Текст книги "Падение "ангелов" (СИ)"

Автор книги: Степан Кирнос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

– Можем, сегодня мы всё ещё выживем, – усмехнулся Комаров. – Мне нужен наша «Звёздочка». Накройте его из ракетомёта.

– Да, господин капитан, – один из воинов снял тёмно-зелёную трубу, которая в метр длиной и с системой наведения.

– Прикройте меня.

– Так точно.

Комаров, перекинув автомат за спину, молнией выбежал из бара и устремился на запад, к лужайке. Ополченцы, рассеянные по территории попытались открыть огонь, но были подавлены огнём тяжёлого пулемёта и дружественного огня, попрятавшись по укрытиям. А капитан бежит, что есть сил и когда он практически добрался, рухнул коленом на землю от усталости от торможения. Встрепенувшись он положил трубу на плечо и настроился, взирая на зенитки через прицел. Три снаряда, выплясывая мудрёные витиеватые движения в полёте вонзились в бок машины и тут же прогремел взрыв – «коробку» разорвало изнутри, а орудие отбросило в сторону. Такая же участь постигла через секунду и вторую зенитку – после грохота взрыва её охватило пламя, рвущееся через пробитые отверстия и дыру, на месте которой раньше было оружие с тремя стволами. Останки военных машин разметало по всей округе, что значило конец угрозы для поднебесного прикрытия.

– Хоть бы спасибо сказал, – сипло произнёс Комаров, готовясь отходить.

Один из легионеров приблизился близко к капитану, и его солдаты не смогли его засечь. Комаров только в последний миг краем глаза заметил, как над ним закончится клинок и только приготовился защититься гранатомётом, как голова робота засияла дырой, а сам механизм дёрнулся и упал вперёд.

– Надеюсь, за это ты захватишь мне из бара чего-нибудь? – раздался вопрос из рации. – За твоё спасение.

– О’Прайс, как же я рад тебя слышать.

– Я думаю, дай посмотрю, как у тебя дела, а тут к тебе подбираются.

На юго-востоке расположилось высокое четырёхэтажное здание некогда охранно-полицейского участка с вершины которого ведётся снайперский огонь. Серое выцветшее здание стало прекрасной позицией для удержания наступления с юга и юго-восточного направления.

О’Прайс отстранился от окна, откуда открывается вид на позиции солдат Комарова, его миссия закончена. Услышав по смежным каналам, как его знакомый решил рвануть и подорвать две зенитки, капитан не смог удержаться и не прикрыть его. Теперь О’Прайс, перебежав большое помещение, ведёт прицельную пальбу по ополченцам и македонянам, которые валятся на землю один за другим, только стоит им попасть в перекрестие прицела. Винтовки, лишённые глушителей, «хлестают» по мятежникам, и капитаны видят, как во врагах образовываются дыры, как те не добежав до мелких насыпей багрят траву и песок, устилая телами подступы к их рубежам.

– МакКаллин, что у тебя по боеприпасам? А то у меня две последние остались, – прозвучало от О’Прайса, когда он расстрелял ещё троих македонцев, прошив им горло.

– У меня так же, – капитан перевёл прицел чуть дальше и заметил, как к ним ползут грозные машины войны. – Вот зараза, у них танки!

– Данте, Яго, Комаров, что у вас по бронетехнике врага? Есть что-нибудь? – спросил тут же О’Прайс, не отрываясь от стрельбы.

– Я отвечу за всех, – вмешался Деций Аристофан. – Судя по нашим данным, вас берёт в кольцо вражеская бронетехника в виде танков, и БТРов. Они через полминуты выдут на минный рубеж.

– Вот это хорошо, – чуть обрадовался поляк английского происхождения. – Так народ, через тридцать секунд отступаем. Активируете детонаторы и валим на вторые позиции.

По плану О’Прайса вся команда рассталась со всеми минами и взрывными боеприпасами, которая у них была. По большей части это противопехотные и противотанковые мины с дистанционной детонацией, но есть ещё и куча взрывчатки. Они раскидали её в самых удобных для наступления местах – на дорожках, между холмах в углублениях, где можно спрятаться, и ждали момента, когда её можно было бы применить. Все знали, что на исходных позициях они долго не продержаться, а поэтому отступая они отправят на тот свет как можно больше врагов.

Отойдя на приличное расстояние, все в один момент сжали кнопки детонаторов и всё в округе загремело и загрохотало, как будто небесный гром разверзся на земле. В небо поднялись столбы огня, травы, земли, металла и тел мятежников, ибо взрывной вал пробежался смертоносным вихрем, уничтожая днища танков, разбивая гусеницы, разрывая врагов.

– Вот это дало! – обратился ко всем Деций, смотря на то, как на земле поднялся круг огня и дыма, как в полку мертвецов прибыло ещё не менее сотни. Он видел, как вражеские подразделения сгинули в яркой вспышке и покрылись пеленой дыма и грязи, взметнувшейся на несколько метров ввысь.

Но радость длилась недолго, из поднебесья появились странные объекты – два реактивных самолёта, с красными отметинами, буквами из архидревнегреческого алфавита.

– Господин, мы перевели символы, – обратилась какая-то девушка. – «Смертник», там написано.

– Огонь-огонь-огонь! – заорал Деций. – Весь огонь на них!

Корабль ответил сумасшедшим огнём, который сконцентрировался на двух объектах и казалось они должны были утонуть в зенитном и ракетном огне, но юркие самолёты всё уходят раз за разом от снарядов корабля. Открыли огонь лазерные пушки и их совокупного огня оказалось достаточно, чтобы выстроить целую сетку и разрезать в ней самолёт. Но вот второй преодолел все огневые заграждения и со всего маху врезался в борт судна, а затем взорвался. Часть корабля пропала в огне и разлетелась на куски, а затем раздался второй взрыв, посудина вздыбилась и посыпалась металлическими кусками на землю.

Данте охватил ужас, когда он увидел, что их щит поднебесья превратился в полыхающую комету, опустившуюся на остатки здания Муниципального Совета. Руины разлетелись салютом огня и серого камня в стороны, грохот превозмог рокот грома и всех накрыла взрывная волна, и кучи мусора с обломками. Вся передняя часть постройки стала пылью, руинами руин, и только южная часть ещё как-то устояла.

– У нас проблема! – завопил О’Прайс, смотря на своего скрюченного товарища, которому не повезло получить ногой один из увесистых камешков, раздробивший кость голени. – МакКаллин ранен!

– Тащи его сюда. Занимаем оборону в южной части здания! Вперёд! – командует Данте.

– Тебе придётся дотащить меня, старина. Ты уж прости. – После этих слов О’Прайс взял под плечо товарища и через полянку травы и сухого песка помог ему доплестись до последнего рубежа и вместе с Яго они его подкинули на остатки второго этажа по практически разбитой лестнице.

– Враг наступает! – кричит кто-то из «Палачей».

Остатки группы собрались за стеной Совета, позади искорёженный и уничтоженный, ставший помятым металлическим мусором корабль, справа и слева кучи камней и остова здания. Всё вокруг в огне, под саваном песка и пыли, затмивших свет, а к этому добавляет стремительное приближение врага.

– У меня последний магазин, – печально сказал Данте, вгоняя боеприпасы. – Вот нам и конец.

– Ничего брат, – положил Яго ладонь на плечо. – И не из таких передряг выбирались.

– Это всё очень чудно, – вмешался Комаров. – Но давайте, нас ждёт враг.

Трое подступили к разбитым дырам в стене, ранее бывшими окнами и открыли огонь. Македоняне и «Гоплиты» с кучкой легионеров идут через перепаханную лужайку, здания досуга и политический участок, наступают веером. Данте, на грани полной усталости, автоматически сжимает крючок, когда очередной противник оказывается на прицеле. Серебряные доспехи лопаются и на их начищенной поверхности брызгает кровь, чёрная форма македонцев рвётся и становится окровавленным тряпьём. «Гоплиты», приспособленные для быстрых налётов и ближнего боя пытаются сблизиться с позициями имперцев, но попадают под ураганный заградительный огонь тяжёлого пулемёта и им остаётся лишь отстреливаться из коротких автоматов.

– За нашего Консула! Отомстим за Каратоса! – вопят в едином порыве «Гоплиты» и снова пытаются подойти в близь, чтобы использовать копья, но пулемёт последними патронами удерживает врага, прекращая наплыв в кровавый прилив и заставляя серебряными телами воссиять в траве, между уничтоженными роботами и усопшими ополченцами.

– Патроны кончились! – раздались болью и досадой слова пулемётчика и ещё больше ввергло защитников в бездну отчаяния рой чёрных точек, стремительно приближающихся в небе машин, идущих с юга.

– Вражеская авиация! – зачем-то кричит Данте, не знамо кого оповещая, но смысл? Они все тут мертвецы без гранатомётов и ПЗРК.

Авиация сепаратистов роем из десяти вертолётов стремительно сближается с имперцами. Нет больше щита, который бы запер небо для авиации бунтовщиков, а значит они смогут покончить с занозой в виде спецотряда.

– Прости, Яго, если что было! – перекинув за спину пустое оружие и зацепился Данте за брата и цепляя его вниз, чтобы шальная очередь, залетевшая в окно не убила его; на маске Данте нет эмоций, но брат так и видит за визорами изумрудно-зелёные глаза, полные печали.

«Гоплиты» попытались вступить в рукопашную, но захлестав огонь снайперских винтовок, их доспехи лопнули, а сами они попадали на землю. Мятежники сблизились на максимально близкое расстояние, и оставшиеся воины сорвали гранаты, отбрасывая их назад. Среди кусков обломков раздались хлопки и взрывы, а часть сепаратистов упала наземь, прошитая осколками и опалённая огнём.

Данте вынул пистолет, который от усталости руки стал трудно удерживаемым, и открыл беспорядочный огонь, скашивая приближающихся врагов и каждый выстрел оставляет лежать в каменно-пыльном ложе врага, несмотря на то, что мушка пляшет в его руках, как сумасшедшая. Капитан на мгновение подумал о владельцу разбитого судна, но его мысли рассеялись, когда завыл в унисон «заговорившие» стволы русских, которые единым огнём заменили стену заградительного пулемётного огня. Мятежники усилили давление и теперь всё пространство перед имперацами занято врагами.

Внезапно в сторону вертолётов противника с севера устремилась целая линия ракет и пуль, шум лопастей наполнил поле боя и над защитниками пролетела авиация союзника – длинные вытянутые машины с красно-белым флагов, ставшим фоном для орла.

Радость Данте не знала предела, когда вертолёты сцепились насмерть с противником, устраняя угрозу с небес и отгоняя пехоту. Один вертолёт, другой, более широкий и просторный стал снижаться, пока не сел вблизи их рубежей. Для Данте этот день и бой закончился, когда из его рации полились словно мёд, слова:

– Сердолик-1, тащите в вертушки свои тушки, живо! У нас топлива очень мало!

Глава 15. Дела Коринфа

Глава 15. Дела Коринфа

Девятнадцать часов вечера этого же дня.

– Держать оборону! Стоять насмерть! – был отдан приказ человека в техно-броне, на котором развивается чёрная мантия. – Не бойтесь, утро будет за нами!

Посреди широкой улицы, к югу от площади «пустоши», громыхает пламя битвы, ревёт огонь и визжат пули. Только на этот раз нет ни укрытий, ни баррикад, ничего, чтобы могло укрыть, кроме фонарных столбов, лавок и выступов зданий.

– Брат, неужто ты пойдёшь против нас… мы же твоя семья, – раздалось в устройстве со внутренней стороне шлема.

– Вы – еретики и предатели. Нет вам места в этом мире!

С юга наступают сепаратисты – смешанный отряд из легионеров с тяжёлым вооружением, и воины ордена из Чёрных судей. Рассеянными группами они медленно подходят к позициям лоялистов под прикрытием смертоносных насыщенных ярко-красных лучей энерго-пушек, которые несут роботы.

Высокая фигура скрылась в невидимости, используя остатки заряда своего плаща и облекаясь в саван мнимой пустоты. Сквозь вихрь боя, штор пуль и рокот снарядов существо плоти и металла преодолело огневой рубеж противника и максимально сблизилось с четырьмя легионерами, устроившими энергетическое заграждение. Ему нужно только оказаться за спинами врагов, чтобы решить их судьбу. В его руке сверкнули два металлических объекта, что зазвенели об асфальт, когда упали под ноги роботом. Взрыв скрыл нижнюю часть мех-существ под огнём, дымом и столпом вырванной асфальтовой крошки, заткнув бесперебойный огонь тяжёлых орудий. Две твари, находившиеся дальше всех от гранат, всё ещё функционируют, но и их бытие окончено точным выстрелом в головы из короткого пистолета, выдавшего шесть лучей с ужасающей скоростью.

– Что же за…, – взревел командир вражеской группы, когда огонь прекратился, и выпустил из увесистого автомата разрывную очередь по лоялистам, отправив трёх человек в форме полиции на вечный покой, уложив из у высокого здания. – Уничтожьте этих собак, скорее!

Лишившись мощного прикрытия, сепаратисты остановили продвижение, встав посреди прожжённых мертвецов, лежащих подле того, что с натяжкой можно назвать укрытиями. Звонкий трезвон затвора и пулемётов лоялистов открыл огонь, скосив трёх легионеров, и ещё полсотни орудий присоединились к общему хору. Им ответом стало стрекотание семидесяти пистолетов-пулемётов легионеров и двух громыхание десятков автоматов «Судей», которые буквально рвут защиту. Андронник кибер-глазами разглядел, как неопытные бойцы, ополчение Рейха теряет людей – их решетят и рвут, окропляя местность алым, кучным огнём.

Десять бойцов из Разбитых щитов сконцентрировали огонь на «Судьях» и двое врагов с пробитыми панцирями рухнули на землю, но их место заняли бойцы легиона.

Андронник только приготовился к бою и поднял пистолет, как сзади него послышались шаги. Он обернулся и увидел, что посреди разрушенной улицы приближается сотня багровых фигур и на каждом архаичная по стилистике броня. Все они несут карабины, отсвечивающие серебром и впереди них ступает мужчина, на шлеме которого прекрасный алый гребень. Киберарий, просчитав возможностью к выживанию – смирился, сейчас он умрёт и последней попыткой он поднимает пистолет, нажимая на курок. Батарейка кончилась.

Тем временем странные воины подняли карабины и по указанию командира открыли огонь в сторону Андронника, который уже приготовился ощутить их своей грудью. Он не чувствует страха, только облегчение грядущего освобождения от всех болей и душевного пламени, а также его терзает слабое разочарование, от того, что он не смог забрать побольше врагов с собой. Но они пролетели мимо, оставляя дымные следы, все до единого и угодили в спина и груди легионеров, их покрытия разлетелись, провода вывалились из дыр. Роботы стали падать один за другим, умирали и погибали, усеивая собой асфальт.

– Мы не ждали нашего прибытия, не так ли? – вопрос раздался из решётки шлема у воина с роскошным гребнем.

– Вы, господин Доуху Рэ? – неуверенно спросил Андронник, чувствуя, как его тело наполняется уверенностью от выброса адреналина.

– Да, Андронник. Вижу, что даже твою металлическую душу я привёл в удивление? Что ж, я бы и сам удивился.

– Вы всё-таки заглянули в архивы, и это не может не быть полезным, – Андронник выдал спутанные мысли. – Это…

– Ладно, потом поговорим, – Доуху поднял карабин и пошёл в атаку вместе со своими воинами. – Вперёд Венецианцы, наступаем!

Пехотинцы стали наступать плотной группой – их броне нет дела до стрекотаний мелкого калибра орудий легионеров, и она покрылась фонтаном искр и мелких трещин. «Судьи» как-то попытались ответить кучным огнём, но им в спины снова ударила пулемётная очередь и они оказались зажатыми между молотом и наковальней.

Число легионеров стремительно приближалось к нулю, они распылались и «умирали». Воздух наполнился ароматом плавленого металла и горелых проводов, насытился роем разрывных пуль.

– Сдаюсь! Сдаюсь! – раздался истошный рёв, когда последн6ие легионеры распылались на части.

– Взять их! – отдал приказ Андронник.

В живых осталось двое сепаратистов из «судей», стоящих посреди обломков роботов и остывающих тел собратьев. Их немедленно повязали, отобрав оружие и разэкипировали, сорвав шлемы и системы энергопитания для брони. Теперь они вынуждены тяжело волочить ноги, чтобы преодолеть вес костюма.

– Предатели! – вырвалось грубым гласом из решётки шлема и поднял оружие «Судья» от лоялистов, когда увидел, как на поле боя вышли венецианцы, а вместе с ним автоматы вздели все сторонники Рейха.

Гвардейцы даже не ответили, лишь изредка переглядываясь между собой. Установилась напряжённая тишина, и только с тихим ветром доносились звуки далёкой пальбы и взрывы.

– Опустить оружие! – скомандовал Андронник. – Они за нас.

– Точнее сказать, мы против сепаратистов, – вмешался Доуху, встав рядом с киберариями перед венецианцами.

– Что?! Я видел, как они мочили наших! – выкрикнул кто-то из ополченцев Рейха. – Троих наших порешили.

– Ну, тогда мы были в заблуждении, – без хохмы, сдавленно говорит Доуху. – Прошу простить, но выполняли ложные приказы.

– Кто виноват и, кто прав, потом решим Имперский Трибунал, поскольку на него возложены эти полномочия и решения о вине или невиновности – его юрисдикция, – слово взял Андронник. – А сейчас нам нужно вернуться к войне, – киберарий обратился к «Судье». – Свяжитесь нашими во дворце. Они должны были вроде пригнать пару САУ. Если так, то мне нужен будет контакт с артиллеристами.

После сказанного, Андронник дёрнул Доуху в сторону, и они отошли в сторону, чтобы их разговор оказался в тени.

– Ты как?

– Всё в порядке, теперь я знаю кого необходимо карать… и не только за смерть Жака. Они мне лгали, они использовали меня в своих чёрных целях. На моих руках – кровь невинных, – гневно стал говорить герцог. – Они использовали моего сына, как затравку, использовали, как вещь.

– Как ты собрал все боевые единицы?

– Когда мы раскрыли их долбанный манёвр, я приказал собраться всех в условной точке. Это на севере от Великого Коринфа, в холмах.

– И там вы решили нам помочь? Вы снова на стороне Рейха?

– Нет. Мы вершим месть, за ложь и предательство. Мы сражаемся не за вас, но против Конфедерации, – тон речи Доуху стал более гневным. – Ты думаешь, я не знаю, какое решение вынесет Имперский Трибунал? Я знаю правосудие Рейха и поверь, как только всё закончится, ты меня больше не увидишь… никто не увидит.

– Понимаю, – тихо выговорил Андронник, взглянув на картину – всё устлано телами из плоти или металла; до сих пор киберарию что-то аукается в том месте, где должно быть сердце нечто холодное и неприятное, он до сих пор не может поверить в то, что брат пошёл на брата, что орден встал против ордена, что те, кому принесли прогресс науки и технологий, подняли оружие на просителей. Тела, пролитая кровь, стали свидетельством безумия, на которое решился пойти Фемистокл и всё ради чего? Амбиции, страшная гордыня разожгла в полководце страстное желание одеть на себя венец власти. Он не объявил себя царём, не стал генералом, не выбрал себе должность «геронта парламента», ибо все его устремления намного дальше. Андронник чувствует, что Фемистокл решил получить место в Риме, на самом имперском троне, видя себя повелителем всей Империи. У Андронника нет фактов, чтобы подтвердить эту мысль, но всем своим естеством он чувствует, что Фемистокл вознамерился стать выше Канцлера и эта война, коварное братоубийство и вопли невинных, боль и слёзы обычных людей – лишь первая ступенька к его восхождению на имперский трон. И страшно представить, что будет дальше, на какие ещё преступления пойдёт безумец, чтобы «поставить свой трон выше звёзд Божьих»[4].

– О чём задумался? – спросил герцог, тряхнув Андронника.

– Да так… просчитываю возможности дальнейшего развития событий.

– Мне нужны доступы к вашим каналам связи, чтобы мы могли связываться.

– Хорошо, обратись к «судье». Он всё выдаст.

Доуху отдал приказ одному из своих воинов, чтобы всё получить, как тут же снова заголосили немногие граммофоны, работающие в городе:

– Говорит Круг Жрецов Греческой Конфедерации! – голос оратора стал более жёстким, мелодичные пения пропали, вместо этого возбуждённая речь. – Мы призываем вас не слушать спесивые речи кардинала, ибо этот слабак не понимает истинного положения вещей. В городе остались мятежники и мы, великие граждане свободной страны, должны сокрушить их. Не оказывайте никакой помощи теми, кто сомневается в правильном и любимым богами курсе, выбранным их ставленником – Фемистоклом, ибо это преступление, которому нет прощения! Воздавайте хвалу богам в битвах, приносите кровавые жертвы и не гнушайтесь, под них могут сойти любые животные, даже и ваши соседи, которые не разделили правильного пути нашего великого повелителя. Не опускать оружие! Стройте полевые жертвенники! Вы посмотрите на то, что нам показывает Алэксандэр «Слово Правды». Он ведь правдиво изобразил то, как Сражаться, сражаться и только сражаться с выродками Рейха! Великий Коринф теперь в ваших руках, дерзайте!

Тут же, когда вещание прекратилось, к двоим присоединился ещё один боец, выставив перед собой наручный планшет и готовясь воспроизвести видео:

– Господа, эта запись была каким-то чудом выложена в сеть, – сказал боец и активировал запись и тут же замелькали какие-то картинки, но чётче всего можно было разглядеть заплаканное лицо женщины:

– Если кто меня слышит… помогите! Он… они совсем озверели. В наш дом вломились и потребовали отдать все ценности, а после, – женщина с рыжим волосом едва не ударилась в плачь. – У меня были три дочери, шестнадцать, семнадцать и девятнадцать лет и те, кто называет себя сторонниками свободной Греции вытащили их и потощали куда-то. Говорят, «на революционные нужды».

– Прекрати, – резко оборвал Андронник, и боец нажал кнопку «стоп». – Удалось засечь где это?

– Да, судя по геолокации это на востоке, в двухстах метрах отсюда. Знаете, это первый раз, когда такое случается.

– То есть?

– Мы встретили пару гражданских, которые поведали нам, что они стаскивают куда-то женщин, которые были лояльны к Рейху, либо пассивно отнеслись к новой власти. Судя по всему, они устраивают большой притон для своих утех.

– Удалось выяснить где это? – спросил Доуху, подняв оружие к груди.

– Да, есть даже приказ под это дело?

– Что!? – в металлическом голосе Андронника раздалось гневливое возмущение.

– Да… как его, Гарсия, именуемый «Царём всегреческим и тираном Великого Коринфа», выпустил «царский указ», который предписывает, что «для потребностей половых, солдаты великой греческой армии могут использовать жён и мужей, отрекшихся от свободной Греции, а именно такое дозволяется по Великому Коринфу, в здании Управления по делам этики и нравственности города незавершённого Министерства Идеологической Чистоты».

– А это ещё на сто метров дальше к юго-востоку, – вспомнил герцог.

– Так и есть, – врезался в разговор «судья» и кажется, что даже маска его шлема отразила гневный укор. – Они заплатят за свою дерзость, заплатят за мерзость, устроенную ими.

– Подождите, – начал Андронник и опустил пистолет в кобуру, вынув планшет. – Для начала необходимо разработать план обороны. Противник пытается прорваться к площади «Пустоши», это ключевая точка для нашей системы.

– И что вы предлагаете? – надменно спросил «судья». – Мы и так выстроили прекрасную защиту.

– Я хотел бы, что бы венецианцы отступили ко дворцу и там готовились по приказу выступить на площадь. Нам нужен резерв. Затем, нужно освободить здания от гражданских, – Андронник указал на карте планшета где именно и получилась кривая дуга, расположенная примерно в километре от дворца. – Пусть начнут минировать их.

– Вы хотите?

– Да. Они скоро начнут наступление по всем фронтам и боюсь, наших военных сил, не хватит, чтобы их остановить. На нас были брошены передовые силы, скоро в город войдёт тяжёлая бронетехника, более профессиональные подразделения и воины орденов. Нашей задачей станет держаться до прихода подкреплений из Рейха, – ответил Андронник. – Так что готовьтесь. По моему приказу, замкнёте оборонительную дугу.

– А что делать с притоном? – вмешался венецианец. – Мы не можем просто так его оставить?

– Разорим гнездо мерзавцев! Искореним их! – вспылил в праведном гневе «Судья».

– Согласен, – задобрился киберарий. – Боюсь, мы последние защитники Великого Коринфа. Я не получал данных от своего штаба на юге, поэтому мы займёмся благим делом. Герцог, ты с нами?

– Да, – ответил Доуху и мотнул какому-то бойцу, за спиной которого висело второе оружие, что было моментально снято и передано герцогу; Рэ аккуратно обхватил латунное покрытие длинной винтовки одной рукой и протянул её киборогу.

Андронник металлическими пальцами осторожно коснулся холодного металла, провёл сенсорами по оптическому прицелу и взял в боевое положение. Тут же ему был передан пояс с патронами к винтовке и он их принял, взял десять магазинов по десять патрон.

– Где?

– Да у одного сепаратиста по пути сюда. Я знал, что встречу тебя, поэтому прихватил её с собой.

– Это всё очень трогательно, но нам пора карать еретиков! – вмешался «Судья».

Отряд двинулся вперёд, следуя улица за улицей и подавляя незначительное сопротивление. Доуху, Андронник воин из Чёрных судей и десяток венецианцев без трудностей прошли через неохраняемые улицы и вышли к трёхэтажному зданию, которое стоит посреди маленького поля, поросшего зелёной травой, очернённой падающей сажей. Трава подступает к самой постройке, отделанной голубыми плитами, к4 дорожке, выстланной из белой плитки.

Они явились из-под сени домов в десять этажей, у подножья которых улочки и немногочленные пристройки в виде летних кафе. Без плана, без какого-либо обсуждения они появились подобно мстительным призракам и открыли огонь по охранникам – вражеским ополченцам. Карабины венецианцев настолько убойны, что бронежилеты на телах рвутся как тряпки.

Единственный «Судья» вырвался вперёд и на бегу, облачённый в гнев и развивающуюся мантию открыл огонь. Его лихая очередь подкосила пятерых охранников, изрешетив их тела и окрасив голубое в алое.

Андронник открыл стрельбу из новой винтовки и раскалённые до сумасшедшей температуры пули, внутри которых воспалялась плазма, прожигали врагов, оставляя им страшные увечься. Пара ополченцев подались в окно, но киберарий превратил их в опалённые куски тел парами метких выстрелов.

– Давайте, я вас прикрою снайперским огнём! – сказал Андронник, дёргая за скользящий затвор и двенадцать человек устремились вперёд.

Из окон тог и дело собирались высунуться враги, но каждый раз их находила пуля Андронника.

«Судья» первым ворвался в здания, превратив дверь в россыпь щепок своим костюмом и начал беспорядочную пальбу. За ним не спешили войти венецианцы ещё помня военное дело, но с делать ничего не могли, пока там свой.

Десяток ополченцев ринулся в параллельный коридор, но нарвались на неутихающий автомат «Судьи», и он выпустил в них остатки обоймы. Когда раздался щелчок он его откинулся и сокрушил голову первым кулаком, облачённым в железные элементы. Раздробив кости и оглушив мятежника, «Судья» схватился за нож и резким движением вогнал его между рёбер отступнику и только приготовившись пуститься в рукопашную, был остановлен спесивым обращением:

– Несчастный брат! Не ту сторону ты выбрал.

Ещё один «Судья» оказался в коридоре и резко вздел оружие – массивный автомат. Но ему не суждено его использовать – гулкий выстрел оборвал жизнь мятежника, его шлем обрёл окровавленную дыру, а само тело обрушилось на бетонный пол.

– Не благодари, – бросил Доуху, и опустил карабин.

Венецианцы тоже не стали тратить патроны на тех, кого можно порешить вручную. В правой руке у каждого оказался маленький клевец, а в левой короткий нож. Началась страшная рукопашная, по полу потекла кровь и стали падать изувеченные тела, гвардейцы прибивали кого находили.

– Мы сдаёмся! – раздались вопли выживших ополченцев. – Не бейте нас больше!

Битва прекратилась, всё закончилось так же быстро, как и началось. Со всего здания стали стекаться ручейки сдавшихся мятежников, бросавших оружие под ноги лоялистам.

Обчистив погибшего «Судью», воин Рейха, поднялся в полный рост, отряхнул мантию и грозно склонился над одним из предателей, смотря ярко-красным визором маски шлема прямо в душу ему и устрашающе спрашивая:

– Это тут, согласно «царскому указу», устроен притон для утех?

– Да, милостивый господин, – с тряской от страха, робко ответил пленный, повинно склонив голову.

– Где вы держите девушек?

– Кабинет номер одиннадцать.

Андронник вошёл в помещение, которое по-видимому некогда было пропускным пунктом и довольно просторным в тот момент, когда вывели пленниц. Запуганные и заплаканные, в разных старых или новых одеждах, но не тронутые они выходили, едва сдерживая тошноту при виде стольких мертвецов. Но всё же, все они проходят к выходу и Андронник тихо говорит:

– Нужно конвой. До наших позиций не менее километра.

– Хорошо, – согласился Доуху и стал готовить всё.

– Что вам было приказано тут устроить? – всё продолжает допытываться «Судья».

– Мы…, – заплаканно твердит чернявый худой ополченец. – Нам поручено было подготовить кабинеты тринадцать, четырнадцать и пятнадцать. Кровати там поставить, диваны, найти бельё, воду… но вы понимаете…

– Хм-м-м! – прорычал «Судья». – Ну и что будем с ними делать?

– Нужно пленников запереть где-нибудь. Подойдёт какой-нибудь кабинет.

– Как же это место? – спросил кто-то из венецианцев. – Сюда снова могут начать свозить девушек.

– Да не. Мужики и девки ещё могут насильничать по местам, да и всех ещё свозят во второе место для подобных утех – Дом Афродиты.

– Где это!? – рявкнул «Судья».

– В Малом Коринфе. У главного порта, – всё так же, повинно и склонив голову молвит мятежник.

– Хорошо, – «Судья» развернулся. – Доуху, можете организовать изоляцию мятежников? Нам не хватит средств тащить до наших позиций.

– Посмотрим.

– Госп…госп…дин Анд… ник! – слова из приёмника киберария оказались окутанным множеством помех и статикой. – Гос…ин!

– Да!

– Эт…га! У на… ный ка. ц!

– Ничего не понимаю, – лёгкая досада поразила Андронника. – Средства радиоподавления и информационной борьбы Фемистокла душат сигнал.

– Что!? Что случилось!? – подошёл «Судья».

– У меня нет возможности связаться со своими. Судя по анализу полученных данных, они в тяжёлом положении, – речь Андронника показала выдала раздражённость. – Часть лояльных войск держит оборону на юге.

– Господин Андронник! – снова раздалось из передатчика, только намного чётче и без помех. – Говорит штаб «А», в Малом Коринфе. Мы уничтожили глушилку на севере, связь есть.

– Да?

– Противник ввёл крупные формирования Великого Израиля, мы встретились с огромным количеством неприятелей. Наши части сильно измотаны и отступают к штабу, – даже через рацию можно заметить, как голос дрожит. – Но к нам поступило первое подкрепление. Пять «Рыцарей», и «Паладин» высадились у порта и идут к центру.

– Хм, – задумался Андронник. – Мы можем установить контакт с ВДД-1.