Текст книги "Правила"

Автор книги: Стэйси Кейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

В-третьих, и это самое важное, ноутбук стоял открытым на столе, окруженный беспорядочным слоем зернистых черно-белых фотографий. У меня ушла секунда, на то чтобы узнать, где они были сделаны, фотографии с камер наблюдения. Время и дата увеличены внизу фотографии.

И было только одно место с камерами, которое могло вызвать у отца такую реакцию. Недавно установленные камеры в школе.

Ох, нет. Я застыла в дверях, думая обо всех тех вещах, которые он мог увидеть. Глупо, мне никогда не приходило в голову, что он попробует просмотреть одну из них. У GTX были команды наблюдения (в основном, административные бездельники) специально обученные для этой цели – найти меня, и он не был в их команде.

И, ох, слава Богу, они никогда не задумывались о том, чтобы взять моего отца в эту команду. Что насчет GTX?

Мое сердце екнуло. Они увидели, что я сделала с пирогами из крема для бритья на Ярмарке Развлечений? Я думала, что была достаточно хорошо скрыта в толпе. Но может быть, и нет.

– Ты собираешь просто стоять там? – спросил мой отец.

Я тяжело сглотнула, мой язык прилип к гортани, моего мучительно пересохшего рта. – GTX знают? Они видели… – я подыскивала слова.

– Я изъял отснятый материал, – сказал он. – Тебе повезло, что я решил не спускать глаз с этого.

Я привалилась к дверному проему с облегчением, и мой отец посмотрел на меня.

– Как ты можешь быть такой безрассудной? – потребовал он.

– Это не то, что ты думаешь, – быстро сказала я. Что было ошибкой. Никто первым не переходит к обороне. Я знала это. Но я была напугана.

– И ты, конечно, знаешь, о чем я думаю.

Я вздрогнула. Он был спокоен, даже близко не был к тому, чтобы закричать, что успокаивало и пугало. Лучше бы он накричал на меня. Тогда бы его внешнее состояние совпала с внутренним. Я сильнее толкнула барьер, чтобы заблокировать шум, исходящий от него.

– Нет. Ты же знаешь, я не могу слышать твои… – я тяжело сглотнула. – Я использовала это, как оборот речи, коллоквиализм ¹²…

– И что это такое? Еще больше коллоквиализма? – Он толкнул фотографию через стол и, не имея препятствия на своем пути, она приземлилась, лицевой стороной вверх, на линолеум с резким шлепком.

Угол был странным, снято свысока, так что у меня ушло мгновение, чтобы понять, что я увидела. Толпа людей, такая расплывчатая, что было нелегко разглядеть лица, но кабинки по обе стороны от прохода были четко видны. Ярмарка Развлечений. И там, в центре всего это, высокий парень в клетчатой рубашке смеялся. Рядом с ним, невысокая девушка, чьи волосы выглядели такими тусклыми, что казались белыми в сфере серого и черного. Она тоже выглядела счастливой.

– Почему ты не сказала мне? – Сказал мой отец измотанно. – Ариана, это небезопасно. Вот поэтому существуют Правила.

– Я могу объяснить. – Хотя, я не могла, не все. И я снова защищалась, черт. Так я никогда не выиграю.

– Я ввел для тебя Правила, из-за очень особой причины, и ты знаешь…

– Это было не настоящим свиданием, – сказала я. – Я использовала его, чтобы ближе подобраться к Рейчел Джейкобс. Видишь? – Я подошла к столу и пролистала фотографии, пока не нашла одну, на которой была Рейчел, стоявшая напротив нас, и тянувшая Зейна за руку.

Я протянула ее своему отцу.

– Когда, я нахожусь рядом с ней, барьер в моем разуме опускается. Вчера в столовой, она наезжала на Дженну…

Мой отец вздохнул. – Ариана.

– Просто послушай! Она наезжала на Дженну, и энергия начала выходить из-под контроля, но я остановила ее. Прошлой ночью, она делала больно Зейну…

– Зейну? – спросил он, нахмурившись.

Ух-ох. Я съежилась внутри, прежде чем ответить. – Брэдшоу.

Его выражение лица потемнело. – Сын шерифа? Это сын шерифа? – Его голос стал громче.

Я проигнорировала его; Я была в ударе. – Мигали лампочки и все такое, но мне удалось послать силу в те пироги из крема для бритья, вместо этого. Я контролировала это. – Я пролистала больше фотографии и опустила ту, на которой Рейчел покрыта белой массой.

Я продолжила, прежде чем он смог меня прервать. – И этим утром, я выбила телефон из рук Рейчел. Мне даже не пришлось прикладывать слишком много сил.

Он выпрямился в кресле, его взгляд стал острее. – Ты говоришь, что ты сделала это? Ты вернула себе контроль?

Я замешкалась. – Не так…

Он передвинул бокал через стол ко мне и кивнул в его сторону. – Покажи мне, – приказал он. – Передвинь это.

Я подумала о том, чтобы попытаться, но это будет обычной демонстрацией. Я уже могла чувствовать, когда барьер падал. И прямо сейчас, он стоял на место.

Я сделала глубокий вздох. – Я не могу. – Призналась я. – Пока не могу. Мне все еще нужно, чтобы Рейчел находилась рядом со мной, чтобы, я не знаю… вызвать это. Она ключ, но я так близка…

Его губы сжались. – Это не она. Это ты. Это всегда была только ты, в твоей голове, твой блок. Условия, которые ты установила, чтобы опускать его. Это кодовый замок, который ты установила.

Я посмотрела на него, пораженная глубиной разочарования в его голосе.

Он вздохнул. – Есть схема твоих силовых всплесков. Я не был уверен в этом раньше, но сейчас это довольно ясно. Когда кто-то страдает от рук более сильного человека, твой блок исчезает. И, когда дело доходит до Рейчел, – он указал на ноутбук и фотографии. – Ты отождествляешь себя с ее жертвами. Вероятно, потому, что ты установила стену, чтобы защитить себя от Доктора Джейкобса. Ты не будешь защищать себя, но твое подсознание не позволит страдать другим, если ты можешь сделать что-то с этим.

Я моргнула. Я никогда не думала об этом в таком ключе. Но он был прав. Когда я вижу, как кто-то злоупотребляет своей властью на ком-то, кто не в состояние защитить себя – чаще всего Рейчел и множество ее жертв – это вроде как сводит меня с ума.

– Проблема в том, насколько я могу судить, у тебя нет никакого контроля, когда барьер опущен, – закончил мой отец.

– Да, хорошо, – согласилась я. – но теперь я знаю комбинацию, и я могу продолжить работать над своим контролем. Это прогресс, по сравнению с прошлым, правильно? – Я услышала отчаяние в своем голосе и возненавидела это.

Он медленно кивнул, но я ощущала слова, бурлящие на поверхности. Он хотел сказать больше. Он скажет мне остановиться.

– Все, что мне нужно сделать дальше, это понять, как сохранить барьер опушенным или контролировать его, не нуждаясь в том, чтобы Рейчел вначале сделала что-то ужасное, – быстро сказала я. – Я могу сделать это. У меня есть две возможности…

– Ариана, – сказал он, с усталым, но понимающим взглядом. – А как же все остальное?

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я

– Я имею в виду, сына шефа полиции, – сказал он, четко проговаривая каждое слово.

Ох. – Я только согласилась пойти на свидание с ним, чтобы стать ближе к Рейчел, чтобы попрактиковаться. Это не по-настоящему, – было больно просто сказать это. Это было по-настоящему, намного больше, чем каждый из нас предполагал или я могла позволить…

Мой отец рассмеялся, разве что, это не казалось забавным.

Я напряглась.

– Ариана, детка, ты хороша во многом, но ты не умеешь скрывать такого рода эмоции. – Он протянул руку и постучал по еще одной фотографии Зейна и меня на Ярмарке Развлечений. Эта фотография была увеличена, и я отчетливо могла видеть нас. Зейн в середине жеста, что-то объясняет, яростно двигая руками, и я пристально смотрю на него, как будто жду конца истории или шутки.

– Это написано у тебя на лице, – сказал мой отец. – Ты пустой лист, когда тебе грустно, ты зла, разочарована или напугана. Как сейчас. – Он кивает в мою сторону. – Ты стираешь их все. У тебя, наверное, не было выбора, это механизм выживания в GTX. Но когда ты счастлива, по-настоящему счастлива, это видно.

Он замолкает. – В первый раз, когда ты попробовала французскую картошку фри, я увидел это. – Он засмеялся. – Свет сиял сквозь темное стекло. – Он поднимает фотографию Зейна и меня. – Тоже самое на этой фотографии.

Я тяжело сглотнула. – Это не должно было быть по настоящему, – прошептала я.

Мой отец горько улыбнулся и поднял бутылку скотча, как бы отдавая "салют", прежде чем сделать глоток. – Делать вид, что ты чувствуешь то, чего ты не чувствуешь, может привести тебя к настоящим чувствам, – смущенным голосом проговорил он, его глаза начали слезиться от алкоголя. – Поверь мне. Но ты должна положить этому конец. Сейчас же.

– Нет. – Слово слетело, прежде чем смогла его остановить. Кажется, будто слово сказал кого-то другой.

Мой отец поднял глаза.

И это правда: я никогда напрямую не бросала ему вызов. И просто говорить это сейчас, убивает меня, но я не смогу жить сама с собой, если промолчу. Я откажусь от Зейна и всего того, что он представляет (счастье, тепло, компанию) после завтрашнего вечера, но я должна пообещать себе следующие двадцать четыре часа.

– Просто… Я так близка к тому, чтобы понять все и я… – я сделала глубокий вздох и остановилась. Перестань лгать сама себе и своему отцу. Я не смогу обмануть ни его, не себя.

Я сжала пальцы в кулаки, ощущая оживляющие укусы своих ногтей о ладони. Я была настоящей, и я была здесь. – Я не хочу заканчивать это. – Говорю я. – Пока нет. У меня не будет еще одного шанса и Зейн… он другой. – Я смаргиваю подступившие слезы, вспоминая, самодовольную ухмылку Зейна, когда я рассмеялась над его нелепой историей о плюшевой игрушке. Я знала, что буду проигрывать тот момент снова и снова. И ощущать его руки на себе, без стеснения, боязни, или без предубеждений.

– Ты понимаешь? – вымолила я, двигаясь, чтобы упасть в кресло рядом со своим отцом. – Я знаю, что это эгоистично и опасно, но это уже началось. Такого у меня никогда не будет.

Он открыл рот, чтобы заговорить.

Но я покачала головой. – Однажды ты говорил о моей жизни, когда я уеду из Уингейта, но мы оба знаем, что это ложь.

Он остановился, закрыв рот от удивления.

– Я буду одна, до конца своей жизни, если мне повезет. – Продолжила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – И благодарна за этот шанс на свободу. – Мой голос сорвался. – Но я хочу этого. Пожалуйста. Я знаю, что это не может быть чем-то… настоящим. Это только на день, не больше и затем это сойдет на нет. И, если нет, я завершу это сама. Но, пожалуйста, позволь мне это. Позволь мне эти глупые истории, которые он придумал, пыл его рук, ощущение его губ на моих губах. Я хочу сохранить эти моменты.

Мой отец вздохнул. – Иногда я забываю, как ты молода. – Он печально улыбается.

И я знала, что мне не понравится то, что последует дальше.

– Просто потому что ты завершишь это, не значит, что это закончится. – Он поднял фотографию. – Если GTX узнают об этом, даже через неделю или год, они используют шанс сделать ему больно, чтобы вынудить тебя сделать то, чего они хотят.

Я не подумала об этом. Но это было правдой: я не перестану беспокоиться о Зейн, только потому, что мы не будем вместе. Таким образом, Зейн будет хорошим источником мотивации, до тех пор, пока он будет полезен GTX.

Мне в голову пришел образ Зейна, ходящего по полу в небольшой комнате, как та, в которой меня так долго держали, и меня замутило. Он не будет знать, почему он там, он не будет понимать, что происходит, и я буду той, кто будет виноват в том, что он попал в эту ситуацию. Все, что они сделают с ним – и они могут сотворить отвратительные вещи ради мотивации – это будет моей виной.

Я не могла, так поступить с ним.

Моя мечта о следующих двадцати четырех часах рассыпалась в пыль и развеялась. Мои глаза жгло от потери, и мое слишком-человеческое сердце сделало дополнительной глухой удар от тоски.

– Ты повесила мишень на шею этому бедному парню, и он даже не подозревает об этом, – сказал мой отец, его разочарование во мне настолько глубоко, что оно сгущалось в воздухе, до тех пор пока я не почувствовала, что не могу дышать. – Это должно прекратиться. Немедленно.

Я медленно кивнула. Что еще тут скажешь? Я разбила Правила, которые уже не подлежат восстановлению. И теперь я буду вынуждена заплатить за это. Я только надеялась, что заплачу за это только я одна.

Глава 20 (Зейн)

За ужином стало ясно, что настроение моего отца не сильно улучшилось по сравнению с утром. И салат только сделал все хуже.

Раз мой отец принес домой пиццу прошлым вечером, значит сегодня, была моя очередь "готовить". Я мог бы вытащить одну из многочисленных запеканок из морозилки, но мне надоело, их есть, в течение 6 месяцев отсутствия моей матери. Мы никогда не научимся полностью разогревать их.

Так что, после того, как я высадил Ариану – моя голова все еще кружилась от ощущения ее кожи под моими руками – я завернул к магазину, чтобы купить немного хлеба и по пути, зацепил одну из тех замороженных готовых лазаний.

По прихоти, я взял один из тех салатов в мешке, бренд, который, как я знал, часто покупала моя мама. Я просто устал от всей той жирной пищи дома и в школе, и захотел чего-то совершенно другого.

Теперь, за обеденным столом с моим отцом и салатом, между нами – в той же стеклянной миске, которую использовала моя мама – вы бы подумали, что я принес домой сбитую по дороге крысу и бросил ее перед ним.

– Что это такое? – потребовал он, его губы сжались от отвращения.

А на что это похоже? – Салат, – сказал я. И неожиданно ярко вспомнил свою маму, читающую лекцию о том, что нам необходимо есть больше овощей, в том числе салат.

Ох, черт. Кстати говоря, о размахивание красным флагом. После этого утра, он, наверное, решил, что я дразнил его, намеренно ссылаясь на свою мать. Он никогда это не признает, но она нанесла ему серьезный удар, оставив его. Я думаю, он любил ее или, по крайней мере, нуждался в ней. И, конечно же, это нанесло, серьезный урон его эго, ведь он стала той, кто ушел.

Но я не пытался отправить ему этакое секретное сообщение. Мне просто чертовски захотелось другой еды, не покрытой сыром.

– Пап, – начал я.

Его телефон зазвонил, и он отвернулся. – Брэдшоу. – Он сделал паузу, слушая человека на другом конце. Затем засмеялся, смех показался мне фальшивым. – Нет, ты не отрываешь меня. Это не проблема.

Ах, обеспокоенный горожанин. Наверное, женского рода. Их много вокруг.

Я не слушал остальную часть разговора. Я думаю, внешне мой отец выглядит довольно хорошим вариантом для свиданий. У него есть постоянная работа, видное положение в обществе, и он все еще был в хорошей форме, для парней своего возраста. Плюс, ему симпатизировали – брошенный женой, с ребенком, все еще учащимся в средней школе.

Но, если эти женщины просто остановятся и подумают об этом, они поймут, что под поверхностью скрыто больше, чем они могут увидеть. Я хочу сказать, они что думают, будто моя мама ушла, из-за того, что все было так классно? С другой стороны, может быть, они просто пометили ее отъезд, как очередной пример генетической предрасположенности к принятию недальновидных решений. Она, в конце концов, была МакДонохью. И кровь всегда скажется, или что-то в таком духе.

– Ну, это не то же самое, как быть на поле или наблюдать за своим мальчиком там, но я не пропущу это, – сказал мой отец с очередным смешком.

Мой телефон прожужжал, я вытащил его из кармана и проверил его под столом. Я ожидал увидеть фото Рейчел на экране еще раз, требующей последних новостей об Ариане.

Но экран был пуст, за исключение имени Арианы. Тепло окутало меня. Мне нужно сфотографировать ее, чтобы ее фотография выскакивала, когда она будет звонить. Я гадал, позволит ли она мне.

Я встал и направился в холл, чтобы ответить.

– Привет, – сказал я. – Пожалуйста, скажи мне, что ты готова ехать. Потому что я уже готов убраться отсюда. – Я посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что мой отец все еще треплется.

– Я не могу. – Ее голос прозвучал плоско, мертво.

Холодок пробежал сквозь меня. Я сделал вид, что не понимаю. – Хорошо, может попозже? Как насчет….

– Нет. Я не могу пойти сегодня. Или в любой другой день недели. Все. Конец тому, что мы делали, – сказала она, тем же механическим голосом.

Я сделал шаг назад, принимая ее слова, как удар. – Что случилось?

Ее дыхание звучало прерывисто; она плакала. – Ариана? – встревоженно спросил я

– Нечего объяснять, просто отпусти, хорошо? – она старалась не всхлипывать, я слышал стальные нотки в ее тоне.

Ее отец. Он узнал. Он обидел ее? Моя челюсть заскрипела. Я всегда знал, что, что-то было не так у нее дома.

– Я заеду, – сказал я.

– Нет, ты не можешь, – резко сказала она, что еще больше убедило меня в том, что я был прав переживая.

Я принял быстрое решение. Она разозлиться на меня, но я не смогу жить сам с собой, если просто спущу это на тормозах.

– У тебя есть два варианта, – сказал я.

– Зейн… – возразила она.

Я проигнорировал ее. – Ты можешь встретиться со мной на Пайн и Рашмор через пятнадцать минут, чтобы я сам мог убедиться, что ты в порядке, или я буду ездить вверх и вниз по твоей улице, сигналя и выкрикивая твое имя, пока ты не выйдешь или кто-нибудь не вызовет полицию.

Она вдохнул. – Ты не сделаешь этого.

– Ты хочешь рискнуть? У меня полиция рядом прямо тут. Мне, скорее всего, и не такое сойдет с рук. Мой отец оставит меня сидеть и гнить в тюрьме так долго, как сможет, за нарушение порядка. Но это стоит того.

Ариана фыркнула с отвращением. – Хорошо. Но только после наступление ночи. Темноты.

– Хорошо. – Из того, что я подслушал, мой отец собирался пойти на показательный матч, что сделает ситуацию намного легче. – В восемь.

– Я буду там, – сказала она. – Не приходи к моему дому. И не сигналь.

– Ариана… – я замешкался. – Я не пытаюсь быть придурком. Я просто хочу убедиться, что ты в порядке.

– Я в порядке. – Но по голосу не казалось, что она в порядке.

Ариана ждала меня, когда я остановился. По крайней мере, я был почти уверен, что это была она. На нашем обычном месте встреч, мои фары поймали небольшую фигуру в серой толстовке, несмотря на то, что вечер был теплым.

Я припарковался, и она забралась внутрь, принеся с собой аромат лимонов. Но она не сняла капюшона, даже когда оказалась внутри.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– В каком смысле, что я делаю? Ты же вынудил меня прийти на эту встречу, – сказала она, отвернувшись от меня.

Мой желудок сжался от страха. – Посмотри на меня.

– Зачем?

– Пожалуйста?

Она повернулась в мою сторону, и я стянул ее капюшон. На ее лице не было синяков, которые я ожидал увидеть, но ее глаза были покрасневшими и опухшими.

– Счастлив? – потребовала она.

– Пока нет. – Я взял ее руку в свою и задрал рукав вверх. Ничего кроме гладкой, белой кожи по всей длине от предплечья до локтя. Я по опыту знал, если кто-то более сильный собирается схватить тебя, они обычно хватают за предплечье. Я проверил ее другую руку и нашел тоже, что, к слову сказать, ничего не означало.

Она раздраженно вздохнула, но не сопротивлялась, когда я еще раз проверил обе руки. – Мой отец не бил меня. Он бы никогда не сделал этого.

Что-то в том, как официально она говорила " мой отец" включило тревожный звоночек у меня в голове.

Я отпустил ее руки, и она вернула рукава на место. – Итак, я пришла. Как видишь, я в порядке. Мы закончили? – спросила она сухим тоном, но я, обратил внимание, что она не потянулась к двери.

Я покачал домой. – Ни в коем случаи. Что происходит? Ты в программе защиты свидетелей Уингейта или что типа того? – Попытался пошутить я.

Она вызывающе задрала свой подбородок. – Если я скажу да, ты отпустишь все это?

– Все зависит от того, правда ли это?

Она вздохнула. – Вроде того. И это самый лучший ответ, который я могу тебе дать. – Она посмотрела в сторону. – Я даже не должна говорить тебе этого.

Она все еще была в бегах. Я нахмурился. – Это имеет, какое то отношения к тому, что тебя объявили мертвой и затем опять не мертвой? – Мне пришло в голову, что объявление о смерти, хороший способ скрыться от людей. И с учетом задержки опровержения, могут быть люди, которые до сих пор думают, что она мертва.

Она резко повернулась, чтобы посмотреть на меня.

– Я провел кое-какие исследования, – признался я.

Она напряглась, как будто была готова выскочить из машины. – Что ты нашел?

– Не так много. Статью об инциденте с твоей мамой, и опровержение о твоей "смерти", – я поморщился. – Прости, я не хотел поднимать эту тему….

Она расслабилась. – Нет, все в порядке. – Она махнула рукой на мои слова. – Это было давно.

Меня удивил, какой необычный ответ, когда всего несколько секунд назад она была на грани паники.

Еще раз, я попытался собрать все кусочки Арианы Такер вместе. От кого она скрывается? От семьи своей матери? От дедушки, который хочет воспитать ее? Или, учитывая, как напряжена она была, когда говорила о ситуации, может быть это родственник, у которого есть юридические права на нее.

– Ты же знаешь, мой отец придурок, – сказал я, – но если это из-за опеки, он, возможно, может помочь….

– Нет, определенно нет, – проговорит Ариана. – С этим все в порядке. – Она сглотнула и беспокойно задергала молнию на толстовке. – Просто… возвращайся к обычной жизни. Скажи Рейчел, что я испугалась, скажи, что-нибудь про выпускной или что-то в этом роде, и что ты не смог больше выносить этого. Ей понравится такой поворот.

Она горько улыбнулась.

Должно быть, это что-то серьезное, раз Ариана готова позволить Рейчел подумать, что она одержала победу над ней, даже если это не правда.

Я сосредоточил свой взгляд на руле, не видя его. – Что если я не хочу возвращаться к обычной жизни? Что, если моя обычная жизнь отстой? – вынужденно рассмеялся я. Последние пару дней, были лучшими, за целый год. Ариана не пыталась, контролировать меня или не хотела, что я был тем, кем я не являюсь. Это было таким облегчением.

Она коснулась моей руки, кончики ее пальцев были холодными и робкими. – Прости, – прошептала она. – Но так будет лучше для всех. – Она быстро моргнула, и я увидел слезы на ее ресницах. – И, кроме того, кого мы обманываем? Наши отношения бы закончились в субботу утром. Может быть, даже в пятницу, после вечеринки Рейчел, – ее голос затих.

Я резко посмотрел на нее. – Ты все еще думаешь, что все это только, чтобы отомстить Рейчел? – Ошеломленно спросил я.

Она ничего не сказала.

– Забудь, – я с отвращением отвернулся, мое лицо горело. Очевидно, она не чувствовала того же, что и я. И, теперь, я чувствовал себя мудаком. Я думал, после сегодняшнего, мы оба признались, что это было чем-то большем, но, судя по всему, это было просто мое живое воображение. Боже, я был таким отчаянным? Создал то, чего не было?

Рука Арианы сжала мою руку. – Ты хочешь сказать, что это не так? – спокойно спросила она.

– Я рассказал тебе о своей матери, – сухо сказал я. Все, что я смог ответить, но, вероятно, этого было недостаточно. Как она могла понять, что это значило для меня, не заглянув в мою голову…

Она приподнялась, склонилась, и перебралась через подлокотник между нами, увернувшись от руля. И вдруг, ее колени оказались по обе стороны от меня, девушка была на моих коленях, чего я не ожидал. Не то, чтобы я жаловался. Она была теплой и странно легкой, даже для своей комплекции; но, когда она наклонилась ко мне, тепло распространилось по всем точкам, где мы соприкасались, и я перестал думать о чем то другом.

– Прости, – сказала она, ее губы двигались по моим губам. – Хотела бы я, чтобы все было по-другому.

Прежде чем я смог, что ни будь сказать в ответ, она поцеловала меня, будто я был её воздухом.

Я обхватил ее за талию и почувствовал теплую, гладкую кожу в зазоре между ее рубашкой и джинсами. Я не смог остановить себя от того, чтобы проскользнуть своими руками по ее талии, под ее рубашку, мои пальцы над ее ребрами…

Она задохнулась от удивления и слегка отстранилась.

– Это не из-за этого. Ты же знаешь, да? – спросил я, тяжело дыша и изо всех сил пытаясь, сосредоточиться на словах. Я не хотел спугнуть ее. Но в моей голове было так много голосов, спорящих между собой, большинство из них говорили мне остановиться и прекратить это. – Мы можем двигаться медленнее…

– Я знаю, – пробормотала она.

Но она не сделала этого. Не стала двигаться медленнее. Вместо этого, она наклонилась и снова поцеловала меня. И ее рука скользнула между нами, чтобы дернуть верхние пуговицы моей рубашки.

Ох, Боже. Насколько далеко это зайдет?

Я едва успел подумать о непрактичности переднего сидения внедорожника, и хорошо освещенной улицы, прежде чем она остановилась, плотнее обвила своими руками мою шею и спрятала свое лицо на моем плече. И через секунду, теплые слезы скатились на мою кожу.

Что за…

Смущенный неожиданным поворотом в ее настроение, я вытащил руки из-под ее рубашки и нерешительно коснулся ее волос. – Ты в порядке? Я не хотел…

– Это не из-за тебя… – сказала она, ее голос был приглушен рядом со мной.

Хорошооо.

Через мгновение, она села прямо и вытерла слезы. – Мне нужно идти. – Она протянула руку через меня и открыла дверь с моей стороны.

Я уставился на нее, не веря. – Ариана. Подожди.

– Не пиши мне снова. Я не отвечу. – Ее тон был твердым, деловым, и ее холодность прорвалась сквозь меня. – Не возвращайся сюда снова. Не завтра, не когда-либо еще. Когда ты увидишь меня в коридоре… – Она замешкалась. – Не замечай меня. Так будет проще. – Она соскользнула с моих колен и выбралась из внедорожника.

– Будь счастлив, хорошо? – Она неуверенно улыбнулась, уголки ее губ дрожали. От этого мое сердце заболело. – Ты заслуживаешь этого. – Она захлопнула дверь и поспешила прочь.

Я откинулся на спинку сидения, ошеломленный, и смотрел, как она исчезла за поворотом в зеркале заднего обзора.

Ариана Такер стала еще загадочнее для меня, чем была в начале. Я отпустил ее.

Какой еще у меня был выбор? Она, явно, решила больше не разговаривать со мной, вернуться назад в закрытый кокон жизни, который был у нее раньше. Что чертовски разочаровало меня.

Что это за жизнь, когда ты в страхе убегаешь?

Такая же жизнь, как когда ты позволяешь другим людям принимать решения за тебя? Я услышал насмешливый голос Ариана у себя в голове.

Да, кроме того, я пытался изменить это. Ариана захотела уйти – она думала, что должна уйти, по той же причине – но я не собирался сдаваться так легко. Не в этот раз. Я не сражался за то, чтобы найти свою мать, потому что она ясно дала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего. Но в этот раз все было по-другому.

Я вытащил свой телефон из кармана и набрал номер Рейчел.