Текст книги "Два берега"
Автор книги: Стелла Чиркова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– У тебя??? Но где он сейчас?
– А он вчера днем уехал как раз туда, к своим, чтобы забрать вещи и договориться о том, когда, как и чего, а заодно заночевал, чтобы отметить встречу. Я с ним не поехала – хотела поработать, и тут как раз ты приехала.
– А он не женат?
– Нет. Он даже никогда никого не любил. Я первая.
– И давно ты с ним?
– Позавчера познакомились, вместе в поезде ехали. – И Мари улыбнулась счастливой блаженной улыбкой.
– Слушай, Мари, то есть ты… ты привела домой незнакомого мужчину, и он теперь у тебя живет??? Ты же ничего о нем не знаешь! Ты хоть документы его видела?
– Зачем мне его документы? Я с человеком живу, а не с документами. И вообще, мы пожениться собираемся.
– А вдруг он какой-нибудь аферист? Или маньяк?
– Не говори глупостей. Он очень хороший.
Жанна осела на стул. Вся эта сбивчивая, сумбурная, нелогичная речь совершенно не вязалась с Мари – разумной, придирчивой, капризной и очень разборчивой в отношении мужчин.
– Ты собираешься замуж за человека, которого знаешь три дня? – изумленно спросила сестра.
– Ну и что… через тридцать лет после свадьбы я буду знать его тридцать лет, – беспечно мурлыкнула кузина.
У Жанны кончились аргументы. Она кое-как затолкала в себя завтрак и побежала на работу. В голове у нее билось четкое решение – Мари надо спасать! Срочно!!! Потому что принцев не бывает, а вот аферистов всех мастей вокруг предостаточно!
ГЛАВА 5
Всего два дня понадобилось Жанне для того, чтобы в субботу собрать полный семейный совет. К счастью, про родню Жанны и Мари можно было смело говорить: «Это клан» – и не бояться чего-нибудь преувеличить. Просторная двенадцатиметровая кухня стала казаться крохотной, когда на ней загомонили, нарезая и раскладывая принесенные закуски, семь женщин. Сама Жанна, сестра Катя, мама Елизавета Аркадьевна, тетя Аня, мама Мари, тетя Зина, сестра Анатолия Сергеевича, тетя Оля, жена брата Анатолия Сергеевича, и, наконец, Екатерина Михайловна, бабушка Жанны и Кати, проворно доставали и протирали тарелки, укладывали колбасу цветочками, а рыбку новомодными роллами и параллельно успевали перебрасываться свежими новостями. Мужчины в комнате открывали спиртное и втихаря курили в открытое окно, хотя курить в доме строжайше запрещалось. Всего, кроме некурящего Анатолия Сергеевича, у подоконника стояло четыре представителя сильной половины рода Артемьевых. Брат Анатолия Сергеевича, Александр, муж тети Ани и отец Мари, Михаил, муж сестры Анатолия Сергеевича, Игорь, и представитель младшего поколения сын Александра и Оли.
Все семейство слабо представляло себе, что именно им предстоит услышать. Женщины подозревали, что Мари беременна от женатого и ждет как минимум тройню, мужчины предпочитали догадок не строить. В любом случае родственники встречались преимущественно на свадьбах и поминках, часто жалели, что не успевают предотвратить первых и попрощаться перед вторыми, поэтому готовы были принять любую новость.
Выпили за встречу. Закусили. Разлили по второй. Жанна решительно встала и объявила:
– С нашей Мари действительно большое несчастье. И мы должны ее спасти. Потому что она познакомилась в поезде с каким-то подозрительным мужиком без работы и определенного места жительства, как говорится, тут же привела его к себе домой и теперь собирается выходить за него замуж. Она даже паспорта его ни разу не видела, а живет он у нее. Она говорит, что любит его и он хороший. А он наверняка аферист и маньяк.
Все дружно выдохнули и обалдело выпили налитое в бокалы.
– Как это живет у нее?! – завопила тетя Аня. – Да я к ней приезжала две недели назад, и никакого мужика там не было. Она бы мать обманывать не стала!
– А две недели назад его там и не было. Она позавчера вернулась из командировки в Ярославль и привезла его с собой.
– Ты его видела, этого мужика?
– Он правда бомж?
– А почему ему жить негде?
– И куда он в этом поезде ехал?
– Может, она пошутила?
Родственники загалдели.
– Давайте по очереди, – предложила Жанна, – я сама его не видела. Мари сказала, что ему тридцать шесть лет, он москвич, но квартиру временно сдал друзьям, поэтому и жить негде, с собой он привез к ней кошку, ехал неизвестно откуда, она не спросила, а шутками тут и не пахнет. И еще Мари мне рассказала, что она у него первая любовь.
– Го-осподи боже, – выдохнула тетя Аня, – немедленно едем к ней!!! Миша, собирайся!
– И что мы сделаем? – рассудительно спросил Михаил.
– Как что? Выгоним этого мужика вон!
– Подожди, Анечка, – прервала ее тетя Оля, – как это мы выгоним? Мари – уже большая девочка, квартира принадлежит ей, и она сама может распоряжаться своей жизнью. Мы не имеем права.
– Права не имеем? – Тетя Аня плеснула в бокал водки и залпом выпила, даже не поморщившись. – Я ей мать!!! Я не позволю, чтобы мою девочку обижал какой-то аферист. И не буду ждать, пока он отберет у нее квартиру или вообще убьет ее. Если вы со мной – едем немедленно!
– Аня, успокойся, – муж положил ей руку на плечо, – успокойся и послушай Олю, она дело говорит. Если мы поедем к ней и устроим скандал, мы добьемся только того, что девочка с нами поругается.
– Характер-то у Машеньки всегда был не дай бог никому, – ехидно ввернула тетя Зина, до сих пор припоминавшая Мари краткую лекцию о вреде сладкого для очень полных.
– Можно подумать, у тебя характер золотой, – огрызнулась тетя Аня.
– По крайней мере, у меня всегда хватало вежливости здороваться с родней при встрече! И это вовсе не я отказалась помочь беременной Леночке, между прочим!
– Твоя Леночка такая же беременная, как ты – балерина! С ее здоровьем и наглостью ей впору самой кому-нибудь помогать.
– Девочки, да успокойтесь же! – Анатолий Сергеевич стукнул кулаком по столу. – Мы для того собрались: чтобы выяснять, у кого лучше характер? Есть какие-то предложения насчет Мари?
– Драть ее надо было, вашу Машу, – продолжала тетя Зина, – а теперь уже поздно. Сами виноваты – сначала во всем потакаете, принцессу растите, кличку эту дурацкую ей налепили, уже все и забыли, как девку крестили, а теперь выручай ее!..
– Я сказал, тихо! – Анатолий Сергеевич стукнул по столу еще громче. – Лиза, что ты по этому поводу думаешь?
– А что тут думать? Девочка действительно уже взрослая, силой не поможешь. Надо деликатно напроситься в гости и попытаться с ней поговорить.
– И что ей говорить? – спросила тетя Оля.
– Как что? Отговорить от скоропалительной свадьбы, пусть пока просто поживут, расписаться всегда успеют. Современная молодежь совершенно спокойно и без свадьбы живет, верно, Сереженька?
Сережа, единственный представитель молодежи, густо покраснел и запротестовал:
– Это когда жениться не хотим, тогда просто так живем. А если настоящая любовь – тут и в день знакомства можем заявление подать.
– То-то я смотрю, ты на своей Юле в тот же день обженился, – сказал дядя Игорь.
– Па, а кто тебе сказал, что у меня с Юлей любовь до гроба? Ну, хорошая девчонка, ну, здорово мне с ней, но с чего ты решил, что я вообще буду на ней жениться?
– Сережа, Игорь, подождите, – перебила Лиза. – Сереж, ты мне скажи, но ведь уже не считается ничем позорным, если кто-то с кем-то просто так живет, верно?
– Ну, верно. Не в каменном же веке.
– Лиз, ты это к чему?
– Я к тому, что главная угроза для Мари – штамп в паспорте. У нее хорошая квартира, куда парень этот ее, как его?
– Митя.
– Этот Митя захочет туда прописаться, во-вторых, у нее новая мебель, техника, дорогие украшения. Если он на ней женится, то при разводе порядочно попьет ей кровь и может обобрать как липку. А если они просто будут жить вместе, то он ничего не получит.
– И что? – спросила тетя Аня.
– И то. Если он действительно провинциал, которому нужна прописка, и хочет обмануть девочку, то он от нее сбежит, как только услышит решительное «нет» насчет официального оформления отношений. А если вдруг он действительно ее любит и у них все сложится – тогда они просто поженятся попозже, и никто ничего не потеряет.
– А Мари с нами не поссорится, и отношения не испортятся, – продолжил Анатолий Сергеевич. – Если же мы начнем силой, она обязательно сделает назло, да еще и обиду затаит.
– Значит, надо с Мари поговорить? – уточнила тетя Лена. – Лиз, может, ты поговоришь, ты же умеешь?
– И я поговорю, – согласилась Лиза, – и ты поговоришь. И Оля, и мои девочки, и Анатолий, и остальные. Все поговорим. И Анечка, когда успокоится, поговорит. Потому что к нам всем, если мы будем действовать осторожно и ненавязчиво, как бы отдельно друг от друга, Мари обязательно прислушается.
– Я первая, – вздохнула Екатерина Михайловна, – позвоню девочке, скажу, что мне срочно нужно какое-нибудь лекарство, пожалуюсь, что она так редко заезжает к бабушке.
– Договорились. Анечка, успокойся, все будет хорошо, – заверил свояченицу Анатолий Сергеевич. – И вообще, мы вроде не на поминках, так давайте выпьем.
Родные с удовольствием отвлеклись от проблем, выпили, закусили, потом снова выпили, и застолье потекло, как самая обыкновенная пьянка в честь праздника.
Жанна помогала маме на кухне по мелочам – протереть чашки, поставить чайник, порезать торт, – и Елизавета Аркадьевна, как-то странно посмотрев на нее, спросила:
– Ты вот за Мари тревожишься, что у нее мужчина неподходящий, а у тебя у самой так никого и нет?
– А что?
– Да ничего, могу же я поинтересоваться.
– Ну, нету, нету, – со злостью ответила Жанна, – лишь бы у тебя все было.
Елизавета Аркадьевна сделала вид, что намека не поняла, и это еще больше разозлило Жанну.
– А то я тут подумала: может быть, познакомить тебя с одним очень хорошим молодым человеком? Он очень заботливый, детей любит, своего ребенка хочет, зарабатывает неплохо, а девушки у него нет.
– Не надо меня знакомить! – Жанна почти закричала на мать.
– Тише, тише… Что тут плохого? Может, он тебе понравится.
– Сама разберусь! Я смотрю, ты большим специалистом стала по молодым людям, – прошипела Жанна и убежала в комнату, прихватив вазочку с конфетами.
Гости давно перешли на политику, и только тетя Зина все еще пыталась доказать кому-то преимущества своей дочери Леночки над Мари, но ее не слушали.
«Знали бы вы, что у моей умной и замечательной мамочки роман с парнем на двадцать лет ее моложе – вот тогда бы вы забыли и про президента, и про Думу», – подумала Жанна.
Искушение взять и вывалить все, что она знает, было очень велико. Если бы не жалость к отцу – точно подпортила бы загулявшей матери репутацию. Жанна вызвала на кухню Катю.
– Кать, у тебя на сегодня какие планы?
– Да вроде никаких.
– Можно я к вам с Лешкой приеду ночевать? Мне поговорить с тобой надо.
– О Мари? Так вроде все уже решили. И я тоже приму участие.
– Нет, не о Мари, – коротко встряхнула волосами Жанна. – О нашей матери.
– А что с ней?
– Не могу здесь рассказывать, но произошло нечто ужасное. Мне нужна твоя помощь – или хотя бы совет.
Испуганная Катя охотно согласилась. Вечером, прогнав ее жениха Лешу спать, девушки уселись разговаривать на крохотной кухне.
– У нее рак, да? – спросила Катя. – Она умирает? Я догадывалась. Она похудела в последнее время. Бедная мамочка… Жанна, нельзя разрешать ей запускать процесс, надо вести ее к лучшим врачам, найти денег, продать квартиру в крайнем случае, но вылечить ее! – У Кати на глазах появились слезы.
– Да нет же, Кать, нет у нее никакого рака. – Жанна вздохнула и отрешенно уставилась на кофеварку. – Она здоровее всех здоровых, успокойся! Она… она… она изменяет папе!
– Что?
– Что слышала. Она изменяет отцу.
– Но Жанчик…
Жанна поморщилась, услышав нелюбимое с детства сокращение собственного имени.
– Ты пойми, они прожили вместе почти тридцать лет, возможно, маме надоела семейная рутина или папа недостаточно хорош как любовник, всякое бывает. Она не хочет от него уходить, она его любит, но некоторые удовольствия предпочитает получать на стороне. Вот и все. Наверное, тот мужчина имеет возможность водить ее в какие-то дорогие рестораны или что-то еще, и ей это льстит.
Катя расслабилась.
– Я-то думала, действительно что-то серьезное стряслось…
– Кать, мамин кавалер намного ее младше, лет на двадцать, – объяснила Жанна. – А то и больше. И он никуда ее не водит, она сама бегает к нему на дом. Каждую среду буквально на час, потом выбегает, а он ее провожает, целует ручки, что-то мурлычет на крыльце. Ты понимаешь, что, если она так задурила – она может бросить папу!
– Ты действительно видела ее с мальчишкой?
– Да! И не раз. Я просто слежу за ней каждую среду, и каждую среду она едет к нему. Причем – она его содержит!
– Как содержит? – растерялась сестра. – Откуда ты знаешь?
– Я видела. Она всегда несет к нему большие пакеты, наверняка с продуктами. Однажды из пакета торчал какой-то рукав. То есть она его не только кормит, но и одевает-обувает, наверняка оплачивает квартиру и просто дает деньги.
– Жан, а ты не могла ошибиться?
– А где тут ошибешься? У мамы вроде нет сестры-близнеца, а мы живем не в романе Марининой.
– И что ты собираешься делать?
– Я хочу, чтобы ты мне помогла. Надо поехать к этому альфонсу и убедить его оставить нашу маму в покое. Можно заплатить ему или как-то припугнуть.
– Чем мы его припугнем?
– Он наверняка провинциал, живет без регистрации. Или какой-нибудь мелкий преступник, которого ищут, например, за воровство. Припугнем милицией. Или можно Лешку взять с собой, и Лешка ему пообещает морду набить.
– Леша… морду… Ты сама в это веришь?
Катя собиралась выйти замуж за мужчину с внешностью программиста – невысокий, хлипенький, волосы завязаны в хвостик. Леша, собственно, и был программистом, поэтому бои видел только в компьютерных играх и вряд ли мог обидеть даже муху.
– А мы поможем.
– Морду набить?
– Да. Троих испугается.
– Насчет драки – эта идея мне не нравится, – поморщилась Катя. – А вот поехать разузнать, что за птица, и попытаться подкупить или пообещать в милицию сдать – это мысль. Давай поедем на следующей неделе.
– Только не в среду. В среду мать к нему поедет.
– Тогда в четверг. Может, нам повезет, и мы у него застанем еще какую-нибудь даму, сфотографируем и маме по почте отправим. Она сама передумает крутить с ним роман.
– Любовь слепа.
– Не настолько. Мама гордая.
– Будем надеяться. – Жанна вздохнула. – Тогда я у Мари камеру попрошу. Заодно посмотрю на ее приобретение.
ГЛАВА 6
В понедельник Жанна отправилась к Мари за камерой, радуясь, что не придется вести разговор под надуманным предлогом, поскольку актриса из Жанны была весьма и весьма не ахти. Договаривалась о приходе она с Митей, поскольку Мари еще спала, и голос у него по телефону был совсем молодым, веселым и звонким. На пороге Жанну встретила не сестра, а ее возлюбленный, и сколько девушка ни искала, к чему бы придраться, не находила – вел он себя выше всяких похвал. Выразил восторг по поводу знакомства, красиво поцеловал руку, попросил называть его Митей, поскольку они без пяти минут родственники, сделал несколько тонких комплиментов без пошлости и принужденности в голосе, помог раздеться и даже подал тапочки. Внешне парень (а на тридцать шесть лет он никак не выглядел, смотрелся ровесником Мари, от силы лет на двадцать пять) тоже понравился Жанне – правильные черты лица, высокий чистый лоб, пушистые ухоженные волосы и обаятельная улыбка, которая освещала лицо, как маленькое солнышко.
Митя проводил девушку в комнату. Мари красила ногти.
– Девочки, вы тут пока посидите, а я делом займусь. Мари, чего тебе хочется?
– Фруктовый салат с чаем и что-нибудь вкусненькое.
– Жанна, а ты будешь фруктовый салат? Или тебя плотнее покормить?
– Да я в общем-то не голодная…
– Жанна после работы, – сказала Мари.
– Все понял, любимая, если что – зовите.
Митя испарился.
– Он у тебя что, готовит? – удивленно спросила Жанна, которая только один раз за шесть лет брака умудрилась загнать Антона на кухню, и то много раз об этом потом жалела.
– Конечно, – ответила Мари, улыбаясь, – а так же убирается, раскладывает мои вещи, пришивает пуговицы и делает все прочие дела, поскольку домработница у меня в отпуске, а новую я пока не нашла.
– Серьезно? – прошептала Жанна, наполняясь священным ужасом. – И как ты его заставила?
– Никак. Он сам понимает, что женщина – существо нежное, хрупкое. От бытовухи у нее портится не только кожа на руках, но и характер. Я сразу сказала, что не люблю и не буду заниматься хозяйством, и Дмитрий охотно все взял на себя.
– Вот это да… Мне бы так…
– Он еще и голову мне моет, – Мари очень хотелось похвастаться, – и ногти красит, и помогает в работе – делает деловые звонки. И если мне чего-то даже ночью хочется – тут же бежит и покупает. И вообще, выполняет любое мое желание. Короче, наконец-то я получила именно то, о чем мечтала, – в конце концов, я это заслужила.
Жанна остолбенела. Она первая заочно невзлюбила Митю, и она же сейчас смертельно позавидовала сестре. Пусть Митя имеет какие-то далеко идущие цели, но у Жанны никогда, даже на несколько дней, не было такого мужчины.
Митя вернулся с подносом, расставил перед девушками тарелки и блюдца, и перед Жанной оказались восхитительно пахнущая курица и какие-то салаты.
– Вы это сами приготовили?
– «Ты» и только «ты», не надо мне «выкать», умоляю, – улыбнулся Митя. – Приготовил почти сам – полуфабрикаты. Просто времени не было готовить по-настоящему. Но я выбрал самые приличные, поэтому надеюсь, что вкус пострадал не сильно. Салаты тоже резал не я, в «Седьмом континенте» они не уступают домашним.
Жанна и не заметила, как все съела, а от добавки еле заставила себя отказаться. Митя собрал посуду и отнес на кухню. Зашумела вода.
– Он еще и посуду моет?
– Я же говорю, он все делает. Ему цены нет.
– А почему он не женат?
– Никогда не любил. Без любви жениться не хотел. Хотя несколько раз об этом думал – детей любит, очень хочет ребеночка. Надо будет действительно родить ему кого-нибудь. Дочку – он девчонку хочет.
– Обычно мужчины сыновей хотят.
– Это обычные мужчины, – Мари улыбнулась снисходительной улыбкой победительницы, – а Дмитрий хочет девочку.
– Почему ты его Дмитрием называешь? Он же Митей представляется.
– Не знаю. – Мари немного покраснела. – Он такой… Короче, я не могу его звать уменьшительно. Как будто уменьшительное слишком просто для него. Как будто им не выразишь мой восторг. Глупо, конечно, я понимаю. Но язык не поворачивается величать его просто Митей. Он особенный.
Митя вернулся с кухни, принес чай с конфетами.
– Жан, ты не торопишься?
– Да нет, но допоздна сидеть не могу, завтра работаю в первую смену, вставать надо в шесть утра.
– Тогда давайте споем, – предложила Мари.
Раньше Жанна не знала, что Мари поет. Точнее, наоборот, знала, что Мари не поет. И ни на каком инструменте, подразумевающем пение, Мари тоже никогда не, играла.
Митя принес гитару.
– Мари, у тебя есть гитара? Никогда не видела.
– Это я с собой привез, она моя подруга, – улыбнулся Митя.
И Жанна поняла, что его улыбка действует на нее совершенно неприличным образом – ей начинает хотеться оказаться на месте сестры, хотеться до дрожи в коленках.
Митя наклонился к красивому белому телу подруги, и из-под его пальцев полились уверенные звуки. Играл он отлично. Они с Мари пели народную, видимо, песню, про вьюн, который над водой расстилается, и жениха, который у ворот разгуляется. Жанна раньше не слышала этой песни.
Вывели ему, ой, вывели ему, вывели ему ворона коня,
Это не мое, это не мое, ой, это не мое, это батюшкино.
Два тихих голоса переплетались, наполняя несложные слова каким-то особым смыслом.
Вынесли ему, ой, вынесли ему, ой, вынесли
ему сундуки, полны добра,
Это не мое, это не мое, ой, это не мое, это матушкино.
Жанна и не представляла, что у Мари такой необычный голос – высокий, с легкой хрипотцой, какой-то задумчивый. И так красиво ложащийся на удивительный голос Мити.
Вывели ему, вывели ему, вывели ему свет Настасьюшку.
Это вот мое, это вот мое, ой, это вот мое, Богом даденное.
У Жанны на глаза навернулись слезы, и она с силой ущипнула себя за коленку, чтобы не разрыдаться. Острая боль привела девушку в чувство, и вечер удалось дотянуть спокойно – под гитару, чай и разговоры. Кстати, один из Митиных друзей был тележурналистом, поэтому Мите оказалось очень интересно слушать Жаннины рассказы, и специфику работы он понимал отлично. А потом, несмотря на все неловкие отговорки, Митя проводил Жанну до квартиры, поцеловал ей руку, в последний раз выразил удовольствие от знакомства и, убедившись, что она точно зашла домой, ушел. Он ушел, а Жанна, сняв обувь, но не раздеваясь, упала на кровать в комнате и долго-долго плакала. Плакала потому, что у нее никогда не было и, очевидно, уже не будет такого мужчины, как Митя. Мужчины, у которого красивые нежные руки, потрясающий голос, самая обаятельная улыбка в мире, отличные манеры и приятное лицо. Для нее никто не будет петь под гитару, никто не освободит ее от домашнего хозяйства, никто ради нее не будет принимать, как королев, ее родственниц и друзей.
Нарыдавшись до красных пятен по всему лицу, Жанна разделась, посмотрела на себя в зеркало и уснула с мыслью, что у такого крокодила и не может быть хорошего мужчины. Про камеру она, естественно, забыла.
Утром Жанна решила, что в гостях у Мари постарается бывать пореже, чтобы, не дай бог, не влюбиться. И еще она решила никогда не признаваться Мите, что считала его аферистом и проходимцем.
