Текст книги "Тени прошлого - тени будущего (СИ)"

Автор книги: Стас Ас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

– Никак нет! Нет! Так точно!

– Где он их опять собрал?! Я тебе приказал не бросать! Отними! Убери! Сожги! Ко мне их – под

бичи!

Собирать и жрать окурки – у Другого это прям пристрастие. И отдает он их только с боем. Но

Влад с такой скоростью и силой вышиб это лакомство у него из зубов, что он сообразить ничего не

успел… Затаит теперь обиду… Но Владу не до того – он тоже сообразить ничего не успел… Никто

не успел… Приказ о равнении отозвался в голове запоздалым эхом… Поздно. Мы все с ужасом

проследили полет через коридор этой мерзости с растянутой следом слюнной нитью… Влад

метнул этот ком метко – прямиком к Стикку… к его руке, к его бичу… Но Стикк не рассек, не

спалил этот отвратный ком… У меня замерло сердце, когда я перехватил его отчаянный взгляд, –

Ульвэр… Его высокий строгий силуэт мы различим и во мраке – такими высокими бывают только

люди S12… Он похож на одну из пограничных вышек белых “хранителей” Хантэрхайма… или

Ивартэна. И сейчас он молча стоит у дверей секторных врат и сосредоточенно осматривает

помещение, нас всех и всех наших чудовищ – он заметит все… он уже заметил. А Стикк… Он

опоздал бить бичом и, забыв что в его руке бич, принял этот позорный ком стерильно чистой

перчаткой… Схватить и удержать его Стикк не смог, и эта гадость, отразившись от его перчатки,

как от зеркала, с липким шлепком и брызгами упала к его ногам… Взгляд Ульвэра будто

пригвоздил нас к месту… Он видел, и уже нельзя… ничего уже нельзя сделать…

Мы замерли, как безмозглые истуканы… А ком хлюпает и проседает на отдраенном полу… Он

оседает, бесформенно расползаясь, в расплывающейся от него слюнной лужице… Он вязко блестит

на свету в самом центре коридора, на самом виду… А Ульвэр стоит в дверях, не проходит…

Офицер-S9 – бледный, с искаженным лицом, – прошел по полному тишины бесконечно

длинному и светлому коридору с искрящим бичом… Он рассек ком, но не рассчитал мощность, и

всех нас обдало кипящими брызгами и подпаленными ошметьями… В довершение ко всему до

Другого дошло, что офицер уничтожил его еду… Он с ревом рванул к потерянному комку… и

сорвал растяжки…

Зверь отбросил Влада, но, получив от него мощный разряд, отпрянул к стене… Он с грохотом

налетел на стену, чуть не сшибив меня, напоролся на мой разрядник и шарахнулся в сторону…

Руггер близко – мы с Владом еще можем блокировать его… Преградили ему путь, перекрыв

тоннель бичами под высоким напряжением. Влад хлестнул Другого, и тот метнулся ко мне, но я

удержать его не смог – мне пришлось отвести бичи, отражая нападение моей зверюги, и

60

пропустить его… Мой зверь выгнул шею под гудящим от растущей мощности полем растяжек,

сгорбил спину, штыками поднял гребни шерсти на холке и занес когтистую лапу, примеряясь к

следующему выпаду… Ни ему, ни Другому я спину открыть не могу, и бичи мне приходится

переводить с одного на… другого. А Другой ломится вперед к выходу с такой силой, что его курс

простой подсечкой или охлестом уже не изменить. Олег прикрыл мне спину от зверя, несущегося к

выходу с рывками и бросками на нас… Но Другой уже набрал со скоростью просто

сокрушительную мощь – ни Олег, ни Рихард остановить его не смогли.

Стикк перехватил зверюгу уже у разделительных врат – хлестнул по шее и по плечу так, что

под бичами затлели багровые полосы обугленной шерсти… Другой поворотил, налетев на дверной

косяк, – мощный удар… Стены вздрогнули, треснули панели обшивки… Мою зверюгу

окончательно разъярил этот грохот и дым от подпаленной шерсти… Когти моего зверя лязгнули о

мой доспех… Это уже серьезно – он начал борьбу не на жизнь, а на смерть… Перевел бичи на

него, только разряд спустить так и не успел… Другой поднялся во весь рост, загораживая свет до

полной темноты, и постарался, навалившись на меня всей тушей, сгрести в смертельный захват

передними лапами… Черт! С двух сторон! И оба на смерть хотят! Уже рушится этот

четырехметровый осколок скалы весом в три тонны и ощетиненный остриями когтей, клыков и

резцов! И в спину мне направлены такие же острия! Эти чертовы твари только в холке больше двух

метров! А если они прямо встанут – им “разрушители” по плечо будут! Чертов день! Разряжаю

бичи! Нет, сегодня им мне ребра не сломать, не придушить меня и вены мне не порезать! Только не

на глазах у Ульвэра! Мы и так перед ним сегодня проявились хуже некуда!

Стоило зверю чуть пригнуть голову, я наставил излучатель ему под челюсть… но луч не

спустил – просто врезал. Короткий точечный удар между связок – это шоковый удар… только,

видно, не для этой твари… Зверь отбросил тушу в сторону, чуть не сшибив меня, но обошелся

только хрипом – слишком шея у него мощная, чтоб он… Но мы ему еще покажем! Влад с

Остромиром ему путь преградили, и мы с Олегом ему проходу не даем – держим его… Тесним

зверя трескучими огоньками хлыстов к его пустому отсеку…

Что-то искрит за спиной… Олег бросает бичи, вскидывает оружие… Влад бросает бичи… я

бросаю бичи… Черт с ним – с Другим! Беру на прицел мое чудовище…

– Не стрелять! Загонять бичами! Перекрыть отсеки! Поднять напряжение!

Замухрышку не сдержать никому – он рванул за Другим, сыпля искрами из-под когтей,

оставляющих глубокие борозды на полу… Мы разлетелись от него, как перья от подбитой птицы…

Шальной рванул за Замухрышкой, пока Олег подбирал бичи… Рихард постарался его задержать,

но безуспешно. Вдобавок он упустил не только Шального – его Обломок разорвал уже закрытую

невидимую преграду, и, обезумев от боли, с дымящейся шкурой и оскаленной пастью, бросился к

остальным братьям по крови… Хайнрих, поняв, что сейчас будет, бросил все, растягивая “шнур”

удавкой. Он ринулся к нам, уверенный в прочности оков и стальных затворов, только Рывок без

промедлений опроверг его уверенность в безопасности… Руггер, почуяв бесконтрольную волю,

ободравшись до глубоких ссадин, прорвался через почти сведенные створы бункерной двери.

Хайнрих понял, что поспешил, но поздно… Его зверь рванул к товарищам, которым мы кое-как

установили блок, удерживая всех вместе и строго на расстоянии трех метров от нас – расстоянии

придельной растяжки бичей без потери мощности и нашей безопасности. Хайнрих смог только

отогнать от нас зверя, чтоб тот не нарушил наш едва удерживаемый блок и не открыл путь

остальным…

Рывок полетел к выходу в тоннель – к Стикку, преградившему ему путь… Стикк спустил

разряд, но руггер вздыбился и перебил хлыст когтями… Зверь со Стикком жестоко сцепился… и

разорвал поле бичей… Проводники хлыстов рассыпались искрами, но Стикк не отступил – отразил

выпады зверя рукоятями бичей, и, подключив бичи с большей мощностью, схлестнул синим огнем

горло зверюги. Рывок взят. Хайнрих с Рихардом стянули удавками шею Обломку. Влад сшиб

Другого сложной подсечкой… Как только Другой рухнул на колени, Влад тоже взял его за горло…

А вот моего зверя с Шальным – только держи… Мертвенно бледный Стикк приковал и запер

пойманное им чудовище… И Другой – хоть он зачинщик, ломится уже в запертую бункерную

дверь… Но Замухрышку мы и общими силами обезвредить не можем… Его подстегивает ярость

61

остальных зверюг, и он дыбит шерсть все сильнее – будто растет, становится все больше… Захват

долбит стены так, что осколки панелей сыплются сверху и… отовсюду… И Хороший что-то

крушит, оглашая этот хаос боевым кличем, – вернее, каким-то шипящим рыком…

Зверюги нападают вместе и слаженно, но мы разряжаем бичи с такой мощью, что руггеры даже

таким натиском нас оттеснить не могут. Только мы их сообразительности не учли… Они слишком

быстро переключились на другую тактику… Зверюги встали спина к спине – один нападает, другой

прикрывает… Мое чудовище оттесняет нас, ищет слабое место в нашем блоке из мечущихся в

воздухе синих искр… Стикку удалось заарканить его “шнуром”, но он разметал “шнур” искрами и

обрушил на нас череду тяжелых ударов… Затрещали и заискрили бичи, засвистели в воздухе когти,

полетели паленые клочья, и брызнула первая кровь… Черт! Нас еще дерут на куски, а к нам уже

идет, близится офицер в длинной штабной шинели командира S12…

Влад скрутил и кое-как удерживает на привязи Шального, но тот взвивается, вздымается и

рушится изо всех сил – тут не то, что Влад еле на ногах держится, тут и стены дрожат… Но этому

зверю хоть ходу не дают… И Влад удавку все туже стягивает, подбирает “шнур” короче, тянет

зверя к горящим хлыстам, готовым запереть его блоком… А от Замухрышки мы теперь можем

только обороняться. Мы едва способны преградить ему путь – он так зол, что не посмотрит на

искрящие хлысты, которыми ощетинился весь нескончаемый тоннель. Этот зверь способен пройти

и через строй…

Капитан не отдал распоряжение о применении жестких мер – в присутствии Ульвэра мы

жестких мер к его чудовищам не применяем. Был отдан приказ только о закрытии врат… Помощи

от соратников нам все равно никакой – тут просто нельзя всем отрядом брать… Тут слишком

тесно… Нет, вернее – руггеры слишком огромны… Их здесь “стаей” травить без толку – только

потери больше будут. Безопасней просто блокировать озверелых чудовищ вместе с их всадниками.

Поэтому сейчас двери отрезают куски коридора вслед за Ульвэром, который ровным шагом идет к

нам…

Сектор перекрыли, перекрыли блок… “Защитники" подключили оружие, взяли зверей на

прицел и ждут команды “огонь”. Но команды нет… А чьи-то когти уже скрежещут по моему плечу,

кроша доспех, как стекло… Шлем разбит – забрало вырубилось… Искры сыплют в глаза – и от

бичей, и от раздробленных под когтями металлических пластин… В глазах темнеет… Что-то

нависает надо мной огромной черной тенью, но это не тень… Зверь готов навалиться на меня всей

его ощеренной и шипящей тушей… Отгоняю его обоими хлыстами, но перед глазами опять

непроглядный мрак… Я блокирую удар бичом, но…

Зверь грудью налетел на стену и замер… Его бьет крупной дрожью, он хрипит… но стоит не

шелохнувшись… Ульвэр все тем же ровным шагом преодолел этот бесконечный коридор, и его бич

взвился в воздух синим пламенем над моей головой… Ульвэр не просто пригрозил – он ударил и

разрядил бич… Делает он это очень редко – только по острой необходимости… Но эффект от

этого… Над этими чудовищами он имеет неоспоримую власть – он один способен усмирить их

всех и разом. Они послушны его спокойной уверенности, как и мы, как все…

Ульвэр оставил нас без распоряжений пристыжено стоять среди этого разгрома с опущенными,

погасшими бичами… Он разомкнул все двери и стал ждать… Звери перестали дрожать, и он дал

указание “ставить”… Мы разогнали зверюг по отсекам, блокируя бичами только для страховки –

почти никакого сопротивления не последовало. Только мы закрыли притихших чудовищ

невидимым полем, только “спутник” принял у Ульвэра погашенный бич – тяжелое молчание

замерло так же неподвижно, как и мы… Мы построились по искореженным, исчерченным когтями

и бичами линиям под строгим взглядом командира… Но в полной мере наш позор и последующую

отвагу мы еще не осознали… Проявились мы сейчас перед Ульвэром со всех сторон…

Ульвэр дал технике сухое распоряжение осмотреть его чудовищ и его бойцов… Так же сухо

принял отчет о происшедшем, отчет об ущербе… Офицер-S9 коротко доложил обстановку, но

Ульвэр пресек его.

– Мне известно, что блокаторы не действуют. Руггеры стали враждебней, чем прежде. Но

теперь ничто не скрывает их истинную силу и волю – нам полностью открыты пределы их угрозы.

Я вижу, что контроль над ними еще не совершенен, – нужны доработки. Но сдержать их одними

62

хлыстами вы способны. Это хорошо. Серьезных коррекций больше не будет, остальные –

отложены. Теперь только всадники будут укрощать зверей.

Командир S9 согласно наклонил голову, прерывая контакт с тяжелым взглядом Ульвэра для

короткой передышки. Все мы знаем, что должны будем исправить этот наш промах, но еще никто

не знает – каким образом… А главное – как скоро Ульвэр нам его простит… вернее – спишет. Он

ничем не показал… он вообще ничем ничего не показал – ни видом, ни… Офицеры S12 злобы или

радости почти не выражают – кроме спокойной сосредоточенности от них ждать ничего… А

Ульвэр особенно сух. Он вообще такой – сухой какой-то… Худой, бледный… И скулы у него

тонкой – скорее, истонченной – кожей обтянуты… Его светлые глаза всегда смотрят из глубины, из

темноты – из-под сведенных жесткой линией бровей. Но это не волчий взгляд исподлобья – это

благородный открытый взгляд… только уж очень строгий. По нему сразу видно, что он – боевой

командир… Слишком он обветренный и выжженный для штабных крыс… Хоть его волосы светлы

и коротко стрижены – заметны белые пряди, обесцвеченные жесткими лучами. Суровый север

вытравил и цвет его глаз… Со временем снежные пустыни всех уравнивают с этой всевластной

белизной… Тот, кто воюет среди снегов, должен стать таким же, как снег, – холодным и белым…

Должен стать таким, как снег, – живым или мертвым…

Мне не следует думать про Хантэрхайм сейчас… Я сосредоточенно всмотрелся в лицо

командиру, с которым по зову службы я должен буду проститься против воли… По нему видно, что

он такой командир, который полностью разделяет всю тяжесть участи простых бойцов… и высших

офицеров. Еще по нему видно, что он – стар, хоть с виду он молод, как все мы. Он стар из-за этой

худобы и сухости – это придает ему какую-то скованную прямоту и обрывистую резкость, что

свойственно только “защитникам”. Стар и его усталый взгляд, в котором отражено и понимание

наших тягот, пройденных им лично, и понимание ответственности высших офицеров, возложенной

на него долгом. Такого командира больше нет – он один такой… И пусть мы знаем, что он будет

строг к нашим ошибкам, мы знаем, что он будет справедлив. Ульвэр никого не судит с

пристрастием и никому не раздает незаслуженных кар и наград. А еще важнее, что он объясняет, за

что эти кары и награды даны. Не то, что Борг…

Ульвэр на секунду остановил взгляд на нас с Владом… Он знает нас всех – хорошо знает, не

только по отчетным данным…

– Герфрид, открой отсек, обесточь блокировку.

Я без промедлений отключил все, что могло бы хоть как-то помешать Замухрышке разорвать

меня и моего полкового командира в клочья… Зверь со свистом втянул носом воздух – и все…

Больше никаких поползновений к мятежу я не заметил.

– Отойди, Герфрид.

– Есть.

– Смотри.

Ульвэр подошел к огромной зверюге, не угрожая и не преграждая пути… Зверь поднял голову и

снова втянул со скрежетом воздух – его ничто не держит, никто не мешает пройти… Ульвэр

положил руку ему на плечо, зверь вздрогнул и затих… Черную перчатку будто поглотило тьмой –

этой глыбой тьмы, обтянутой гладкой черной шкурой. Все отблески, все границы – все исчезло в

этой темноте… Стало казаться, что Ульвэр поднес руку к самому сердцу зверя – прямо через

грубую шкуру… Будто зверь пропустил его, доверил ему пульс – без препятствий, без

сопротивления…

– Ты видишь?

– Так точно.

– А ты, Стикк? Видишь?

– Вижу, командир.

Ульвэр устремил взгляд в слепые глаза подземной твари…

– Зверь нападает, когда боится. Но только, когда боится не настолько, чтобы не нападать. Если

вы не способны подчинить зверя страхом так, чтобы удержать его подчиненным, – не пугайте его.

Вы должны внушить ему, что вы ему нужны. Но сделать это вы сможете лишь, когда внушите ему,

63

что он нужен вам. Он сопротивляется не человеку, а хищнику. Когда человек перестанет быть

зверю хищником – зверь даст ему помощь и примет помощь от него.

Ульвэр провел рукой по шкуре зверя и отнял руку, стряхнув с перчатки подпаленную бичом

шерсть… Он обернулся к Стикку… Нет, он не обратился прямо к нему, но мы все поняли, что это

будет скорее их разговор, чем общий…

– Не следует требовать от зверя того, что свыше его сил. Для этого вы должны точно знать

предел его способностей. Свыше этого зверь не даст вам ничего. Все, что вы будете требовать от

него за этим пределом – вы должны требовать не от него, а только от самих себя. Если с вашей

помощью предел способностей зверя будет поднят – вы получите соответственную отдачу. Но

результат не превзойдет ваших стараний. А недостаток стараний будет неизбежно обречен

провалом. Вы сможете получить нужный результат только точно зная, каким он должен быть. Без

этого вы не сможете точно узнать, к чему нужно приложить силу, чтобы его получить. Но это не

все. Зверь не терпит резких движений – ему нужно время понять их значение. Каждое ваше резкое

движение может стать, независимо от значения, провокацией агрессии. Не подстрекайте зверей к

этому. Ответ на провокацию неизбежен, каким бы он ни был. Устойчивый принцип – ответ есть или

нет, не верен. Он есть всегда. И если нет прямой ответной реакции – не значит, что не будет

обходной, – той, которую вы не учтете. Действуйте обдуманно и осторожно.

Стикк отреагировал едва заметной судорогой, пробежавшей по его сжатой челюсти… Я уже

понял, что это что-то значит… но не понял, что именно. Но сейчас мне не до этого… Я вдруг

сообразил, что мы прощаемся с нашим командиром… с его чудовищами и со Штраубом… Не я

один дошел до этого… Мы все ответили, смотрящему нам в лицо командиру стойкой “смирно”,

“руку на плечо”… Это не по приказу, не по протоколу – просто так вышло… Ульвэр встал посреди

коридора, смотря прямо перед собой, видя нас всех… Он гордится нами – так же, как мы им…

Командир прошел по коридору – прямо по центральной линии разметки, прямо до секторных врат

– развернулся и пошел обратно через строй его бойцов, его всадников… через череду наших лиц и

имен… Его хриплый голос, сорванный и выстуженный северными ветрами, сменился четким и

чистым ментальным сигналом…

– Вы все отличные бойцы и хорошие всадники! Вы верно служите системе! Штраубу! И мне!

Но сейчас я должен проститься с вами! Сейчас вас, мои бойцы и всадники, долг призывает на

север! Вы нужны Хантэрхайму! Вы и ваше оружие! Но помните, что вы нужны и Штраубу, и мне!

Я прощаюсь с вами только для того, чтобы приветствовать вас при возвращении! С гордостью!

– С гордостью и со славой! С оружием, поднятым для следующего боя!

– С оружием, поднятым для следующего боя! И сейчас я с гордостью приветствую тех, кто

поднимет оружие против врага! Против ледяных ветров северной пустыни! Тех, кто отстоит

Хантэрхайм! Его ледяные пустыни и его время!

– Мы отстоим Хантэрхайм! Мы отстоим время!

– Тех, кто сложит оружие не на снегу, а только под снегом!

– Мы сложим оружие только под снегом!

– Приветствую вас, мои бойцы и всадники!

Обычно это просто официальные фразы – все эти призывы и отклики… Но сейчас Ульвэр так

суров, и мы так мрачны, что сердце замирает. Мы не знаем, что будет сейчас, что после… не знаем,

что ждет нас и чего ждем мы… И это напряжение рвет воздух уже не искрами, а молниями… Будто

северные ветры уже рвутся с цепей, чтобы броситься на нас, и мы уже слышим их рев… Нам ясно,

что они растерзают почти всех нас… Но что ждет тех, кто поборет их, преодолеет руины северной

крепости и найдет обратный путь среди белой пустыни, нам вовсе не известно… Мы знаем только

то, что Хантэрхайм падет… и то, что долго он не простоит… А что будет потом – об этом мы

ничего не… А черт…

Ульвэр дошел до оставленной моим зверем черты, пересекающей весь коридор, и

остановился… Он остановил на ней и взгляд… Тихо, будто ничего не говоря и не обращаясь к

Стикку, он что-то ему сказал… Я напряг слух и разобрал слова…

– Пора прощаться, Ларс.

– Еще рано, командир.

64

– Теперь время пойдет быстро. И скоро его не будет.

– Скоро его не будет вообще.

– Оставь эти мысли, Ларс. Дойди до конца по прямой и вернись. Ты еще будешь мне нужен.

– Так точно.

– По прямой.

– Будет сделано, командир.

Стикк дал Ульвэру обещание – это серьезно… Он его сдержит. Посреди ледяной пустыни мы

ни одной его скверной выходкой по мозгам не получим. Но мы еще здесь… А перед смертью не

надышишься… Надо от него ждать прощальных издевок.

Ульвэру подвели его оседланную зверюгу – Зарю. Это злобная зараза, но моему Замухрышу все

ж не чета. С Зарей еще как-то без кровопролития совладать можно… Но Ульвэр, вопреки

обыкновению, выбрал моего зверя. Такое бывает – порой он проверяет особо скверных зверюг, с

которыми нам особенно трудно справляться. Но я не смог понять, почему не расседланную Зарю

переставили в отсек Замухрышки и поменяли ей номер… Ульвэр берет моего зверя под личную

опеку… Конечно, я ж ухожу… А к Замухрышу никто больше и близко подойти не может…

Это теперь не мой зверь… Я как-то вдруг дошел до того, что начал нервничать… Привык я к

нему – особенно к тому, что и он, и я – мы здесь одни такие… И вообще… Нет, не только в этом

дело – без Замухрышки никаких скачек не выйдет… То есть он… Мы с ним всегда впереди. Он не

то, что очень скоростной, но его все зверюги боятся – никто вперед ему под когти не лезет. А что я

буду делать, когда мы начнем нашу традиционную ночную скачку, мне и подумать страшно. Один

Замухрыш способен напрочь вышибить из головы все мысли обо всем, что осталось за этой

скоростью, за этим ветром – тогда нет ничего, кроме этой нашей извечной борьбы…

Ульвэр оседлал моего зверя, взял в короткую сборку и направил к выходу – к плацу…

Одинокий всадник – такой прямой, такой сдержанный… и одинокий… А Замухрыш привык ходить

с Другим… Теперь он будет ходить один. И Ульвэр ему душу отвести не позволит – с Ульвэром не

повоюешь. А зверь с запалом – заскучает… Чего хуже – дел от скуки наделает. Не будет ему воли –

разорвет кого-нибудь, чтоб энергию спустить… Смотрю ему вслед… Как-то не хорошо, что мы с

ним бичом и когтем простились… Что-то начало пульсировать в виске – какой-то шальной нерв…

Один день сшиб весь мой тщательно отстроенный порядок мысли. Что-то случилось, и вот все без

предупреждений полетело непонятно куда – вернее, прямиком в Хантэрхайм. Неясно, что

происходит, ничего определенного… А главное – все так быстро… Только этот день нескончаемо

долгий… Поскорей бы с этим всем покончить…

Черт… Стикк разрядил бич прямо передо мной…

– Что стоите?! Тучи не разразились грозой, но это не значит, что вы хорошо справились с этим

погромом! Или вам гром и молнии нужны, чтоб тут порядок был! Герфрид, подбери выбитые зубы!

И ты, Лесовский, технику не жди! Не думай, что лень способствует прогрессу! Она его тормозит –

потому, что бездельнику даже думать лень!

– Сейчас в действии модель приостановки прогресса, сержант.

– Не перечь! Проект приостановки прогресса – это наш прогресс! Мы боремся с разрушениями,

вызванными этим прогрессом, который стал регрессом! Но регресс этот еще не остановлен! Нам

еще многое нужно сделать! И нам еще нужно работать – много работать! Давай за дело! Стоишь

тут, будто у техники дел серьезней собирания выбитых зубов нет! Тебе руки даны, чтоб ты мог ими

что-то сделать! А мозги – чтоб ты мог думать, что нужно сделать! И то, и другое ты должен делать

без помощи сложной техники! Будто и нет ни очистителей – ничего!

Нет, Стикк нам спуску не даст… А сейчас он… Нутром чую, не к добру это… Он

целеустремленно все ту линию гнет… Как бы он палку не перегнул – сломать же может. Скоро его

клятва в силу вступит, у него не много времени осталось личные принципы отстаивать – значит, он

для последнего рывка энергии не пожалеет… Влад первым неладное заподозрил – я увидел, как он

нервы зажег. Как бы чего не вышло… Решил смотреть в оба – за ними обоими. Но не так это

просто оказалось…

Среди осколков обшивки зубы еще поискать надо… Целых зубов нет – одни обломки… По

большей части клыки наших зверюг… Стикк хранит их с испорченным обмундированием для

65

пущей отчетности. Я ударил бичом по чьему-то, почти целому клыку, – ждал, что тот подскочит

прямо мне в руку, но он раскрошился под ударом… Так не выйдет… Бросил бич, опустился на

колено… “Спутник” Ульвэра наскоро обработал и скрепил глубокий порез на моей руке скобами,

чтоб я тут еще час-другой продержался, но с ним что-то не то – руку дергает сильно… Порез не то,

что до кости, но мышцу когтем рассекло, и по нервам зверь этим лезвием чиркнул… К тому же у

них когти не слишком чистые – шов припух и покраснел… Черт… Пусть Стикк этими сломанными

зубами подавится…

– Что, Герф, думаешь, что это все?! Нет! Сейчас Зарю возьмешь! Пусть с Другим маршрут

пройдет! Ей в паре ходить непривычно! Новому всаднику ее передашь такой, чтоб ему с ней

лишних вопросов решать не пришлось!

– Сделаю, командир.

– Маршрут с Лесовским выбирайте такой, чтоб впотьмах не блуждать! Берите тот, который

знаете! Я следить строже стану! Допустите хоть одну ошибку хоть с одним ориентиром –

пожалеете, что вернетесь! Я вам постараюсь чертово пекло раскалить! Такой костер разжечь, что и

северному ветру жар с него не сбить! А устроите очередной бой со зверьем – моих вмешательств

не ждите! Что бы ни было – с места не сойду! Сгинете без вести – искать не стану! Хоть вас по

ветру по четырем сторонам разнесет! Искать не буду! Ни вас, ни ваших зверей!

Опять он про этот путь… И сейчас его шутки точно все границы перешли – теперь он точно

серьезно… Он почти открыто, почти силой принуждает нас выбирать – сдать его или уйти, и все

безвозвратно… Сдадим его – с него шкуру сдерут… Влад от этого уже зубами скрипит – теми, что

у него в кулаке зажаты… Но похоже Ульвэр Стикку последнее веселье испортил – он отдал приказ

выезжать на плац. Смотры на плацу Ульвэр часто проводит, но тут, видно, дело особое. Мы с этими

зверюгами перед командиром на плацу все, как один, в последний раз встанем – и так гордо, что

хоть не дыши… Передадим кому-то зверюг – обменяем их на “стрелы” с ближайшей стоянки…

Черт…

– Держи зверя! Лесовский! Держи его!

Я вскинул излучатель… Влад только уклониться успел… Стикк уже разрядил бич… Но Другой

уже ринулся в тоннель…

– Перекрыть блок! Лесовский, глуши его предельной мощностью!

– Он не реагирует! Я слишком далеко!

– Это зверь далеко! Держи его!

– Его никто не удержит, сержант! Он на плац идет! Там его старый приятель!

– Там Ульвэр! Не смей и думать, что зверь так просто уйдет! Ульвэр его одного не встретит!

Нет, Другого так просто бичами сейчас не остановить – переклинило его крепко. Он грудью

влетел в уже почти сведенные створы тяжелых дверей и, хрипя от натуги, развел их передними

лапами… Но пройти он пока не смог – ему нужно держать створы, чтобы они не зажали его…

Такой демонстрации зверской силы никто из нас еще не видел, и мы как-то оторопели перед

полным бессилием нашей техники… Я просто не знаю, что делать… Беру цель…

– Не стреляй!

А что еще осталось?! Мы даже подойти к нему ближе не можем – нас уже осыпало искрами и

по нам уже ударил град осколков от обшивки… Из-под когтей Другого в нас летят обломки дверей

– покореженные, выломанные и вырванные, куски металлических створ и черт знает чего еще! Я

пригнулся, но выдранный из двери блок панели управления врезал мне по больной руке так, что

чуть не повалил с ног… Сердце зашлось оглушительным стуком, когда очередной обломок обдал

нас с Владом ветром и свистом… Мы рухнули лицом в пол… и как раз вовремя – что-то тяжелое

огрело меня по спине… Удар сбил дыхание, и в глазах потемнело… Но я еще вижу изрезанный

когтями, исчерченный шрамами от бичей пол… и вижу мой излучатель… и мою, держащую его,

руку… Но я не могу сжать пальцы на спуске… Что-то держит мою руку! Осколок пригвоздил ее к

полу, разнеся доспех к черту!

Что-то бушует и грохочет кругом! Мечутся черные тени! Искрит проводка! Что-то орут

сержанты! Что происходит?! Стены?! Они рушатся?! “Белые медведи”… Атака “медведей”…

Штрауб под ударом?! Они взяли наш воздух?! Еще до того, как взвыла воздушная тревога?! Или

66

сигнал тревоги… Что-то раздирает мой слух… Но это не сигнал воздушной тревоги… Это не атака

с воздуха! Нет! Это звери! Это они! Они крушат стены! Везде! И блоки! Блоки еще не перекрыты!

Такого еще не было! Меня обдало холодом, глаза заливает стылой водой, хлынувшей со лба…

Такого еще не было… Такого не должно было случиться… Эти твари и прежде чуяли нашу

слабину и разброд! Они и прежде пытались прорваться! Но у них никогда ничего не получалось!

Не получалось и не могло получиться! Не может у них ничего выйти и сейчас! Не может! Но они

разбивают стены и двери, снося преграды, как тяжелые “разрушители”!

Я со всех сил с упором стал поднимать руку… Не вышло – осколок прочно засел в полу… Я

резко дернул руку… Излучатель грохнул об пол и хлынула кровь… Осколок прорвал мышцу и

остался в полу – я просто разорвал им руку! Черт! Не пришло в голову бросить бич и вытащить его

другой рукой! Это страх! Его не должно быть! Но я… Зубы клацнули у моего плеча… Черт! Я

отпрянул от занесенной надо мной лапы, прикрыв голову рукоятью бича, но пол уже скользкий от

моей крови…

Кровавая расправа – эти твари задерут нас всех! Я схватил излучатель, но Стикк сбил мне

прицел ментальным ударом… Стикк… Где он?! Я отполз назад, но что-то помешало мне… Это

Хайнрих – он лежит на спине в лужи крови… Черт! Я блокировал череду ударов… Чем

блокировал?! Рукоятью бича! Синий огонь взвился в воздух, и что-то огромное с ревом

шарахнулось от меня! Что-то зазвенело, загудело… Это стены… стены, потолки и полы – все

звенит невыносимой частотой… Пустили сигнал!

Зверюги только заметались пуще прежнего… Я с трудом поднялся на ноги… Хайнрих… Надо

его оттащить… Красный свет! Все перекрыто! Влад бежит ко мне… Он поможет… Нет. Он бежит

от… Черт!

– Герф!

Влад рухнул на пол у моих ног вслед за гаснущим бичом с разбитый рукоятью… Я отогнал

оскаленную тварь, но не далеко… Частоту и мощность колебаний повышают, только этих чудовищ

это не останавливает, а злит все сильней и сильней… В красном свете не видно крови, но доспех

Влада и шкура зверя отливает характерным блеском… Все кругом затянуто этой отблескивающей

пленкой… Я решительно беру зверя на прицел…

Стикк мне ментальным ударом чуть прицел не сбил… но я пропустил его удар через нервы

сквозь сознание… Это безглазое чудовище, с оскаленной огромными резцами и клыками пастью,

заняло весь мой разум одной сжатой до бесконечности точкой концентрации… Зверь на прицеле, и

направлено на него не только мое оружие…

– Не стрелять! Ульвэр здесь!

Стикку удалось нас придержать – суровый командир теперь объединен им со зверем в нашей

точке концентрации, и луч никто не спустит… Но что еще можно сделать, если бич не действует,

мы не знаем. Другой решил с размаху вспороть когтями стыки следующих дверных створ – под

первым ударом дрогнули и створы, и стены… и мы, и сам зверь… но двери устояли. Мы замерли –

и мы, и звери – ждем чего-то от этой тишины… Другой наклонил голову, по мощной холке за

незаметным движением прошел блик… Это худшее, что могло быть – это значит, что он будет

резать и крушить все преграды всеми силами… Никто и не думает к нему подойти… Стикк зажал в