Текст книги "Нынче в порфире…"

Автор книги: Стиг Трентер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

ЧУТЬЕ

– Я думаю так,– сказал Веспер Юнсон.– Доставьте ее прямо в гараж.

Он положил трубку и нажал какую-то кнопку сбоку большого полированного стола. Вошла молодая женщина.

– Пожарные доставят машину директора Лесслера в гараж, где она обычно стоит. Распорядитесь, чтобы туда послали человека, пусть приглядит за ней до моего приезда.

Когда секретарша исчезла, он повернулся ко мне.

– Вы спрашивали, как удалось разыскать Эманюэля Лундбома. Довольно просто, к тому же нам повезло, чертовски повезло. Вы ведь сами предположили, что тень, которую вы видели, это – весельная лодка. Гребец на ваш оклик не ответил, хотя наверняка слышал его. Кто же он, этот хитрец? Может, он имел отношение к смерти директора Лесслера?

– Едва ли,– подхватил я.– В таком случае он бы и близко к световому пятну не сунулся.

– Вот именно,– кивнул Веспер Юнсон.– Вот именно. Да и появилась лодка поздновато, к событиям вокруг этой смерти не очень-то и привяжешь. Значит, кто-то совершенно посторонний, занятый темными делишками. Контрабандист? Но о контрабанде в районе мыса Блокхусудден уже и думать забыли. Тогда какой-нибудь немецкий матрос, удравший с корабля в так называемой вольной гавани? Не исключено, но все же едва ли – охрана там весьма надежная. Стало быть, последняя возможность – рыбак, который ловит рыбу противозаконными способами. Сегодня я спозаранку послал людей в Еддвикен, на каналы Карлберг, Польсунд и еще кое-куда, где стоят на приколе мелкие суденышки. И сами видите, на канале Польсунд удача. Этот Лундбом только-только причалил, когда подошли полицейские. Ну а что малый, оказывается, столько видел, я, конечно, и надеяться не смел.

Мы сидели у него в кабинете в новом современном здании управления уголовной полиции на Кунгсхольмене, куда приехали прямо с канала Польсунд. Для начала Веспер Юнсон несколько раз позвонил по телефону, правда, говорил недолго, и я ждал, что будет теперь.

В неизвестности я оставался считанные минуты. Начальник уголовной полиции вдруг вскочил.

– Ну что, надо полагать, Исбладсвикен приобрел для вас новую ценность? – спросил он.

– Не уверен, что «ценность» то слово,– ответил я.

Он будто и не слышал моей реплики.

– Думаю, надо сейчас же съездить туда,– сказал он, и мне показалось, что это – приглашение составить ему компанию.

Догадка попала в точку, и через десять минут я в третий раз за последние полсуток был на пути к мысу Блокхусудден. По дороге Веспер Юнсон листал свой черный блокнот и, выпятив губы, мурлыкал главную тему одного из моцартовских фортепианных концертов. Вроде и не очень фальшивил, а слух режет.

Мы наискосок спустились по траве к берегу. Веспер Юнсон сновал по пляжу, точно собака-ищейка, тыкая кончиком зонта в густую траву, а не то нырял в кусты или под какую-нибудь низкую, развесистую березку. И все время неутомимо напевал..

Что он искал? Я внимательно всмотрелся в узкую песчаную полосу у воды, скользнул взглядом по откосу. Мостки аварийной машины оставили там заметные вмятины, трава вокруг была истоптана пожарными и полицейскими. Чуть дальше уходили в воду роковые следы «мерседеса» Свена Лесслера. Я прошел туда и вновь с интересом стал их разглядывать. Совершенно верно. Теперь я обратил внимание на четыре впадины, из которых две, что пониже, располагались у самой кромки песка. Здесь можно было отчетливо различить узор протекторов.

Я осмотрелся. На залитом солнцем берегу ни души, только ближе к дороге, за белым кустом черемухи слышна все та же моцартовская мелодия.

– Господин Юнсон! – окликнул я.

Он вынырнул из-за куста, шляпа съехала набекрень.

– Что-нибудь нашли? – спросил он.

– Да,– сказал я, и он вперевалку, большими шагами заспешил ко мне.

Я показал ему в траве глубокие вмятины от колес.

– Браконьер не врал, и вот подтверждение. Машина некоторое время стояла здесь, прежде чем въехать в воду.

– Я еще утром заметил,– сказал он.– Эти ямки чуть ли не первое, что бросилось мне в глаза.

– Ясно,– буркнул я. Ловко он меня припечатал.

Веспер Юнсон вытащил свой блокнот, полистал.

– Из-за них вы и заподозрили, что со смертью директора Лесслера дело нечисто? – спросил я.

– Из-за них тоже,– с отсутствующим видом ответил он.

– А еще потому, что ручной акселератор был вытянут, а переключатель передач стоял на первой скорости, да?

– Да, в какой-то мере,– кивнул он. Затем поднял глаза.– Но это все косвенные домыслы, и только. Ну в самом деле, Свен Лесслер зарулил на берег – случайно или нарочно, намереваясь съехать в воду. Потом он заметил свою оплошность – или раздумал – и затормозил на траве. Хотел дать задний ход, но, одурманенный снотворным, нечаянно включил первую скорость, и машина устремилась в глубину. Насчет акселератора можно найти аналогичное объяснение: вместо того чтоб нажать, потянул его на себя.

– Так что же навело вас на серьезные подозрения? – не отставал я.

Он махнул зонтиком в сторону дороги.

– Карлссон с невестой пришли оттуда?

Я чуть не брякнул «здрасьте, я ваша тетя!», но вовремя прикусил язык и подтвердил, что так оно и было.

– Смотрите,– сказал он.– Около десяти машина остановилась здесь, на берегу. Убийца вышел и осмотрелся – вероятно, хотел удостовериться, подходящее ли тут место для осуществления преступного замысла. Потом он закурил сигарету или сигару – чего ему делать не следовало – и, по словам Лундбома, начал копаться в машине.

– Наверно, усаживал труп за руль,– предположил я.

Веспер Юнсон вскинул густые брови.

– Почему вы решили, что Свен Лесслер был уже мертв, когда «мерседес» ушел под воду? – спросил он.– У врача, по крайней мере, сложилось прямо противоположное мнение. Все симптомы указывают на то, что Свен Лесслер утонул.

– Так или иначе, он явно был оглушен,– сказал я.

– Без сомнения,– с легким сарказмом вставил Веспер Юнсон.

– И скорее всего, мединалом,– невозмутимо продолжил я.

– Похоже на то,– согласился он.– Синяки, обнаруженные на плечах покойного, не могли появиться от оглушающего удара.

– Синяки он заработал, должно быть, во время драки в гостиной,– заметил я.– Но с кем он дрался? С сыном или с убийцей?

Веспер Юнсон поднял руку.

– Давайте-ка по порядку! – воскликнул он.– Итак, убийца сажает Свена Лесслера за руль, вытягивает акселератор, сует правую ногу в машину, жмет на педаль, включает первую скорость, осторожно отпускает педаль, пока не включается сцепление, и сразу же быстро убирает ногу.

Произнося этот монолог, начальник уголовной полиции, точно карликовый петушок, стоял на одной ноге, размахивая другой по воздуху.

– Вполне получается,– подытожил он.– И все это время убийца находится снаружи. Когда машина трогается с места, он делает несколько шагов, идя вровень с нею, и свободно успевает захлопнуть дверцу.– Помолчав, он добавил: – Что ж, это мы еще проверим, в гараже.– Он опять бросил взгляд вверх, на дорогу.– Что происходит дальше? Машина на глазах у убийцы исчезает в глубине, теперь ему пора вернуться в город. Как вы думаете, какой путь он выберет?

– Тот же, каким приехал. Иными словами, пойдет по шоссе назад.

– Почему?

– Потому что так намного короче. Если идти в другую сторону, мимо автобусной станции, дорога на несколько сот метров длиннее.

– Ail right,– сказал начальник уголовной полиции,– Пусть идет той же дорогой, какой приехал. Но в таком случае ему далеко не уйти, он столкнется с Карлссоном и его невестой. Верно ведь?

– Что да, то да,– признал я.– Карлссон с невестой вышли к бухте в самом начале одиннадцатого.

– Но ни тот, ни другая никого не видели?

– Нет.

– Скорей всего, убийца схоронился возле дороги, пропустил их, а потом пошел дальше.

– Возможно,– сказал я.

Я раздумывал, куда могут привести эти умозаключения, и тут меня осенило.

– Собачонка! – воскликнул я.– Совсем забыл про нее.

Он недоверчиво смерил меня взглядом.

– Очередное гениальное озарение?

Я рассказал о пропавшей собаке, о лае, который сначала напугал Карлссона и его невесту, а затем нагнал страху на меня.

– Почему вы не сообщили об этом раньше? – сердито спросил он.– К превеликому сожалению, с интуицией и инициативой у вас и впрямь плоховато.

– Ail right,– обиженно сказал я.– Ну что же, тогда я уж лучше…

– Какая муха вас укусила? – перебил он с наигранным удивлением.– Фотокорреспондент называется – сразу в амбицию полез! – Он жестом показал вперед, на поворот.– Собака оттуда, верно?

Я нехотя кивнул.

– Пошли,– добродушно сказал Веспер Юнсон, подхватив меня под руку.– Что ни говори, эти факты вы увязали в самом деле быстро и четко.

Он потащил меня к утопающей в густой зелени усадьбе.

– Я почти уверен, что вы правы,– оптимистически объявил он.– Скорей всего, собака лаяла на убийцу. Может, эти двое, жених с невестой, явились прежде, чем он успел уйти. Надо будет их расспросить. Так или иначе обратный путь оказался для него закрыт, и напрашивается вывод, что он спрятался здесь, в усадьбе, чтобы пропустить парочку, а затем вернуться на шоссе.

Мы вошли в калитку и по крутой песчаной дорожке зашагали к старинному желтому, как львиная шкура, дому с красными углами и обветшалой стеклянной верандой. Среди усыпанного почками ракитника и распустившейся сирени, нагнувшись над цветочной клумбой, стояла женщина. Когда мы подошли ближе, она подняла голову, выпрямилась.

Веспер Юнсон представился, в ответ она тоже невнятно пробормотала какое-то имя. Только теперь я узнал ее. Рано утром эта женщина приехала на такси вместе с хозяином сбежавшего терьера.

– Я слышал, у вас сбежала собака,– начал Веспер Юнсон.

Она кивнула, снимая испачканные землей перчатки, и с надеждой спросила:

– Неужели нашелся?

– Увы, нет,– с сожалением ответил он.– Мы здесь вообще-то по другому делу, но подозреваем, что пропажа собаки связана с тем происшествием, которым мы занимаемся.

На вопрос, когда они с мужем выехали вчера из дому, она сказала, что около восьми: оставили собаке воду, заперли дверь и уехали. Вечер они провели с друзьями, а рано утром, вернувшись домой, обнаружили, что собаки нет. Она показала на верхнее окошко.

– Оттуда выпрыгнул. Мы забыли вчера запереть кухонное окно. Услыхал небось какого-нибудь зверька на участке и удрал.

Веспер Юнсон кивнул.

– Нельзя ли нам осмотреть участок? – попросил он.

– Пожалуйста, пожалуйста,– ответила хозяйка.

По той же песчаной дорожке мы выбрались за калитку и прошли метров двадцать по шоссе до самого поворота. Ограды здесь не было, под лохматыми елками почва была ровная, дальше она мало-помалу повышалась, и на пригорке среди смолистых стволов виднелась красная сараюшка.

Начальник уголовной полиции с любопытством изучал местность, потом лицо его приняло решительное выражение, и он чуть вперевалку заспешил обратно на участок. Я за ним.

У сараюшки Веспер Юнсон остановился. Постройка была ветхая, с рассохшимися стенами и дырявой крышей. Мы вышли к заднему фасаду, здесь в тени расстилался темно-зеленый ковер сочной звездчатки, испещренный узором подорожника и молоденькой крапивы. Веспер Юнсон положил зонтик и присел на корточки.

– Взгляните,– с жаром сказал он.– Тут кто-то стоял.

Он не ошибся. У стены звездчатка была примята, и кустик репейника поник сломанным стеблем. А совсем рядом со связкой ржавых обручей, прислоненных к стене, тяжелый каблук вдавил в мягкую почву нежные побеги. Отпечаток был очень отчетливый.

– Сейчас мы это проверим,– сказал полицейский начальник и быстро, как ласка, юркнул в заросли бузины. Шаги его удалились в сторону дома, и через несколько секунд я услышал, как он разговаривает с хозяйкой. Хлопнула дверь, и все стихло.

Спустя минуту-другую он вернулся, тяжело переводя дух.

– По телефону звонили? – спросил я.

– Да, вызвал ищейку. Проводник будет здесь минут через пятнадцать.

Неподалеку стояла перевернутая бочка для дождевой воды. Носовым платком Веспер Юнсон тщательно обтер дно, после чего уселся на бочку и принялся с отсутствующим видом болтать ногами. Я обратил внимание, что каблуки у него очень высокие, подумать только, без них-то он и вовсе, что называется, метр с кепкой.

Когда внизу на шоссе заурчал и остановился автомобиль, он тотчас вернулся к реальности, спрыгнул с бочки и торопливо зашагал навстречу прибывшему проводнику с собакой. Широкоплечий крепыш-полицейский вел на поводке угольно-черную, поразительно малорослую овчарку.

Веспер Юнсон, показав на примятую звездчатку за сараем, объяснил проводнику задачу. Собака усердно обнюхала след, потом обогнула угол и устремилась к дому, наискось вверх по травянистому откосу. Она рвалась с поводка, и чтобы не отстать, мы чуть ли не бегом бежали.

Когда до дома оставалось метров пятнадцать, овчарка бросилась вправо, мимо огородика, а затем свернула к полосе елок, окаймлявшей участок. Не успел я оглянуться, как мы вновь были на шоссе. Но не у поворота, а подальше, недалеко от автобусной остановки.

Уткнувшись носом в асфальт, овчарка пересекла мостовую.

– Замечательный пес! – восторженно вскричал начальник уголовной полиции.– Ни малейших колебаний, хотя дорогу здесь переходило множество людей!

– Лорд редко ошибается,– сказал проводник.

По шоссе к нам подошел шофер Веспера Юнсона.

– Подогнать машину сюда? – спросил он.

Начальник помедлил.

– Да, пожалуй,– наконец сказал он.– Езжайте к развилке и ждите там.

Собака и проводник тем временем ушли вперед, и мы поспешили вдогонку. След вел теперь вдоль узенького поля, втиснутого между густыми зарослями елок и дубов.

Слева, в мягкой глинистой почве межи, приблизительно в метре от себя, мы вдруг заметили отчетливые следы башмаков.

Веспер Юнсон присел на корточки, вытащил рулетку, обмерил, записал что-то в блокнот.

– Похоже, сорок третий,– пробормотал он.

Мы двинулись дальше. Вдоль опушки леса черная овчарка привела нас к канаве, и нежданно-негаданно мы снова очутились на асфальте – только уже в начале кольцевой дороги. До развилки отсюда было метров сто, не больше.

Размахивая хвостом, шевеля носом, Лорд опять помчался вверх по откосу, опять нырнул в сумрак под дубами и кленами. Затем стволы мало-помалу поредели, открылась прогалина, а через секунду мы шагали по топкой лужайке, где между кочками топорщились пучки осоки да виднелись тут и там болотные фиалки.

На той стороне овчарке преградил путь узловатый низкорослый ольховник. Однако она ловко скользнула вбок, огибая чащобу. А в следующий миг проводник остановился, глядя в землю, и тихо чертыхнулся.

Я подошел посмотреть, что там такое. В тени ольховника среди кустиков черники лежал черно-белый фокстерьер, мертвый. Череп был раскроен. На спине зияла рана.

Странно устроен человек. Сегодня утром я стоял перед двумя мертвыми людьми, чувствуя подавленность и уныние; теперь же, перед мертвой собакой, меня обуревали смятение и злость. Я с первого взгляда понял, что один из тех людей был убит, и все-таки при виде изувеченного собачьего трупа я реагировал куда сильнее.

Веспер Юнсон, по-моему, чувствовал примерно то же. Он побледнел, кадык под круглым, чисто выбритым подбородком беспокойно дергался. Он поднял с земли камень, довольно большой, наподобие кочешка цветной капусты, округлый, на гладкой поверхности виднелись следы крови. Орудие убийства, подумал я.

Неугомонный Лорд между тем обнюхал черничник и теперь рванулся в южном направлении. У подножия заросшего травой пригорка он замер, уткнувшись в какое-то белое пятно среди первоцветов. Носовой платок!

– Нет, погодите,– сказал проводник, когда начальник уголовной полиции нагнулся поднять платок.– Ну как, Лорд? Что будем делать? – обратился он к собаке.

Овчарка повернула голову, неуверенно взглянула на хозяина, еще раз понюхала, наконец взяла платок в зубы и отдала полицейскому начальнику. Веспер Юнсон с любопытством осмотрел его. Я бросил взгляд ему через плечо. На одном из уголков платка змеился вышитый вензель – «С» и «Л».

Начальник уголовной полиции хмыкнул и сунул находку в пустой конверт.

– Похоже, платок принадлежит не тому, кто оставил след,– сказал проводник.– Иначе бы Лорд сразу отдал его мне. Но вы, наверно, заметили, он колебался.

– Что это значит?

– Платок принадлежит другому, но тот, кого мы ищем, некоторое время держал его в руках. Запахи перекрещиваются.

– Могу себе представить,– сказал Веспер Юнсон.

Через несколько минут собака вывела нас на шоссе.

– Видимо, след идет в город,– заметил Веспер Юнсон, провожая взглядом собаку и проводника, которые опять изрядно нас опередили.– Вы не сбегаете за машиной? – попросил он.– А я пройдусь еще немного за собакой.

Полицейский автомобиль дожидался у развилки, поэтому нагнали мы их очень скоро. Веспер Юнсон отдал распоряжение проводнику, сел в машину и скомандовал:

– К Шлюзу, в гараж.

– Вы так и оставите ту собаку в лесу? – спросил я.

– Конечно, нет,– ответил он.– Но сперва мы ее сфотографируем и повнимательней изучим окрестности.– Он помолчал.– Правда удивительно, как случай переплетает события. Убийца делает свое дело, и сразу же на это место являются двое людей, вынуждая его спрятаться в усадьбе. А там, оказывается, есть собака, да еще открыто кухонное окно. Человек сломя голову удирает, собака висит у него на пятках. Отделаться от нее совершенно невозможно. Он выходит было на шоссе, но поневоле снова скрывается в лесу, Нужно как-то отвязаться от собаки, пока лай не вызвал переполоха. Перепуганный заяц, не помня себя, выскакивает из леса на дорогу, где как раз проезжает ваше такси. Зайчишка попадает под колеса, вы останавливаетесь, выходите. А убийца в эту самую минуту расправляется с собакой, она несколько раз взвизгивает и умолкает.

– Как по-вашему, куда ведет след? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Вероятно, сюда.– Он жестом показал на трамвайную остановку возле «Отрады Бельмана», которая как раз мелькнула за окном.– Дальше собака вряд ли пойдет.

Солнце ярко сияло, когда мы добрались до Шлюза. С широкого въезда полицейский Класон вырулил на периферию транспортной развязки, на узкую полосу, которая полого спускалась к набережной Стадсгорден. Внезапно машина круто свернула направо, и спустя минуту мы очутились в сумрачном мире бетонных колонн и железнодорожных рельсов. Новый поворот – и мы опять нырнули под мрачные своды. Через несколько секунд машина затормозила, можно выходить.

Четырехгранные бетонные колонны, выстроившись цепочкой, окаймляли полукруглую площадку перед подземным гаражом. Справа из серых цементных плит пеньком торчала синяя бензоколонка, а наискосок от нее стояла, урча, ярко-красная девятитонка аварийщиков. На крюке у нее висел покореженный черный «мерседес» Свена Лесслера, Похоже, что-то случилось с передней осью.

Мы присоединились к небольшой кучке зевак, окружившей машину покойного. Подошел полицейский в штатском, доложил, что аварийка только что подъехала.

Весперу Юнсону не терпелось взяться за работу. Решительно отодвинув меня в сторону, он открыл переднюю дверцу «мерседеса» и склонился над водительским сиденьем. Кажется, рассматривает что-то на полу, возле педалей. Но вот он выпрямился.

– Почему вы не заехали прямо в гараж? – спросил он одного из пожарных.

– Тесно там уж очень,– ответил тот.

– Потрудитесь убрать отсюда всех посторонних,– сказал Веспер Юнсон полицейскому, который с готовностью исполнил приказание.

Веспер Юнсон снова исчез в машине. Слыша, как он что-то бормочет себе под нос, я наклонился посмотреть, чем он там, собственно, занят. Но его спина как нельзя лучше скрывала обзор.

– Отлично,– вдруг проговорил он и выпрямился.– Отлично!

– Что же здесь отличного? – спросил я.

– Вы к резиновому коврику не присматривались? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не помню.

– А вы присмотритесь.

Он отошел от дверцы, а я, опершись на еще мокрое сиденье, сунул голову внутрь и внимательно оглядел белый резиновый коврик. Так и есть. У самых педалей темнели следы ботинок, на которые я раньше не обратил внимания. Тот, кто сидел за рулем, видно, наступил во что-то темное и липкое. Наиболее четкий след был справа от педали газа. Контуры подошвы резко выделялись на гладкой резине, а посреди отпечатка белело круглое пятнышко.

– Вы спрашивали, из-за чего у меня возникли серьезные подозрения, что со смертью Свена Лесслера дело нечисто,– послышался за спиной голос Веспера Юнсона.– Вот из-за этих следов. На подметках Свена Лесслера нет ни капли этого темного месива.

– Вы уверены, что отпечатки свежие?

Он кивнул.

– Когда вчера около восьми вечера директор Лесслер забирал отсюда машину, она была чисто вымыта.

– Черт побери, когда же вы об этом узнали? – воскликнул я.

Он покосился на меня с удивлением.

– Нынче утром. Я звонил из квартиры Лесслера.

Он поставил правую ногу в машину, выжал сцепление, рукой взялся за рычаг скоростей и удовлетворенно хмыкнул. Явно проверял, выполним ли маневр, который он приписал убийце. Потом обратился к полицейскому:

– Выньте коврик и доставьте в лабораторию. И вот это заодно прихватите,– добавил он, передавая тому круглый камень и конверт с носовым платком.– Тоже в лабораторию. Но осторожно. На камне могут быть «пальчики».

В воротах появился белобрысый автомеханик, крикнул:

– Начальника уголовной полиции просят к телефону!

Веспер Юнсон поспешил в контору, а полицейский взялся за коврик. Шофер Класон с интересом наблюдал за его манипуляциями.

Под бетонными сводами вдруг стало необычайно тихо и безлюдно. Подземные магистрали, пустые и серые, тянулись меж рядами грубых колонн, шум уличного движения казался далеким гулом. Временами над головой прокатывался рокот. Должно быть, трамваи на Западном подъеме.

Не знаю толком, почему я неожиданно бросил взгляд на нефтяную бочку у ворот гаража. Наверно, услышал оттуда какой-то звук. Так или иначе, когда я посмотрел на зелено-белую бочку, мне почудилось за ней какое-то шевеление. И я с любопытством шагнул в ту сторону. Совершенно верно. Там кто-то прятался.

Озадаченный, я пошел к бочке. И на полдороге испуганно вздрогнул. Кто-то, как вьюн, быстро метнулся в угол, ловко перемахнул через барьер на мостовую и исчез из виду.