Текст книги "Суд жестокий и прекрасный (ЛП)"

Автор книги: Стейша Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Он замер. Теперь, когда я знала, что он не может упрекнуть меня за мой ужас, я взбежала по оставшимся ступеням. Как только я добралась до верха, я позволила времени возобновиться для него еще раз. В голове стучало так, что потребовались все силы, чтобы меня не вырвало.

Лориан издал низкое шипение, от которого мне захотелось хлопнуть дверью и придвинуть к ней книжный шкаф. Через несколько мгновений он стоял позади меня, подталкивая меня к открытой двери.

– Ты осмеливаешься использовать свои силы против меня без разрешения? – он промурлыкал.

Я вздрогнула от его тона. От того, как странно он наклонил голову. Что-то подсказало мне, что я была ближе к смерти, чем когда-либо, даже в реке.

Что бы там ни искал Лориан, он ожидал найти это в потайных комнатах короля. И то, что он не нашел этого, толкнуло его через край. Я хотела заглянуть за невыразительную маску, которую он так часто носил.

Теперь я заглянула. И это было ужасно.

Но я отказалась быть запуганной им.

Наклонившись ближе, я одарила его мерзкой улыбочкой.

– Я предлагаю тебе самому вернуться в свою комнату, принц-самозванец.

– Не смей..

Я снова остановила время для него. Затем я пробежала мимо охранников и дальше по коридору, обратно к помещениям для слуг, из моего носа капала кровь.

У меня было немного времени. Моя сила, казалось, была связана с моей яростью, и хотя я была зла, под этим гневом клокотала обида.

К счастью, тот факт, что я даже чувствовала себя обиженной, был настолько неприятен, что мне удалось вернуться в свою комнату до того, как время снова возобновилось.

Я представила, как Лориан пытается вернуть книжный шкаф на место, не привлекая внимания охраны. Тень сожаления скользнула по мне, и я безжалостно оттолкнула ее.

Я заснула с хмурым выражением лица и жаждой мести в сердце.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Приска

Я проснулась с чувством, что мой желудок сжимается от сожаления, в груди тяжело. Мне нужен был Лориан, чтобы помочь Асинии, и все же я оставила его в опасности. Технически, он всего лишь попросил меня помочь ему попасть в королевские покои, но он был в такой ярости, что часть меня задалась вопросом, не решил ли бы он не помогать ей назло.

Если Асиния умрет из-за него… из-за меня…

Нет. Каким-то образом я бы нашла лекарство, в котором нуждалась Асиния. Если не через Вайсера, то где-нибудь еще. Я бы просила, занимала и воровала, если бы пришлось.

Час спустя я следовала за королевой на ее прогулке по территории замка. Другие дамы тихо разговаривали, чувствуя плохое настроение королевы. Надеюсь, она решит, что ей нужно отдохнуть позже сегодня днем.

Я привыкла каждый день бродить по комнатам для прислуги, пока королева дремала. Они занимали почти каждый дюйм замка, позволяя слугам появляться в гостиных и спальнях, не беспокоя знать своим существованием. Количество придворных сплетен, которые я узнала, было невероятным. К сожалению, ни одна из них не дала мне ничего, в чем я нуждалась.

– Что-то не так, ваше величество? – спросила я.

Мне было наплевать. Но мне нужно было знать все о своих врагах.

Все замолчали. Возможно, мне не следовало обращаться к ней, когда она была так явно расстроена.

Она нахмурилась, глядя на меня. После долгой паузы она тяжело вздохнула.

– Король настаивает, чтобы я посетила еще один ужин сегодня вечером.

Отвернувшись, она продолжила свою прогулку.

Ужин означал ощущение ядовитого взгляда Лориана на моем затылке. Но это также означало, что для нас с Тибрисом было менее рискованно спускаться к Асинии, поскольку стражники будут пить и наслаждаться развлечением.

Поскольку я не слышала никаких слухов об аресте громалианского принца, ему, очевидно, удалось вернуться в свою комнату прошлой ночью.

Это был не укол вины, который я почувствовала.

– Я хочу выйти, – объявила королева. – Мы пойдем на рынок.

Предвкушение охватило меня, и мне пришлось бороться с тем, чтобы не переминаться с ноги на ногу. Я уже некоторое время хотела посмотреть рынок. Знание планировки города было бы полезно при составлении наших планов.

Мадиния кивнула.

– Я скажу слугам, – она поспешила прочь, явно обрадованная.

Королева решила, что ей нужно сменить платье. Наконец, мы все последовали за ней из замка.

– Ты смотришь широко раскрытыми глазами, – ухмыльнулась королева, и я склонила голову.

– Я никогда не видела подобной кареты до того, как приехала в город, – призналась я.

Мадиния фыркнула. Карасели послала ей ядовитый взгляд. Но мы с Карасели, очевидно, не собирались сближаться из-за того факта, что она тоже была не из города, поскольку взгляд, который она послала мне, был хуже.

Я скользнула в карету, горя желанием уехать из замка на несколько часов, даже если это означало сделать это в обществе королевы. У нас было более чем достаточно места – карета, вероятно, предназначенная специально для того, чтобы королева путешествовала со своими фрейлинами.

Сиденья представляли собой длинные скамейки, достаточно высокие, чтобы мои ноги едва касались дна кареты, когда она начала подпрыгивать. Там не только не было лошадей, но и карета, казалось, знала, куда едет.

Я хотела спросить, как работала магия, но королева хмуро смотрела в окно. Она расправила плечи и посмотрела на нас из-за кареты.

– Впервые король решил созвать представителей от каждого города и деревни в город, чтобы обсудить коррупционеров и убедиться, что мы предпринимаем все возможные шаги, чтобы убрать их присутствие из нашего королевства. Они начнут прибывать через четыре дня, и мы устроим приветственный бал, чтобы отметить это событие. Некоторые из них также, вероятно, будут приглашены остаться на бал в честь Дня Богов через две недели.

Я опустила взгляд, мои мысли кружились. Какие представители могли бы приехать из моей деревни? Наша деревня была маленькой. Мы все знали друг друга. Что, если моих других глаз и волос было недостаточно? Как я могу быть уверена, что они меня не узнают?

Мне нужно было бы держаться подальше от представителей.

Самое главное, в замке будет много новых людей. Король, вероятно, приведет больше стражников, но их, вероятно, все равно будет мало. Возможно, либо приветственный бал, либо бал в День Богов подарил бы нам такую возможность.

Рот королевы скривился, и было ясно, что она не увидела ничего, что стоило бы праздновать. Я ожидала, что королева будет радоваться любой возможности облачиться в свои самые роскошные платья и драгоценности, но, похоже, это было не так. Во всяком случае, она, казалось, хотела избегать как короля, так и любых случаев, когда ей приходилось находиться среди большого количества людей.

– Вам всем понадобятся новые платья, – взгляд королевы задержался на мне.

Я пожалела, что не могу вызвать румянец. Вместо этого я просто кивнула, улыбаясь ей в ответ.

Вчера я узнала, что платья, которые мне подарили, были поношенными Катиной одеждой, просроченными на три сезона. Мадиния с удовольствием сообщила мне об этом, как будто меня волновали последние моды при дворе.

Вайсер уже договорился о замене моего ожерелья еще раз, но мне понадобится другое до прибытия жителей деревни. Тонкая полоска моих светлых волос также начала проявляться, и скоро люди начнут замечать. Мне нужно было снова затемнить волосы, прежде чем кто-нибудь поймет, что я изменила свою оригинальную прическу.

По словам Лисвет, королева не возражала против того, чтобы мы время от времени оставались одни. Главное было спросить, когда она была в подходящем настроении. Мне нужно было нанести визит Вайсеру. И это должно было произойти как можно скорее. Особенно с представителями нашей деревни в замке.

Рынок находился всего в нескольких минутах езды от замка. В тот момент, когда мы прибыли, наш экипаж был окружен охраной, которая следовала за нами верхом. Королева взяла одного из охранников за руку, и он помог ей выйти из кареты.

Мы все выбрались следом за ней, и я осмотрела рынок. Он был во много раз больше, чем площадь моей деревни, с длинными рядами прилавков, вытянувшихся аккуратными рядами. На этом заканчивалась любая организация, рынок представлял собой буйство красок и жизни, смеха и воплей. Воздух был наполнен ароматами специй, готовящегося мяса, пота, шкур животных, дерева и металла.

– Это королева, – выкрикнул кто-то, и все вокруг нас замолчали.

Королева проигнорировала их всех, и мы построились в наш обычный строй по двое, следуя за ней на рынок.

Я проигнорировала фырканье Мадинии в ответ на мой вытаращенный взгляд, сосредоточившись вместо этого на прилавках с едой, детских играх, жонглерах, выступающих за монеты, и продавцах, предлагающих свои товары.

Лисвет взяла меня за руку, увлекая за собой, и я поняла, что остановилась и смотрела на прилавки, на людей, на все это.

– Прости.

– Я делала то же самое, когда пришла сюда в первый раз.

Я подняла бровь.

– А сколько тебе было лет?

Она расхохоталась.

– Десять зим.

Королева остановилась, чтобы осмотреть кое-какие драгоценности, позволив нам догнать ее. Торговка казалась на удивление спокойной, учитывая, что она разговаривала с членами королевской семьи. Когда я пробормотала именно это Лисвет, она просто пожала плечами.

– Королева любит часто бывать на рынке. Я думаю, ей… скучно в замке.

Королеве, должно быть, действительно трудно проводить свои дни в ожидании и развлечениях, в то время как ее подданные страдают.

Королева шла, и мы провели остаток дня, следуя за ней. К тому времени, когда мы уезжали, королева была в гораздо лучшем настроении. Это была моя возможность. Скорее всего, она просто снова разозлится, как только мы вернемся в замок.

Я глубоко вздохнула, когда ей помогли сесть в экипаж, и шагнула вперед, чтобы я могла сесть рядом с ней. Мое сердце подпрыгнуло в груди.

– Ваше величество?

Она взглянула на меня.

– Да, Сетелла?

– Я хотела спросить – если вас это не затруднит, – не смогу ли я уделить себе несколько часов завтра. Мой брат работает в замке, и у меня не было возможности его увидеть.

Королева бесконечно долго изучала мое лицо. Наконец, она вздохнула.

– Я тоже помню, каково это – быть молодой. Завтра у тебя может быть свободный день.

Она оглянулась на остальных, которые вошли.

– Вы все можете. Я вполне способна развлечь себя несколько часов.

Так сказала женщина, за которой каждый день таскались шестеро из нас.

Другие дамы перешептывались, явно планируя свое свободное время. Лизвет усмехнулась мне.

Я улыбнулась ей, но обратилась к королеве.

– Благодарю вас, ваше величество.

Мы прибыли на территорию замка, и королева отпустила нас. К тому времени, как я вернулась в свою комнату, в голове у меня стучало.

Даселис была в своем обычном мрачном настроении, когда пришла одевать меня к обеду. Почему мне пришлось переодеваться из прекрасного платья в другое, было выше моего понимания, но она зарычала на меня, когда я сделала это маленькое замечание.

Когда она, наконец, позволила мне спуститься к обеду, у меня заурчало в животе, усиливая дискомфорт от пульсирующей головной боли. Я оглядела королевский стол, когда вошла.

Отец Мадинии сидел рядом с королем. Патриарх Фэрроу был подтянутым, мускулистым мужчиной с рыжими волосами и жесткими голубыми глазами. Его пристальный взгляд постоянно обшаривал комнату, как будто выискивая врагов.

И он был одним из самых ярых сторонников короля, когда дело касалось продажных.

Фэрроу кивнул на что-то, сказанное королем, и я заняла свое место. Мадиния наблюдала за ними обоими, ее глаза сузились.

Лориан сидел через несколько мест от нас со скучающим выражением лица. Очевидно, у него не было проблем с возвращением в свои комнаты прошлой ночью. Он пристально смотрел на группу придворных, но я не сомневалась, что он также слушал каждое слово, сказанное королем.

Король Сабиум поднял руку, и все замолчали.

– Сегодняшний день знаменует начало нового союза с Громалией, – объявил король. – Патриарх Фэрроу?

Фэрроу встал, его глаза загорелись.

– Продажные больше не смогут бежать из Эпроты, прячась среди благочестивых. Теперь громалийцы вернут тех, кто бежал от пламени судьбы, обратно в наши земли, где с ними разберутся. Скоро оба наших королевства будут очищены от тех, кто отрицает то, что причитается богам.

Мой желудок скрутило. Этот союз на самом деле не состоялся бы, поскольку Лориан не был громалианским принцем. Но если таков был план короля, это был только вопрос времени. Нам нужно было добраться до Громалии и спрятаться, прежде чем сделка вступит в силу.

Зазвучали приветствия. Я взглянула на Мадинию, которая насмехалась надо мной.

– Что?

– Ты, должно быть, гордишься своим отцом.

Она просто проигнорировала меня, потянувшись за своим вином.

Как обычно, я чувствовала на себе взгляд Лориана на протяжении всего ужина. Я сосредоточилась на еде и репетировала извинения, которые заставлю себя принести ему. В этот момент я бы встала на колени и умоляла, если бы он согласился помочь Асинии.

Аурия прислала мне сообщение с приглашением на чашечку чая после ужина. В любом случае, было слишком рано спускаться в подземелье, поэтому, как только королева ушла, я кивнула остальным и направилась к двери.

В отличие от большинства других слуг, Аурия, казалось, не презирала меня за мою новую роль. Когда они насмехались надо мной, она велела мне игнорировать это.

– Ревность – это нормально, – однажды пробормотала она мне.

– Но ты ничего не сделала, кроме как помогла королеве. Тот факт, что ты была вознаграждена за это, был полностью вне твоего контроля.

Я просто кивнула.

– Ах, – сказала Аурия, вытягивая ноги перед камином, – приятно быть свободной.

Мы были в помещениях для слуг, сидели в моей старой комнате. Чувство вины скрутило мой желудок, когда я взглянула на свою старую кровать и смятые одеяла, которые сказали мне, что какой-то другой несчастной девушке досталось место под окном.

Все остальные все еще работали, но Аурия закончила свои обязанности раньше.

– Ты много знаешь о здешних людях, – пробормотала я, и Аурия рассмеялась.

– Ну, я проработала здесь всю свою жизнь. Моя мать родилась в этом самом замке в семье служанки, которую изнасиловал охранник.

Я уставилась на нее, а она просто пожала плечами.

– Это случается. Даже сейчас. По сей день я не знаю, кто мой отец. Меня взяли на работу, как только я стала достаточно взрослой, чтобы мыть кастрюли.

И все же, она все еще была служанкой, в то время как я вошла и стала одной из фрейлин королевы.

– О, не смотри так виновато, Сетелла. Я была бы несчастна в таком положении, – она отпила чаю, и я наконец расслабилабилась.

– Что ты знаешь о Мадинии?

Аурия улыбнулась.

– Она усложнит тебе жизнь.

– Она пытается. Но я выросла в деревне, а она выросла при дворе. Она понятия не имеет, что такое настоящие трудности.

Аурия кивнула.

– Она, должно быть, раздражена тем, что не может отделаться от тебя. Мать Мадинии была из деревни, похожей на твою.

– Ты не… шутишь?

Аурия рассмеялась.

– В то время это был довольно большой скандал. Патриарх Фэрроу должен был жениться на кузине короля, но он влюбился, – она вздохнула.

– Брак по любви. Ты можешь себе представить?

Мог ли я представить холодного, набожного Фэрроу, заботящегося о чем-либо, кроме уничтожения продажных? Абсолютно нет.

– Но потом мать Мадинии умерла.

Голос Аурии упал до шепота.

– Она настояла на возвращении в свою деревню, и по пути на ее карету напала группа продажных людей, сбежавших от короля. Они отняли у них всю еду и воду, и убили ее охранников. В ее карете было так много крови, что она никак не могла выжить. И все же они даже не оставили ее тело для достойных похорон.

Так вот почему Фэрроу был одержим уничтожением продажных. Я знала, каково это – ненавидеть людей, которые причинили боль твоей семье. Ненавидеть их каждым ударом своего сердца.

Мои глаза отяжелели, и другие служанки медленно входили, усмехаясь, когда замечали меня.

– Я лучше пойду спать, – сказала я Аурии. – Спасибо за чай.

– Не за что.

– Разве вы не должны быть в своей роскошной комнате с ванной и мехами? – спросила одна из женщин.

Я не узнала ее, но она, очевидно, слышала обо мне. Я просто вздохнула и вышла за дверь. В замке становилось тише, но все еще было опасно рисковать, пробираясь к Асинии, стражники, вероятно, все еще были начеку.

Но, похоже, я ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что она сгорает в лихорадке…

У меня еще не было лекарства. У меня были зачатки плана для этого, но для этого потребовалась бы помощь Тибриса. Но мне нужно было увидеть Асинию. Нужно было сказать ей, что я возвращаюсь. Чтобы убедить ее держаться.

Я пробралась в подземелья, моя сила вернулась ко мне быстрее, чем когда-либо прежде.

Я не отрывала взгляда от каменного пола перед собой, все еще не в силах смотреть на пустую камеру, где Вила провела свои последние часы.

Пообещай мне, что освободишь их. И однажды ты вернешься и сожжешь это место дотла.

Вила провела свои последние часы, думая об остальных здесь. Я прибыла сюда, планируя освободить только Асинию.

Иногда я думала, что задохнусь от собственной вины и ненависти к самой себе.

Я задержала дыхание, в ужасе от того, что мне предстояло увидеть.

Мое тело застыло. Мои глаза наполнились слезами. Я издала звук, который мог быть сдавленным рыданием.

Асиния села в своей клетке, ее лицо больше не было бледным, глаза прояснились, когда она посмотрела на меня в ответ.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

– Тебе… лучше.

Она попыталась улыбнуться.

– Прошлой ночью пришел мужчина с целительницей. Они дали мне лекарство, и целительница выглядела полумертвой к тому времени, как закончила со мной.

Я протянула ей хлеб и сыр, которые стащила с кухни, кивнула Демосу и просунула его сверток через решетку.

Он кивнул в ответ, набрасываясь на еду. С тех пор как Тибрис поработал над его рукой, Демос набрал вес, к нему вернулся аппетит.

Войдя в камеру Асинии, я села напротив нее. Она выглядела намного, намного здоровее, чем я когда-либо надеялась. Ее глаза сияли, и, несмотря на то, что она была такой худой, она сидела в одиночестве, отламывая ломоть хлеба.

– Мне жаль, – сказали мы обе, и она рассмеялась.

Звук был невероятно неуместен здесь, внизу, но мне было приятно слышать это от нее.

– Я думала, ты плохо умеешь лгать.

Я попыталась улыбнуться. И все же, она хранила тот же секрет, что и я. И никто из нас не знал.

– Я никогда не позволяла себе думать об этом, – призналась она.

– Это не было похоже на ложь, потому что в моем сознании моей силы не существовало. Я похоронила это так глубоко, что никогда не осмеливалась думать об этом, если не была ночью одна в своей постели.

Я делала то же самое до недавнего времени, когда наконец поняла, что ничего не изменится, и мне нужно было подготовиться к побегу.

– Каков был твой план, Асиния? Что касается Дня Подарков?

Она неуверенно улыбнулась мне.

– Я думала, что тогда меня казнят. Но какая-то часть меня думала, что я могла бы сбежать в город, может быть, заплатить кому-нибудь, чтобы воспроизвести синюю метку и исчезнуть. Или сесть на корабль и отправиться в какое-нибудь новое место. Есть места, где мы были бы в безопасности. Я знаю, что они есть. Что ты собиралась делать?

– Я думаю, какая-то часть меня всегда знала, что я сбегу. Я надеялась на чудо, но я знала, что однажды мне придется бежать из деревни. Как только они нашли меня, мой план был таким же, как у тебя. Я собиралась добраться до города и сесть на корабль.

– Но вместо этого ты пришла сюда.

– В тот момент, когда я узнала, что тебя похитили, мои планы изменились.

– Даже если… даже если я не выйду, это значит все для меня, что ты пыталась.

– Ты выйдешь.

Она попыталась улыбнуться, но выражение ее лица исказилось.

– Они убили мою мать, – прошептала она.

Я притянула ее в свои объятия.

– Я знаю, – сказала я. – И я клянусь тебе, они заплатят.

– И твою мать.

– Да.

Я не позволила себе оплакивать ее должным образом, потому что знала, что если буду думать о ней слишком много, если буду вспоминать ее последние минуты…

– Прис?

Ее голос был едва слышен как шепот, но я покачала головой.

– Зови меня Сетелла. Тибрис – это Лукас, – пробормотала я ей на ухо.

– Вообще не произноси имени наместника.

Она отстранилась, ее рот открылся.

– Ти… Лукас здесь?

– О да. Он – причина, по которой ты жива. Он каждый день понемногу исцелял тебя, но тебе становилось все хуже. Это было…

– Как у твоего отца. Боги, это, должно быть, напомнило ему о…

О отчаянных попытках сохранить нашему отцу жизнь. Только теперь он знал, что это было не потому, что наша магия была принесена в жертву богам. Все это было из-за жадности короля.

Я хотела смерти Сабиума больше, чем когда-либо хотела чего-либо прежде. В тихие моменты я фантазировала об этом.

– Кто был тот человек, который помог мне прошлой ночью?

У меня было чувство, что я знаю. Я понизила голос, пока он не превратился в шепот.

– Как он выглядел?

– Я не видела его. Он оставался скрытым, но я могла слышать, как целительница что-то шепчет ему.

Мое горло сжалось, и я глубоко вздохнула. Он прошел через это ради меня. Даже после того, как я оставила его одного в королевских покоях.

– Его зовут Лориан. Он наемник. Не беспокойся о нем.

Глаза Асинии уже тяжелели.

– Съешь еще немного перед сном, – я пододвинула к ней хлеб.

Она взяла его, рассеянно отправив в рот. Что-то в моей груди расслабилось при виде того, как она ест. Она так сильно похудела, что платье висело на ней.

– Какой сегодня день? – спросила она с набитым ртом.

Я знала, о чем она спрашивала. Мое сердце сжалось в груди.

– Ты не сгоришь, Асиния. Я собираюсь вытащить тебя отсюда.

– Не забывай обо мне, – пробормотал Демос, и я повернулась, чтобы посмотреть на него.

Он прижался к решетке, все еще прислушиваясь к каждому нашему слову. Когда я нахмурилась на него, он без раскаяния пожал плечами. Он тоже выглядел лучше. Даже с тем скудным количеством еды, которое мы смогли ему принести.

– Я не забуду о тебе, – серьезно сказала я.

Он долго смотрел на меня, а затем улыбнулся. У меня снова возникло то смутное чувство узнавания.

– Мне нужно возвращаться, – прошептала я. – Увидимся завтра вечером.

Асиния обняла меня, и прошло много времени, прежде чем она, наконец, отпустила меня.

Оставить ее в той камере, когда она была не в себе от лихорадки, было самым трудным, что я когда-либо делала. Оставить ее там, когда она была в сознании, с дрожащей нижней губой…

– Я буду присматривать за ней, – хрипло сказал Демос.

Асиния поджала губы.

– Мне не нужно, чтобы ты присматривал за мной.

Он проигнорировал ее. Я кивнула в знак благодарности, и она бросила на меня предательский взгляд. Я не знала, что именно произошло между ними, но, очевидно, Асинии не понравился ее сосед.

Я остановила время и открыла дверь темницы.

Охранники стояли, один из них указал на то место у себя на поясе, где должны висеть ключи. Другой хмуро смотрел на него со своего места у стены. Я резко втянула воздух.

Я уронила ключи на пол позади охранника. Затем я запомнила лицо стоявшего охранника. Вероятно, теперь он внимательно следил бы за этими ключами. Я больше не могла рисковать навещать Асинию, когда он был одним из дежурных охранников. Я проклинала себя, возвращаясь в свои комнаты. Я слишком долго пробыла в подземелье. И я не могла позволить себе совершать подобные ошибки.

В последний момент я повернула налево, а не направо, направляясь к комнатам Лориана. Поскольку он уже был зол на меня, я постучала.

Он открыл дверь, схватил меня за руку и потащил в свою комнату.

– Ты не проберешься сюда сегодня ночью, дикая кошка?

Боги, этот человек раздражал меня.

– Я пришла поблагодарить тебя. За то, что ты сделал для Асинии. И, ах, прости, что оставила тебя прошлой ночью.

Он медленно покачал головой.

– Ты не сожалеешь.

– Ты этого не знаешь, – угрюмо сказала я.

Конечно, я не сожалела. Но я была благодарна, что он выполнил свое обещание.

Он просто улыбнулся. Моя нижняя губа выпятилась.

– Ты это заслужил.

Его улыбка стала шире. А потом я оказалась в его объятиях, прижатая к двери. Его рот был так близко к моему, что покалывание предвкушения прокатилось по моему телу. Я наблюдала за ним широко раскрытыми глазами, восхищенная, отчаянно желая увидеть, что он сделает дальше.

Лориан поднял руку, наклонился ближе и заправил прядь моих волос за ухо. Его палец коснулся раковины моего уха, и я вздрогнула.

Его глаза вспыхнули. И он сделал это снова.

Я вздохнула, и он словил звук ртом, глубоко проникая своим языком.

Его рычание было таким низким, что больше походило на рокот, и мои соски затвердели. Мой язык переплелся с его языком, пока я не вцепилась в него когтями, притягивая его ближе. Он поднял меня на руки, и я обхватила его ногами, прижимая к себе. Он был твердым и толстым, когда устроился между моих бедер, покачиваясь напротив меня.

Мой разум опустел.

И я застонала.

Он отстранился достаточно надолго, чтобы выругаться, а затем его огромная рука обхватила мою голову, его губы прижались к моему горлу, и его теплое дыхание затанцевало по моей коже. Он ткнулся носом в точку сбоку на моей шее, и я выгнулась.

– Ты такая сладкая на вкус. Ты будешь такая сладкая везде?

Мысль о том, что он пробует меня там, заставила меня застонать, и он снова выругался, его рот скользнул вверх по моей шее, пока он снова не нашел мои губы.

Я хотела его. Нет, я нуждалась в нем. Сейчас, сейчас, сейчас, сейчас..

Дверь завибрировала у меня за спиной. Лориан отстранился, и я запустила руку в его волосы, пытаясь притянуть его назад.

В его глазах промелькнуло веселье. Веселье и что-то более темное.

– В следующий раз, когда ты вот так окажешься в моих объятиях, ты моя, – прошептал он.

В дверь позади меня снова постучали. Вот что это был за звук.

Я притянула к себе свою магию, и стук мгновенно прекратился.

– Приготовься, Приска, – сказал Лориан. – Потому что у меня кончается терпение.

Я извивалась в объятиях Лориана, не обращая внимания на то, как колотилось мое сердце при этой мысли.

– Пусти, – потребовала я.

Он подчинился, и я посмотрела на него снизу вверх.

– Это была ошибка.

Если я думала, что его разозлит мое заявление, я ошибалась. Он просто слабо улыбнулся мне, открыл дверь и вытолкнул меня вон. Я проскользнула мимо посыльного, который держал в одной руке кусок пергамента. Привстав на цыпочки, я попыталась разглядеть, что именно написано в этом пергаменте.

– Приска.

Я вздохнула и прошествовала по коридору к своим комнатам. И холодной ванной.

Приска

На следующее утро я проснулась с валео рядом со своей кроватью. Я понятия не имела, как Тибрис пронес мне этот фрукт контрабандой, но я все равно оценила это.

Я провела утро рядом с королевой, скука одолевала меня, пока я отсчитывала часы до того, как смогу сбежать. К счастью, завтрак был подан в ее покои, и другие дамы тихо сплетничали, пока королева наблюдала. Наконец, она отпустила нас.

Тибрис встретил меня снаружи, взяв за руку. Просто двое брат и сестра вышли прогуляться. Ему было предоставлено разрешение на один час свободы, и только потому, что его считали таким усердным работником. Мой желудок скрутило при мысли о долгих часах, которые он проводил за работой, пока я ела пирожные с королевой.

Мы решили пойти кружным путем к Вайсеру, на случай, если кто-нибудь последует за нами. Это было маловероятно, но мы не хотели рисковать.

Он нежно сжал мою руку, когда мы выходили из ворот замка.

– Что случилось?

Я вздохнула.

– Просто… Ты так много работаешь.

Тибрис недоверчиво посмотрел на меня.

– Прис, я работаю с такими же людьми, как мы. Люди, которые приехали из деревень, чтобы работать в замке. Люди, которые никогда не представляли, сколько здесь магии. Люди, которые думают, что боги благоволят королевскому двору, а мы, деревенские жители, страдаем, потому что мы просто недостойны.

Я вскинула руки, когда мы завернули за угол. Над нами женщина развешивала одежду сушиться на своем балконе, в то время как пьяный лежал под ним в переулке. Мы приближались к трущобам.

– Ты передаешь мою точку зрения.

Тибрис покачал головой.

– Ты имеешь дело с людьми, которые верят – до мозга костей, – что боги считают их более достойными, чем мы. Люди, которые издеваются над нами, деревенскими жителями. Люди, которые вонзили бы нож друг другу в спину, только чтобы приблизиться к королю. Так что не жалей меня, Прис. Я бы еще сотню дней весело расставлял винные бутылки, если бы это означало, что я мог избежать общения с придворными.

Мы оба опустили головы, проходя мимо группы стражников, выставленных на улице. По словам Вайсера, городская стража каждый день сменяла друг друга в разных местах. Но хуже всего были случайные обыски. Я взглянула на мужчину, который раскинул руки, пока охранники издевались над ним, ища что-нибудь, что могло бы дать им повод запереть его.

Мое тело покрылось жаром, и у меня чесались руки заморозить всех охранников и преподать им урок.

– Я ненавижу это место.

Тибрис вздохнул.

– Я знаю.

Даже больший доступ к магии не мог затмить тот факт, что жизнь в городе для многих людей здесь была еще хуже, чем в деревнях. Теперь я поняла, почему Ритос сказал мне, что в этом городе есть те, кто использует огонь фейри прямо под носом у короля. Это был небольшой способ взбунтоваться, но все равно это был бунт. Иногда вам приходилось брать свои победы там, где вы могли их найти.

Затем я споткнулась, когда Тибрис толкнул меня в переулок. Я открыла рот, и он прижал палец к губам.

Я замерла.

– Что? – одними губами спросила я.

Он повернул голову, и я увидела, как мимо прошла группа торговцев, вероятно, направлявшихся на рынок. За ними следовала Мадиния с хмурым выражением лица, когда она, прищурившись, всматривалась вдаль.

Почему она следовала за нами?

Через несколько мгновений мы выползли из переулка.

– Мы должны действовать быстро, на случай, если она повернет обратно, – сказал Тибрис с суровым выражением лица.

Мы побежали по улице и свернули на следующий поворот налево. Впереди нас продолжала идти Мадиния, явно оглядывая улицу в поисках нас. Ей было просто любопытно? Хотела ли она найти что-нибудь, чтобы передать королеве? Или я сказала что-то, что вызвало у нее подозрения?

Тибрис постучал, и Вайсер немедленно открыл дверь, очевидно, ожидая нас. Он махнул нам внутрь, и мы последовали за ним на кухню. К сожалению, Марджи нигде не было видно. Вайсер прислонился к стене, уперев руки в бедра.

Выражение его лица было серьезным, глаза серьезными. Он так отличался от деревенского парня, которого я когда-то знала.

– Как Асиния?

Я улыбнулась.

– Ей лучше.

Рот Тибриса скривился.

– С небольшой помощью друга-наемника Приски. Но она все еще недостаточно здорова, чтобы путешествовать.

Вайсер скрестил руки на груди, услышав часть о друзьях-наемниках.