Текст книги "Затмевая солнце (СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Да, это очень глупо, – улыбнувшись, поддела я, чувствуя себя отчего-то легкомысленной и счастливой, совсем как Эдвард описывал себя. Хотя рано было говорить о том, что все обиды остались позади – нам обоим предстоял длинный и наполненный усилиями путь к возвращению доверия, – я все же испытывала отчетливую надежду. – Ведь я все еще тебя не простила…

Эдвард покачал головой с крошечной улыбкой на устах.

– Я счастлив не потому, что думаю, будто ты уже простила меня – было бы неправильно мечтать об этом в первый же день воссоединения. Я счастлив тем, что ты жива, Белла, – поправил он. – Остальное не имеет значения. Ты простишь меня, я знаю. Потому что сделаю для этого все возможное. И даже невозможное. Я верну твое доверие и любовь, вот увидишь!

И на последних словах, наклонившись, Эдвард прижался к моим губам, заставляя забыть обо всем, что терзало мое сердце: о его предательстве во имя благородной, как ему казалось, цели, которой он так и не добился; о годах моего одиночества, наполненных страхом и ощущением жестокой отверженности; о том, что я не могла быть уверенной в будущем – пока. Вся моя боль, весь пережитый ужас последних лет перестали иметь значение, как только наши губы соединились, двигаясь в унисон. Все мои страдания стоили того, чтобы прийти к этому восхитительному моменту. И если для того, чтобы обрести потерянное счастье и вернуть Эдварда, мне необходимо было умереть и исчезнуть, превратиться в чудовище, значит, судьба была не так уж и несправедлива, накликав на меня беду…

– Я люблю тебя, – шептал Эдвард между нежными поцелуями. – Прости… прости меня…

– Ох, заткнись уже, – приказала я, за ворот рубашки притягивая вампира обратно и улыбаясь, когда его губы прижались к моим с новой страстью.

На долгое прекрасное мгновение домик уютно утих, наполненный лишь треском поленьев, ароматом сгорающей сосновой смолы и сладостью любовного угара.

– Готова к приему гостей, любимая? – пробормотал Эдвард, выдергивая меня из приятного дурмана, и я услышала удары о землю больших лап. А за ними – легкую поступь нескольких пар ног бегущих по лесу вампиров.

– Не уверена, – от волнения мгновенно перехватило дыхание, а сердце налилось энергией, готовящейся перелиться через край. Голубое свечение кожи и жар тела сказали, что я очень быстро окажусь на самой грани, когда и перчатки не спасут моих дорогих друзей.

– Я буду рядом, – поклялся Эдвард, поднимая меня на ноги и изящным движением застегивая мою куртку до самого подбородка. – Я буду с тобой.

В его глазах я, испуганная и внезапно оробевшая, искала поддержку и, безусловно, находила ее. Мечтала увидеть Эсми и остальных, но так сильно боялась причинить им вред…

– Все будет хорошо, – неотразимо улыбнулся Эдвард, лишая меня дыхания. Даже когда я стала равной ему, он не перестал меня «ослеплять»…

«Бум-бум-бум-бум», – ровнее и тише забилось сердце.

– Вот видишь, я хорошо влияю на тебя, – шире улыбнулся вампир, бесстрашно беря меня прямо за руку – пусть и облаченную в перчатку. Не давая вырваться, крепко сжал пальцы. – Пойдем, они уже ждут… 

Эпилог. Часть 1 

POV Белла

Канада, небольшой городок Уистлер на границе заповедника Гарибалди.

Примерно год спустя…

Ох уж эта Элис! Я сморщила носик, выбирая, что сегодня надеть. Гардероб, который подбирала Элис (сама я по магазинам еще опасалась ходить), никогда не соответствовал моим вкусам. Хорошо еще, нашлась пара обыкновенных джинсов, потому что любовь подруги к платьям я так и не разделила.

Но вот незадача: впервые Элис подвел глазомер, проклятые джинсы не желали застегиваться на талии. Я тянула их и так и эдак и в итоге просто порвала ткань. Рассердившись и почувствовав, как покалывает ладони, медленно выдохнула и вернулась к шкафу. Еще не хватало, чтобы сюда прибежал Джаспер, привлеченный негативными эмоциями.

За год, что я провела среди Калленов, случились многие удивительные вещи, которых я раньше не смогла бы предположить. Например, Джаспер – этот белокурый вампир, похожий на величественного короля, всегда прежде замкнутый и держащийся особняком – стал моим лучшим другом. Не только потому, что его помощь оказалась необходима; и он практически не отходил от меня ни на шаг (чтобы я не спалила дом, едва он отвлечется). Теперь, когда он не страдал от запаха моей крови, Джаспер открылся, и я узнала, что он мог быть общительным и веселым, отзывчивым и порой мудрым, когда делился опытом. Благодаря ему я научилась лучше владеть собой, перераспределяя энергию из рук по всему телу и избегая неконтролируемых всплесков.

Через несколько месяцев мы покинули заповедник Текчут Ногайт и переехали поближе к границе штата Вашингтон, поселившись, наконец, в одном доме (до этого мы с Эдвардом жили отдельно, и я оставалась рядом с пещерой). В ближайшем будущем, когда я обрету в себе полную уверенность, мы собирались вернуться в Соединенные Штаты, чтобы я могла чаще видеться с Джейкобом, вынужденным заботиться об отце и оставаться в стае. Он, конечно, вырывался, когда мог, став желанным – удивительно! – гостем в доме Калленов. Но мне хотелось большего: вновь обретя друзей, которых не видела больше двух лет, я не желала терять ни одного из них, вампир это или оборотень. Когда все близкие были рядом, я чувствовала себя полноценной. К тому же, кто бы мне рассказывал новости о Чарли и Рене, если бы не друг-волк?

Каллены всегда и везде находили, чем заняться, но мы не собирались надолго задерживаться в Уистлере. Так что не было необходимости изображать из себя учеников. Джаспер, Эдвард и Эммет с удовольствием бездельничали дома, и только Карлайл по привычке устроился работать в больницу Ванкувера. Элис и Розали занялись разработкой новой дизайнерской линии одежды, а Эсми делала наброски домов, реставрацией которых хотела бы заняться, как только мы переедем в пригород Сиэтла в обозримом будущем.

Мы с Эдвардом поженились через два месяца после встречи. Мама с детства воспитала во мне отвращение к ранним бракам, но в моем окружении больше не осталось людей, способных осудить этот поступок, и Эдвард очень скоро уговорил меня. После всех совершенных им ошибок он хотел хоть что-то сделать правильно, и в его понимании это был брак с любимой женщиной – он считал, что только так подтвердит серьезность намерений и убедит в искренности своей любви. К тому же, он родился во времена, когда девушку даже поцеловать нельзя было до свадьбы, так что решительно был настроен лишь после бракосочетания переходить на новый уровень отношений. В конце концов я вынуждена была уступить…

Церемония состоялась прямо в нашем доме и была более чем скромна, к неудовольствию Элис. Священника не приглашали – Эммет получил по интернету лицензию на проведение обряда, так что свадьба вышла легкой и с юморком. Но Эдвард не жаловался, ему главное было узаконить наши отношения, а мне – чтобы он был доволен.

К моему собственному удивлению, скрепление союза положительно повлияло на мою уверенность в себе… и вернуло доверие к Эдварду в полном объеме. Я и не ожидала, что изменение статуса Эдварда с «бывший бойфренд» на «мой муж» окажется столь впечатляющим и существенным. Словно внезапно на меня обрушилось большое счастье и, что немаловажно, убежденность в стабильном будущем. Я больше не боялась потерять его. Мысли о том, что наши отношения временны и скоро я ему наскучу, к облегчению всех, канули в лету…

– Четыре из пяти браков заканчиваются разводами, – пыталась возразить я еще до того, как Эдвард переубедил меня, не понимая, отчего он так страстно настаивает – я его и без этого уже простила.

– В мое время четыре из пяти браков длились всю жизнь, – умолял он. – В мое время это был способ сказать: «Я люблю тебя». Белла, я столько правил нарушил со времени своего обращения: лгал, крал, убивал… Встреча с тобой – лучшее, что случилось со мной, и единственное правило, которое я еще не нарушал – это не сделал тебя своей женщиной во всех возможных смыслах. Могу я хоть в чем-то поступить, наконец, верно?

– Ты станешь счастливее, если я соглашусь? – вздохнула я, сдаваясь.

– Да, – широко улыбнулся Эдвард. – И, даже если сейчас ты этого еще не осознаешь, поверь мне, ты тоже станешь счастливее, когда поймешь, что я твой и только твой.

После таких признаний я, разумеется, не могла устоять. И кто бы мог подумать, что Эдвард окажется прав? Зная о силе религиозных убеждений мужа, как я могла сомневаться в верности и преданности его любви после слов клятв, произнесенных перед алтарем? Эдвард Каллен вернул мое доверие, безоговорочно и прочно.

Жизнь потихоньку налаживалась. Сначала меня уговорили переселиться поближе к цивилизации, и некоторое время мы с Эдвардом жили в домике в горах заповедника Гарибалди, в то время как остальные Каллены купили двухэтажный особняк поближе к городу и дороге. И вскоре я почувствовала себя достаточно сильной, чтобы переехать в общий дом, где у нас с Эдвардом была отдельная комната. Хотя мы по-прежнему много времени проводили в горной хижине, которую Элис, Эсми и Розали с Эмметом построили, сделав подарок к нашей свадьбе.

Я избегала близости с мужем так долго, сколько могла, боясь потерять контроль и, словно Черная вдова, случайно убить Эдварда. Но все обошлось. Все получилось прекрасно! Оказалось, что положительные эмоции не пробуждают мой дар, по крайней мере, не его убийственную сторону. Сердце стучало в едином ритме с нашей страстью, но энергия не захлестывала с головой, а равномерным теплом наполняла все тело, делая меня, по словам Эдварда, удивительно похожей на человека.

Этим утром мы как раз вернулись после трехдневного отсутствия – несмотря на потребность в частом уединении, нужно было иметь совесть и навещать семью. Карлайл собирался на работу, Элис и Розали еще ночью уехали в город, чтобы быть там к открытию магазинов. Эммет утащил Эдварда в лес, соскучившись по состязаниям, а Джаспер остался со мной – приглядывать, если мне вздумается выйти из себя по какой-либо причине.

И я была недалека от приступа раздражения, перебирая яркие наряды в тщетной попытке найти что-то скромное, удобное и простое. Вытащила леггинсы и, сердясь на Элис, прихватила рубашку Эдварда, решив сделать узел над солнечным сплетением, как носили в восьмидесятых годах прошлого столетия.

Я оценила отражение в зеркале как удовлетворительное: стройная брюнетка с ярко-голубыми глазами (к которым я никак не могла привыкнуть). Темные круги на нижних веках говорили о том, что в скором времени мне пора будет хорошенько поохотиться, а впечатление об изящной подтянутой талии портил округлый животик, нелепо выпячивающийся вперед. Что это за ерунда? Я повернулась в профиль, поглаживая живот сквозь ткань леггинсов и не понимая: разве вампиры способны поправиться в весе?! Никогда не думала, что мне придется сидеть на диете… Разве я не должна быть идеальным во всех отношениях существом?

Я втянула живот, испытав внезапный прилив страха, когда округлость уменьшилась, но не исчезла. Это было похоже на… на то, чего просто не могло быть!

– Джаспер! – в панике прошептала я, чувствуя приближение силы, которую вскоре не смогу контролировать. – Ты мне нужен!

Эмпат молниеносно оказался в дверях – он сделал бы это даже без моего крика о помощи, потому что всегда внимательно следил за изменениями моего состояния. Никто из нас не желал оказаться на улице посреди пепелища.

– Что случилось, Белла? – тревожно спросил он, переводя сосредоточенный взгляд с моего искаженного паникой лица на прикрытый ладонями живот.

– Ты видишь что-нибудь необычное? – почти взмолилась я, убирая руки и поворачиваясь боком. – Что это такое?

Джаспер уставился вниз, сохраняя молчание. Как бы я хотела прочитать его мысли! Как бы хотела, чтобы Эдвард поскорее был здесь… Его присутствие лучше прочего всегда меня успокаивало.

– Карлайл?.. – настороженно позвал Джаспер главу семейства, к тому же врача, и я умоляюще уставилась на лицо появившегося в дверях доктора, отразившее удивление.

– Этого не было раньше, Карлайл, – прошептала я растерянно, чувствуя нарастающее биение в груди, приближающее меня к неизбежному срыву. Паника усиливалась от того, что никто из мужчин ничего не говорил. – Пять минут назад я не смогла застегнуть джинсы. Но это же невозможно, верно? Я хочу сказать… – я поперхнулась предположением, которое намеревалась произнести вслух. – Я же не могу быть беременной, Карлайл?!

– А что еще ты чувствуешь? – поинтересовался он профессиональным врачебным тоном. – Что-нибудь особенное?

Я прислушалась к себе, но ощущала только огонь, пульсирующий по всему телу и нагревающий ладони. Джаспер оказывал помощь, как мог, но, видимо, находился в некотором потрясении, потому что его усилия не очень-то помогали. И вдруг – бам! – что-то как будто ударило с той стороны.

– Господи! – ахнула я, опуская взгляд. Мой голос напомнил тоненький писк испуганной птички: – Карлайл, я знаю: это невозможно, но меня что-то толкнуло изнутри!

– Позволишь проверить? – доктор Каллен приблизился ко мне, и я кивнула, убирая руки и позволяя ему ощупать мой живот осторожными, но уверенными движениями. «Бам, бам», – дрогнула кожа навстречу его пальцам.

– Позову Эдварда, – мрачно выпрямился он – в его глазах отражалось настоящее изумление. – Привезу с работы рентгеновский аппарат и УЗИ. 

***

Два дня спустя все было готово, и я, взвинченная до крайней степени, проследовала в библиотеку, оборудованную под медицинский кабинет.

Вся семья буквально «стояла на ушах» с тех пор, как новость о моей возможной, но невероятной беременности была неоднократно обсуждена за круглым столом. Пока я оставалась спокойной, то не чувствовала в себе изменений, но во время охоты, когда поневоле теряла контроль, удары с той стороны живота учащались, почти не оставляя сомнений в верности странного предположения.

«Вот, вот, скорее!» – позвала я Эдварда в лесу, от шока даже потеряв интерес к недопитому лосю. Как только муж оказался рядом, приложила его ладонь к животу, позволяя почувствовать шевеление невозможной жизни…

Эдвард не разделил моего энтузиазма по поводу беременности. Карлайл рассказал, каково отношение в мире бессмертных к обращенным вампирами детям. И, хотя мы не кусали человеческого младенца, моя беременность вызывала ряд опасений, и самое главное – каким родится ребенок, будет ли расти или навечно останется крошечным существом? Детей, обращенных в вампиров, невозможно было контролировать, так что никто из нас не питал радужных надежд на счастливый исход. Однако прежде, чем делать выводы, необходимо было все проверить.

Я прошла на второй этаж, сопровождаемая напряженными взглядами семьи – даже Эммет оставался необычайно серьезен, потрясенный неординарностью ситуации.

Чувствуя себя неловко из-за того, что оказалась в центре внимания, я улеглась на кушетку, взволнованно разглядывая потолок. Эдвард взял меня за руку (облаченную в перчатку, потому что страх не позволял мне сохранять спокойствие).

Карлайл невозмутимо готовил аппарат УЗИ, тем временем передав Эдварду тюбик с прозрачным гелем, который следовало выдавить на мой живот. Я вздохнула, сжимая пальцы любимого – мое волнение отличалось от беспокойства остальных: в глубине души я не переставала надеяться, что этот ребенок не будет тем жестоким бессмертным, за которых вампиров казнили, а родится абсолютно нормальным… красивым, как бессмертный, похожим на Эдварда безупречными чертами лица. Я думала, что это будет мальчик.

Я снова сжала пальцы Эдварда, когда Карлайл приложил датчик к коже живота, внимательно уставившись в монитор аппарата УЗИ, показывающий контуры внутренних органов. Зернистость экрана ни капельки не изменилась, и Карлайл нахмурился, надавив на кожу чуть сильнее.

– Ничего нет, – прошептал сердито Эдвард, мрачно сдвинув брови.

– Неудивительно, кожа вампира слишком неуязвима, чтобы сквозь нее можно было что-либо разглядеть. Уверен, и рентгеновский аппарат окажется бессилен. Просто я надеялся… – пробормотал Карлайл. – Белла, ты не могла бы «отпустить» себя, получше «разогреться»? У меня есть одна теория…

– М-м, попробую, – неуверенно согласилась я, надеясь, что новые усовершенствованные перчатки, разработанные Элис, сдержат мой огонь.

Я зажмурилась, чтобы получше сосредоточиться. Позволяя излишней энергии захлестнуть, старалась оставить голову чистой, все тепло направляя в сторону живота. «Бум, бум», – нервно отреагировало сердце. «Тук, тук», – отзывчиво ударил малыш изнутри. Я почувствовала, как Эдвард резко наклонился вперед, а остальные вампиры в комнате еле слышно ахнули.

– Отлично, Белла, – подбодрил Карлайл. – Давай еще немного.

Я ощутила, как Джаспер полностью перестал воздействовать на меня, и это позволило сдержанным силам вырваться на поверхность.

– Ничего себе! – воскликнул первым Эммет. – Да это же настоящий шок!

– Не то слово, – тихо ответил Карлайл, и я распахнула глаза.

– Что там, скажите мне, скажите?! – взмолилась я испуганно, и доктор Каллен повернул монитор ко мне.

На середине экрана очень четко проступали контуры крошечного существа, маленькие ручки и ножки прижаты к груди, отчетливая голова с засунутым в рот пальчиком и ровное, сильное биение маленького сердца.

– Это ребенок, – от огромного, всепоглощающего умиления мне захотелось заплакать, и я сильнее сжала руку Эдварда, потрясенного не меньше, а то и больше, чем я. – Господи, Карлайл! Я все-таки беременна!

– Очевидно, это так, – подтвердил он торжественно. – И еще это говорит о том, что ты действительно наполовину человек, Белла. Больше, чем мы думали. Раньше это была просто теория, но теперь – я уверен. Каким-то образом высокое напряжение во время обращения повлияло на тебя, зафиксировав твою человечность как… способность? А может это побочный эффект твоего дара – разогревая тело, он оживляет его людскую часть…

– Поэтому я тебя не видела и не вижу, – быстро вставила Элис. – Я могу предсказывать будущее вампиров, потому что сама вампир, и будущее людей, потому что была человеком. Но оборотней и полукровок – не вижу, давно заметила.

– Я беременна, – восхищенно шептала я, смотря на Эдварда и ища в его глазах отражение своего восторга. Но он был слишком взволнован последствиями, чтобы насладиться предвкушением неожиданного отцовства. – Все будет хорошо! – подбодрила я его, упрямо надеясь, что мы не окажемся в положении, при котором наша будущая жизнь станет адом. И ребенок не родится чудовищем, о которых рассказывал Карлайл.

– Двенадцать недель или немного больше? – уточнил Эдвард у отца.

– Я бы не был так уверен в сроке, – объяснил Карлайл. – Ты заметил, как быстро увеличивается живот? Два дня назад он был едва заметен, а сегодня уже любой бы не сомневался в наличии беременности. Я бы смело назвал цифру в шестнадцать недель, хотя нельзя быть и в этом уверенным, ведь мы не знаем точного момента зачатия.

– Это ведь значит, что ребенок растет, верно, Карлайл? – возбужденно взмолилась я, пытаясь передать Эдварду свою веру в лучшее. Он натянуто улыбнулся, не желая расстраивать меня испуганным выражением лица, но его потрясение было слишком велико, чтобы правдоподобно удавалось скрыть истинные эмоции.

– Это так, Белла, – охотно подтвердил Карлайл, многозначительно поглядев на Эдварда.

О чем бы ни подумал доктор Каллен, Эдварду от этого явно стало легче – черты его лица смягчились, а улыбка стала спокойнее, когда он наклонился, чтобы поцеловать мой лоб.

Это словно прорвало плотину – разрушив напряженную тишину, все внезапно заговорили, обсуждая невероятное событие, перевернувшее нашу жизнь. Сильнее всех был слышен голос Розали: хотя она почти шептала, но я обратила внимание именно на ее слова, потому что она о чем-то ожесточенно спорила с Эмметом.

– Даже не думай об этом! – жестко вмешался в их спор Эдвард, внезапно бросая на Роуз враждебный взгляд.

Я, вытирая салфеткой гель со своего кругленького живота, заинтересованно следила за их безмолвной ссорой, не понимая, в чем дело-то: Эдвард испепелял Роуз взглядом, а та смотрела на него так, будто он что-то хочет у нее отнять.

– Пойми, это мой единственный шанс! – вдруг заговорила она умоляющим голосом, какого я никогда-никогда не слышала у надменной Розали. Эммет пытался успокоить жену, потирая ее плечо, а Эдвард жестко и отчетливо повторил:

– Нет!

– О-о… – вдруг до меня дошло, о чем они молчат и о чем думает Розали. И усмехнулась собственной недогадливости – это же было очевидно с первой секунды. Какая самая большая мечта Розали? О чем сильнее всего она сожалеет с тех пор, как утратила человечность? Чего у нее не будет никогда?

– Скажи же мне, Белла! – воскликнула она, обращаясь напрямую ко мне и игнорируя злой взгляд Эдварда, прервавшего ее на полуслове:

– Даже не смей просить, – прошипел он сестре, заставив ту обиженно надуть губы, откинувшись в объятия Эммета и скрестив руки на груди.

– Эдвард, – попросила я мягко, краем глаза подмечая, с какой отчаянной надеждой Роуз смотрит на меня – будто на луч света, появившийся в царстве ее непроглядной тьмы.

Разве я могла, впервые испытывая восторг материнства, не посочувствовать горю Розали и не понять ее боль прямо сейчас?

– Успокойся, – попросила я мужа, легко спрыгивая с кушетки и украдкой подарив Роуз робкую, но многообещающую улыбку. – Мы с Розали способны решить этот вопрос между собой. Уверена, если все пройдет благополучно, нет никаких причин, чтобы не пойти ей навстречу.

– Правда, Белла? – кроткое удивление, прозвучавшее в потеплевшем голосе надменной блондинки, тронуло меня. – Ты смогла бы сделать это?

– С меня не убудет? – ухмыльнулась я, легонько похлопав себя по животу. – Я сильная и бессмертная, к тому же, это ведь занимает на так много времени…

– Белла, – прервал меня потрясенный моей беспечностью Эдвард, хватая за руку и предостерегая от поспешных решений.

– Я согласен с Эдвардом, – вмешался Карлайл. – Мы не знаем, что будет с ребенком, как только он родится – вдруг только дар Беллы заставляет его расти и, покинув утробу матери, он навечно застынет? Тогда всех нас ждет большая беда. Возможно, – добавил он торопливо, встретив мой перепуганный панический взгляд, – твой дар передался ему, и малыш родится совершенно нормальным! Но нет никакой гарантии, что ребенок от Розали и Эммета, зачатый искусственным путем, сможет развиваться как человеческий младенец после рождения.

– Давайте дождемся, когда Белла разрешится от бремени, тогда вернемся к этому вопросу, – согласился с ним Эммет, сдерживая порыв жены и гася тем самым назревающий конфликт между Эдвардом и Розали. Но благодарно взглянул на меня. – Ведь это пока всего лишь теория, и мы не станем просить Беллу об этой услуге, если она будет сопряжена с таким риском.

Роуз уступила, откинувшись на грудь Эммета и позволяя крепко обнять себя, но по ее спрятанной улыбке было видно, что она продолжит думать об этом. Мечтать о том, что я могла бы выносить и родить ее с Эмметом ребенка…

Украдкой, чтобы не расстраивать Эдварда, я послала ей обещающий взгляд. Что особенного в суррогатном материнстве? Если это поможет Розали обрести покой и примириться с вампирской долей (а я уже была в курсе ее ужасной человеческой истории), я готова помочь. Но Эммет прав: сначала нужно дождаться финала моей беременности и посмотреть, каким родится малыш, и только тогда делать выводы.

 

Эпилог. Часть 2 

POV Белла

– Что это за… ч-черт? – выпалил Джейкоб, глядя на мой огромный живот. Его глаза округлились, а рот открылся в полнейшем шоке.

Я улыбнулась, погладив округлость и тем самым еще сильнее подчеркивая свое положение. Эдвард следил за нами с осторожной улыбкой.

– Карлайл утверждает, что срок – примерно тридцать недель. Точнее сказать нельзя – малыш растет просто стремительно! – усмехнулась я.

Я видела неповоротливую работу мысли на лице оборотня – он пытался уложить семимесячную беременность в две недели, за которые мы не виделись. Если бы Эдвард не позвонил ему, Джейк мог все на свете пропустить. В последнее время он навещал меня примерно раз в месяц.

– Какого ч… черта, – снова пробормотал обалдевший Джейк, когда я покрутилась вокруг своей оси, давая ему полное представление об изменившейся фигуре.

Назвать меня неповоротливой беременной было сложновато, потому что я не испытывала никакого дискомфорта. Ни тошноты, ни тяжести или болей, токсикоза – людям бы так!

Конечно, порой малыш становился чрезмерно активным, больно пинаясь изнутри, но мое тело оказалось крепким и выносливым, и его движения не причиняли никакого вреда. Я могла не бояться травм, осложнений, преждевременных родов, даже если бы решила попрыгать по деревьям или утроить бег наперегонки. Могла охотиться, не потеряв ни скорости, ни ловкости – правда, Эдвард по-прежнему предпочитал приносить пищу прямо ко мне. Отсутствие необходимости в выслеживании и ловле добычи притупляло мои инстинкты, и легче получалось контролировать внутренний огонь.

Усевшись в натянутый между деревьями гамак, я поморщилась от жжения в горле – единственным, что делало меня похожей на настоящую беременную женщину, был постоянный невыносимый голод.

– Что, снова? – проницательно заметил Эдвард, присаживаясь на колено передо мной внимательно заглядывая в глаза.

В желудке отзывчиво заурчало.

– Пить хочется.

– Все в порядке, я позабочусь об этом, – нежно ответил любимый, изящно поднявшись и оставляя на моем лбу прохладный поцелуй. – Скоро вернусь.

– Эдвард? – окликнула я, когда вампир был уже у кромки леса. Смущенно попросила: – Пожалуйста, только не лося и не оленя. Они такие невкусные!

Эдвард исчез в лесу, оставив на снегу едва заметный след и странную пустоту, которую я всегда испытывала в его отсутствие – даже если никогда не оставалась совсем одна. Правда, сегодня дом действительно пустовал: Элис и Джаспер, убедившись, что я неплохо себя контролирую, и настояв на том, чтобы я надела перчатки, отправились поохотиться. У Карлайла была дневная смена в больнице, а Эсми и Розали уехали прогуляться по магазинам, чтобы прикупить все необходимое для малыша. Эммет увязался с ними, обиженный на Эдварда за то, что тот предпочел мое общество видеоиграм. На лужайке возле дома установилась редкая тишина, разорванная лишь удивленным восклицанием Джейкоба.

– Ну, рассказывай, Белла, как ты до этого докатилась, – старательно изображая, что рад за меня, Джейкоб вальяжно развалился рядом.

Гамак от его веса провис почти до земли, и я невольно скатилась под его большой бок и обнявшую меня огромную лапищу. Хихикнув, я ткнула его локтем в ребра.

Джейк принял мой выбор достойно: я видела, как больно ему было наблюдать, что наши с Эдвардом отношения возобновились. Думаю, он всегда знал, что я прощу вампира, и у него нет ни малейшего шанса, но это не помешало ему продолжать любить меня, хоть внешне Джейк стойко держался.

Только на свадебной церемонии Джейк позволил себе маленькую ремарку во время танца: «А знаешь, я ведь не отказываюсь от тебя – даже сейчас. Если вдруг Каллен надоест или передумаешь, знай: я всегда готов принять тебя обратно». «Даже несмотря на то, что я дурно пахнущий кровосос?» – попыталась я перевести все в шутку, тем более Эдвард неподалеку кружил Эсми в великолепном вальсе и наверняка слышал каждое сказанное слово. «Даже несмотря», – подтвердил Джейкоб с полной серьезностью.

Не знаю, как Эдвард умудрялся не ревновать. Но у него всегда было потрясающее самообладание, и он ни разу не дал Джейку даже намека на то, что ему что-либо не нравится. Мне даже казалось, что порой вампир смотрит на оборотня с братским сочувствием. Что бы эти двое ни пережили за те несколько месяцев, когда меня искали, это действительно сделало их друзьями.

– Значит, у вас скоро родится маленький кровос… ой, карапуз, – со смешком поправился Джейкоб, когда я вновь чувствительно ткнула его локтем в бок. Несмотря на то, что я вроде как официально теперь считалась наполовину человеком, тело-то у меня было крепким, как у вампира.

– Мы не знаем, кто родится, Джейк, – поделилась я. – УЗИ показало малюсенького младенца, по виду – в точности человек, но мы не уверены, родится он вампиром или полувампиром, как я. Пункцию я делать отказалась – все равно через несколько дней все прояснится само.

– Есть шанс, что родится человек? – изумился Джейкоб.

– Если принять во внимание, что я не совсем вампир, а нечто среднее – иначе не смогла бы зачать ребенка, ведь вампиры бесплодны, – то малыш вполне может позаимствовать человеческие черты. Но судя по тому, как сильно он меня лупит, я бы не надеялась на такой исход.

– Мальчик или девочка?

– Не знаю, – улыбнулась я. – Мы с Эдвардом решили – пусть будет сюрприз. В то первое УЗИ его ножки были сдвинуты, так что никто не смог разглядеть пол. Но я думаю, это мальчик.

– Пф, вот еще, – фыркнул Джейк, насмешливо хохотнув. – Если б этот ребенок был мой, точно был бы мальчик, но у Эдварда могут родиться только девчонки.

– Эй, не обижай моего Эдварда, – прикалываясь, возмутилась я, намереваясь вновь ударить локтем в ребра, но Джейк, предвидя атаку, ловко увернулся, смеясь. – Хочешь знать, как я его назову?

– Валяй, – с притворным равнодушием разрешил Джейкоб – на самом деле ему было чертовски любопытно.

– Если мальчик, то Эджей, Эдвард-Джейкоб, – от меня не укрылось, что эта идея весьма польстила другу. – А если девочка, то Ренесми.

– Ре… несми? – сморщил Джейкоб лицо. – Что это за хрень? Типа, в честь Лох-Несского чудовища? А что, подходит, ОЙ, – крякнул он, на сей раз не избежав моего дружеского тычка.

– Балда, это производное от имен мам! Рене и Эсми.

– А, все понятно, – сдался Джейк, взглянув на меня: в карих глазах плясали бесенята. – Дашь потрогать? – опустил парень сосредоточенный и любопытный взгляд на мой большой живот.

– Конечно, – чуть приподняв облегающую футболку, я убрала руки и с улыбкой смотрела, как Джейкоб с внезапной робостью прикладывает ладонь к гладкому выпуклому животу и почти испуганно прислушивается.

Его кожа казалась одной температуры с моей, и я сочла нужным объяснить некоторые изменения, произошедший с моим даром и телом:

– Никто не знает, как давно произошло зачатие. Мы обратили внимание, что когда я спокойна и мой дар утихает, то тело как будто застывает. Кожа ледяная и твердая, никаких отличий от вампира нет, кроме синих глаз. Карлайл предположил, что моя беременность в такие моменты тоже «спит». Но едва я начинаю беспокоиться и просыпается дар, каким-то невероятным образом он «разогревает» тело, как будто оживляет его, и в эти моменты ребенок, возможно, растет. Но, знаешь, что? – удивленно воскликнула я. – С тех пор как несколько дней назад я впервые обнаружила беременность, мое тело будто мне не принадлежит: словно малыш набрался сил и взял собственное развитие в свои руки. Он больше не позволяет моему дару «замирать», я теперь постоянно живу в повышенном возбуждении и с высокой температурой, и рост ребенка не прекращается ни на минуту! Это так поразительно, но он, похоже, куда лучше контролирует мой внутренний огонь, чем я сама. Я вроде бы пылаю, находясь на грани, но посмотри, ведь я ни разу не сорвалась за эти дни? Он будто знает, сколько именно энергии ему необходимо и куда ее перенаправить – она вся уходит в его рост.