Текст книги "Бедовая ведьмица, или приключения на мой хвост (СИ)"

Автор книги: Светлана Калинникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 15. Старшая дочь не нуждается в представлении

Пушистый разведчик лежал в казенной гостиничной лежанке, объевшись паштета.

Получив весточку от Дольского, который и не подозревал, какое преимущество я теперь перед ним имею, услышав, как он кому-то отдал приказ охранять меня, и имея представление о его превосходной физической форме.

Он позвонил мне вечером, неуклюже объяснив, что был очень занят по работе.

– Все настолько серьезно? – поинтересовалась я.

– Все решаемо, там кое-какие накладки с доставкой товара, но я с контрагентами поговорил…, – он замялся, – и мы во всем разобрались.

– Я очень рада. Знаешь, я сегодня встретила случайно Аллу Васильевну, она о тебе мне рассказывала. Видимо, очень хотела поделиться.

У Дольского что-то громыхнуло, и, по-моему, он выпустил такой мат, что я поспешила запомнить этот выразительный речевой прием. Применять его я, конечно, не собиралась, но компромат на Дольского лишней деталью нашего общения не будет.

– У тебя что-то случилось? Что за шум? – столько искреннего участия и неподдельного беспокойства было в моем голосе, что Семен осуждающе покачал голово, мол, не переигрывай.

– Ничего, зацепился ногой за провод. И что же Алла Васильевна поведала?

– Сказала, что ты очень порядочный человек, и ей жаль, что соглашение между Управлением и твоей фирмой так и не состоялось.

– Так и сказала? – обрадовался наивный «почти Донской». – Тут нельзя не согласиться. Я и порядочный, и проект был отличный. Жаль, что Колесница так подвел. Значит, твоя командировка закончилась?

– Нет. У меня есть другое поручение руководства, поэтому придется Староградскому светскому обществу меня еще потерпеть.

– Значит, мы еще увидимся? Это отличная новость.

– Ну, не знаю. Многое зависит от тебя. Например, как долго будет заживать твое помятое лицо.

Дольский засопел в трубку. Ему понравилось секунд пять, чтобы сказать:

– Все-таки Алла Васильевна настучала.

– Нет, не надо наговаривать на нее. Она сказала мне ровно то, за что ты ее похвалил. У меня свои источники, Дольский. Мне не понятен один момент – почему ты не захотел со мной поделиться произошедшим? Не звонишь, не отвечаешь на сообщения. Детский сад какой-то, ей Богу. Наплел мне про свой серьезный бизнес, а ведешь себя как мальчишка.

Однако Дольский пропустил мимо ушей мои упреки, сосредоточившись на том, откуда стало известно о его состоянии. Будучи увереным, что за ним шпионили, требовал назвать имя.

– Их было двое, – ответила я, – Петров и Боширов. Известные любителей исторических достопримечательностей. Ребята искали новые шпили в Старограде, а нашли тебя.

Пусть лучше ломает голову в части моих тайных осведомителей, чем лежит на кровати и жалеет себя. Вдруг пить начнет, ведь, у мужиков есть старинный любимый способ и забыться, и пожалеть себя – залить горе, любое причем, алкоголем.

Не известно, что на него подействовало – мой шутливый тон, желание увидеться или недоумение в связи с моей информированностью, – однако, Дольский назначил мне свидание в моем номере вечером. Я не возражала.

– Не могу я в таком виде по городу щеголять, – пояснил он.

Возможно, Дольский надеется остаться в моем номере, но такой исход маловероятен. С него еще два свидания как минимум. А там погляжу на его поведение.

Несмотря на то, что для закрытия старых гештальтов Людмилой Григорьевной мне было выделено почти две недели, я не стала тянуть время.

Я снова переживала то самое лето 2012 года после которого так круто изменилась моя жизнь. Я поставила машину около гостиницы, где увидела тогда отца и его любовницу. Кафе, которое была на первом этаже, поменяло название и интерьер. Я зашла в «Кофейную историю» и заказала себе латте с «Павловой».

На самом деле в моей жизни все сложилось тогда не так уж и плохо. Я начинала новую жизнь, как и все бывшие студенты, после окончания института, по той специальности, которую выбрала, была самостоятельной и независимой от семьи. С маленькой поправочкой: семья избавилась от меня как от лишнего элемента в своей идеальной экосистеме.

Так случилось, что я встретила и Марию, и Людмилу Григорьевну, и других людей, оказавших маленькие и большие услуги, даже не заметив, как помогали мне – несчастной и ожесточенной. Все мои удачи счастливые моменты связаны с поддержкой и сердечностью чужих людей.

«Родная кровь превыше всего», – сказал мне недавно Александр. Превыше чего? Благородства, доброты и честности? Принимая за основу критерий «родной-чужой», не нужно принимать взвешенное решение. Зачем смотреть глубоко, если все на поверхности. Так и живем, не оглядываясь по сторонам, пробежав глазами «по верхам», читая по диагонали.

Я посмотрела на лестницу, ведущую наверх в гостиницу. Там отец отхлестал меня по щекам и пытался подкупить новой машиной. Кадрами старого черно-белого фильма мелькало предо мной мое прошлое.

На секунду мне показалось, что я увидела знакомое лицо, я уже хотела поздороваться, но...

– Дашка? – раздался звонкий девичий голос, – Дашка Колесникова! Ну, конечно. А меня не узнаешь? Ну?

Высокая рыжеволосая девушка смотрела на меня, ожидая, что я ее узнаю.

– Не узнаешь? Значит, буду богатой! Я Светка Галушко!

Галушко училась вместе со мной в школе и, насколько я помню, окончила потом журналистский факультет.

Она села со мной за столик, вытянула руку, на которой было нанизано несколько браслетов, щелкнула пальцами, зазывая официанта.

К ней подбежал мальчик и с улыбкой оставил меню, попросив с придыханием совместное сэлфи.

Светка растянулась в улыбке, приложилась щекой к щеке официанта, и они запечатлелись навеки на его телефон. Смотрелись они сюрреалистично – ее розовые локоны и его лысая голова с маленьким зеленым котелком на резиночке под подбородком. Если я бы опубликовала их фотографию, непременно бы указала – «немного «Алисы в стране чудес» вам в ленту».

Бывшая одноклассница заказала ему коктейль и закатила глаза, как только парень помчался исполнять ее заказ.

– Поклонники – это классно, но иногда утомительно, – передернула она плечиками.

Думаю, этот вопрос был риторическим. Да и что бы я ответила? Понятно было только одно: Светка – местная знаменитость. На нее оборачивались и те, кто был знаком лично, приветствовали взмахами рук. Неловко было спрашивать, чем она занимается, но с учетом профессии, скорее всего, работает на Староградском телевидении.

– Я блоггер. Ты вряд ли знаешь, – усмехнулась Светка. – Давно приехала в родные места?

– На этой неделе.

– Я тебя после нашего выпускного не видела, не ошибаюсь? Да, точно! Ты же потом получила судимость и уехала куда-то.

Судимость. Н-да. Любопытно, в местной тусовочке знают обстоятельства моего уголовного прошлого? Разочаровывать не стану, пусть так и думает. Можно, конечно, еще и жути нагнать. Например, сказать, что я влетела через трубу в дом отца, где он пребывал с любовницей, а вместе со мной демон, и мы, группой лиц по предварительному сговору, пытались их зажарить на костре, который я разожгла прямо на ковре. Скажу, что «откинулась» с "северов".

Нет, хватит. Я и так уже погрязла в последнее время в бюрократических тяжбах, как магических, так и общегосударственных.

– Я приехала по работе, скоро уже домой собираться.

– Чем ты занимаешься? Вообще, где живешь? Семья есть, дети?

– По специальности работаю, семьи нет. Все очень обычно, ничего интересного.

– Разве можно работать юристом, если есть судимость? – удивилась моя розоволосая собеседница.

– Можно. И не только юристом, даже слесарем. Президентом нельзя, и в депутаты не пустят, – вздохнула я.

Светка просто покатилась от смеха. Она откинулась на стул и, не сдерживая эмоции, хохотала. Напрасно я думала, что после моего стеба Светка обидится и уйдет.

– Уморила меня. Президентом! Если серьезно, Дарья, я тебя приглашаю дать мне эксклюзивное интервью.

– Зачем? – я чуть поперхнулась.

– Да то что! Ты – просто находка для меня. Расскажешь про то, как жену своего отца чуть не убила и отсидела. Ну, правда, к тебе тогда все с пониманием отнеслись. Люди в городе так и сказали: «За мать отомстила». И после «отсидки» ты не растерялась, я на тебя не налюбуюсь. Молодец просто! И работаешь, и выглядишь отлично.

Невероятные истории рассказывают про меня на Родине. Была-не-была! Припугну-ка я Светку, подкину хворосту в этот костер сплетен. Я сложила руки на столике и взглядом вытащила ложечку из кружки на блюдце.

Светка смотрела как завороженная.

Салфетка приподнялась и вытерла каплю, которая упала с ложки, скомкалась сама собой и полетела в сторону Галушко, резко остановившись напротив ее лица. Я передумала ей хамить. Салфетка упала на стол.

– Ух, ты! – восхитилась Светка. – Я и забыла, что настоящая ведьма! Ты можешь, кстати, и на интервью что-то вроде этого трюка с ложкой и салфеткой показать. Представляешь, сколько просмотров мы соберем!

А, если мой хвост продемонстрировать – наша известность перекроет славу «голой вечеринки». Опять мне не туда понесло.

Рассчитывала я на то, что она уйдет, но староградский блоггер оказалась упрямой. Она обещала мне гонорар, рекламу для моего работодателя, расписывала, как я смогу рассказать всем, как было все на самом деле и, может, даже добиться пересмотра моего дела. Уголовного, конечно.

– Света, все давно прошло. Моя биография вряд ли кому-то интересна, я не публичная персона. Да и мне безразлично, кто и что думает. Но тебе только как моей однокласснице поведаю одну тайну. Никакой судимости не было. Я чиста перед законом.

В глазах Галушко было разочарование, которое она и не пыталась скрыть.

– Я не скопинский маньяк, Света, чтобы мое интервью дало тебе рекордное количество просмотров.

Распрощались мы на теплой ноте, я, к счастью, избежала обмена телефонами и неуместных поцелуев в щеку. Светке кто-то позвонил и она, вспомнив о какой-то очень важной для нее встрече, помчалась вперед.

Как и тринадцать лет назад я собиралась прийти к отцу на работу без звонка. Я же иду к отцу, родному человеку. Но, как говорится, есть нюанс. Возможно, сейчас стоило предварительно записаться у его секретаря.

Провинциальные города не могут похвастаться высотными зданиями. Новые многоквартирные дома, как правило, располагаются где-то на отдалении от центра, который всегда несет на себе бремя исторической части города.

Отцовская фирма располагается именно в историческом центре и занимает старое здание, которое принадлежало какому-то купцу, о котором могут поведать в краеведческом музее. Серое здание, построенное в конце девятнадцатого века, строгое и лаконичное. Купец был деловым человеком, не склонным к излишествам и светским изыскам.

Как только я только переступила порог, то попала в светлый холл с большим окном, цветами в больших ваонах и неизменной охраной на входе. Я объяснила, что мне нужно пройти к генеральному директору и показала паспорт. Мужчина лет сорока невозмутимо посмотрел в него, записал данные и уточнил, по какому вопросу.

– По личному, – какой вопрос, такой и ответ.

Он объяснил мне, что нужно подняться на третий этаж. Я подошла к лестнице и обернулась. Охранник с волнением потирал лоб и что-то говорил по внутреннему телефону.

На лестнице мне никто не встретился, и на «начальственном этаже» тоже было пусто. Золотом на белом фоне на двери справа было выбито «Приемная».

Немного поколебавшись, я открыла дверь и увидела стоящую у ксерокса женщину моего возраста. Она поздоровалась, взяла документы и села за стол.

«Видимо, Лена не разрешает брать на работу молодых секретарей. Личный опыт, однако», – усмехнулась я.

– Вы из какой-то организации? – спросила секретарь.

– Нет, я сама по себе. Мне нужно увидеться с Сергеем Владимировичем.

– Вы записаны к нему? – она выгнула бровь и демонстративно начала листать ежедневник.

– Нет, не записана. Но, надеюсь, он выделит мне время, как дочери. Старшей дочери.

ГЛАВА 16. Ошибки отцов обходятся дорого.

Отец стоял у большого окна, сложив руки на груди. Руководитель большой организации и хозяин положения. Впрочем, демонстрировать мне свой статус не обязательно.

Папа постарел. В этом году ему исполнилось шестьдесят лет. Темные волосы с проседью и глубокие морщины на лбу и вокруг рта. Фигура по-прежнему подтянутая и без намека на пивной животик.

До лет пяти, как рассказывала мама, я не хотела слезать с его рук. «Такая здоровая кобылка, а все время к нему липла», – смеялась она. Он был главным мужчиной моей в жизни до тех пор, пока добровольно не отказался от этой роли. Каким отцом он стал для моей сестры?

– Здравствуй, папа.

– Здравствуй, – сказал он.

Молчание затягивалось. Я, ступив на территорию отца, с любопытством огляделась. Он не предложил мне сесть, хотя помимо большого дорогого стола для совещаний, в кабинете был диван. Я не могла вспомнить обстановку, которая была здесь в тот день, когда прошлась по лицу его драгоценной Лены, но сейчас все выглядело дорого. Будь мы с ним в прежних отношениях, я бы отметила как хорошо и комфортно у него в кабинете.

Отец наблюдал за мной, ожидая дальнейших действий и продолжения диалога. В его планы не входило помочь мне, видимо, само мое присутствие в его кабинете спустя столько лет не затрагивало отцовской души. Приехала и приехала.

– Я приехала в командировку на пару недель. Вот решила зайти.

– Давно мы не виделись, – сказал он. – Я думал, что перед тем, как встретиться, ты хотя бы позвонишь. Наверное, хотела сделать сюрприз. Он удался. Как ты живешь, Даша?

Я стояла перед ним как нерадивая ученица перед учителем. Мне показалось, что пройдет пара минут, и он начнет меня отчитывать за то, что я не справилась с контрольной работой.

– Хорошо. Живу, работаю.

– Замуж не вышла? – тон его стал насмешливым, словно он знал ответ, но хотел услышать причину моего незамужнего статуса.

– Нет. Как-то не до того было. Много работаю, есть кое-какие незавершенные проекты, и это отвлекает.

– Работаешь по специальности или сменила сферу деятельности? Сейчас слишком много юристов.

Роль провинившегося ребенка перед взрослым дядей мне наскучила. Раз он не считает нужным предложить мне стул, с чего я буду церемониться? Я села на его диван, положила нога за ногу и улыбнулась.

– Юристов много, папа, а хороших, грамотных юристов всегда не хватает. Моя руководитель, у которой работаю больше десяти лет, мной довольна. Работа в большинстве своем самостоятельная, обсуждаемая с начальницей, естественно.

– Зарплата хорошая?

– Меня устраивает, ипотеку выплачиваю, и кое-что отложить удается. Голода и безнадежности, как в первое время после ВСЕГО, – я выделила это слова намеренно, – не испытываю.

– Ну и хорошо, что на хлеб хватает. Хотя ипотеку до сорока желательно выплатить. Там уже другие проблемы возникнут.

Сергей Владимирович Колесников, мой папа, просто плевал мне в лицо. Не стоило ломать голову, искать слова, чтобы объяснить, как я скучала, как мучилась, будучи лишенной его участия в своей жизни. Отец держался как вершитель моей судьбы, как судья никчемных поступков своей недостойной дочери.

– Я отправляла тебе СМС-ки, но ты не отвечал на них. Ни на одну. Тебе вообще моя жизнь не волновала? А вдруг я болею, попала в затруднительную ситуацию, у меня финансовые трудности? Неужели тебе было на меня плевать?

– Даша, ты сама выбрала такую жизнь. Я говорил тебе, что за все в жизни нужно платить.

– Папа, я все выплатила до копейки твоей шалашовке сразу же! Она даже к приставам не обращалась. Тебя не интересовало, где я взяла деньги, как тяжело мне было в тот момент. Господи, я выполнила перед твоей … бывшей секретаршей все обязательства. У меня давно погашено привлечение к административной ответственности. За что я должна отвечать еще? У меня какой-то пожизненный срок, по-твоему?

– А смерть матери ты не забыла! – выкрикнул отец. Он подошел ко мне.

– Нет, не забыла. Ты потерял жену, а я маму. Только ты быстро утешился, а я несу ее смерть в сердце до сих пор. Ты предал ее дважды: один раз – изменив с секретаршей, второй – уничтожая меня, целенаправленно и с наслаждением. Даже, поставив ей памятник, ты указал только себя, исключив упоминание обо мне, как о дочери.

– Ее смерть – твоя вина, Дарья!

Меня как кипятком обдало. Вот это обвинение! Я настраивалась на сложный диалог после стольких лет абсолютного молчания. «Сейчас мне нужно быть сильной. Мой отец останется родным человеком навсегда, кто знает, сколько нам с ним отпущено, и тратить время на выяснения отношений преступно», – твердила я себе. Человек, стоящий передо мной, считал меня врагом. Только презрение и брезгливость.

– Ударь меня, опыт у тебя есть, – сказала я. – Не сдерживайся. Больнее, чем твои слова я вряд ли могу то-то представить.

Ждать, когда он сменит гнев на милость, не стоит. Но раз уж я пришла к нему, стоит продолжить эту напряженную беседу и потребовать полной откровенности – в чем именно он меня обвиняет.

– В этом кабинете только один человек жестоко избивал другого. Помнишь? – напомнил папа.

– Мы по кругу ходим, папа. Ко мне ни у Лены, – я чуть не подавилась, произнеся ее имя, – ни у государства претензий нет. Объясни мне другое, в чем ты обвиняешь меня?

Отец сел за стол, устало потер лицо и тихо произнес:

– Вера не должна была узнать о наших отношениях с Леной. Я просил тебя, купил машину, надеялся на взрослое поведение и благоразумие. Но ты все ей рассказала. Вера звонила мне в тот день, в течение часа. Я был в городской администрации, и ответить ей не мог при всем желании. Тогда она написала сообщение, там было только два слова: «Ненавижу. Предатель». Сначала я узнал о ее гибели, а потом его прочел. Зачем ты вмешалась в то, что никак не касалось тебя?

– Почему ты пришел к выводу, что я сказала маме о твоей интрижке? – удивилась я. – Я очень переживала, ругала тебя и ненавидела, но я ждала, когда ты сподобишься и честно поговоришь с мамой.

– Если бы ты не сказала ей, она не спешила бы прийти ко мне на работу. Вера не заметила машину, она вообще не смотрела на дорогу. Тот парень за рулем был просто случайным виновником. Ты хотела разоблачить меня, отомстить мне за то, что называешь предательством, но погибла Вера.

– Папа, ты себя слышишь? – я подошла к столу, – Ты говоришь о том, что я убила маму. Она узнала о твоей измене, расстроилась – даже могу представить ее состояние – попала под машину, и при этом обвиняешь меня? Знаешь, когда я шла к твоему офису, я не особенно надеялась на успех в нашем общении, но ты превзошел все мои ожидания. Оправдываться я не стану. Я не сказала маме ничего, о чем всегда жалела. С чего ты решил, что я открыла глаза на твою неверность?

– Только ты угрожала мне. Ты разбила машину, дав понять, что тебя ничем не сдержать.

– Ты купил эту машину и пригнал прямо к дому. Конечно, ты привык многие проблемы снимать все через подкуп, и это понять можно. Такая работа. Ты упивался покупкой машины, думая, что купил и меня, – я осуждающе покачала головой, – Своей дочери ты оплачивал предательство матери. Ты меня как ножом ударил, а потому его пару раз провернул в ране.

Абсурдность происходящего сбивала с ног. Я отодвинула стул и уселась напротив папы. Что я надеялась увидеть в его глазах? По-моему, он хотел только одного – моего исчезновения. Я взяла стакан, который стоял на столе, налила из бутылки воды и выпила в один присест, будто умирала от жажды.

– Купи себе кулер, очень удобная вещь. Рекомендую, – совершенно не в тему разговора сказала я.

– В приемной есть, – последовал ответ.

Папа всегда был прямолинеен и уверен во всех своих действиях. Мама называла его «железный Феликс», потому что его выдержка, требовательность, сухая лексика никаких других сравнений не предполагала. Только со мной и мамой он был мягок, то есть оставлял за пределами дома черствость, несговорчивость и высокомерие.

– Доказать тебе, что о твоей измене мама узнала не от меня, я не могу, и вряд ли сумею. Обидно, что ты сам придумал, сам поверил, осудил, а я не знала о твоем приговоре. Кстати, почему ты на Лену не подумал? Выгодоприобретатель от твоего вдовства только один – Лена. Вы с ней пару лет «пожениховались» и поженились. Молодая жена тебе дочку новую родила. Для этой «прости Господи» все так удачно сложилось: растоптала одну семью, создала – другую.

– Это не Лена. Я не хотел уходить из семьи. Я любил Верочку. Лена принимала мои условия. И она всегда боялась, что Верочка узнает о нас, и я оставлю ее.

– У меня слов нет! Папа, ты точно ведешь бизнес самостоятельно? Как у тебя еще ничего не развалилось. Да твои выводы яйца выеденного не стоят!

– Ты не контролировала себя, – упорствовал отец, – после того, как ты увидела нас с Леной, как с цепи сорвалась! Лена была вынуждена обратиться к знакомой ведьме, чтобы убедиться, что ты не сможешь ей навредить.

– И что же ей сказали? Что я ей не порчу навела, а благословение выдала? А за себя ты не боялся, может, я и тебе какую-нибудь пакость наколдовала?

Сергей Владимировича Колесников молчал. Что у него в голове?

«А что подумал кролик, никто не узнал, потому что он был очень воспитанный», – повторила про себя цитату из «Винни-Пуха». Я не узнаю его мысли, потому что сейчас он оценивает ту версию, которую ему представила я. Отец не согласен со мной, но, переносясь в воображении в то время, он открывает шахматную доску прошедших событий, расставляет на нее фигуры – действующих лиц той трагедии – и смотрит на их ходы.

У папочки все ходы записаны. Только неправильно истолкованы.

– Ладно, – вздохнула я. – Я пришла все-таки не напрасно, увидела тебя, поговорила. Не так, как мне мечталось, но все-таки я решилась прийти, а ты меня не прогнал. Уже прогресс. Оставляю тебе на размышление такой тезис: я ничего не сказала маме. Вот это я считаю неправильным. Об этом сожалею до сих пор. Неужели ты думаешь, что я позволила бы маме пойти к тебе в таком состоянии?

Уже, подойдя к двери, я сказала отцу:

– Будь добр, скажи своей «швабре», чтобы она от меня отстала. Я как приехала, так и уеду, а вот ей еще с моей порчей жить. Кстати, та ведьма, к которой она обращалась – явная шарлатанка. Не распознать отложенной порчи – ни в какие ворота не лезет! Полная безграмотность.

– Ну-ну, – засмеялся отец, – в Общине ведьм и шарлатанки?

Ага, интересненько. Значит, они обратились в Общину ведьм после моих кипучих слов. Испугались. Ну, не могла старшая ведьма проморгать такую ситуацию, уж она бы сразу сказала – порчу отменить нельзя, только отложить.

Какой наглости надо набраться, чтобы в Общину заявиться за консультацией. Ведьмы там все заслуженные, дамы достойные, никто бы не рискнул предоставить неверную информацию. Такое пятно на репутации – очень рискованный шаг. Образы многоуважаемых матрон предстали передо мной. Старшая ведьма, ее заместитель, две потомственные… Одну я видела совсем недавно, но она ловко избежала встречи. Да ну… Я же видела ее в кафе, когда Светка-блоггер некстати подсела ко мне. Чудные дела творятся!