Текст книги "Герои не умирают (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Камин!

Где Фалько?!

Новый огненный шар ударил в барельефы вверху и справа, осыпая всё мириадами раскаленных осколков и клочьями горящей ткани. Мальчик, задыхаясь и кашляя, снова замолотил руками по одежде, сбивая огонь, одновременно нашаривая гардекора взглядом среди клубов дыма и обломков мебели, горевших лиловым пламенем. Различить хоть что-то наверняка было невозможно: в свете жуткого огня живыми казались и руины, и пыль, и дым. Но если летали огненные шары Симарона – Фалько был жив!

В надежде поймать глоток свежего воздуха из окна мальчик повернул голову вправо – и ахнул, костеря себя болваном и тупицей. В проеме между окнами в дальнем конце покоев тлел ровным светом бледно-розовый огонек.

Амулет!

Не раздумывая, Найз устремился к нему. Перепрыгивая через груды мусора, раскуроченной мебели, балки рухнувших перекрытий, он мчался к цели, как одержимый. Несколько раз ошметки жидкого пламени пролетали рядом, прожигая дыры в полу, оставляя капли на одежде и коже, взрываясь и швыряя его о камни, но мальчишка, стиснув зубы, поднимался и снова бежал к кристаллу. Один раз ему показалось, что в клубах дыма мелькнула ухмыляющаяся физиономия колдуна, понимавшего его намерения, но ничуть не обеспокоенного – но тут же пропала.

Обожженный, иссеченный осколками всего, что только можно было расколоть в этой комнате, последнюю пару клозов мальчик проехал на животе по битому стеклу: лиловый шар врезался в простенок в нескольких нолах за его спиной и вылетел на улицу, вырвав часть стены. Не думая о страхе и не чувствуя боли, Найз вскочил, схватил со столика амулет, и что было силы грохнул об пол. Кристалл отскочил от паркета, целый и невредимый. Мальчик выругался, отыскал среди мусора камень, ударил несколько раз – остервенело, неистово – но на поверхности не осталось и царапины, а кровавые следы от порезанных, обожженных ладоней побледнели и впитались на глазах, заставляя кристалл светиться ярче. Издевательский смех Симарона на несколько мгновений заглушил даже грохот взрыва его заряда.

«Принцу Амзе понадобился волшебный посох отшельника, чтобы разбить Шар Судьбы! Магию может уничтожить только другая магия! – незваным пришло воспоминание, и с ним в душу холодом поползло отчаяние. – Всё бесполез…»

– Попробуй этим! – из дыма вынырнула Белка, сжимая в кулаке железный прут.

– Его не разбить просто так! Надо, чтобы… – воскликнул мальчик, но Эмирабель не дослушала. Оттолкнув его, она упала на колени перед амулетом, размахнулась и обрушила на него всю накопившуюся ярость и гнев.

Розовые осколки, стремительно сереющие в полете, брызнули во все стороны, и страшный, пронзительный крик потряс стены покоев. Воздух завибрировал, полыхнуло лиловым, ударила тугая волна, снося и переворачивая всё на своем пути, выбрасывая на улицу рамы, куски мебели, камни… Найз почувствовал, как летит вверх тормашками, врезается в стену, падает – и всё пропадает во тьме…

* * *

Когда он очнулся и смог приоткрыть глаза, первым, кого он увидел, был Симарон. Он стоял клозах в пяти от него, повернувшись в пол-оборота. От расшитого золотом балахона остались горелые клочья, на раны было жутко смотреть, но на одежде – вернее, тех тряпках, что от нее оставались, не было ни кровинки. Точно всё, что случилось с телом, его не касалось, колдун улыбался. В одной руке он сжимал нож. В другой…

Сердце Найза замерло.

Другой рукой маг держал Белку, заломив ей руку за спину, и лезвие упиралось ей в горло. Потому что перед ним, окровавленный, обожженный, еле держась на ногах от ран и усталости, стоял Фалько. Левая его рука беспомощно висела вдоль тела. В правой он держал меч.

– …ты меня знаешь. Брось, и подальше.

– Нет. Именно потому… что знаю, – прохрипел и закашлялся гардекор, и на губах его показалась кровь.

– У тебя нет выбора, капитан, – чуть более раздраженно произнес Симарон. – Или ты бросаешь свою железяку и проваливаешь, или я перережу ей глотку. И я не буду считать до трех. Я просто…

Похоже было, что он надавил. Белка дернулась в ужасе, Найз рванулся, но в ту же секунду в затылке вспыхнула боль, точно воткнули раскаленные кинжалы, всё вокруг закружилось, завертелось… Мальчик рухнул на кучу камней.

– Бросай! Мне терять нечего! – злобно прошипел чародей.

Найз, ни на миг не оставлявший попытки подняться, увидел, как из-под лезвия ножа упали крупные капли крови.

Гардекор опустил глаза и выронил меч.

– Дальше! – яростно рявкнул колдун.

Фалько послушно наклонился, пальцы его коснулись рукояти…

Стремительный выпад почти перерезал лодыжку колдуна – но в то же мгновение рука того выметнулась и вонзила нож гардекору в грудь. Оба противника рухнули рядом – Симарон не выпуская ножа и девочки, Фалько – неподвижно уткнувшись лицом в пол. Выпавший меч ненужным лежал за его спиной.

– Нет!!!.. – отчаянный крик вырвался сразу из двух глоток.

– Я убью тебя, я убью тебя, я убью тебя!!! – едва не теряя сознание от жгучей боли, не понимая, где верх, где низ, и где он сам, мальчик пополз по грудам мусора.

– Если ты не остановишься, я прирежу ее, – холодно обернулся Симарон. – А потом и тебя.

Найз замер. Белка забилась, вырываясь – но рука Симарона с ножом ухватила ее за волосы и развернула голову к себе:

– Смотри на меня! Смотри мне в глаза, тварь!

Девочка разъяренно плюнула в него, получила в ответ пощечину, и тут же чародей с силой приблизил к ее лицу свое:

– Смотри… мне… в глаза… мерзавка…

– Я… – неожиданно тонко пискнула Эмирабель. – Я… я… я…

Мальчик с ужасом увидел, как глаза ее расширились и остановились, ненависть на лице начала медленно сменяться равнодушием, рот приоткрылся, как у слабоумной…

Симарон выдохнул облегченно и быстро заговорил. Слова его – не барзоанские и не эрегорские – потекли плавно и ритмично, как равнинная река, обмывая боль, унося скорбь, растворяя память… Мальчик почувствовал, как всё – абсолютно всё! – становится ему безразлично, глаза закрываются сами собой, и даже зарождающиеся над головами Белки и колдуна тревожные лиловые звездочки не могли разбудить былые тревоги.

Спать… Забыть… Хорошо…

Не спать! Нет! Что он делает?! Что делает колдун?!..

Силясь разогнать морок, он вскинул голову, закричал долго и отчаянно «Эмирабель!!!» – и вдруг увидел, как Фалько шевельнулся. Рука его поползла к обломку стрелы в плече. Окровавленные, обожженные пальцы сомкнулись на древке, и рванули, выдирая из плоти десяток нолов дерева, увенчанных зазубренным наконечником. Рука гардекора чуть протянулась – и похлопала колдуна по плечу.

– Эй… на корабле…

Под влиянием дурмана собственного заклинания, не понимая, что делает и зачем, Симарон обернулся – и Фалько изо всех оставшихся сил вонзил обломок ему в глаз.

Колдун дернулся, руки его метнулись к лицу, схватились за стрелу – и обмякли. Изрубленное тело вытянулось и замерло, обретя последний покой.

– В расчете… – скривились губы гардекора в подобии улыбки. Глаза его закрылись.

– Фалько, не умирай, Фалько, Фалько!!! – наплевав на слепящую боль и на взбесившийся под его ногами пол, мальчик вскочил, упал, снова вскочил, сделал несколько шагов, повалился, опять поднялся, ни на секунду не переставая кричать, точно мог так удержать гардекора на этом свете: – Фалько, пожалуйста, Фалько!!!..

– Фалько!.. – растерянная, с мутным взглядом, Белка поднялась, не понимая до конца, что случилось с ней, с Симароном и со всеми остальными, но исступленно твердя, как заклинание: – Фалько! Подожди, не умирай!!!..

Опустившись на колени, она склонилась над раненым, взяла его голову в ладони и заговорила – быстро, взволнованно, глотая окончания:

– Фалько, не умирай, не надо, пожалуйста, Фалько, живи, ты ведь Бессмертный, ты герой, ты самый лучший в мире, Фалько, пожалуйста, прошу тебя, Фалько!.. – горячие слезы бежали по щекам, промывая дорожки в грязи и копоти, и дрожь то и дело пробегала по ее телу. – Фалько… умоляю тебя… прошу… Фалько… не надо… Не надо! Не умирай!!!..

Глаза капитана едва приоткрылись, и слабая улыбка коснулась разбитых губ:

– Герои… не умирают…

С этими словами судорога боли пробежала по его изуродованному лицу и ушла, оставляя его расслабленным и безмятежным, как у спящего. Голова его бессильно упала набок, а из уголка губ потекла струйка крови.

Девочка бросилась ему на грудь и застыла. Из-под ладоней, все еще прижатых к вискам Фалько, точно робкий туман заструились крошечные золотистые искорки…

* * *

Игривый утренний ветерок переметал по кладбищу из конца в конец землю, похожую на песок, и песок, похожий на пыль, осаждая их тонким желтым слоем на сапогах, одежде и лицах. Не спеша, словно в предчувствии долгого знойного дня, поднималось солнце. Стремясь успеть до жары выкопать еще одну могилу, ушли копари, закончив здесь дело. Разошлись немногочисленные нищие, получившие традиционные пироги и монеты. А люди, собравшиеся вокруг высокого ровного холмика с песчаниковой стелой в изголовье, покидать его не торопились.

Высокий гвардейский офицер, седоволосый и усатый. Такой же высокий черноволосый мужчина с двумя шрамами на лице и перекрещенными мечами за спиной. Два мальчика: один помладше, в куртке цветов эрегорского флага, другой постарше, в простой, но добротной одежде, с кинжалом у пояса. Худенькая невысокая девочка лет четырнадцати в коричневом дорожном платье. Капитан королевской гвардии Эрегора Дагон, офицер для особых поручений короля Гельтании Тигр, их оруженосцы Аник и Найз и королевская стипендиатка Эмирабель.

Со дня штурма Летнего дворца прошел почти месяц. За это время Фалько, к изумлению всех придворных докторов, успел полностью поправиться, сбежать от их назойливого внимания, спрятаться у Лимбы, устроить трехдневную попойку на всю слободу, а когда капитан Дагон явился из дворца за почетным гостем короны – споить и его.

Аник и Найз получили предложение стать оруженосцами Дагона, и мальчик помладше своим шансом воспользовался. Найз же, поблагодарив, вежливо отказался, чем заработал славу сумасшедшего не только в Песчаной слободе, но и в королевской гвардии. Но что ему было за дело до мнений рэйтадцев, когда он должен был отправиться в Гельтанию оруженосцем самого Фалько! Мать его, узнав о намерении сына, попричитала, поохала, поплакала тайком и в открытую, но вскоре успокоилась. Материнское сердце знало, что сын ее не предназначен для мирной слободской жизни. Получив для себя и дочери Филы места горничных в Летнем дворце, она утешилась и быстро вошла в свежую колею. Об этом позаботились ее новые подруги – Леза и Илада.

Но самый крутой поворот случился в жизни Эмирабель. Подозрение о разбуженном у девочки магическом даре зародилось в душе его величества Дечебала Второго, удивленного чудесным излечением гельтанского офицера вплоть до полного исчезновения новых шрамов. Сам он в это время, ежечасно окруженный врачами, всё еще страдал от неопасной, но глубокой раны. После применения своего нового таланта на короле Белка в панике хотела бежать из города той же ночью, но не успела. Вечером пришел капитан Дагон и предложил сделку: корона платит ей содержание якобы на постижение тонкостей алхимии за границей. В действительности же Эмирабель Ронди, единственная дочь Никаша Ронди, потомственного алхимика, и Ануш Саратон, потомственной ведьмы, уезжает в поисках мага, который мог бы научить ее всем премудростям своего искусства. По окончании обучения она должна будет вернуться и тайно служить в новой роли правящему дому Эрегора. Оставшаяся за одну ночь круглой сиротой без привязанностей, она легко согласилась, хотя так и не поняла, чего король Дечебал желал больше: обучить ее или избавиться от нее, пока не свыкнется с мыслью о пользе магии, а самое главное – о безопасности магов.

Лимбе тоже нашлось место в этой утренней встрече перед прощанием. Место под стелой. Накануне отъезда Фалько и Найза старик тихо умер во сне, абсолютно счастливый и пьяный.

– Ну что, пора? – глянув на солнце, первым нарушил молчание Дагон. – Ваш караван, наверное, уже выходит из города.

– Догоним, – кивнул Фалько. Набрав пригоршню земли, он бросил ее на могилу: – Прямого пути тебе к Святому Радетелю, старина. И спасибо за всё – еще раз. Лучше сказать на одно «спасибо» больше, чем на одно меньше, говаривал ты. А тебе, сколько их ни говори, лишние не будут точно. Иди с миром, дружище. Когда-нибудь, может, снова встретимся.

– Иди с миром, – эхом повторили остальные, и на быстро высыхающий холмик полетели последние горсти земли, похожей на песок, или песка, похожего на пыль.

– Ну, что ж. И вам до встречи, ребята, – он облапил Дагона и озорно взлохматил аккуратно причесанные вихры Аника. – Это гора с горой не сходится, а человек с человеком…

– Счастливого пути, капитан! – Дагон по-дружески ударил его кулаком в плечо.

– Счастливого пути… – пожелал Аник и, понизив голос до шепота и воровато оглянувшись, договорил: – …капитан Фалько!

Серьезно глянув друг на друга, будто уже успели забыть, мальчики одновременно протянули руки для пожатия – и так же одновременно, отбросив вдруг церемонии, обнялись и на секунду застыли.

– Ну, счастливо… Фалько, – шепнул на ухо другу Аник.

– Бывай, оруженосец капитана королевской гвардии! – помимо воли, Найз улыбнулся во весь рот. – Ты не представляешь, как я за тебя рад! Но не очень-то зазнавайся!

– Сам под ноги смотреть не забывай! – задиристо фыркнул рыжий мальчишка, и друзья рассмеялись.

– Пойдем, парень, – Фалько приобнял своего оруженосца за плечи и кивнул Белке, неузнаваемо-серьезной в дорожном наряде: – Прекрасная Эмирабель, время.

За кладбищенскими воротами их поджидали кони: гнедой такканский жеребец Фалько, рыжий мул Найза и белые пони – для Белки и ее дядьки, старого слуги дома Ронди. Оставалось лишь заехать во дворец, забрать вьючных лошадей с багажом и присоединиться к торговому каравану, идущему в Гельтанию.

«Наверное, когда мечты кажутся скучными по сравнению с действительность, это и есть счастье», – подумал Найз, пришпоривая мула.

Новая страница книги их жизней начинала переворачиваться.