Текст книги "Загадка персидского кота (ЛП)"

Автор книги: Стюарт Палмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Учительница погладила его серебристую спину:

– Если бы ты мог говорить, – сказала она. Вдруг она остановилась, и рука ее так тяжело опустилась на спину Тобермори, что он вывернулся, фыркнул, соскочил на пол и стал сердито расхаживать взад и вперед.

Красный предостерегающий сигнал в уме мисс Уизерс теперь светил, как большой фонарь.

– А я называла тебя глупым! – крикнула она невозмутимому коту. – Вот странно, вот странно! Я называла тебя глупым – а ты один знал!

Тобермори глядел на нее своими мудрыми янтарными глазами.

Главный инспектор Каннон спускался с лестницы вместе с главным констеблем Польфраном, двумя полицейскими и, сержантом Секкером. Их дружеский разговор был внезапно прерван появлением пожилой учительницы, которая промчалась мимо них, как испуганная гончая.

– Кандида! Она больше не в своей комнате! – крикнула она, – и скрылась внизу лестницы.

Полицейские переглянулись. Польфран постучал себя пальцем по лбу.

– Совсем спятила, – заметил он.

Но мисс Уизерс с ума не сошла. Никогда еще за свои сорок с лишним лет жизни она в такой мере не владела своими умственными способностями. Она увидела, что у двери стоит рослый полицейский и повернула в гостиную.

Там была Кандида с двумя черными дорожными мешками. Она прощалась с растерянным Лесли Реверсоном. Том Хаммонд и его недружелюбная молодая жена следили за ними из противоположных углов комнаты.

– Я должна, я право должна, – говорила Кандида. – Это было чудесно, но я должна уехать.

– Нет, вы не должны! – раздался суровый голос. – Стойте! Задержите ее.

Собравшиеся в гостиной застыли в ужасном молчании. Но мисс Гильдегарда Уизерс не сознавала, какой безумной она должна казаться.

– Она убила вашу тетку! – воскликнула учительница. – Не отпускайте ее!

Кандида улыбнулась и покачала головой. Том Хаммонд положил руку на плечо мисс Уизерс.

– Вы переутомлены, – сказал он. – Для вас это было слишком большое напряжение. Почему...

– Она отшвырнула его руку. Все смотрели с возмущением на мисс Уизерс.

– Дураки, – воскликнула она, – разве вы не видите? – Поглядите на нее! Поглядите на ее глаза!

Глаза Кандиды были несколько странными – точно дымно-желтые озера, так не подходившие к гладкому мрамору ее лица.

– Она утопила мисс Пендавид в ее ванне. Она сумасшедшая! О, не отпускайте ее!

– Тише, – сказал Том Хаммонд. – Вы не можете...

Голос его оборвался, когда он взглянул на Кандиду. Ее рот выдал ее. Он искривился, зубы оскалились. Она имела страшный вид. Потом девушка наклонилась и схватила мешки, стоявшие у ее ног. Один из них полетел по воздуху, сбивая с ног мисс Уизерс и Тома Хаммонда. Она пробежала мимо них.

– В чем дело? – крикнул Каннон с лестницы. – Слушайте...

Что он хотел сказать, осталось неизвестным, так как тяжелый мешок попал ему прямо в лицо. Кандида кинулась к дверям. Полицейский, стоявший на страже, глупо замигал:

– Эй! – сказал он, но не сказал ничего большего, так как девушка выхватила из мешка, висевшего в передней, палку для игры в гольф и нанесла ему удар по уху. Полицейский тяжело рухнул на землю.

Дорога перед девушкой казалась свободной. Она была уже на пороге, но остановилась. Смелым движением она схватилась за ржавую цепь решетки подъемного моста, раздался скрип заржавелых затворов, массивная решетка стала быстро падать, железные зубья спускались угрожающе, но Кандида нырнула под них...

– Она попалась! – крикнул Каннон, вскакивая на ноги; но решетка не поймала своей жертвы. Кандида была на свободе и бежала вниз по бесконечным  каменным ступеням, а ее преследователям путь был прегражден тяжелой железной решеткой, загораживающей ход.

– Остановите ее! – кричала мисс Уизерс. Но никто не мог ее остановить. Ни у одного из полицейских не было с собой в кармане револьвера. – Остановите ее, там ждет автомобиль. Она скроется.

Кандида бежала все дальше вниз. Потом она вдруг остановилась. Автомобиль ждал ее, как было приказано, но он ждал ее у пристани на материке. На протяжении четверти мили между замком и пристанью зеленые волны моря катили через дамбу. С полудня наступил прилив – тот прилив, который уже замочил ноги Каннона и Хаммонда, и который теперь очертил непереходимый круг, опоясывающий старинную крепость Динсуль.

Это был конец для Кандиды Норинг. Она легла на землю, проклиная гладкий беспощадный океан, пока люди не подняли с трудом тяжелую решетку и не увели девушку с собой.

ГЛАВА 15.
Благополучный конец

– Я думаю, что все это требует некоторого объяснения, –  сказал инспектор Каннон, сидевший напротив мисс Уизерс в великолепной столовой замка Динсуль.

Она кивнула и улыбнулась.

– Вы знаете больше, чем я рассчитывала, – заметила она. – Чтение рассказов о Шерлоке Холмсе дает неправильное представление о Скотланд-Ярде. Вы не Лестрад. Кстати, как вы заподозрили Кандиду Норинг.

– Видите, – сказал Каннон. – Мне сразу показалось, что в этом деле замешана женщина. Яд, всякие фокусы, письма с черной каймой и т. д. Как только я узнал, что Розмери Фрезер умерла больше двух недель назад, я ее исключил. Миссис Хаммонд покинула Англию и следовательно не могла посылать угрожающих писем из Лондона. Оставались Кандида и мисс Пендавид. А я не был склонен допускать, что все дело затеяно достопочтенной леди. Кроме того, я установил, что в показаниях Кандиды Норинг на пароходе были противоречия, она говорила, что в смерти Розмери повинен Ноэль, но незадолго перед тем, когда исчезновение мисс Фрезер было обнаружено, Кандида кричала капитану, что это самоубийство. Кроме того, я пришел к выводу, что Кандида была той таинственной миссис Чарльз, которая переселялась из отеля в отель и курила «сигары», как вы помните. Сержант сообразил, что это были портериканские коричневые папиросы, и вывел из этого, что Розмери Фрезер жива. Когда мы получили доклад о вскрытии тела, я пришел к выводу, что курильщицей была Кандида. А теперь скажите, почему вы были так расстроены, услышав, что я собираюсь арестовать девушку?

– Потому что мне казалось, что это было бы несправедливо. Я была неправа, совершенно неправа. Но я думала, что могу быть судьей и присяжным. Видите ли, я приехала сюда, чтобы забыть случай в Калифорнии, когда благодаря мне попали на эшафот молодой человек и девушка. Они совершили зверское преступление, убив ради денег, но все-таки я чувствовала себя не по себе в ту ночь, когда на утро должны были их казнить. Я знала, что Кандида убила Питера Ноэля и Эндрю Тодда, двух людей, без которых мир легко мог обойтись. У нее могло быть своего рода оправдание. Я была уверена, что эти письма только должны были вселить страх в сердца тех, чей смех довел Розмери Фрезер до самоубийства.

– Самоубийства?.. – начал Каннон. – Я в этом не уверен.

– Погодите, – сказала мисс Уизерс. – Дайте мне все рассказать по порядку. Я начну с путешествия на «Американском Дипломате». Кандида и Розмери отправились в кругосветное путешествие. Розмери была девушка с причудами, легко теряющая голову. Она срезала Энди Тодда, единственная вина которого была в том, что он слишком громогласен и слишком приветлив. Он был не из тех, кто забывает такие обиды. Узнав от этого противного мальчишки Хаммонда, что она приветливее к другим мужчинам и что у нее назначено свидание со смазливым стюардом из бара, Тодд задумал скверную месть. Он чуть не промахнулся, так как чулан оказался пуст, но застрявший в двери пучок беличьего меха показал ему, что Розмери там была, и он стал ждать случая.

Розмери испытывала острый стыд при мысли о том, что она сделала или в чем ее подозревают!.. Поэтому, она скрывалась в своей каюте до капитанского ужина. Если бы она не спустилась и в этот день, это было бы принято всеми за сознание ее вины. Она спустилась к ужину и Тодд получил случай отомстить ей. Он подкупил лакея с тем, чтобы тот подменил подарок, лежавший перед ее прибором, и положил туда ключ с надписью «Ключ к чулану для белья». Девушка в истерике прочла послание вслух. Даже сам Тодд не мог на это рассчитывать! И все за столом смеялись, кроме Кандиды, понимавшей, как страдает ее подруга, и меня, не знавшей ничего обо всем этом случае. Этот смех загнал Розмери обратно в ее каюту. Она обратилась к своему дневнику и излила на его страницах все то, чего она не могла сказать вслух. Она писала злобные, страшные вещи и много говорила о смерти. Она была еще слишком молода, чтобы знать, как мало значения имеют пароходные сплетни, и она опасалась, что полковник Райт, знакомый ее отца, напишет об этом ее семье. Отбросив дневник, она направилась на палубу. Наверно она не заметила меня, или думала, что я заснула в своем кресле. Как бы то ни было, она бросилась за борт.

– Вы с ума сошли, – вставил Каннон, – она не могла броситься за борт посреди океана и быть через две недели в Темзе!

– Это невозможно, и тем не менее это случилось. Это был странный фокус судьбы. Она бросилась в море, и так как она умела нырять, то всплеска почти не было. Она нырнула глубоко...

– Как бы глубоко она ни нырнула, она не могла оказаться в Темзе, – повторил Каннон.

– Погодите, – возразила мисс Уизерс. – Мне это тоже казалось невозможным, пока я не вспомнила про шарф. Она нырнула глубоко и ее притянуло мощное вращение винта. Винт убил ее. Очевидно, шарф закрутился вокруг одной из лопастей винта, и тело Розмери Фрезер проплыло глубоко под водою на буксире у парохода, и «Американский Дипломат» доставил его в Темзу. Затем шарф истлел или порвался, и тогда тело всплыло на поверхность.

Каннон потер себе подбородок.

– На шарфе были следы краски и ржавчины, – заметил он. – Все это довольно остроумно. Весьма возможно, что вы правы, но...

– Никаких но!... – воскликнула мисс Уизерс. – Но вернемся на пароход. Самоубийцы обычно оставляют послания, и Розмери оставила свой дневник. Кандида Норинг нашла его в ту же ночь. Она вырвала из дневника последние страницы...

– Но она не вывезла их на берег. Мы обыскали весь ее багаж.

– Но вы не обыскали почтового ящика парохода! Кандида просто положила листки из дневника в конверт, адресовала их себе в какую-нибудь гостиницу в Лондоне и получила их там, когда вышла на берег. Это было необыкновенно просто! Во всяком случае, в утро после исчезновения Розмери я видела, как Ноэль выбрасывал обрывки бумаги. Я подобрала один и нашла на нем отрывок слова «озме...» Это была часть подписи Розмери. Она, очевидно, оставила ему записку. Это не был листок из дневника, так как никто не подписывает записей в дневнике. Кандида в это время кипела негодованием. Она считала, что ее подругу убили, что ее довели до самоубийства. На следующий день я посоветовала ей обратиться к доктору и спросить у него снотворное. Очевидно, она пришла в его кабинет, когда доктора не было, и открытый шкаф с лекарствами внушил ей черную мысль. Она решила убить Питера Ноэля так, чтобы никто об этом не знал, и Розмери была бы отомщена. Кандида похитила целую склянку цианистого калия. Она спрятала его в своей коробке для пудры.

– В таком случае... – воскликнул Каннон, вскакивая.

– Садитесь, – оборвала его мисс Уизерс. – Вы не найдете яда. Либо она выбросила его в Лондоне, либо употребила его на эту коробку отравленных папирос. Она была изобретательна. Я обыскала ее каюту, пока она брала ванну, но она уже избавилась от всех страниц дневника, кроме одной, которую очевидно носила при себе. Как только она узнала, что будет расследование, она задумала дьявольски хитрый план. Она вспомнила рассказ Ноэля о том, как он проглотил лишнюю карту и таким образом выиграл игру. Она дала вам сведения, на основании которых вы должны были арестовать Ноэля. За несколько минут перед тем она сунула ему в карман листок, исписанный почерком Розмери. Это, конечно, были обвинения по его адресу. Если бы бумажку нашли при нем, он не только рисковал бы потерять свое место, но и лишиться благосклонности той богатой вдовы, за которой он ухаживал. План Кандиды удался. Ноэль проглотил бумажку, как только вы его арестовали. И тут же он упал мертвым, так как бумага была пропитана раствором цианистого кали. Ловко, не правда ли?

– Чертовски ловко! – пробормотал инспектор.

– Когда Кандида прибыла в отель, она нашла там письмо с листками дневника, и стала приготовлять угрожающая записки, наклеивая отрывки из дневника на кусочки черной бумаги. Я вошла в ее комнату и чуть не застала ее за этим занятием. У нее было готово только одно письмо к ней самой. Но это была улика против нее, так как если бы эти письма были действительно от Розмери, именно Кандида письма бы и не получила. Первым делом она послала письмо Энди Тодду. В этот вечер Лесли Реверсон и Энди Тодд спорили о том, кто поведет Кандиду ужинать. Она отправилась с Лесли, но перед тем, я видела, она что-то шепнула Тодду, очевидно обещание встретить его по возвращении. Во всяком случае, он пришел к ней на пятый этаж в этот вечер, по всей вероятности в пьяном виде. Это только облегчило дело для Кандиды. Она убила его.

– Убила его? – запротестовал Каннон. – Как она могла?!

– Сильная атлетическая девушка, проникнутая страшным намерением, способна на очень многое, – сказала мисс Уизерс. – У него было три бутылки виски в комнате, и, очевидно, он захватил их с собою в комнату Кандиды. Она подстрекала его на то, чтобы он больше пил. Потом ей было нетрудно рассказать ему какую-нибудь небылицу про стоны, раздающиеся из колодца лифта. Они вышли вместе поглядеть, она просунула руку и отворила дверцу, а затем вдруг толкнула его вниз. Потом она бросила бутылки следом за ним и закрыла дверь. Так он упал с пятого этажа.

– Вот почему тело было в таком виде, – сказал Каннон. – Слушайте, спросил он вдруг, откуда вы знаете про эти стоны в колодце лифта?

– Это не была догадка, – заметила мисс Уизерс. – Кандида все рассказала мне сама, и она еще прибавила, что так как все осталось тихо после падения Тодда, она прошла вниз и отворила дверь лифта на третьем этаже. «В отеле было тихо, как в могиле», – говорила она.

– Она рассказала вам?! Это уже слишком!

– Оставим это пока! Я вам расскажу все, но по порядку. Следующим шагом Кандиды было устроить покушение на себя самое. Она боялась, что полиция ее заподозрит. Она купила папиросы от лица таинственной миссис Чарльз...

– А откуда же у нее было беличье манто?

– Она могла купить его. Конечно, она солгала, когда сказала, что Розмери унесла с собою все ее деньги. Самоубийцы не забирают с собою денег на дорогу. Кандида старалась внушить полиции, что Розмери жива, и если бы только вещи Розмери не были отправлены назад в Соединенные Штаты...

–  Слушайте, – сказал инспектор. – Их вовсе не отправили. По телеграмме ее родителей все вещи были переданы ее подруге, Кандиде Норинг, и уже она должна была позаботиться об их отправке.

– Весьма жаль, что вы не рассказали мне этого раньше! Это упрощает все дело. Она просто-напросто разыгрывала роль Розмери, будто бы принявшей имя миссис Чарльз. Итак, я продолжаю. Кандида принесла папиросы к себе в отель, нашла цветы. которые положил ей в комнату Лесли Реверсон, и приложила его карточку в коробку от папирос. Она предложила мне одну из отравленных папирос, быть может надеясь устранить меня. Я отказалась. И скоро после того, как я вышла из комнаты, она села перед камином с отравленной папиросой, рассчитывая, что ее найдут.

– Как она могла знать, что вы вернетесь?

– Она, конечно, не могла на это рассчитывать. Меня она не попыталась бы обмануть притворным обмороком. Она рассчитывала что ее найдет служанка, которая должна была принести горячую воду и приготовить постель на ночь. Она была опьянена успехом своих планов. Ей казалось, что все ей сходит и что никто ее не подозревает. Но вы все-таки ее заподозрили.

Каннон кивнул:

– Но вы оказались еще ближе к истине, – заметил он.

– После этого, – продолжала мисс Уизерс, – Кандида отправила письмо Хаммондам, но они оказались за пределами ее досягаемости. Хаммонда мы вообще заподозрили совершенно напрасно. Его единственное прегрешение было в том, что он запил горькую после того, как жена его бросила. Но я еще вернусь к этой чете. Дальше дело было в том, что Кандида Норинг решила взять Лесли под свое крыло, хотя он был лет на пять моложе нее. На пути в Корнуэльс она сунула угрожающее письмо в его карман, но дальше этого не пошла. Ее планы претерпели изменение, как вы увидите. А я в это время занималась поисками Тома Хаммонда, закончившимися фиаско, как вам известно.

– К большому сожалению сержанта Секкера, – вставил Каннон.

– Сюда я прибыла вчера, – продолжала мисс Уизерс. – Сержант последовал вскоре за мной с остроумным объяснением убийств, с которым я не вполне согласилась. Он также рассказал мне, что на угрожающем письме, которое получила достопочтенная Эмилия, оказались отпечатки моих пальцев. Это открыло мне все. Сержант был уверен, что Розмери Фрезер отомстила двум людям, которых она ненавидела, и затем бросилась в Темзу. Но Розмери не стала бы посылать отравленные папиросы своей подруге Кандиде, и не могла бы получить мои отпечатки пальцев на своем письме к достопочтенной Эмилии. Нет, сержант был неправ, и то лицо, которое послало это угрожающее письмо, находились в замке Динсуль! Оно просто взяло конверт от моего письма Эмилии, смыло адрес при помощи «корректора», написало его заново, наклеило черную кайму на конверт и вложило в него свое послание. Почему я не подозревала ни Эмилии, ни Лесли? Очень просто. У Эмилии не было никакого основания для таких фантастических замыслов, а Лесли – представляете ли вы себе, что этот молодой человек был бы способен проявить такую дьявольскую умелость? За столом я намекнула, что Розмери не была убита, так как в это время была убеждена, что Кандида убивает всех людей, которых она подозревает в убийстве Розмери. Но я не думала, что она намерена продолжать убийства. Я считала, что угрожающие письма только должны были тревожить людей, смеявшихся над Розмери.

– Ну и напутали вы, – проворчал Каннон.

– Я соображала всю ночь, – сказала мисс Уизерс. – Вечером я видела Кандиду и Лесли Реверсона на скалистой тропинке, ведущей к Креслу Св. Августина. Я видела, как он поскользнулся и чуть не сорвался вниз. Кандида спасла его, тогда как она могла бы дать ему погибнуть, и тут я поняла, что она больше не стремится к убийствам. Тогда я приняла решение. Я решила с ней объясниться. Я не могла помириться с мыслью выдать ее полиции. Утром у меня не было случая переговорить с ней. Она вышла рано из замка, чтобы играть в гольф. Но пока она брала ванну, как я думала, я услышала грохот в комнате достопочтенной Эмилии. Кот Тобермори сшиб со стола клетку со снегирем. Он уже несколько недель сторожил эту птицу, которую считал своей по праву добычи.

– В то время, – продолжала мисс Уизерс, – мне это ничего не сказало, как и тот факт, что в ванной комнате все полотенца были мокрыми, а ковер сухим. Когда я возвращалась в Динсуль к завтраку, меня по дороге взяли в свой автомобиль молодой Реверсон и Кандида, и я к своему ужасу услышала, что молодой человек хочет на ней жениться. Это мне совсем не подходило. Я была убеждена, что в ней произошла перемена, но не считала возможным дать ей так спокойно устроиться. Я намекнула ей, что мне кое-что известно, и она отправила Лесли в напрасные поиски своей сумочки. Мы пришли в ее комнату. Я сказала откровенно, что мне известно, почему Кандида убила Ноэля и Тодда, и что я понимаю те чувства, которые толкнули ее на этот путь. Она убедила меня, что теперь совершенно оставила подобные замыслы. Угрожающие письма, по ее словам, должны были только напугать остальных. Помня, как она спасла жизнь Лесли, я поверила ей, как сентиментальная старая дура.

Инспектор Каннон не стал возражать против такой оценки.

– Я заставила ее обещать, что она сегодня же уедет из Динсуля, придумав какую-нибудь отговорку для Лесли и дав мне гарантии в том, что никакое неповинное лицо не пострадает за ее преступление. Я решила, что ее совесть достаточно ее накажет. Тут прибыл сержант Секкер с сообщением о том, что вы собираетесь арестовать Кандиду. Я была поражена. Я стала придумывать способы убедить вас, что Кандида не могла совершить эти убийства. Тут мы нашли тело достопочтенной Эмилии, – которую Кандида убила сегодня утром.

– Что? – воскликнул Каннон. – Потише! А как же запертые двери и момент смерти?

– Одна дверь была закрыта на засов изнутри, – сказала мисс Уизерс, – другая была заперта на замок, с которым я в пять минут справилась при помощи шпильки. Кроме того, я думаю, что ключ от другой ванны, – той, в которой Кандида оставила течь воду и мокнуть полотенца, чтобы установить свое алиби, – подходит также и к этой двери. Я дала себя совершенно одурачить. Я не поняла ни свидетельства коврика, ни нападения на птицу. Кандида, очевидно, прошла по коридору, открыла дверь в ванную достопочтенной Эмилии, и утопила ее в полной ванне раньше, чем старая женщина успела вскрикнуть. Потом она вышла, заперла за собою дверь, и спокойно отправилась играть в гольф. Может быть случайно, она оставила течь горячую воду, которая текла все утро. Достопочтенная Эмилия имела обыкновение долго оставаться в ванне, и ее отсутствие никого не беспокоило. Кандида может быть заранее этого и не рассчитала, но благодаря горячей воде тело остыло гораздо позже и это давало ей отличное алиби. Горячая вода вышла около двенадцати, и поэтому тело нашли в холодной воде. Это и обмануло доктора.

– Но что же заставило вас передумать? – воскликнул Каннон.

– Конечно, я подозревала, что Кандида могла захотеть убить тетку Лесли, но я доверяла заключению врача и местной полиции и решила, что по несчастному совпадение достопочтенная Эмилия именно в этот момент умерла от старой сердечной болезни. Но тут я узнала про свидетеля...

– Свидетеля убийства? Как?

– Свидетель был! – воскликнула мисс Уизерс. – Свидетель, который знал через глухие стены, что достопочтенная Эмилия умерла. Свидетель, который проявил свои необыкновенный способности, когда лакей вышел в кухню, чтобы достать ему молоко. Я говорю о первом свидетеле – о Тобермори.

– О коте? Но как же он мог знать ?

– Вы, очевидно, не знаете кошек. Тобермори ждал несколько недель возможности расправиться с птицей. Пока его хозяйка была жива, он знал, что за это его побьют сложенной газетой. Но как только его сверхчувство поведало ему, что эта власть исчезла – он бросился на клетку с птицей. Это для меня доказывает, что его хозяйка умерла не позже девяти часов сегодня утром, – умерла раньше, чем Кандида отправилась на поле для игры в гольф. Это ясно для всех, кто умеет понимать! Было бы слишком большим совпадением, если счесть, что кот так долго ждал и выбрал этот момент только случайно. Я сообразила это, когда прошла к себе в комнату. Я уже знала, что Кандида с вашего разрешения покидает Динсуль. Если бы она добралась до Лондона или даже до Пензанса, она могла скрыться. Тут я стала действовать, так как убедилась, что она настоящая убийца, а не просто мстительница. Поняла, что она убила добрую, ни в чем неповинную женщину, которая никому не причинила вреда, и которую я приехала защищать. Мне это не удалось, и я решила по крайней мере не упускать убийцу.

– Так, – сказал инспектор, – и вам это удалось – благодаря приливу. Мне теперь все ясно, но как будет дело на суде? Все улики косвенны, а не могу же я вызвать этого – как его там зовут! – кота в качестве свидетеля на суде.

– Не знаю, может ли это вам пригодиться, – заметила мисс Уизерс, вынимая из сумочки лист бумаги, исписанный тонким почерком и подписанный Кандидой Норинг. – Я заставила ее подписать это, чтобы невинные не могли пострадать за ее преступления. Это было ценою моего молчания.

Инспектор Каннон прочел краткое откровенное признание в убийстве Питера Ноэля и Энди Тодда.

– Боже мой! – воскликнул он. – Да этого достаточно, чтобы ее повесили!

– Я думала, – сказала, вздрогнув, мисс Уизерс, – что такими признаниями не пользуются на суде?

– В американском суде – нет, – объяснил Каннон, – но у нас, где признания не вымогают, это другое дело. А теперь, что было с Хаммондами?

– О, дело было очень просто. Мальчишка увидел способ отомстить своему отцу за наказание, которому он подвергся за какое-то прегрешение. Он рассказал своей матери, будто Том Хаммонд был с Розмери в чулане для белья. Это была наглая ложь, но взбалмошная молодая женщина этому поверила. Она ушла от мужа, и первым делом выбросила свое обручальное кольцо. Она не дала Тому Хаммонду никакого случая объясниться, а мальчик слишком боялся наказания, чтобы сознаться в своей лжи. Ему почти что удалось вызвать полный разрыв между своими отцом и матерью.

– Почти что?.. – спросил Каннон.

– Есть еще шанс, – сказала мисс Уизерс.–  Я стараюсь разыграть роль судьбы в этом деле.

Хаммонды действительно еще не уехали. Быть может, причина этого была в том, что прилив еще покрывал дамбу, а они не знали способа вызвать лодку. Во всяком случае, учительница рассказала Лулу Хаммонд все, что ей было известно в этом деле. Молодая женщина кротко это выслушала.

– Ах он, маленький негодяй! – воскликнула она и повернулась к своему мужу. – О, Том, как я могла хоть на минуту этому поверить? Том, можешь ли ты когда-нибудь меня за это простить?

– Нет, черт возьми! – сказал Том Хаммонд. – Ты мне дала почувствовать ад на этой земле. Я не имею намерения тебя прощать. Но я приму тебя обратно и заставлю тебя расплатиться за это. Если бы у тебя было хоть столько мозга, как у гусыни...

– Том! – вскрикнула Лулу дрогнувшим голосом.

Он заключил ее в свои объятия.

– Ну, ради Бога. Все чудесно, детка, все отлично.

Настало долгое молчание. Мисс Уизерс сияла.

– Вы, очевидно, отправитесь взять к себе домой своего мальчика?

– Думаю, что так, – ответила Лулу.

– Это было бы сумасшествием, – сказала мисс Уизерс. – Оставьте его там, где он есть. Несколько лет в строгой школе могут сделать с ним чудеса. И почему бы вам не попробовать с другим. Он может оказаться более человечным. При воспитании слушайтесь здравого смысла, а не новейших теорий.

Том и Лулу Хаммонд поняли ее слова. Но скоро снова забыли об ее существовании.

Мисс Уизерс направилась к выходу. Лесли Реверсон встретил ее в передней. Тобермори ласково терся у ног своего нового господина.

– Хуже всего пришлось вам, – заметила она. – Но это должно было случиться. Теперь, во всяком случае, вы можете покинуть Динсуль и поселиться в Лондоне.

Лесли улыбнулся.

– Благодарю вас, – сказал он. – Но, конечно, я останусь здесь. Тетя этого хотела, вы знаете. Динсуль продолжает существовать.

Она пожелала ему счастья, и пройдя под зубцами решетки подъемного моста, спустилась к лодке, ожидавшей ее внизу бесконечных ступеней. «Слава Богу, что все это кончилось», – сказала она со вздохом.

Но кончилось еще не все. На скале, под открытым окном гостиной достопочтенной Эмилии, сидел толстый печальный снегирь. Он лишился большей части перьев своего хвоста, но в остальном не пострадал. Падение клетки открыло ему дорогу, а Тобермори промахнулся. Красногрудая птичка начала слабо чирикать. С деревьев на краю утеса раздался ответный призыв английских снегирей, его родственников! Дикон, американский снегирь, был несколько смущен. Он порхнул вдоль утеса и каким-то чудом обнаружил червя на мшистой стене. Это был хороший жирный червяк – такого червяка снегирю уже давно не попадалось. Дикон направился к группе деревьев. Он старался чирикать с английским акцентом, как большинство его соотечественников, попадающих заграницу в первый раз.

Из узкого окна старинного замка Динсуль серебристо-серый кот следил за ним беспощадно янтарными глазами. Ни вчера, и не сегодня – так в какой-нибудь другой день он получит нечто больше, чем перья, от этого жирного  снегиря. Тобермори это знал!

К О Н Е Ц.