Текст книги "Шепот (СИ)"

Автор книги: Света Сорока

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Я села, в щель у полога была видна спокойная, звездная ночь, мы достаточно далеко ушли от поселения и ночи тут стали похожи на те, что бывали в моей деревне, без этой, всепоглощающей темноты. Маета на сердце не отпускала. Я вышла на воздух. Так и есть, Кондрат сменился, но спать не пошел, а ходил кругами вокруг палатки, где спал пленник.

– Почему ты не идёшь отдыхать? – как можно спокойнее спросила я.

– Нет, но почему я должен его тащить? На кой чёрт он нам вообще нужен? Ты понимаешь, он убил кого-то из наших?

– Понимаю. А теперь он такой же, как мы. За системой, почти лагерный. Ты думаешь среди наших нет бывших солдат Общества? – Даже в темноте я увидела, каким багрянцем залило его щёки, – Кондрат ты пойми, не так велик процент здесь тех, кто не был добропорядочным членом Общества, – юноша в ответ лишь разозлено сопел, – иди спать, – коснулась я его плеча, – а завтра я его потащу.

– Вот еще, – рыкнул он, направляясь спать.

А я в бессилии опустилась рядом с палаткой. Как сейчас понять кто хороший, а кто плохой? Не та у нас кузница бойцов. Все по-настоящему хорошие вояки приходили к нам из армии, просто, когда живёшь с этими людьми бок обок, ешь из одного котла, и они учат тебя всяким премудростям, в голову не приходит, что когда-то они могли держать тебя на мушке.

Из палатки вышел Фрол:

– Ты, что колобродничаешь? Ну-ка в кровать, – словно нашкодившему малышу шикнул он.

– Не могу я спать, – отмахнулась я, – иди лучше сам, а я тебя сменю, – мужчина недоверчиво глянул на меня.

– Мне одной заботы не хватало?

– Я сказала, спать, – мой голос прорезали металлические нотки, – приказ начальник группы не обсуждается, – я начала с трудом подниматься, отвергая протянутую руку.

Фрол недовольно глянул на меня, но отдыхать ушел, а я, вытащив из кобуры пистолет и сняв его с предохранителя, зашла внутрь. Темнота окутала меня, не позволяя видеть пленника, но по его дыханию я слышала – бодрствует:

– Теперь девку стеречь прислали, – процедил он, – уж лучше б мальчишку, который вел. А то совсем за слабака держите.

– Переживёшь, – огрызнулась я, – ты сильно-то не страдай, на моём счету достаточно солдат Общества, чтоб мне доверили тебя охранять.

– Совсем повстанцы ослабли, раз девок воевать берут.

– Смотри кабы самого то, к повстанцам, не прибило. Общество тебя обратно не примет, – хмыкнула я.

– Это мы ещё посмотрим!

– Смотри, – безразлично произнесла я.

Я была почти уверен, что он рожденный, а значит придёт. Любому человеку нужно осознать, что он стал отбросом. Конечно, он может попытаться жить обычной жизнью, но уже никогда не сможет забыть, что Общество его кинуло. А коли так, то итог ясен и это лишь вопрос времени. Очень скоро моего подопечного сморил сон, а я крутила в голове, что же делать. Мы в пустую прошлялись кучу времени, понесли потери и не нашли места для жизни. Можно конечно пойти в мертвую деревню, встреченную нами вчера, но её придётся очищать, менее впечатлительным, а таких мало. На всех ребят место произвело гнетущее впечатление. Мы на обратном пути десятой дорогой её обошли. Короче, это совсем последний вариант. Что же делать? Осень не за горами, а нам надо не только обустроится так ещё и укрепления бы не помешали.

Пока единственно более ли менее адекватным вариантом было договориться с тем Обществом, которое предлагало пакт о ненападении, но разрешат ли они жить на их территории, а если разрешат, то, что потребуют взамен. Самим нам не отстроится, да и мало у нас людей, очень мало. Из стычек мы не выходим без потерь, а они стали ох как часты. Общества взялись за нас с полной силой, стараясь уничтожить. Хорошо, хоть нападения, получается, отражать, пока.

В таких тяжелых думах прошло четыре часа, пока меня не сменили. Потом мне всё же удалось прикорнуть, но не надолго. Первое, что я увидела, проснувшись и выйдя из палатки, это недовольный взгляд Кондрата, устремлённый на меня. Я лишь улыбнулась, прикидывая, стоит ли затевать вчерашний разговор про то, кто потащит раненного. Куда его вести, тоже вопрос. Не плохо бы было его сбросить, но у нас нет деревень по пути.

– Ли куда мы его денем? – подошла я к другу, пояснять о ком я веду речь, не надо было.

– Я сам ломаю голову. По всему надо тащить к себе, нет у нас по пути ничего, не дадут нам безболезненно сделать шаг вправо – лево, ещё одного сражения группы не выдержат.

– Надо с ним поговорить.

Ли согласно кивнул. Раненый солдат, лежал на спальнике и дремал, лицо его было сероватым, глаза украшали синие круги, нелегко ему было. Ли опустился на корточки и помог присесть мне. Я не успела легко коснуться плеча мужчины, как он открыл глаза.

– Ситуация мне не нравится, но я хочу услышать твоё решение, – с места в карьер начал Ли, – нет у нас по дороге деревень, которые бы ждали нас с распростёртыми объятиями. Есть предложение о перемирии от одного из Обществ. На границе нас ждут, для проведения переговоров, твои коллеги, мы можем оставить тебя на попечение им. С одной стороны нам в первые предлагают перемирие, это заставляет надеяться, что там всё не так плохо, с другой я ничего не знаю, да и в принципе, лично я не очень верю кому-либо из Обществ, – солдат смотрел на нас прищурив глаза, – но есть и третий вариант, ты идешь с нами.

– И что же вы со мной делать собираетесь? – ядовито поинтересовался мужчина.

– На запчасти разбирать, что же ещё? Или что про нас говорят? Вылечим да отпустим на все четыре стороны.

– И зачем это вам?

– Нам хорошие солдаты пригодятся, – хмыкнул Ли.

– А почему ты так уверен, что я пойду к вам в солдаты?

– Все вояки приходят, и ты придёшь, – пробормотал друг.

– А как ты думаешь, что со мной сделают, если я пойду с солдатами? – в глазах мужчины мелькнул страх.

– Не знаю. Обычно раненым одна дорога, на запчасти в лагерь. Они же не пригодны для последующего использования. Вот ты, небось, хромым останешься, Дина сказала мышцу повредили, а значит тихо передвигаться не будешь, брак. Ну, так Общество рассуждает.

– А вы?

– А мы шайка разбойников, у нас и хромые и слепые. Немые вон говорит начинают, – Ли хмыкнул и кивнул на меня.

– Да всякое бывает, – просипела я, со сна голос всегда был хуже некуда, надо было «разговариваться» и напиваться горячим чаем, чтобы он становился похожим на нормальный.

– С вами пойду, – буркнул солдат.

– Зовут тебя как?

– Маркус. А почему больше не спрашиваешь выращенный или рожденный?

– Ставлю банку тушенки, что рожденный, – сказал друг и легко подняв меня вышел на улицу, я поковыляла за ним, – охрану пока не снимаем. А дойдём надо будет его опросить, – негромко сказал он мне, когда мы отошли подальше.

– Слушай Кондрат буянит, может заменим его?

– Ася, ты что тут детский сад разводишь? Кондрат – мужик, солдат. Пусть учится терпеть и мыслить стратегически. Нам ещё выяснять надо, что за газ был и почему мы задыхались, а они без респираторов там скакали и ничего.

Я покивала головой, но себе сказала, что от Кондрата далеко отходить не следует.

глава 13 – 14

13

А дальше дела диковинные начались. Когда мы дошли до места, отмеченного Фролом, никого не было. Мы изначально наметили тут привал, поэтом решили немного подождать. Раненым нужен был отдых, хотя Дина их щедро кормила обезболивающими и восстановительными лекарствами, медицина к всеобщей жалости ещё не перешла в разряд магии и на всё, нужно было время.

Ли с Фролом отравились на разведку. Их не было очень долго, уже два раза сменили пост, пока появились ребята. Они были уставшие и удивленные:

– Много обошли – никого нет. Зато есть деревня.

– Далеко?

– Да не очень, – Ли разложил карту и показал, – где-то пару часов ходу. Мы туда зашли. Жители нас приняли за армию Общества. Пожаловались, что неспокойно стало в последнее время, часто учения, говорят, проводите. На вопрос, не обижает ли их кто, очень удивляются. Сложный контингент.

– Неужели такое может быть? Так рядом с границей, – удивленно потеребила я подбородок.

– Я так понял, недавно тут граница, до этого она была дальше.

– Делать то что?

– Идти обратно. На совете решим, устроит ли нас деревня.

– До совета, Маркуса надо будет опросить.

– Давай пару часов передохнем и двинемся дальше, не нравится мне всё это, – пробормотал Ли.

Я лишь сдавленно угукнула. Я своё уже отоспала, а посему была моя очередь заступать на дежурство. Ли недолго думая завалился в палатку, где пару часов назад спала я. Что тут происходит? Мне тоже, как и Ли не нравилось, что тут творилось. Куда делись солдаты? Неужели их командующие решили, что не стоит продолжать диалог? Ко мне подошел Кондрат и молча плюхнулся рядом.

– Иди, отдыхай, – не поворачиваясь, сказала я. Раз уж бог наградил куриной слепотой, то пришлось на слух учить, как ходит каждый из моей группы. А то ж я сначала стрелять буду, а потом разбираться. После первой вылазки я на это достаточно времени убила и всегда, когда появлялся новый человек в команде, тратила вечер, чтобы выучить, как он ходит.

– Не пойду.

– Спать, – прошипела я, – тебе ещё Маркуса тащить.

– А я не понял, что это ты так за него переживаешь? – взъярился парень

– Я за тебя, дурак, переживаю.

– Не переживай, – уже сбавил обороты Малыш, – не могу я Ась. Маета какая-то.

– А то ж не маета, – вздохнула я.

– Вот где наши переговорщики?

– В Караганде, там вообще много чего есть говорят, отличное место – злобно прошипела я. Что такое Караганда, я не знала, но устойчивое выражение существовало. А вот от Кондрата меня прям, трясло, вот прям новый континент мне открыл, а то сама я такими вопросами не мучаюсь.

– А вдруг они на нас, как нападут.

– Хотели бы уже напали б. Мы тут восемь часов ошиваемся.

– Нет, ну…

– Давай без «ну». Я понимаю ситуевина странная, но я знаю не больше твоего. Чисто стратегически могу предположить, что они могли отойти по какой-то причине. Может соседнее Общество напало. А может, решили, что на фиг им всё это не надо. Что мне больше не нравится, что деревень нет.

– А может ну его деревню-то?

– Не ну, – буркнула я, – деревня, как раз, нам очень нужна. Не можем мы без укреплений, – и тихо зашипела, голову острым кинжалом пронзила боль, – да что ж это такое!

– Что? Что случилось? – засуетился парень.

– Ничего. Голова болеть начал, – дождь будет. Неужели будет ливень. Вот этого нам не хватало для полного счастья.

– Ливень? – переспросил Кондрат.

– Ну, да.

– Летние дожди, – парень понимающе покивал. Один дождь уже был. Если за ним так быстро следует второй, то это может оказаться тот ливень, что льёт пару дней без продыху.

Через пару часов мы стронулись с места. Не успели пройти и получаса, как на лесок накинулся сумасшедший ветер, он разве что с ног не валил, но всем было дюже не спокойно, поэтому шли не останавливаясь. Что-то твердило мне: «Надо убираться». Поэтому когда небеса разверзлись и на нас струями хлынул поток воды, мы продолжали идти. Ливень нещадно поливал нас, стекая струями по непромокаемым курткам, заливаясь в рот и глаза, от чего приходилось постоянно отплёвываться и максимально затягивать капюшон, Маркусу мы тоже выдали свою куртку. Его форма не подразумевала долгих переходов «вплавь», на нём была лёгкая, пропитанная составом прочности, гимнастёрка.

Мы уже были почти у границы, как Ли остановился и потянул носом, я тоже вдохнула поглубже. Запах был странный. Лес так не пахнет, в нем не было ни сладковатого привкуса прелой листвы, ни бодрящего влажной зелени, ни тёплого мокрых деревьев. Горький запах чего-то химического перекрывал все ароматы.

– Не было у Вас проблем, – грустно хмыкнул Маркус, – сейчас будут.

– Ты чего несёшь? – грубо одёрнул его Кондрат, а мы с Ли повернулись с интересом.

– Говори, – произнёс друг.

– Я дураком буду, если здесь не было боя. Так пахнут остатки того газа, что применяли против вас, – ответом на его слова были лишь щелчки снимаемых предохранителей, да мальчишки встали немного по-другому. Негласно раненых всегда держали в середине колонны, сейчас только хвост подтянулся по бокам, дабы не делать из и так беззащитных людей, пушечное мясо.

Не успели мы пройти и пятисот метров, как в нос ударил другой запах, сильный и яркий, запах из моих кошмаров – крови. Из-за ливня мы с трудом различали что-то в метре от нас, поэтому, когда я, шедшая впереди, чуть, не споткнулась о лежащее тело, даже ойкнула. Ли присел к мёртвому, ниже пояса человек был растерзан взорвавшейся гранатой.

– Не встретились мы больше капитан, как ты и хотел, – тихо произнёс Ли, разглядывая лицо покойника.

Теперь мы шли ели-ели, медленно передвигая ноги, осматривая каждую травинку, насколько это было возможно. Как бы помогая, дождь на пару минут ослаб, представив нам страшную картину, тут и там были видны погибшие, земля под деревьями была в прямом смысле залита кровью.

Пройдя место побоища, и оказавшись в лесу погуще, мы остановились ко мне и Ли подошли Фрол и Рико:

– Я так понимаю приятной и лёгкой дороги по границе не будет, – скорее констатировал факт Фрол.

– Мне просто интересно, атакуя нас, солдаты Общества знали, что мы повстанцы или посчитали, что мы другое Общество? – потеребил подбородок Ли.

– Мне кажется, сейчас это не столь интересно. Размышлять об этом ты будешь сидя у тёплого костра, – оборвала я друга, – мне более интересно, где у них силы, где начнётся новая граница и как не нарваться на ещё один бой, на выходе с этой территории. Они должны рьяно защищать свои свежезавоёванные позиции.

– Дождь нам пока помогает, видимость нулевая, но идти быстрее мы не можем. Через сколько он перестанет лить? – размышлял вслух Ли.

– Обычно на сутки его хватает, – протянул, молчавший до сих пор Рико.

– Они столько не пройдут без перерыва, – кивнул друг в сторону раненых.

Мы замолчали. Разговор то, пустой, у нас был один выход идти, ощетинившись оружием и молится, что не нарвёмся на роту врага.

На пять часов раненых хватало, они шли в основном на обезболивающих и стимулирующих препаратах. Когда мы сделали привал и самые опытные пошли прочесывать лес вокруг, а это было нужно, потому что дождь лил так, что мы с трудом различали деревья, стоящие рядом, Дина поведала мне, что с медикаментами дело тоже не столь хорошо:

– Я не рассчитывала на подобные погодные условия, – на ухо сказала она мне.

– В чём дело?

– Обезболивающих уходит много, раненые быстро устают, и идти мы будем дольше.

– Докуда дотянем?

– Ещё один переход и всё.

Плохо, нам идти больше суток, то есть больше десяти часов раненым мальчишкам придётся только заговаривать раны и идти, идти, превозмогая боль и слабость, а тем, кто помогает им идти, стараться брать весь вес раненых себя, выжимая последние силы. Плохо. Лишь бы не напороться на отряд зачистки, не вытянем.

– Всё тихо, – сказал Ли, вернувшись.

– Лекарство заканчивается, – пожевала я губы, – нас осталось семнадцать, двое из них ранены и чужак. Значит шесть, из семнадцати, небоеспособны. Одиннадцать. После следующего привала семеро пойдут вперед и быстрее чем мы. Они без груза будут быстрее, и менее заметны, смогут выслать подкрепление. Ли, выбери тех, кто пойдёт вперёд.

– Ася нельзя разделятся.

– Почему это?

– Если на нас нападут…

– Мы спасём часть людей. Ли у нас бойцы на вес золота, я не буду ими разбрасываться. А если нападут, то когда мы идем таким стадом нас прихлопнуть делать нечего.

– Мне не нравится твоё решение.

– А сделаем мы так, как я сказала, – процедила я, – разговор окончен.

Ли недобро сузил глаза, но ничего мне не ответил, потому что резон в моих словах был. А я не став откладывать ещё дело в долгий ящик пошла к Маркусу, не зря же мы его тащили с собой:

– Рассказывай, – без предисловия сказала я, плюхнувшись прямо жидкое месиво земли, рядом с ним, стоять не было сил.

– Сказку? – ухмыльнулся чужак.

– Почти, планы твоего командования. Мы, кажется, неплохо оплатили твои знания медикаментами или ты так не считаешь?

– Я ничего не знаю.

– Да ну?

– Командование нам своих планов не рассказывало, говорило, идём туда-то, делаем то-то.

Он замолчал, я продолжала выжидательно на него смотреть. Как мне надоел чистый пацифизм, мы всех лечим и спасаем. Не пытаясь сразу выудить информацию, потом они начинают соображать, что к чему и готовы рассказывать, да момент упущен, мы уже всё сами знаем.

– Как я понял мы там ждали не вас, – наконец нарушил молчание мой собеседник

– А кого?

– По всей видимости, тех, что лежат там, – он мотнул головой туда, откуда мы пришли.

– У вас постоянные военные действия?

– Это Общество, оно маленькое, откололось совсем недавно.

– Насколько маленькое?

– Не знаю.

– Как давно откололось?

– Не больше года.

– Почему жители не знают о постоянных боях?

– Насколько я понял, все стараются вести боевые действия так, чтобы они и помыслить не могли. Может подняться паника. А тех, кто знает, ждёт не завидная участь. Я бывал в одном отряде зачистки, который зачищал подобную деревеньку, там никого не осталось, ни души.

Вот и проясняется хоть что-то. Молодое Общество так пыталось удержать свои границы, что готово было сотрудничать с повстанцами. Стала мне понятна и вымершая деревня, и по срокам она подходила, значит там побывала зачистка. Ларчик то просто открывался. Но Общество готовое сотрудничать сейчас меня интересовало больше. Интересно, какого оно размера? Как далеко продвинулась армия Маркуса? Насколько сильно они готовы сотрудничать?

– Ты что-то ещё знаешь? – спросила я, стараясь отвлечься от своих мыслей, надо узнать всё. Он только пожал плечами.

Пока мы говорили у пленника за спиной стоял Кондрат, стоило ему увидеть мою попытку подняться, как парень оказался рядом, подавая руку. Я кивнула в знак благодарности и ушла.

14

Пока у меня была пара часов, я устроилась под тентом, где спал Ли. Сон не шел, но и таскаться под дождём, не было никакого желания. Я погладила рукой живот. Малышка ответила радостным толчком. Да уж детка, мама редко о тебе вспоминает. Мысли сами переметнулись на то, как я узнала, что не одна.

В тот вечер Кара разве что не прыгала от радости. Она-то наивная понадеялась, что я теперь никуда не уйду, и буду сидеть с нею. Не про меня это было, уже на вторую ночь я увидела во сне укоряющий взгляд мужа. Проснулась с криком, перебудив друзей. Они долго кудахтали вокруг меня, пытаясь напоить чаем, в итоге Риши вколол мне успокоительное. А утром пришел Фрол. Он косо поглядывал на врача и мял в огромных лапищах свою шапку, которая обычно покрывала непослушные, торчащие во все стороны волосы.

– Ася, меня ребята прислали, – он потупился, ну прям жених, – мы решили выбрать командиром тебя.

Я удивленно вскинула глаза, он появился как раз тогда, когда я взялась помогать Каре драить посуду после обеда, и я поглядывала на него между делом, но его слова так удивили меня, что я отложила тряпку и поднялась, выпрямившись во весь рост:

– Подожди, так ведь ты же руководитель группы, – он принялся ещё пуще мять свой головной убор, превращая его в тряпку.

– Командир Купер, я так, пока он болеет. Ася, – он, наконец, поднял взор от земли и пристально посмотрел на меня, – если б не ты, нас бы не было в живых. Мы беседовали с Купером, и он поддержал наше решение.

– Фрол, пойми, это всё случайность! Если б не мои кошмары, я бы в жизни ничего не услышала. Да и не умею я ничего, какой я командир?

– Ты будешь хорошим командиром, – неожиданно для меня, и из голоса и из движений мужчины исчезла нервозность, – и я, и Купер не первый день здесь. Мы были в отряде, еще, когда Герман не присоединился к повстанцам, но у нас нет этой чуйки, которая отличает настоящего руководителя команды.

– Я тебя умоляю! Чуйка! Меня выследила восьмилетняя девчонка! – вспомнила я о Мари, – меня как глупого кролика поймал солдат Общества…

– Ты жива? – перебил меня мужчина.

– Ну, да…

– Значит, чуйка есть, я же не утверждаю, что ты супер герой. Тем более это именно ты придумала ход с взрывом. В общем, решай до вечера, завтра на рассвете отряд выходит на разведку.

– Она никуда не пойдёт, – сдвинул брови Риши, – она вообще будет оружие в руки брать, только по большой необходимости, хватит, набегалась, Валькирия, – он произнёс это, словно выплюнул, сквозь зубы

Фрол лишь недовольно зыркнул на врача исподлобья и ушел, а я обессилено опустилась на траву.

Что делать? С одной стороны я должна беречься, теперь мне держать ответ не только за себя, а с другой…перед моим взором встали глаза любимого, они смотрели с нескрываемой злобой, от чего меня затрясло в мелком ознобе. Сколько я так просидела не знаю, пришла я в себя от того, что меня трясла Мари, не просто трогала за локоть, а трясла со всей силы, схватив за плечи. Я подняла на неё удивленные глаза, с трудом выбираясь из омута отчаянья, который меня поглотил. Оглядевшись, поняла, что сижу одна, друг ушел куда-то, не заметив моего состояния. Девчушка с непониманием смотрела на меня. Она была напугана.

– Давно меня в себя приводишь? – с трудом разлепив губы, хрипло произнесла я.

Мари активно закивала глядя с беспокойством. Надо идти, поняла я, а то уже через неделю сойду с ума. Покряхтывая, поднялась на ноги, ребра еще болели, и пошла в палатку, надо собрать вещи пока Кара не видит, и завтра поутру тихонько улизнуть, делов-то. Малышка неотступно следовала за мной.

Когда мы с ней только пришли на эту стоянку, которую я по незнанию приняла за деревню, я боялась, что её выгонят, но мои опасения были напрасны. Риши поведал, что мы потеряли все агрегаты для тестирования крови, и я вздохнула свободнее. Стоянка оказалась в бывших лагерных блоках. Часть из них было разрушено, в некоторых смогли расположиться семьи повстанцев и столовая, но друзья разместились в большой палатке и я не стала воротить нос. Если им так лучше, почему бы и нет, на улице было почти лето. Мари устроилась с нами.

Врач никак не выразил своё мнение о появлении малышки, но памятуя о его несогласии с Тэкео, о разделении выращенных и рожденных, я знала – друг не против. А вот Кара порадовала меня своей реакцией, несколько часов она сторонилась девчурки, пока осваивалась с её появлением. Но стоило подруге договориться с самой собой, как она начала возится с Мари, будто с дочерью. Меня это не могло ни радовать, поведение подруги сразу стало на порядок адекватнее, девочка же была совсем не против, любому ребёнку хочется любви и ласки, а Кара относилась к ней именно как к деточке, чего видимо не было в поселении, куда малышку определили после Лагеря. Я с содроганием вспомнила как ей приходилось заботиться о десяти взрослых людях. Такая опека подруги немного сгладило желание Мари всё время находится со мной. Словно бы девочка, нашла якорь, за который она может цепляться и я, из чего-то необходимого, превратилась в развлечение, меня это тоже устраивало. Не привыкла я к столь пристальному вниманию.

Мари с подозрением наблюдала за моими манипуляциями с собранным рюкзаком, который я пыталась, припрятать в изголовье своей лежанки. Посмотрев на девульку я поднесла палец к губам, показывая, что надо молчать, Мари непонимающе склонила голову на бок.

– Малышка, Кара не хочет, чтобы я ходила на вылазки, а я не могу иначе, считай, что я немного того, – я покрутила пальцем у виска, – так же как те твои товарищи, которых мы оставили в селе. Не говори ей до того как я уйду. И позаботься о ней, ладно?

Девочка серьёзно, покивала головой. Зачем я уговаривала немую девочку, которая ничего не скажет? Мари была слишком самостоятельной и я прямо чувствовала, что если не объясню, то стоит мне выйти, как она бы привела подругу и показала мою схоронку, а так всё прошло без сучка и задоринки. Не успело краснобокое солнце скрыться за верхушками деревьев, как я подошла к Фролу и спросила во сколько выход, а рано утром, подхватив рюкзак и пистолет, который всегда лежал или под подушкой или болтался на поясе, после того ночного происшествия.

– Такое чувство, что ты сбежала, – обронил Ли, когда мы отходили от лагеря, я лишь промолчала.