Текст книги "Падение "ангелов" (СИ)"

Автор книги: Степан Кирнос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

Остальные воины последовали за своим капитаном и вышли на линию огня. Тут же первые ряды противников сгинули в струях огня, истошных очередях, треске лучей и рёве пулемётного огня. Ополченцы и сектанты, вопя и галдя, остановились и с трепетом стали пятиться назад, когда большая часть из них усеяла асфальт покровом мертвых, но вот легионеры не знают страха – они продолжают наступление неумолимой волной, которая готова разбиться о камни обороны.

Неожиданно за спинами мятежников появилось подкрепление – два массивных танка «ультрамеркава», возле которых словно роятся пехотинцы в бежевой форме. Два устройства «ахнули» и позиции лоялистов накрыло пламя, поднявшее в воздух фонтан асфальта и земли. Кого-то отбросило в сторону, кого-то убило, но все семеро воинов в техно-броне всё ещё стоят и готовы сражаться до самого конца.

– Развернуть пушку! – командует Данте. – Уничтожить эти танки! Штурмовики, уложите противника!

– Враг наступает с севера! – кричит один из лоялистов и Данте устремился туда.

Солдаты в золотистой броне, с саблями вместо ножей и длинными автоматическими винтовками, разрозненными рядами подступают к позициям. Они, прикрывая друг друга, аккуратно и медленно приближаются к позициям имперцев. За ними, с севера ринулись лёгкие БТРы, не менее шести, несущиеся на всех парам к воинам Рейха.

– Развернуть круговую оборону!

– Нас просто размажут! – кричит один из штурмовиков. – Надо отходить, у врага техническое превосходство.

Началась жаркая перестрелка. Один из танков «ултьрамеркава» взорвался и разлетелся кусками плавленого металла, когда русский одним выстрелом пробрался к его боезапасу. Второй тут же отомстил выстрелом, и трое штурмовиков пропали в вихре огня.

Данте нет дела до потерь, ибо он подчиняется зову ярости, лишь бы на мгновение ослабить её вой в голове. Засыпав пространство перед собой дымовыми гранатами, он блестящим клинком на перевес он несётся в сторону солдат Аравийской Конфедерации и его горло извергает устрашающий клич. Возле него пронеслись ракеты, остановившие один из бронетранспортёров, но другие заняли позицию и открыли прицельный огонь по цели, но тут же смолкли, когда всё заволок белоснежный дым, закрывший обзор.

Капитан активировал тепловизор и накинулся на ярко-белые силуэты, отражённые в линзах шлема. Он закружился подобно вихрю, занося клинок над головами конфедератов. Кровь брызнула на серо-чёрный асфальт, когда Данте его стал опускать и так раз за разом. Его рука не чувствовала усталости, а разум затуманен багровым туманом, он не чувствует ничего, кроме ярости. Раз за разом рассекающими ударами он отбрасывает врага, уварачиваясь от немногочленных очередей БТРов, стреляющих по тепловому отпечатку.

Дым внезапно рассеялся и все увидели дела рук обезумевшего капитана – улица завалена телами, на серой поверхности мерцают золотые доспехи, измаранные багровыми тонами.

Штурмовики открыли плотный огонь из переносных однозарядных гранатомётов, взгромоздив «трубы» на плечи и засыпая БТРы противника дождём ракет. Взрывы последовали один за другим, пока все пять бронетранспортёров не превратились в полыхающие остова металлолома.

Вторая «ультрамеркава» загорелась горячим пламенем, но её на помощь спешит ещё один танк и медленно та самая помощь стала отходить на север, не справляясь с потоком вражеских солдат.

Один из солдат Гвардии Рейха в броне, исчерченной царапиной, замаранной разводами и помятой от множество попаданий подбежал к капитану, став голосом усталым, нести благодарность:

– Господин, мы спасли нас. Кто вы?

– Капитан Данте Валерон, – скрежета зубами, отвечает Данте, пытаясь не кинуться на солдат под напором неутихающего гнева в голове, – и орден «Палачей». Боец, мы только прибыли, развёрнутый доклад по ситуации в городе.

– Да, господин. За прошедшую ночь мы были отброшены по всем фронтам на север, ко дворцу Рейха. Насколько мне известно, ещё никто не сумел пересечь оборонный периметр.

– Кто командует обороной?

– Совет лояльных, господин. В него вошли руководители военных и гражданских министерств, которые ещё оставались в Великом Коринфе.

– А есть кто-то один? Тот, кому можно отдать приказ, а он его передаст другим подразделениям?

– Да, общую оборону возглавляет командующий Андронник.

– Андронник? – удивился Данте, присев, когда снаряд танка пролетел над его головой и взорвался где-то поодаль от огневого рубежа. – Где он? Как с ним связаться?

– Я могу только передать капитану, что к нам прибыло подкрепление с Рейха. А он уже…

– Осторожнее! – кричит Страж Шпиля и приказывает всем согнуться и тут же ряд снарядов пролетели над головами. – Ещё три танка! Нужно отступать!

Данте вспомнились детали плана, который им поручил Лорд-Магистрариус и за которые он может зацепиться, чтобы выжить. Он вспомнил, что от Крита наступает часть флотилии, которая должна уничтожить греческий флот и им один из кораблей обещал ракетную поддержку. Но сперва он должен найти точки, наиболее благоприятные для десантирования.

– Хорошо, – Данте тряхнул «гвардейца», – пусть Андронник вышлет мне расположения вражеских ПВО, если они у него есть и передаст позиции благоприятные для высадки десанта. – Капитан отошёл назад, цепляя одно из бойцов, и сжимая ему плечо. – Вергилий, как получишь координаты точек, передай их в штаб.

– Так точно, – воин едва не повис на руке Данте и капитан его отпустил только тогда, когда Вергилий едва ли не завопил, а наплечник треснул; офицер стряхнул головой, пытаясь унять поток голоса в сознании, призывающий к насилию.

– Вторая группа, приём, как у вас дела, к высадке готовы?!

– Наконечник копья заточен, брат.

Нам необходима поддержка с воздуха, немедленно! Пусть транспортник сбросит бомбы по позициям врага в ста метрах от нас. А затем высаживайтесь. Приём?

– Да, так точно! Выполняем!

Под небом оказался второй та6нспортник, заключённый в защитное поле, ставший стремительно пикировать на вражеские позиции. Он нашёл положение капитана по сигналу и определил положение противника, тут же подобно коршуну устремившись на него. Пара установок ПВО пытались его сбить, раскрасив поднебесье яркими струями пламенеющих пуль, но он ушёл от них. Рёв прокатился над головами имперцев когда транспортник пролетел сверху и карающей рукой осенил вражеские позиции. Свиста не было, только взрывы и звучание ревущего пламени – машина сбросила шесть термо-ударных бомб и танки, вместе с пехотой укрылись одеялом огня. Не раздалось ни крика, ни всхлипа, ни плача – смерть была мгновенной под жарким пламенем, грозные машины войны с усиленным бронированием застыли на месте подобно зловещему предупреждению тем, кто встанет на сторону врагов Рейха.

– Спасибо, – доложил Данте, когда увидел, что впереди всё чисто. – Можете высаживаться.

Гул реактивных двигателей раздался на всю улицу, а его горячие струи сдули всю пыль под бортом и возле. Опустившийся трап дал путь ещё десятку Стражей Шпиля, несущих тяжёлое вооружение и массивные алебарды за спиной. За ними последовало полтора десятка штурмовиков, установивших контроль за периметром.

– Господин, – стал докладывать Гвардеец Рейха. – Андронник говорит, что может с вами встретиться к западу отсюда. Это большом на перекрестии магистралей, но там сейчас хозяйничают сепаратисты.

– Тогда истребим гнёзда врагов.

– У нас задача наметить для авиации приоритетные цели, – вмешался Вергилий. – Но я этим могу заняться сам, только нужно больше информации от лоялистов.

– Ты передал места, где можно высадиться?

– Да, высадка будет совершаться преимущественно в северных районах города. Координаты я уже передал в штаб. Десантирование начнётся в пределах часа, да и… а как же цели для «Меча»?

– Хорошо, я возьму семерых Стражей, русского и пятнадцать штурмовиков, – Данте поднял пулемёт, загоняя в него новый, последний магазин. – Ты должен здесь закрепиться и ждать приказов, а я у Андронника выясню, что можно полить огнём.

– Так точно.

Данте с отрядом бойцов двинулся на запад, на встречу вражескому посту. Во время похода ярость ослабла, мышцы рассаживались и вой в ушах пропал. Ступая через руины полыхающего города, потерявшего свой прекрасный облик, капитан постоянно нарывался на жертвенники, собранные из мусора, которые только предавали «антуражу» умирающему граду. Пройдя несколько метров, один граммофон, всхлипывая, со статикой дал о себе знать:

– Говорит Круг Жрецов, – голос показался сумбурным, яростным и напористым. – Не слушайте это жалкое существо – кардинала. Не следует опускать оружие, именно сейчас – ключевой момент в нашей истории. Враг наступает! Наша свобода в робастности! Сражайтесь-сражайтесь-сражайтесь! – вопит жрец. – Рейх начал наступление по всем фронтам, он убивает наших женщин и детей, он хочет вашей крови. Встань Греция! Встань и бейся!

Данте не обратил внимание на безумные вопли пропаганды, ему своего голоса хватает. На большом перекрёстке дорог устроился целый военный форт – все подходы обложены тяжёлым вооружением и мешками с песком, стоят несколько турелей и пушек, посередине, где некогда глаз радовала круглая зелёная зона, теперь самодельный двухъярусный штаб, сколоченный из досок, у основании которого куча камней, использованных для укрепления. Один въезд и выезд со стороны восточной магистрали укреплён танковыми позициями мятежной техники – пара лёгких машин, со спаренными пушками, ставшими прикрытием для двух «ультрамеркав». И ещё неизвестно сколько бойцов расселось по зданиям и сколько за периметром.

Отряд остановился в трёхстах метрах от вражеских позиций, прячась за навалами машин, и кусками разрушенных зданий, так удобно сформировавших прикрытие.

– Мы не пробьёмся так просто.

– Кажется пора, – сказал Данте и положил пулемёт, цепляясь за приёмник в шлеме. – «Гром-1», на связи Аместист-1, нам необходим ракетный удар с Меча Серафима. Противник в трёхстах метрах от нас.

– Вас поняли, Аметист-1. Удар будет в течении пяти минут.

Капитан впервые обрадовался тому, что перед самым вторжением на Балканы всё поменялось и флотилии, которые должны были нанести удар по Балканам были отправлены на юг, к Криту, а вместе с ними и «Меч Серафима», корабль, гружённый ракетами для подобных операций. Южные эгейские острова были вычищены и всё клонится к тому, что группировка судов, носящая по чистому недоумению название «греческого флота» будет разбита в битве у острова Саламин.

Томительное ожидание было вознаграждено вскоре. – Не менее десятка ракет смертельным дождём опустились на позиции врага. Штаб пропал в пламене, технику сжала смертельная рука уничтожения. Данте не стал ждать пока всё успокоится и как только открылся проход он ринулся туда, на бегу выпуская ярость орудия.

Несколько ополченцев пытались бежать через западную магистраль, но их встретил шквал огня – пулемёты ревут в один «голос» с лазерным треском винтовок штурмовиков и воем автопушек. Солдаты Греции были разорваны на месте.

Двести метров оставалось, когда из окрестных зданий «залаяли» автоматы легионеров, союзников Конфедерации и предателей. Данте поднял пулемёт и фасады зданий плюнули бетонной кошкой, стёкла с трезвоном осыпались на землю. Его воины вторят капитану и вместе с бетонной пылью и вырванными осколками строений стали падать противники, один за другим – ураганные очереди либо забрасывали их обратно внутрь зданий, либо выбивали с позиций на балконах. Данте, расстреляв опору балкона и обрушив с четвёртого этажа его вместе со стрелками, перешёл на медленный бег.

В ста метрах от перекрёстка его встретил заградительный отряд с турелью – шесть стволов завращались и пространство осветилось от непрерывного потока лучей. Данте отпрыгнул в сторону, выронив пулемёт и огонь орудия был переведён на одного из «Стражей». Под напором энергии его серебристая броня почернела и не выдержала, расплавилась и раздался глухой хлопок – что-то в системе рвануло. Могучий воин с грохотом рухнул на разбитую машину, помяв её корпус.

Ответом стал слаженный огонь штурмовиков, превративший расчёт тяжёлого орудия в дымящихся мертвецов. Данте6 поднялся и продолжил бег, отстреливаясь по пути от врага, пока не оказался внутри большого перекрёстка вместе со всеми имперцами.

Враг снова по всюду, он потрясён ракетными ударами, но не сломлен. Огонь полыхает на востоке, юге и севере, поглощая уничтоженную технику, но множество пехотинцев ещё в строю. Пулемёт капитана зарычал звуком коротких очередей, расчищая пространство. Он смотрит на право и видит, как к нему приближаются легионеры – истерзанные войной роботы, с тяжёлым и лёгким вооружением. Направив пулемёт в их сторону Данте отпустил ленты очередей, к нему присоединились Стражи Шпиля и их орудия превратили воинов металла в стальной мусор. Продвинувшись вперёд по раздробленному асфальту Данте смотрит влево на приближающуюся группу ополченцев, аравийцев и израильтян, в разношёрстной одежде. На перекрёсток хлынули штурмовики, расписав всё яркими лучами энергии, огнемёты пары Стражей окатили смертоносной волной жара первые ряды наступающих.

С противоположной стороны площади выехал один качающийся лёгкий танк и навёл два дула на бойцов Империи, но тут же смолк, когда лазерная пушка русского превратила его в недвижимый кусок металла.

Восточная магистраль озарилась яркими вспышками, ударившими во фланг противников и на краю перекрёстка оказалось не менее двух десятков бойцов, только они не принадлежали силам мятежников. Это воины в крепкой броне с нашивками со знаками Рейха, их одежды раскрашены символами двуглавых орлов. А впереди, всех ведёт существо, ставшее вечным союзом техники и органики – высокий мужчина, в истерзанном войной почерневшем алом балахоне с крепко сидящим капюшоном. В его стальных пальцах дёргается длинный автомат, издающий глухое громыхание и озарённый у дула всполохами огня.

Не выдержав такого напора ополченцы первые дрогнули, в жутком страхе бросив оружие на землю и крикнув:

– Мы сдаёмся! Не стреляйте больше в нас!

После этого, их союзники, увидев такой акт «жертвенности» попытались отойти на юг, отстреливаясь, но не смогли и шага сделать, как половина из них уже лежала на земле покровом золотисто-окровавленных и бежево-грязных тел. Остальные прекратили огонь и бросили оружие под ноги победителям.

– Вражеские самолёты! Целая туча! – вырвалось из приёмника Данте, только он готовился переговорить с киберарием. – Наша разведка передаёт, что поднялось две эскадрильи по тридцать машин по приказу генерал-губернатора Кира. Все идут на вас!

Слишком поздно прозвучал доклад – на северо-востоке Данте заметил целый рой самолётов через остова и осколки зданий, который стремительно приближается к ним. Но только если эти самолёты предназначались для них – слишком много чести, они несут смертельный груз и для остатков лоялистов.

К Данте подковылял киберарий и капитан тут же склонил голову в его сторону. Он видит перед собой израненного воина, хромающего на правую ногу, на его живой плоти множество перевязок, а на неживых частях тела есть даже следы маленькой пайки.

– Я помню тот момент, когда Фемистокл не хотел использовать авиацию для подавления сопротивления в городе.

– Он скорее сравняет теперь Коринф с землёй, нежели отдаст его Рейху, – гневается Данте, ища место, где можно спрятаться, но видит всюду лишь руины. – Можно спрятаться в зданиях.

– Малоэффективно. Будем погребены заживо. У Фемистокла была единственная полная эскадрилья у Фив, а там все тактические бомбардировщики. Нас просто засыпят потоком бомб.

Часть бомбардировщиков выпустила свой боезапас – ливень бомб хлынул прямо на позиции лоялистов, уничтожая последнее сопротивление, в то же время и обрекая на мучительную гибель тех ополченцев и союзников, которые доблестно пробивались ко дворцу Рейха.

Данте приготовился к удару, медленно отходя назад. Его изнутри терзает мысль – он смог добраться до Фемистокла, не может отомстить за жену, вместо этого его ждёт смерть.

Помощь пришла неожиданно – вопль реактивных двигателей пронёсся над головами, весь город моментально воссиял трассёрами ПВО, шлейфами ракет и дымом, лучами энерго-батарей, которые попытались сбить авиацию Рейха. Часть из них летящая вдоль коринфского канала нарвалась на непреодолимый поток огня и самолёты стали падать, разбивая вражеские ПВО собой.

Часть самолётов сцепилась в воздушном бою с бомбардировщиками, ракетами и потоком сверхраскалённой энергии опуская их на землю. Другие машины стали сбрасывать на позиции врага поток снарядов.

– Аметист-1, на связи штаб, – послышалось у Данте. – Лорд-Магистрариус «легализовал» ваш поход в город и сообщил нам ваши данные. Наша эскадрилья вступила в бой для прикрытия высадки десанта. Они будут высаживаться по краям города, чтобы оттянуть на себя силы противника. Как поняли?

– Да, штаб, вас понял.

– У вас новая задача – пробиться ко дворцу врага и захватить вражеское командование и принудить его к миру.

– У нас будет поддержка?

– К вам присоединится полк «Ангелов Престола» и «Вермиллионовой Слезы». Вы должны с ними объединиться у дворца и нанести совместный удар. Конец связи.

Данте посмотрел на киборга и стальным голосом вопросил:

– Андронник, доложи о положении. От начала до конца. Прошу, только коротко.

– Так точно. Мы оцепили район на севере города, где собрались все лояльные войска. До вчерашнего вечера мы ещё удерживали часть точек за пределами зоны, но наступление Великого Израиля и Аравийской Конфедерации нас отбросило за пределами зоны.

– Андронник, ты знаешь, что я задам этот вопрос, – с дрожью раздался голос Данте и киберарию ничего не остаётся, как ответить на него.

Напряжённое молчание между воинами сменилось металлическим перезвоном, в котором все узнали поистине человеческую скорбь и сожаление:

– Он-она мер-мертва, – спотыкаясь доложил Андронник. – Я ли-лич-чно видел, как её убили.

Как только эти слова прозву3чалит, капитан почувствовал, что в его груди что-то лопнуло, как всё лёгкое ощущение надежды и возможной встречи пропало, а на его место изливается желчь и горечь. На секунду он попытался сконцентрироваться сверхусилием, но не смог и его ноги слегка обмякли, голова вскружилась, а в голове раздался противный звон. Один из Стражей поймал его, не дав ему упасть и тут же спросить:

– Что будем делать?

– Мы идём карать, – выдавил из себя Данте и с ужасающим молчанием взял в руки клинок, приготовившись к броску и с хмурым молчанием ступил на юг, под проповедь кардинала, которая изменила свой смысл:

– О, братья и сестры, верные и любимые, – голос был ликующ, а позади слышались молитвы и песнопения. – Пришло ваше избавление! Покайтесь, язычники, покайтесь, еретики, покайтесь, мятежники, ибо Рейх грядёт! Ещё не поздно опустить оружие, ещё не поздно прийти в наши объятия. Да, сейчас ключевой момент в вашей истории, вам не совладать с Империей. Вам об этом не скажут, но Македония уже пала, Салоники захвачены, Греция окружена. Мы не желаем смерти вашей, но вы сами кладёте себя на жертвенник гордыни Фемистокла. Вас бросают против экипированного врага. Вас бросают против превосходящих сил истинной родины. Вами жертвуют, как баранами. Спросите себя – есть ли вам дело до вашей власти? Запомните, сепаратисты никогда не думают о людях, они тешат свою самолюбие!

Глава 18. Спасательная операция

Глава 18. Спасательная операция

Этим временем. В четырёх километрах к северу от Великого Коринфа.

Под небом летит один-единственный таинственный объект – длинный вытянутый объект на краях крыльев которого большие двигатели, способные нести машину на большой скорости, либо могут заставить её зависнуть на одном месте, вывернув сопла. Сам конвертоплан окрашен в тёмные тона мрачнейшей синевы и тихо гудит в поднебесье, приближаясь к своей цели с востока. На борту пара десятков бойцов – десять воинов с триколорами и десять без опознавательных знаков, именуемые штурмовиками. Вместе с ними ещё двое и один из них выделяется формой – это монохромная тёмно-зелёная куртка, утянутая серым бронежилетом, ноги укрыты за плотными штанами цвета бурой травы и высокими берцами. Верхняя часть лица пропала в тени, кидаемой от панамы, видна лишь борода с усами. В пальцах зажата незажжённая сигара, которую нервно подёргивает мужчина, держась за поручень в транспортнике.

– Надеюсь ты её прямо тут не закуришь, – сказал один из воинов, отличавшийся тем, что на его правой руке жёлтая повязка с орлом. – О’Прайс.

– Нет, это когда всё закончится, – капитан убрал её в карман.

– Как же ты любишь эти сигары. – Комаров на секунду умолк. – Ты не забыл про своё обещание? – спросил среднего роста крупный воин, натянувший на лицо маску с синими визирами и перезарядивший АК-7447.

– Конечно нет, Комаров, ты за кого меня принимаешь?

– Как ты вообще смог выследить детей?

– Я перехватил несколько передач. Сепаратисты из того региона вещали в Афины, что у них есть товар из Коринфа для храмового жречества. Сверив эту информацию с тем, что все дети, которых удалось эвакуировать из Великого Коринфа, были отправлены на север, я понял, что их всех схватили. До Перехоры слишком далеко, и она наверняка была занята конфедератами, а власти Рейха надеялись, что Писсия оказалась неинтересна мятежникам. Ошибка вышла. Теперь эти дети могут попасть в руки жрецам.

– Проклятье, нужно быстрее их вызволять.

– Ладно, готовь своих людей, скоро будем высаживаться, – капитан повернулся к окну и взялся за рацию, задержав на ней глубокий взгляд и задумавшись – «Как же это всё до одури похоже», и активировав её. – База, мы находимся в километре от руин населённого пункта Писсия. Мы высаживаемся в полукилометре и начинаем продвижение.

– Стрела-1, помните – вы должны захватить вражеский ракетный комплекс «Апокалипсис», пока он не произвёл пуск ядерной ракеты, не повредив его. В случае, если они выпустят ракету, вам будут переданы коды для уничтожения её в воздухе с пункта запуска.

– База, мы всё помним. Если станет слишком жарко нам нужна поддержка с воздуха или артиллерия.

– У нас в ста пятидесяти километрах от ваших позиций в Ливадии у нас высадились три десантных артиллерийских отделений. Передадите нам координаты ваших целей, и мы передами их артгруппе.

– Так точно, база.

– Стрела-1, мы санкционировали высадку десантных подразделений по всей территории возле Великого Коринфа, Ливадии и Афин, так что будьте осторожны.

– Хорошо, конец связи, – Капитан убрал рацию и обернулся к группе бойцов, взглянув на двадцатку воинов,

– Бойцы, готовность три минуты. Мы должны сделать всё быстро. Группа штурмовиков, вы займёте позиции на склоне, в лесистой местности и прикрываете нас сверху, – на новоимперском объяснил капитан. – Так же, наблюдайте за местностью и предупреждайте о любом телодвижении врага.

– Так точно.

– Комаров, мы с твоими бойцами идём первыми и зачищаем населённый пункт, – продолжил О’Прайс. – Судя по данным беспилотников, их не менее пяти десятков при поддержке одного БТРа. Кажется, они не ждут нападения, что ж, это нам на руку.

– Капитан, говорят, они держат детей в поселении.

– Да, так и есть. Предварительная разведка установила, что в северной части есть отдельное строение, у которого припаркован автобус, думаю именно там их могут содержать. Комаров, возьмёшь на себя их освобождение, а мы вас прикроем. Затем объединяемся и наносим удар по месту расположения комплекса.

– Так точно, капитан.

– После этого зачищаем зону и вызываем транспорт. Мы должны сделать всё быстро, иначе противник может подтянуть дополнительные силы. Всё понятно?

– Так точно, капитан, – все ответили и приготовились к высадке – проверили оружие, экипировку и ждали момента выхода.

Тем временем капитан подошёл к русскому, цепляя магазин к штурмовому карабину обойму с патронами повышенной пробиваемости и тихо спросил:

– Комаров, зачем они занимают Ливадию? Пытаются отрезать столицу от центральной Греции? А зачем, если они могут пойти окольными путями через мост у города Антонио? – после вопросов О’Прайс прицепил устройство связи.

– К его штурму уже приступили передовые части Рейха. Судя по всему, Канцлер разделит северную и южную часть Конфедерации, не давая машинами и ЖД транспортом доставить оружие и солдат с севера на юг. Когда столица будет взята, а командование схвачено, сам понимаешь, что конфедератам придёт конец.

– Не думаю, – закинув карабин за спину капитан бросил. – Ладно, пошли. Нас ждёт война… снова.

Конвертоплан тихо завис над лесистой местностью, покрытый специальными панелями слабо имитирующими эффект невидимости. Капитан по тросу спустился на землю и берцами приземлился на мягкую траву, растущую подле южного леса, упирающегося в склоны и возвышенности.

Выставив перед собой автомат он начал медленное продвижение вперёд, смотря по сторонам в поисках врага. Никого не оказалось и дождавшись

– Штурмовики, быстро на возвышенность. Остальные, цепью за мной. Наша цель – большое серое здание на северной окраине города.

Отряд двинулся с востока в сторону небольшого поселения, которое во время Великого Кризиса было практически уничтожено, превращено в убежище одной из преступно-политических группировок, которые прятались в руинах, словно крысы в норах. Но во время пришествия Рейха в эти земли город как-то пытались восстанавливать, и даже создали в нём администрацию, магазин, отделение полиции и несколько жилых домов, а также два завода, где могла работать часть сельчан. Однако большая часть поселения и поныне находится в руинах, обросшая травой.

При подходе к селению стали всё отчётливее доноситься редкие крики и вопли, не хватает только выстрелов им всё ограничивается резкими вскриками женщин и ором мужчин.

О’Прайс не поморщил лица, когда услышал то, как сепаратисты начали терроризировать гражданских. Отряд сблизился с поселением и тут же остановился и присел по бесславному приказу капитана, скрывшись в средней траве. В пятидесяти метрах двое солдат в чёрной форме расхаживают у руин.

– Патруль, – тихо сказал О’Прайс и обратился к устройству связи. – Мрамор-1, что у вас? Есть что-нибудь интересное?

– Да, в близи вас находится патруль из двух человек. В двадцати метрах, в глубине поселения есть наблюдательный пункт – башня.

– Вас поняли, штурмовики, конец связи, – капитан указал на двух бойцов. – По моей команде.

Как только они встали возле стенки из-за которой их не было бы видно, капитан опустил руку и два автомата русских издали выстрел – глушители скрыли залп. Два противника моментально, как подкошенные колосья, упали на землю.

Отряд продолжил тенью «ползти» к нужным позициям и начал заходить в селение. Всюду остова одноэтажных зданий и поросшая в них трава скрыла полы и остатки внутреннего убранства. Они вышли на одну из улиц и стрелок со снайперской винтовкой тихо убрал наблюдателя, который закрепился на втором этаже.

– Стрела-1, – раздалось в ухе О’Прайса. – Говорит Мрамор-1. Осторожнее. В пятидесяти метрах от вас большое скопление противников. Они во дворе. По-видимому, крайний лагерь.

– Спасибо, Мрамор-1, дальше мы сами, – капитан повернулся к бойцам и на русском заговорил. – Тихо их убрать всё равно не получится, так что обходим. Иначе переполошим это осиное гнездо раньше времени.

Капитан сблизился со стеной здания и пригнулся, проползая под самым окном и оставаясь незамеченными. Так же поступили и все одиннадцать бойцов, оказавшись на второй улочке, скованной руинами и разбитыми строениями.

– Ещё немного, – капитан указал на трёхэтажную серую постройку, в виде одного большого коробчатого здания, с тремя рядами окон и единственным входом на двадцати ступенях.

Здание полиции окружает линия обороны – несколько постовых укреплений на подходах, пара пулемётных точек в домах, а также не менее четырёх бронетранспортёров – квадратных машин с башнями, имеющими по три автоматические пушки. Около тридцати человек собрались возле здания и дежурят, неся службу по охране.

Отряд незаметно пробрался в один из домов и засел посреди просторного помещения, которое ранее было гостиной, а сейчас там растёт трава, в которой можно скрыться, есть стены, за которыми их не видно, и смотреть через разбитые окна на местность.

– Двое у входа, – начал командовать Комаров. – Займите месте у окон и следите, чтобы к нам никто не вошёл.

– У нас тут полный набор, – тихо пронеслось недовольство О’Прайса, когда он приступил к окну. – И солдаты, и пулемёты… только танка не хватает. Ох, как бы я хотел, чтобы со мной были мои ребята.

– Они все полегли ведь в битве под Минском? Помнишь битву трёх Империй?

– Да. Ладно, давай вернёмся к задаче. Где они могут держать детей?

– Посмотри, – указал Комаров на большой грузовик, стоящий возле серого здания, к которому подводили ребёнка люди в форме и запихали его в кузов. – Может, они держат их там. Там и… как её… дочь Данте может быть.

– Ах, видимо они его недавно подкатили. Эти гады даже не удосужились разместить детей в здании. Но ладно, это может нам сыграть на руку, – капитан убрал автомат. – Мне нужен мёртвый конфедерат.

– Что ты собрался делать?

– Переоденусь.

– Подожди, – Комаров притормозил капитана, дёрнув его на рукав. – На площадке какое-то движение.

Из улицы смежной с отделом полиции вышли два крепких мужика по форме, ведущих под руки одну светловолосую девушку в чёрном платье. Она брыкается и пытается вырваться, но у неё ничего не получается и пройдя несколько метров воины швырнули её на землю. Один из них вынул пистолет и стал вертеть у испачканного носа женщины серебристым стволом.

– Вы обвиняетесь по статье двести пятьдесят третей Кодекса уголовных деяний Греческой Конфедерации – сопротивление законным действиям власти, по части четвёртой – «то же деяние, совершённое во время военных действий». Приговор, – мужчина приставил пистолет к голове девушки. – Смерть. – И тут же он убрал ствол и согнулся над хнычущей дамой зловеще говоря. – Ну, ты можешь по-другому искупить свою вину.

– Проклятье, они сейчас её убьют, – разволновался Комаров и выставил в окно автомат.

– Хм, – задумался О’Прайс, оценивая риски.

– Да пошёл ты! – раздалось на всю площадку и двое солдат залились диким смехом, продолжая смотреть на девушку хищным взглядом, одурманенным похотью.

– Может её материнский инстинкт побудит, – расхохотался один из вояк. – Иди в крузак, вытащи какого-нибудь спиногрыза.

– Ладно, – согласился капитан, активируя устройство связи. – Мрамор-1, раскрываем секретность. Прикрывайте нас.

– Так точно.

– Снимаем двух сразу, давай.

Два автомата подались из окна и одномоментно выдали очереди, за мановение ока решившую судьбу девушку. Два конфедерата упали на бетонные плиты, между которыми разрослась трава. Женщина без всяких раздумий дала дёру, скрываясь в глуби руин.