Текст книги "Шепот (СИ)"

Автор книги: Света Сорока

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

глава 15–16

15

Как и уговаривались я, разбудила Ли через два часа, непогода продолжала бушевать, словно хляби разверзлись. Друг хмуро поднялся и, не глядя на меня, начал собирать палатку, по-соседству мальчишки занимались тем же. Раненых пристроили под раскидистым дубом, хотя оно не особенно спасало от потоков дождя, но суше места просто не было.

Первыми пошли пара ребят, разведчики. За ними, неровным, ели ползущим хвостом двинулись мы: я и Ли впереди, за нами увечные, по бокам от которых шли здоровые, и замыкался наш строй здоровыми новичками.

До следующего привала мы не встретили ни препятствий, ни нападавших. Ли отрядил семерых, кто пойдёт быстрее, отрядил с умом, смешав и более опытных воинов и новичков. Фрол сначала упирался, отказываясь уходить. Я послушала – послушала его доводы и аргументы, да сказала:

– Это приказ, – на этом дискуссия закончилась и соратник, с недовольным выражением лица пошел собираться.

Они выдвигались раньше, во-первых, им нужно было меньше времени на отдых, тогда как раненые очень устали, как часто теперь придётся делать привалы, я старалась не думать, а во-вторых, они должны были расчищать дорогу. Попадись нам на пути солдаты Общества, мы не отобьёмся ни нынешним составом, ни урезанным.

Через несколько часов после того как первая группа ушла, двинулись и мы. Ливень пошел на убыль, потому что мы удалялись от эпицентра бури. Он придёт сюда, но чуть позже, давая нам с одной стороны фору, а с другой лишая возможности проскользнуть незамеченными под его прикрытием. Ли, конечно же, остался с моей группой. Кондрат лишь зло посверкивал глазами, помогая идти Маркусу.

– Ася, что ты удумала? – не громко спросил приятель, когда мы, осматривая каждый куст, продвигались вперёд.

– А что, так заметно? – поинтересовалась я. Уже несколько часов я и так и эдак крутила мысль о возможном сотрудничестве с Обществом.

– Заметно – не заметно, этого я не ведаю, но чувствую добром это не кончится, – ушел от ответа Ли.

– Я размышляю, как бы воспользоваться перемирием с этим небольшим Обществом, – всю информацию, что мне удалось узнать от пленника, я поведала другу, во время привала, – понимаешь, у них там люди, города и деревни…

– Которые не ведают о расколе, а о повстанцах если и знают, то почитают злом! – оборвал он мои радужные мечты, – если хочешь сотрудничества с кем либо, не стоит уходить от отработанной схемы. Города вблизи разрушенных лагерей наилучший контингент, там мало еды и мало работы. Это, во-первых, а во-вторых, наши не захотят на контакта с Обществом. Комитетам по управлению никто не верит, ты не найдёшь ни одного в поселении, кто хоть как-то лояльно относился к Обществу!

– Но это стратегически не верно… – попыталась возразить я.

– Возможно, хотя тут я с тобой не согласен. Ася пойми, Общество надо раздавить. Пока есть хоть какая-то его часть, оно будет губить людей.

– И ты пойми, люди всегда выбирают себе вожака, кто сказал, что тот вожак такой же кровожадный…

– Они захватили управление над частью Общества, неужто ты полагаешь, что это компания милых, плюшевых мишек?

– Но…

– В этом сумасбродном замысле тебе не будет поддержки, даже от меня. Я сообщил тебе всё, что думаю и считаю эту тему закрытой, – проронил Ли и отошел на приличное расстояние, показывая – мои доводы он слушать не хочет.

Откровенно говоря, я понимала, что он прав и меня никто не поддержит, задумку то с постоянным поселением, я со скрипом внушила. Но в ней было меньше авантюризма и больше плюсов, от объединения хоть с кем-то, плюсы тоже были, но отложенные, а повстанцы на будущее не мыслили, а если и мыслили, но не о реальности, а о чём-то сказочном, птички, зверушки и все-все люди живут в полном согласии. Неужели я какая-то странная, если не верю в радужные меты? Мне как раз не казалось, что противостояние можно завершить таким образом. Я была глубоко уверенна, что это длительная и медленная работа, которая займёт чуть ли не сотню лет, если повезёт. Надо менять мировоззрение людей, а это не так просто и легко. Как бы дико это не звучало, но большая часть населения банально была не в курсе про нас. А есть же ещё повстанцы, я была отчего-то в этом уверена, ведь не поедут же люди с другого материка сюда, в поисках нас. Скорее и проще создать своё движение там, а человек существо такое, что ищет путь попроще, да полегче и чем легче, тем лучше. Я устало отёрла лицо ладонями, сколько ещё боданий придётся выдержать. Да, я считала, что я – истина в последней инстанции, это ещё одна, вшитая в подкорку мысль – ты всегда прав.

Привал пришлось делать очень быстро, слишком быстро. Раненые выдохлись уже через пару часов. Ох, как же у меня зудело идти дальше, внутри всё толкало вперёд, но я была не в силах истязать обессиленных товарищей. Стоя между деревьями, я прислушалась, шум дождя прятал многие звуки, но жизнь леса не скроешь: вот обиженно на непогоду засвистела пичуга, а вон серый бок косого, который не ожидал здесь встретить людей, он повел своими длинными ушами, прислушался и припустил в чащобу.

– Неспокойно мне, – подошла я к Ли, друг прищурил и без того узкие глаза.

– Мне тоже не спокойно.

Здоровые бойцы собирались ставить палатку, вот эта идея, в купе с беспокойством, терзавшим мою душу и шептавшем: «Уходи», мне не понравилась.

– Никаких палаток. Натяните тент, и будет, – не хватало потерять тут амуницию и так по крохам собираем.

Мы стояли с Ли, не в силах заставить себя расслабится, когда с визгом, разрезая воздух, полетела пуля. Друг с шипением охнул, схватившись по инерции за руку. Но тут же, не раздумывая, забывая о ране, вскинул винтовку. Всего несколько мгновений и я, поднявшая свою оружие синхронно с товарищем, и он знали, откуда вырвалась это металлическая оса. Мозги работали в каком-то странном режиме, напоминая скорее вычислительную машину, чем разум живого существа. Ли прицелился и выстрелил на секунду раньше, ранение отвлекало, не позволяя точно просчитывать действия соперника. Я выстрелила чуть позже, сместив цель ниже, прикидывая, что если бы я была ловкая, сильная и сидела на позиции долго, поджидая неприятеля, я бы подготовила путь к отступлению, а именно, банально переместилась бы после выполненной работы ниже. Почти сразу за хлопком, обозначившим отстрел пустой гильзы, раздался шум ломаемых веток. Я попала.

– Один за мной, – и я побежала, к дереву, откуда слышался шум и жалобный скрип потревоженного исполина. Хотя побежала, это было сильно сказано, бег никогда не был моей лучшей стороной, особенно сейчас, когда я погрузнела, Кондрат обогнал меня, торопясь оказаться на месте впереди меня. Мальчишка, скоро он дорого даст, чтобы спать под тёплым одеялом дома и не видеть смертей, но пока, до первой потери близкого человека, для него это была игра.

На земле, неестественно выгнувшись, лежал мужчина, или я ничего не понимаю или он сломал позвоночник. Малыш замер рядом, держа врага на мушке. Мужчина был одет в форму Общества, я насторожилась и, подняв ствол винтовки, обвела деревья, солдаты Общества никогда не ходят по одиночке. «Сзади» шептало подсознание. Я выдохнула, закрыла глаза и развернулась, позволяя внутреннему чутью найти цель. Руки сами поднялись на нужную высоту, и я открыла глаза, это ребячество палить, куда ни попадя, и, прищурившись, оглядела деревья, глубокий выдох и я, напрягая все свои чувства, осмотрела покачивающиеся в вышине ветки, секунду и я, наконец, увидела блеск, движущийся материи. Вот он. Я опустила винтовку и почти отвернулась, он не должен ждать, иначе я не попаду, я устала. Раз, я сжимаю приклад, два, палец на спусковом крючке, три! Вскинув винтовку и развернувшись, мгновенно прицелилась, два раза выстрелила, неприятель качнулся, но удержался. Попала, но ранила, обругала я себя. Долго он церемонится, не стал, выпустив очередь по нам с пареньком, но и он и я были готовы. Парень знал этот обманный манёвр, я сама его этому учила и стоило мне выстрелить он ринулся за ствол ближайшего дерева, я и сама вставала перед выстрелом так, что было куда прятаться. Его надо снять. Как? Высунутся, он мне не даст. Я слегка выставила дуло и тут же рядом завизжали пули.

– Кондрат, он меня обложил, стреляй ты, – крикнула я парню, подмигнув, только бы он понял, что надо отвлечь внимание.

Сама же прикинув, куда надо целиться, когда я высунусь справа. Неприятель не может уйти с места где разместился, рассудила я, коли не сделал этого, возможно повезло и я ранила его в плечо или предплечье. А значит, мне надо только прицелится. Малыш, чуть ли ни весь, высунулся из-за дерева, получивший тут же град пуль, но реакции ему было не занимать, как только раздался звук выстрелов, он рванулся обратно. Я отрицательно замотала головой. Приподняв оружие и сделала движение, как будто собираюсь высунуть его, потом тыкнула в парня и махнула рукой, а потом указала на себя и махнула в другую ствола, за которым пряталась. Парень согласно закивал. С богом! Я высунула ствол, тут же загремели залпы, я спрятала оружие, в то же мгновение, из своего укрытия высунулся, в этот раз более осмотрительно, Кондрат и, как только враг начал стрелять в помощника, я рванулась с другой стороны дерева, выпуская пулу одну за другой. Стреляла не оголтело, а прицельно, просто я, прежде чем начать, сто раз прокрутила в уме куда целиться, как будто в тире. На третьем выстреле неприятель посыпался с ветки, как мешок с картошкой.

Мы подошли удостовериться, что он больше не опасен, зрелище было малоприятным, второй раз я, верно, прицелилась и от головы врага осталось кровавое месиво. Судорожно сглотнув, подкатывающую тошноту, я развернулась и направилась к первому солдату. Он так и лежал, со свистом выдыхая воздух, веки мужчины были опущены, но уверенности, что он без сознания у меня не было. Я выстелила ему в голову:

– Чтоб не мучился, – сухо обронила Малышу, смотревшего на меня огромными, от удивления, очами. И то, правда, мы не трогали смертельно раненых, но мне претил этот кодекс. Зачем обрекать существо на мучение? Просто чтобы была молва, что мы не добиваем врага? Глупости, он всё равно будет мне сниться, но так я буду уверена, что его мучения не на моей совести.

Я вернулась к Ли, который стиснув зубы, терпел, пока Дина крепила жгут на рану. Раз жгут, то крови много, по куртке не поймёшь, она и так была вся мокрая от не перестающей мороси.

– Всё чисто. Сильно ранен?

– Не дождёшься, – хмыкнул он своей фирменной ухмылкой, обнажив зубы, кажущиеся белоснежными на тёмном лице, только улыбка вышла какая-то куцая.

– И не жду, – где-то внутри стало тяжело и холодно.

Я хочу домой! Обратно к тётушке, где всё легко и просто. Где нет смертей и оружия, где у меня были простые, женские заботы, сейчас я это поняла с невыносимой ясностью, впервые за всё то время, как ушла из села. Я не хочу больше этого, я не могу. Ладонь непроизвольно легла на живот. Что будет, когда родится малышка? Неужто мне тоже придётся жаться к брезентовой стене палатки пока мальчишки будут пытаться выторговать у злодейки судьбы наши жизни. Я никогда не задумывалась об этом раньше, и теперь эти мысли словно ушатом воды обрушились на меня. Обрушились не только морально, но и физически, я сделала нерешительный шаг назад, один, другой пока не уткнулась спиной в ствол дерева и медленно сползла на землю, привалившись к нему спиной. Я открывала рот, но вздохнуть удавалось с трудом, воздух не хотел продираться через сжатое спазмом горло. Я задыхалась от слёз, стоявших колом где-то во мне, не позволяющие мне нормально вздохнуть, я ещё раз всхлипнула, ломая эту плотину сдерживающую мои рыдания. Слёзы ринулись из глаз с силой водопада, они лились, попадая в рот, смешиваясь с моими всхлипами и подвыванием. Я не хочу так жить. Мне плохо. Я не могу больше убивать и боятся, что убьют меня. Я не хочу, чтобы мой ребёнок спокойно засыпал под канонаду выстрелов, я не хочу, чтобы она вообще знала, как звучит этот чёртов выстрел, я не хочу, чтобы она боялась чего-то серьёзнее паучка или соседской собаки. НЕ ХОЧУ!!

Наверное, это я произнесла вслух, потому что через секунду меня подняли с земли, обняли чьи-то тёплые руки и прижали к мокрой курке, я всхлипывала, захлёбываясь слезами и соплями, мотала головой и твердила: «Не хочу! Не хочу!». Ещё чьи-то руки гладили по спине пытаясь успокоить, но я не могла остановиться. Боль и страх жгли внутри калёным железом.

– Не могу, – прошептала я последний раз и только сейчас подняла голову.

Все мальчишки столпились вокруг меня, Дина теребила Ли обнимавшего одной рукой меня, и предлагала вколоть мне успокоительное, Кондрат с растерянным видом стоял сзади, так вот кто гладил меня по спине.

– Не пройдёт, Малыш, – я увидела, как сняла с языка попытку сказать, что всё пройдет, – извините парни, – просипела я и откашлялась, – нервы, наверное.

Мальчишки ничего промолчали, но отходили с неисчезающим беспокойством во взгляде. Лихо ли, командир бьётся в истерике? Ли не отпускал меня. Я застыла, уткнувшись носом ему в грудь и пыталась успокоиться.

Домой захотела! Словно пощёчиной хлестнула себя мыслью. Нет у тебя дома! Даже если ты туда придёшь, ты будешь бояться. Боятся лагеря, который светит твоей рождённой дочурке! Тени своей бояться будешь! Потому что понимаешь, что это сахарное счастье лишь мираж. Пустой и исчезающий при первых лучах солнца. Да ты с ума сойдёшь раньше, чем успеешь родить! Ты сама и глаза Германа, сожрут тебя за пару недель. Хороша же ты будешь, лёжа как сомнамбула, при маленьком ребёнке. Она не будет детками Общества, которые какают-то по расписанию. Ася соберись! Ты нужна хотя бы Хоуп. Ты должна сделать мир, к моменту её рождения, чуть лучше!

Мысли о дочке помогали собраться. Я чувствовала как она, свернувшись калачиком внутри меня, любила, любила свою немного сумасшедшую мамашу и лучше для неё, никого не было. Неважно, какой она будет, я всегда буду любимой мамой.

Это возвращала мой сумасшедший экспресс мозгов на рельсы. Я отодвинулась от Ли и заглянула ему в глаза:

– Я не скажу, что всё будет хорошо, – хмыкнул он, – я в это не верю.

– Я тоже, – всхлипнув напоследок, пробормотала я.

– Вот и чудненько. Поспи немного, ты устала.

– Отличная мысль, – саркастическая улыбка сверкнула на моём лице, – пол отряда, в купе с тобой, ранены, а я поспать улягусь. Другие гениальные идеи есть?

– Ты не самый опытный боец. Здесь и по опытнее есть, если не поспишь, можешь сорваться. Это деморализует Ася, – он опустил взор, а потом снова посмотрел на меня, – ты нам не чужая! И не только мне тяжело видеть твои слёзы, ты наш друг, боевой товарищ, младшая сестрёнка, если хочешь и когда тебе так плохо, хочется идти и наказывать тех, кто доставил твоему родному существу столько боли. Это плохо. Это злит, притупляя внимание. В голове должна быть злость, но холодная, спокойная, а не бушующая лесным пожаром ярость, порождающая глупости.

– Хорошо, я буду спать. А ты?

– И я буду. Я не супер мен и у меня тоже слабость.

Выставив посты, мы с Ли залезли в непромокаемые спальники и уснули почти мгновенно и, о чудо, без сновидений.

16

Проснувшись я тупо уставилась в натянутый брезент. Сколько прошло времени? Тихонько сев оглядела дежуривших ребят, так они сменились, значит четыре часа минимум. Я прикрыла веки, но сон не шел, несмотря на усталость и умиротворённо барабанивший по импровизированной крыше дождь. В детстве я любила дождь. Я забиралась на чердак, почти под свод. Лежала на огромной перине и читала то, что задавали в школе, можно было бы посмотреть обучающий фильм или вовсе пробовать запомнить азы с методикой программирования, но я любила именно читать, особенно в такую погоду. Помню, когда я впервые нашла это место, перины там не было, только серый пол, и маленькое слуховое окошко, под самым коньком. Тетушка очень переполошилась, когда не нашла меня ни во дворе, ни в доме. А потом проведала куда я бегаю в непогоду и устроила мне там удобную лежанку. Хорошо было в детстве.

В последнее время я в дождь всё где-то шляюсь. Вспомнился летний циклон, точнее его начало. Тогда я только узнала, что не одна и рванула с мальчишками в патруль. Это мероприятие занимало сутки, уходили рано утром и на следующее утро возвращались. Теперь, когда мы обосновались в полуразрушенном лагере, патруль больше напоминал развед. вылазки и отстрел солдат Общества, так и норовящих опять взять нас в кольцо. Пока у них это не получалось.

Во время патрулирования периметра, Ли мне поведал, что накануне Тэкео сообщил о решении двигаться дальше. Народ не соглашался, слишком уж привыкли к оседлой жизни, только начали устраиваться, а он продолжает гнать нас на север. Хотя лично я не возражала, мне привычнее была погода моего региона, а не эти субтропики. Против то против, а спорить с командиром повстанцев никто в открытую не решился и теперь нашей задачей было прочесать лес за лагерем на сколько это будет возможно, а следующая развед. группа выйдет чуть раньше и встретится с нами, а через пару дней, когда дорога будет проверена, поселение тронется в путь.

Что ж, я была согласна с Тэкео сидеть на месте, это похоронить всех. В покое нас не оставят, а так хоть мизерный шанс выжить. Этот наш поход обошелся без приключений, разве что встретили несколько человек, что шли к нам. Это были в основном жители разрушенных нами же городов. Так что обратно пришли с довеском.

Стоило мне переступить порог ворот, как ко мне вихрем подлетел Риши. Его очи метали громы и молнии:

– Ася я, что невнятно говорю? – тихо и зло зашипел мне в ухо врач, – Я тебе строго на строго запретил ходить на вылазки.

Если поначалу я чувствовала себя виновато, то на последних словах во мне вскипело негодование. Я вскинула голову:

– Извини, я что-то не уловила, – язвительно процедила я, – ты мне, что?

– Я тебе запретил! – друг еще не понял свой осечки, какой он тайфун разбудил.

– А не подскажешь, с какого это перепугу, ты мне указываешь, что делать? – я прямо ощущала, как яд сочится в моём голосе.

Риши заглянул в мои глаза, раздраженно махнул, резко развернулся и ушел, не сказал ни слова. Я осознавала, что обидела друга, но с другой стороны я считала себя совершенно правой.

– Что происходит? – в своей кошачьей манере полюбопытствовал подошедший Ли. Я лишь недовольно глянула на него, – я чего-то не знаю?

С губ норовила сорваться фраза, что он в курсе всего что я хотела ему поведать, но я отдавала себе отчёт, что буду не права:

– Ли, я немного не в настроении, давай отложим этот разговор на другой раз? – ели справляясь злобной трясучкой, произнесла я.

Он, пожав плечами, ушел. Так, теперь предстоит беседа с Карой. Её я не могла так далеко послать, как в мозгах отослала врача. Я, сжавшись внутренне, пошла к столовой, по идее подруга сейчас готовит со всеми завтрак. Не успела я зайти в кухню, как ласковой кошечкой рядом со мной возникла Мари:

– Как дела, подружка? – Поинтересовалась я, – Кара меня просто убьёт или поджарит на медленном огне?

Девчушка остановилась и оценивающе оглядела с головы до ног, а потом задорно махнула рукой. Что бы это могло значить? Ну что ж, сейчас узнаем, вот из-за походных котлов появилась подруга.

– Ася! – воскликнула она, – что за ребячество! Зачем ты себя так ведёшь?

Я приобняла её и вывела из кухни, почему-то не хотелось, чтобы наша беседа стала достоянием общественности:

– Не могла оставаться, – тихо проборматала я, когда мы оказались на улице, – и не смогу. Если хочешь, чтобы я сидела со всеми, тебе надо меня обездвижить. Иначе, никак.

Кара молча смотрела на меня, а потом погладила по плечу и ушла обратно. Такой реакции я не ожидала. Я боялась слёз, истерики, уговоров. Из-за двери выглянула довольная мордашка Мари, она подбежала и обвила меня своими веточками-ручками.

– Я тоже рада тебя видеть, – ласково погладила её по макушке, – Кара плакала? – девчушка кивнула, – Риши ругался, – тут уж я получила серию активных кивков, – очень жаль, что они не понимают, – Мари отрицательно помотала головой, – понимают? – девчурка хитро глянула на меня, но больше ничего не сделала, видимо решив, что мне и этого хватит.

Вечером прибежал запыхавшийся Фрол:

– Ася, ты что мышей не ловишь, там собрание, – я непонимающе подняла на него глаза, от носка, который штопала, – у Тэкео.

– А я там зачем?

– Ты командир отряда, – как маленькой объяснял мужчина, – ты обязана присутствовать на собраниях.

– Да? Ну пойдём, – поднявшись с земли я поплелась вслед за ним. Вот только мороки не хватало, на собрание ходить.

– Спасибо, что почтили нас своим присутствием, – ехидно процедил Тэкео, – извольте в следующий раз приходить вовремя. Итак, приступим, – он опёрся о стол с разложенной картой, – развед. отряды в этом направлении неприятеля не обнаружили, – Он ткнул туда, где я была ещё вчера с ребятами, – завтра вернётся другая группа. На неё легло более тяжелое задание, они почти два дня в пути, но, если и они придут с теми же новостями, мы тут же выдвигаемся, промедление может быть опасным.

– А куда ты планируешь дойти? – устало спросила Айрис, было видно, что этот вопрос она задавала ни в первый раз.

– На север.

– Тэкео, а ты там был, на севере-то? Что зимой-то делать будешь? Там такие минусовые температуры, что лучше всего в доме с печью сидеть.

– Люди и палатками обходятся, – едко ответил командир.

– Круглые сутки в палатках? Как ты себе это представляешь? А готовка, а еда?

– А как по-твоему охотники там зимой на промысел ходят?

– Во-первых, они по паре человек ходят, а во-вторых, у них обычно, где-то в глуби леса, черновая избёнкой, с огромной печью, чуть ли не во всю эту избёнку…

– Давайте вернёмся к теме, – прервал спорщиков Ли, – пока мы ещё ни то что никуда не пришли, мы никуда не ушли. А здесь зимы нормальные.

Айрис скорчив недовольное лицо, сложила руки на груди и насупилась.

– В общем когда всё будет точно ясно, я сообщаю всем о выходе.

– А мне кажется они нас ждут, – задумчиво пробормотала я, заставив всех присутствующих обернутся.

– В каком смысле[U1]? – подал голос Новак

– Да в прямом, они сейчас от нас прячутся, а стоит нам двинутся в путь, как капкан захлопнется. Мы всё время прорываемся с боем, а тут, опа, тишь гладь, да божья благодать.

И без того узкие глаза Тэкео превратились в щёлочки:

– И что же ты предлагаешь?

– Я? – почему все эти люди спрашивают у меня что делать? Я вообще, на свой вкус, высказала слишком дурацкое предположение, просто с тех пор как заговорила я с завидной регулярностью ляпала то, что думаю, не успев до конца переварить свою же мысль.

– Ты-ты. Раз есть такое подозрение, то его надо прорабатывать, – поддакнула Айрис, – мысли они просто так не посещают.

Я растеряно обвела присутствующих взглядом. Идей как решить эту проблему у меня не было. Но раз сказала А, надо говорить Б.

– Может, стоит двинуться в другом направлении?

– Гениально! – Всплеснул руками Тэкео, – туда где нас реально могут ждать!

– Я согласен с Айрис. Мысли они просто так не приходят, – произнёс Ли.

Его фраза сработала как катализатор, тут же загомонили остальные. Выкрикивая предложение, мозговой штурм в действии. Я же отошла к стене, стараясь, превратится в невидимку, и так наследила. На сегодня, пожалуй, хватит, но судьба рассудила по-своему:

– Я так и не услышал твоего чёткого плана, – утихомиривая других, прозвучал голос Тэкео.

– Да, плана-то, как бы, – мялась я, – особенно и нет… вернее говоря, его точно нет…

– Ты уж как-то соизволь собраться с мыслями, – взгляд темно-карих глаз, казалось, прожигал насквозь.

– Ну…наверное, надо начать собираться, причём делать это так, словно бы мы проследуем именно в ту сторону. Чтоб у противника до последнего не было сомнений, и они не успели перегруппироваться. Необходимо сделать некие обманки, которые в последствии можно тупо тут бросить. А тронутся в путь не прямо, как мы собирались, а направо. Насколько я поняла, когда был бой, правая сторона была слабее и только благодаря ей и прорвались. Не уверена, что они за неделю так качественно пополнили потери и нарастили силы, тем более что мы на разведку, всё вперёд гуляем, по логике они должны бросить основные войска туда, – медленно раскачиваясь в начале своих выкладок, к концу монолога я тараторила, что сорока, сипя и задыхаясь от собственной прыти.

Когда я закончила, опять поднялся гул обсуждения. Кто-то соглашался кто-то нет, лишь командир повстанцев молча теребил подбородок, глядя на план местности. Он словно бы выжидал, когда споры начнут утихать.

– Двойную обманку будем делать. Направо идти до упора нам нельзя, сделаем крюк и выйдем вот сюда, – он провел по карте полукруг.

– Почему? – пискнула я, не сумев сдержать любопытство.

– Там оружие, – только сказал Тэкео и снова заговорил про план действий, – сначала двинуться штурмовые бригады, – я сдавленно фыркнула, штурмовые бригады, нас сейчас четыре команды, ещё одна придёт завтра, но они будут уставшие, – две команды пойдут с поселением, и последняя, что придёт завтра, замыкает, – не обращая ни на кого внимания продолжил мужчина, – всем ясно?

Окружающие подтвердили, что да, понятно, даже я угукнула.

– Тогда все свободны. С утра начало сборов. Смысла дожидаться ушедшего отряда, в свете последнего, я не вижу, – после этого он принялся собирать лежащие на столе бумаги, а народ расходится.

На выходе Ли поймал меня за руку:

– Через час тренироваться, – сообщил он мне и растворился в сумраке вечера, я поплелась к нашей палатке.

Ну какой черт тянул меня за язык? Я ведь ничего не смыслю в этом. Может у меня прорезалась мнительность, а все поверили. У полога, сверля меня взглядом, стоял Риши, не проронив ни слова, дождавшись пока я, подойду, он развернулся и залез в наш импровизированный дом. Мне было тяжело от его такого поведения, но я не представляла, как ему объяснить, а он похоже не хотел слушать. Я плюхнулась у полога. Смысл идти внутрь, коль скоро на тренировку, нащупав оставленный у брезентовой стены носок, подвинулась ближе к небольшому костерку, разложенному недалеко от палатки и вернулась к своему, прерванному совещанием, занятию.

Через час появился Ли. Взяв за руку, он повел меня на площадку, находившуюся за одним из корпусов здания.

– Сегодня будем учиться уворачиваться от ударов на поражение, – сообщил он.

– А разве не все удары имеют подобную цель.

– Нет, в данном случае я имею в виду те, которые направлены на полную деморализацию. Много за раз таких тумаков не навесишь, в них вкладывают всю силу, которую возможно. Обычно это первый удар, дальше из-за отсутствия эффекта неожиданности они слабее, особенно если боец столбом не стоит, появляется отвлекающий фактор, нападение противника, его надо отслеживать и останавливать или опережать. Сначала показываю неспешно, и отрабатываем технику, а потом уже скорость.

На этом разговоры закончились и началась тренировка, во время которой не то, что болтать думать было трудно, мой спарринг партнёр махал руками, рассказывая, куда надо наклониться, пригнутся или отскочить. Отражать такую атаку он меня не учил, обосновав это тем, что я по сравнению с дюжим мужиком слаба как дуновение ветерка, моя задача уклонятся и нанести кладущий удар самой. Долго он меня мучал, семь потов сошло, заживающее ребро выло с нестерпимо, но я лишь сжимала до хруста зубы. Ли знает о моей травме, а если уж он меня так гоняет, то нужно это мне.