Клем. Пусть будет так, как она захочет.

Клем гневно сбросил его руку и обернулся, чтоб, сверкая глазами выпалить:

– Как ты будешь дальше жить Проклятый, зная, что Киа ради тебя и меня обрекла себя хуже, чем на смерть – на жизнь в рабстве!!!

Проклятый нахмурился и тихо зарычал, но ничего не ответил. Эльфийка благодарно коснулась Ворена и посмотрела на Клема.

– Хватит, прекратите вы оба. Вы не переубедите меня – зарекаю вас, не мешайте, – затем повернувшись к Арго, продолжила. – Я готова, можете забирать меня.

Клем дернулся, чтоб остановить ее, но Проклятый не позволил ему это сделать. Так они и стояли до тех пор, пока отряд вместе со своей пленницей не скрылся из вида.

– Маг, зачем ты позволил им забрать ее? – Клем даже не повернулся к собеседнику лицом, тем самым высказывая свое не уважение и затаенную злость.

Проклятый усмехнулся и рыкнул:

– Это не конец Клем, это только начало – не беспокойся, мы же обещание не давали не освобождать ее…