Текст книги "Испытание веры"

Автор книги: Стерлинг Ланье

Соавторы: Василий Щепетнев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Хотел бы я так уметь, – пробормотал он еле слышно. Но Надежда услышала.

– А я бы хотела перемещаться между мирами. Но моя судьба – всегда оставаться здесь.

– В Нави?

– В крошечном участке Нави.

– А если…

– Если бы я попыталась переместиться, то вспыхнула бы так же, как эти лемуты. Навь дает мне силы, Навь же и владеет мной.

Иеро стало грустно. В глубине души он надеялся, что девушка пойдет с ним – туда, в Но-Ом. Почему, с какой стати надеялся – и сам не знал. Нет, знал, в семинарии учили – симптом петуха. Все молодые особи противоположного пола для юноши обладают несравненной привлекательностью и вызывают желание обладания. Глупые, порой вредные желания. Лекарство – пост, молитва и телесные упражнения.

Слишком простое объяснение. Обидное. Сводить все к брожению жизненных соков значит обеднять человеческую природу. А человек есть создание Господа.

Только… Надежда ведь не человек. Функция, как сказал дедушка. Правду ли сказал?

Иеро гадать не стал. К другому нужно относится так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Велико ль счастье быть функцией? Будем считать, что Надежда – человек, пока не получим бесспорных свидетельство противного.

И все-таки, все-таки… Как хорошо было бы, если бы Надежда пришла с ним в Но-Ом.

Откуда пришла, отсюда, из суб-Нави? Но если она живет только здесь, а в Яви ее нет, то…

Додумать Иеро не успел – огненная гора извергла особенно яркий язык пламени, и словно горячий ветер пронесся над Эдемом, пронесся поверху, не задевая дерев и трав но чувствовалось, дыхание жаркое, опалит.

– Взошла Синь-Звезда, – сказала девушка.

Нужно думать о ней, как о призраке, понял Иеро. Призрак существо бестелесное, потому и соблазнов пустых меньше.

– Ты готов? – спросила Надежда.

Готов ли он? К чему? К полету?

Чувство неуверенности шевельнулось в душе. Ерунда. Сумел же он прилететь сюда безо всякой Синь-Звезды, сумеет и улететь.

– Попробую, – все-таки ответил он надвое. Сможет лететь – замечательно, а нет – что ж, не виноват.

Но тут же понял, что опасался он зря – внутри вспыхнуло волшебное чувство полета, вспыхнуло ярким, ровным огнем. Огнем души.

Девушка полетела – невысоко над озером, и он устремился за ней. Легкость наполняла его, легкость и сила, казалось, он моет долететь до самого Но-Ома.

Они летели над самою водой – видно, так было нужно. Время от времени она оборачивалась, проверяя, не отстал ли он. Какое отстал, Иеро чувствовал, что может прибавить вдвое, но, когда он попытался ускорить полет, девушка отрицательно покачала головой.

Ничего, когда-нибудь они полетят вольно. Когда не будет Тени, таинственного лона таинственного дядюшки. Во время полета думать о чем-то еще, кроме самого полета, не очень-то и получалось – Иеро опасался сбиться с настроя.

Впереди показался зеленоватый свет. Ближе и ближе. Островок. Небольшой, совсем небольшой.

Девушка сделала жест – похоже, здесь нужно было опуститься. Так и есть.

Светилась трава. Изумрудная, мягкая, шелковистая. Она покрывала ровную поверхность, островок возвышался над водою едва ли на пять локтей. Если буря грянет, волнами накроет.

Он вопросительно посмотрел на девушку – зачем, мол, сели, по какой причине.

– Впереди засада, – девушка не казалась обеспокоенной. – Гарпиды.

– Кто?

– Крылатые лемуты. Издалека попали. С Ада-Гаскара. Видно, ты очень, очень нужен лонам.

– Я?

– Не я же, – похоже, Надежда не шутила, а была совершенно уверена в своей ненужности. Действительно, зачем С'Финкессу и прочим лонам призрак, привязанный к… К чему, кстати? К поселению? А чье это поселение? Вряд ли дядюшкино. Похоже, дядюшка – могучий маг, и игра здесь идет нешуточная. Он, Иеро, простой воин, но даже в Раа воин порою стоит целого царства. И вот он нужен и лонам, и дядюшке. Зачем? что в нем такого, особенного?

– Мы пойдем к выходу другим путем, – продолжила Надежда. – Он начинается отсюда, с острова Цмока.

– По воде? – не удержался Иеро. Бодрость духа везде нужна, а в тяжелой ситуации особенно.

– Под водой, – ответила девушка.

– Но… – Иеро хотел сказать, что они утонут, захлебнутся, но сообразил, что нечего мерить Навь мерками Яви. Если они могут летать, отчего ж и под водою не погулять? Ведь и вода, и воздух и сами они суть ментальное отражение – кажется, так? Нельзя задохнуться в отражении моря.

Озера – и подавно.

– Мы пойдем подземною рекой, – продолжила девушка. – Но ты должен подготовиться. С непривычки бывает трудно.

– Как же мне готовиться?

– Успокойся. И доверься мне.

Довериться ей Иеро согласился безоговорочно. Враг моего врага – мой друг. Хотя это утверждение в семинарии приводили как пример ограниченности области применения формальной логики. Враг моего врага мог оказаться вражиной преогромной. Но к девушке он питал чувство доверия. На чем оно основывалось?

Три сгоревший волосатых ревуна – разве мало?

– Полагаю, сейчас я спокоен, – Иеро если и кривил душой, то чуть. Луч света и то искривляется вблизи звезды, как говорил величайший Лек-Сий.

– И доверяешь мне? полностью?

– Настолько, насколько может доверять один человек другому человеку.

– Другому человеку… – похоже, в глазах у девушке промелькнула печаль. – Тогда идем, – теперь она взяла Иеро за руку. Последние сомнения покинули Иеро. Рука об руку он готов идти куда угодно.

Они подошли к воде. Иеро старался не смотреть под ноги. Чего смотреть, воды разве не видел? Хотелось удержать ощущение бесшабашности, легкости, удальства.

Он ее, воду, и не почувствовал, лишь идти стало труднее из-за сопротивления. Теплая вода. Аккурат такая, что кажется – нет ее. Подобную воду применяют целители при некоторых болезнях – готовят ванну и погружают в нее увечного. Еще солей добавляют, и порой поправляются самые безнадежные. Через день, иногда – через дюжину дней. Хорошая метода, но требуется поддерживать нужную температуру, не обжечь и не охладить тело, чтобы человек чувствовал себя, как плод в материнской утробе. Восстановления Урда, вот как называется метод.

Иеро отметил, что вспоминаются события, казалось бы, давно забытые. Похоже, это свойство Нави – активация всех ментальных способностей. В Яви он бы вел себя иначе. Но здесь – не Явь.

Вода подступила к груди. Ничего необычного. К подбородку. И это бывало. Иеро не был отменным пловцом, но пятьсот локтей – минимум семинариста – проплыть мог.

Девушка сжала ладонь Иеро, и он отвлекся, подумал о смысле пожатия. А смысл, видно, и был в том, чтобы он отвлекся, потому что вода накрыла Иеро с головой.

Надежда продолжила путь вплавь, изгибаясь всем телом на особенный лад, и он повторил ее движения. Знай он их раньше – быть бы ему лучшим пловцом Союза Аббатств.

Вокруг была полутьма – не совершенная тьма, как можно было бы ожидать, нет, он видел на двадцать, на тридцать локтей вперед. И было на что посмотреть! Водные растения усеяны цветами, которые пылали каждый своим светом, вместе соединяясь в фигуры фантастические, мерцающие всякая по своему. Рыбы проплывали мимо них – навстречу, в сторону, некоторые держались рядом, и тоже светились! Одних Иеро мог пожелать на обед, но иные, пожалуй, могли бы претендовать на самого Иеро. Вдали виднелись причудливые развалины замков и крепостей. Быть может, и не развалины? Что, если их заселяет подземный народец? Но они проплыли мимо.

Как много на свете неизвестного, непознанного…

«Цмок» – голос прозвучал прямо в голове. Вот, значит, как разговаривают под водою – посредством передачи мыслей. А как же статис-поле? Или вода его нейтрализует?

– «Что такое цмок?» – спросил он.

– «Он плывет над нами. Не бойся».

Иеро хотел ответить, что нисколько и не боится, но решил сначала посмотреть вверх.

Над ними плыло чудовище! Огромный змей, с огромной же головой на длинной шее, а рядом из туловища на шеях коротеньких еще две головы! Зубастые, и все зубы почти одинаковые. Ни тебе клыков, ни резцов. Вернее, все – клыки!

Бесшабашное настроение стало растворяться. Тому способствовали и лапы дракона, когти – сущие кинжалы. Но Надежда ведь просила не бояться. Он и не боится. Драконы перами не питаются. Невинными перами – и подавно.

Странно, но он, судя по всему, был прав. Дракон, несомненно, видел и Иеро, и девушку – несколько раз он поворачивал свою главную голову в их сторону, смотрел мгновение другое, а потом посылал ее вперед. Очень удобно – три головы. Одной можно и рискнуть. Она, поди, и заново отрастет, как хвост у геккона. Водяной дракон. Крылышки его, крепкие, но маленькие, для полета не приспособлены, а вот для плавания весьма. И перепонки на лапах меж первыми фалангами, что, несомненно, указывает на водный образ жизни.

Они продолжали плавание. Дракон их охраняет, догадался он. Что ж, от такой охраны не отказался бы и святой Франциск. Цмок – это имя дракона?

Иеро почувствовал, как Надежда крепко сжала его руку. Сигнал. Сигнал тревоги? Опять лемуты?

Не лемуты. Один лемут. Не меньше цмока. Только не дракон – кракен. Щупальца его раскинулись от дна до поверхности, а дно здесь не мелкое. Кракен светился тускло и был весь в пятнах – болел, или таким уродился? Пятна эти скрадывали монструозию, она казалась сплетением больших водорослей, подводных лиан, а туловище в центре – валуном, вечно лежащим у дна. Два глаза, круглых, словно тарелки, тускло горели угасающим костром.

Невольно он посмотрел на девушку, но ее глаз сейчас не было видно.

Все равно, Иеро знал, они горят таким же алым огнем.

Одного поля ягодки. Да разные, одна ягода-смерть, другая ягода-жизнь. Не прогадай, выбирая.

Девушка не пыталась обогнуть чудовище. Они зависли меж дном и поверхностью.

– «Он заслоняет Ход» – прозвучало у Иеро в голове.

Да, с таким ему не справиться ни при каком условии. Быть может девушка?

Нет. Мимо проплыл Цмок. Невидимый поток всколыхнул Иеро и девушку, но они не расцепили рук. Потеряешься, как найдешься? Мало ли у кого глаза красные…

Видно, я очень нужен лонам, раз этакую монструозию послали. И не менее ценен для дядюшки С'Мирна, раз на подмогу пришла и Надежда, и этот трехглавый дракон.

Дракон медленно парил перед кракеном.

Кракен же из пятнистого стал малиновым, затем зеленоватым, потом и совсем голубым. Словно раскаляет его невидимый жар, кипятит кровушку.

Но и Цмок, подобно бойцовому петуху, расправлял крылья-плавники, и они тоже светились ярче и ярче, из темно-зеленого дракон превращался в золотого.

Кто начнет первым?

Цмок. Голова на длинной шее ухватила одно из щупалец и попыталась перекусить. Струя крови повисла в воде мерцающим голубым облачком.

Кракен несколько мгновений пытался освободить щупальце, а потом подтянул себя к Цмоку – и оплел его целиком, впиваясь клювом в спину.

Кровь Цмока и кракена смешались, золотая струя и бирюсовая.

– «Быстрее!» – девушка устремилась к темному провалу, явившемуся после того, как кракен сцепился с цмоком.

Иеро не знал, чем кончится схватка. Не на потеху ему бьются чудовища. Нужно, чтобы кровь не зря лилась. И потому он приложил все силы, чтобы плыть вровень, не отставать. Отстать, положим, он не мог – рука его по-прежнему была в руке Надежды, но дорого было каждое мгновение. Негоже играть роль тыквы, которую добрый крестьянин тащит с соседского поля.

Провал оказался гротом, но странным гротом, хрустальным. Изделие великана-искусника. Стены и свод, все искрилось и переливалось лиловыми огоньками, но настолько слабыми, что сразу и не заметишь. Неудивительно, что снаружи он казался темной пастью – на фоне светящихся чудищ.

Иеро оглянулся. Решительно ничего нельзя было разобрать. И нечего оглядываться – вперед нужно плыть, вперед.

Надежда выпустила руку Иеро. Понятно, из грота ход шел узкий, двоим рядом, пожалуй, будет несвободно.

Девушка скользнула в ход первой. Иеро чуть замешкался – и его едва не ухватило за ногу щупальце кракена, возникшее, казалось, из ниоткуда.

Тут же оно и убралось – бой продолжался, и цмок не позволял монструозии отвлечься более, чем на мгновение. Да разные бывают они, мгновения. Иное может и последним оказаться.

Он юркнул в проход, ощущая себя крохотным пескариком, спасающимся от напасти, которых в пескариной жизни несчетно.

Стенки, хрустальные стенки теперь были совсем рядом. Интересно, действительно ли они есть природное явление, или же их кто-то сделал. По ту сторону в толще хрусталя ему виделись сотни и сотни лиц, неясных, быть может, даже не человеческих. А скорее, это было искаженное собственное лицо, или вовсе игра воображения.

– «Поспеши!» – услышал он призыв берегини.

Сюда-то кракен уже не дотянется, если даже и освободится от цмока. Цмок же и порвать может монструозию, очень даже просто. Отчего же они спешат?

Как знать, вдруг, помимо кракена, есть и другие напасти?

И он плыл и плыл, уже не оглядываясь по сторонам, не замечая красот, а они были, красоты – ход расширился, и дивные растения стелились вдоль него, распуская самоцветные лилии – серебряные, золотые, изумрудные и рубиновые. Стоило руке или ноге оказаться рядом с цветком, как в нее словно впивались тысячи иголочек, крохотных и острых. Было не больно, скорее, щекотно. Смотри, не помри от щекотки-то. Пузырь смеялся, да и лопнул.

Какой пузырь, откуда взялся пузырь? Берегиня подумала, или просто странной прихотью всплыла в памяти старая сказка? Там еще мокасин был и соломинка.

Воспоминания плыть не мешали, они подчинялись ритму движения, быть может, даже и задавали его.

Впереди посветлело. Конец хода? Да! И конец воды. Он выплыл на поверхность и вдохнул воздуха. Не отучился ли дышать, а?

Нет. Что бы ни значило дыхание здесь, в Нави, а воздух был слаще лесного – свежий, пьянящий, буйный. Даже голова закружилась.

Ход привел в бассейн, овальный, с ровными гладкими краями. Из воды вели ступени, и берегиня резво поднялась по ним.

Иеро последовал за ней.

Они были в пещере – большой пещере, эхо от плеска воды под его ногами возвращалось через удар сердца. Примерно сто шагов, прикинул Иеро.

Своды и стены пещеры были красного гранита. Свет лился из воды, слабый, недостаточный, чтобы осветить все пространство.

Ступени, что вывели их из бассейна, образовали лестницу, что поднималась выше и выше, исчезая во тьме.

Странно, он из воды выбрался, а эхо все возвращало плеск.

Берегиня тронула его за плечо.

– Что?

Он обернулся, следуя взгляду девушки. За ними из воды выползало щупальце кракена. Только щупальце, больше ничего.

Иеро ждал, что берегиня испепелит щупальце, как испепелила она волосатых ревунов, но девушка покачала головой.

– Сейчас я бессильна.

Он даже обрадовался. А то совсем неловко получается, на чужом горбу домой едет.

Меч при нем, что еще нужно?

Щупальце толщиною было с бедро взрослого человека, а длиною с дюжину шагов. Присоски и крючья на нем выглядели зловеще. Настигни оно Иеро, пока он плыл в узком ходе, тяжко бы пришлось. Но здесь простор.

Щупальце свернулось в кольцо, затем распрямилось, бросаясь на него.

Хороший меч. Острый. Но, без лишней скромности, и в руки он попал хорошие.

По счастью, щупальце – не гидра. Рассеченное надвое, оно стало вдвое слабее – дистальная часть едва шевелилась. Вторая атака – и Иеро опять ушел в сторону, разрубая слепого противника пополам.

Еще дважды пришлось ему окорачивать монструозию. Затем он склонился к бассейну, смывая с оружия кровь. Сейчас она еле светилась, кровь кракена.

– Хорошо, что одно, – сказал он берегине. – Если бы с кракеном в придачу…

Та спокойно смотрела на обрубки щупальца, валявшиеся у края бассейна.

– В воде оно очень опасно. Но ты бы мог с ним справиться и в воде – если бы тебе повезло. Кракен испустил его в погоню. Хотел испустить больше, да цмок не дал.

Иеро не стал спрашивать, откуда она знает ход событий.

Теперь-то они в безопасности?

И этого спрашивать он не решился.

Берегиня пошла по лестнице, он – вслед, держа меч в руке. Вкладывать его в ножны не хотелось, и. судя по взгляду девушки, он поступал правильно.

Поначалу пологая, лестница уходила вверх, закручиваясь спиралью. Все темнее и темнее.

Пожалуй, скоро вообще на ощупь идти придется. Очередной поворот скрыл бассейн, который остался внизу. Пятнышко во мраке.

Лестница затряслась, послышался низкий, протяжный гул. Запахло серой, едко, до слез.

Постепенно глаза привыкли к темноте, которая не была полной – свечение, темно-вишневое, на грани видимости, наполнило пространство вокруг. Он различал силуэт берегини, не видя черт лица. Ночной глаз. В семинарии учили приемам, позволявшим видеть в полной тьме, видеть тепло, но у него не очень получалось. Способностей не хватало.

Или тепла. Потому что вокруг было не просто тепло – пекло. Вода испарялась из одежды, волос, и вскоре он был сухим, как неопавший дубовый лист в морозное земнее утро. Не загореться бы.

Лестница сделала еще полвитка, с этой стороны жара поменьше. Не сгорит, так испечется.

И вдруг – точно в прорубь зимним днем! Ледяной холод пронзил насквозь, сжал сердце, остудил душу. Нехорошо. Он поискал в себе искорку пламени, нашел и стал осторожно раздувать.

Ничего другого скованная морозом душа не желала. Ни о чем другом не думалось.

Тепла. Душевного тепла – потому что краем сознания он все-таки понимал, что холод был особый, не внешний.

Язычок, пламени, другой, третий – и вот он уже может повернуть голову, шевельнуть рукой.

Иеро посмотрел на берегиню. Та стояла напряженная, готовая к схватке. Пума у своего логова.

– Что это было?

– Дыхание, – ответила она, и за бесстрастностью голоса Иеро послышалось отчаяние. – Он рядом.

Он? Кто – он? Чье дыхание леденит душу? И внезапно Иеро понял. Но понял и другое – даже сам нечистый не может подчинить себе душу, если душа того не хочет. В нем горит огонь, зажженный дыханием иным, несравненно боле могущественным. Пока этот огонь храним, никому не одолеть его. Конечно, он можем умереть – но не погибнуть.

– Я ближе, – успокоил он берегиню. Успокоил с полной уверенностью в собственных силах.

И она это поняла.

– Тогда – вперед.

Лестница привела их в пещеру, а уж из пещеры ходов шло множество, и огромных, верхом на лорсе можно въехать, и обыкновенных, для пешего, и небольших, где пройти можно только согнувшись или вовсе на четвереньках. Сам-то он выбрал бы набольший, хоть и без лорса. Но берегиня рассудила иначе, и они пошли ходом обыкновенным. Глаза притерпелись ко тьме, и сейчас он видел многое – и прожилки неведомой руды, и скелетики странных существ, маленьких, с локоть, и ступеньки, высеченные в породе и ведущие в боковые ответвления. Воистину лабиринт. А что в центре его?

Серой пахло сильнее и сильнее. Будто натуральная Явь, а не Навь.

Иди, шагай, головою не задень свода. Он хоть и высок, да спускаются с него странные грибы, то ли мягкие, то ли жесткие. Он не удержался, коснулся, проходя, пальцем. Сера!

Стало поярче. То есть – жарче, сейчас жар и есть свет.

Ход открылся в новую пещерку, малиновую от жары. На высеченном в камне троне сидел – дядюшка? не разобрать. Но похож.

– Куда идете? – и голос похож на дядюшкин, но опять – с сомнением.

Берегиня замерла. Остановился и Иеро.

– Своею дорогой, – ответил он.

– Ой ли? – усомнился вопрошающий. – Своей дорогой – и сюда? Не рановато ль?

– Да пусть идет, – вторил ему неотличный голос с боку. Еще одна фигура на каменном уступчике. – Если кто-то непременно хочет умереть, как помешаешь?

– Нужно попытаться, – возразил первый. – Вдруг он не хочет умирать.

– Да? Тогда что же привело его сюда?

– Неведение и коварство. Он ведь не просто шел. Его вели.

– Разве так… Ты хоть знаешь, куда пришел? – Второй говорил, как первый, с той же интонацией, с той же легкой хрипотцой в голосе. И все-таки было в них многое и от дядюшки.

Лоны. Конечно, лоны.

– Сюда, – ответил он. Насколько они сильны, порождения тайной магии? Пусть лучше лоны думают, насколько силен он, Иеро.

– Ты за меч-то не хватайся. Неужто мы будем сражаться с тем, кто и так в полуста шагах от смерти? Хочешь умереть – иди за ней, – рукою первый клон указал на берегиню. – Никто не держит.

– Но если хочешь жить, – подхватил второй лон, да так ловко, словно говорил один человек, – то иди с нами.

– Не просто жить, хорошо жить, – закончил первый.

– Что значит – хорошо?

– С открытыми глазами. Знать, что ты делаешь и зачем. Никто не будет тобой помыкать, использовать втемную, обманывать. Ты узнаешь, чего стоишь, и будешь уверен, что получаешь свое полной мерою.

– Ты постигнешь не только те жалкие крохи знания, что скрывают от тебя ваши заклинатели. Мудрость веков откроется перед тобой.

– Ты увидишь мир – Голубые пустыни и Лантический море-окиян, Зеленую Землю и ледяные Горы.

– Ты войдешь в древние хранилища, полные чудных сокровищ.

– Ты сможешь летать не только в Нави, но и в Яви!

– Ты получишь средства исцелять самых тяжелых недужных и спасать сотни, тысячи людей от моровых поветрий.

– Ты станешь повелевать лемутами, и каждый из них с радостью отдаст жизнь ради тебя.

– Ты обучишься языку мертвых.

– Ты откроешь секрет оборотней.

– Ты будешь неуязвимым.

– Ты обретешь тысячи верных и преданных друзей.

– Ты осознаешь свободу.

Казалось, они будут перечислять еще и еще, но Иеро решил оборвать поток предложения.

– Чем я буду должен за все это заплатить? Душой?

– Мы не требуем платы. Ни сейчас, ни потом. С нас будет достаточно того, что ты станешь зрячим. А зрячий сам увидит, кто ему друг, кто враг. Иди с нами.

– Куда?

– Куда захочешь. Мы даже можем вернуть тебя в Но-Ом.

– А если я не соглашусь?

– Твое право. Нам не нужны рабы, их у нас предостаточно. Нам нужны свободные, вольные люди. Если хочешь – иди с ней.

Иеро обратился к берегине.

– Ты слышала, что они говорят.

– Да, – немного помедлив, ответила берегиня.

– Они лгут?

– Что есть ложь? Сами они искренни. Ты действительно сможешь получить все, что тебе обещали. Взамен ты рано или поздно станешь одним из них.

– Разве это не выгодная мена? – вскричали оба одновременно.

– Погодите, погодите, – остановил Иеро. – А что обещаешь ты?

– Ничего. Ты останешься самим собой – только и всего.

– Самим собой, как же! Ты утратишь свою ментальную мощь! – первый поднялся со своего сидения и одновременно с ним поднялся и второй.

– Не утратит, – возразила берегиня. – Она вернется. Позже. Когда придет время.

– Позже, душенька, одного корня со словом поздно. Он останется человеком.

– Именно, С'Финкесс. Именно. Разве это так плохо – жить человеком?

– И умереть! Ты забываешь, что когда-нибудь ему придется умереть! Все люди умирают!

Иеро слушал перепалку спокойно. Он не решал, что ему выбирать. Он знал.

– Пойдем, – наконец, сказал он берегине.

– Хорошо, иди, – ответил С'Финкесс. – Иди. История на этом не кончается. Быть может, ты станешь умнее. Иногда это случается.

– Я предпочту служить жизни и оставаться тем, кто я есть, чем служить Смерти и стать одним из вас. – иди, – в голосе С'Финкесса была не досада – печаль – Ты ведь еще ничего не знаешь ни о жизни, ни о смерти. Ты даже не знаешь, зачем союзу Аббатств нужен рашшин.

– Статис-поле, – начал было Иеро и осекся. Невольно он выдал тайну.

С'финкесс рассмеялся, но не торжествующе, не злорадно, а устало.

– Даже статис-поле нужно вашим правителям, чтобы скрывать свои мысли не от нас, а от вас, от своего народа. Но ведь рашшин годится и на другое.

– На что?

– Скажи ему, – обратился лон к берегине.

– Рашшин – если его много – и есть Смерть. Полфунта рашшина, организованные надлежащим образом, могут испепелить Тайг на десять дней пути, – невозмутимо ответила берегиня.

Странно, но Иеро словно ждал подобного. Статис-поле – штука хорошая, но ведь есть и ментальный щит, да и прочие приспособления.

– Меня это не пугает, – ответил он, вспоминая аргументы дядюшки. – Важно, в чьих руках находится Смерть.

– Ты поймешь, – медленно проговорил С'финкесс. – Пусть через десять лет, или через пятьдесят, но поймешь…

Он, уже не обращая никакого внимания ни на Иеро, ни на берегиню, прошел мимо них. Следом скользнул и второй лон.

Вот и хорошо. Иеро совершенно не был уверен, что победит, дойди дело до рукопашной.

Но не побежден ли он сейчас?

– Пора, – сказала берегиня.

Они прошли совсем немного, в третью пещеру.

Понятно, откуда этот жар, сера, дрожь породы! Внизу, в пропасти было огненное озеро! Раскаленная лава кружилась в медленном водовороте, местами покрываясь корочкой, но свежие потоки жидкого огня не давали корочке задержаться надолго. Пыхнуло, и брызги магмы поднялись до половины пропасти, а волна едких газов устремилась вверх, опалив на ходу и Иеро и берегиню.

– Это выход, – сказала она.

– Где?

– Вот.

Сомнения не было – выходом она называла огненное озеро.

– Я…

– Ты должен прыгнуть туда. Помни – ты в Нави. Ты не сгоришь – лишь очистишься.

– От чего?

– Сейчас ты слаб, и сайрен может овладеть тобою полностью. После ментального ожога ты подчинишь его, а потом, позже, быть может, сумеешь подчинить себе его силу.

– Я… я должен прыгнуть?

– Да, сейчас. Мы оба.

– Тебе-то зачем?

– Я не человек. Мой срок истек – я привела тебя сюда, – ответила она просто.

Иеро посмотрел вниз.

Страшно.

Очень страшно. Но не страшнее, чем стать слугою Нечистого.

Он протянул руку берегине. Та вложила свою ладонь в его.

Новый всплеск лавы, огненной, чистой.

И они – прыгнули…