Текст книги "Афера"

Автор книги: Стивен Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

И все же – есть ли основания для такой уверенности? Феникса Грея Прескотт не знал. На лбу у него выступила испарина.

Прескотт двинулся к столу, на котором лежала папка. Шаги его эхом отдавались в притихшем зале судебного заседания. Слышно было только, как Джордан шелестит бумагами, готовясь к защите своего клиента по делу «Брэдли против „Пенн-мар“».

Если не представить доказательств сейчас, сию минуту, проект «Плеяда» провалится. Вот оно, окно, через которое лежит путь к успеху. Оно распахнуто. Но может в течение нескольких секунд с грохотом захлопнуться. Навсегда. Прескотт посмотрел на Шэрон Крус. Сейчас или никогда.

Шэрон выдержала его взгляд. Вид у него был совершенно подавленный. Это лицо несчастного человека. Да что же с ним, черт возьми, все-таки происходит?

Прескотт перевел взгляд на папку. На карту поставлено все, чему «Семерка» посвятила последние годы. Предстояло принять поистине роковое решение. Прескотт глубоко вздохнул, взял папку и расстегнул лежавший на столе портфель.

– У вас есть еще свидетели, мистер Прескотт? – осведомился судья.

Прескотт не ответил – он засовывал папку в портфель.

– Мистер Прескотт!

– Нет, – прошептал Прескотт.

– Не слышу!

– Нет! – громко бросил через плечо Прескотт.

– Ну что ж. – Судья был явно удовлетворен. – Мистер Джордан, вы выскажете какие-нибудь просьбы до того, как приступите к защите?

– Да, ваша честь.

– Слушаю вас.

Прескотт медленно обвел взглядом переполненный зал заседаний. Он точно знал, где сидит Грэнвилл – раз сто сегодня утром оборачивался туда, чтобы, когда наступит нужный момент, не вертеть головой. Прескотт не сводил глаз с Уинтропа. Наконец тот величественно кивнул.

– Минуту! – Прескотт вытащил папку из портфеля.

Судья Томас посмотрел на него и закатил глаза.

– Подойдите ко мне, мистер Прескотт! – Судья чувствовал: что-то назревает, и решил воспрепятствовать этому.

Не обратив на него внимания, Прескотт поднял папку высоко над головой и продемонстрировал ее публике.

– Здесь содержится неопровержимое доказательство махинаций на уровне высшего руководства химической компании «Пенн-мар».

– Мистер Прескотт! – воскликнул судья Томас, поднявшись со стула и нависая над залом. – Мне придется оштрафовать вас за неуважение к суду!

– Мошенничество, связанное с незаконным хранением отходов от производства токсических химикатов. И продолжалось это годами. – Прескотт придал своему голосу самые драматические интонации.

– Подойдите ко мне, мистер Прескотт! – У судьи Томаса вздулись жилы на лбу. Он постарался утихомирить зароптавший зал.

– Отходов от продукции семнадцати заводов у нас в стране и в Европе, включая Уилмингтонский комбинат! – Не понижая голоса и по-прежнему держа папку высоко над головой, Прескотт повернулся лицом к залу. – Материалы, содержащиеся в этой папке, означают конец компании «Пенн-мар». Незаконное хранение токсических отходов нанесло колоссальный, невосполнимый ущерб окружающей среде. Когда он будет подсчитан окончательно и названа сумма штрафа, компания «Пенн-мар» обанкротится. Поэтому, основываясь на статье 2.3 параграфа 4 Акта 1995 года об ответственности за сохранение окружающей среды, мы твердо намерены предъявить претензии кредиторам компании. И когда все это закончится, помните мое слово, конец придет не только компании и ее руководству, но и кредитовавшим ее банкам.

Аудитория взорвалась.

Стулья с грохотом полетели на пол.

Журналисты бросились к выходу, сметая на пути охранников, пытавшихся удержать двери закрытыми и навести порядок. Но тщетно. Слишком поздно.

Адвокаты, представляющие «Пенн-мар», все пятеро, растерянно наблюдали за происходящим. Джордан, размахивая руками, бросился к судье. Он выкрикивал что-то, но слова его тонули во всеобщем шуме. Судья Томас смотрел на Джордана и качал головой. Он был бессилен что-либо сделать. Тернер Прескотт полностью переиграл суд. Настоящий мастер.

Скрестив на груди руки, тяжело дыша, Уинтроп наблюдал за воцарившимся хаосом. Некогда он охотился за Фэлконом. Теперь Фэлкон охотится за ним. Он чувствует за спиной его дыхание. Каким-то образом этому типу удалось перевернуть доску.

* * *

– Алексис?

– Эндрю! Ты где?

– Здесь, в Нью-Йорке.

– А поточнее?

– Я остановился в меблированных комнатах на Сто тридцать второй. Но долго здесь не задержусь. Только на ночь. – Фэлкону казалось, что она запоминает адрес.

– Это где, в Гарлеме?

– Ну да.

– О Господи, что тебе там понадобилось?

– Да так, кое-что случилось.

– Что?

– Это не телефонный разговор. Ладно, мне пора. Перезвоню позже.

– Эндрю!

Фэлкон повесил трубку, дождался длинного гудка и набрал еще один номер.

– Да.

– Дженни?

– Эндрю, это ты?

– Я.

– Ты где, все еще в Далласе?

– Нет, вернулся в Нью-Йорк.

– Барксдейл и его секретарша телефон оборвали. С самого утра названивают. Ты зачем-то срочно нужен ему.

– Ну, в этом я не сомневаюсь, – засмеялся Фэлкон. – Слушай, Дженни. Я остановился в меблированных комнатах на Сто тридцать второй. Всего на ночь. Только никому не говори, где я. Ни одной живой душе. Ясно?

– Ясно-то ясно, но в чем дело?

– Потом объясню. Позвоню позже.

– Эндрю...

Фэлкон повесил трубку. Совпадения перестали быть совпадениями. Друзья превратились во врагов, по крайней мере, до тех пор, пока не будет доказано, что это не так. Любовницы могут держать нож за пазухой. А начавшая игра называется «выживание».

Глава 29

– Привет, красавица, что у нас на сегодня?

– Вафельное, если можно.

– А какое именно?

– Ванильное.

– Ну да, конечно. Вот, пожалуйста.

Кассандра Стоун улыбнулась. Вот человек, довольный жизнью. Он продает мороженое и зарабатывает этим на жизнь, скорее всего, совсем немного. Но деньги для него не имеют особого значения. Целые дни он проводит на улице и заставляет людей улыбаться. Она бы и сама не прочь когда-нибудь заняться этим. Дарить улыбки и зарабатывать этим себе на жизнь.

– Спасибо. – Кассандра заплатила пару долларов и получила вафельный стаканчик.

– Удачи! Буду ждать вас, не проходите мимо.

– Ни в коем случае. И вам того же.

Кассандра отошла от киоска с мороженым, с удовольствием приложилась к стаканчику и посмотрела на часы. Половина четвертого. Фэлкон уже на полчаса опаздывает. Он позвонил ей в пять минут третьего и просил выйти немедленно, сказал, что, если она не подойдет сюда к трем, ждать не будет. Вот и пришлось бегом бежать из редакции, а его нет. Хорошенькое дело. Может, Фэлкону нравится дергать за ниточки? Есть такая порода людей. Командовать другими любят. В таком случае, она в нем ошиблась.

Кассандра спустилась по бетонной дорожке к воде и прислонилась к опорной стене, выходящей на Нью-Йоркскую бухту. Бэттери-парк. Чудесный заповедник, царство зелени на южной оконечности Манхэттена. Окруженная деревьями, травой и цветами старая крепость, прикрывавшая остров в те давние времена, когда великий город делал первые свои шаги. Со Стейтен-Айленд дует приятный душистый ветерок. Кассандра глубоко вздохнула. Впервые за последние несколько недель угнетающая летняя влажность сменилась чистым свежим воздухом.

– Привет!

Кассандра обернулась. В двадцати футах от нее, опираясь на стену и глядя на воду, стоял Фэлкон. В наглухо застегнутой голубой ветровке и натянутой почти на глаза австралийской шляпе она едва узнала его. Да еще и двухдневная щетина.

– Привет! Это у вас что, привычка такая – опаздывать? – Она сделала шаг в его сторону.

– Пришлось принять срочные меры предосторожности.

– А с чего бы это, не поделитесь?

– Ближе не подходите.

– Что-о? – Кассандра остановилась в десяти футах от него.

– Смотрите на бухту. Ко мне, когда говорите, не поворачивайтесь. – Фэлкон явно нервничал.

– Эндрю, что это с...

– Делайте, как вам говорят!

– Ладно. – Кассандра повернулась к бухте и устремила взгляд на угадывающиеся вдали контуры моста Верразано. Эти дурацкие требования раздражали ее.

Фэлкон слегка повернулся, скрестил на груди руки и внимательно посмотрел из-под солнцезащитных очков в сторону парка – не наблюдает ли кто за ними. В этот час в парке было лишь несколько человек, хотя еще недавно, в обеденный перерыв, здесь прогуливалось множество банковских служащих.

Полчаса Фэлкон наблюдал за Кассандрой, стараясь определить, не привела ли она за собой хвост. Или не работает ли с кем-нибудь на пару. Теперь он не доверял никому. Именно поэтому позвонил он Кассандре столь внезапно и на свидание вызвал сразу же, чтобы она не успела предупредить кого надо и подставить его, если, конечно, сама Кассандра – подсадная утка. Фэлкон видел, как она появилась в четверти мили отсюда. Видел, как, добежав до места, села на скамейку и прижала руки к груди. Неудивительно – мчалась от самой редакции. Фэлкону стало жаль девушку. Но ничего не поделаешь, в его положении приходится быть осторожным.

Как и Алексис, Кассандра вошла в его жизнь внезапно, хотя в этом случае совпадений никаких не было. Фэлкон убедился, что она действительно работает в «Файнэншиал кроникл». И специально позвонил ее боссу, подтвердившему, что газета собирается опубликовать посвященный ему очерк. И не поленился зайти в городскую библиотеку и полистать подшивки «Кроникл» – материалы Кассандры регулярно появляются на ее страницах. А раньше она печаталась в «Миннеаполис стар трибюн». Фэлкон даже отыскал ее фотографию в ежегоднике университета Эмори за 1984 год, который заказал через «Федерал экспресс». Все, что Кассандра рассказывала ему о себе, подтвердилось.

И тем не менее, Кассандру тоже могли заарканить. У этих людей слишком много возможностей, в этом Фэлкон не сомневался.

– Извините, что все так получилось, но, видите ли, я попал... э-э... в скверную историю. Очень скверную. И хоть выглядит это, наверное, по-идиотски, я должен быть очень осторожен.

– А то я не смотрела весь день телевизор, по вашему, кстати, совету.

– При чем здесь телевизор?

– Вы что, ничего не слышали?

– Нет.

– Сегодня утром в Балтиморском суде взорвалась бомба.

– Давайте-ка я попробую угадать, кто ее сбросил. – Фэлкон улыбнулся. – Наверняка Тернер Прескотт из адвокатской конторы «Кливленд, Миллер и Прескотт».

– Точно. Так, выходит, все-таки слышали?

– Да нет же, говорю. – Фэлкон покачал головой и указал на сумку, стоявшую у него в ногах. – Тут все. О недвижимости уже все известно? А о тринадцати миллиардах, которыми Южный Национальный частично кредитовал не того, кого нужно, а частично вложил в «Пенн-мар»? И еще о шести миллиардах, отпущенных в кредит ненадежным товариществам по торговле недвижимостью? И о том, что с потерей девятнадцати миллиардов Южный Национальный фактически прекращает свое существование?

Кассандра уставилась на Фэлкона.

– Сказал же, не надо смотреть на меня.

Кассандра поспешно отвернулась.

– Эта информация тоже обнародована?

– Ну да, только вам-то откуда все это известно?

– И Южный Национальный идет ко дну, так? – Фэлкон словно не слышал ее вопроса.

– Говорят, да.

– Ну и финансовые рынки, естественно, тоже трещат по швам?

– Индекс Доу Джонса упал сегодня к двум часам на 700 пунктов. Это рекорд. Когда я примчалась на биржу, подумывали даже, не стоит ли закрыться пораньше. Другие показатели тоже резко пошли вниз. Поговаривают о крахе всей денежной системы страны. Южный Национальный не может сбалансировать свое валютное положение, выполнить обязательства по обменам активами, выплачивать вклады. А вкладчики стремятся взять все, будто конец света настает. Но не получается. У Южного Национального нет денег. Поговаривают, будто другие банки тоже испытывают серьезные трудности. Особенно те, что пошли на совместные риски с Южным Национальным. Даже Си-эн-эн не поспевает за событиями. Все прилипли к экранам. Никто не работает. Просто не верится. Такое ощущение, словно вот-вот начнутся массовые самоубийства и единственное, что услышишь, – звук падающих на мостовую тел. Говорят, в четыре тридцать ожидается выступление президента.

Эндрю недоверчиво посмотрел на Кассандру.

– И что же, ФРС не предпринимает никаких шагов, чтобы стабилизировать положение?

– В том-то и дело, что нет. Си-эн-эн уже вой подняла – где, мол, ФРС. Ходят слухи, что по кабинетам Южного Национального шныряют люди из нью-йоркского отделения ФРС, но о стабилизации положения банка или всего рынка пока не сказано ни слова. Бред, чистый бред.

– Разумеется, не сказано. – Фэлкон вспомнил Филипелли, утонувшего в водах Бигхорн-Ривер.

– Что?

– Ничего. – Фэлкон снова настороженно обшарил взглядом ближайшие деревья и кусты. – Да, руки у них длинные.

– Извините? У них? Кто это – они?

– Группа людей, называющих себя «Семеркой». – Фэлкон пристально посмотрел на Кассандру.

– «Семеркой»?

– Да.

– А кто это такие?

– Подробности оставим на потом, а суть такова: это небольшая группа очень влиятельных людей с весьма большими связями.

– И насколько же они влиятельны?

– А как вы считаете, руководитель нью-йоркского отделения Федеральной резервной системы – влиятельный человек? Или, например, старший партнер инвестиционного банка «Уинтроп, Хокинс и К°»?

– Разумеется, но... – Кассандра остановилась на полуслове. Она вдруг сообразила, к чему клонит Фэлкон. – Вы шутите?

– Отнюдь.

Какое-то время они молчали. Фэлкон в очередной раз принялся настороженно оглядывать тени деревьев. Но обнаружил только парочку влюбленных.

– Насчет Резерфорда и Хендерсона выяснить что-нибудь удалось?

– Что касается первого, – кивнула Кассандра, – все еще отыскиваю концы. А с Хендерсоном все ясно, никаких проблем.

– Как это? – Фэлкон быстро перевел взгляд на Кассандру. Очень странно прозвучал ее голос.

– Хендерсон – мой босс. Это президент и главный редактор «Кроникл».

Фэлкон не сводил взгляда с Кассандры, переваривая услышанное.

– Что?! – У него словно кость в горле застряла. Смерть, возможно, ходит где-то рядом. Быть может, девушку используют втемную. Телефон Кассандры прослушивают. Или, того хуже, она участвует в облаве на него. Впрочем, это подозрение Фэлкон тут же отбросил. В таком случае, он, скорее всего, уже был бы мертв.

– Поможете мне, Кассандра? – Фэлкон снова повернулся в сторону парка.

– Конечно.

– Только имейте в виду, вы подвергаете себя большой опасности.

– Как это?

– По-моему, этим людям известно, что я узнал об их планах.

– С чего это вы решили?

– Посмотрите на меня, Кассандра. – Фэлкон повернулся к ней.

– Вы ведь не велели этого делать.

– Посмотрите на меня!

Она повиновалась.

– Ну, и что дальше?

– Послушайте, мне ведь хоть кому-нибудь надо верить. – Фэлкон вгляделся в темно-карие глаза девушки. – Вы с ними?

– Что-о? С кем – с ними?

– С «Семеркой». – Глупый вопрос, конечно, но Фэлкон был абсолютно убежден, что способен читать по лицам. К тому же она все еще называет его «Эндрю», а не «Фэлконом»

– Вы в своем уме?

Не слова убедили его в том, что Кассандра говорит правду. Глаза. Она ни разу не отвела их.

– Неужели вы действительно способны заподозрить меня?

– Ладно, ладно, не сердитесь. Так как, поможете?

– А это на самом деле очень опасно?

– Да.

– А как к вам попали сведения, находящиеся в этой сумке? – Лицо Кассандры выразило страх.

– Пару дней назад я оказался в Толедо и проник в один кабинете штаб-квартире «Пенн-мар». У меня и до этого были подозрения, ну а тут я прямо на золотую жилу напал. – Об охраннике Фэлкон умолчал.

– Золотая жила – это все, о чем вы мне говорили?

– И еще кое-что плюс к тому.

– А потом мне не придется пожалеть, что ввязалась в это дело?

– Вполне возможно. – Фэлкон помолчал. – Ну так как все же?

– А почему бы вам не обратиться к властям?

– Пока рано. У меня еще не вся информация, а как добраться до недостающего, понятия не имею. Потому мне и нужна ваша помощь. – Фэлкон снова быстро обежал глазами парк.

– Насколько я понимаю, в кабинет к себе, к компьютеру, вы вернуться не можете? Боитесь, что там вас застукают?

– Ответ на первый вопрос – нет. На второй – да.

– Ладно, что вам от меня нужно?

Фэлкон извлек из кармана сложенный лист бумаги, приблизился к Кассандре, взял ее за руку и сунул бумагу в ладонь.

– Прежде всего мне нужна распечатка телефонных счетов за последние полгода, присланных людям, чьи имена отмечены в списке, который я только что передал вам. Во-вторых, я должен знать, кто такой Уильям Резерфорд. Это единственный оставшийся мистер Икс в списке. Мне нужно знать о кем все. Напротив его имени в списке – цифры, скорее всего, это телефонный номер. В-третьих, что это за «Лоудстар инвестмент менеджмент»? И работает ли там некто Питер Лейн? И если не работает в штате, то не имеет ли отношения к компании. И в-четвертых, мне надо, чтобы вы вышли на жену Джереми Кейса. Похоже, этому человеку сначала заплатили за информацию по экологии, а потом убили. Позвоните жене – вдруг она знает какие-нибудь подробности о его смерти? А вообще-то об убийстве можно прочитать в газетах.

– И о чем же я должна ее спросить?

– Не знаю. Честное слово, не знаю. В данном случае я просто хватаюсь за соломинку.

– Лучше бы мне записать все это.

– Не надо. Все есть в той бумаге, что я передал вам. Все четыре пункта.

– Надеюсь, мне не придется потом жалеть, что согласилась помочь вам.

– Я тоже на это надеюсь. – Фэлкон в последний раз оглядел окрестности. – Ладно, мне пора. Нужно еще заплатить двадцать пять тысяч за кое-какую информацию.

– Что-что?

– Не важно. Я позвоню. Да, чуть не забыл...

– Что такое?

– Среди других в списке вы найдете имя Бейли Хендерсона, главного редактора вашей газеты.

Кассандра непонимающе посмотрела на Фэлкона, явно отказываясь верить услышанному.

– Кстати, вам не помешала бы салфетка. – Фэлкон кивнул куда-то вниз.

Кассандра перевела взгляд на свою правую руку.

– О Господи! – Про мороженое она совсем забыла, а оно растаяло и растеклось по кисти. Кассандра подняла голову, но Фэлкон уже удалялся.

Она посмотрела на киоск, где покупала мороженое. Там стоял какой-то мужчина и читал газету. Действительно ли читал? Или наблюдал за ней? Кассандра глубоко вздохнула.

Ну вот, и паранойя начинается.

* * *

– Donde esta el gringo? [3]3
  Где гринго? (исп.)


[Закрыть]

Смуглый мужчина за стойкой бара в винном погребке лукаво подмигнул Фениксу Грею, обнажив при этом золотой зуб, но ничего не ответил.

– Donde esta el gringo? – нетерпеливо повторил Феникс и посмотрел на часы. Восемь двадцать. Сообщение этой женщины – связной Резерфорда – звучало вполне определенно. Фэлкон собирается провести в меблированных комнатах всего одну ночь, потом съедет. Переберется куда-нибудь еще, потому что боится проводить в одном и том же месте больше суток. – Por favor [4]4
  Пожалуйста (исп.).


[Закрыть].

Пуэрториканец удовлетворенно улыбнулся. Белый перестал задаваться.

– Yo se donde el esta [5]5
  Я знаю, где он (исп.).


[Закрыть].

Феникс вздохнул с облегчением. Стало быть, он знает. Уже прогресс.

– Diga me. Por favor [6]6
  Так скажи, пожалуйста (исп.).


[Закрыть]. – Феникс покорно повторил «пожалуйста». Да он весь день готов твердить это слово, лишь бы старик раскололся.

– Dinero! [7]7
  Плати! (исп.)


[Закрыть]

Феникс поспешно извлек из ботинка пачку денег. Старик запросто может соврать, но на переговоры у него сейчас нет времени. Минуты бегут. Он бросил на стойку пятидесятидолларовую банкноту. Она приземлилась рядом с огромной банкой огурцов.

– Diga me!

У пуэрториканца расширились глаза. Он потянулся за деньгами, но Феникс перехватил его руку.

– Diga me!

Пуэрториканец подивился железной хватке этого гринго. На вид он не такой уж сильный.

– Dos tres dos [8]8
  Два три два (исп.).


[Закрыть]. – Пуэрториканец мотнул головой куда-то назад. – Entre Avenidas Segunda у Tercera [9]9
  Между Второй и Третьей авеню (исп.).


[Закрыть].

– Bueno [10]10
  Хорошо (исп.).


[Закрыть]. – Феникс выпустил руку старика.

Тот поспешно схватил купюру и засунул ее в карман.

– Не вздумай обмануть.

Старик сделал неприличный жест, но Грей не заметил этого. Он уже открывал скрипучую дверь погребка.

Сдерживая себя, Феникс Грей шел по южной стороне Сто тридцать второй, неторопливо оглядываясь по сторонам. Это пуэрториканская цитадель Нью-Йорка, белых здесь не особенно любят, а ему вовсе не хотелось привлекать к себе лишнего внимания. Феникс не сомневался, что с четырьмя-пятью одновременно он справится – если, конечно, они не вооружены. Ну а если вооружены... то во всем мире не сыщешь защиты от АК-47, или «Черного носорога», как нет защиты и от другого оружия, которое нынче таскают в этой части города бандиты и наркоторговцы.

Грей пересек Пятую авеню. Вопрос был в том, где именно на Сто тридцать второй. Сам Фэлкон не сказал, а женщина не стала выспрашивать, чтобы не вызвать подозрений. Так что Фениксу самому пришлось отыскивать Фэлкона. Он зашел в четыре погребка, прежде чем не столкнулся наконец со смуглым стариком пуэрториканцем. Остальные-то тоже наверняка знали, где и как отыскать Фэлкона, слишком уж он выделяется на местном фоне, но выручить Грея не захотели. Даже за деньги. Потому что в таком аду не стучат. Выдавая кого-то, ты становишься на определенную сторону. И если эта сторона проигрывает, платить приходится по полной, потому что в тайне не остается ничего. Так что лучше просто сказать: не знаю.

И все равно в конце концов всегда найдется кто-то, кто за всемогущий доллар готов рискнуть шкурой и самой жизнью. Всегда. Феникс улыбнулся. Слаб человек.

* * *

Дом представлял собой просто скорлупу, пустой кирпичный каркас. Но отсюда было чрезвычайно удобно наблюдать за меблированными комнатами, находившимися на противоположной стороне улицы. Фэлкон пнул ногой кучу ржавых шприцев. Время у него есть. Этих чокнутых, что помешаны на героине, здесь еще час-два не будет.

Фэлкон повернулся и выглянул из подвального окна с разбитым стеклом на Сто тридцать вторую улицу. Ничего. Только ребятишки с шумом возятся со сломанным игрушечным вагоном. Медленно наступают сумерки. Фэлкон вновь огляделся. По-прежнему ничего. Он посмотрел на часы: восемь тридцать пять. Если «Семерка» каким-либо образом использует Дженни или Алексис, а то и хуже, если Дженни или Алексис работают на «Семерку», кто-то здесь наверняка скоро появится. Сомневаться в этом не приходилось.

Он обернулся и увидел, что вдоль дальней стены ползет огромная крыса. Жизнь в этом квартале начинается ночью.

По направлению к меблированным комнатам неторопливо, но целеустремленно двигался еще один белый. Он миновал ребятишек, с любопытством на него поглядевших. Белых здесь не часто встретишь. Мужчина не обратил на них никакого внимания. У Фэлкона сузились глаза. Вот за ним и пришли. Он сразу понял это. Мужчина быстро поднялся по четырем ступенькам бетонной лестницы, ведущей в меблированные комнаты, и скрылся за дверью. Фэлкон перевел взгляд на окно третьего этажа. Время тянулось мучительно медленно, хотя он знал, что речь идет о минутах. Наконец из окна высунулась женщина и помахала большим раскрашенным платком.

Фэлкон вновь посмотрел на входную дверь. Почти тут же на пороге появился мужчина и долгим взглядом окинул улицу. Слыша, как стучит сердце, и не спуская глаз с мужчины, Фэлкон укрылся за косяком. Постояв несколько минут, мужчина пожал плечами и двинулся в ту же сторону, откуда пришел.

Сначала проститутка, которую Фэлкон снял нынче утром и предложил сто долларов, решила, что он хочет просто перепихнуться. И рассмеялась, когда он попросил ее последить вечером за дверью в его комнату и помахать платком, если кто-нибудь появится и захочет войти. Деньги она взяла, хотя Фэлкон и опасался, что его обманут.

Местопребывание свое он раскрыл только двум людям, и только от этих двоих мог узнать о нем тот тип, что появился у него в комнате. Либо от Дженни, либо от Алексис. Значит, хотя бы одна из них работает на «Семерку». Теперь это совершенно ясно. Фэлкон несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять сердцебиение и добиться нормального пульса – в той мере, в какой это возможно при сложившихся обстоятельствах.

Он высунулся из закопченного окна. Мужчины нигде не видно. На всякий случай Фэлкон выждал еще пять минут, поднял сумку с папками, вышел через заднюю дверь, миновал какой-то пустырь и пошел в направлении, противоположном тому, откуда появился этот тип.

На город уже почти спустилась тьма, а уличные фонари в этом районе не горели. Все поразбивали. На улице было темно и страшно. Фэлкону хотелось поскорее выбраться отсюда. Ему почему-то очень не понравился мужчина, которого они послали по его душу. Физически он не производил такого уж сильного впечатления, но в самой его походке было нечто зловещее. Словно он всю жизнь перемещался в тени.

На углу Сто тридцать второй улицы и Второй авеню Фэлкон повернул и тут же увидел этого человека. Тот стоял у входа в пиццерию и что-то жевал. Он тоже увидел Фэлкона и узнал с первого взгляда. Фэлкон сразу это понял. Наверное, у того были фотографии. Раздобыть их несложно, хотя бы у Алексис или Дженни. Мужчины обменялись быстрым взглядом. Фэлкон первым рванулся с места. Маневрируя между машинами, он побежал через Вторую. Преследователь бросил на грязный тротуар недоеденный кусок пиццы и бросился за ним.

Тормоза автобуса пронзительно взвизгнули. Фэлкон заметил, что водитель нажал на клаксон, но ехавший рядом с ним «форд» сманеврировать не успел. Фэлкон услышал скрежет металла, хотя последствий столкновения так и не увидел. Он крепко, как футбольный мяч, зажал папку под мышкой, увернулся от очередного автомобиля и, миновав последние две полосы, выскочил на тротуар. Только тут Фэлкон обернулся и при свете фар увидел противника.

Да, на вид он не так уж силен, однако любителя на такое дело не пошлют. Конечно, он, Фэлкон, если его настигнут, будет сопротивляться, но выиграть это сражение ему едва ли удастся.

И тут Фэлкона как молнией пронзило: а ну как у него есть оружие? Даже скорее всего есть. Фэлкон тут же на всякий случай побежал зигзагами. Это отнимает лишнее время, но может спасти жизнь, по крайней мере, попасть в него труднее. На бегу Фэлкону представилось, как пули рвут его кожу, пробивают тело. Он видел, как они вонзались в спину Фроуворта. Он видел, что бывает с человеком, в которого попадает пуля. Но что он чувствует в этот момент? Фэлкон наклонил голову и помчался с такой скоростью, на которую не считал себя способным.

На Сто тридцать четвертой он снова выскочил на проезжую часть и услышал прерывистое дыхание преследователя. Он теперь от него не более чем в двадцати футах. В любой момент может прозвучать выстрел. Или уже прозвучал, только он не слышал.

Машины бешено сигналили. Фэлкон отчаянно поднимал на бегу руку, но какой же нью-йоркский таксист хоть с одной извилиной в мозгу возьмет такого сумасшедшего? Между тем его преследуют. И остался только один шанс.

При тусклом свете фар Фэлкон продирался на противоположную сторону Второй авеню. Похоже, маневрируя между автомобилями, он немного увеличил отрыв от преследователя. «Andale! Andale!» [11]11
  Живей! Живей! (исп.)


[Закрыть] – под крики зевак Фэлкон выскочил на перекресток и повернул на Сто тридцать пятую улицу. Грудь у него ходила ходуном. Он пересек Третью авеню. Следующая – Лексингтон. Если добежит, конечно.

Феникс Грей несся за Фэлконом. Он был в отличной физической форме, но скоростью бега не отличался. Никогда. С другой стороны, Фэлкон оказался резвее, чем он думал. Мешал ему и пистолет – наплечная кобура под легким пиджаком выскользнула из-под мышки и колотилась в грудь. Стрелять только в крайнем случае – так велел Резерфорд. Но если иначе остановить Фэлкона не удастся, придется стрелять. Нельзя дать ему уйти. На этот счет Резерфорд тоже высказался вполне определенно.

Если он ничего не путает, до метро еще полквартала. Фэлкон жадно глотал воздух. Станция должна быть на углу Лексингтон-авеню и Сто тридцать пятой улицы. Слава Богу, память у него хорошая.

На бегу он пытался сообразить, где видел этого типа. А ведь точно – где-то видел. Но где? И тут Фэлкон вспомнил. В гостинице «Портленд». Когда он в первый раз звонил Мартинесу. Выходит, его вели с самого начала. Так что насчет паранойи незачем волноваться.

Грей чувствовал, что еще мгновение – и легкие у него разорвутся. В таких ситуациях преимущество всегда у того, кого преследуют. Выбор у жертвы простой – жизнь или смерть. Что же до хищника, его подгоняет только голод. Грей снова ощутил на груди тяжесть пистолета. Пора, сейчас будет пора. Сейчас он в двадцати пяти футах от Фэлкона. Пока он будет доставать оружие, пока прицелится, Фэлкон выиграет столько же, а то и целых пятьдесят. Что ж, на семидесяти пяти футах Феникс не промахнется. А уж о пятидесяти и говорить не приходится.

Фэлкон прибавил из последних сил. А что ему оставалось? Феникс остановился, выхватил из кобуры пистолет и прицелился. Но в тот самый момент, когда он потянул за курок своего тридцать восьмого, Фэлкон исчез.

Свист пули он услышал уже на ступеньках лестницы, ведущей к входу в метро. Она попала в желтые металлические перила и с пронзительным визгом отскочила в сторону. Перепрыгивая через три ступеньки, Фэлкон с трудом уворачивался от людей, поднимающихся по грязной лестнице.

Грей, сунув пистолет в кобуру, бросился вперед. Он скатился по лестнице, сбив по дороге пожилую чернокожую даму в шляпе, по форме напоминающей цветок. Та от души выругала его, но Фениксу было не до нее. Он терял драгоценные секунды. Жертва ускользала, он это чувствовал.

Одним прыжком Грей одолел последние четыре ступени, протиснулся через турникет и выскочил на платформу. Поезда не было, в ожидании его по платформе лениво расхаживали десять – пятнадцать пассажиров. Феникс посмотрел направо, налево – Фэлкона не видно. Грей добежал до конца платформы и обшарил взглядом противоположную сторону, откуда поезда шли в центр города – а ну как он спрыгнул на рельсы и перебрался туда? Но и там Фэлкона не оказалось. Феникс чувствовал, что жертва ускользает. Наступают решающие секунды. Куда, черт возьми, он делся? Феникса Грея охватила паника. Что он скажет Резерфорду? Можно, конечно, доложить, что задание выполнено, но в таком случае придется добраться до Фэлкона раньше, чем это сделает Резерфорд.

Пусто. Фэлкона в метро нет. Фэлкон перешел на противоположную сторону станции. Здесь и спрятаться-то негде. Скорее всего, он все же перебрался сюда, а потом вышел по другой лестнице на улицу. Сейчас он уже далеко, ищи ветра в поле.

Грей обернулся. Невдалеке от него стояли трое негров. Несмотря на жару, на каждом были шерстяная лыжная шапочка и свитер. Вид у всех был довольно угрюмый.

– Нам не нравится, как вы обошлись с миссис Джонс на лестнице, – объявил тот, что стоял в центре. Он говорил с сильным негритянским акцентом и отличался внушительным телосложением – больше шести футов ростом и сильно за двести фунтов весом.

– Я как раз собирался извиниться перед ней. – Грей вгляделся в пояса на джинсах этих парней. Пистолетов не видно, так что и свой, может, вытаскивать не придется.

– Да ну? А тебе не кажется, белокожий, что для извинений немного поздновато? – осведомился тот, что стоял справа от своего товарища-громилы. Голос у этого был скрипучий и холодный.