Текст книги "Православные старицы ХХ века"
Автор книги: Светлана Девятова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 52 страниц)
Духовные чада рассказывали, что незадолго до начала Великой Отечественной войны матушки Моисея и Севастиана закрыли Москву от врага «на замок» – они ночью с молитвой из одной точки в разных направлениях отправились по Садовому кольцу, а встретившись, вышли на Бульварное кольцо и снова направились навстречу друг другу. Когда началась война, прозорливые старицы успокаивали своих духовных чад: «Москва на замке, враги не войдут в неё!»
Многие годы блаженная старица мужественно переносила выпавшие на её долю страдания: соседи, мечтавшие завладеть комнатой старицы, создавали невыносимые условия, не позволяли ей самой топить печь, поэтому в морозы старица находилась в нетопленой комнате и не могла согреть себе даже чаю. Блаженная старица не осуждала соседей, молилась за них, говорила: «Они меня обижают, а я за них переживаю».
Старица Ольга в 1945 году познакомилась с Акилиной Никитичной Кузнецовой, которая стала носить ей горячую еду – передавала её в окно, так как соседи никого не пускали к старице.
Когда блаженная старица начала юродствовать, соседям удалось поместить её в психиатрическую больницу. По промыслу Божиему здесь ей предстояло нести свой молитвенный подвиг. Врачи свидетельствовали, что в присутствии старицы успокаивались самые «буйные» больные. По молитвам подвижницы излечивались многие больные.
Из воспоминаний Акилиной Никитичной Кузнецовой (1911-2000 гг.): «...Постепенно, один за другим стали уходить исцеленные по молитвам старицы. Однажды, когда я пришла навестить матушку, кто-то из врачей сказал мне: «А ваша бабушка не простая, больные при ней успокаиваются»... Я пыталась вызволить матушку из больницы, но мне сказали что «больную» отпустят только в случае, если кто-нибудь оформит опекунство, иначе её отправят в дом престарелых».
Акилине Никитичне удалось собрать необходимые бумаги и оформить опекунство – старицу выписали.
В послевоенные годы монахиня Моисея была тайно пострижена отцом Амвросием Балабановским в схиму с именем Ольга. Когда её спрашивали о постриге, она отвечала: «Это тайна, об этом никому не говорят». Однажды сказала: «Схима – это молитва, а одежда – тряпки, а в схиме огонь – молитва. Схима – это любовь!»
Приведём ещё высказывание старицы Ольги о монашестве: «Монах как рыба на сковородке жарится, чтобы спасти свою душу и донести до конца крест, такие искушения посылаются».
Когда к старице стали приходить за помощью больные, соседи не пускали их, писали доносы, вызывали милицию, грозились вторично поместить её в больницу. (Старице пришлось побывала и во второй больнице, по свидетельству близких, она сама хотела «полечиться» там, говорила: «Там мои сёстры, надо им помочь, нечего им там делать». По молитвам старицы из больницы выписали нескольких монахинь.)
Лишь после того, как соседи получили отдельную квартиру, блаженная стала принимать людей открыто. Со временем все жильцы старого дома были выселены, так как дом собирались сносить, однако старица отказалась переезжать... По молитвам блаженной дом не снесли. Сюда к блаженной старице Ольге приходили за советом, за помощью не только миряне, но и монахи, семинаристы, священники.
Духовные чада старицы рассказывали, что от неё исходило чувство необычайной духовной радости, она умела передавать эту радость взглядом, прикосновением руки – в душе страждущих людей после этого наступал покой, скорби уходили.
Из воспоминаний духовной дочери блаженной старицы Ольги: «Придешь к ней в дом, а там ожидают тридцать-сорок человек. Со всеми матушка беседует, наставляет, дает советы, всех кормит, поит чаем... Сейчас вспоминаем, как же велика была она пред Господом: видела прошлое, настоящее и будущее, ей открывалось главное о человеке, о его духовном устроении, о том, что его ожидает в жизни. Кому было полезно, она открывала прямо, но часто говорила иносказательно, иногда действием – юродствуя... А чад своих она всегда уговаривала: «Молитесь, доченьки, молитесь! Мир молитвой держится!» Часто обличала она пришедших так, что было понятно только тому, кто был грешен этим грехом... Но иногда делала это при всех, чтобы устыдить. Она предсказывала грядущие скорби и искушения, чтобы люди встретили их мужественно, с молитвой. С великой любовью обращалась всегда матушка к Божией Матери, любила праздники в Ее честь. Особенно почитала образ Казанской Божией Матери...»
К сожалению, старица не разрешала её фотографировать, не благословляла писать и портреты. Когда пытались ее фотографировать, каждый раз негативы оказывались засвеченными. По рассказам духовных чад мы можем воссоздать словесный портрет блаженной старицы: «Она была небольшого роста, изящно-худощавая, глаза темно-коричневые, духовные, неземные глаза, волосы седые, лицо у матушки интеллигентное, красивое: княгиня. Очень тонкая, благородная кожа, руки были очень сильные, духовные руки... У блаженной старицы были удивительно благородные движения, походка, жесты. Никогда ничего лишнего, все точно, решительно. Всегда она была собранной, готовой в любой момент к действию». (Внешность, манеры, внутреннее благородство, указывали на дворянское происхождение схимонахини Ольги. По рассказам родственников её отец, Иван Иванович Ложкин служил в волости, но потом по неизвестным причинам перебрался в деревню.)
Многие видевшие её, удивлялись тому, что её лицо менялось: иногда она выглядела совсем старой, древней, иногда казалась молодой, с сияющими глазами.
По свидетельству духовных чад старица Ольга непрестанно молилась, ночью ее никто не видел спящей. Часто на ночь она уходила куда-то молиться. Если оставалась в доме, то всю ночь ходила по комнатам, шептала что-то, молча стояла у икон и снова ходила по комнатам, делала множество земных поклонов. Старица заставляла и своих духовных чад больше молится, читать духовные книги. После таких соборных молитв она вся сияла.
Часто старица в сопровождении одной из духовных дочерей «совершала многочасовые походы по Москве». Она останавливалась около закрытых храмов и молилась. Составитель книги «Блаженная старица схимонахиня Ольга» Александр Трофимов пишет: «Матушка Ольга многих из своих чад посылала ходить молиться в разрушенные московские монастыри и храмы, и каждое такое посещение дарило паломникам удивительную радость. Часто в этих оскверненных, полуразрушенных святынях получали они исцеления от недугов, болезней, тяжелых душевных состояний. Матушка не раз повторяла: Все это откроется со временем. Молитесь, нет закрытых храмов. Молитесь – и все откроется! Вспоминают, как однажды подошла старица к церкви св. Мартина Исповедника у Таганки (на Б.Коммунистической улице).Подошли к храму – на дверях огромный замок, а матушка говорит сопровождавшей ее «дочке»: Слышишь? Служба идет, пойдем молиться. – Да ведь он, матушка, недействующий. – Что ты, что ты! Разве не слышишь – поют! Нужно Господа просить, ведь люди погибают, нужно молиться – и все откроет Господь!»» (Своих духовный чад матушка Ольга называла дочками, сынками, Ложкинами.)
К старице приходили верующие со своими бедами, просили совета и молитвенной помощи. Тем, кто испытывал в Москве трудности с получением жилья, старица всегда советовала заказывать молебен преподобному Даниилу Московскому, молилась преподобному и сама, по её молитвам многое утраивалось в жизни людей, обращавшихся к ней за помощью. Она принимала всех с материнской любовью, после беседы обязательно молилась со страждущими. По свидетельству духовных чад говорила она обычно немного – только самое необходимое, подойдет, погладит по руке, по голове, приговаривая: «Ручка болит, головка болит». К удивлению больных боль сразу проходила, печаль отступала. Для больных, которые не могли сами прийти, передавала свои платки. Больные, приложив платки, получали облегчение...
По свидетельству очевидцев, старица Ольга утешала страждущих до тех пор, пока не уходила скорбь, часто даже оставляла ночевать, укладывала на свою кровать, укрывала одеялом, гладила по голове, приговаривая: «Замерзла, бедная девочка, дадим ей мою одежду, сейчас согреем тебя, надень мой платочек», – и по молитве старицы уходили тревожные мысли, отступала боль.
Блаженная Ольга часто брала на себя болезни людей. Бывали случаи, когда после того, как больной человек уходил от неё счастливым и обновлённым, старице становилось плохо. Из воспоминаний духовных чад старицы Ольги:
– Однажды к старице Ольге пришла женщина с больными легкими. Матушка положила ее на кровать и долго била по спине ладонями. Больная после этого выздоровела, а матушку несколько дней рвало, видно было, что она испытывала сильнейшие боли... Матушка провидела, с какой болезнью придет к ней человек. Однажды взяла веревку и стала заматывать ногу, баюкает ее, видно, что больно... Вдруг стук в дверь. Приходит женщина и говорит: «Я пришла за благословением к матушке: очень у меня нога болела, но пока шла, все как будто прошло и не болит».
Как-то пришла к схимонахине Ольге женщина с больной дочерью, которая день и ночь кричала от боли. Матушка накрыла девочку своим платком, перекрестила и сказала: «Хорошая девочка будет». После этого девочка два дня спала, не просыпаясь, проснулась здоровой...
За много лет вперед матушка Ольга предсказала Чернобыльскую катастрофу.
Старица Ольга предсказала многие события в жизни страны... Матушка говорила: «Страшные времена наступают. Кто веру сохранит? Такие испытания ожидают верующих! Некоторые уже пошли как мученики за веру...» ... Как и все Христа ради юродивые, матушка давала пророческие указания чаще всего не прямыми словами, а иносказательно, действиями...
Как-то к матушке Ольге пришел диакон с детьми. Старица стала диакона укладывать в постель... Достала простыню и укутала диакона с головой. Вспомнили об этой встрече, когда через несколько месяцев диакон умер...
Был год, когда из-за жаркого и безводного лета горели леса и торфяники. Матушка сказала в один из дней этого лета: «Все солдатики упали в торф и сгорели. Помолимся за них!» Через несколько дней появилось сообщение, что солдаты, тушившие лесные пожары, сгорели в торфянике...
Чаще всего схимонахиня Ольга ходила на службы в храм Покрова на Землянке. Какое-то время матушка была алтарницей в этом храме, знала всех священников, служивших в нем, особенно любила владыку Антония (Нежинского), который ранее служил священником в этом храме.
Священник Михаил (Фарковец) вспоминает: «Мне пришлось, как приходскому священнику, окормлять матушку Ольгу, исповедовать ее. Я также приходил к ней домой (особенно в последний год ее жизни), чтобы причастить. Сколько раз причащал ее в доме на Таганке, там всегда было много народу... В Покровский храм схимонахиня Ольга ходила часто. Запомнилось, как уже во время службы даже до алтаря доносился сильный шум в храме – это означало, что пришла блаженная старица со своей свитой...
Однажды во время богослужения она громко запела, стоя возле кануна. Священник выглянул из алтаря – кто там шумит? – и пошел спросить, почему матушка мешает службе. А блаженная громко пела панихиду, поминая имя служившего иерея. Тот сказал: «Передайте матушке, чтобы она прекратила пение». Но старица, не обращая внимания на предупреждение, допела панихиду до конца. Вскоре этот священник умер...»
По рассказам очевидцев, приходил к схимонахине Ольге один мальчик. Перед его приходом старица говорила: «Расстилайте ковры, готовьте стол – батюшка придёт». Впоследствии этот мальчик стал священником.
Прозорливая старица отвечала на невысказанные вслух мысли, иногда называла имена тех, кто придет, часто давала приходящим почитать какую-нибудь духовную книгу, и человек находил там пророчество или точный ответ на свой вопрос.
Старица вразумляла своих духовных чад, что прежде следует приготовить себя к трапезе. Говорила: «Пища – дар Любви Божией, жертва природы, и все должны с великим благоговением, с молитвой вкушать ее». Сама подвижница с благоговением и трепетом относилась ко всему, что посылает Господь, и особенно часто вразумляла своих неразумных чад через трапезу.
Из воспоминаний духовной дочери старицы Ольги, Анны Павловны: «Матушка нас объединяла, укрывала, ограждала и утешала. Мы жили в атмосфере благодати. От неё предавалось настроение или состояние покоя...
А как она умела выбивать дурь из головы! Когда помыслы обуревают, назойливые мысли, или на что-то ненужное тянет. Тогда она глухой ночью будила и тащила за собой по святым московским местам.
«Никто не хочет ночью помолиться, хотя бы одну ночь не поспать! Тогда всё устроится, и поможет Бог!» – говорила она.
Это был также и образ: нельзя останавливаться в движении к Богу. А Господь поможет за это преодолеть себя. И от сна духовного она предостерегала – нельзя спасть, надо молиться, нельзя останавливаться...»
Из воспоминаний отца Виктора: «Вспоминается, как матушка Ольга велела мне читать Библию. Я листал страницы, а она, сидя напротив, пальцем указывала на какое-то место из Пророков и заставляла читать, затем останавливала, благословляла перелистать страницы – и снова я читал указанные места. Все прочитанное тогда представляется мне сейчас как повествование о всей моей жизни. Однажды она подошла ко мне и вдруг попросила ее благословить. А я тогда еще и не думал о священстве. Еще она сказала обо мне: «Он будет женат». А я в то время о монашеском постриге думал. Вышло все по ее словам – и женился, и священником стал. Больше всего матушка не любила, когда мы кого-то осуждали... Она запрещала осуждать, наказывала за осуждение строже всего... По ночам матушка много молилась, помогая людям... Такое чувство, что матушка нас не оставляет... Матушка Ольга ходила на Рогожское кладбище к могилке матушки Севастианы (схимонахиня Севастиана (1878-1970 гг.)). Когда старица Севастиана скончалась в 1970-м году, многие ее духовные чада перешли к матушке Ольге. Были и другие подвижники у нас – и они хранили Россию...»
Из воспоминаний А. П.: «Однажды матушка у метро запела громко «Избранной Воеводе...» Потом говорит мне: «Давай вместе петь «Возбранной Воеводе». Пропели мы вместе, после чего матушка говорит, показывая на метро: «Не надо туда». В этот день была авария в метро».
Духовные чада рассказывали, что старица часто путешествовала по Москве с тяжелыми мешками, дома набьёт их тряпками и идет спасать заблудшие души. На улице то одного, то другого попросит помочь поднести тяжёлый тюк, а сама идёт рядом с помощником и молится о спасении его души.
По свидетельству духовных детей блаженной старицы Ольги, она была необычайно крепкой и сильной, почти не болела, не боялась ни холода, ни жары, никакой работы. Многие изумлялись, откуда у нее в таком возрасте столько сил и энергии. Зимой 1973 года старицу внезапно начал душить кашлять, когда вызвали врача, она его к себе «не подпустила».
Незадолго до кончины старица говорила духовным чадам: «Когда я уйду, молитесь за меня, а я за всех буду молиться».
Из воспоминаний Анны Ивановны Аляевой: «Заболела матушка незадолго до праздника Крещение Господня... В день кончины я приехала вечером... В четыре часа ночи матушка тихо запела: «Милосердия двери отверзи нам, Благословенная Богородице...», – и после этих слов произошло чудо: лицо её просияло, помолодело, стало белым, как снег, вся комната освятилась дивным светом, и душа её тихо отошла ко Господу...»
Блаженная старица Ольга отошла ко Господу 23 января 1973 года. Отец Геннадий вспоминает: «Отпевал матушку отец Михаил Соболев, настоятель Покровского храма, в сослужении с другими священниками. Мне не пришлось там быть, не сподобился, нужно было служить в своем храме, никто не смог подменить. Когда гроб привезли на Калитниковское кладбище, я встретил матушку, три горсти зёмли бросил в могилу. В тот день мороз был сильный, градусов 25-30. Я сам не слышал, но матушка говорила одной из дочек: «Со временем на могиле моей чудеса будут совершаться»».
Из воспоминаний духовной дочери старицы Ольги, Клавдии: «...Приехала в Калитниковский храм на отпевание... Почитатели матушки собрали часть суммы, чтобы расплатиться за отпевание, купить свечи на подсвечники и для тех, кто будет молиться во время отпевания. Я всё сделала... потом подошла к гробу матушки и увидела, что от её тела идёт пар! Я подумала, что может мне кажется, подошла к Ивану Максимовичу [6] и попросила подойти к гробу.
– Видите что-нибудь?
– Вижу.
Мне кажется, что матушка утешала нас этим...» (Примечательно, что и много лет после смерти старицы, когда духовные чада собрались на её могилке, несмотря на холодную погоду за три часа никто не замёрз, присутствующие свидетельствовали, что даже когда они касались ограды –она казалась тёплой. Блаженная старица Ольга согревает своих духовных чад и по сей день.)
Похоронили блаженную старицу Ольгу с южной стороны храма на Калитниковском кладбище Москвы, вблизи церковной стены. (На могиле установлен большой крест из черного мрамора.)
После выхода книги о схимонахине Ольге эта могила на Калитниковском кладбище стала местом паломничества для многих православных людей. Приведём лишь несколько свидетельств благодатной помощи блаженной старицы Ольги:
Из воспоминаний Н.: «Позвонила мне подруга, очень взволнованная, и спросила, не знаю ли я, где находится могилка схимонахини Ольги. У нее очень тяжело заболел близкий человек, и она не знала что делать, куда и к кому обратиться. И вот в ночь на 22 января во сне она услышала голос, сказавший ей: «Сходи на могилку схимонахини Ольги и прочитай канон за болящего». Самым удивительным было то, что у меня на столе как раз лежал молитвослов с закладкой на странице, где был напечатан канон за болящего. Решила я перечитать книжечку с жизнеописанием матушки Ольги и обнаружила, что следующий день после нашего разговора – день кончины старицы, 23 января. Немедленно позвонила своей знакомой, и мы договорились побывать вместе 23 января на могилке матушки. Я захватила канон за болящего и поехала на кладбище. Мы с подругой были утешены, такая радость на сердце была. У могилки служили панихиды два священника. Встретили мы там и кошечек, не забывающих могилки, так любившей их матушки. Прочитали мы и канон. А больному после этого полегчало».
Из воспоминаний Елизаветы Дмитриевны Рыжковой: «Как-то матушка предсказала мне, что у сына будут неприятности с мочевым пузырём. И действительно, у моего сына было ночное недержание мочи до 14 лет. Приезжали мы на могилку матушки и я сказала сыну: «Давай попросим матушку помочь».
Прочитали молитвы, поклонились, попросили благословения, просили помочь, и с тех пор у сына ни разу не было случая повторения болезни...»
По свидетельству рабы Божией Н., она несколько лет назад впервые побывала на могилке старицы, по молитвам старицы ей удалось решить квартирный вопрос. Схимонахиня Ольга удивительным образом помогла ей осознать тяжесть греха осуждения. По молитвам блаженной старицы, она чудом осталась жива:однажды, направлялась к подъезжающему трамваю она внезапно увидела «несущийщиеся на огромной скорости» две легковые машины, она замерла и взмолилась: «Матушка, помоги!» По молитвам блаженной старицы Ольги машины объехали её с обеих сторон, «лишь чуть-чуть» задев пальто, не причинив ей никакого вреда.
Старица Ольга при жизни обещала духовным чадам, что если они попав в беду, попросят помощи, она услышит и поможет. Помогает она и сейчас всем, кто, прочитав книгу о её жизни, поверив в силу молитв подвижницы, обращается к ней за молитвенной помощью.
Помяни, Господи, во Царствии Твоем, схимонахиню Ольгу и сотвори ей вечную память, и ее молитвами сохрани и помилуй нас грешных.
Схимонахиня Серафима (Бирюлёвская) (1875-1950 гг.)
Схимонахиня Серафима (в миру Софья Ильинична Ушакова) родилась 19 июля 1875 года в благочестивой семье, проживавшей недалеко от Москвы в селе Кашино. Состоятельные родители Илия и Мария Ушаковы мечтали дать дочери блестящее образование, выдать выгодно замуж, однако по промыслу Божиему девушке суждено было стать невестой Христовой.
Незадолго до свадьбы она тайно покинула отчий дом, и направилась в Филимоновский Княже-Владимирский [7] женский монастырь. Здесь её приняли с любовью, дали послушание – приносить воду из колодца, расположенного в низине, к кельям. Пять лет София носила в гору тяжёлые ведра с водой, позже ей поручили сбор и заготовку на зиму грибов, были и другие послушания.
Для стяжания христианского смирения первое время послушницам полагалась не только выстаивать многочасовые монастырские службы, вычитывать келейно молитвенное правило, но и со смирением нести бремя тяжелых послушаний. Если трудности монастырской жизни не испугали послушницу, у неё не возникло желания вернуться в мир, если она, благодаря всевозрастающему смирению и трудолюбию сумела справиться с возложенными на неё обязанностями, то, как правило, после многолетнего искуса, её постригали в рясофор, а затем в мантию. К сожалению, мы не знаем, когда и с каким именем София приняла постриг, когда Господь сподобил её дать монашеские обеты.
Известно, что однажды зимой её, тяжело больную, сестры повезли на санях к врачу. Разыгралась метель. По дороге больная выпала из саней. После долгих поисков, её нашли сильно обмороженную, занесенную снегом. Божия избранница чудом осталась жива. (С тех пор ноги и руки страдалицы стали скрюченными, а тело покрылось язвами.) Вероятно, именно после этого случая и состоялся постриг в схиму, а небесным покровителем подвижницы стал преподобный Серафим Саровский.
В ноябре 1928 года монастырь закрыли, монахинь и послушниц выгнали. Кто-то из них уехал домой, некоторые нашли приют в близлежащих селах.
В холодный ноябрьский день схимонахиню Серафиму, лежащую на железной кровати, представители власти вынесли за ограду монастыря в березовую рощу. Схимонахиня Серафима долго лежала под открытым небом, пока сердобольная отроковица Мария не нашла её. (Мария любила схимонахиню Серафиму, по молитвам которой (незадолго до закрытия монастыря) получила исцеление – врачи предлагали ей ампутировать больной палец, угрожали, что иначе она останется без кисти руки. Мария рассказывала, что схимонахиня составила лекарство из свечных огарочков, еловых шишек, да маслица от двенадцати праздников... Схимонахиня мазала больной палец, а сама молилась. По молитвам схимонахини Серафимы всё кончилось благополучно, операция не понадобилась.)
Рассказывает раба Божия Раиса: «Маруся была маленькой девочкой, она была сиротой и жила с теткой, которая жила очень бедно…А жили они в Филимонках (в деревушке). У Маруси заболел пальчик... Врачи говорят, надо отрезать. Она прибежала в Филимоновский монастырь и как раз познакомилась со схимонахиней Серафимой. Она говорит: «Деточка, ничего у тебя не будет, все будет хорошо». Она ей прочитала молитву, помазала мазью и опухоль пропала, рука поправилась. С той поры она стала к матушке приходить. А когда начались гонения, пришли красноармейцы, всех монахинь разогнали. А матушка Серафима была же недвижима. Она была регентом этого храма. Ее на койке, вынесли недалеко от монастыря в березовую рощу. Это в ноябре месяце. И когда Маруся бросилась её искать, ей говорят, а вон твоя матушка… ее туда вон отнесли. Она побежала к тете и стала ее умолять... Как-то она сумела, где-то пристроиться. Сначала вот у тетки. И за матушкой ухаживала. Матушка ей говорила: «Не волнуйся Мария, все будет хорошо...»
Мария всей душой привязалась к схимонахине, решила для себя, что никогда не оставит страдалицу. Она не только ухаживала за больной, но нянчилась с чужими детьми, чтобы как-то заработать на жизнь. Через несколько лет схимонахиня Серафима сказала, что пора ей думать о замужестве. Из воспоминаний келейницы Марии: «Пришло время, матушка говорит:
– Нужно замуж выходить...
– Не хочу!
– Надо, девонька».
По молитвам прозорливой старицы вскоре посватался к девушке Кузьма Кузнецов. Мария ответила жениху, что согласна, но при условии, что с ними будет жить и матушка Серафима. Юноша согласился. После свадьбы Мария стала жить в доме Кузьмы в поселке совхоза Коммунарка. Нашлось место в доме Кузьмы и для схимонахини Серафимы.
В 1940 году у Марии и Кузьмы родился сын, а в 1947 году – дочь. Мальчика назвали Юрой, а девочку в честь схимонахини – Серафимой.
Рассказывает раба Божия Раиса: «...Тетя Маруся (келейница Мария) с моей мамой очень дружили, по рассказам мамы знаю, что схимонахиня Серафима помогала этой семье... Маруся с мужем оба работают, а схимонахиня лежит, читает, а сама вот люльку с этой девочкой и качает, и качает. Ну, а потом начались всякие обострения. Тут уже пришли... начали, вот там тот ходит, вот этот ходит… Ну, страшные были времена... Тут вот рядышком Лоза…, вот там сколько расстрелянных. В общем, мы жили под таким колпаком... »
Двадцать два года, до самой кончины схимонахини, Мария была ее келейницей. (Помогала ей монахиня Татьяна, в последние годы Господь послал ещё помощницу, Екатерину.) За все эти годы Мария не услышала ни единой жалобы от полупарализованной старицы. Ухаживая за больной, протирая скрюченные руки и ноги, обрабатывая гноящиеся язвы на теле подвижницы, Мария каждый раз удивлялась мужеству и безмерному терпению старицы, из уст, которой вырывался не стон, а благодарение Господу за всё. (У длительно лежащих больных на участках тела, которые подвергаются систематическому давлению, образуются пролежни – язвенно-некротические и дистрофические изменения тканей.)
За свою непоколебимую веру, неугасающую любовь к Господу и великое смирение страдалица удостоилась Даров Святого Духа: прозорливости и исцеления. Схимонахине Серафиме, столько лет страдающей от незаживающих язв, было дано Свыше врачевать телесные болезни и раны духовные.
По свидетельству современников, любвеобильная старица всегда была приветлива со всеми. Страдалица умела утешить, отогреть душу: «Смиренный дух её, покой душевный были удивительны! Сама всегда приветливая, в руках крест, на руке четки... Она – кому слово, кому водички со креста, кому маслица – врачуя духовные и телесные недуги».
К прозорливой старице за духовным советом и молитвенной помощью приезжали страждущие не только из окрестных сёл, но и из Москвы. Тайно приезжали монашествующие и священники.
По свидетельству протоиерея Алексия Байкова в то время и его родители: протодиакон Патриаршего Собора Пётр Петрович и матушка Александра Николаевна Байковы, глубоко почитавшие старицу Серафиму, приезжали к матушке Серафиме за духовным советом в п. Коммунарка через всю Москву. (Жили они на станции Лосиноостровская).
От старицы Серафимы верующие люди уходили обновлённые, забывая о своих переживаниях и недугах. По молитвам старицы неразрешимые житейские проблемы решались как бы сами собой. Молитва прозорливой старицы выводила людей на путь истинный.
Из воспоминаний рабы Божией Раисы: «...Мы то все время были под колпаком. У мамы папа был расстрелян, то есть мой дедушка. Папа сидел... И мама все время боялась. Вдруг ее заберут, и дети останутся одни, еще совсем маленькие…. Она очень переживала. Но все равно тайно все ходили к схимонахине Серафиме. И мама говорит моей старшей сестре, Милочка, ты пойди к монахине Серафиме, возьми творожечек, сметанку, куличек…. Пойди, она тебе освятит. Но только иди туда попозже, вечерком… Ну, Коммунарка была как на ладони... Директор НКВДешник, начальница отдел кадров тоже. Она, правда, нам как-то там симпатизировала. Говорила нам, будьте осторожнее, предупреждала.
И вот Милуша пошла, но что там девчонке было, 10-12 лет. Она приходит и просит: «Матушка, освятите!» А матушка Серафима её спрашивает: «Ну и как дочечка, вкусная сметанка-то с творожком?» А она: «А откуда вы знаете?» И прям... вспыхнула. «Да знаю деточка…, попробовала ты»... Она приходит и говорит: «Мама, я нечаянно, когда складывала, собирала и попробовала». И она вот, такая была прозорливая, матушка Серафима...
И к ней очень часто приезжали люди из Москвы ...Однажды мужчина приезжал. У него не складывалась жизнь с женой. И жена его приезжала, жаловалась, что он поздно приходит. Матушка Серафима ей и говорит: «Он работает, а ты ведешь себя неправильно. Он придет вечером, а ты спроси: «Как ты себя чувствуешь? Да приготовь ему теплые носочки, да поставь ему щец горяченьких, и прими его ласково… Расспроси как, что...» И вот он приходит, а она так и сделала. Встретила его с теплыми носочками, посадила за стол, дала ему горячих щей. Как ты там мой дорогой поработал? А он говорит: «Что ж с тобой случилось? Кто ж тебя так надоумил?» А она и сказала. Говорит: «Я ездила в Коммунарку к схимонахине Серафиме…» И они очень часто потом к ней ездили. Они помогали этой семье. Семья Кузнецовых жила крайне бедно. (Ну, мы тогда все очень, очень бедно жили...) И таких людей было очень много».
Приведём цитату из жития схимонахини Серафимы: «Господь даровал матушке таинственные откровения, по которым она знала имена людей, которые ещё только собираются к ней, их намерения, тайные пожелания и истинные нужды. Многое ведомо было ей о судьбах людских. Так ещё за несколько лет до пожара, матушка сказала отцу Василию Моисееву (зная о тайном его намерении перейти в другой храм): «Не уходи, тебе еще храм строить». Так и случилось – именно он построил нынешний храм...»
Местные власти не могли не заметить нескончаемый людской поток к дому, где жила старица. Их пугало всевозрастающее почитание схимонахини, несколько раз Кузнецовых предупреждали, чтобы они не пускали посетителей к старице, дошло дело и до угроз.
Из воспоминаний дочери келейницы Марии, Серафимы Кузьминична Кузнецовой (1947 г. рождения):«...Нас из дома выгоняли, помню я держалась за мамину юбку... Пришли домой, а ... дом на замке оказался. Мама говорит, мы не закрывали дверь, ничего. К нам подошли, видят замок на дверях, они постучали, постучали…, никто дверь не открывает. Дом остался цел. Дверь оказалась закрыта сама по себе – чудо! Пришли выгонять, а в дом попасть не смогли, дверь на «замке». Там были монашенки Гавриила, Серафима и еще третья монашенка была...
Бывало маме угрожали, говорили: «Уходите отсюда, где хотите, живите...»
Потом они жили в маленькой комнате: матушка Серафима, схим. Гавриила в деревне Жабкино... Монахиня Татьяна схиму приняла и стала Гавриилой. (У нее икона чуть не сгорела, большая икона, очень большая икона была, «Споручница грешных». В Филимонках, в доме возник пожар, и схимонахиня Гавриила эту икону схватила в охапку и на улицу выскочила. Дом сгорел, а икону она спасла. А икона эта потом пошла... на станцию Лобня, там батюшка был, Владынский. Икону забрал себе.) Потом схимонахиня Гавриила начала ухаживать за матушкой Серафимой...»
