Текст книги "Воскрешение майя"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Глава двадцать третья

20 ноября 2033

Маналапан, Флорида

полдень воскресенья

Великолепное поместье, принадлежащее миллионеру Люсьену Дж. Мабусу и его жене Лилит, больше походило на дворцовый комплекс. Фасад длиной в дести сорок метров протянулся вдоль частного пляжа Манапалана, превратив этот участок побережья в обособленный город к северу от Бойнтон-Бич. Тридцать одна комната трехэтажного особняка, построенного в 1997 году за 21,3 миллиона долларов, прекрасно сочеталась с бассейном на самом краю пляжа с миниатюрным водопадом и плавучим баром, теннисными кортами, обсерваторией, гаражом на восемь машин, фитнесс-центром и двумя сотнями квадратных футов огромного салона, освещенного огромным хрустальным канделябром, специально привезенным из какого-то французского дворца. У каждой из шести спален был отдельный балкон, выходящий на Атлантику. Все окна в доме были самоочищающимися, с тончайшим металлическим напылением, электризация которого отталкивала пыль.

Поместье обслуживали две экономки, шеф-повар, пилот, который выполнял еще и обязанности шофера, шесть охранников и механик. Роботы подстригали газоны и кусты, непрерывно следя за их совершенством. Каждый датчик, сканер и компьютер в доме могли работать от аварийного генератора, расположенного в северной части территории. На крыше были установлены три спутниковые тарелки.

Все это – лишь для двух хозяев и очень редких гостей.

Двадцатишестилетний Люсьен Мабус, сын Питера Мабуса, открыл тусклые карие глаза с красными прожилками и посмотрел на свое отражение в потолочном зеркале. Его лицо было пепельно-серым, губы – белыми. Глаза запали, под ними пролегли темные круги.

– Обыкновеннейшая простуда, – заверил личный врач. – Вы слишком молоды и богаты, чтобы так скоро покинуть этот бренный мир.

Это было шестнадцать дней тому назад. И минус двенадцать килограммов… Врач хотел, чтобы анализы Люсьена делали в госпитале, но Лилит воспротивилась.

– Эти больницы убьют тебя, милый. Уверена, что все дело в пищевом отравлении. Ты поглощаешь слишком много устриц. Я отправила всех поваров по домам. Отныне сама буду готовить еду, по крайней мере, до тех пор, пока тебе не станет лучше.

Люсьен посмотрел на прикроватный столик. Предписанные лекарства, салфетки, пластиковый контейнер, на случай, если его снова стошнит. Полупустая тарелка с куриным бульоном стояла рядом на подносе. От одного ее вида его замутило. Куриный бульон… Она умеет готовить хоть что-то кроме куриного бульона?

Миллионер повернулся на бок, натянул на плечи одеяло. Ну и зачем мне все деньги мира, если я так болен, что мне они безразличны?

Озноб сменился жаром, с которым пришла жуткая тошнота.

Люсьен схватил контейнер, и его вырвало.

Пульс стучал в висках. Горло саднило, желудок сокращался в спазмах. Он упал на пол, положил голову на руки и начал молиться о том, чтобы боль отступила.

Господи… Ну чего ты от меня хочешь? Благотворительности? Еще одной клиники в странах третьего мира? Просто скажи мне и избавь от страданий.

Собравшись с силами, он заставил себя встать, отчего тут же закружилась голова. Спотыкаясь, пошел в ванную – и остановился, глядя на свои босые ноги.

Пальцы онемели, утратили чувствительность.

– О Боже… что со мной происходит? Лилит! Лилит!

Он поплелся в коридор.

– Лилит!

Ни жены. Ни прислуги. Да куда они все подевались?

Он шел по коридору, с ужасом чувствуя, что онемение поднимается по лодыжкам до колен. Услышав неясный шум, Люсьен замер у двери одной из гостевых комнат.

– Лилит! Лилит… ты здесь?

Люсьен с трудом перешагнул порог

Его жена лежала на огромном водяном матрасе и любовалась своим отражением в потолочном зеркале.

– Лилит, помоги… – Люсьен упал на колени, острая боль в животе стала непереносимой. Онемение поднялось до бедер.

– Позвони Джиллу. Мне нужно в больницу, думаю, что-то с сердцем!

– Не волнуйся, милый, это не сердце.

– Откуда ты знаешь?

– Дорогой, все дело в яде, которым я тебя поила.

Кровь Люсьена заледенела.

– А теперь умри, как полагается хорошему богатому мальчику и не испачкай ковер.

Люсьен упал лицом вниз на бежевый плюш ковра, онемение поднялось до груди, до шеи, заложило уши, и он уже не слышал ехидного смеха, слетавшего с чувственных губ молодой жены.

Университет Майами

Спортивный центр имени Джерома Брауна располагался в северной части кампуса Университета, рядом с баскетбольным полем. В дополнение к беговым дорожкам, бассейну и тренажерным залам в центре Джерома Брауна располагался медиа-центр и специальный зал для пресс-конференций, из которого можно было вести трансляцию по всему миру. В центре зала находилась круглая комната с односторонне прозрачными стеклами, за которыми скрывались десятки камер, микрофонов, прожекторов, экранов со спецэффектами и прочим оборудованием.

Диана Таннер вошла в комнату. Пышное тело было, как всегда, затянуто в облегающий костюм. Обворожительная блондинка села в кресло напротив Сэмюэла и поправила низкое декольте.

– Нервничаешь?

– А должен?

– Это прямой эфир.

– У меня он не первый.

– А вот я могу заставить тебя понервничать?

– Ты всегда так бросаешься на спортсменов, у которых берешь интервью?

Она улыбнулась.

– Только на симпатичных.

– Диана, готовность, – раздался голос из скрытого динамика. – Пять… четыре… три…

Диана нацепила профессиональную улыбку.

– Вас приветствует Еженедельный дайджест спорта.Я ваша ведущая, Диана Таннер, и сегодня здесь со мной звездный тейлбек команды университета Майами, Сэмюэл «Мул» Аглер. Сэм, спасибо, что нашли время ответить на мои вопросы.

Диана игриво подмигнула.

– Ну… пожалуйста.

– Сэм, вас уже назвали самым перспективным игроком из всех, на кого до сих пор обращали внимание рекрутеры профессиональной лиги. Но прежде чем говорить о ваших спортивных достижениях, я хотела бы немного приоткрыть завесу тайны над вашей личной жизнью. Вы родились в Чадсфорде, штат Пенсильвания?

– Согласно свидетельству о рождении.

– Ваша мать умерла, когда вам было три года. Как это случилось?

– Пьяный водитель.

– И вы с отцом, Джином, переехали в Голливуд-Бич, штат Флорида, чтобы начать новую жизнь. Почему именно во Флориду?

– Переезд был связан с его работой. Он возглавил компанию «Помпано Хай».

– В каком возрасте вы начали играть в футбол?

– В пять или в шесть.

– А все остальное, как говорится, дело известное. Вы стали звездой в первый же год колледжа. Были первым по количеству ярдов во все годы обучения. Стали самым востребованным игроком Студенческой ассоциации за все время ее существования. Набрали высший балл по всем предметам на вступительных экзаменах. С такими успехами вы вполне могли получить грант на обучение в Гарварде.

– Наверное. Но я не хотел уезжать далеко от дома.

– Потому что влюбились в свою одноклассницу. Как романтично. – Диана не сдержала сарказма.

– Она поддерживает меня.

– Не сомневаюсь. Вы не пьете и не принимаете блисс, тратите время на программы против наркотиков. Господи, Мул, да вы воплощенная мечта любой американской матери!

– Некоторых из нас правильно воспитывают в детстве.

– Хммм… как там в песне поется… «только лучшие уходят молодыми»?..Так или иначе, вернемся к футболу. Расскажите, что вы чувствуете, когда выходите на поле и слышите вопль 120 000 фанатов, скандирующих ваше имя? Каково это?

Сэм позволил себе слабую улыбку.

– Я бы сказал, что это приятно.

– Приятно? А я бы выбрала слово «невероятно». Или – «удивительно». Когда вам засчитали тачдаун в игре против Флориды, это было круто, да?

– Да. И ощущалось здорово.

– Правда? – Диана откинулась на спинку стула. Муха наконец попалась в заботливо раскинутую паутинку. – А давайте посмотрим…

Свет погас, зеркала по периметру комнаты превратились в экраны, на каждом из которых крупным планом показывалось лицо Сэма.

Вот он получает мяч от квотербека…

Бросается вправо…

Делает пируэт, уклоняется от таклов… прорывается к линии…

Камеры дали максимальное увеличение, под разными углами показывая выражение его лица.

Изображение замирает. Включается свет.

– Сэм, мне что-то не кажется, что вы чувствовали себя «здорово». Это больше похоже… на страх. Вы чего-то испугались?

– Я… ээээ…

– Вы казались взволнованным, словно только что совершили ужасную ошибку. А как можно считать ошибкой удачный тачдаун?

– Это просто ветер…

– Да, возможно, ветер виноват в том, что до конца игры вы пробежали только шестьдесят два ярда.

– Такое случается. У команды университета Флориды девять первоклассных защитников.

Она жеманно улыбнулась.

– Это с каких же пор знаменитому Мулу потребовалась прореха в защите?

– К чему вы ведете?

– К тому, что это была главная игра года. Федеральное правительство вложило в этот матч миллионы долларов. «Ураган» был на шестом месте. Финальный счет в пользу Флориды, 16:10. Вы слили добрых 2,3 миллиона в карман ваших друзей из Вашингтона.

– Вы обвиняете меня в том, что я специально подставил команду?

– Конечно же нет, только не вас, мистер Совершенство! Но если гипотетически представить, что кто-то, скажем, губернатор Флориды Райан Висмер, заплатил вам за то, чтобы вы немного расслабились?

– Ах ты подлая сука! – Сэмюэл вскочил на ноги.

Камеры продолжали снимать, Таннер еще не закончила.

– Есть ли доля правды в том, что ПСАС собирается начать собственное расследование?

– Все, хватит. Интервью закончено. Выключайте. – Он оглянулся в поисках выхода.

– Сэмми, дорогой, прежде чем ты сбежишь от нас, объясни моим зрителям, почему ты сбегал от подач? Сэмюэл «Мул» Аглер никогда раньше не боялся прорываться за линию.

Сэм рванулся к зеркальной панели. Он буквально взлетел в воздух, перевернулся и широким ударом правой ноги разнес стекло на тысячу осколков.

Диана нырнула под стол, но не смогла избежать царапин.

– Я… э… Я Диана Таннер, с вами Еженедельный дайджест спорта…

Сэм промчался мимо оторопевших операторов и хлопнул дверью.

Университет Майами, главный корпус

Корал Гейблс, Флорида

21 ноября 2033

7:17

Лорен Бекмейер стояла на кафедре, в третий раз просматривая свои пометки и перекладывая диски. Перед ней сидели четверо из пяти членов комитета, призванного решить, достойны ли гранта исследования представителей данного университета.

Английская литература, востоковеденье, физика, история… все на месте, кроме моего геолога…

Профессор Кристофер Лабин, пятый член совета, торопливо прошел к столу комиссии.

– Простите за опоздание.

Заведующий отделением геологии кивнул остальным представителям комиссии, устроился на мягком стуле с высокой спинкой и решил наконец посмотреть на Лорен.

– Вы готовы к докладу, мисс Бекмейер?

Да уж готова, ты, старый…

– Да, сэр.

Она вставила нужный диск, включила первую серию слайдов – последовательных снимков извержения горы Сент-Хелен.

– 18 мая 1980 года в 8:32 мощное землетрясение в 5,1 балла сотрясло гору Сент-Хелен. В течение пятнадцати или двадцати секунд вершина вулкана и часть кратера приняли вид огромного оползня. Этот оползень разгерметизировал магматический очаг вулкана, что привело к мощным взрывам и выбросу камней, вулканического газа, пепла и пара со скоростью около 500 км/ч. Облако пара сместилось на 27 км к северу, сила взрыва была такой, что столб газа и пепла поднялся на высоту 25 км менее, чем за 15 мин. В течение дня ветры рассеяли около 520 т пепла над восточной частью США. Вашингтон и близлежащие территории на протяжении 4000 км очутились в полнейшей тьме.

Высветился первый слайд.

– Извержения вулканов не бывают случайными. Даже 50 лет назад ученые смогли заранее предсказать время извержения Сент-Хелен и эвакуировать местное население. – Она сделала паузу и посмотрела на комиссию. – А теперь представьте себе вулкан, извержение которого непредсказуемо, и добавьте к этому удесятеренную силу извержения Сент-Хелен. Представьте себе взрыв, пепел которого покроет половину США за несколько минут. Если кратко, то представьте себе извержение, сила которого равнозначна столкновению с астероидом, способным погрузить Землю в миллионы лет ядерной зимы.

Снова сменился кадр, и комиссия увидела спутниковый снимок кратера, поверхность которого была смешением ярко-зеленого и синего цветов.

– Кошмар, который я вам описала, называется супервулканом. В отличие от обычного вулкана, он не имеет конической формы. Обычно супервулкан является огромным подземным магматическим карманом, или кальдерой. Кальдера – это углубление, образовавшееся в результате провала кратера вулкана и некоторой части прилегающей территории от невероятно сильного выброса магмы. Вы смотрите на термальный снимок младшей из трех кальдер Йеллоустоунского национального парка. Этот монстр затаился на глубине восьми километров под поверхностью земли. Его размер примерно 70 на 50 км, то есть кальдера занимает практически весь парк.

Лорен посмотрела на членов комиссии, с удовольствием отметив ужас в их глазах.

А как же иначе, речь ведь идет о конце нашей цивилизации…

Лорен сменила фото, и на экране возник остров посреди огромного озера.

– Современное человечество не сталкивалось с извержениями супервулканов, но мы знаем об их разрушительной силе. Это озеро Тоба, расположенное в северной Суматре, в Индонезии. Озеро сформировалось после извержения супервулкана 74 000 лет назад. Учтите тот факт, что кальдера Тоба гораздо меньше Йеллоустоунского кармана с магмой, но свидетельства извержения помогут вам представить, о каком масштабе разрушений идет речь.

Фотография озера сменилась слайдами с изображениями микроорганизмов.

– Чтобы понять, как извержение кальдеры Тоба повлияло на судьбу человечества, нам нужно вернуться к ДНК homo sapiens. В основном ДНК человека содержится в ядрах клеток, но небольшое ее количество можно найти в митохондриях – продолговатых органеллах, которые отвечают за производство энергии. ДНК митохондрий уникальна тем, что передается только по материнской линии. Такая особенность позволила генетикам отследить природную родословную и развитие нашей цивилизации по мутациям в нашем геноме. Проанализировав устойчивость и распространенность мутаций, ученые смогли отследить определенную последовательность в развитии популяции.

Сейчас на нашей планете проживает 7 миллиардов человек. Ученые надеялись найти огромное количество разнообразных генетических мутаций. Вместо этого они обнаружили нечто совершенно непредвиденное – сужение различий, внезапное уменьшение их количества.

Глава отделения физики, афроамериканец, поднял руку.

– Вы связываете это с крупной катастрофой?

– Да, сэр. Что-то в истории homo sapiens уничтожило большую часть популяции настолько, что на планете осталось всего лишь нескольких тысяч человеческих существ, как бы фантастично это ни звучало. Особенно пугает тот факт, что ДНК каждого мужчины, женщины и ребенка, ныне живущих на Земле, можно отследить только до тех нескольких тысяч выживших. Сейчас, когда данные исследований ДНК поступают с отлаженной регулярностью, ученые могут назвать приблизительную дату возникновения этой внезапной перемены. – Она сделала паузу. – Резкое снижение популяции возникло 74 000 лет назад, сразу после извержения, сформировавшего озеро Тоба.

Представитель кафедры английского языка побледнела.

– То есть вы говорите, что это… что супервулкан стер с лица земли почти все человечество?

– Да, мэм. И не забывайте, что кальдера Тоба несравненно меньше той, что находится в Йеллоустоунском заповеднике.

– А Йеллоустоунский провал? Он когда-нибудь извергался?

Лорен переключила изображение – окаменевший пепел и грунт.

– Геологические исследования показали, что горячая точка Йеллоустоуна активизировалась трижды. Первый раз 2,1 миллиона лет назад, второй 1,3 миллиона лет назад, и последний, самый мощный выброс был 630 000 лет назад. Ученые считают, что такая периодичность извержений будет сохраняться, а значит, следующее извержение должно произойти через 100 000 лет… но некоторыегеологи опасаются, – она не обратила внимания на то, как закатил глаза профессор Лабин, – что оченьскоро.

Фото исчезло, сменившись схематическим изображением Йеллоустоунской кальдеры в разрезе. По земле, вдоль северной части парка, текли горячие источники, а прямо под ними располагались огромные каверны с магмой.

– Уровень почвы поднялся в Йеллоустоунской кальдере еще в 1920-х гг. Тридцать лет назад ученые забеспокоились, потому что северная часть Йеллоустоунского парка приподнялась над общим уровнем земли и вода залила лес в южной части заповедника. Как видите, сейчас этот лес полностью затоплен.

Поднимающийся уровень грунта свидетельствует о том, что давление магмы в каверне постоянно растет. В определенный момент оно станет критическим и произойдет взрыв. И когда это случится, последствия будут катастрофическими для всей планеты. Если слова окажутся недостаточно убедительными, я приготовила для вас вот это видео.

Статическое изображение сменилось трансляцией со спутника. На экране возникли Соединенные Штаты. Над Вайомингом внезапно образовалось темное облако.

– При извержении йеллоустоунской кальдеры взрыв уничтожит десятки тысяч человек в данной области. Облако пыли поднимется до стратосферы и закроет большую часть Соединенных Штатов, поразив в первую очередь Великие равнины, «хлебную корзину» Америки. Урожай будет уничтожен в течение суток. Затем пыль покроет весь земной шар, закрыв атмосферу для проникновения солнечных лучей. Последует долгая вулканическая зима.

Профессор Лабин взглянул на экран, потом на часы.

– У вас девяносто секунд, мисс Бекмейер. Предлагаю использовать оставшееся время на объяснение вашего проекта.

– Да, сэр.

На экране возникло последнее изображение – схема дистанционно управляемого робота.

– Один из потенциально возможных путей остудить поток магмы и предотвратить извержение заключается в том, чтобы затопить кальдеру, как прежде, водами йеллоустоунского озера. Мой отец, Марк Бекмейер, был инженером в «Бровард роботикс». Мы вдвоем спроектировали ГОПТ – Геотермальную обсерваторию для пиролиза и теплообмена. Пиролиз – это процесс химических изменений, который происходит под воздействием тепла. При помощи ГОПТ-а мы можем прорыть множество каналов от озера Йеллоустоун к кальдере, заблаговременно создать систему вентиляции. Я уже встречалась с работниками и руководством заповедника, они согласны с тем, что такая система позволит существенно снизить температуру магмы и кардинальным образом повлиять на силу извержения.

Профессор истории что-то быстро подсчитал на карманном компьютере.

– Семьсот тысяч гранта это значительная сумма, мисс Бекмейер.

– Да, сэр, но это не самая высокая цена за спасение человечества. А университет получит права собственности на изобретение.

– Время вышло, – сообщил профессор Лабин.

Профессор востоковедения выглядел нетерпеливым.

– Мисс Бекмейер, вы не могли бы подождать снаружи?

Лорен собрала свои вещи и вышла из комнаты. В коридоре оказалась незанятая скамейка.

Семьсот тысяч долларов… они столько же потратили на облагораживание университетских парковок. Может, мне удастся уговорить Сэма вступить в профессиональную лигу. Один его бонус позволит купить сотню ГОПТ-ов…

Профессор Лабин вышел в коридор.

– Мисс Бекмейер, вы действительно думали, что тактика запугивания сработает?

– Я ничего не могу поделать с тем, что факты, действительно, пугающие.

– Да, но вы неплохо подлили масла в огонь. – Он улыбнулся и протянул ей руку. – А еще вы получили свой грант. Поздравляю.

Лорен вскочила со скамейки и бросилась ему на шею.

– Ну ладно, ладно. Отправляйтесь спасать мир.

Белль Глейд, Флорида

Вирджил Робинсон заправил новую белую рубашку в штаны цвета хаки, сунул босые ноги в растоптанные коричневые ботинки из сэконд-хэнда.

– Готов, Вирдж?

– Двадцать чертовых лет, как готов.

Вирджил прошел вслед за вооруженным охранником по бесконечному коридору мимо камер. Некоторым заключенным он кивал, с некоторыми старался не встречаться взглядом.

Как только они вышли из блока, сердце бешено заколотилось.

– Тебе нужно связаться со своим куратором в течение двадцати четырех часов.

– Да, сэр.

– Открывайте.

Дверь тюремного блока открылась, второй охранник присоединился к ним по пути к выходу.

– Тебе запрещено покидать Флориду в течение всего времени испытательного срока, это ясно?

– Да, сэр.

– Каждый месяц сдавать анализ мочи в назначенные куратором дни. Анализ должен быть чистым на протяжении всего испытательного срока.

– Да, сэр.

Они подошли к стальной двери.

– Открывайте.

Вирджил сощурился от послеобеденного солнца, пробивавшегося сквозь ряды колючей проволоки, протянутой по верху забора. Надсмотрщик вручил ему два свертка, в одном из которых находилось три сотни долларов, а в другом – пластиковый пакет с его личными вещами.

Вирджил последовал за двумя охранниками и надсмотрщиком. Они прошли около пятидесяти метров по огороженному проходу и приблизились к очередным воротам.

– Один освобожденный. Открыть ворота.

Стальная дверь открылась.

– Заключенный Ф-344278-В, вы получили освобождение согласно нормам Системы исправительных учреждений штата Флорида. Вас кто-нибудь встретит?

– Да, сэр.

– Хорошо. Не оступайтесь больше.

– Да, сэр. – Козлина…Вирджил вышел из темного перехода на яркое солнце.

У обочины стоял длинный белый лимузин. Задняя дверь открыта.

Из машины вылез мужчина в розовых очках, одетый в яркую гавайку и кремовые слаксы.

– Вирджил Робинсон? – спросил он с сильным луизианским акцентом.

– Да?

– Меня зовут Бен Мерчант. Я работаю на вашу дочь. Вы получили ее письмо?

– Да, оно у меня тут. – Вирджил полез в карман рубашки, на которой уже проступили пятна пота.

– Пошли, дружище, подальше от этого пекла.

* * *

Лимузин вырулил на Смарт-Хайвей-95.

– Так… эээ…

– Зовите меня Бен.

– Ладно. Так ты говоришь, Бен, что этот парень, Мабус, вчера помер?

– Да, совсем молодым. Доктор сказал, что это был инфаркт.

– И моя Лилит…

– Унаследовала все. Впечатляет, правда? Только подумай: твоя маленькая девочка, которую ты бросил во младенчестве, теперь ворочает миллионами. – Бен расплылся в широкой улыбке. – Это вроде как сорвать джекпот, не играя в лотерею.

Вирджил уставился в тонированное окно и спрятал улыбку.

Лимузин повернул на юг, на А-1-А, поехал по тенистой дороге между высокими соснами. Справа тянулись кварталы тех, чей доход исчислялся миллионом долларов, слева – невероятные поместья тех, чей двадцатимиллионный доход мог позволить обладание частью атлантического побережья.

Они миновали знак «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МАНАЛАПАН» и несколько секунд спустя лимузин вырулил к воротам поместья Мабусов.

Вирджил вышел из машины.

– Это все один дом?

– Да, сэр. Давайте обойдем его и встретимся с вашей дочерью.

Бен Мерчант повел его по мощеной дорожке под сенью пальмовых деревьев, и вскоре перед ними раскинулась рокочущая синь океана.

Теннисные корты, плавучий бар, сауна, джакузи, кабинки для переодевания, крытое патио с видом на нетронутый песок чистейшего пляжа… даже площадка для вертолета…

У Вирджила отвисла челюсть. Моя девчушка может подкуривать от денег…

Они подошли к бассейну, напоминавшему естественное озеро. С его бортиков низвергались небольшие водопады, над водой нависала буйная зеленая растительность.

В шезлонге принимала солнечные ванны полностью обнаженная Лилит Робинсон-Мабус.

Некоторое время Вирджил просто таращился, его эмоции метались между похотью и жадностью.

– Лилит, дорогая, это Вирджил Робинсон… твой биологический отец.

Лилит поднялась и обняла его, пачкая белую рубашку маслом для загара.

– Знаешь, я всю жизнь ждала встречи с тобой. Как мне тебя называть, Вирджилом или папочкой?

– Э… папой будет нормально. Черт, девочка… ты всегда разгуливаешь голой?

– Хотела, чтобы тебе запомнилась наша первая встреча. Ты ведь двадцать лет не видел женщины.

Вирджил прикусил губу.

– А, ну да. Эй, мне жаль, что так получилось с твоим мужем.

Лилит захихикала и опустилась обратно на шезлонг.

– Садись, папочка, напротив, дай мне на тебя насмотреться.

Мерчант принес пляжный стул.

– Вот что я вам скажу, ребята. Самое время выпить чего-нибудь прохладительного. Думаю, Люсиль уже приготовила свой знаменитый свежий лимонад. Вирджил?

– А… да. – Вирджил опустился на стул, не зная, куда девать глаза.

– Скажи, папочка, а в тюрьме тебя насиловали?

– Что?

– Ну, засовывали сосиску тебе в задницу?

– Черт, нет! Я убил бы любого, кто попробовал бы ко мне подойти.

– Так же, как убил мою мать, да?

– Слушай, девочка, я знаю, что был неправ, но я уже отбыл свое наказание. Видишь ли, я изменился. Я нашел Иисуса.

– Правда? А что, Иисус часто ошивается по тюрьмам?

– Не хами папочке. Я здесь для того, чтобы наверстать упущенное.

– Как благородно с твоей стороны. Прости, что не так о тебе думала.

– Да нормально.

– Эй, папа, а ты предпочитаешь бритых?

– Что?

Лилит раздвинула ноги.

– Мой покойный муж требовал, чтобы я брила лобок. Он говорил: «Лилит, я ненавижу подгузники из ниггерских волос». А ты как полагаешь?

– Время лимонада, – пропел Мерчант, разряжая ситуацию. Он протянул стакан ледяной жидкости Вирджилу.

Тот вцепился в запотевшее стекло и залпом выпил его содержимое.

– И что, папочка, теперь, оплатив свой долг перед обществом, где ты собираешься жить?

– Не знаю.

– В Белль Глейд возвращаться бессмысленно. Я сравняла с землей это проклятое место.

– Он может остаться здесь, – предложил Бен. – У нас достаточно комнат.

Вирджил стер пот со лба, чувствуя сильное головокружение.

– Я бы с радостью остался, но только если, ну, если я тебе нужен.

– Ну, не знаю, – игриво протянула Лилит. – А что ты можешь делать? Следить за садом?

– Наверное, смогу.

– У нас есть садовник, – напомнил Бен.

– Бен прав. А еще у нас есть повар, шофер и даже пилот вертолета. Но знаешь, кого у нас нет? У нас нет мужчины.

– Мужчины?

– Ну, в смысле того, кем бы я могла пользоваться, когда устану от вибратора. Как думаешь, папочка, ты сможешь меня удовлетворить?

Пульс Вирджила грохотал в ушах.

Бен кивнул.

– Ваша дочь старается не выпускать своих дел за пределы семьи.

– Так что скажешь, папочка? Стоит ли у тебя, извини за каламбур, на эту работу?

Гортанный звук вырвался из его рта.

– Д-да.

– Ты слышишь, Бен? Мой папочка только что вышел из тюрьмы, где сидел за убийство моей матери. Но он готов переступить через себя и трахать свою дочь за койку и тарелку супа. А ты говорил, что это нереально.

Мерчант подавил смешок, который странным эхом отдался в голове Вирджила.

Настил перед его глазами закачался. Тупая боль пронзила левый глаз. Пустой стакан из-под лимонада выпал из его руки и разбился.

Вирджил Робинсон упал без сознания.

* * *

Проснись, папочка…

Вирджил открыл глаза… и его стошнило.

Он был на яхте – ну, не совсем наяхте, он болтался на тросе за кормой, его руки были накрепко привязаны к крестообразному предмету, прижатому к спине и плечам.

Он поднял голову и увидел нейлоновый трос, на котором висел. Обычно такие тросы использовались для подъема якоря.

Он застонал, тошнота снова подкатила к горлу.

Морская вода укрывала его ноги по лодыжки. Босые ноги, скрытые в воде, онемели и болели в одно и то же время.

Лилит, одетая в черное бикини, перегнулась к нему через бортик и лизнула в шею.

– Ммм… Это вкус страха. Не бойся, папочка.

– Что… что ты…

– Избавляю тебя от моих страданий.

– Что? Да ты с ума сошла!

– Я унаследовала это от мамочки. Помнишь ее? Красивую месоамериканочку с ясными синими глазками. Думаю, ты выколол их в ту ночь, когда я родилась.

Вирджил дернулся, веревка врезалась в его предплечья. Высокая волна накрыла его по грудь, он наглотался морской воды.

– Я… Я не умею плавать, – прокашлял он.

– Не волнуйся, папочка, я тебя не утоплю.

– У меня ноги болят. Что с моими ногами?

К ним присоединился Бен, тоже перегнувшийся через перила.

– С твоими ногами все в порядке, только с пальцами проблема.

Вирджил посмотрел вниз. Яхта подскочила на очередной волне, и его босые ноги поднялись над водой, показав кровавые обрубки там, где раньше были пальцы.

– Иисусе, помоги мне!

– Да с чего бы Иисусу тратить свое время на сукиных детей вроде тебя, дорогой наш убийца?

– Я заплатил… Я отбыл срок…

– И это должно было все исправить, да? Прочитать Библию, сказать, что ты спасен… пум!И вот ты уже переродился, чистый, как бумажка.

Вирджил отчаянно шарил взглядом по горизонту.

– Я… я должен отчитаться перед своим куратором…

Лилит и Бен рассмеялись.

– Посмотри, папочка, это не твой куратор?

Глаза Вирджила расширились, когда он заметил полдюжины серых плавников под ногами.

– О Боже, пожалуйста…

– Бог умер для тебя, папочка.

Яхта дернулась. Волны окрасились алым.

Вирджил заорал.

Яхта приподнялась, и стало видно двухметровую акулу, вцепившуюся в то, что раньше было левым коленом Вирджила.

– Су… сука! Ты, ты… сгоришь в аду!

– Я уже была в аду, папочка. Ты отправил меня туда в ночь моего рождения.

Огромный коричневый плавник рассек волны, за ним показалась широкая спина чудовища.

– Ох-ох. Видишь эту акулу, папочка. Это очень плохой мальчик по кличке Акула-бык. Вцепившись в добычу, он уже не отпустит ее.

– Похоже на тебя, Лилит, дорогая, – сказал Бен, выпуская клуб сигарного дыма.

Акула-бык сделал два круга вокруг яхты, рванулся к добыче, но в последний миг ушел в сторону.

Вирджил таращился на акулу, из его носа текли сопли.

– Почему он не напал? – спросил Бен.

– Нападет, – уверенно ответила Лилит. – Он просто хочет ударить наверняка. Всегда лучше все проверить, прежде чем бросаться очертя голову.

– Нам есть чему поучиться у акул.

– Да, природа – прекрасный учитель.

Яхта поднялась на волне и опустилась, Вирджил погрузился по шею.

Лилит спокойно смотрела, как трехметровая акула вцепляется в добычу, как острые зубы разрывают плоть, выпуская поток алой крови…

… последние капли жизни ее отца.