Текст книги "Затмевая солнце (СИ)"

Автор книги: Светлана Ключникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Текущая под прозрачной коркой вода была ледяной, но зато взбодрила. Сразу заурчало в желудке, и я повел ухом, расслышав в кустах под снегом копошение мышей. Ненавидел питаться по-волчьи, сейчас я бы с удовольствием съел жареную индейку, отцовскую копченую рыбу или, на худой конец, пиццу. От запаха мышей меня затошнило, едва я представил, что снова придется есть сырое мясо. Нет, я не жаловался, просто устал.

Я все ждал, что однажды утром проснусь, а Каллена рядом не будет – наверняка его раздражали вынужденные задержки. Но он ни разу не осудил меня за естественные потребности – если они его и бесили, то он молчал. Просто докладывал, какие части леса успел осмотреть, пока я спал или ел, и мы двигались дальше.

Ловить мелкую дичь было проще, потому что не приходилось ее жевать, ощущая на языке отвратный вкус свежей крови. Как вампиры выносят это, почему она им нравится? Загадка века. Я разрыл снег, добравшись до лиственного покрова, и вместо того, чтобы схватить острыми зубами замешкавшуюся мышь, замер, учуяв знакомый аромат, не принадлежавший животным. «А вот и Виктория», – я зарычал, потому что понял, что след более свежий, чем мы встречали в Сиэтле. Рыжая была здесь всего несколько месяцев назад, и не одна – с ней было по крайней мере еще два вампира. Один мускусный, приторно-коричный, а второй – слабый цветочный аромат, пион, роза или фиалка.

– Фрезия, – поправил голос, заставивший меня подскочить. Эдвард стоял рядом, внезапно появившись из ниоткуда. Чертов вампир частенько делал это, не давая забыть, что он все-таки опасный хищник, а не беспомощная овечка. Его ноздри раздулись, выражение лица выдавало безумие. И, хоть я и не умел читать мысли, сразу понял, к чему он клонит. Шерсть на моем загривке встала дыбом.

Приникнув к земле, Эдвард прикрыл глаза, вдыхая вампирский запах чуть ли не с наслаждением.

– Белла… – беззвучно шевелились его побелевшие губы.

«Не может быть, – подумал я с внезапным отвращением. Во-первых, почему он так уверен? Он же не знает, как пахнет Белла-вампир. А во-вторых, куда это она направлялась в компании Виктории?!»

Каллен тут же покачал головой:

– След Беллы более старый, едва остался – неужели ты не чуешь разницы? – Он зарычал: – Виктория выслеживала ее, как и мы!

Я ткнулся носом в землю и понял, что он прав: цветочный запах находился в перегнившей листве двухгодичной давности, а след Виктории и другого вампира шел поверху – они были здесь прошлой осенью. Пока я размышлял, Эдвард уже разбросал несколько метров снега, и запахи стали более очевидными. Можно было с уверенностью сказать, что кровопийцы двигались на север. Оставалось надеяться, что удача не покинет нас и следы выведут к цели.

Каллен буквально преобразился: за несколько минут с его лица абсолютно сошло выражение напряженной борьбы, сменившись такой отчетливой надеждой, что я внезапно ощутил себя лишним на его празднике жизни. Ведь, если он прав, то я не смогу даже порадоваться вместе с ним: не было ничего хорошего в том, что Белла стала вампиром.

– Зато она жива, – прошипел Эдвард на мои унылые мысли, продолжая таранить снег и находя все новые и новые подтверждения правоты нашей догадки.

В конце концов он просто помчался вперед, а я нехотя поплелся следом, не в силах понять, как отношусь к случившемуся. Я никогда до этого момента всерьез не думал, что буду чувствовать, если Белла окажется вампиром. Я знал, что буду делать, если мы найдем ее кости где-нибудь в лесу, но видеть ее с кровавыми глазами не хотел.

– Быть может, это не так, – прошептал Каллен, раздражая меня своей способностью читать мысли – не на все из них я был готов слышать ответ. Что он имеет в виду? Даже Калленам потребовалось много лет, чтобы научиться сопротивляться жажде, и до сих пор – я видел это – они борются с собой. Разве был хоть шанс, что Белла не нападает на людей?

Каллен промолчал, и я понял, что он и сам-то не очень в это верит.

О том, что мне положено убить Беллу, если она вампир, так как она не подпадает под договор с Калленами, я не хотел вспоминать. Об этом часто думал Сэм во время наших ежедневных мысленных разговоров. И я боялся, что, когда настанет время, как вожак стаи, Сэм отдаст мне приказ альфы, и я не смогу возражать. Конечно, Эдвард не позволит мне навредить Белле, поэтому Сэм не станет мной рисковать. Ага, он просто пришлет сюда еще волков, чтобы они убили Беллу. Быть может, мне следовало сейчас же повернуть назад. Нет меня – нет проблемы, и нет сведений о том, где девушка находится.

Я думал, Эдвард набросится на меня за одни только мысли о возможности нападения на Беллу, но он лишь упорно бежал вперед, уже не сверяя след – будто точно знал, где искать.

– Куда стремится голодный новорожденный вампир? – тут же отозвался он. Меня поражали его перемены: голос звучал взволнованно и сильно, а не устало и мрачно, как раньше.

«Туда, где есть люди», – пробормотал я, представляя Беллу на центральной площади Сиэтла в окружении десятков выпитых ею людей. От этой картины меня замутило.

– Мы бы уже знали, если бы все произошло так, – возразил Каллен. – Вольтури следят за подобными случаями и ни за что не оставили бы Беллу в живых, если бы она убила людей в центре города. Такие слухи быстро распространяются.

«Кто такие Вольтури?» – взрычал я.

– Итальянские вампиры, которые следят за порядком. За разглашение нашей тайны они карают смертью.

Хотя только что сам думал о том, что обязан буду уничтожить Беллу, если она стала моим врагом, мысль об итальянцах, которые придут за ней первыми, совершенно мне не понравилась.

«А Белла о них знала?» – забеспокоился я.

Каллен кивнул, и я удивился, заметив тень улыбки на его бледном лице.

«Куда же она бежала?» – задумался я – мы уже несколько десятков миль неслись строго на север. В национальном парке Карл Лейк встретили не только следы, но и старое пожарище. Голые обгорелые стволы утыкались в серо-мглистое небо, а запах гари чувствовался даже сквозь снег. Трудно было в нем обнаружить цветочный аромат, а вот четкий след Виктории, прошедшей по пеплу, лежал как на ладони.

– У меня есть предположение, – ответил Каллен ясным, полным веры голосом.

Я выжидающе уставился на его посвежевшее лицо, ненавидя радость, которую он украл у меня. Ну, может, не совсем и он, а обстоятельства, разлучившие меня с Беллой, но факт, что я теперь не мог быть с ней, если она вампир, а он – мог. И эта мысль не приносила вдохновения.

«Ну?» – поторопил его я, когда он попытался сделать свое лицо менее довольным – я был благодарен ему за попытку, но это все равно меня не утешило.

– Она просила обратить ее, и мы… много говорили об этом. Белла знала, что ей придется трудно в первый год, новорожденные не могут контролировать жажду. Она шутила, что уедет на Северный полюс к пингвинам, чтобы не убивать людей.

«Ты думаешь, она там?» – потрясенно округлил глаза я.

– Очевидно, что это стоит проверить, – предложил вампир.

Мы почти не останавливались. В городах искать следы и не пытались, перемещаясь из одного заповедника в другой. Карл Лейк, Грейям Лорье, Нортерн Роки Маутинс, Масхалини Лейк… Больше, чем в других, нам повезло в Наханни. Это был огромный национальный парк почти на самом севере Канады, и здесь Белла – если это была, конечно, она – провела больше времени, возможно, из-за хорошей отдаленности от поселений.

Цветочный аромат попадался почти на каждом шагу – как и пепелища, которых здесь было навалом, – больше, чем в других местах. Я усмехнулся, впервые думая, что брат Эдварда мог оказаться прав, и Беллу в самом деле преследуют молнии. Это что-то вроде кары небесной, да? Само небо пытается убить ее. А еще Виктория и Вольтури. Да и я от них не особо отставал. Хотя в действительности надеялся, что мне не придется причинять девушке вред. Стала она вампиром или нет, я все еще любил ее… Даже если давно похоронил в мыслях.

Мы прибыли в заповедную зону Туктут Ногаит. Это был пустынный район, ни одного деревца, где вампиру можно спрятаться. Куда ни кинь взгляд, повсюду простирались тундра и камни – от побережья залива и на много миль вглубь материка. Однако именно тут Белла провела, судя по следам, довольно много времени – от утесов разило фрезиями. И черт меня подери, но здесь не было людей, чтобы на них охотиться, так что я начал склоняться к версии Эдварда – Белла пыталась быть хорошим вампиром. Я искренне надеялся, что ей это удалось, тогда у Сэма отпадет причина ее убивать…

Мы обошли весь заповедник: самый свежий цветочный след тянулся на восток, вдоль побережья залива Амундсена. Сильные ветра сдували с каменных утесов снежный покров, а безлюдность этих мест позволяла запахам, даже очень старым, отлично сохраниться. Тут уже даже я поверил, что этот аромат мог принадлежать Белле – он хоть и стал приторно-сладким, вызывающим во мне инстинктивную дрожь, но действительно имел много общего с запахом девушки, когда она еще была человеком.

Лицо Эдварда непрерывно сияло, словно начищенная до блеска сковорода. Он помрачнел лишь тогда, когда я подумал, что Виктория давно добралась до Беллы первой – везде, где мы встречали аромат фрезии, поверху вели следы рыжеволосой и второго вампира. Вряд ли Белла могла выстоять в схватке против двух убийц. Давность следов почти сравнялась: Белла прошла здесь примерно год назад, а Виктория – всего несколько месяцев.

Новый след привел нас в Квин Мод Галф Берд – в отличие от Текчут Ногайта, этот национальный парк был покрыт лесами. Наверное, девушке надоела открытая местность, и она, наконец, спряталась от людских глаз. «Квин Мод» был нехоженым и диким. Но зато нам невероятно повезло! Едва мы прошли несколько миль, как наткнулись на след Беллы, которому не было и недели. Свежайший.

– Она жива! – выдохнул с облечением Эдвард и был, скорее всего, прав: след Виктории остался старым, теперь цветочный запах фрезии шел поверху. Скорее всего, рыжеволосая не нашла Беллу или передумала на нее нападать, хотя было странно, что она, имея численное превосходство, изменила намерения. Как бы там ни было, я склонен был согласиться, что Белла жива.

Каллен посмотрел на меня с таким восторгом, что мне снова стало не по себе и захотелось убраться ко всем чертям. Близость цели внезапно скрутила меня сомнениями: если Белла вампир, наша встреча уже не получится дружелюбной. Я-то способен сдержать инстинктивные порывы, но вот она…

– Я не позволю ей напасть на тебя, – тут же вмешался в мои рассуждения Эдвард, спеша вперед, в то время как мои ноги непроизвольно замедлялись.

Да еще и Сэм «вышел в эфир» и, услышав новости, завыл, призывая стаю присоединиться к трансляции событий. Я поморщился, не желая, чтобы сейчас кто-то был в моей голове – хотелось уединения и покоя. Сначала поговорить с Беллой, сделать выводы, а потом уже докладывать об этом своим. Это была одна из неприятных сторон существования оборотня: все твои мысли, плохие и хорошие, личные и постыдные, как на ладони.

– Обернись, – предложил Эдвард, что вызвало всплеск негодования Сэма «на том конце» и, хоть и не приказ альфы, но все же твердое пожелание не делать этого. – Белле будет проще воспринять тебя в облике человека.

Вампир был, черт возьми, прав. К тому же я хотел иметь способность говорить, а не только рычать. Я так много должен был сказать Белле… И присутствие Сэма было мне сейчас ни к чему.

Эдвард ждал меня возле сдвоенного ствола кедра, когда я, отряхивая с волос снег, вышел к нему. Его лицо было серьезным и сосредоточенным. Было странно сбросить с себя волчью шкуру – ее отсутствие делало меня более уязвимым. Но Эдварду я уже научился доверять. Осталось лишь узнать, как теперь относиться к Белле. Потому что я никак не мог взять в толк, что чувствую к ней. Я любил ее – но ту, какой она раньше была, – и понятия не имел, как пережить боль и разочарование при взгляде в алые глаза монстра. Я уже потерял Беллу два года назад и теперь терял снова, проиграв судьбе.

– Джейкоб, – начал Каллен, и я застыл, потрясенный зрелостью выражения его глаз на контрастно юном и слишком идеальном лице. И снова почти что его возненавидел. Вампир тактично проигнорировал мой нелепый гнев. – Не вздумай сдаться.

Раздраженный покровительственным тоном, я скривил рот. О какой борьбе он говорит? Белла никогда не была моей, даже когда Эдвард ее бросил и она вроде как стала свободной. Даже и тогда она не любила меня, пусть я и мечтал. Всегда, как я ни старался, проклятый Каллен стоял между нами. А теперь, когда они равны, мне в этом лесу делать нечего.

– Ты не можешь уйти, не повидав ее, – чертов телепат продолжал выворачивать наизнанку мои мозги – порой это было хуже, чем со стаей. – Ты проделал такой огромный путь не для того, чтобы просто уйти. Ты должен убедиться, что Белла в порядке. Иначе никогда себе не простишь и снова будешь ее искать.

Он был прав. Сомнения поедали меня, а еще разочарование, но если уйду, я знал, что вернусь. Надо было встретиться лицом к лицу с последствиями своей ошибки – ведь это же я допустил, что Беллу утащил вампир и превратил в чудовище. Ее судьба была моей виной.

Но я не хотел наблюдать то, как Белла смотрит на Каллена. Она никогда не была моей, но все же я ревновал. И не желал становиться третьим лишним, как во второсортных любовных романах. Вдруг я не сдержусь, особенно если увижу ее красные глаза, и наброшусь первым?

– Ты не причинишь ей вреда, – возразил Каллен, увлекая меня за собой в сторону просвета между деревьями, откуда ветер приносил свежий, кристально-чистый, тошнотворно-вампирский аромат цветка. – Уверен, она тоже хотела бы повидать тебя, учитывая то, как вы расстались. Ты же знаешь Беллу, она всегда обо всех беспокоится, кроме себя. И она знает, что ты охотился на вампира.

Я ухмыльнулся: Эдвард снова был прав. Белла наверняка с ума сходила, представляя, что меня загрыз Лоран – она всегда недооценивала силу оборотня.

– К тому же, только представь, сколько она была одна, – мрачно добавил Эдвард.

И это стало последней каплей, чтобы решиться. Мы не встречали никаких других запахов рядом с Беллой, и она держалась вдали от людей. Значило ли это, что она провела в одиночестве целых два года? Да это же… можно было с ума сойти. Ей нужен был друг. И вот он – я.

Лес расступился, впереди открылся пологий заснеженный склон, резко переходящий в невысокую гору. В миле от нас, у самого подножия скалы, среди кучки бело-зеленых елей, ютился крошечный покосившийся домик, почти занесенный сугробами. Круглая восходящая луна, заставляющая снег голубовато мерцать, придавала местечку сказочности. Точно склеп из фильма ужасов и декорации к нему.

Я даже не вздрогнул, когда пальцы Каллена сжались на моем плече – все мое внимание было сосредоточено на открывающейся двери и появившейся на пороге девушке. Чего я ждал? Того, что мы ошиблись и это окажется вовсе не Белла? Или того, что она каким-то чудом все еще человек? Или не контролирующего себя, с рычанием бросившегося на нас монстра?

Ни одно из моих предположений не оправдалось. Я удивленно нахмурился, а Эдвард выпустил вздох облегчения, когда мы оба узнали привычные черты: гладкие, мертвенно-бледные щеки, тошнотворно идеальное лицо, пышные волосы и блестящие, словно разделяющий нас голубой лед, глаза. Белла была босой, в каком-то отрепье, едва доходившем до колен, но непостижимым образом при этом оставалась изящной и привлекательной.

Вампирша, со свойственной бессмертным грацией, спрыгнула с кособокого порожка и потрясенно приоткрыла рот, уставившись на Каллена. Ну конечно, на кого же еще. Я скривил губы.

А затем она взглянула на меня. В то же мгновение ее лицо преобразила самая потрясающая улыбка из всех, что я когда-либо видел.

– Джейкоб! – радостно и чуть ли не благоговейно прошептала она, словно я лучший человек на Земле. И тут же я понял, что черта с два уйду после этого.

Шагнул вперед, но Белла вдруг крикнула: «Нет!» – и выставила руку. Ее кожа сияла в свете луны, создавая вокруг обнаженных участков тела ореол голубоватого свечения. Разве вампиры блестят еще и ночью? Никогда не видел раньше этого.

Я сделал еще шаг, но чертов Каллен схватил меня за руку, предостерегая от чего-то. Белла со свойственной только вампирам скоростью переместилась вдвое ближе к нам – словно мелькнувшая вспышка света. Ночь внезапно посветлела, будто бы взошла вторая луна, озаряя снежные сугробы и лицо девушки. Слишком ярко. Ярче звезд на небе. Это было странно: ее глаза будто бы засветились в темноте, точно два маленьких синих топаза. Не красных, не даже желтых, как у Калленов – ее глаза стали голубыми озерами, свет шел изнутри. Она была бы похожа на ангела, если добавить еще и крылья…

– Что за… черт? – пробормотал я, выдергивая руку и не веря глазам и ушам. «Тук-тук, тук-тук», – я не ослышался? Мне не показалось?.. Это бился пульс? Но разве… Я вновь рассмотрел бледную и идеальную кожу вампира. Скорость, босые ноги прямо на снегу – нет, Белла не могла быть человеком. Но почему же я так отчетливо слышал биение ее сердца?

Я снова шагнул, но Белла снова выкрикнула «нет», и голос ее звучал отчаянно. Ее испуганное лицо мерцало, и она сжимала и разжимала кулаки, глядя сердито на свои ладони, которые распространяли сильный яркий блеск. А затем я застыл, когда прямиком в ее ладонь ударила небольшая, но очевидная молния. «Бу-бум», – долетел до меня раскатистый треск, эхом отразившийся от скал.

– Уходите! – крикнула Белла, глубоко испуганно дыша. Кулаки остались сжатыми, но это не уменьшило яркость вспышек света, будто бы девушка держала его прямо в руках. Ее лицо исказилось гримасой ярости, когда она, отбросив мольбы, взбешенно приказала: – Убирайтесь прочь!

Молнии, найдя лазейку, вырвались из ее хрупких на вид рук и заплясали вокруг тела, электризуя волосы и поднимая их вверх, прямо как у медузы Горгоны. Она вся была окружена сверкающим и громоподобно потрескивающим электричеством, а я все еще стоял, как дурак, вытаращившись и открыв рот. Вместо чувства опасности во мне росла растерянность. Я очень медленно соображал: даже когда Белла, непрерывно умоляя нас уйти, расколола земную твердь, погружая в нее ладони и гася тем самым яркий свет, не мог поверить в то, как мы ошиблись: это не молнии преследуют Беллу… она сама создает их!

А в следующее мгновение меня настиг сильнейший удар под дых. Он пришел прямо из-под земли, добравшись до сердца и сжав его могучими лапами, перехватив дыхание. Последнее, что я услышал, прежде чем упал, это полный боли вопль Беллы: «Джейкоб… нет!» 

Глава 4 

POV Белла

Я чудовище. Еще никогда я не чувствовала себя хуже, чем сейчас. Так долго ждала этой встречи, представляла ее в мечтах, и вот, стоило Джейкобу появиться – я убила его. Мне хотелось умереть, только бы не испытывать этой ужасной боли, разрастающейся в грудной клетке, как неуклонно разрушающие мостовую корни. Я была домом, который дал трещину и начал разваливаться по частям. Я была монстром.

А еще Эдвард. Не знала, что думать, не надеялась когда-либо снова его увидеть. Давно перестала ждать, что он придет. Была уверена, что меня ищет Джейкоб, но появление Эдварда стало абсолютной неожиданностью. Именно из-за его присутствия, из-за того, как сильно разволновалась, я и не смогла сдержаться в этот раз. У меня уже давно не было срывов, ну, кроме очевидных, во время охоты. В последний год все лучше удавалось контролировать живущий во мне огонь, несколько последних месяцев по моей вине не случалось пожаров, а те, которые все же происходили, удавалось быстро погасить своими руками.

Я много раз порывалась вернуться в Форкс и найти Джейкоба, своего единственного друга – одиночество стало невыносимым уже довольно давно. Мы с Джейком вроде как стали врагами, но я верила, что он меня не оттолкнет. Надеялась поселиться в лесу неподалеку от Форкса, чтобы изредка видеться с другом и иметь возможность хоть с кем-то поговорить. Но как только мои намерения становились серьезными, беспокойство о будущем срывало тонкий пласт самоконтроля и ладони вновь начинали гореть. Я не могла вернуться и подвергнуть опасности близких и друзей. Поэтому все еще сидела тут, почти на краю Земли, держась подальше от людей и всего, что было раньше дорого… одна, сбившись со счета, сколько прошло дней, месяцев или лет…

И вот теперь, когда Джейк нашел меня, я все испортила. Сердце сжималось от ужаса картины перед глазами: парень падает, сраженный мощью моего огня, и я не могу предотвратить этого, только кричать, умоляя Эдварда спасти его. Но вижу, как Эдвард, содрогнувшись и закатив глаза, падает следом…

Все, что я могла сделать в тот момент – это убежать. И надеяться, что не успела сильно навредить дорогим людям. Забравшись в темную и сырую пещеру, которая давно уже стала убежищем для меня в особенно «сложные» дни, в которой не было ничего, что могла сжечь и уничтожить, я, не находя покоя, металась от стены к стене, преследуемая заревом белых электрических вспышек, рождающихся где-то глубоко внутри и находящих выход через раскалившиеся ладони. Ни боли, ни ударов тока я сама не чувствовала, но ощущала дрожь скалы, когда искривленные молнии упирались в камень, слышала шипение и треск, сопровождающие мою новую жизнь. «Бум, бум», – тяжело бухало сердце о ребра, вырабатывая порции огня словно крошечная, но очень опасная атомная электростанция. Пахло паленой тканью – хрупкая одежда не выдерживала высокой температуры и тлела, превращаясь в ничто. В домике, который я облюбовала, было во что переодеться, но только я теперь не скоро до него доберусь…

Ну почему, почему мне не достался безобидный дар предвидения, как у Элис, не причиняющий никому вреда? Или дар Джаспера, который он мог использовать по своему усмотрению, а не тонуть в нем, не имея шанса выбраться на поверхность? За что судьба подарила мне столь мощное оружие? Может, в противоположность тому, какой беспомощной и вечно влипающей в неприятности я была человеческой девчонкой? Расплачиваюсь за то, что не умела постоять за себя?

Эдвард всегда считал меня хрупкой, нуждающейся в защитнике. И вот, поглядите-ка, Белла Свон – гроза лесов и зверей, оборотней и вампиров. Эдвард всегда считал себя злом. Но я стала худшим чудовищем.

Перед внутренним взором, словно жалящий кинжал совести, стояло лицо Джейкоба, лежавшего в беспамятстве на земле. Я очень надеялась, что он не успел слишком сильно пострадать. Что остановившееся от электрического удара сердце забьется вновь. Он же бессмертен, верно? Я знала, что Эдварду, скорее всего, не причинила серьезного вреда, но Джейкоб состоял из плоти и крови, а я хорошо усвоила, что бывает с животными, оказавшимися поблизости от меня. Если Джейкоб умрет, я никогда не прощу себя.

Время проходило, и белые всполохи уменьшали интенсивность. Я не обольщалась: стоило вновь разволноваться, проклятие вернется. Пока Эдвард и Джейкоб здесь, мне придется сидеть в вечной темноте под защитными каменными сводами пещеры. А я ведь так долго мечтала хотя бы с кем-нибудь поговорить! От тоски и безысходности хотелось выть. Но плакать теперь, увы, я не умела.

Устав от самобичевания, я постаралась сосредоточиться на внутреннем спокойствии, чтобы прийти в себя. Должна же была, в конце концов, выйти наружу, чтобы взглянуть, живы ли мои друзья. Ужас сжал сердце ледяными щупальцами: если что и могло заставить меня по-настоящему возжелать смерти, то это гибель родных. За все годы скитания в одиночестве, хоть мне было и больно, и тоскливо, я никогда всерьез не размышляла над возможностью покончить с этой недожизнью. Я всегда надеялась, что нужно только немного перетерпеть, и каким-либо образом все постепенно наладится. Пройдет новорожденный период – я знала, что он самый трудный, – и я научусь контролировать себя. Вернусь в Форкс, буду жить в горах, питаясь животными, как Каллены. Джейкоб станет навещать меня, приносить новости о Рене и Чарли, о моих школьных друзьях. Так я себе все представляла. Не бог весть какое существование, но я и этому была бы уже рада. Но никак не думала, что привыкание к образу жизни вампира станет для меня настолько сложным и долгим. Что даже спустя два с половиной года я все еще не научусь сдерживать себя…

Молнии прекратились, теперь пещеру освещало лишь приглушенное мерцание. Жар тоже стал утихать, но рано было радоваться, я все еще была слишком возбужденной, чтобы выйти. Судьба решила вопрос за меня: я учуяла запах мокрой псины, чуть не разрушившей едва обретенный контроль. Но когда услышала голос и поняла, что это Джейкоб, ЖИВОЙ, радость затмила все остальное, даже вспыхнувший было снова огонь.

– Джейкоб? – крикнула я, оставаясь внутри. Жаждала увидеть парня собственными глазами, убедиться, что он не пострадал, но это было слишком опасно. – Пожалуйста, только не входи!

– Это я, Белла, со мной все в порядке, – крикнул он снаружи, и облегчение, снизошедшее на мои напряженные плечи словно убаюкивающее покрывало, полностью погасило огонь. Положительные эмоции были мне необходимы, чтобы вернуть контроль, и всегда действовали безотказно. Беда в том, что их было в моем существовании так мало…

– Держись на расстоянии, – попросила я, делая робкий шаг вперед и прислушиваясь к себе, чтобы вновь спрятаться, если почувствую напряжение. – Я выхожу.

Я просидела в пещере, выходит, несколько часов, потому что снаружи было светло. Солнце еще не взошло, но утро уже наступило. Зеленые лапы елей красиво покрывали белые шапки. Снежная белизна поблескивала на морозе, небо было ясным и голубым. А прямо перед входом – слишком близко, – распространяя невыносимую вонь, стоял мой друг – целый и невредимый. Смуглая кожа и обнаженный накачанный торс, давно нестриженные черные волосы и знакомая татуировка на плече – ни капельки не изменился. Осторожная, но все же приветливая улыбка, обнажающая белые зубы, согрела мое истомившееся мертвое сердце. Мой Джейкоб нашел меня.

Я робко улыбнулась в ответ, чувствуя себя ужасно виноватой, отчего ладони снова нестерпимо зажгло. Глубоко вздохнув, я спрятала их за спину, всем своим видом показывая готовность сражаться за шанс поговорить лицом к лицу.

– Прости, – прошептала я умоляющим голосом. – Как ты?

Расслабившись – видимо оттого, что я не пытаюсь снова ударить его током, – Джейкоб привалился к толстому сосновому стволу, криво усмехнувшись:

– Жив, как видишь. Непрямой массаж сердца – и я как новенький. У Эдварда золотые руки. Он первым пришел в себя, оттащил меня в лес и вернул к жизни…

Вздрогнув от имени, я резко оглянулась, ища вампира и чувствуя, что от волнения снова теряю контроль.

– Его здесь нет, – правильно определил Джейкоб причину моего мечущегося взгляда, и я вздохнула, а контроль вернулся. – Он ушел в город. Сказал, скоро вернется. Просил не лезть к тебе, но не могу же я прятаться в лесу, когда ты так близко?! И вот – я здесь.

– Ты здесь, – выдохнула я, так сильно мечтая обнять смуглую шею и почувствовать себя хоть на секундочку прежней или хотя бы не такой одинокой, что засаднило в груди. Увы, позволить себе расклеиться я не могла, так что осталась стоять на входе в пещеру. – Я так долго ждала тебя! – пожаловалась я, судорожно сцепляя пальцы за спиной. – Спасибо, что нашел меня.

– Это все Эдвард, – объяснился Джейк с неожиданным смущением, взлохмачивая лезущую на глаза челку. – Если бы не он, мы бы никогда тебя не нашли.

– Мы?.. – удивленно переспросила я, нуждаясь в объяснениях. Насколько помнила, Джейкоб страстно ненавидел любых вампиров, а Эдварда после того, что тот сделал со мной, не жаловал тем более. Он бы убил его при встрече. Но вместо этого хвалил, словно они теперь закадычные друзья. Я ничего не понимала.

– Ну да, – отвел Джейкоб взгляд и пожал плечами. – Мы тебя несколько месяцев искали, – решительно рассказал он. – Точнее признать, это Эдвард искал. Я давно сдался и считал, что ты умерла.

Мысли в моей голове полностью перемешались. Эдвард меня искал? Зачем? Где Элис, разве она не подсказала? Даже если нет, я всегда считала, что найти меня по следу не составит труда. Но, видимо, ошибалась?

– Джейкоб, расскажи все по порядку, – напряженно взмолилась я, с трудом удерживая себя в руках – от беспокойства мой огонь грозил каждую минуту вырваться наружу.

– Ну, Лоран спрятался в горах, – поделился Джейк, и я кивнула – помнила, как все это началось. – Нас было слишком мало, чтобы создать плотное оцепление, и он прорвался. Мы гнали его много миль, и я не надеялся, что ты могла остаться жива – какой человек выдержит многодневную скачку? Так что я уже смирился, что мы найдем только твой труп. Но когда нагнали пиявку, он был один. Я чувствовал себя таким дураком! Нужно было сразу поискать по следу, а не тратить время на беготню.

– Он бросил меня в лесу, – поделилась я, воспоминания были крайне размытыми, и не только из-за болезненного обращения, а потому что к тому моменту, когда Лоран решил избавиться от меня, я была почти мертва…

– Я оказываю тебе услугу, Белла, – почти нежно прошептал Лоран, внезапно оказываясь рядом. Его холодные пальцы коснулись моего лица. – Виктория хотела убивать тебя медленно, а я все сделаю быстро…

«Пригрози ему!» – бархатный баритон зазвучал с нотками паники, потому что смерть находилась очень близко.

– Эдвард, я люблю тебя… – закрыла я глаза, приготовившись принять неизбежное избавление от боли.

– Не может быть, – пробормотал Лоран, и я распахнула глаза, услышав жуткое рычание. Из леса на поляну грандиозно выплывали пять мощных фигур. Это были волки. Но огромные, высотой с небольшую лошадь.

– Значит, не судьба, – красные глаза вампира впились в меня, а в следующую секунду ветер засвистел в моих ушах, растрепавшиеся волосы попали в глаза и рот, а голова и ребра больно ударились о твердую как камень спину Лорана.

Началась безумная гонка, и очень скоро я перестала понимать, сколько прошло времени и что происходит. Я была перекинута через плечо вампира как мешок, безвольно болтаясь вниз головой. Каждый удар сопровождался ужасной болью, а от холодного ветра я довольно быстро замерзла и обессилела. Сначала молчала, потом кричала, стонала, пыталась умолять. Затем потеряла сознание.

Пришла в себя, когда Лоран решил переплыть какую-то реку со мной на руках. Ледяная вода моментально сковала мышцы и привела в чувство. Я не могла дышать, не могла сопротивляться и кричать, только хрипела, мечтая о завершении мучения и скорой смерти.

– В мои планы не входит тебя убивать, не теперь, – объяснился Лоран, для которого ледяная вода не была чем-то дискомфортным. – Но нам нужно оторваться, проклятые волки идут по пятам. Я не могу привести их к Виктории.