Текст книги "Кровь неба (в сокращении)"

Автор книги: Стив Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава третья

Уезжали мы, когда солнце уже садилось. Гэннон накинул на буксирный крюк моей машины цепь и легко вытащил ее из грязи. Видно, делал он это не впервые.

Я его поблагодарил, и он уехал. Мы пустились в обратный путь. Винни сидел и то сжимал, то разжимал кулаки.

– Что ты намерен делать? – спросил я. Если у него нет других соображений, я бы с удовольствием вернулся домой.

– Не знаю.

– Как ты думаешь, кто были те двое, что искали Олбрайта?

– Может, тоже своих заждались… – ответил Винни.

– Подозреваю, что они – те самые, из бара в Ваве.

– Ничего удивительного. Мы все идем по одному следу. Чтобы добраться сюда, надо сделать остановку в Ваве.

– Будем и дальше звонить Олбрайту, – сказал я. – Как доберемся до дома, попробуем отыскать его адрес.

– Не могу поверить, что Том пил, – покачал головой Винни.

– Но ты же не знаешь наверняка.

– Если он снова начал пить, дело гиблое, Алекс. Можно вообще его больше не искать.

– Да ладно тебе, Винни. Бывает, поначалу люди и оступаются.

– Я отправил его в лес с кучкой пьющих белых и с батареей бутылок. Вот что я натворил.

Я промолчал. Фары высветили указатель на 631-ю автостраду. Я повернул направо, на юг.

– Я не могу ехать домой, – сказал Винни.

– Почему? Думаешь, семья будет во всем винить тебя?

– Видишь, к чему привели все мои старания, – вздохнул он. – Я отдал ему свои документы, отправил сюда…

Винни потер затылок:

– Почему ты не спрашиваешь, как это я отпустил Тома?

– Ты же мне сам объяснил, что хотел ему помочь. Думал, ему пригодятся деньги.

– Да не поэтому.

– Тогда рассказывай.

Он посмотрел в окошко, где сгущалась тьма.

– Как-то, с месяц назад, я возвращался из казино. Было часов десять вечера. Я заглянул к матери, но поначалу решил, что дома никого нет. Ну, машин не было. Свет в доме не горел. Я уже собрался уезжать, но тут заметил, что и на крыльце свет не горит. И это меня насторожило: если мать уходит из дому, она всюду гасит свет, оставляет только лампочку на крыльце. И не дай бог кому-нибудь нарушить этот порядок.

– Верю безоговорочно.

– Я зашел внутрь и крикнул: «Эй, есть кто дома?» Никто не отозвался. Но тут послышался шум в одной из комнат. Было темно, как в аду, а может, это у меня воображение разыгралось, я решил: а вдруг в доме воры? Схватил кочергу и пошел по коридору. Тут я увидел свет в ванной.

Он сделал паузу, глубоко вздохнул.

– И я снова крикнул: «Эй, кто это там?» Никто не ответил. Тогда я открыл дверь в ванную.

Он снова замолчал. Слышно было только, как шуршат шины и как свистит ветер за окном.

– И кто это оказался? – спросил я.

– Том. Он остался дома. Знаешь, зачем?

Я даже не пытался ответить.

– Он остался, чтобы повеситься в душе. Он уже посинел, понимаешь, Алекс? Еще минута, и он бы умер. Я схватил его и попытался поднять. Но он стал отбиваться, молотить меня руками и ногами. Я тогда был в бешенстве, Алекс. Сейчас даже смешно вспоминать. Я разозлился на него за то, что он выбрал для этого ванную. Такая была у меня первая мысль. Мои дядьки столько труда в нее вложили. Сменили ванну и душ. И вот вернулись бы домой – а там смердящий труп.

Он судорожно утер ладонью лицо.

– Если хочешь свести счеты с жизнью, ступай на кладбище на Мишн-Хилл. Приветствуешь предков и прыгаешь с обрыва вниз. Вот как надо кончать с собой.

– И что было дальше? – спросил я.

– Ну, я ему врезал пару раз, чтобы угомонить, и тут у душа держатель обломился. Мы оба повалились в ванну, я себе чуть башку не раскроил. А Том как завопит, как накинется на меня. А потом словно обмяк и так и лежал в ванне. Лежал и плакал, а я просто сидел и смотрел на него. Наконец я его спрашиваю: «Почему, Том?» А он отвечает: «Это единственный выход. Или так, или снова в тюрьму».

– Понятно, – сказал я, помолчав. – И какое это имеет отношение к поездке в Канаду?

– Да пойми же ты, нет для него другой работы. Либо проводником, либо мыть посуду и сортиры. Он даже в казино работать не может – потому что у него судимость. И я ему сказал: ты, главное, держись. А я уж придумаю, как помочь. И тут подвернулось это дело. Три тысячи долларов за неделю охоты.

– Винни, я понимаю, это хорошие деньги, но…

– Да не только в деньгах дело. Может, это звучит глупо, но, когда идешь на охоту, ты вдруг вспоминаешь, кто ты есть. Обычно ты просто сидишь, ничего не делаешь или, допустим, работаешь – не важно. А потом уходишь в лес с кучкой белых парней, и они вдруг начинают видеть в тебе легендарного вождя апачей. Ты для них – таинственный шаман, который умеет слушать ветер и знает язык зверей. И ты чувствуешь, что они правы. Ты и впрямь другой. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Значит, ты решил…

– Алекс, ему это было необходимо. Иначе…

Я покачал головой.

– Иначе бы он свел счеты с жизнью, – договорил Винни. – И я сделал выбор.

Я притормозил – пропускал оленей, перебегавших шоссе. Их было пятеро, и белые хвосты сверкали в свете фар. Но я подождал еще несколько секунд. Всегда бывает опоздавший.

И вот он появился. Шестой был мельче остальных. Он метнулся в кусты и поспешил догонять свою семью.

Через пару часов мы добрались до Уайт-Ривер.

– Знаешь, что нам нужно делать? – сказал я.

– Что?

– Понимаешь, если Олбрайт с компанией ехали этой дорогой и туда и обратно, кто-нибудь их видел.

– Да, пожалуй, – кивнул Винни. – Где они могли останавливаться?

– Ну хотя бы здесь, в Уайт-Ривер, – сказал я.

– Если бы ты был богатым и оказался в этой дыре, куда бы ты отправился? – спросил Винни.

– Да они все одинаковые, – ответил я и остановился у первого заведения под названием «Развилка».

Это был семейный ресторанчик с карточными столиками и крошечной барной стойкой. Мы заказали пару чизбургеров у женщины, в которой сразу признали хозяйку.

– У нас к вам вопрос, – сказал я. – Одиннадцать дней назад сюда могли заглянуть шестеро мужчин, отправлявшихся на охоту.

– Пятеро, – поправил меня Винни.

– Да, возможно, пятеро. И четыре дня назад они могли заскочить сюда на обратном пути.

– Дайте-ка сообразить. В октябре. Эй, Эрл! – крикнула она. – В последнее время много у нас бывало охотников?

– Не считал, – ответил тот. – Думаю, не меньше тыщи.

– Эти парни отличались от прочих, – сказал я. – Вероятно, одеты были побогаче. И вряд ли вели себя пристойно. Во всяком случае, четверо из пятерых.

– А пятый как выглядел? – спросила она.

– Как я, – сказал Винни. – Он мой брат.

Женщина пригляделась к нему повнимательнее:

– Четверо богатых белых и один индеец?

– Да.

– Я их помню. Они заехали позавтракать.

– Позавтракать? – переспросил я. – Значит, это было по дороге туда. Одиннадцать дней назад?

– Да, вроде так. Очень противные и привередливые. Отослали назад яичницу – мол, не так пожарена. Орали во всю глотку. Но оставили двадцать долларов чаевых на тридцатидолларовый счет. Двадцать долларов чаевых я уж запомню.

– А на обратном пути они сюда не заходили?

– Нет. Были только один раз.

– А еще двое? – спросил я. – Один – с таким огромным носом.

– Здесь, сынок, много носатых бывает.

– Ладно, это не так важно.

Я поблагодарил хозяйку, мы поужинали и уехали.

– Отсюда до базы три часа езды, – заметил я. – Они могли на обратном пути здесь и не остановиться.

Мы проверили еще два бара. Безрезультатно.

– Может, они в Ваве останавливались?

И мы ехали еще полтора часа. У меня начали слезиться глаза. В Ваве мы оказались в половине одиннадцатого.

– Мы с тобой знаем, какой бар в Ваве наш любимый, – сказал я. – Думаешь, они бы отправились туда же?

– Можно и с него начать, – согласился Винни. – Только обещай, что не будешь ни во что ввязываться.

На этот раз здесь было довольно многолюдно. Двое парней гоняли шары, клубилась меловая пыль. Слава богу, наши старые приятели не играли в свою настольную игру.

За барной стойкой стоял все тот же здоровяк. Он окинул нас пристальным взором и сказал:

– Опять вы, ребята? – И тон у него был уже не такой дружелюбный, как утром. – Только вас мне и не хватало.

– Мы просто хотим задать вам пару вопросов, – сказал я.

– Вы что, не видите, я занят? Пить что-нибудь будете?

– «Молсон» и севен-ап, – сказал я. – Как обычно.

Он не улыбнулся. Открыл кран, нацедил мне кружку, где было чуть ли не на треть пены, плеснул в стакан газировки.

– Пять баксов, – бросил он.

– Цены поднялись? – спросил я.

– Бизнес есть бизнес.

– Я уж не знаю, в чем ваша проблема…

– Проблема в том, что, как только вы отсюда укатили, Стэн с Брайаном ввязались в драку. Брайан в больнице.

– А мы-то тут при чем? – удивился я.

Винни оттеснил меня в сторону.

– Мы просто кое-кого ищем, – сказал он. – Поможете?

– И кого вы ищете?

– Моего брата.

– Пойдите проверьте на стоянке. Дальше индеец не доползает – вырубается.

Взгляд, который бросил на него Винни, должен был его насторожить. Но тут появился наш старый знакомый Стэн. На его лице красовался свежий пластырь.

– Гляньте-ка! – воскликнул он. – Одинокий Ковбой и Тонто снова с нами!

Для того чтобы врезать ему по морде и натянуть ему хоккейную майку на голову, Винни понадобилось две секунды. Тут ввязался еще кто-то, потом и я. Обычно у меня хватает ума не вступать в драку в питейных заведениях, но сейчас во мне все кипело: слишком уж меня достали долгая езда и безрезультатные поиски. Я разозлился и на Тома, и на тех парней, с которыми он поехал, и на всех в этом занюханном баре. К счастью, больше никого из посетителей на подвиги не потянуло. Они только примеривались, как бы половчее нас разнять.

– Только не психуй, – шепнул мне на ухо какой-то мужик, крепко обхватив меня сзади.

Я и сам не понял, откуда во мне столько злости. Об этом я размышлял, когда полчаса спустя мы с Винни сидели в полицейском участке. Полицейским не понравилось, что у Винни нет водительских прав, но это была не первая драка в баре за неделю, а возможно, и за день, и нас отпустили, ограничившись стандартным предупреждением.

Мы устроились на ночь в местном мотеле. Ехать еще четыре часа до дому мне совершенно не хотелось, провести ночь в Ваве – тоже не самое приятное из развлечений, но в мотеле все же лучше, чем в местной кутузке.

– Не могли же они просто взять и исчезнуть, – сказал я, когда мы уже выключили свет и я лежал, уставившись в потолок. – Куда, черт подери, они могли закатиться?

Винни лежал на соседней кровати.

– Мне, Алекс, тоже очень хотелось бы это узнать.

– И еще эти двое, что их ищут. Кто они такие?

Винни не ответил. Он пялился в тот же потолок. Мы оба ждали утра.

Разбудило меня веселое чириканье. Какая-то пичужка решила прочистить горло, и делала она это на три часа раньше положенного. Я приоткрыл один глаз и увидел серый утренний свет, льющийся из окна. Тут я все вспомнил. Я же в мотеле – в мотеле города Вава в Онтарио. Боль в руке подсказала мне, что один верный удар я все-таки нанес. А это чириканье…

Мой телефон снова зазвонил. Где же он, черт подери? Звук был приглушенный и шел будто от Винни. Я вытащил из-под него свой аппарат.

– Алло! – сказал я и взглянул на часы. Шесть часов тридцать две минуты.

– Мистер Макнайт? – спросил женский голос. – Это говорит констебль Натали Рено из полиции провинции Онтарио.

Мне в голову пришли сразу две мысли. Во-первых, что вчерашняя ночь нам еще аукнется и кто-то предъявил нам обвинения. А во-вторых, что по голосу эта женщина мало походила на сотрудника полиции.

– Констебль… – пробормотал я.

– Вы оставили сообщение на сотовом телефоне мистера Олбрайта, – сказала она. – Вот как мы узнали ваш номер.

– На телефоне Олбрайта? Собственно говоря, ему звонил мой друг.

– Вчера жена мистера Олбрайта обратилась в полицейское управление штата Мичиган. Полагаю, с вами уже связались?

– Полицейские? – Мне нужно было окончательно проснуться, и побыстрее. Я встал и толкнул Винни в бок. – Нет. Мы еще не вернулись в Мичиган. Мы сейчас в Ваве.

– Вчера вы были на озере Питваникуот, – сказала она. – Мы только что беседовали с мистером Гэнноном и миссис Сен-Жан с охотничьей базы. Они нам об этом и сообщили.

– Да, мы туда ездили узнать что-нибудь про Олбрайта и его приятелей. Вы хотите сказать, что Олбрайт тоже не доехал до дома?

– Никто из них не вернулся. Миссис Олбрайт и другие жены не дождались и стали звонить в полицию. Они задерживаются уже на пять дней. До Детройта можно доехать за несколько часов.

– А до Су-Сент-Мари и того быстрее.

– У меня здесь четыре имени, мистер Макнайт. И все – из Детройта. Из Су-Сент-Мари никого нет.

– Они прихватили по дороге еще одного человека, – объяснил я. – Именно он нас и интересует.

– Так, теперь понятно. Об этом, кажется, и говорила миссис Сен-Жан. На охоту приехали пятеро.

– Именно так.

– Вы можете сказать, как зовут этого человека?

– Леблан.

– Леблан, – повторила она. Я понял, что она записывает. – Это фамилия. А имя?

– Это довольно долгая история.

– Если вы хотите сказать, что пропал еще и пятый человек, о котором семьи из Детройта ничего не знают, мне нужны его имя и фамилия.

– Констебль, а не могли бы мы к вам подъехать?

Она заколебалась:

– Если хотите, приезжайте. Но сначала сообщите имя.

– Томас Леблан, – сказал я.

– Это он был пятым?

– Да. Я сейчас здесь с его братом Винсентом Лебланом.

– Что ж, ладно. Видите, все не так уж и сложно.

Я не стал этого комментировать. Как только она проверит это имя, сразу поймет, насколько все сложно.

– Слушайте, мистер Макнайт, – сказала она, – мы сейчас направляемся на охотничью базу. Может быть, вы тоже туда подъедете?

– Что ж, мысль неплохая.

– Значит, до встречи.

Я выключил телефон. Винни спал и ни о чем не догадывался.

– Просыпайся! – сказал я.

Он приподнял голову. Левый глаз все-таки заплыл.

– Что такое?

– Олбрайт не вернулся домой. Его жена обратилась в полицию.

Винни медленно поднялся и сел в кровати.

– Черт, – пробормотал он. – Голова раскалывается.

– Звонили из полиции провинции Онтарио. Они едут на базу. Я им сказал, что мы тоже там будем.

– Ладно.

– Они спросили имя Тома. Я прикинул, что пора признаваться.

– Прикинул, говоришь? – буркнул он.

– Нам придется говорить с полицейскими, Винни. Эти охотники уже официально считаются пропавшими.

Он тяжело вздохнул. А потом вмиг собрался, и мне даже показалось, что он на меня вот-вот накинется. Но он просто потащился в ванную.

– Мне нужно принять душ, – сообщил он. – Не могу же я предстать перед полицией в таком виде.

Через час, отмывшись и приведя себя в порядок, мы отправились в соседнее кафе, затем на бензоколонку и оттуда двинулись обратно на север.

До Трансканадской магистрали мы добрались в одиннадцать утра, нашли лесную дорогу, уходящую вправо. На этот раз мне удалось не увязнуть в грязи.

За последним поворотом мы увидели полицейскую машину, стоявшую в лесочке у озера.

– Они, должно быть, в доме, – сказал я.

Здесь было так же пустынно, как и вчера. И с озера снова дул холодный ветер.

– Самолета нет, – заметил Винни, когда мы шли к дому.

Я обернулся и у причала увидел только две лодки, болтавшиеся на волнах.

Мы поднялись по скрипучим ступеням и открыли дверь. Лосиная голова взирала на нас стеклянными глазами.

– Привет! – крикнул я.

Тишина.

– Вот что мне нравится в полицейских, – сказал я. – Они всегда умеют создать дружелюбную атмосферу.

Мы заглянули в кабинет, но и там не было ни души.

– Куда все подевались? – удивился Винни.

Но тут наружная дверь распахнулась. Хелен Сен-Жан, увидев нас, завизжала.

– Господи боже мой, – сказала она, придя в себя. – Как же вы меня напугали.

– Просим прощения, – извинился я. – Полицейские сказали, что будут ждать нас здесь.

– Полицейские? Хэнк полетел с ними на озеро Агаватизи.

– И давно они туда отправились?

– Вылетели около восьми. Странно, что еще не вернулись.

– Жена Олбрайта обратилась в полицию, – сказал я. – Эти люди так и не доехали до Детройта.

– Ну да, – кивнула она. – Нам констебли сказали.

Наступила пауза. Мы все не знали, о чем говорить. Тут дверь отворилась, и вошел человек, которого мы видели вчера в сарае. Заметив нас, он остановился.

– Ронни, это Алекс и Том, – продолжала Хелен. – Они были здесь вчера.

– Да, мы с вами виделись, – добавил я.

Мужчина не проронил ни слова. Только молча кивнул Хелен и вышел.

– Вы на него не обижайтесь, – сказала Хелен. – Он вообще мало разговаривает, тем более с незнакомцами. Милли тоже такая.

– Значит, вам здесь спокойно живется, – улыбнулся я. – А зимой вы где?

– Мы все живем в Садбери, – ответила Хелен. – Последние пятнадцать лет приезжаем сюда на лето и осень. Поначалу дела шли хорошо, потом все хуже и хуже. Этот год был совсем никудышный, а тут еще это… Хотите кофе? – предложила она.

– С удовольствием, – ответил Винни.

Когда она вышла, Винни подошел к окну и выглянул во двор.

– Жаль, что мы с ними не полетели, – сказал он.

– А что толку? Они уехали оттуда пять дней назад.

– Люди всегда что-нибудь да оставляют, – сказал он.

Хелен вернулась с кофейником и тремя пустыми кружками. Она налила кофе, но ни сахара, ни сливок не предложила. Мы стояли несколько минут у окна и пили кофе и тут наконец услышали вдалеке гул мотора.

– Это они, – сказала Хелен. – Я этот звук хорошо знаю.

Мы все вышли из дома. Она пошла на причал и встала, задрав голову. Над деревьями появилась крохотная точка. Она все увеличивалась, и шум мотора становился все громче. Наконец самолет коснулся воды. Когда он подруливал к причалу, я разглядел в кабине лицо Хэнка Гэннона.

Дверца кабины распахнулась, Хэнк выбросил веревочную лестницу и полез вниз.

– О, как мило! – буркнул он, глядя на меня. Я так и вышел с кружкой в руке. – Ты им и пирожок испекла?

– Им полиция велела вернуться, – сказала она.

– Да ну? Значит, и к ним есть вопросы?

Следующей из самолета вылезла женщина в синей полицейской форме. Судя по всему, это была констебль Натали Рено. Я бы дал ей лет тридцать пять. На причал она спрыгнула легко и даже изящно.

Мужчина, следовавший за ней, проделал это куда более неуклюже. Для мужчины под шестьдесят он держался молодцом, но я-то знаю, что в таком возрасте полицейским быть уже трудновато.

– Нашли что-нибудь? – спросила Хелен.

– Кроме грязи и мусора – ничего, – ответил старый полицейский. – Эти ребята даже убрать за собой не могут.

– Я попытался порядок навести, – сказал Хэнк. – Вот мы и задержались.

– В окне стекло разбито, – сообщил полицейский. – Похоже, медведь постарался. Наверное, учуял вонь.

Констебль Рено подошла ко мне.

– Вы, должно быть, мистер Макнайт, – сказала она. – А с вами мистер Леблан? – У нее было милое лицо, зеленые глаза. Но сразу было ясно, что дело для нее превыше всего. – А это – мой напарник, старший констебль Клод Демерс.

Старший констебль пожал мне руку:

– Спасибо, что приехали. У нас к вам несколько вопросов. – И вдруг он показался мне не таким уж и старым.

– Ага, – вмешался Гэннон. – Спросите их для начала, почему они не назвали своих настоящих имен.

Демерс обернулся и строго сказал:

– Хэнк, позволь, мы сами во всем разберемся. Наверняка у них были на то причины. – Он взглянул на Хелен. – Хелен, где бы нам с этими джентльменами побеседовать?

– Идите в кабинет, – предложила она.

Демерс пристально посмотрел на Винни.

– Моя напарница говорит, что вас зовут Винсент, – произнес он наконец. – А не Том.

– Том – мой брат.

– Что ж, Винсент, как мы уже сказали, мы хотим задать вам несколько вопросов. Вы не против, если мы начнем с вас?

– Винни, – вмешался я, – ты не обязан ничего говорить. Может, нам лучше нанять адвоката?

– Я скажу им правду.

С этого-то момента все и пошло хуже некуда. Винни увели в кабинет Хелен, а я сидел в общей комнате и старался не смотреть на голову лося.

Прошел час, показавшийся мне вечностью. Я видел в окно, как Гэннон драит самолет. На пристань вышел второй мужчина – тот, который разделывал лося. Как его, Рон, что ли? Он принялся подметать пристань. Появилась и его жена. Она тоже стала глядеть на озеро. Рон подошел к жене и обнял ее. Она положила голову ему на плечо.

Я услышал за спиной шум и обернулся. В дверях стояла Хелен.

– Они что, все еще беседуют с вашим другом?

– Да. Я следующий.

– Я думала, начну собирать вещи в кабинете, – сказала она. – Мы отсюда уезжаем. Я больше и часа не выдержу. Мне здесь тошно.

– И куда вы поедете?

– В Садбери.

– У вас там семьи?

– У нас там мы сами, – ответила Хелен. – Мы друг другу как семья.

– Детей нет?

– Нету, – сказала она. – Это нас вроде как и роднит.

Я снова посмотрел в окно. Рон так и стоял рядом с женой. Но теперь я заметил, что плечи у нее вздрагивают – словно она плачет. Рон прижал ее к себе.

И тут мне в голову пришла одна мысль.

– А тот индеец, что работает у вас проводником, он ведь был здесь вчера? Я заметил его на причале.

– Ги? – удивилась она. – Да нет, вряд ли. По-моему, он уехал, как только вернулись с охоты. Даже не попрощался.

– Знаете, если бы я провел в лесу неделю, мне бы тоже не терпелось вернуться домой.

– Да нет, это была четырехдневная охота, – сказала Хелен. – На другом озере.

– Но я его точно видел.

– Вот уж не знаю. – Она пожала плечами. – Может, он и задержался. Он вообще странный.

Демерс высунул голову в дверь.

– С мистером Лебланом мы закончили, – сообщил он. – Теперь ваша очередь, мистер Макнайт.

Ну, сейчас повеселимся, подумал я и пошел в кабинет. Навстречу мне шагнул Винни, и вид у него был невозмутимый – словно он провел час, мило болтая с приятелями. Но у Винни в крови есть нечто, накопленное тысячелетиями. У меня же этого – ну ни капельки.

– Сюда, пожалуйста, мистер Макнайт, – сказал Демерс, садясь на офисный стул Хелен. Констебль Рено уже сидела на соседнем стуле. А мне достался скрипучий складной стульчик. – Давайте для начала поговорим о вас, – сказал он, разглаживая складочку на брюках. – Алекс Макнайт из Парадайза, штат Мичиган. Констебль Рено собрала о вас кое-какую информацию. Оказывается, вы служили в полиции?

– Восемь лет, в Детройте, – уточнила та, заглянув в блокнот. Пословица о том, что женщина должна быть в два раза умнее мужчины, чтобы добиться хотя бы половины уважения, каким пользуется он, особенно верна для полицейской среды. – А недавно, – продолжила она, – вы получили лицензию частного детектива.

– Я не практикую, – ответил я. – И это не имеет никакого отношения к нашей поездке сюда. Я просто решил помочь Винни, потому что он мой друг.

– Да, о вашем друге… – подхватил Демерс. – Мистер Леблан рассказал нам и про своего брата Тома, и про то, почему он счел необходимым отдать Тому свои документы. Не соблаговолите ли изложить свою версию?

– Я понимаю, что это может показаться подозрительным, – сказал я, – но история с Томом – отдельная история.

– Изложите свою версию, – повторил он. – А уж потом мы обсудим, насколько это подозрительно и какое имеет отношение к нашей ситуации.

Я вздохнул и стал рассказывать.

– Благодарю вас, – произнес старший констебль, когда я закончил. – Весьма любопытно. Впрочем, полагаю, пару деталей вы все-таки опустили – касательно вашей роли в этой истории. Вы ведь участвовали в ней с самого начала.

– Да нет же! – ответил я. – Знай я, что они задумали, я бы попытался их остановить.

– Понятное дело – вы же как-никак бывший полицейский.

– Даже не будучи полицейским, можно сообразить, что это неудачный план.

– Значит, вы обо всем узнали, только когда стало ясно, что он пропал? И, бросив все дела, отправились на поиски?

– А что в этом особенного? Винни же мой друг. Мы приехали, задали несколько вопросов и уехали.

– А те двое, что приезжали за день до вас?

– Нам о них ничего не известно. Гэннон сказал, что они искали Олбрайта.

– Двое мужчин приехали в такую даль искать Олбрайта, а на следующий день приехали еще двое – искать Леблана.

– И тот и другой не вернулись домой, – сказал я. – Ничего удивительного, что их стали искать. Констебль, вы на что-то намекаете?

– Вы же сами были полицейским. Поставьте себя на мое место. Четверо мужчин отправляются из Детройта на охоту, но домой не возвращаются. Жены сообщают об этом в полицию. Нас направляют сюда, поскольку эта база – последнее место, где их видели. И мы выясняем, что был еще и пятый.

– Они взяли его проводником, привезли из Су.

– Это вы так говорите, однако хозяевам базы об этом ничего не известно. Они решили, что это тоже бизнесмен.

– Вряд ли хозяевам понравилось бы, что Олбрайт привез собственного проводника.

– Ну хорошо, допустим. А вам не кажется странным, что этот пятый оказался преступником, отпущенным досрочно, и что он вообще не имел права пересекать границу?

– Я же сразу признал, что это может показаться подозрительным, – сказал я.

– В этом мы с вами согласны. Четверо богатых американцев и один американский преступник. И все как в воду канули. Двое каких-то людей приехали их искать, но себя не назвали. На следующий день приехали еще двое. Один из них оказался тем самым человеком, что одолжил документы преступнику, а второй – частным детективом, правда не практикующим. Причем оба и суток не смогли провести у нас в стране, не нарвавшись на неприятности.

– Это вы о чем? – спросил я. Хотя и знал ответ.

Констебль Рено перелистнула страничку в блокноте.

– Бар «Здоровяк Тони» в Ваве – это название вам ни о чем не говорит? – спросила она.

– Так вот как называется это заведение! «Здоровяк Тони»…

– Так, дайте-ка я сама догадаюсь, – сказала она. – Тот парень первым начал?

– Вы знали, да?

Демерс встал и открыл дверь.

– Вам сколько потребуется, чтобы добраться до дома, часов девять?

– Если превышать скорость – то восемь. – Я встал и с удовольствием потянулся.

– Не вижу повода для шуток, мистер Макнайт. Очень вам советую ехать домой, причем не превышая скорости, и особенно прошу не задерживаться в барах.

– Мы поедем прямиком домой, – ответил я. – Поверьте, я и сам об этом мечтаю.

– Как только доберетесь, свяжитесь с полицией штата Мичиган в Су-Сент-Мари. Они будут ждать вашего звонка.

– Понял.

– Макнайт! – Голос его неожиданно потеплел. – Я могу называть вас Алексом?

– Ну, если хотите… – пробормотал я.

– Я сказал вам все, что должен был сказать, а теперь позвольте добавить несколько слов от себя лично.

– Хорошо.

– Я понимаю, почему вы сюда приехали. Ваш друг допустил досадную ошибку, и вы пытались ему помочь.

– Совершенно верно.

– Но вы же понимаете, почему мы были обязаны задать вам все эти вопросы.

– Понимаю.

– Ну вот, мы поговорили начистоту, а теперь поезжайте-ка домой и позвольте нам заняться нашей работой. Вам все ясно?

Я кивнул.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Счастливого пути.

Он открыл дверь и вышел вместе со мной. Винни стоял у окна и смотрел на причал.

– Быстро вы управились, – сказал он.

– Алекс и сам был полицейским, – ответил Демерс. – Процедура ему знакома.

Мы с Винни вышли на крыльцо. Хэнк Гэннон стоял, скрестив на груди руки, и ждал нас.

– А что, на вас даже наручники не надели? – полюбопытствовал он.

– Гэннон, нам и без вас сегодня развлечений хватило, – сказал я. – Будьте добры, отойдите, ладно?

– А вы объяснили полицейским, почему вы врали нам?

– Да, объяснили. Дайте, пожалуйста, пройти.

– А мне объяснить не хотите?

– Нет, – сказал я. – Не хочу.

– А как насчет вас? – обернулся он к Винни.

– Где Хелен? – спросил Винни вместо ответа.

– Пошла прогуляться. Тошно ей здесь.

– Передайте ей мои извинения, – сказал Винни.

Гэннон покачал головой:

– Вот уж чего нам не хватало, так это пьяных козлов из Детройта и пьяного индейца, который даже имени своего не знает.

Полицейские вышли на крыльцо. Задержись они на несколько секунд – и Винни снова бы взорвался.

– Не приставай к ним, Хэнк, – сказал Демерс. – Им надо домой ехать.

Гэннон наконец отступил в сторону. Мы сели в машину, и я завел мотор. И тут из сарая вышла Милли. Она торопливо пошла к нам – похоже, хотела что-то сказать. Но Рон нагнал ее и увел, укоризненно взглянув на нас, словно это мы были виноваты.

– Мне надоел этот парад уродов, – сказал я. – Поехали.

Лесную дорогу мы миновали без приключений. На шоссе я свернул налево, к 631-й автостраде. Через несколько минут мы добрались до нее, и я включил правый поворотник.

Повернул и остановил машину.

– Что случилось? – спросил Винни.

– Здесь поблизости есть резервация?

– Дай-ка подумать… Есть одна на озере Констанс. Да, кстати, здесь их называют не резервациями, а резервами.

Я развернул машину и поехал в обратную сторону.

– Почему это мы едем не домой, а в резерв?

– Вчера на базе был юноша-индеец. Может, он знает то, о чем умолчали остальные? Хелен сказала, что его зовут Ги. Он был на охоте с той группой, которую мы встретили вчера.

– И что?

– Они охотились четыре дня, – объяснил я. – Значит, вылетал он как раз в субботу.

– То есть в тот день, когда вернулась группа Олбрайта.

– Вот именно. Они охотились на разных озерах, но стартовали с одного и того же места. Может, он с ними разговаривал.

– У него длинные волосы, – сказал Винни. – Лет ему восемнадцать-девятнадцать. На нем были джинсы и сине-белая куртка. Кажется, с эмблемой «Торонто блю джейз».

– Так ты его видел? – спросил я.

– Видел.