Текст книги "Суд жестокий и прекрасный (ЛП)"

Автор книги: Стейша Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Мне больше нечего было терять.

– Возьми себя в руки, пока не свалился замертво, – огрызнулась я.

Он уставился на меня, явно непривычный к тому, что кто-то разговаривал с ним с чем-то меньшим, чем подобострастное уважение.

– Продажна, – сказал он.

– Это так.

Я бросила взгляд на Мадинию. Она смотрела на меня так, как будто никогда раньше меня не видела. Я внимательно присмотрелась к ней, на случай, если у нее снова появятся какие-нибудь интересные идеи о том, чтобы сжечь себя заживо.

Фэрроу перевел взгляд на Мадинию, и на этот раз его глаза наполнились слезами.

– Как? Боги, как? Как я мог упустить такую вещь?

Я уставилась на него. Он серьезно спрашивал это?

– Может быть, из-за твоей решимости уничтожить любого, кого ты считал нечистым.

– Молчать, – прорычал он.

Он уставился на Мадинию так, как будто уже оплакивал ее.

– Я не… понимаю.

Поскольку Мадиния, казалось, не могла говорить, я покачала головой.

– Это просто. Женщина, которую ты утверждал, что любишь? Мать Мадинии? Та, чье имя ты настаиваешь называть повсюду, когда сжигаешь гибридов? Она была одной из так называемых продажных.

Мадиния напряглась, и я покачала ей головой.

– Конечно, это должно было прийти тебе в голову.

– Я… Боги…

– Боги не имеют к этому никакого отношения.

У меня не было времени, чтобы облегчить восприятие правды.

– Король забирает нашу магию, потому что хочет ее для себя. И потому что он думает, что это позволит ему убить всех фейри.

Мадиния сделала шаг ближе к своему отцу. И ее глаза горели жаждой возмездия.

– Это правда?

Фэрроу сглотнул.

– Намерения короля с самого начала были благими.

Значит, он знал правду. Я улыбнулась мерзкой улыбкой.

– В начале? Четыреста лет назад, когда он начал войну с фейри?

Фэрроу прищурился, глядя на меня.

– И откуда ты знаешь эту информацию, хм?

Если бы я не знала, в чем заключалась его сила, я бы остановила время из-за злобного взгляда в его глазах. Но Фэрроу не владел боевой магией. Нет, его магия позволяла ему разрабатывать стратегию намного лучше, чем обычному человеку. Именно поэтому он отвечал за охрану городских стен. И почему было так трудно проникнуть в город – или выбраться – из него.

– Ты говоришь, что король бессмертен?

Мадиния одарила меня своим обычным надменным выражением. Я просто подняла бровь.

– Это всего лишь одна из причин, по которой он забирает силу у своих подданных. Чтобы сохранить себе жизнь.

В моем голосе звучала горечь.

Мадиния уставилась на меня. Затем ее взгляд остановился на ее отце.

– Скажи мне, что она лжет.

Фэрроу не мог.

– Кто еще знает об этом? – спросила я.

Я хотела знать, сколько людей знали правду – скольких король убедил солгать ради него. Сколько людей были не просто опасны, но и лицемерили.

Он замолчал. Рука Мадинии снова загорелась огнем. Судя по ужасу в ее глазах, она не хотела, чтобы это произошло. Фэрроу уставился на нее с напряженным выражением лица.

– Ты хочешь причинить мне боль?

– Ты бы увидел, как я горю, – прошипела Мадиния, и огонь разгорелся ярче.

Если бы она сожгла его здесь, мы обе были бы арестованы и казнены сразу после этого.

– Возьми себя в руки, – посоветовала я ей.

– Об этом знает только ближайшее окружение короля, – наконец сказал Фэрроу. – Еще пятеро мужчин.

– Его королева тоже знает? – я спросила.

– Я не знаю.

Мадиния тихо плакала, слезы стекали по ее лицу. Неудивительно, что она все еще выглядела красивой. Впервые я пожалела ее.

– Мы тебя как-нибудь вытащим, – сказал Фэрроу.

У Мадинии перехватило дыхание. Она этого не ожидала. Я тоже. Но я должна была.

– Ах, – сказала я, мой рот изогнулся.

– Что ты только вчера говорил о продажных людях и о том, как ты с нетерпением ждал, когда их всех посадят в тюрьму и сожгут?

Его рот скривился, но он был достаточно мудр, чтобы промолчать. Тихие слезы Мадинии рядом со мной превратились в рыдания.

Я не могла не продолжить. Меня так тошнило от этих членов королевской семьи и этих придворных, с их злом и лицемерием.

– Но это другое дело, не так ли, когда это твой собственный суд? Такие люди, как ты, так быстро крадут свободы – даже жизни – у других, в соответствии со своей собственной моралью. Но также так быстро вы меняете свое мнение, когда те же законы применяются к тем, кого вы любите. Как вы думаете, почему это так?

– Пожалуйста, – сказал он, и моя бровь приподнялась.

Нет, я тоже не ожидала, что он будет умолять.

– Вы близки к королеве, и я видел, как вы разговаривали с громалийским принцем. Ты можешь вытащить ее.

– И зачем мне это делать?

– Я был бы в долгу перед тобой всю жизнь. Чтобы ты меня использовала, когда захочешь.

Мне приснилось? Этот человек, об убийстве которого я фантазировала, собирался быть у меня в долгу. Возможно, именно поэтому Лориан заключил так много сделок. Это было головокружительно – на этот раз одержать верх в одной из таких сделок.

– Одно условие.

В его глазах вспыхнула надежда. Несмотря на все его презрение, у него все еще была слабость.

– Что угодно.

– Повторяй за мной. Я слаб. И я также лицемер.

– Хватит, Сетелла, – сказала Мадиния.

Я проигнорировала ее. Фэрроу сглотнул, на его лицо вернулась краска. Но он послушно повторил мои слова.

Мрачное удовлетворение охватило меня.

– Прекрасно, – сказала я.

– Давай поговорим о том, как ты собираешься помочь мне вывезти твою дочь и всех других гибридов из этого замка.

Он вздохнул и сел, махнув мне рукой, чтобы я сказала ему, что нам нужно. В конце концов, был только один способ, которым он мог помочь – мы выводили заключенных через туннель, и им нужна была транспортировка с рынка за город. Фэрроу приказывал стражникам пропускать экипажи, лошадей и повозки через городские ворота. И хотя эти охранники были верны ему, у нас, вероятно, было бы самое большее несколько минут, прежде чем хотя бы один из них усомнился бы в приказе.

– Я буду на связи.

Мои глаза встретились с глазами Мадинии. Она выглядела опустошенной, но впервые она не смотрела на меня с язвительностью.

– Почему ты последовала за мной в тот день в трущобах?

Ее глаза расширились.

– Неудивительно, что ты исчезла. Ты знала, что я была там. Я наблюдала за тобой с тех пор, как ты появилась. Я знала, что ты что-то замышляешь.

– И что ты планировала делать с этой информацией?

– Я продажная, – хрипло сказала она.

– Если бы ты знала выход, я бы шантажировала тебя, пока ты не вытащила и меня.

Я не могла винить ее. Я бы сделала то же самое. Я поднялась на ноги.

– Я хочу помочь, – сказала Мадиния. – Какой план ты бы не выдумала.

Даже зная, что ее жизнь была в опасности, я все равно не доверяла ей.

– Я подумаю об этом.

Оказалось, что дверь Лориана была через две двери слева. Я воспользовалась моментом, чтобы прислониться к стене возле его комнаты. Если бы я не безнадежно заблудилась, Мадиния была бы сейчас немногим больше, чем кучкой пепла. И если бы Фэрроу не любил свою дочь больше, чем короля, мы обе были бы в темнице, ожидая сожжения.

Эта мысль заставила меня покачнуться на ногах.

Я постучала в дверь Лориана, и он немедленно открыл ее. Знал ли он, что я здесь?

Он отступил в сторону, пропуская меня в свои комнаты, и я подошла к окну.

Если бы я не знала Лориана так хорошо, как знаю сейчас, я бы подумала, что в его взгляде была настороженность.

– Что? – спросил он, поворачиваясь, чтобы налить себе выпить.

Я открыла рот, и все это вырвалось наружу. Швея – моя тетя, Демос и, конечно, все, что только что произошло с Патриархом Фэрроу.

– Что случилось с твоей магией?

– Я не знаю. Я отреагировала слишком быстро или что-то в этом роде.

Он поднял бровь, глядя на меня.

– Это не так работает.

Что бы я ни сделала, я чуть не погубила себя. Я содрогнулась. Мне нужно было выяснить, что пошло не так. Чтобы я больше никогда этого не сделала.

Лориан уставился в свой бокал, очевидно, приходя к согласию со всем, что я ему сказала.

– Твоя няня.

– Очевидно, мы называли ее ‘тетя’.

Я могла видеть, как он взвешивал, что бы это значило. Я не думала, что мне нужно было прояснять эту часть, но с кровожадными наемниками лучше всего перестраховаться.

– Не убивай ее.

Лориан закатил глаза. Это был такой странный жест с его стороны, что я чуть не рассмеялась.

Вместо этого я смерила его своим лучшим жестким взглядом.

– Мне нужно твое слово.

– Я даю тебе слово, что не убью твою тетю. Если только она активно не встанет у меня на пути.

Я открыла рот, услышав это, но он уже перешел к следующей теме.

– Придворная дама королевы пыталась поджечь себя?

– Да.

Он отпил из своего бокала. Затем бросил на меня задумчивый взгляд.

– Выход труса.

Я моргнула.

– Она собиралась умереть на своих условиях. И не допустить, чтобы ее смерть превратилась в зрелище.

– Что бы ты сделала, если бы ее отправили на сожжение?

– Я бы попыталась спасти ее, – призналась я.

Он кивнул, не сводя с меня пристального взгляда.

– И она этого не знала.

– Конечно, нет. Мы не совсем друзья.

Я знала, что в чем-то он прав, но я просто не могла этого увидеть.

– Вот именно. Даже когда все выглядит таким же безнадежным, каким оно когда-либо было, ты никогда не сдаешься. Независимо от того, как сильно тебе больно. Ты никогда не упускаешь ни единого шанса на жизнь. Потому что никогда не знаешь, когда что-то может измениться. То, чего ты даже не ожидала.

Перед моими глазами промелькнуло обезумевшее выражение лица Мадинии.

– Иногда ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы остановить боль.

– Иногда тебе просто нужно продержаться еще немного, и боль пройдет. И ты будешь жив.

Он поставил свой бокал и сделал шаг ближе.

– Никогда не делай подобного выбора.

– Лориан..

– Обещай мне.

Выражение его лица было решительным.

Казалось, это имело для него значение. Я глубоко вздохнула.

– Я обещаю.

К счастью, он, казалось, был готов сменить тему. Он повернулся и зашагал прочь.

– Ты уверена, что Фэрроу поможет нам?

Тот факт, что он сказал Нам, заставил меня почувствовать себя немного лучше в сложившейся ситуации. Особенно после прошлой ночи.

– Да. Он любит свою дочь. Он предаст короля, чтобы сохранить ей жизнь.

Лориан сделал паузу, явно обдумывая наши варианты. Наконец, он вздохнул.

– Я ищу амулет. Это голубой камень, оправленный в серебро, с выгравированными на обратной стороне древними письменами. Вот почему я здесь.

– Ты думал, он будет в королевских покоях.

– Да. Я уверен, что амулет где-то в этом замке. Я обыскал библиотеки, покои Сабиума и все остальные места, где, по слухам, он может быть.

– Почему ты не можешь убить короля?

Он поднял одну бровь.

– Порочное существо.

Я нахмурилась на него, и он скользнул взглядом по мне, задержавшись на моих губах.

– Это не было оскорблением. Мне это нравится.

У меня внутри все перевернулось, и я попыталась сохранить скучающее выражение лица. К счастью, он продолжил свою мысль.

– Я пока не могу убить короля, потому что у меня есть другие планы в действии, и если он умрет раньше, я не смогу закончить свои задачи.

– Потому что в этом нет ничего таинственного. Ты когда-нибудь скажешь мне, кто ты?

Он не был принцем. Я это знала. Чего я не знала, так это того, как ему удалось убедить членов королевской семьи в том, что он такой.

Одна сторона его рта приподнялась.

– Да. Но не сегодня.

– Почему бы и нет?

Тишина.

Я вздохнула.

– Я помогу тебе найти твой амулет. Если ты поможешь мне с заключенными.

Он изучал меня.

– Каков твой план, Приска?

– Вайсер сказал, что если мы сможем вывести заключенных через туннель из подземелья, он может попросить повстанцев встретить нас на рынке. Вайсер изыскивает любой вид транспорта, какой только может, чтобы мы могли доставить заключенных с рынка к городским стенам. Если Фэрроу всерьез намерен спасти жизнь своей дочери, стражники получат приказ отступить – ровно на то время, пока мятежники не уберутся восвояси. Фэрроу достаточно уважают, чтобы они делали то, что он говорит – по крайней мере, в течение нескольких минут, которые нам нужны.

– На гибридов будут охотиться.

Выражение его лица было пустым, не давая мне ни малейшего намека на то, что он думал об этой стратегии.

– Да. Но, по крайней мере, у них будет шанс. Они ослаблены, но будут путешествовать группами. Те, кто не сможет совершить долгое путешествие, будут тайно доставлены в различные части города – Вайсер поможет там. Мы надеемся найти кого-нибудь, кто сможет помочь с синими метками. Кроме того, как только они на несколько дней окажутся на свободе, многие из них смогут снова использовать свои силы. Они будут бороться, чтобы остаться на свободе.

– А ты? – его голос был тихий. Почти интимный.

Я еще не думала о своем следующем шаге.

– Я не знаю. Мы должны сказать людям, что Сабиум – тот, кто начал войну с фейри. И что он – причина, по которой это продолжается.

– Никто вам не поверит, пока у вас не будет неопровержимых доказательств. Даже тогда многие предпочтут игнорировать факты.

– Почему?

Томное пожатие плечами.

– Их предки посылали своих сыновей на ту войну. Своих братьев. Их двоюродные братья. Все для того, чтобы они умерли из-за жадности короля. Верить, что все это было напрасно… Большинство людей предпочли бы никогда не знать правды.

Горечь наполнила мой рот. Потому что он был прав.

– Как Сабиум хранит силу? В комнате, которую мы видели, было всего несколько камней по сравнению с тем, насколько велико это королевство. У него должен быть способ извлечь силу из этих камней и использовать ее самому.

– Он извлекает. Но не в этом замке. За этими камнями всегда следят, когда их перевозят из деревень. Каждый раз жрица исчезала в разных местах.

– Он не может высасывать силу камень за камнем.

Это заняло бы слишком много времени. Это было большое королевство.

Лориан кивнул.

– Он использует какой-то магический артефакт или устройство.

– Если бы мы уничтожили его, вернулась бы сила к людям, которым она принадлежит?

– Я не знаю.

Лориан нахмурился.

– Мне хотелось бы так думать, но может быть, что сила переходит к самому близкому к нему человеку.

Мои мечты о том, чтобы вскрыть тайник королевской власти, зная при этом, что все жители деревни в этом королевстве получат то, что принадлежит им по праву…

Эти мечты обратились в прах.

Я кивнула, направляясь к двери.

Очевидно, мы не собирались говорить о порочных словах, которые наговорили друг другу прошлой ночью. Внезапно я почувствовала смертельную усталость. Глубокое истощение, которое было всеобъемлющим.

– Приска.

Я оглянулась через плечо. Лориан наблюдал за мной своими темно-зелеными глазами. Он резко закрыл рот.

Со вздохом я открыла дверь и вышла.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Приска

Королева настояла на том, чтобы пообедать на улице. Мы бы замерзли, если бы не один из ее слуг, обладавший силой пламени. Он использовал свою магию, чтобы создать большие огненные шары, которые окружили наш стол, излучая тепло.

Я старательно отводила взгляд от Мадинии, которая сидела напротив меня, несчастная и бледная. Лисвет была вынуждена сесть рядом с ней, когда Карасели настояла на том, чтобы сесть рядом со мной. Ужас тяжелым камнем лежал у меня в животе.

Лисвет смотрела на меня широко раскрытыми глазами, когда Карасели шипела оскорбления в мой адрес. Женщина с каждым вечером пила все больше, пока это не заметила даже королева. Сегодня Карасели уже выпила несколько чаш вина за обедом.

Королева ела спокойно, что-то бормоча Алькандре. Через несколько минут после начала трапезы она встала, не обращая внимания на слугу, который использовал свою силу, чтобы отодвинуть ее стул в сторону.

– У меня болит голова, – пробормотала она. – Увидимся со всеми вами сегодня вечером на балу.

Она ушла, а я сосредоточилась на тушеном мясе, хлебе, фруктах и выпечке, стоявших передо мной. Я хотела бы унести всю эту еду в подземелья.

– Прошлой ночью я получила посыльного от Катины, – невнятно произнес Карасели. – Ты знаешь, что она сказала?

За столом воцарилась тишина.

– Что она сказала? – безразлично спросила Пелопия, ковыряясь в своем мясе.

– Она сказала, что в ее семье не было ни болезней, ни смертей. Ее отец не отправлял сообщение, которое заставило ее вернуться домой. И все же почерк идентичен его собственному.

Что-то холодное пронзило мою грудь.

Именно так я и устроила, чтобы заманить Катину домой.

Я не была уверена, как именно Вайсер это сделал – я не думала, что магия репликации сработает, поскольку записки не существовало до того, как мы ее создали. Но Карасели была слишком близка к истине.

– Ее отец уверен, что не посылал сообщение?

У Лисвет было озадаченное выражение лица.

– Да. Знаешь, что я думаю?

Карасели подняла свой кубок и сделала большой глоток.

– Я думаю, кто-то заманил Катину обратно в ее деревню, чтобы тут было место для Сетеллы.

Я заставила себя поднять брови, мой тон слегка удивил ее.

– Ты думаешь, я каким-то образом устроила так, что женщину, которую я никогда не встречала, заманили домой, чтобы я могла спасти жизнь королевы и провести свои дни, разбираясь с тобой?

Алькандре расхохоталась. Карасели покраснела. Часть меня почувствовала себя виноватой из-за того, что заставила ее усомниться в том, что подсказали ее интуиция и доказательства. Но жизни зависели от того, что у меня будет доступ ко всему замку. Карасели была близка к тому, чтобы стать угрозой.

Наткнувшись на патриарха Фэрроу и Мадинию, я доказала это.

– Я знаю, что тебе нельзя доверять, – прорычала Карасели.

Сидящая напротив Мадиния издевательски рассмеялась.

– Очевидно, когда Катина ушла, она лишила тебя способности рассуждать вместе с ней. Ты позоришь себя, и не думай, что королева этого не заметила. Если ты не будешь осторожна, ты снова станешь ее огненной девочкой .

Карасели стала совершенно белой. Мадиния не сводила с нее взгляда, пока та не опустила голову, сосредоточившись на еде. Мое облегчение смешивалось с беспокойством. Это был только вопрос времени, когда Карасели начнет высказывать свои подозрения в другом месте.

Я сглотнула. Мадиния встретила мой взгляд едва заметным кивком. Было странно вступать с ней в сговор.

– Нам нужно подготовиться к балу, – сказала Мадиния.

Я нахмурилась.

– Он начнется только через несколько часов.

Она бросила на меня презрительный взгляд.

– Если ты не хочешь, чтобы половина двора сплетничала из-за того, что ты выглядишь так, словно принадлежишь к одной из северных деревень, тебе понадобится каждая секунда этих часов.

Я действительно жила в одной из северных деревень.

Взгляд Мадинии скользнул поверх моего плеча.

– И смотри, твои служанки здесь, чтобы забрать тебя. Очевидно, они чувствуют то же самое.

Она кивнула Даселис, которая склонила голову.

Я бы предпочла сидеть в своей комнате и выслушивать приказы Даселис, чем иметь дело с Карасели. Поднявшись на ноги, я кивнула остальным и последовала за Даселис обратно в свои комнаты.

Как обычно, она была молчалива. Эрея улыбнулась мне, указывая на лавандовое платье, лежащее на моей кровати.

– Швея была права. Это рискованный цвет, но он привлечет внимание.

– Я не хочу привлекать внимание.

Мои нынешние обстоятельства казались хрупкими, как тонкий хрусталь. Все, что для этого потребовалось бы, – это неподходящее внимание со стороны неподходящего человека, и этот хрусталь разбился бы.

– Хороший вид внимания, – поспешно сказала она.

Я почувствовала себя так, словно пнула котенка.

– Спасибо.

– Ванна, – сказала Даселис. – Тебе нужна помощь в мытье волос?

– Нет. Я могу это сделать сама.

Я забралась внутрь и начала мыться. Даселис просунула голову и сердито посмотрела на меня, когда я двигалась недостаточно быстро, по ее мнению.

Как только я вымыла голову, я вылезла из ванны и вытерлась, отжав волосы банной простыней. Эрея протянула мне халат и жестом пригласила сесть за туалетный столик. Если она и заметила тонкую полоску светлых волос на моей голове, она никак это не прокомментировала.

Она болтала о бале, в то время как я время от времени кивала, думая о Толе. Я старалась держаться от него подальше, так как цвет моих волос медленно тускнел. В его представлении я была одной из продажных. И не важно, как сильно ему нравилась деревенская девушка, которую он знал, теперь я была его врагом.

Если бы мы однажды поженились, и мой коррумпированный статус стал бы известен, отвернулся бы Тол от меня?

У меня скрутило живот. Я знала ответ. Что более важно, если бы у нас были дети-гибриды, позволил бы он, чтобы их забрали в город? Или бы он боролся за них?

Мрачный взгляд Лориана всплыл в моем сознании. Наемник не вмешивался без необходимости. Но теперь я подозревала, что это было не потому, что он был холодным и бесчувственным, как я когда-то предполагала. Теперь я задавалась вопросом, было ли это потому, что он чувствовал слишком много. Если это было потому, что он знал, что как только кто-то окажется под его защитой, он умрет за них.

Я знала Лориана достаточно хорошо, чтобы понимать, что если подобное когда-нибудь случится с его семьей, он убьет каждого стражника, который попытается отнять у него жену. И он никогда не позволил бы никому причинить вред его детям.

Мысль о нем с детьми должна была бы быть почти забавной – но вместо этого мне стало… грустно. Потому что маловероятно, что Лориан когда-либо смирится со слабостью, которую олицетворяют дети. Брешь в его обороне. Можно было держать супругу на расстоянии вытянутой руки, но у детей была манера зарываться в твое сердце.

– Ты тихая, – весело сказала Эрея.

– Извини. Просто задумалась.

Я подняла глаза и обнаружила, что моя прическа почти закончена. Она использовала одно из многих магических средств, к которым имели доступ придворные, высушивая мои локоны, следя за тем, чтобы они сохраняли свою форму. Она оставила некоторые из них свободно падать мне на плечи, остальные убрала с моего лица.

Даселис кивнула Эрее.

– Отличная работа. Дальше я закончу.

Эрея улыбнулась комплименту и отступила в сторону, направляясь к платью, лежащему на кровати.

– Закрой глаза, – приказала Даселис.

Я подчинилась, держа их закрытыми, пока она проводила кисточками по моему лицу. К тому времени, как она закончила, я почти погрузилась в дремоту.

– Вот так, – сказала она, и я услышала удовлетворение в ее голосе.

Я открыла глаза. Вау.

С локонами, спадающими на плечи, я могла бы выглядеть почти невинно. Но Даселис затемнила и удлинила мои ресницы, добавив к моим глазам что-то темное и фиолетовое, чтобы они казались больше. Она также нанесла немного краски на мои щеки, и мои губы стали более пухлыми, переливаясь на свету.

Я теряла счет различным версиям себя, которые обнаруживала до сих пор. Но я больше не была той девушкой, застрявшей в своей деревне, отчаянно нуждающейся в решении своих проблем.

Теперь я сама находила эти ответы.

– Спасибо, – сказала я.

Она просто кивнула, жестом приказав Эрее принести платье мне.

Они держали его для меня, пока я надевала его, а Даселис застегивала ряд лавандовых пуговиц сзади.

– Ты выглядишь прекрасно э, – вздохнула Эрея.

– Не могла бы ты…тебе понравилось то платье?

Она уставилась на меня с разинутым ртом. Даже Даселис замерла.

– Я не… Что..

– Ты сказала, что фрейлинам королевы не полагалось надевать одно и то же платье более чем на один официальный прием.

Глупое правило.

– Это значит, что вряд ли я надену его снова.

– Это был подарок от королевы.

– А теперь это подарок от меня. Пожалуйста. Я была бы счастлива, если бы ты приняла его.

Глаза Эрии встретились с моими. Кривые зубы блеснули, когда она улыбнулась.

– Спасибо тебе, Сетелла.

Я просто смотрела на себя в зеркало, на доспехи, которые эти женщины помогли мне надеть. Доспехи, которые гарантировали бы, что я смогу остаться незамеченной, слушая пьяные разговоры и планируя, как я заставлю этих людей заплатить.

– Нет, – сказала я. – Спасибо вам.

Лориан

В тот вечер я был в мрачном настроении, когда наблюдал, как Приска входит в бальный зал. Швея… ее тетя – и разве это не странная мысль? – одела ее в лавандовое. Платье слоями ниспадало к ее ногам, каждый слой был почти прозрачным, открывая дразнящий вид на ее ноги, когда эти слои раздвигались при ходьбе.

Это было дерзко и необычно, большинство придворных были одеты в темные цвета и свои лучшие драгоценности.

Тол наблюдал за ней с озадаченным выражением на лице. Узнал ли он ее? Нахмурившись, он отвел взгляд, явно отметая сходство.

Идиот.

Что это говорило обо мне, что я узнал ее через обеденный зал в тот момент, когда увидел ее снова?

Она кивнула на что-то, сказанное одной из других женщин, а затем повернулась к этому гребаному блондинистому придворному. Пейтер.

Он заключил ее в свои объятия, и она улыбнулась ему.

Она выглядела красивой – даже с ее потемневшими волосами и глазами. Она также выглядела усталой, почти хрупкой, и я подавил желание перекинуть ее через плечо, бросить на свою кровать и приказать ей спать.

Скорее всего, она попытается выпотрошить меня.

Мой рот изогнулся.

– Я тут подумал, – сказал Март.

Он смотрел на Приску так, что мне захотелось разорвать ему горло. Мне каким-то образом удалось не зарычать на него.

– Ты подумал? – я подсказал.

Его лицо побледнело от того, что он увидел в моих глазах, но он выпятил подбородок, снова обращая свое внимание на Приску.

– Я думаю, ты боишься.

Во мне вспыхнуло оскорбление, но я сохранил нейтральный тон.

– Боюсь?

Теперь его кожа была почти бескровной, но он продолжал говорить.

– Она первая женщина, к которой ты что– то почувствовал с тех пор, как…

– Осторожно.

Он глубоко вздохнул.

– И она та же самая женщина, которую ты оставил умирать. Теперь ты отталкиваешь ее, потому что в глубине души ты знаешь, что будет хуже, когда она в конце концов увидит, кто ты на самом деле. И возненавидит тебя.

Я наклонил голову.

– Ты становишься удивительно проницательным, Март.

Он вздрогнул и отступил от меня на шаг.

У меня было много причин, по которым я пытался держаться подальше от маленькой дикой кошки. Среди них был тот факт, что я отличался от этих придворных – и от ее деревенского мальчика – как ночь от дня. Мои чувства были темными, собственническими, всепоглощающими.

Сабиум начал свою речь, изрыгая свой обычный яд. К счастью, она была короче обычного, и я вежливо похлопал вместе со всеми остальными, когда музыка заиграла снова.

За моим плечом появился Ритос. Он оставался вне поля зрения, но наклонился ближе.

– С Приской что-то не так.

Я замер. Гнев поднялся во мне, зверь, который выл о мести.

Мир сузился, пока все, что я мог видеть, это Приску, которая, извиваясь, шла через танцпол к стене. В ее глазах мелькнул страх, и она споткнулась.

– Лориан, – прошипел Ритос, но я уже двигался.

Мои руки обхватили ее, когда ее колени почти подогнулись.

– Слишком много вина?

Я знал ответ прежде, чем она успела поднять голову, ее взгляд затуманился.

– Ты. Я знаю тебя.

Холод начался у меня в животе и распространился наружу.

– Приска. Тебя отравили. Мне нужно, чтобы ты делала в точности то, что я говорю.

Она слабо дернулась в моей хватке.

– Отпусти.

– Нет. Ты пойдешь к той двери вон там. Ты можешь это сделать?

– Золотая дверь.

– Это верно. Золотая дверь.

– Симпатичный.

Мой пульс участился, когда краска начала отливать от ее лица. Она споткнулась, и страх вонзился в мою грудь, острый, как мой меч. Что бы ей ни дали, это было быстродействующее. Мне бы пришлось вызвать к ней целителя, прежде чем она упала в обморок.

– Приска, послушай.

Я дрожал, я понял это. Дрожал сильнее, чем женщина в моих объятиях. Каждый мой инстинкт говорил мне унести ее отсюда. Но Сабиум уже хмурился на меня, явно недоумевая, почему я трачу время на танец с женщиной, которая настолько ниже меня по положению.

Послав ему порочную улыбку, я подождал, пока осознание отразится на его лице. Пусть он думает, что я решил переспать с одной из женщин королевы. Женщиной, которая была явно недееспособна.

Король ухмыльнулся, его взгляд переместился в сторону, и я глубоко вздохнул. Приска никак не могла идти одна. Она едва могла стоять. Нам обоим пришлось бы иметь дело со слухами и предрассудками.

Обняв ее за плечи, я повернулся и увел ее с танцпола, убедившись, что выражение моего лица не выражает ничего, кроме скучающего веселья.

Ни один человек не встал передо мной, чтобы спросить, что я делал, уводя явно пьяную женщину с бала. Большинство из них ухмылялись, поворачиваясь, чтобы перешептаться со своими друзьями, что уже породило злобные сплетни.

Ритос шагал рядом со мной, выражение его лица было серьезным, глаза жесткими. Придворные посмотрели на его лицо и отвели глаза, и перед нами внезапно открылся свободный путь к двери.

– Ты удивительно хорошо контролируешь себя, – пробормотал он.

Я взглянул на него, и он напрягся.

– Черт. Не высовывайся.

Вернув свое внимание обратно к Приске, я позволил Ритосу вести меня.

– Что с ней случилось? – спросил женский голос.

Я узнал эту женщину. Это была дочь Фэрроу. Гибрид, который теперь был обязан Приске. Наша первая удача.

– Нам нужно отвести ее в ее комнату, – сказал Ритос.

Она холодно посмотрела на меня.

– Я возьму ее.

Я показал ей зубы. Ритос толкнул меня локтем.

– Она нездорова, – осторожно сказал он. – Мы будем сопровождать ее.

– Я не позволю тебе забрать ее одну.

– Тогда пойдем с нами, – выдавил Ритос сквозь зубы.

Я уже поворачивался, ведя Приску вверх по ступенькам. Она снова споткнулась, чуть не упав, и Ритос взял ее за другую руку, пока мы практически не понесли ее между нами.

Как только мы отошли достаточно далеко от бального зала, чтобы избежать большинства любопытных взглядов, я подхватил Приску на руки и зашагал быстрее.

– Приведи целителя, – приказал я Ритосу. – Одного из наших.

Наши глаза встретились, и он кивнул. Он точно знал, кого искать.

– Зачем ей целитель?

Женщина пыхтела позади нас, из-за ее коротких ног и тяжелого платья ей было трудно поспевать за нами.

Не обращая на нее внимания, я посмотрел в конец коридора.

– Которая из комнат ее?

Никто не мог знать, как много я знал об этой женщине.

– Вон та, – указала женщина.

Она открыла дверь, и я вошел внутрь, укладывая Приску на кровать. Ее дыхание стало прерывистым, кожа почти серой. Она время от времени вздрагивала, и ее губы уже приобрели синеватый оттенок. Ужас разлился по моим венам, приправленный какой-то жестокой беспомощностью, которую я не чувствовал уже очень, очень давно.

– Теперь вы можете уйти, – сказала женщина.

Мой взгляд встретился с ее, и она вздрогнула от того, что увидела в моих глазах.

– Отойди от нее, – прошипела она.

– Как тебя зовут?

– Мадиния.

– Мадиния, посмотри на нее.

Женщина подчинилась, и ее глаза расширились.

– Яд.

– Да. Тебе нужно уйти.

Она немедленно покачала головой.

– Я сообщу королеве…

Мой кинжал был прижат к ее горлу прежде, чем я осознал, что пошевелился.

– Скажи что-нибудь об этом, и ты пожелаешь смерти, столь же мягкой, как яд.