Текст книги "Воскрешение майя"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава четырнадцатая

27 октября, 2027

Особняк Гэбриэлов

Лонгбот Ки, Флорида

3:02

Кроваво-красное неземное небо. Иссушающий жар ветра. Темные облака, несущиеся с невероятной скоростью.

Под ними дымится инопланетное озеро, серая жидкость глухо плещет о почти невидимые берега.

Джейкоб приближается к белому дереву, ствол которого огромен, как у секвойи.

Ледяной туман сгущается, сигнализируя о том, что Мерзость не дремлет. Белесая дымка вращается вокруг ствола, в ней светятся два ярко-синих глаза.

– Подойди ближе, кузен. Позволь зализать твои раны.

* * *

С леденящим душу криком Джейкоб Гэбриэл вскочил с кровати и выбежал в коридор.

Доминика рывком распахнула дверь своей спальни.

– О Господи, снова кошмар?

Дверь напротив спальни Джейкоба тоже открылась. Иммануэль уставился на брата.

– Опять?

Джейкоб попытался отдышаться:

– Просто подождите… вам тоже придется пройти через это…

– Сомневаюсь. И почему бы тебе не перенести свою кровать в тренировочный зал?

Доминика повернулась к темноволосому мальчику.

– Мэнни, возвращайся в постель.

Иммануэль грохнул за собой дверью и закрыл ее на замок.

– Джейк…

– Нет. Я должен быть сильным… ради всех нас.

– Кто тебе это сказал?

– Неважно. Я пройдусь, чтоб голова проветрилась.

– Сейчас три часа ночи. Джейкоб Гэбриэл, не смей меня игнорировать!

Задняя дверь открылась и тут же закрылась. Доминика сморгнула слезы. У нее болело сердце, болело за сына, который с семилетнего возраста отказывался обнять ее.

* * *

Джейкоб опустился на холодный песок пляжа. Закрыл глаза. Попытался медитировать, отчаянно надеясь снова связаться с отцом.

Несколько мгновений он пытался отдышаться, потом не выдержал и затрясся от рыданий, упал лицом в сырой песок, не в состоянии больше сдерживаться.

Прекрати! Ты должен оставаться сильным!

Ветер стих, и мальчик услышал непонятное эхо.

Он вытер лицо и осмотрелся, пытаясь определить источник звука.

С севера донесся долгий высокий стон. Джейкобу пришлось пройти вдоль берега почти полкилометра, прежде чем он увидел их…

Животные были повсюду, возвышаясь над песком, словно дюны. Серые и горбатые, китовидные дельфины и синие киты, взрослые и детеныши… мертвые и умирающие.

Джейкоб подошел к самому большому. Голова синего кита, огромная, как трейлер, была почти полностью измазана песком, тело частично скрывала темнота.

Мальчик протянул руку, стер песок с огромного глаза и отпрыгнул, когда глаз вдруг открылся.

Послышался громоподобный вздох.

Тянулись мгновения, а мальчик и кит все смотрели друг на друга. Он словно хочет заговорить со мной. А возможно, и может?Джейк закрыл глаза, и его сознание скользнуло в нексус.

Ночь окрасилась в оливково-зеленый. Каждый мускул его тела, каждый килограмм ожил, каждый кровеносный сосуд запульсировал от прилива крови и адреналина, каждое чувство обострилось. Он посмотрел вверх, на россыпь звезд, заметил, что космос тоже ожил.

Кит застонал, и этот звук отдался гулким эхом в мозгу мальчика.

Джейкоб подался вперед, прижал обе руки к его телу и понял, что ощущения вибрации в ладонях превращает их буквально в аналог стетоскопа. Пульс животного стал словно ближе, легкий туман окутал разум мальчика…

…и превратился в видение.

Малинового цвета небо отражается на поверхности рукотворного водоема, заполненного жидким серебром.

Странная жидкость приходит в движение. На поверхность выныривает верхняя часть тела гигантской твари, похожей на змею, но длиной и шириной скорее напоминающей поезд. Глаза жуткой твари, золотые с кроваво-красными вертикальными зрачками, подсказали Джейку, что он видит перед собой не представителя фауны, а кибернетического робота. Челюсти твари раздвинулись, открывая несколько рядов черных, острых даже с виду зубов.

Змей фыркнул, выпуская из искусственных ноздрей поток воздуха, и Джейк испуганно отпрянул.

И открыл глаза. Видение исчезло.

Синий кит был мертв.

Белль Глейд, Флорида

28 октября, 2027

Четырнадцатилетняя Лилит Ева Робинсон была настоящей красавицей. Высокие скулы, сияющие синие глаза, кожа цвета какао и волнистые волосы до пояса – все это властно приковывало взгляд. Спортивная фигура, высокий рост и рано сформировавшаяся грудь выгодно отличали ее от большинства ровесниц.

Лилит всегда ездила домой на школьном автобусе, занимая одно и то же место, в стороне от остальных. Каждый гетеросексуальный мальчишка втайне мечтал о Лилит, но ни один не решался к ней подойти: всех отпугивали ее оживленные беседы с воображаемыми друзьями.

Глядя в окно, Лилит обратилась к Бренди.

– Это все его дурацкая мамаша. Если она или Джейкоб когда-нибудь узнают настоящую дату моего рождения, он со мной вообще больше не заговорит.

Это же глупо, подруга. Ты любишь Джейкоба, Джейкоб любит тебя. Ты ведь веришь, что вам судьбой предназначено быть вместе?

– Да.

Так забудь о его мамаше и устрой это дело. Твоя остановка. До завтра.

Школьный автобус остановился у обочины. Лилит направилась к дому Квентона. Она никогда не задерживалась в школе дольше положенного, но и не спешила возвращаться домой.

Регина Джонсон шла следом за ней.

– Эй, Робинсон, подожди!

Лилит не сбилась с шага.

Регина догнала ее.

– С кем ты разговаривала в автобусе?

– С Бренди.

– С какой Бренди?

Лилит зашагала быстрее.

– Эй, подожди. У меня есть шикарная травка. Не хочешь покурить?

– Что тебе нужно от меня, Регина Джонсон?

– Слушай, подружка, я просто хочу получше тебя узнать.

– Зачем?

Блондинка улыбнулась.

– Ты уже решила, с кем пойдешь на вечеринку к Бретту?

– Нет.

– Почему бы тебе не пойти со мной? Пальцы Регины скользнули по ее ягодицам. Лилит замерла и повернулась.

– Меня не интересуют девушки.

– А я слышала кое-что другое.

– Да? И что же ты слышала?

– Ну, не знаю. Просто… понимаешь, ты такая красотка, а с парнями я тебя ни разу не видела.

– У меня есть парень, просто он живет не здесь.

– А тебе совсем неинтересно, как это – с девушками?

– Мне пора.

– Подожди. Давай-ка прогуляемся в кусты. Быстренько курнем, ну, знаешь, по-дружески. Или ты опаздываешь домой?

Регина решительно направилась к кустам. Лилит пошла за ней.

Лонгбот Ки, Флорида

Иммануэль Гэбриэл был один в лаборатории SOSUS,когда тетя Эвелина постучала в открытую дверь.

– Не возражаешь, если я присоединюсь?

Темноволосый мальчик пожал плечами.

– Джейка тут нет.

– Вообще-то я хотела поговорить с тобой.

– Зачем?

Она подошла ближе, осторожно опираясь на клюку, чтобы не тревожить измученное артритом левое бедро.

– Над чем ты работаешь?

– Составляю новую схему миграций.

– Можно послушать?

Иммануэль подсоединил к пульту еще одни наушники и протянул их пожилой леди.

– Я не такой, как он,знаете ли.

– Знаю.

– Он сводит меня с ума.

– Да, твой брат может быть… слишком настойчивым.

– Он попросту психованный. С чего вы так улыбаетесь?

– Возможно, я тоже психованная.

Иммануэль улыбнулся.

– Между прочим, любопытная информация… Сейчас…

Эвелин терпеливо ждала, пока подросток искал и выводил на монитор изображение животного, очень похожего на крысу.

– Видите? Это пакицетус.Он же доисторический кит.

– Это кит?

– Ну, если точнее, его предок. По какой-то неведомой причине пакицетусы вернулись в море около 50 миллионов лет назад. Со временем они утратили шерсть, вместо нее появился толстый слой подкожного жира. Природа даже переместила их ноздри на затылок, чтобы легче было дышать.

Эвелин улыбнулась мальчику.

– Ты ведь любишь китов?

– Похоже на то. – Он вывел новое изображение. – А вот это родоцетус,у него у первого сформировался хвостовой плавник и дыхало.

– Им пришлось пройти немалый путь, как я погляжу.

– Ага, – Иммануэль погнал программу дальше. – Современные китовые в итоге разделились на два подотряда. У настоящих китов, синих и горбатых, вообще нет зубов. А зубатые киты, касатки и кашалоты остались хищниками, и у них развилась способность к эхолокации.

– Как встроенный рентгенаппарат?

– Верно. Бабушка говорит, что дельфины или киты могут засечь акулу на расстоянии сотни метров и при помощи эхолокации даже заглянуть ей в живот и определить, давно ли она ела.

– А бабушка знает, почему такое количество китов мигрирует в Мексиканский залив?

– Это известно. Из-за аномалии.

– Аномалии? Какой аномалии?

– Той, что обнаружили в кратере Чикшулуб. Она сбивает китам ориентацию в пространстве.

– Не поняла.

– В мозгу кита есть частицы магнитных кристаллов. С их помощью он определяет направление, настраиваясь на магнитные поля Земли. Эти кристаллы действуют как своего рода компас. Магнитная аномалия залива сбивает этот компас, поэтому так много животных выбрасывается на берег. Дедушка Юлиус знал все о китах.

– Откуда тебе все это известно?

– Из его дневника.

Мальчик ввел еще одну команду, и на мониторе возникла новая страница:

ДНЕВНИК ЮЛИУСА ГЭБРИЭЛА

– Мемуары твоего дедушки?

– Ага. Джейк все перевел на аудиодиск. Компьютер, воспроизвести запись 722.

Запись № 722

Сделана на плато Наска. Перу.

17 января 1993 года.

Цифровая реконструкция голоса Юлиуса Гэбриэла заскрипела из динамиков объемного звука:

«Из всех зооморфных фигур, высеченных на пампе пустыни, самыми странными представляются три кита долины Наска, каждый из которых не похож на остальных.

Я начну с самого старого, девятиметрового зверя с непропорциональным хвостовым плавником и отростками, напоминающими ноги. Некоторые мои коллеги называли эти детали рисунка «художественными изысками», но я не согласен. Полагаю, у древнего художника на уме было совсем иное.

Палеонтологи определили, что современные киты происходят от огромных животных пакицетисов, похожих на грызунов. Эти сухопутные животные по неведомой причине вернулись в море через некоторое время после столкновения астероида с Землей, когда были уничтожены динозавры. 25 миллионов лет эволюции превратили их в полноценных обитателей океана.

Не менее интересен странный объект, изображенный под нижней челюстью животного. Большинство наблюдателей интерпретировало данный объект как дыхало и фонтан. Я с этим категорически не согласен. Анатомически дыхало располагается в верхней части головы, а объект находится почему-то на нижней челюсти животного. Мои коллеги игнорировали этот неоспоримый факт, неопределенно пожимая плечами и объясняя противоречие ошибкой древнего художника.

Ошибкой? Но ведь древние изображения на плато Наска отличаются невероятной точностью. Разве мог их создатель допустить такую элементарную погрешность? Думаю, нет.

Согласно моей теории, достаточно неправдоподобной, признаю, этот объект должен обозначать некую форму коммуникации. Я считаю, что создатель рисунков был способен общаться с древними китами и постарался донести до нас именно это».

– Компьютер, конец программы. – Иммануэль пытливо посмотрел на пожилую леди. – Ну?

– Что «ну»?

– Как полагаете. Стражи могли общаться с китами?

– Честно говоря, не имею ни малейшего понятия.

– Джейк считает, что могли. Прошлой ночью он был на пляже, и… а, ладно, это просто глупости.

– Что?

– Ничего. Мне пора идти.

– Подожди, Мэнни. Прежде, чем ты уйдешь, я хотела бы задать тебе один вопрос.

– Только один?

– Ты счастлив?

– А вы?

– Пытаюсь.

Иммануэль отвел взгляд.

– Ненавижу это место. Я тут как в тюрьме. У мамы паранойя: она не позволяет мне выходить, а Джейк постоянно ведет себя, как сержант-инструктор. Ему на все плевать, кроме дурацких фантазий.

– Тебе, должно быть, нелегко.

– Маме хуже. Он ведет себя с ней, как последнее дерьмо.

– С чего ты взял? Я никогда не замечала, чтобы твой брат плохо обращался с матерью.

– Он мучает ее своим безразличием. Похоже, просто боится любить ее или кого-либо вообще. Моего брата интересуют только его собственные дела.

– А ты веришь в его истории? Во все эти мифы майя о героических близнецах?

– Вы шутите.

– Знаешь, я думаю, что ты действительно любишь Джейка. И что вы похожи куда больше, чем это кажется.

– Не говорите так. Вы думаете, я хочу стать таким, как он?

– Нет, я думаю, что у тебя доброе сердце, Мэнни. – Она прикоснулась пальцами к его груди. – И пусть его свет будет для тебя путеводным.

Белль Глейд, Флорида

20 октября, 2027

23:17

Еще издали они услышали тяжелые басы колонок.

– Не нервничай, – сказала Регина. – Просто отрывайся.

Лилит нервно одернула фиолетовый топ, пытаясь спрятать напряженные соски.

– Я бы хотела сначала дождаться Бренди.

– Забудь о Бренди хоть на одну ночь. Сегодня ты со мной.

– Если Квентон увидит меня в такой одежде, он… ну…

– Расслабься. Дедуля спит.

– То есть вырубился с перепоя.

Регина взяла ее за руку.

– Просто держись со мной рядом и все.

К их приходу вечеринка была уже в самом разгаре. Машины припаркованы везде: на дорожке, на улице, на газоне. Смешанная толпа подростков всех рас заполонила двухэтажную глинобитную хибару и каменный дом неподалеку, ночь была напоена запахами пива и марихуаны.

Как только девушки зашли внутрь хибары, все взгляды прилипли к Лилит.

Вспышки стробоскопов, тяжелая музыка и масса танцующих тел действовали угнетающе.

– Регина… Эй, рад, что тебе удалось! – Бретт Лонгли протиснулся к ним через толпу.

– Привет, Бретт. Лилит ты знаешь.

– Конечно, я ж ее в школе видел. Привет, Лилит.

– Привет.

– Эй, давайте отрываться. – Регина положила на язык белую таблетку и повернулась к Лилит.

Бретт обалдело наблюдал за французским поцелуем двух девушек.

– Господи, – прошептал он. – Я тоже хочу…

29 октября, 2027

2:15

Лилит чувствовала себя отупевшей.

Ощущение ей понравилось. Легко. Никаких эмоций. Никаких мыслей. Только дыхание. Только открыть рот, принять на язык очередную дозу и – чудесная пустота.

А я популярна…

Лилит лежала на диване между Региной и Роном Леем.

Рон высокий. Рон старше. Рон играет в баскетбол и водит грузовик.

Рон белый. Рон классный.

Рон хочет. Каждый раз, когда он наклоняется к ней, чтобы поцеловать, Лилит чувствует, насколько он ее хочет.

– Лилит, допей мое пиво.

Хватит пива. Еще немного пива, и тебя стошнит, а если стошнит, вернется головная боль.

Лилит взяла у Рона бутылку и допила остатки.

Рону я нравлюсь. Рон думает, что я классная. Джейкоб будет ревновать.

Регина отключилась.

В противоположном углу задымленной комнаты Данте Адамс потягивал свое пиво, не сводя глаз с Лилит.

Данте хочет.

Данте хищник.

Рон снова целует Лилит. Жадно тискает ее груди, потом берет за руку и тянет в ближайшую спальню.

Не делай этого, Лилит!

Она пытается вырваться, но решительности не хватает.

Ты отупевшая. Вот и тупи. Зато ты классная…

Данте идет за ними.

* * *

– Не надо…

– Перестань, детка…

– Нет, Рон, пожалуйста, не надо…

– Я не люблю, когда меня дразнят.

– Я тебя не дразнила.

– Ладно. Если не хочешь дать, так хотя бы отсоси.

Бренди появилась за плечом Рона.

Просто сделай это. Это легче, чем драться с ним.

Лилит открыла рот. Почувствовала запах его «достоинства». И ее вырвало прямо на баскетбольные шорты Рона.

– Ах ты… тупая сука!

Рон ударил ее по лицу.

Слишком потерянная, чтобы ощутить боль, слишком набравшаяся, чтобы выйти в нексус, Лилит закрыла глаза и слизнула кровь с нижней губы. Данте подошел ближе.

– Я раздвину ей ноги. Давай ты первый, потом я.

6:15

Лилит добрела до дома на рассвете. Нижняя губа распухла, на щеках остались синяки. Она потеряла обувь.

И уже не была отупевшей.

Она была трезвой.

И была готова умереть.

Лилит прокралась к черному входу и зашла на кухню.

Сюда доносился храп Квентона.

Очень тихо выдвинула ящик стола. Нашла нож для мяса.

Потом вошла в спальню Квентона. Увидела старика, который спал на полу. Посмотрела на стакан с бритвенными лезвиями над раковиной. Поразмыслила. Решила не включать воду, потому что дед может проснуться.

Направилась в кладовку. Потянула за цепочку люк потолка, чтобы опустить складную деревянную лестницу. Взобралась наверх, отчаянно желая оказаться в одиночестве.

Лилит ненавидела это место. В раннем детстве она жутко боялась чердака.

Но сейчас… сейчас другой случай…

Через разбитое слуховое окно пробивались первые лучи солнца.

Лилит осмотрела вены на запястьях. Она не боялась смерти, но ее пугала боль. Боль означает шум, а шум может разбудить Квентона.

Она оглянулась, надеясь найти полотенце или старую рубашку – что-нибудь, что можно зажать в зубах, пока она будет резать вены.

Потом села прямо, поежившись от острой боли в паху. Подумала о том, что можно бы связаться с Джейком, но решила, что ей слишком стыдно.

Он подумает, что я шлюха.

Синие глаза еще раз осмотрели чердак, взгляд зацепился за какую-то картонную коробку. Лилит придвинула ее и заглянула внутрь.

Любопытство возобладало над всем прочим.

В коробке оказались личные вещи ее матери.

Лилит вынула оттуда пыльный фотоальбом и открыла потрепанный переплет. Посыпались фотографии и какие-то бумаги.

Пожелтевшие черно-белые фото со свадьбы отца и матери.

Свидетельство о том, что Маделина Аурелия была отдана под опеку приемных родителей, Морхедов.

Школьный аттестат Маделины, полный отличных оценок.

Несколько странных акварелей. Детские фотографии Маделины.

Лилит взяла запечатанный конверт из желто-коричневой бумаги. Сорвала ленту и достала несколько старых газет и черно-белое фото жуткого старика.

На обратной стороне написано: «Дядя дон Рафаэло». Развернула газетные вырезки. Каждая статья касалась ее двоюродного дедушки. Его называли нагвалем– могущественным мексиканским колдуном.

Лилит читала. Ее мозг жадно поглощал новую информацию.

Глава пятнадцатая

31 октября 2027

Старшая школа Белль Глейд, Флорида

В ожидании звонка на шестой урок пестрая толпа учеников заполонила асфальтовую площадку перед школой. Одна часть подростков курила у высокой сетки ограды, другая деловито возилась с карманными компьютерами, третья играла в баскетбол.

Лилит зашла за один из баскетбольных щитов, потом обратилась к Бренде.

– Ну ладно, пришли. Что дальше?

То, что я тебе сказала.

– Они сделают мне больно.

Не сейчас. Готовься.

Сияющие глаза Лилит внимательно следили за игрой.

Данте Адамс мощным броском послал мяч в дальнюю корзину. Ронни Лей, стоящий на защите, взвился вверх и перехватил его. Обойдя защитника, он немного поводил его по площадке, затем, добежав до Бретта Лонгли, с разворота сделал бросок. Мяч полетел по высокой дуге.

Свист.

Лилит выскочила на площадку, схватила мяч еще до того, как он упал на землю, и помчалась прочь.

– Эй! Сучка сумасшедшая, а ну вернись!

Лилит подбежала к сетке двухметровой ограды… и перемахнула через нее.

У всех отвисли челюсти. Мальчишки громко ругались, глядя, как девчонка, увернувшись от машин на дороге, скрывается за ресторанчиком фастфуда.

– Пошли! – Рон, Данте и Берт перелезли через ограду, затем перебежали дорогу и, срезая путь между рядами мусорных баков, зашли в тыл ресторану.

Лилит ждала их там, усевшись на стальной мусорный бак, с трех сторон окруженный коричневым деревянным забором.

– Вон она, – хихикнул Данте.

– Знаете что? Я думаю, она с нами играет, – сказал Рон. – Эй, девка, тебе ведь понравилось то, что мы делали в пятницу ночью? Хочешь продолжения?

– Давайте трахнем ее прямо здесь, – предложил Данте.

Он потянулся к ней, схватил за лодыжки.

– Отпустите меня!

Данте и Рон стянули ее вниз и прижали к земле.

– Эй, ребята, потише. – Бретт попятился, но так и не смог отвести взгляд, когда Данте задрал юбку Лилит и потянул вниз ее трусики.

В этот раз девушке удалось соскользнуть в нексус.

Она вскочила на ноги, преодолевая сопротивление невидимой энергии.

На лицах Рона и Данте похоть медленно уступала место недоверчивому испугу.

Лилит схватила их за волосы и столкнула лбами.

От силы удара капли крови и осколки костей разлетелись во все стороны, медленно, как в замедленной съемке, двигаясь в плотной, как желе, энергии нексуса.

Лилит взглянула на кровавые брызги, потом повернулась к Бретту.

Тот уже развернулся, явно собираясь убегать.

Лилит пнула его в зад, посылая лицом вперед, прямо на мусорный бак.

От удара он упал, затем, истекая кровью, попытался встать на четвереньки и уползти.

–  Добей.

Лилит изумленно обернулась, ощутив, как леденящая аура формируется в нексусе за ее спиной.

Старик оказался высоким и седоволосым, с довольно странными чертами лица. Длинный орлиный нос с загнутым вниз кончиком, морщинистое лицо аборигена Месоамерики. Левый глаз сиял ясно-синим светом, правый был карим, безжизненным и слегка косил. Костлявая фигура обернута длинной белой мантией.

– Кто вы?

– Ты знаешь.

– Дядя Рафаэло? Почему ты здесь?

– Чтобы учить тебя. А теперь быстро прикончи последнего, пока тебя никто не увидел.

– Я… не могу. – Лилит согнуло пополам и вырвало желчью.

Дон Рафаэло легко скользил в волнах невидимой энергии, медленно приближаясь к ней.

– Ты не можешь прикончить, потому что слаба. Отойди и смотри. Учись. – Дон Рафаэло наклонился к Бретту. Охватил череп подростка узловатыми пальцами правой руки и резко повернул, сворачивая шею и ломая позвоночник.

Бретт рухнул лицом вниз – мертвый.

Дон Рафаэло повернулся к Рону и Данте и глубоко вдохнул, словно «принюхиваясь» к их жизненным силам.

– Неплохо справилась. Эти двое почти мертвы. Помоги мне сгрузить их в контейнер.

Лилит подчинилась.

Мусоровоз приехал через три часа. К закату останки трех подростков смешались с другим мусором и навсегда упокоились на свалке, которую местные жители называли «мусорным пиком» – бывший котлован в тридцати километрах от озера Окичоби, давно уже превратившийся в рукотворную гору отходов.

20:10

Служащий мотеля погладил свою козлиную бородку, когда Лилит выложила на столик перед ним пять скомканных двадцаток, изъятых из бумажника Квентона.

– Это за комнату моего дяди на всю следующую неделю.

Клерк сгреб деньги со стола и протянул ей ключ, но отдавать его не спешил.

– Если я могу еще чем-нибудь помочь, дай знать.

Лилит проигнорировала его усмешку и вышла.

Дон Рафаэло появился из-за припаркованной машины и прошел вслед за ней в номер 113.

Комната оказалась грязной и зараженной белым грибком. Лилит включила древний кондиционер, и тот натужно загудел.

– Ладно, дядя Рафаэло. Я сделала все, что требовалось, а теперь хочу знать, как ты разыскал меня.

Дон Рафаэло растянулся на двуспальной кровати и уставился в потолок.

– Я никогда не терял тебя, даже когда твои родители попытались сбежать от меня в Америку. А ведь это я устроил их брак.

– Зачем?

– Их родословные. В каждом из нас есть некая жизненная сила, Лилит, сила, которую люди Запада за неимением точного определения именуют душой. При зачатии ребенка две жизненные силы сплетаются в одну. Первая из сил возникла давным-давно в смешении кровей древних майя, порождений Кукулькана и ацтеков, ведущих род от Кетцалькоатля. А вторая из них – сила крови Рафаэло – позволяет пользоваться тьмой этого мира. Эта темная сила проносится над Землей, как дух над водами. Она не имеет физической формы и все же способна манипулировать людьми.

– Не понимаю. Что за темная сила? Откуда она берется?

– Из иного места и времени. Ты ощутишь ее присутствие, если приблизишься к нашему дому у Мексиканского залива. Могущественная темная сила тянется к нам оттуда, зовет в свои объятия. Это она призвала меня из мира мертвых и приказала учить тебя.

Синие глаза Лилит расширились.

– Мне нужна эта сила. Научи!

Старик улыбнулся.

– За этим я и пришел.

* * *

Копаясь в вещах своей матери, Лилит Робинсон нашла настоящее сокровище – материалы, проливающие свет на личность ее двоюродного дедушки, дона Алехандро Рафаэло, чья родословная восходила к великому предку Грегору Рафаэло, жившему в XIV веке во Франции.

Грегор Рафаэло родился в Париже в 1397 году. Как и отец, он выбрал карьеру военного и служил в армии прославленного барона Жиля де Рэ. Умелый и храбрый воин вскоре был принят в личную гвардию Жанны д'Арк и бился под ее началом, попадая из одной кровавой бани в другую.

После освобождения Орлеана в 1429 тридцатидвухлетний Рафаэло вернулся домой, к семье, но все пережитое помутило его разум. Вскоре он вступил в секту альбигойцев.

Альбигойцы (назвавшиеся так в честь города Альби на юге Франции) исповедовали систему дуализма. Они верили в отдельное и независимое существование бога добра и бога зла. Для альбигойцев богом добра был Христос, который, оставаясь на земле, стал ангелом с фантомным телом, что позволило ему явиться людям после распятия. Богом зла был Сатана, который замуровывал человеческие души в камерах плоти.

Альбигойцы верили в то, что праведная жизнь освобождает душу человека после его смерти. Но если праведность так и не была достигнута при жизни, душа останется на земле и возродится вновь в другом человеке или даже в животном. Все материальное, в том числе богатство, пища и даже само человеческое тело считалось нечистым и отвратительным. Христианская же церковь, с ее роскошью и бесчисленными грехами духовенства обличалась как носительница зла.

Церковь, в свою очередь, считала учение альбигойцев самой опасной и самой богопротивной ересью средневековья. Попытки договориться с ними ни к чему не привели, и папа Иннокентий III, предав альбигойцев анафеме, организовал против них крестовый поход. К 1230 году большинство альбигойцев было уничтожено и юг Франции практически опустел на последующие два века.

Тайная секта альбигойцев, к которой присоединился Грегор, была разделена на две группы: простые верующие и «чистые» – катары (от греческого katharoi).Чистые были фанатиками, которые отказались от всякого личного имущества и жили только на пожертвования других членов секты.

Им нельзя было клясться, есть мясо, яйца, сыр, предаваться плотским наслаждениям. Грегор Рафаэло, которого преследовало видение крови на его руках, рьяно стремился к «чистоте», и это сильно осложнило жизнь его жены Фанетты и несовершеннолетнего сына Андре.

Четырнадцатилетний Андре, отказавшись соблюдать назначенный отцом целибат, оставил дом и отправился к бывшему командиру отца, барону Жилю де Рэ, власть и богатство которого выгодно отличались от фанатической бедности отца.

Переход Грегора Рафаэло к альбигойцам стал истинной пощечиной Церкви. Через неделю после того, как Андре сбежал из дома, его отца схватила инквизиция по обвинению в ереси. Последние тринадцать лет жизни он провел в тюрьме – месте, которое идеально подходило для достижения идеала «чистоты».

Для Андре Рафаэло судьба приготовила иной путь.

Известно, что Жиль де Рэ сопровождал Жанну д'Арк в Реймс, на коронацию Карла VII, где ему было присвоено звание маршала Франции. Он всегда оставался верен Жанне, а после ее казни вернулся в Бретань, где находилось его поместье.

Жиль унаследовал огромные богатства как со стороны отца, так и со стороны матери. К тому же брак с Катериной де Туар заметно увеличил его состояние, которое, по слухам, превышало королевское.

Молодой Андре стал герольдом Жиля, а вскоре, благодаря незаурядным личным качествам, и его доверенным лицом.

В июле 1435 года семья барона де Рэ согласно королевскому указу должна была прекратить все финансовые операции. Обида на короля подтолкнула барона сначала к алхимии, а потом и к сатанизму. Утратив значительную часть своих средств, он надеялся вернуть богатство при помощи Сатаны. На протяжении пяти последующих лет они с Андре занимались колдовством и оккультизмом, призывали Дьявола на разработанную ими же церемонию, впоследствии названную «черной мессой».

Участники черной мессы надевали рясы, ничем не отличающиеся от ряс христианских священников, если не считать вышитого на груди изображения козла, которого ассоциировали с Сатаной. Сама месса была пародией на христианский обряд: перевернутые кресты, прочитанные наоборот молитвы, благословение грязной водой, принесение в жертву животных и использование живота голой женщины в качестве алтаря. Черная месса завершалась ритуальной оргией, а время от времени даже человеческими жертвоприношениями.

Именно Андре Рафаэло, один из верховных жрецов, привнес в церемонию это кровавое богохульство.

В сентябре 1440 барона Жиля де Рэ арестовали и предали суду в Нанте. За ересь и похищение людей, пытки и убийства более чем 140 детей он был приговорен к смерти.

Андре Рафаэло бежал в Германию, в Гарц. Там он основал тайные ковены, которые продолжили установившиеся традиции призывания Дьявола, колдовства, жертвоприношений и кровавого шабаша. Через несколько лет он отправился в Африку, где стал принимать пищу из черепов убитых врагов, чтобы поработить их души.

Рафаэло был отцом двенадцати детей от трех жен и дожил до рождения семи внуков и двух правнуков. После его смерти влияние семьи Рафаэло распространилось и за океан, когда его праправнук Этьен сел на корабль и отправился в Новую Испанию (Мексику).

* * *

История народов Центральной Америки началась задолго до того, как на материк впервые ступила нога европейца. Первые «настоящие» мексиканцы были полукочевыми племенами, которые возникли в Месоамерике около 4000 лет до Рождества Христова. Со временем эти племена начали вести оседлый образ жизни, заниматься земледелием, выращивать авокадо, помидоры, тыквы и кукурузу – гибриды диких растений.

А потом, примерно за 1500 лет до н. э., пришел Он.

Это было существо европейского типа с длинными белыми волосами и бородой. Месоамериканцы никогда раньше не видели белого человека, не говоря уж о бороде (на лицах майя не росли волосы). Но чужак был уникален не только этим. Он обладал великой мудростью и такими богатыми знаниями, что индейцы были готовы почитать его как существо высшего порядка. Белый старик стал их вождем, а вскоре и королем-богом.

Под эгидой Великого Учителя племена, живущие в низинах неподалеку от Мексиканского залива, объединились и впоследствии стали известны как ольмеки– прародители месоамериканской культуры. Их достижения в области астрономии, математики и архитектуры оказали заметное влияние на развитие культур майя, ацтеков и других племен, населяющих этот регион.

Довольно скоро у ольмеков появилось структурированное общество. Они возвели комплекс великолепных храмов, были первыми месоамериканцами, которые создали свою письменность, изобрели древнюю игру в мяч, создали великолепные произведения искусства, в том числе знаменитые «головы ольмеков» – черепа из монолитного базальта, многие из которых весили больше тридцати тонн.

О бородатом Учителе вскоре узнали повсюду. Для майя и тольтеков он был великим Кукульканом, для ацтеков – Кетцалькоатлем, Пернатым Змеем. И хотя он обещал своему народу вернуться, его исчезновение в 1000 г н. э. повергло всех в отчаяние и хаос. Множество народов, к примеру майя, вернулись к человеческим жертвоприношениям в надежде задобрить Кукулькана и убедить его вернуться из небытия.

Пятьсот лет спустя подлинные европеоиды приплыли в Америку из Европы, принеся с собой тиранию, смерть и…

… Дьявола.