Текст книги "Бедовая ведьмица, или приключения на мой хвост (СИ)"

Автор книги: Светлана Калинникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 5. Новая жизнь.

Как познается родство? Когда совпадаешь с городом, местом, музыкой, книгой. Соприкасаешься с ними и существуешь уже неотрывно. Это не понюхать, услышать, не распробовать на вкус. Это не осязаемо, не отображаемо. При этом очень просто, как будто кто-то наверху все давно решил за тебя, а ты с благодарностью и восторгом принимаешь даримое.

Так случилось у меня и у Лесовска. Покидая Старогород, я считала себя преданной и пораженной чужой ненавистью и завистью. В Лесовске я возродилась. Он стал моим местом силы.

Поддавшись слабости, за день перед отъездом я зашла в наш дом. Еще полгода назад здесь была мама. Слезы навернулись на глаза. Войти в него оказалось невозможным – замки в доме поменяли. В саду под лавкой спал рыжий кот Семен и рядом с ним в отдельном шалаше из веток и листьев … домовой.

Какой стыд! Я ушла, посчитав, что в доме будет точно жить отец – один или нет, значения не имело. А кот и домовой Ванечка… Да они неотделимы от дома, они вживаются, «вгрызаются в его обстановку. Но из дома выгнали моего кота, а домовой, видимо, принял решение уйти с ним. Они оба остались без ведьмы и дома.

– Мы здесь немного задержимся, – сказала таксисту.

– Я потеряю на вас время и другие заказы, – посетовал он. – Если вы согласны оплатить мои издержки, я соглашусь.

Конечно, я согласилась. Я подошла к лавке, где как два несчастных бомжа сидели хозяева дома. Внеся хаос в отношения с окружающим миром, я спутанно и беспечно перемещалась в мыслях и поступках. Жила в моменте, и от этого пострадали те, кто был зависим от меня не только как от человека, но и от ведьмы.

– Наверно, меня мало пороли, – с сожалением произнесла я, усаживаясь на скамейку. – С друзьями так не поступают.

Ваня и Семен обиженно смотрели на меня. Голые пятки домового от долгого пребывания на улице были грязными, с прилипшими к ним травинками. Перепало моим ребятам, ох, перепало!

По крайней мере, они слушали меня. Сопели, смотрели остро и зло, но не перебивали и молча внимали.

– Здесь мы больше не сможем жить, – я намеренно выделяла «мы», стараясь выпросить у них прощение и, конечно, хоть немного облегчить чувство вины, – Нам нужно ехать, ребята. Скорее всего, здесь скоро появится новая хозяйка. Одному Богу известно, как пойдет дальше, какие порядки она установит. Я предлагаю вам уехать со мной Лесовск. Всем будет сложно – нам предстоит найти жилье, съемное, конечно. Мне будет нужно устроиться на работу. На первое время у меня есть кое-какие деньги, с голоду не умрем, но пояс затянем потуже. Мальчики, простите меня и поехали со мной. Роднее вас у меня и нет никого.

Семен вышел из-под лавки и потерся о мои ноги, он промурчал то, что ждал меня. Ванька встал на ноги и показал мне на карман куртки. Я гостеприимно оттопырила его, и мой домовой залез в него, прежде вытерев ноги о носовой платок.

Нам пришлось заехать в магазин за переноской для Семена, а потом мы отправились на вокзал.

– Ты, видать, ведьма? – поинтересовался таксист.

– А как вы поняли?

– Ты с котом разговариваешь и домового видишь.

– Я-то вижу, а вы как его разглядели?

– Ты руку от кармана на расстоянии держишь, а он оттопыренный и шевелится, – хмыкнул наш временный водитель.

На следующий день мы прибыли в Лесовск. Первым делом я нашла гостиницу для ведьм и колдунов, потому что только там могли себя свободно чувствовать мои товарищи по несчастью. В номере стоял в коридоре веник для домового, две миски и лоток для кота.

Я сразу же купила газету с объявлениями, и попросила девочек-администраторов узнать, есть ли хорошая однокомнатная квартира для молодой ведьмы.

Одна из них полненькая рыженькая Маша, молодая ведьмица, нашла для нас приют в центре города в доме старой постройки, но в утопающем в зелени дворе и за отличные деньги для моего бедственного отношения. Маше через несколько лет должно было исполниться восемнадцать, и она ждала этого с нетерпением. Звание ведьмицы она теряла и становилась полноценной ведьмой.

Квартира принадлежала одной женщине, ведьме по происхождению, Людмиле Григорьевне, которая оказалась к тому же руководителем фирмы «Наш котел». Я распрощалась с мечтой работать в Магическом Трибунале, поскольку получила на небольшой период времени пометку «привлекалась к административной ответственности». Это конечно, не судимость, но пятно на репутации имелось – привлекалась за драку.

Я вспомнила Шарикова: «Свезло, так свезло, просто неописуемо свезло». Полгода мук и терзаний закончились. Конечно, я с осторожностью относилась к положительным переменам в моей жизни, но пришли уверенность и надежда на лучшее.

Я не сменила номер телефона, потому что поняла, что никто звонить мне на него не собирается. Другой причиной было то, что старый номер я все еще воспринимала как ниточку, связывающую меня со старой жизнью. Ведь, мамин номер я так и не удалила, а отца, как не старалась – не вспоминать не могла. Мои институтские приятельницы, как я поняла, в продолжении наших отношений заинтересованы не были. В Старограде меня вычеркнули из жизни, и настала пора жить, создавая новую – мою, без оглядки в прошлое – реальность.

Маша стала моей подругой, Людмила Григорьевна – наставницей и старшей ведьмой. Она привела меня на полетное поле «Панночка», ввела в местный шабаш.

Понимаете, шабаш для колдунов не менее важен, чем Община. Община включает в себя всех ведьм и колдунов региона. В Общине помогут проконтролировать ведьминские порывы и проявления негатива. Приведу пример, у любого человека возникает желание «послать» недруга на хутор бабочек ловить. Эмоции бурлят и требуют выхода. Ведьминский темперамент в разы сложнее и ярче. Ведьма не «пошлет», она порчу наведет, проклянет и не поморщится. Общины обучают, помогают в сложных ситуациях.

Старших ведьм в Общине выбирают на шабаше. На шабаше же разбирают жалобы людей на магический люд по тем проступкам, которые можно не направлять в Магический трибунал. Правда, Община по своему усмотрению и сама может некоторые несложные заявления рассмотреть.

Я научилась в случае ухудшения своего ведьминского настроения повышать его полетами на метле. Ступу не люблю с детства – прямо как бабка старая в корыте. Фу.

С Машей мы вместе пережили ее раннее неудачное замужество, провалы сессий, получение диплома учителя музыкальной школы, и мои продолжительные, но вялые и откровенно скучные отношения с Виталиком. Единственное, что заводило его во мне – мой хвостик. Ну, не придурок?

Постепенно я обвыклась, скопила небольшой запас денег и вложилась в ипотеку – однокомнатную квартиру в микрорайоне «Лесной». Я была очень рада, а уж как были счастливы мои ребята – Ванечка и Семен. Это был только наш, скромный, но сразу ставший родным угол. Я могла выплатить ее раньше, но мне была нужна машина. И я купила старенькую «Хендай гетц». Для города и окрестностей вокруг него, я ничего лучше не смогла найти. Меня устраивала и цена. Мою стального цвета машину я любовно называла «малышкой».

В Лесовске я проросла, полюбив этот город и скучая по нему в редких и непродолжительных поездках на отдых.

Даже в отпуске я не любила покидать мой дом, а теперь мне предстояло уехать на целый месяц. Именно такой период моя начальница определила мне для урегулирования всех разногласий между сторонами. Своего кота я палнировала оставить на Машу, Ванечка – совершенно самостоятельная нечисть, за него я была спокойна. Скорее, это мои ребята больше переживали за меня.

За три дня до моего отъезда в командировку, мне прислали срочное извещение о явке на внеочередной шабаш. Причиной созыва шабаша было обозначено «рассмотрение человека Караваева Ивана Юрьевича на ведьму Колесникову Дарью Сергеевну».

– Да они обалдели совсем, – раскричалась Людмила Григорьевна, – ведьму привлекать к ответственности за то, что она в пшенице купалась. Да испокон веку колдовские силы женщина на природе черпала! Ладно, детка, сходишь и поедешь в командировку. Я думаю, что рассмотрение пройдет формально. Там же тоже не дураки сидят.

На шабаш я пришла в строгом черном платье по щиколотку с длинными рукавами и высоким разрезом сзади, открывающим ноги.

Ненавистные шпильки и красная помада завершали образ.

– Сногсшибательно, – сказала Маша, провожавшая меня на судилище, – Как ведьма на костре во времена европейской инквизиции!

– Ну, спасибо, подруга! Надеюсь, до этого не дойдет.

– Нет, конечно. На такую красотку рука не поднимется. Устрой им там ведьминскую бурю.

Мы с ней сели и зачитали:

– Костром и ночью, водой и солнцем, хлебом и кровью, беду закрою. Силой света заклинаю, нечисть в земле закрываю.

Три раза сплюнули, и я отправилась на шабаш.

Народу было мало, что не удивляло. На выборный шабаш, когда выбирали Трибуна, ведьмы и колдуны являлись беспрекословно, по вопросам, именуемым «иные» – единицы.

В зале сидели несколько ведьм и колдунов, составляющих массовку, и полный состав членов шабаша. Напротив них сидел Александр Караваев, который приветствовал меня, приподнявшись с места.

Он сообщил, что представляет по доверенности фермера Ивана Караваева, который просит повлиять на ведьму Колесникову Дарью Сергеевну, которая проводит вредоносные ритуалы на его поле.

– Колесникова не отрицает. Ритуал она проводила. А вот причинение ущерба от него не доказано. По крайней мере, инквизиция проводит экспертизу и результаты еще не известны. Жалоба не обоснована, – отрезал председатель шабаша. Старый колдун, руководивший шабашем тридцать лет.

– Мой брат ищет справедливости во всех инстанциях.

Меня заслушали формально, и объявили, что жалоба отклоняется.

Когда Караваев стал настаивать на отложении шабаша до получения сведений из инквизиции, председатель взмахнул рукой и документы со стола Александра полетели к двери.

– Отправляйтесь за ними, – сказал председатель, объявив шабаш законченным.

Караваев догнал меня у машины.

– Даша, ну куда ты спешишь? Я, может с тобой завтрак хотел обсудить: место, меню, особые пожелания.

– Не вы ли на меня жалобу подали? Странновато для совместного завтрака, не находите?

– Мы, вроде, еще в прошлый раз на «ты» перешли, – ухмыльнулся Александр, – А-а-а память девичья. Понимаю.

Его зубоскальство было не смешным, но очевидно беззлобным. Вся ситуация с жалобой исходила от него. Я сомневалась, что его увалень-брат вообще знал о нюансах магической системы управления. Значит, инициатором был мой сегодняшний визави.

Александр смотрел на меня по-мужски, оценивая внешность, и платье, которое ему явно понравилось, вернее, разрез на нем. В его глазах просто угадывалось, как он просчитывает перспективы нашей сегодняшней встречи.

– Зачем ты хотел отложить шабаш? Нравится судиться?

– Это моя работа, рутинная и монотонная. И я, действительно, считаю, что мы не во всем разобрались.

– Да мне на твои «хотелки» глубоко чихать! У меня командировка в Староград могла сорваться. Это моя работа. В отличие от твоей – интересная и любимая. Что скажешь?

– Скажу, что тебе нужно отказаться от командировок и остаться в Лесовске.

– Ты не услышал, что я сказала? Это часть моей работы.

– Что ж, значит, я буду вынужден поехать за тобой, что осложнит мне жизнь, но сделает ее гораздо привлекательнее. Несомненно.

Заносчивый и опасный. Но очень обаятельный. Опасное сочетание. Только не для меня.

ГЛАВА 6. В путь.

Я носилась по квартире как лист на ветру. Сама по себе, перекладывая вещи из шкафа сумку, уловила схожесть с детским волчком. Я поставила задачу не брать большой багаж, но она оказалась не разрешимой. Когда я сложила все, оказалось, что забыла фен. Я ненавижу гостиничные фены, потому что их результативность – минимальная. Уложить мою копну не всегда получается и домашним феном, поэтому его наличие в моей сумке – вопрос жизненно важный.

Я снова переворошила сумку, сложила все заново. Похвалив себя, я обнаружила на кровати косметичку, и просто в голос завыла.

– Хватит! – воскликнула я, – Пора выходить из ситуации не по-человечески, а по – ведьмински.

В кухонном шкафу я взяла баночку с измельченной полынью. Высыпав несколько щепоток на ладонь, подбросила их вверх и трижды сказала:

– Избавь, меня от хлопот, полынь – матушка, чтоб получила в путь благословенье, как Божье чадушко, да летело бы за мной везенье.

Будучи не сторонником использования колдовских способностей в быту, я пошла на сделку со своими принципами. Эх, знать бы заранее, что это только начало.

За помощь в скором сборе в поездку, я пообещала магической силе воздержаться от полетов на метле в дурную погоду. Почему? Да опасно. В ведьминском кругу лихачество не приветствуется. В Общине мне внушили, что распоряжаясь своими способностями как во вред другим, так и себе – наказуемо высшей магией.

Я повела руками в воздухе и вещи сами собой, в том порядке, каком было нужно, раскладывались в сумку. Иногда, просто для собственного развлечения, я прокручивала указательным пальцем верх, и платье или чулки кружились в воздухе как на карусели. Красиво.

Раздалась трель дверного звонка, и я поспешила открыть дверь Маше.

– Не прерываемся! – скомандовала я сумке и вещам.

Подруга пришла принять от меня ценные указания на время отсутствия по поливу цветов и оставления угощения Ванечке. Семена я забирала с собой. Испокон веку ведьма с котом не расстается. Хотя поначалу был у меня мысли оставить Сему дома, но вместе с ним некоторые магические задачки решать легче.

Маша повертелась предо мной, демонстрируя постройневшую фигуру. Сколько лет мы знакомы, столько я наблюдала за ее борьбой с лишним весом. На мой взгляд, ей не стоило зацикливаться, потому что в категорию «пышка» она точно не попадала, а вот формы были притягательны для мужского глаза. Жгучая фигуристая брюнетка с отменным чувством юмора.

Мы расцеловались с Марией, и она, увидев в моей комнате самостоятельно укладывающийся багаж, присвистнула:

– Ничего себе! Вот это подготовочка! Дарья Сергеевна, ты чего это себе позволяешь? Сама собраться не можешь?

– Могу, Маша, но почему-то не получается. Пришлось прибегнуть к полынному заговОру. Да и не так уж часто я прибегаю к бытовому колдовству. Все буквально из рук валится.

Маша хихикнула и позвала Ванечку.

Ванечка показал ей кукиш, мол, я тебе не собачка ручная, чтобы бежать по первому зову. Это я должен оценить, кому это моя ведьма уход за мной доверила. Маша показала ему кулак. Хотя со стороны показалось бы, что она погрозила в пустоту.

– Маша, на кухне в шкафу на первой полке справа баранки, орешки, прянички и мед. Чашку и блюдца Ванечкины я тебе оставила.

– Не бойся, Ванюшка в надежных руках. Я бы и о Семене позаботилась, но ты его забираешь. Давай-ка мы с тобой лучше обсудим, каким ты видишь возвращение в город детства?

– Да никак. Я понятия не имею, что за гостиница, где Людмила Григорьевна мне забронировала номер. Я даже не уверена, что узнаю свою улицу. Дом-то, конечно, найду, но принадлежит ли он тете Юле? Кто там живет?

– С отцом не хочешь увидеться?

– Не хочу, Маша. Я каждый год дважды – на день рождения и Новый год направляю ему СМС-ки. Но все они прочитаны и остались без ответа. Меня нет в его жизни. Да и зачем отцу? У него маленькая дочь от любимой жены. Мне было достаточно увидеть их фотографии на страничке Лены.

– Ты хоть с левого аккаунта заходила?

– Естественно. Маша, ну что ты меня за дурочку держишь? Ты же знаешь, что меня нет в соцсетях. Я предпочитаю общение глаза в глаза, все остальное осталось в прошлом. В мире Сергея Колесникова нет дочери по имени Дарья.

Я вздохнула. Не отболела душа, не отполыхал в груди огонь обиды. Месяц в Сторограде станет для меня испытанием.

– Я обязательно побываю у мамы. Перед ней я виновата. За тринадцать лет ни разу не побывать у матери на кладбище! Боже, как мне стыдно…

– Мы не раз говорили с тобой, что она слышит твои молитвы и как ангел хранит тебя в этой жизни.

Раздался хлопок – сумка подскочила и шлепнулась на пол, дав понять, что вещи уложены, и пора ее закрыть.

– Может, поедешь на поезде?

– Зачем? Я отлично проведу время на машине. Я специально не брала билеты. Так я чувствую себя свободной. Зато до работы и с работы буду ездить на своем транспорте, если надо что-то купить – я сама себе доставка. Ну и, думаю, что машина позволит мне избежать нежелательных встреч.

Маша подошла к окну и осмотрела мои цветы, для пробы взяв леечку, и полив мои фиалки, декабристы и антуриумы.

– Почему не завела себе спатифиллум? Получается, «мужское счастье» в доме есть, а «женского» – нет.

– Спатифиллум очень капризный. Может, поэтому его называют «женским счастьем». Дома он у меня не прижился. Какое-то время я даже считала, что это такой знак судьбы. А потом, извини за выражение, плюнула на все. Маша, я очень тебя прошу не угробить мои фиалки. Как их поливать я написала в записке, положила ее на подоконник.

Я замолчала, а подруга, наоборот, очень оживилась и с хитрой улыбкой поинтересовалась:

– Кстати, а что ты будешь делать, если в Старограде встретишь Караваева? Александра, естественно. Его медведеподобный брат, как я понимаю, прячется за доверенностью?

– Не знаю. Избегать общения точно не стану, я же не девочка пятнадцатилетняя, чтобы жеманничать. Черт его знает, что получится дальше? У нас взаимный интерес, Мы оба свободные люди.

– Может, он снова предложит позавтракать, согласишься?

– Не уверена. Но пофлиртовать хочу от души.

В этот момент дорожная сумка поскакала по комнате, громкими ударами по полу, напоминая о себе. А потом подползла к Дарьиным ногам и остановилась.

– Чего это она? – удивилась подруга.

– Я же забыла ее сказать, что работа выполнена! Хлопоты закончились! – приказала я чрезмерно исполнительной сумке.

На прощание Маша снова спросила:

– Не думаешь, что это может быть задание сверху разобраться во всем и обрести равновесие в жизни?

– Не знаю, – произнесла я. – Знаешь, иногда случается столько совпадений, что хочется их трактовать как судьбоносные. Тебе и мне может казаться, что все события – предтеча глобального, исключительного изменения в жизни, а на самом деле мы имеем дело с невероятным стечением обстоятельств.

Мне оставалось только переодеться и отдать Маше второй экземпляр ключей. Все мои домашние дела были завершены. Я находилась сейчас в смятении, как «тургеневская» барышня. Помимо страха встретиться в Старограде с теми, кого уже мысленно называла «прошлым», меня одолевало любопытство – как оно там? Мне казалось, что дверь в прошлое навсегда закрыта. Отец не нуждается во мне, друзей и близких по духу людей там и припомнить не могла. И опять таки, последний разговор с Александром, когда он дал понять, что возможно встретится со мной в Старограде? Что-то новое зарождалось во мне, приятно будоража неизвестностью и опасениями. В моей жизни давно не было спешности событий, впечатлений, ожиданий страхов. Хотя недавно по пшеничному полю скакала.

Через час я стояла в кабинете Людмилы Григорьевны. Я должна была забрать командировочное удостоверение, деньги и получить ценные указания. Между Староградом и Лесовском расстояние небольшое, пять часов на машине при умеренной скорости. Для человека, дважды преодолевавшего 1 700 километров до Геленджика – ничего особенного.

Начальница сидела в кресле и дымила в открытую форточку. «Шестьдесят лет – это как вторые тридцать», – говорила она нам. Она умело сочетала руководящий тон, когда имелась необходимость надавить на коллектив авторитетом и опытом, и высокой степенью участия в личных проблемах сотрудников с толикой чисто женского любопытства. Назвать ее бабкой было невозможно. Людмила Григорьевна отлично выглядела, не допускала и намека на седые корни волос, а возрастная полнота ее нисколько не портила. Никакой фитнес она не признавала, сказав, что двое внуков – это и шейпинг, и психологическая разгрузка, и отдушина.

– Дорогая моя, ты затемно-то успеешь приехать? – запричитала она. Поспешно погасила сигарету и протерла руки. Бесполезно, я всегда от всех документов, передаваемых ею, чувствовала «аромат» сигарет.

– Конечно, успею. Я даже планирую на полпути остановиться в каком-нибудь кафе на заправке – перекусить.

– Тогда давай не отвлекаться. Это деньги, пересчитай и распишись в ведомости. В этом файле письмо для гостиницы для подтверждения брони. Мы направили по электронной почте, но все-таки лучше продублировать. И вот – вся документация по «Метлам-ступам».

Людмила Григорьевна откинулась в кресле, достала из ящика ментоловые конфетки, причмокнула ими и любезно предложила мне. Пришлось угоститься.

– Конечно, Управление по вопросам магии будет стоять на своем, требовать возвратить деньги. Самое лучшее в этой ситуации, если «Метлы-ступы» согласятся, но Управление даст им небольшую отсрочку, на пять месяцев, предположим. Я тут переговорила с Вересовым, он сказал, что такой вариант возможен. В общем, тебе нужно их всех привести в чувство и объяснить, что с переходом дела в другую инстанцию ни одна из сторон не останется в выигрыше. Проект соглашения ты себе уже составила?

– На флешку скинула.

– Ну, тогда удачи и хорошей дороги тебе. По всем вопросам – рабочим и житейским – звони мне.

В машине меня ждал в переноске Семен. Я пообещала ему санитарную остановку в пути и, если он захочет – выпустить в свободное передвижение в машине. Я на автомате прочла дорожный пришепт1 : «Пусть дорога мягкой гладкой скатертью стелется, ни метель, ни дождь, ни ветер не встретятся».

После этого я бросила моток серо-черных шерстяных ниток на дорогу, чтобы не «заблудиться, в трех соснах не запутаться».

Дорогу мне освещало солнце, не слепящее, а ласковое. Я кинула взгляд на Семена, смотревшего на меня сквозь дрему одним зелено-желтым глазом, и решительно сказала:

– Ну что же, жди меня, Староград!

1 пришепт – небольшой заговОр .