Текст книги "Короли долины Гофер (СИ)"
Автор книги: Светлана Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 31
Первым делом по приезде в Ромул короли нанесли визит в отчий дом Обенов, засвидетельствовали почтение патриарху рода и навестили новорожденного племянника. Лора обсудила с Селестой книгу о приключениях мага земли Хэрри Техаса и спросила, что говорят об этой книге, насколько описываемая там магия соответствует действительности. Селеста, важничая оттого, что с ней как со взрослой советуются по серьёзным делам, ответила, что никто ещё не обвинил Хэрри в надувательстве.
Второй визит молодая королевская чета нанесла в университет магии, там они немного подождали окончания лекции у магистра Бродерика Ивамото, который ранее приезжал к Лоре с артефактом. Магистр Ивамото был рад видеть Лору и познакомиться с её супругом, а Лора опять поймала себя на том, что её тянет по-японски сложить ладони перед грудью и слегка поклониться магистру. Она рассказала ему про находку подходящего минерала для создания личного артефакта магии земли, на что маг покачал головой:
– Во многом, что связано с вами, Ваше Величество, нарушаются все каноны. Обычно свой артефакт стихийной магии приобретают уже дипломированные маги, а вы начали именно с этого.
– Отчасти именно вы в этом виноваты, магистр, – весело улыбнулась Лора, – ведь магию земли я почувствовала впервые именно с помощью вас и артефакта, привезённого вами.
– Тогда должен вам сообщить, что мне и поручено руководством университета проводить с вами практически занятия по магии земли. Скоро у наших студентов начнётся экзаменационная сессия, а потом каникулы. Вот в эти каникулы я и смогу приезжать к вам для занятий.
– Магистр, обязательно ли вам каждый день возвращаться в Синистру? Ведь путь занимает много времени. Если вам будет где у нас остановиться, не согласитесь ли вы пожить в этот период в долине Гофер?
– Но у меня есть жена и питомец, кошка. Если только вместе с ними к вам приехать… – растерялся Бродерик Ивамото.
– Прекрасно! Приезжайте все вместе.
Потом Лерой зашёл в редакцию газеты "Пополо" и оформил подписку на неё, с доставкой к ним в домик. Кроме этого, он решил подписаться на журнал "Охотник", раз уж вступил в профессиональную гильдию. Лора не заинтересовалась прессой настолько, чтобы подписаться.
Когда короли ехали по улицам Ромула в направлении рынка, торгующего животными, Лерой вдруг спросил жену:
– Оглядись, посмотри вокруг. Ты ничего не замечаешь необычного?
– Эмм… нет вроде бы. Снова солнышко, тепло, все легко одеты.
– И женщины тоже легко одеты, – намекнул Лерой, – Я бы даже сказал – очень легко. Так легко, как никогда раньше.
Лора ещё раз и осмотрелась и её осенило:
– Многие в коротких платьях! У вас же так раньше не носили. Ой, а это что? – она присмотрелась к одной женщине в белой кружевной шляпе, потом к другой… – Лерой, да у них же шляпы с дырками!
– Вот-вот, – прикусил губу, чтобы не рассмеяться, Лерой, – с двумя дырками. Как на твоей шляпе после болтов моего арбалета.
Лора захихикала:
– Вот видишь, и ты руку к местной моде приложил. Путём простреливания. Можешь теперь считать себя стилистом.
На рынке короли сразу прошли в то место, где продавались собаки. Они медленно шли вдоль вольеров со спящими, лающими, играющими собаками, от которых разбегались глаза. Лерой ещё шагал вперёд, когда Лора резко остановилась из-за того, что она встретилась взглядом с большим белоснежным псом, у которого был абсолютно человеческий умный взгляд. Пёс сидел вдалеке от других собак на траве возле каких-то цветущих кустов, и всем своим видом выражал благородство и достоинство. Лоре он напомнил породу собак пиренейский мастиф, которых она когда-то видела по телевизору.
Лерой вернулся к Лоре и тоже посмотрел на пса.
– Такое ощущение, что он тут король, среди остальных собак, – сказал он.
Они спросили у продавца, что это за пёс и почему он продаётся таким взрослым, хотя на брошенного не похож, так как выглядит вполне ухоженным.
– Этого семимесячного кобеля зовут Бустер, – пояснил продавец, – Он был куплен щенком как компаньон для маленького мальчика его молодыми родителями. Но они не учли, что это собака крупной породы и ей нужен простор. А сами они живут в небольшой квартире. Вот и получилось – и хозяевам тесно, и собака, подрастая, мучилась. Так и решили её продать. А порода этих собак используется как компаньон и охранник.
– Бустер! – позвал пса Лерой и снял с цепочки амулет подчинения.
Пёс подошёл к ним и вопросительно посмотрел на Лероя.
Тот медленно протянул к его голове руку и прилепил ему на лоб серебряный кружок.
– Пойдёшь к нам жить? – спросила Лора, – У нас тебе будет где побегать и поиграть.
Пёс нерешительно вильнул хвостом. Довольный продавец вскоре принёс документы на собаку, напечатанную инструкцию по уходу за собакой этой породы и поводок. Когда пса подвели к мириаподу, он легко вскочил на спину ездового животного и уселся возле человеческих сидений, а потом оглянулся на людей.
– Он что, намекает, чтобы мы не мешкали? – спросил Лерой.
– Похоже на то, – улыбнулась Лора.
По дороге домой Лора долго пыталась объяснить Бустеру, что главный среди них троих – не он, а король и королева. А ему отведена роль свиты… хотя бы на людях.
– По-моему, ты оперируешь слишком сложными для собаки понятиями, – сказал ей муж.
– Ладно, жизнь покажет, что он понял, – сказала в конце концов Лора.
Приехав домой, короли стали знакомить нового друга с обитателями королевского двора. Сначала Бустер был представлен Феофану. Сидящий пёс был почти равен домовому по росту, но Фаня его совершенно не испугался.
– Ти бо нас храниша од злы, – сказал он, чем вызвал согласное виляние мохнатого белого хвоста.
Потом Лора проводила Бустера поближе к холмику с сусликами, и показала на них:
– Это наши суслики, их нельзя обижать.
Пёс осторожно принюхался к обиталищу зверьков и что-то для себя явно уяснил. Так же ему был показан клубень, который пёс сначала чуть не оконфузил, попытавшись задрать на него заднюю лапу. А потом его покормили и Лерой разрешил:
– Всё, Бустер, гуляй, охраняй наш двор.
И если кто-то ожидал, что этот степенный пёс тут же, подобно щенку, примется с энтузиазмом бегать по окрестностям, то… он угадал.
Тиане и Лейхе была вручена инструкция по уходу за собакой и выдана зарплата в связи с увеличением их обязанностей.
Вечером Лора вместе с архитектором Видалем съездила проинспектировать строительство здания "дестрийского" трактира, обнаружив, что котлован для него в нужной форме уже хорошо углублен в скальной породе, а щебень засыпан под прилегающие площадки.
– Камнеедки не зря едят свой… камень, – прокомментировала королева и представила Видаля строителям, палатки которых были поставлены ими неподалёку. Архитектору она поручила присматривать за этим строительством в соответствии с проектом.
"Шапочка у нашего архитектора напоминает крышку на заварочном чайнике", подумала Лора и мысленно хихикнула: "Надо будет ему дом в такой же форме построить, чтобы при взгляде на него все сразу понимали – тут живёт Фонг Видаль! Ну или при взгляде на Видаля – а, это тот чудак из серого купольного домика".
Следующий день у Лоры и Лероя был днём подготовки к предстоящим событиям. Лоре предстояло ехать в Дестру и выступить с научными докладами, а Лерой отправлялся на охоту, в надежде, что она состоится в первый же день из трёх предполагаемых. Он вынужден был объяснить жене, что на этот раз не знает точной даты охоты, и, в худшем случае, проведёт три дня в пустоши Бисти.
– Эта неопределённость связана с тем, как прошла предыдущая охота? – догадалась она.
Лерой только посмотрел на жену и не ответил.
– Да, поняла. Сие тайна великая есть, и только мужчины Обены в неё посвящены. Если не вернёшься после заката – приду к тебе в пустошь. Потому что соскучусь.
Спать легли пораньше, планируя выспаться, чтобы бодрыми отправиться в путь перед рассветом. Но из этой затеи ничего не получилось – сон не шёл, и супруги потратили время более интересным для них способом.
По этой причине Лора выехала в Фивы в полусонном состоянии в сопровождении отвратительно бодрого Мендиса, который, не в пример Обенам, ответственно подошёл к предстоящим событиям.
– Надеюсь, напечатанные экземпляры докладов вы дома не забыли? – осуждающе глядя на зевающую Лору, спросил он.
Лора молча похлопала рукой по сумке с документами и погрузилась в дрёму.
Большой зал дома учёных был набит битком. В этот день заслушивали тех учёных обеих стран, кому присуждение премии Пороха за этот год было делом практически решённым. Лору с Мендисом встретил и сопровождал специально назначенный человек, который объяснил, что её доклад по домовым будет сегодня заслушиваться под номером один, а по камнеедкам – под номером шесть.
– Извините, прикладные науки, как строительство, к которым отнесли ваш доклад, идут после фундаментальных, – развёл он руками.
– А доклад по домовым к каким наукам отнесли? – полюбопытствовала Лора.
– Ни к каким. Меценат Порох когда-то учредил специальную премию для тех, кто неоспоримо докажет, что ворчание домовых является осмысленной речью. Эту премию уже не раз пытались получить до вас, но их доказательства этого факта не были признаны очевидными.
Счастливый полученной возможностью побывать в столь высоком собрании Мендис, посаженный вместе с Лорой во втором ряду с краю, оживлённо вертел головой. Лора обратила внимание, что все присутствующие здесь дамы одеты практически одинаково – в длинные и строгие чёрные, коричневые или тёмно-серые платья с кружевными белыми воротничками. Она же, в соответствии с задуманной её ролью иконы стиля, вышла к трибуне в своих чёрных брюках, новых туфлях, белой рубашке навыпуск и с широким кожаным ремнём, надетым низко на бёдра.
Доклад свой Лора помнила почти наизусть, поэтому говорила с трибуны, практически не заглядывая в бумажные листы. После неё выступил учёный, член высокой комиссии премии Пороха и сделал заключение о том, что никаких сомнений более не осталось – речь домовых осмыслена и в перспективе поддаётся расшифровке. Ответившая на некоторые возникшие вопросы Лора пообещала, что станет носить амулеты, заполняющиеся её мысленным переводом лексикона домовых, а также её собственными чёткими мыслями на русском языке, и эти амулеты она будет сдавать учёным один раз в месяц. Формальный одноминутный перерыв в заседании для обсуждении доклада высокой комиссией закончился объявлением о присуждении королеве Ларен Обен премии Пороха, что было встречено бурными аплодисментами всех присутствующих.
После неё выступил учёный в области царицы наук – математики, доказавший теорему другого математика, чья фамилия Лоре ни о чём не говорила, но она вежливо поаплодировала ему вместе со всеми.
Потом был доклад учёного по физике, и вот тут Лора поняла, что она слышит несколько ошибочную теорию, которая уже около столетия назад уточнена в её родном мире. Она подозвала работника, который был закреплён за ней и сообщила, что желает сказать пару слов после этого выступления. Тот умчался согласовывать этот вопрос с комиссией, и Лоре предоставили возможность сказать пару слов сразу после учёного физика.
Начала Лора с принесения глубоких извинений за своё незапланированное вмешательство.
– В моём родном мире данная теория существовала довольно долго, и даже будто бы подтверждалась экспериментально, – сказала она после этого, – о том, что мельчайшей элементарной частицей строения материи является атом, единый и неделимый. Существование атомов бесспорно. А вот их "единость" и неделимость были опровергнуты по мере развития науки. Было выяснено, что большинство атомов имеет устойчивую планетарную структуру и состоит из частиц трёх видов – положительно заряженных, отрицательно заряженных и нейтральных. Атомы действительно неделимы, но лишь химическими способами. Кроме того, выяснено, что атом и его частицы не являются мельчайшими частицами материи, но тут уж мои знания, увы, ничем вам не помогут, потому что я слышала только названия этих частиц, а об их физических характеристиках мне практически ничего не известно.
Это выступление Лоры было встречено гробовым молчанием.
После совещания комиссии, учёному-физику было предложено продолжить исследования и представить новый доклад через год, ибо уже само доказательство существования атома и связанные с этим исследования были достойны высокой премии.
Лора дождалась времени своего второго выступления и быстро сделала доклад о камнеедках. Выступивший за ней рецензент доложил, что экспериментальные исследования полностью подтвердили открытие Лоры о вкусовых пристратиях камнеедок, которые можно с огромной пользой применять в строительстве из камня. Лоре была присуждена вторая премия Пороха.
– В какой сумме мне полагаются премии? – спросила Лора прикреплённого служащего.
– Специальная премия за домовых назначена в сумме девятьсот семьдесят пять тысяч крон. Премия в области строительства намного скромнее – триста сорок три тысячи крон.
– Звучит как музыка, – улыбнулась Лора, – И как же мне их получить?
– Премии Пороха принято вручать в стране, гражданином которой является учёный, потому что эти премии облагаются налогом в пользу королевской казны.
– Как хорошо, значит, налог с моей премии получу тоже я.
– Всё верно, Ваше Величество, – ответил служащий, – В ближайшие дни к вам приедет назначенный человек для перечисления денег.
Домой Лора с Мендисом вернулись уже в темноте. Дважды лауреата высшей научной премии встретили только белый пёс и зеленоглазый домовой. Лероя не было.
ГЛАВА 32
Первую дозу зелья бодрствования Лерою пришлось принять уже ближе к вечеру. Спать хотелось весь день, и утомительное бесплодное хождение по знакомой едва ли не до последнего камешка пустоши бодрости не прибавляло. В результате внимание притуплялось, а это было недопустимо. В течение светового дня портал не открылся, и это означало, что впереди охотника ждёт бессонная ночь, скорее всего столь же бесплодная, как и день.
Когда темнота уже сгустилась, а пепельный песок пустоши стал выглядеть более светлым, чем днём, издалека раздался голос королевы:
– Лерой! Мы с Бустером идём! Не застрели нас!
Охотник пошёл навстречу голосу жены, и скоро на него выбежала большая белая собака, радостно завилявшая хвостом при встрече. Лерой потрепал по голове собаку и поцеловал жену, не ослабляя при этом той части восприятия, которая всегда ожидала появления специфического сквозняка бистинской пустоши.
– А почему ты домой ночевать не пришёл, ведь порталы всегда открываются днём? – спросила его Лора.
– Не всегда. Иногда, очень редко, расчёт указывает ровно на середину между двумя датами, и это означает, что охота состоится в тёмное время между указанными днями. Так что, хотя вероятность сегодняшней ночной охоты и мала, но она есть.
Лерой обратил внимание, что собака ведёт себя в пустоши довольно настороженно. Что-то такое чувствуют здесь все животные, вот и мириаподы наотрез отказываются подходить вплотную к этим каменным столбам. Люди же не ощущают ничего такого, что можно было бы ясно почувствовать.
– Ну а твой знаменательный день как прошёл? – спросил король жену.
Лора рассказала ему о заседании съезда учёных и своих успехах.
– Значит, ты лишила одного нашего физика положенной ему премии?
Лора виновато развела руками:
– Но не могла же я промолчать. Я ведь поклялась в том, что буду делиться с этим миром знаниями, которые получила в своём родном мире. И даже если бы я выступила по этому поводу после заседания, мне пришлось бы отвечать на вопрос, почему я промолчала тогда, когда только услышала это. И тому физику было бы ещё неприятнее, получилось бы, что он премию получил как бы необоснованно.
– А нас, получается, ждёт сказочное богатство, – улыбнулся Лерой.
– Да, обещали, что на днях к нам приедет назначенный человек и переведёт на королевский денежник обе премии. Сразу наймём новых строителей и закупим побольше стройматериалов, – мечтательно сказала Лора.
– А рубиновым колье, значит, никак не обойдёшься? – поддел супругу Лерой.
– Пфф! На колье я и сама камешков наковыряю. Сапфировое, – кивнула та, словно уже увидела его в своём воображении. Впрочем, так оно, скорее всего, и было.
Они ещё немного поговорили, потом Лора ушла домой спать, а Лерой продолжил бродить. С наступлением утра ему пришлось выпить вторую дозу зелья, потому что действие первой заканчивалось и грозило обернуться резким наступлением усталости и сонливости. Вскоре опять пришла Лора в сопровождении Бустера, принесла мужу свежих оладушек от домового. Королева выразила желание остаться, чтобы охотиться вместе, но Лерой видел, что мысли её убегали к проходящему строительству и к чертежам новых зданий, и он отправил жену домой.
Они пришли во второй половине дня – трое мужчин, выступивших из-за колонн пустоши навстречу охотнику. Один из них был вооружён арбалетом, у второго в обеих руках были метательные ножи, а у третьего, человека гориллоподобной внешности, висела на поясе псевдосеть.
Едва они появились, Лерой вскинул арбалет и стал пятиться от них назад, рассчитывая дойти до ближайшей каменной колонны.
– Целься ему в ноги, – сказал обладатель ножей стрелку, – господин Зигфрид велел доставить его живым.
Стрелок только начал опускать свой арбалет, когда Лерой выстрелил в него. Два болта прошили грудь стрелка слева, а Лерой прыжком скрылся за колонной.
– Он убил Шмеля! – закричал фальцетом гориллоподобный.
– Так иди и бери его, пока у него арбалет не заряжен! – гаркнул второй.
Бандиты разделились и быстро побежали к одиноко стоящему столбу, за которым прятался охотник, норовя зайти одновременно с двух сторон. Зарядить арбалет снова Лерой даже не пытался – не хватало времени. Едва слева показался один из них, Лерой кинул ему в лицо горсть жгучего перца – это был гориллоподобный. Тот рефлекторно зажмурился и заорал, а Лерой уже прятался от оставшегося бандита за его спиной.
– Ты покойник! – закричал тот и бросился к Лерою.
Но метнуть ножи у него не получалось – его собрат, конвульсивно дёргающийся и зажимающий руками обильно слезящиеся глаза, сбивал его внутренний прицел в короля, который старательно держал ослепшего между собой и убийцей. В этот момент Лерой ощутил так долго ожидаемый им сквозняк. Очень близко к югу от всех находящихся на этой площадке. Ветер быстро нарастал, а Лерой с отчаянием понимал, что он сейчас без своего основного оружия – арбалета, и опасность для его жизни многократно возрастает.
Бандит с ножами тоже почувствовал, что творится что-то странное, и замедлил свои попытки наскочить на Лероя. Он не заметил, когда возникло марево портала, но когда портал открылся, то отбежал в сторону и, спрятавшись за тем столбом, где недавно стоял Лерой, стал осторожно наблюдать за происходящим.
Лерой смотрел, как из портала медленно и грозно выходит гарпия. Ветер поднимал её и без того встопорщенные сравнительно лёгкие перья вокруг головы, которые почти доставали до верхнего края проёма портала. Чёрные сложенные крылья с непробиваемыми ничем перьями придавали птице вид горбатого чудовища. Толстые мускулистые лапы с мощными крючьями когтей шагали неторопливо, а чёрные глаза смотрели холодно и уверенно – бояться ей некого, а жертвы уже здесь. Едва волочащийся по земле хвост гарпии миновал проём портала, тот закрылся.
Лерой, продолжая прятаться за ревущим от боли и ни о чём другом не подозревающим бандитом, быстро скосил глаза на руку с часами, а потом сунул руку в нагрудный карман рубахи и достал амулеты, которые всегда носил с собой на охоту именно на случай появления этого вида монстров. Это были беруши – затычки для ушей, которые не только глушили все звуки, но и производили собственный шум, воспринимаемый исключительно организмом того, кто их использует.
Между тем, гарпия вспрыгнула на небольшой камень и широко открыла рот с огромным загнутым клювом. Её крик не был никому слышен, но Лерой торопливо вставил амулеты в уши. Бандит, выглядывающий из-за камня, поначалу не понял исходящей от птицы-монстра опасности и поэтому даже не попытался метнуть в её грудь свои ножи. А потом было поздно. Неслышимый крик гарпии совпадал по своим физическим свойствам с колебаниями человеческого организма и разрушал его. Первым отключалось зрение и появлялась сильнейшая головная боль. Потом останавливалось сердце.
Когда оба бандита упали, Лерой побежал к тому месту, где лежал убитый им стрелок и взял его заряженный арбалет. Вернувшись, он почти спокойно положил этот арбалет рядом с собой, потом зарядил собственный арбалет, и встал неподалёку напротив гарпии. Та не спешила нападать на ещё живую жертву и продолжала кричать, когда охотник выстрелил ей в голову. Второй арбалет не понадобился – один из болтов попал прямо в разверстый рот твари.
Лерой вытащил амулеты из ушей и некоторое время стоял, подняв лицо к начинающему темнеть небу. Потом, словно вынужденно, опустил его и посмотрел вокруг себя. Убитая гарпия лежала, уткнув голову с пронзившей её мозг стрелой в серый песок, тогда как её тело продолжало находиться на покатом камне. Оба убитых ею бандита перед смертью рефлекторно извергли рвотные массы и их лица были залиты ими.
Прибираться в пустоши охотник начал с монстра. Он вытащил из птицы болты и, окутав её псевдосетью, отнёс на окраину пустоши. Потом то же самое проделал с убитым им стрелком.
– Ну и сука же ты, Шмель, – сказал Лерой, когда псевдосеть вернулась к нему, а покойник остался лежать рядом с мёртвой гарпией, – сделал меня убийцей.
После этого Лерой перетащил к ним бандита, лежащего за камнем, ножи которого собрал и сунул тому в карман куртки. С гориллоподобным покойником пришлось повозиться – он был очень тяжёлым, и псевдосеть при волочении его тела цеплялась за острые камешки, повреждая свои тонкие живые переплетения.
Чувствуя, как наливаются свинцом все мышцы и слипаются на ходу глаза, Лерой на одной силе воли дошёл до дома, волоча гарпию и неся свой арбалет, вошёл в гостиную, и, не раздеваясь, рухнул на диван. Он не слышал, как ворчливо причитающий домовой снял с него обувь, как пёс облизал его лицо, как пришедшая вслед за собакой Лора раздевала его и обтирала влажной тканью, а потом накрыла тонким покрывалом и уложила его голову на подушку. Лерой крепко спал. Проспал он весь вечер, ночь и весь следующий день. Он бы ещё поспал столько же, но мысли о том, что тела мёртвых бандитов станут ещё отвратительнее, чем сейчас, заставили его встать. Он кратко рассказал о случившемся взволнованной жене, привёл себя в относительный порядок и, взяв мириапода, отправился к пустоши. Тела покойников, уложенных на мипиапода, он накрыл тканью.
Приехав в Ромул, Лерой направился к зданию королевской службы правопорядка. Там он нашёл дежурного этой ночью следователя, надиктовал на записывающий амулет подробное заявление и сдал, наконец, покойников в мертвецкую. Только с рассветом он вернулся домой, наскоро перекусил и улёгся спать, уже привычным образом – в своей кровати и обняв жену.
Проснулся Лерой опять под вечер и его организм, возмущённый такими большими нарушениями жизненного ритма, чувствовал себя неважно. Побаливала голова, во всём теле ощущалась какая-то общая слабость. Настроение тоже было паршивым.
– Заверни мне ещё перец в бумажный пакетик, – попросил он Лору, – очень действенная штука, оказывается.
Лора сделала то, о чём её просил муж, а потом сказала:
– Давай с тобой сходим – поплаваем, что ли, а то ты выглядишь как муха варёная.
– Фу, какое гадкое сравнение.
– Это просто выражение такое в моей родной речи. Пойдём.
– Ну пошли.
Они кликнули Бустера и, велев ему бдить на берегу, зашли в океан. Лерой заставил мышцы работать через силу, сделав несколько мощных гребков. Рядом неспешно плыла жена. Потом они оба повернулись на спину и легли на воду.
– Что думаешь делать с убитой тварью? – помолчав, спросила Лора, – Фане не нравится, что она лежит в леднике рядом с продуктами.
– В ней ценятся перья из крыльев и хвоста, они очень прочные и острые по кромке, артефакторы их принимают с большой охотой. А маг-алхимик берёт орган, находящийся в её зеве, с помощью которого она выдаёт свой неслышимый звук. Мясо вполне съедобно, хотя и не очень вкусное.
– И что, ты будешь её ощипывать, что ли? – брезгливо спросила Лора.
– А ты сама разве не хочешь?
– Да как-то не очень.
– Жаль, я то-думал… Ну тогда придётся просто отрубить ей крылья, хвост и шею, как я это обычно и делаю.
– Гад, – улыбнулась королева.
Они ещё немного помолчали, а потом Лерой сказал:
– Если бы я собирал охотничьи трофеи, можно было бы заказать сделать из гарпии чучело. Такое, с распахнутыми крыльями. Очень впечатляюще получилось бы.
– Точно! – оживилась Лора, – этот её зев сдашь алхимику, а чучело подаришь гильдии охотников. Ты же рассказывал, что там у них висят на стенах головы зверей и шкуры лежат. Это же всё охотники отдавали. Вот и ты вклад внесёшь. Посильный. Заодно затмишь своей добычей всех там, как и подобает королю среди охотников.
– Мне Тиана ещё в тюрьме говорила, что все охотники в мире тобой восхищаются, – продолжала размышлять вслух Лора, – вот ты, став одним из них, наглядно покажешь, что для их восхищения имеются все основания.
– Твои речи как живительный бальзам на моё сердце, – усмехнулся Лерой, чувствуя, что ему и впрямь стало лучше, и душе, и телу, – Давай к берегу, а то там пёс уже подвывать начинает.
– Я потом ещё гимнастику на берегу поделаю.
– Отлично. А мы с Бустером на тебя полюбуемся.
На следующий день Лора сказала мужу:
– Надо ехать за деревом, железной берёзой для моего артефакта, а я никак не дождусь обещанного человека с моей премией.
– Я думал, ты её уже получила, пока я охотился и отсыпался.
– Нет, – вздохнула Лора, – я бы сама за ней поехала, но тогда налог с неё уйдёт чужому королю. Вот и жду здесь, как привязанная.
– Кажется, ты дождалась, – сказал Лерой, показывая на приближающегося к ним человека в официальном костюме.
– Ваши Величества, я от научного общества, – поклонился тот, подтверждая, казалось бы, догадку Лероя.
– Вы привезли премию? – обрадованно сказала Лора, – сейчас я принесу свой денежник.
– Мой визит связан с иной причиной, – возразил тот, – дело в том, что наш служащий, отправленный к вам позавчера с денежным амулетом, на который была переведена сумма двух ваших премий, исчез.
