Текст книги "Падение "ангелов" (СИ)"

Автор книги: Степан Кирнос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

– Господин Данте, – обратился к командиру «Палачей» мужчина со специально затемнённым орлом на каске. – Я только что связался с нашими, авиация дальнего действия к нам скоро прибудет.

– Вот это хорошо, а теперь выдвигаемся. До нашей цели не менее двух километров. Вперёд!

Общим командующим был назначен Данте, который указал воинам на выход из внутреннего двора. Его воины уже запустили маленькие дроны для разведки на местности и ему нет нужды давать об этом команду. Вместо этого он смотрит на дисплей экрана, прикреплённого к руке.

– Судя по показаниям разведки, наша цель закрепилась в старом здании полиции. К нему как раз ведут сети дорог, только они кишмя кишат врагами, – доложил по рации Данте. – Мы пойдём парадной дорогой.

– Господин командующий, я вынужден вас предупредить, что это не лучшая затея. Там будет наибольшее скопление вражеских единиц.

– Господин Комаров, хочу вам напомнить, что если мы как можно быстрее ликвидируем вражеское командование, то и оборона врага будет сломлена, а значит меньше наших погибнет. Выдвигаемся!

Яго подчинился приказу, хотя понимает истинное значение спешки Данте. Его эмоции и нервы берут верх над разумом, желание как можно быстрее оказаться в Коринфе туманит рассудок, но Валерон оставил эти мысли при себе.

Они вышли на дорогу и стали медленно продвигаться вперёд, прикрывая друг друга, пока не показался первый враг. Это тонкие конечностями металлические электромеханические создания, с лёгким вооружением. Без оператора они бесполезны, но искать среди тварей отделения ведущую нет смысла – проще перестрелять.

В оптическом прицеле на перекрестии Данте увидел робота и крючок утонул под давлением пальца. Стрекочущая очередь мигом вырвалась из дула и угодила механическому созданию прямо в грудь, и она тут же обзавелась отверстием. Штурмовая винтовка М-61 «Оса» в руках Данте не рвёт цели, а точно дрель – делает тонкое отверстие, чему он сам удивился, так как в первый раз взял это оружие.

– Здесь Легион! – крикнул Яго, когда увидел, как

Воины рассредоточились, встретившись с приливной волной жести и проводов, ведомых предательской волей. Спрятавшись за опрокинутым мусорным баком Комаров стал отстреливаться. Его спаренный автомат полил врага ревущей очередью, и каждая пуля мнёт металл, но его не пробивает.

– Что за…, – захотел выругаться кто-то из людей Комарова. – Моё оружие их не берёт!

– Это вам не мусор с заводов Либеральной Республики! – дал о себе знать Яго, чуть высунувшись из-за угла. – Это укреплённые легионеры, не то, что обычная пехтура из них Ваше оружие слабо!

– Мы ещё посмотрим, – спокойно говорит Комаров и опускает автомат, вынимая магазин и вставляя новый, отмеченный красной изолентой.

В этот раз спаренные дула автомата выдали очередь, за которой следовал жаркий огонь вместе с дымом и казалось сам воздух вокруг пуль готов был загореться. Легионеры «ощутили» корпусами удар, их металлические пластины сначала почернели, а затем оплавились. Оружие стало вываливаться из рук механизмов, которые сделав пару автоматических шагов рухнули с трезвоном на асфальт.

– Противник! Подкрепления! – кричат люди Комарова, заметившие, как с юга приближаются ещё отделения легионеров, сопровождаемые людьми в чёрной форме.

Данте юрко отпрыгнул за какой-то покорёженный авто, чтобы шальные пули его не подкосили. Он хотел, как можно быстрее пробиться, как можно скорое закончить операцию, но эта затея провалилась. Вместо этого они ввязались в неравный бой и завязли. Сквозь скрежет зубов и понимания неправильности действия, всё же он взывает к рации:

– Камень-1, давайте к нам, нужна огневая поддержка!

– Мгновение, и мы на месте! – доносится ответ.

Комаров короткими перебежками оказался на противоположней стороне улицы, ища надёжного укрытия, так как его мусорный бак стал похож на решето. Шаг за шагом и он перенёсся в угол выступающего строения, сменив магазин.

– Что ты тут забыл!? – громко возмутился Яго.

Комаров ничего не ответил, лишь хватанул Валерона за плечо и утянул от огневого рубежа, отчего тот едва не упал. Яго прибыл бы капитана, если бы тут же не увидел, как место где он стоял поразили три пули и часть угла посыпалась сколами кирпичей.

– Смотреть надо за полем боя, – с этими словами поднялся Комаров и снова пошёл в бой.

БТРы прибыли быстро и их приезд ознаменовала громоподобная работа трёх автопушек – длинные чёрные стволы увенчались пламенем и разрывные пули накрыли вражеские позиции. Враги на дорогие поставили несколько укреплений – мешки с песком и баррикады, но они не спасли. Воины металла и горячего процессора пали на серый асфальт кусками разорванной стали, а немногие люди попрятались в укрытиях и боятся выходить.

Данте хотел было использовать машины и дальше, но нет смысла. Да, пускай они напичканы системами активной защиты, но вот против лазпушек им не устоять без специального зеркального покрытия, а такого на БТР нет.

– Отлично, мы продвигаемся дальше.

– Сердолик-1, – вам помощь не нужна? Вы уверены? – раздались вопросы из рации командующего.

– Нет.

Пока часть отряда уходила вперёд, Комаров задержал двух ребят и указал на единственное пятиэтажное здание в округе, которое видимо раньше было каким-то важным строением для власти.

– Володя, Макс, видите ту постройку?

– Да.

– Займите там позицию для снайперского огня, – и только они собирались бежать, капитан их одёрнул. – Только тихо, если там есть противник, доложите мне.

Для Данте дорога превратилась в путь ярости, когда он снова увидел приближающиеся части врага. В его сердце вскипел гнев и пламя, промедление его тревожит и ввергает в жестокость. Он поднял винтовку и гнушаясь укрытий пошёл вперёд. На этот раз ряды металла разбавлены людьми в угольно-чёрной форме, на которой яркими отметками пришиты оранжевые шевроны. Его оружие проделало раны в живых мятежниках и помяло пластины легионеров, изредка их пробивая, но это не пугает бунтовщиков. В капитана открыли огонь и его объял вихрь из пуль и лучей энергетического оружия, но Кто-то будто хранит Данте и всё прошло мимо.

– Брат, дурень, уходи! – мечет Яго, заняв позицию между стульев и столов какого-то порушенного кафе.

Но Данте его не слышит, как будто разум затуманен и единственное что его доселе хранить Чья-то неведомая воля, потому что без неё нельзя объяснить почему капитан до сих пор не поражён в грудь десятком пучков энергических лучей.

Сотня бунтовщиков, представленных сводным отрядом из солдат македонского полка, роботов и странных «богатырей» в зелёно-белой форме, часть которой покоится под тяжёлыми бронежилетами, напирает. Автоматы македонцев и роботов «поют» в унисон с хлопками массивных винтовок мужиков, которые явно на греков не похожи.

– Комаров, это не твои знакомые затесались в ряды предателей?

– Да, – мрачно ответил капитан, узнав форму людей. – Это гренадёры Сибирской Федерации… точнее бывшей Федерации.

Враги падают один за другим с ранами и подкошенные меткими выстрелами, но и среди имперцев есть потери – кто-то из «Палачей» получил пулю в горло, другой воинов Комарова расстался с жизнью ощутив грудью убойную силу винтовок гренадёров.

Данте не мог вечно стоять на самой невыгодной позиции, он откатился в сторону и асфальт фонтаном крошек заплясал за ним. Гулкий огонь союзного огня прикрыл капитана, отбросив рубеж вражеской обороны назад, обрывая жизни македонцев.

Комаров поднял автомат, где сверкнул начищенным чёрным покрытием спаренный подствольный гранатомёт и прижал на нём сразу два спусковых крючка. Раздался глухой звук и сию секунду пространство между гренадёрами озарилось яркой вспышкой, всё затопил огонь, который поднял вверх и куски дороги с мусором.

Всё стало медленно превращаться в бойню. Добровольцы Комарова открыли залповый огонь единым порывом, и македонцы первые встретились с ним. Местность окрасилась в багровые тона, а люди попадали, теряя жизнь. К ним присоединились Палачи – их разрывной огонь рассёк тела роботов и ещё одной группы македонян, пуская на асфальт масло и кровь.

Гренадёры оказались куда умнее и рассредоточенной линией стали отступать, оставляя союзников погибать под оружейными залпами сил Рейха.

Данте поднял себя, поддерживаясь одной рукой, другой же держа оружие. Он мгновенно открыл огонь и снова раздалось истошное стрекотание винтовки и очередь улетела куда-то в стену пыли. Раздался крик и вопль – его залп не убил, но ранил кого-то.

– Мы сдаёмся! – раздались жалобные рёвы с противоположной стороны.

– Бросить оружие, мальчики! – грозно стал тараторить Яго. – Выходить с поднятыми руками!

«Палачи» и русские добровольцы сформировали коридор в который тут же ступило не более десятка мужчин, на которых чёрные тряпки, поддерживаемые бронежилетом. На лицах пленников застыл страх, сажа на лицах марается о слёзы, ноги еле как волочатся.

– Ну что, наигрались в свободу? – язвит Яго. – Нужно повязать их, и оставить тут.

– У нас нет на это времени! – нервозно цыкнул Данте. – Нам нужно продвигаться. – И тут же обратился к бывшим мятежникам. – Вы можете отходить к границам, там вас встретят. Если снова возьметесь за оружие, пощады не будет.

Капитан отстегнул магазин и вставил новый. Ещё сорок патрон готовы к использованию и Данте всмотрелся в гравировку на оружии. «Seril» – выцарапано возле оптического прицела и эта надпись, созданная гвоздём напоминает ему ради кого он прежде всего сражается.

– Вперёд, – тихо сказал Данте и пошёл.

– Брат, – возле Данте встал Яго. – С тобой всё в порядке? Ты что-то не совсем в порядке.

Данте ничего не ответил, на маске, покрывшей лицо нет ничего, чтобы говорило о его состоянии, но под ней в глазах можно было бы увидеть страшную скорбь.

Идя через улицы города, отряд быстро вышел на большую площадь, где нет никого. Только ветер гуляет по большим пространствам, где нет ничего, кроме огромного трёхъярусного фонтана посреди площади. Но вот издали показался отряд, который довольно быстро приближается.

– Занять оборонительные позиции возле фонтана! – приказал Данте смотря на серое выцветшее строение, посреди такой же монохромной площади.

Квадратная форма произведения архитектурного искусства стала идеальным для укрытия, и воины примкнули через пару минут к бетонным перегородкам. Второй отряд, приближающийся со стороны врага, шёл более медленно, размеренно, но всё же подошёл, только вот не стал открывать огонь, вместо этого раздалась речь на непонятном для Данте языке:

– Ну что, ратники супротивные, будем молвить, коли язык наш разумеете?

– Проклятье, – выругался Комаров и встал из-за укрытия. – Иван Борисович, командир сибирских гренадёров, уничтоженной Сибирской Федерации.

С другой стороны, по фонтан сорок фигур – рослых мужчин, бородатых и облачённых в тяжёлые «латы», под которыми бело-зелёные кафтаны. А среди них возвышается мужик с чёрными волосами и густой бородой. Бронёй его стала техно-кираса, с толстым зерцальным диском, со снежинистой гравировкой. Остроносые алые сапоги и щитки до колен покрыли ноги вместе с доспешной юбкой. Только одна рука его представлена не плотью, а куском металла, вокруг которого вьются провода.

Данте узнал его – он бился с ним в развалинах городка далеко на севере и весьма удивился от того, что он сумел выжить.

– Ничего, мы ещё возьмём свое. Народная воля…

– Что тебе нужно!? – оборвал его капитан.

– Мы разумели, что кто-то здесь попробует идти и послали меня, дабы я вам нёс глаголы их. Всё просто. Новые начальства сие земель имеют устремление души такое: вы уходите прочь отсюда и остаётесь живы.

– Хм, – прорычал Комаров и опустил руку в карман.

– Скажи, Комар, что же сталось с твоими сродниками, когда мы в Москве лютовали? То будет и со сродниками тех людей, если они не отступят, – воин взялся за саблю и с лязгом её обнажил, обведя всех воителей Рейха. – Решайся, покуда мы не стали ратовать. Вот моё слово: идите отседова и будите иметь живот до момента смертии.

Комаров чувствует осторожность этого истукана. Видимо Каратос и его советники боятся, что не смогут удержать спецотряд Рейха и послали того, кто бы мог их убедить отойти.

– Так ты кому служишь? Где твоя верность? – усмехнулся Комаров, оттягивая время и давая своим людям команду. – И скажи мне, сколько время?

– Что ты глаголешь? – смутился Иван. – Я определён на службу славному либеральному краю, который послал меня к вам, а вы пребывали в спячке. Вот мы и сдружились по указу государей с вашими не-братушками, что имеют потуги к воле, как и мы. И чего тебе надобно за время?

Холодный ветер слегка прекратился, и его завывания смолкли, будто бы сама природа стала внимательна к моменту. Никто не собирается принимать слов предателя, это только для оттягивания момента. Комаров выдержанно молчит и смотрит на главу гренадёров. Они ближе всех друг к другу и их разделяет всего пять метров.

– Ты был там… в Москве…, – проскрежетал Комаров. – Ты там бесчинствовал. Ты восстал не просто против власти, ты грабил и убивал, – секундная выдержка сменилась резким криком. – Приготовься к встречи с вечностью!

Бойцы Комарова вооружены автоматами, сильно похожими на АК, только они длиннее и убойнее, а под ними тридцатимиллиметровые подствольные гранатомёты, которые по приказу капитана ахнули в один момент. Девятнадцать гранат утопили место гренадёров в огне, камень и бетон поднялись в воздух.

– Огонь-огонь-огонь! – кричит Данте и открыл сумасшедшую беспорядочную пальбу в сторону, где ещё секунду назад стоял враг.

Комаров не успел отойти, попросту не смог – из тучи огня, дыма и каменной пыли на него кинулся техно-воин, с полутораметровой саблей наперевес. Лезвие выбило из камня осколки и моментально устремилось восходящим ударом к лицу Комарова, но капитан успел отпрыгнуть.

– Ты побил всех моих ребятушек! – кричит Иван. – Аспид, треклятый!

Данте указал на массивную фигуру, которая готовит клинок для молниеносного рубящего удара:

– Концентрированный огонь!

Залповый орудийный хорал в тот час зазвучал и очереди обволокли смертоносным плащом воителя Сибири. Пули стрекотали о броню и мяли её, пробивались через защиту и в один момент «латы» хрустнули и раздался металлический перезвон, а за ним истошный крик.

Комаров, подняв два ствола на Ивана увидел, как тот держится за живот, где доспех разлетелся на разбитые кусочки, а его пальцы обмочены в багряной жидкости, которой меньше не становится. Он попытался сделать шаг вперёд, но его встретил шквал пуль, которые выпустил Комаров.

– Ты… меня… убил? – через открытый рот потекли ручейки крови, и воин не устоял, грохнувшись возле фонтана.

– Не слишком ли жестоко? – с иронией отметил Яго, вставляя новую обойму в массивный автомат.

– Он это заслужил, – проскрипел капитан, всматриваясь в даль.

– Господин капитан, противник впереди, – доложил кто-то из воинов Комарова.

Да, они уничтожили вражеский отряд, но ему на помощь уже спешит подкрепление – на другой стороне площади виднеются силуэты воинов, наступающих рассеянными группками. Легионеры и обычные ополченцы, добровольцы и «Гоплиты» – все сформировали группы. Данте распознал здание, которое возвышается на десять этажей и обставлено двумя родами пятиэтажек по надписи «полиция». Это их цель, которую отделают не менее трёх сотен врагов.

– Эх, нам бы рассредоточится, но негде, – отметил с досадой Яго.

– Противник сзади, – сухо констатировал Комаров. – Придётся занять круговую оборону.

С двух сторон напирают воины Конфедерации – они несут в руках автоматы и энергетические ружья, пулемётами и гранатомётами они постараются вбить спецотряд в землю. Они знают, что численное превосходство на их стороне, а поэтому идут вольготно, размеренно, будто бы давая принять решение имперцам о сдачи в плен.

Данте и его солдаты заняли позиции внутри фонтана, используя вместо прикрытия бетонно-гранитные борта, что раньше удерживали воду. Кто-то из воинов Комарова развернул стационарную позицию с пулемётом и приготовился к стрельбе. И вот в них полетели редкие энергетические лучи и пули, выбившие из прикрытия каменную крошку.

Раздался убойный ответ – первые ряды мятежников пали словно подкошенные под сумасшедшим напором убойных очередей. АК-899 загрохотали в унисон с автоматами русских, несколько пулемётов звонкой очередью отправляли десятки пуль короткими очередями и противный звон штурмовой винтовки Данте прорезал визгом общую канонаду пальбы. Он, сквозь оптический прицел видел, как добровольцы из македонян, в чёрно-оранжевой форме падали один за другим, впопыхах надеясь найти укрытие, ополченцы в разношёрстной одежде, объеденной наличием бронежилета встали на месте или постарались отойти назад и только «гоплиты» с легионерами продолжают неумолимо наступать.

– У нас потери! – доложил Яго. – Ещё один ранен!

– Мы тоже своих теряем! – в общий разговор влез Комаров.

– Продолжайте удерживать позиции! – не зная, что сказать, отдал приказ Данте.

Ох, как бы он сейчас хотел самолично прорезаться через вражескую орду, но только сотня душ впереди и полторы сотни программ войны, облечённых в металл ему не дадут это сделать, и он от злобы издал слабое рычание. Пот покрыл его лоб, в руках появился лёгкий тремор, но он продолжает посылать очередь за очередью, но противник продолжает неумолимо наступать, устилая площадь ковром тел.

– Вертолёты! На двенадцать часов! – кричит Яго, всматриваясь вдаль и действительно, над зданиями летят какие-то вытянутые механические машины войны с одним винтом и реактивными ускорителями по бокам.

– Дела плохи, – голос Комарова всё так же сух.

– Вот сейчас бы воздушная поддержка не помешала бы! – в отчаянии крикнул Данте и словно чудесным ответом на его моление стала короткая передача, ворвавшаяся в эфир подобно живительной воде:

– Вам нужна поддержка?

Из поднебесья в ту же секунду появилось нечто огромное, что отбросило тень на поле боя и уподобилось карающей длани. На землю посыпались подобно губительному дождю снаряды сорокамиллиметровых автоматических пушек, что подняли множеством каменнопыльных фонтанов плиты на площади, а среди множества врагов сеяли ужасающую смерть. Ряды мятежников разлетелись от ужасного удара – металл с телами воинов разрывался на части, смерть пожинала большую жатву. Вертолёты встретились с массивным огнём автоматических турелей и ракетным огнём.

– Приём, капитан! – раздалось из рации Данте. – Говорит Деций. Нас послал на помощь к вам сам Канцлер.

– Хорошо, как же вы вовремя! – обрадовался командир.

– Сердолик-1 Приём! – тут же раздался другой возглас из рации.

– Да, Орёл-21, – ответил Данте.

– Мы ликвидировали предателя, но это ещё не всё. Ваш Каратос был лично на переговорах, можете не пробиваться в штаб! Он тоже присоединился к предателю. Как слышите, приём!?

– Понятно.

– Сердолик 1, где вас черти носят!? Мы отступили в центр города, на нас объявлена охота. Нам нужна поддержка, нас окружают! У нас тут куча интересной информации! Где ваша помощь!?

Данте лишь настроился на новый канал и тихо спросил:

– Деций, вы готовы нам помочь? Миссия в один конец?

– Капитан, я помню, как вас вытащил в убийственной кампании на Иберийском полуострове, так думаете, сейчас не пойду за вами?

Акт 3. В камуфляже

Часом ранее.

– Это арт-хаос какой-то, – средь высокой травяной поросли раздались сие странные слова, на языке, который не присущ этой местности.

Под печальным небосводом серого цвета, на востоке от руин, всё тихо и мирно, в отличие от того, что творится на западе.

– Тише, парень, – тут же вырвалось предупреждений, но в том месте, где прозвучали слова никого и ничего не видно.

Из высокой пожухшей травы подеялись два человека и медленно, подобно мстительным призракам направились вперёд, в сторону ансамбля разрушенных строений. В их руках виднеются средней длины винтовки, отдающие холодком на пальцах, на поясах в кобуре покоятся пистолеты с глушителем, а тела укрыты костюмом, что скрыл их от глаз врагов травянистой маскировочной «пеленой». О’Прайс втянул сухой и прохладный воздух этих мест, который ароматом сенистой травы напомнил ему о старой операции прошлого.

Два воина, в полусогнутом состоянии продолжили путь, пока не приблизились к первым зданиям в городе. Это был какой-то старый гаражный кооператив, расположившийся на краю города и ограждённый старый ржавым забором. Мужчина с маской до носа, ростом метр-восемьдесят, махнул рукой:

– На землю, живо! – был дан приказ и оба залегли.

Десятью секундами позже над ними прогудел вертолёт, устремившийся куда-то вдаль и группа дальше продолжила путь, медленно подходя к ржавым гаражам, образовавшим маленькое «селение».

– Капитан, О’Прайс, – начал второй капитан. – Разведай обстановку.

Англичанин поднялся и двинулся вперёд. Он аккуратно перемахнул через оградку и ступил к стенке серебристо-облезлого гаража, и глянул за угол.

– Охранения нет, – доложил капитан, – странно. Это не нормально. – Через пару секунду он заметил, как что-то шарахнулось и О’Прайс увидел, что среди двух гаражей впереди стоят двое странных существ – полностью сделанные из металла и вместо души у них программа. – Легионеры. Двое.

– Подожди…

МагКаллин двинулся вперёд и сенсоры роботов не распознали их, слишком плохая чуткость не позволила им видеть тонкие изменения в пространстве на расстоянии больше двадцати метров.

– Ты бери правого, а я займусь левым.

– Пора баиньки, – с сарказмом сказал О’Прайс и сжал крючок. Винтовка слабо дрогнула и ахнула глушителем, а головы существ превратились в груду металла, твари слабо пошатнулись и рухнули.

Отряд двинулся дальше, углубляясь в гаражные дебри, пока не расслышали человеческую речь.

Капитан О’Прайс, посланный руководством Новой Польши, остановился за стеной гаража. Он снова чувствует себя, как рыба в воде, и когда ему поступил приказ отправиться на войну с повстанцами, он не стал сомневаться. Ныне у него задача, которую он уже однажды выполнял – найти и ликвидировать.

– Три человека, – отметил МакКаллин, слегка выглянувший из-за угла гаража, напротив. – Ещё два легионера. Похоже будет шумно.

– Нет, стой, – вмешался О’Прайс и обошёл укрытие с другой стороны, высунув оружие. Один тихий выстрел стал подобен удару из теней – без смятения остальных он прошил горло сепаратисту, который отошёл дальше остальных, и его тело легло невидимо за каким-то кустом.

МакКаллин решил заняться легионерами – в его руке оказалось круглое шарообразное устройство, которое тихо приземлилось на траву возле механических солдат, и они сию секунду потеряли связь с центром, став статуями, истуканами из металла и проводов.

– Убираем двух других, – тихо сказал О’Прайс и навёл винтовку на оставшихся мятежников, впавших в лёгкий ступор. На перекрестии показалась грудь врага, и капитан сжал курок – пуля прошла на вылет, и бунтовщик заснул вечным сном.

– Неплохо, капитан, – сдержанно дал похвалу МакКаллин, – ладно, давай шевелиться, а то без нас начнут.

Два человека продолжили идти дальше. Их окружают удручающие пейзажи и унылые виды разрушенных строений и разбитых улиц, что стелятся впереди. Капитан О’Прайс присел, когда услышал, как сзади снова раздаётся громкий шум лопастей.

– Слышишь?

– Да. Опять.

Снова они залегли, только на этот раз между гаражей и ждут, пока патрульная вертушка улетит снова вдаль и даст им спокойно пройти дальше.

– Что-то он разлетался…

О’Прайс не стал отвечать на недовольство МагКалена и дальше продолжил тихий ход, пока им вновь не пришлось слиться с травой среди витиеватого лабиринта ржавого металла. Капитан в последнюю секунду краем уха услышал шаги и рухнул на траву, внимательно смотря вперёд. Размеренно шагая, в чёрной военной форме скорого пошива с оранжевой окантовкой и с автоматом на груди, идёт среднего роста боец. Его лицо оттеняет кепка.

Он идёт медленно, взгляд его поднят вдаль. О’Прайс легко выдохнул от волнения, когда сапогом враг ему едва не наступили на лицо и следующий шаг должен был прийтись на спину. Капитан приготовился к резкому движению, чтобы мгновенно выстрелить и уже почувствовал, как нога занесена, но в последний момент враг сделал ход назад и идёт прочь.

– Фух, едва не попались, – облегчённо говорит МакКаллин. – Похоже у них где-то ещё одно охранение. Идём.

Пройдя ещё полсотни метров по извилинам кооператива они наткнулись на группу бойцов. Двое стоят у своеобразного «входа», который ведёт во внутрь импровизированного двора, который получился из того, что собрали в кольцо шесть гаражей.

– Судя по всему, внутри их ещё больше.

– Даже не сомневайся, – согласился МакКаллин. – Тихо мимо них вряд ли пройти.

– Ты посмотри, – указал О’Прайс наверх, на место за пределами кооператива, и там второй капитан разглядел несколько приближающихся вертолётов. Они летели медленнее и вскоре совсем зависли.

– Нужно как-то пробраться туда.

– Что ж, попробуем рискнуть. Ты видишь, как стоят часовые? Их глупость нам сыграет на руку.

Два солдата встали так, что их не видно из внутреннего поля, они совершенно одни. О’Прайс прополз чуть вперёд, так же поступил и МакКаллин. Снова в перекрестии капитан увидел противника и снова жмёт крючок, позволяя оружию слабо колыхнуться, и пуля пробив грудь отправила мятежника на покой.

– Спи вечным сном.

– Идём, О’Прайс.

– Хорошо, только с винтовок мы их там не порешим.

Двое перекинули оружие за спину в руках появились пистолеты, с удлинёнными глушителями. Они не знают сколько там врагов, а поэтому решили пойти на опаснейший шаг – действовали наугад.

О’Прайс выпрыгнул вперёд, как нечисть из табакерки, за ним последовал и МакКаллин. Тут же открылась тихая пальба – две пули прошили горло первому, ещё две продырявили противника в области сердца, ещё две и третий упал, так и не встав с пня. Лихорадочно крутя из стороны в сторону оружием, О’Прайс больше никого не видел -0 все отправились на суд Божий и теперь он может зреть, что ещё один пост представлял собой не более чем шесть сидений – стульев и пней, поставленных возле небольшого костерка на котором что-то готовилось.

– Слишком неаккуратно… если бы их было больше, нас бы накрыли, – с раздражением отметил затею О’Прайс второй капитан.

– У нас не было выбора. Или ты хотел топать двести метров в обход и нарваться на что-то посерьёзнее.

– Ладно, идём дальше.

Срединный гараж направлен не так как остальные и образовывал выход, который был прикрыт двумя створчатыми дверями. Два капитана к ним прильнули и МакКаллин слегка их приоткрыл, дабы узреть картину творящегося. Всюду расставлены машины на дороге, отделяющей их от города, вертолёты неусыпными коршунами парят над полем, множество воинов и солдат, в монохромной броне бегают возле грузовиков и машин, звучание резких команд смешалось с гулом моторов и шумом лопастей.

– Так, остынь парень, их слишком много, – предупредил МакКаллин. – Судя по всему, конвой. Так, давай строго за мной. Пошли!

О’Прайс рванул за товарищем, держа на прицеле его спину. В полусогнутом состоянии, уходя от взоров нескольких десятков бойцов он сначала слегка припал к грузовику, затем перебежкой оказался возле громыхающего приплюснутого танка. Ещё один рывок, и они упали под «брюхо» какого-то длинного высокого авто.

– Тише, – предупредил МакКаллин. – Ещё немного осталось. Да и времени у нас мало.

О’Прайс ползёт за капитаном, его берет лёгкая дрожь от того, что их могут рассекретить, противников, ходящих вдоль конвоя слишком много. К концу машины подъехал какой-то грузовик и двое туда тихо проползли, увидев, как к нему, справа примкнуло ещё одно авто, кузов которого набит множеством ящиков.

– Лезем под него, быстро. – Тихо сказал МакКаллин и юркнул под него.

О’Прайс только собирался прокатиться боком, но в последний момент услышал звук открываемой двери и остановился. Он ощутил, что рядом с головой приземлилась подошва шнурового сапога, и если бы он продолжил дальше действо, то почувствовал лицом вес противника.

Вместо продолжения маневра капитан тихо заполз обратно и чуть дальше прополз, чтобы обождать. Водитель пошёл куда-то дальше, и капитан всей силой рванул вправо, резко перекатившись и оказавшись под вторым грузовиком перед самым моментом, когда кто-то из мятежников заглянул бы в промежуток между двумя авто.

МакКаллин и О’Прайс подались из-под авто и осмотрелись. Врагов нет, никто не видит и двое рванули со всех ног, ощутив лёгкую боль в мышцах и волнительный выброс адреналина.

– Фух, вроде прошли, – когда упав за мусорный бачок, облегчённо сказал МакКаллин. – Ладно, продолжаем путь.

Когда шум лопастей остался позади, вместе с гулом моторов и переговоров людей, двое капитанов вошли в черту города. Теперь они воочию видят старые заброшенные дома, разрушенные строения и заросшие внутренние дворы. О’Прайс, подступая к одному из домов, который на шесть этажей превознёсся над землей, смог рассмотреть, что дальше, в центр города разрушения только усиливаются и сквозь невысокий лес городских строений видно, как они всё больше и больше становятся обрушены.

– Там есть проход сбоку. Нам до гостиницы ещё немного осталось, – тихо вымолвил МакКаллин.

Двое воинов поднялись по боковой лестнице и оказались внутри какой-то комнаты. О’Прайсу открылась грустная картина – стены облезли и стали тёмными, обои отклеились, всё вокруг побросано, видимо хозяева уходили впопыхах, взяв только самое необходимое. Кафы разбиты и сломаны, от мебели оторваны куски и кажется, что тут кто-то бесновался. Судя по всему, кто-то из мародёров, не найдя ничего ценного от злобы тут всё порушил.

Понадобилось менее пяти минут, чтобы два человека вышли из постройки и юркнули в какой-то небольшой двор. Миновав его, поросшего травой они вышли на дорожку, выложенную бетонными плитами и оказались в коротком тоннеле, что ведёт в другой «двор», образованный между двумя зданиями.

– Стой, – приказал МакКаллин, завидев, как один из легионеров стоит над убитым человеком, судя по форме – македонцем, и стреляет в н6его, только у него давно кончился боеприпас и поэтому слышен лишь пустой лязг автомата. – Недобрый робот попался.

– Я читал о них сводки. Порой они «сходят с ума», когда в системе может оказаться случайный сбой, если можно так сказать… где-то тут бегают и остальные из его отряда, – О’Прайс с этими словами поднял винтовку и хорошо прицелился.

– Ты собрался делать?!

– Мимо них всё равно не пройдём, а связь они потеряли давно с центром.

Винтовка слабо дрогнула, и робот с перезвоном рухнул на землю с дыркой в головном процессоре. Остальные легионеры, используя простейшие алгоритмы, вычислили место, откуда вылетела пуля и устремились туда. Только вот несколько тварей засели там, где их совсем нельзя было ожидать.