Текст книги "Неудавшийся апостол (СИ)"

Автор книги: Станислав Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Уже через несколько минут моего пребывания в той точке, которая отмеряла больше миллиона лет от моего изначального нахождения, я ощутил неладное. Огромное давление, от которого я едва не терял сознание. Из комнаты вела все та же лестница, вверху, кажется, все было в порядке. Но когда я стоял на последней ступени, то не увидел привычной мне шахты. Она была погружена во тьму, что неудивительно, ведь я находился под водой. Какие-то странные законы не позволяли океану заполнить мой жалкий отнорок, но испытывать это чудо я не стал, поспешно бросившись назад. Но еще на полпути услышал нехороший шум – все таки вода пробилась сквозь невидимый барьер.

Проклиная свою немощь, я прыгал по ступеням, ноги вот-вот должны были подогнуться от очередного столкновения с камнем, боль заставляла кричать. В конце концов я проиграл эту неравную гонку, меня подхватили холодные потоки, выбросив в комнату порталов. Отчаянно хватаясь за все, что попадалось под руку, я забрался на какой-то куб, в конце концов меня попросту занесло в какой-то из проходов. Какой?

Я сидел на полу, мокрый и дрожащий от страха. Это было действительно жутко: оказаться в самых потаенных карманах океанских вод. Проклиная все на свете, я поднялся наверх. Сама собой явилась мысль – а если я вернусь в то прошлое, где другой я еще бродит в компании дикарей? Смогу ли предупредить себя о грозящей опасности? Или, скажем, в тот год, когда мне предложили заключить странный контракт за такие деньги, которых хватит на то, чтобы исцелить дочерей-близнецов от рака мозга, на то, чтобы купить поместье в благодатных землях Родины, в окружении многочисленных родственников. И прожить там счастливую жизнь, хоть и без меня. Нет, ничего изменить я не хотел бы, даже свое плачевное состояние.

Снаружи было тепло, веяло морским воздухом. Впрочем, я не был этому удивлен, поскольку еще в главной шахте увидел, что от нее остался жалкий обрезок в несколько сотен метров. Дальше – обрыв. Оказалось, что сейчас я находился на выпирающем участке скального берега, далеко внизу, под ногами, пенные волны плескались о камень. “Какой это год?” – спросил я у себя, не надеясь на ответ. Если спустя сто тысяч лет все это превратится в ледяные пустыни… Подняв глаза к небу, я увидел три спутника. Луна, Фата и Леля, как называли их историки из альтернативной ветки. Так что же выходит? Материки образовались раньше, чем начался переполох с падением метеоритов? В очередной раз  оставшись без ответа, я спустился вниз. Теперь ситуация выглядела не совсем хорошо. Я элементарно не знал, куда мне двигаться теперь. Вперед или назад? А что, если я попал в то прошлое, в котором еще не образовалась Пангея? Да и вообще, даже сверхматерик, которым я нарек это место, является лишь моим предположением.

Потом, хлопнув себя по лбу, я все– таки догадался, что раз все три спутника целы и они есть, то совершенно очевидно, что я попал именно в будущее. Повеселев от этой мысли, я нашел нужный проход и смело шагнул в густую тьму, очутившись на пороге комнаты порталов. Вновь началась чехарда с попытками попасть пальцем в небо. Но сколько бы я не пытался попасть в то время, когда нашу планету прикроет собой Луна, я не сумел. И на самой пирамидке в моей сумке было всего три грани. Как всегда, сначала здорово поломав голову, я находил простейшее решение. Скорее всего, так сказался на мне “дар” пурана. Вернувшись, я задал им вопрос, почему бы им самим не воспользоваться Суматохой Фигур, чтобы решить свои проблемы, но ответом меня не удостоили.

Когда я вернул им пирамиду, благоразумно оставив “астролябий” у себя, великаны поднялись, направившись прочь из пирамиды. Больше их ничего не интересовало, а на мои возмущения, они даже не обратили внимания. Я умирал, стремительно и страшно, я хотел исцелиться от всей этой заразы, но что получил взамен на проделанную работу?

Только в последний момент один из великанов обернулся и сказал: “Ты должен умереть потому, что овладел слишком многим, это может помешать всем нам. Ключ можешь оставить себе, умри там, где хочешь”. И сколько я не кричал, не требовал, они оказались непреклонны, да и как успеть за трехметровыми гигантами, с такими больными ногами? В конце концов я отстал. Несколько минут я боролся с желанием закричать от разрывающего меня отчаяния, но потом сумел собраться с мыслями У меня было много самых необычных способностей, неужели ни одна из них не способна помочь в такой ситуации? Из доступных вариантов было идти в город, к Шпилю, либо вновь заявиться к Древнему. Но что мне это даст? И вообще, сколько у меня осталось времени на исцеление? По внутренним ощущениям – не больше недели. Зной джунглей раскалил мои язвы до такой степени, что я почти бегом припустил в спасительную прохладу пирамиды. Все, кто встречался на моем пути, тут же разбегались в разные стороны. Выглядел я настолько плохо, что чувствовал сладковатую вонь гниющего трупа. Так пахло от меня. И потому я брел по катакомбам, к заветной платформе, которая опустит меня так низко, как только можно.

Сырые стены скользили вверх, прохладные потоки воздуха омывали мои язвы, я даже позволил себе лечь на каменную плиту, наблюдая за тем, как светлый круг над моей головой уменьшается с каждой минутой. Мне было очень плохо, но подступающее облегчение вызвало непроизвольную улыбку. Я приближался к тем местам, где когда-то давно, много-много дней назад удивлялся большому количеству бурных рек. Их искрящиеся воды манили меня, как мираж заблудшего бедуина. Если мне суждено прожить так мало, то стоит ли тянуть время? Не будет ли величайшим счастьем лечь в ледяные потоки? И пусть меня несет туда, в непроглядные глубины панциря этой огромной черепахи, которую мы называем своим домом.

Очень сожалея о том, что на поверхности я не подобрал себе хоть что-то, на что бы я мог опираться, я брел по мрачным подземельям, наполненным шумом воды. Сотни каналов соединяли один край пропасти с другим, от непроглядной черноты наверху и до тонкой полоски света над головой. Но лишь к нескольким я мог подобраться по широким каменным тропам.

Когда водяной поток кипел у самых моих ног, я почувствовал холодные брызги на своем лице. Теперь осталось только сделать последний рывок: свесив ноги, скатиться по гладкому краю котлована и навсегда остаться здесь. Бесконечно циркулируя вместе с течениями подземной системы охлаждения, пока гротескный механизм не треснет по швам в эру формирования материков.

Воды в реке оказалось не много, примерно до пояса. Она была настолько холодной, что я почувствовал, что коченею, уже через несколько минут, к тому же, вокруг царила непроглядная тьма. Меня несло с огромной скоростью сначала вниз, потом вверх, мотало из стороны в сторону, но я ,стоически стиснув зубы, просто ждал, когда умру. У всех этих страданий был один плюс – язвы, что распространились по всему телу, словно исчезли. Их обволокло холодом, мое сознание очистилось от всего, что мучило до этого. Точнее сказать, я вообще ни о чем не мог думать, кроме того, что мне чертовски холодно. Первоначальная идея красиво утонуть показалась мне идиотской, плюс ко всему, исправить как-то свою ситуацию я уже не мог. Так что я просто плыл, пока меня не выбросило, как пробку от шампанского, в огромный бассейн. Титанических размеров круглый зал, в который стекались сотни водных потоков. По всей его высоте, окольцовывая спиралью, шла лестница. Кое-как подплыв к ней, я забрался на первую ступень. Меня трясло, трясло так, что зубы могли рассыпаться в мелкую крошку.

Радовало, что здесь было светло. И не так холодно, поскольку вместе с холодными, сюда стекались горячие источники, от того вода была значительно теплее.

Просидев так несколько минут, я двинулся наверх. Путь предстоял долгий, а желудок уже подавал признаки жизни, требуя поесть. Язвы никуда не делись, начав саднить уже через полчаса.

Еще через час я уже едва мог двигаться, ноги гудели, став ватными. Но до того места, где чернел длинный полукруглый проем, идти предстояло столько же. Несколько вялых попыток показали, что идти уже не получится. Остается только одно – сигануть вниз и утопиться. Либо переждать какое-то время, в надежде, что это поможет. Тяжело привалившись к ступени, каждая из которых приходилось мне по пояс, я закрыл глаза. Как-то все это было странно. Весь этот пережитый мною опыт. Три посвящения в секреты Древних, а в итоге – яд. Меня использовали и выбросили. Как бы я не старался, чтобы не делал, этот мир был столь же беспощаден, как и тот, который я оставил далеко… Впереди. Тревожная полудрема, которую прерывали нарывающие язвы, продлилась недолго. Я просто не смог терпеть эту боль и двинулся дальше.

Пришлось потратить еще часа два, прежде чем я с облегчением вышел в просторный зал, чей потолок поддерживался шестигранными колоннами. Стройные ряды тянулись так далеко, что я не мог видеть конца-края. Единственными подсказками служили странные узоры на полу, напоминающие маленькие канавки у обочины. Они тянулись во все стороны, иногда сходились и расходились вновь. Скорее всего, это очередная схема управления, как в том шпиле и покоях Древнего. Для меня же абсолютно бесполезная. Куда идти теперь? Да и для чего?

Следующий час я провел бредя сквозь лес колонн, пока не достиг края. Теперь я стоял перед обрывом, внизу, в километре или больше, простирались бескрайние степи, перемежающиеся редкими рощами. А еще дальше, на горизонте, синели горы. По всему выходило, что вся эта титаническая конструкция является чем-то вроде вулкана, только вместо лавы в кратере кипит вода. И сейчас я стоял на смотровой площадке, любуясь открывшимися красотами. Зачем мне все это?

Постояв так пару минут, я осмотрелся. Справа, по внешней стороне горы белела каменная тропа, выложенная или отлитая из монолитного мрамора. Она, как и лестница внутри жерла, спиралью поднималась наверх. Решив, что делать все равно нечего, я направился туда. Путь до вершины не занял много времени, и привел меня к… пирамидам. Шесть белоснежных строений были симметрично расставлены по периметру идеально ровной площадкие. В центре – круг жерла, внутри которого я был не так давно. Уже с того места где стою, я увидел, что пирамиды были объеденены расположением входов: можно была, двигаясь по окружности, пройти насквозь каждую из них.

Логично, что я воспользовался такой возможностью, не представляя, к чему это может привести. Бросив беглый взгляд на окрестности, не сумел прогнать мысль, что здесь слишком красиво для того, чтобы быть обычным местом. Не могли древние вот так просто построить свои пирамиды и ничем их не наделить.

С некоторым волнением войдя в полутьму первого строения, я двинулся к светлому проему впереди. Уже в первые секунды я понял, что пол покрыт орнаментом. Знакомые очертания и узлы не оставили сомнений в их назначении. С каждым шагом схема светилась все ярче, а когда я оказался четко под вершиной пирамиды, яростный свет ослепил меня, заставив вскинуть руки и зажмуриться. Спустя пару мгновений все прекратилось, я просто двинулся дальше.

Такая ситуация повторилась пять раз, на шестой я не встретил никакой реакции. Было даже как-то неожиданно, несколько минут я топтался на месте, не понимая, в чем дело.

Но ситуация разрешилась сама собой. На сей раз схема работала с самой вершины: плавная волна сходила вниз, набирая скорость, в конце концов мне пришлось зажмуриться, однако я все равно не мог спастись от яростного света. Странная дрожь охватила все тело, я как-будто попал в кокон, который медленно сжимался. Но при этом мне не было больно, с каждой секундой мне становилось все приятнее. Странное, наркотическое состояние охватило меня с головы до пят, я висел в пространстве, блаженно улыбаясь, залитый светом.

Сколько времени прошло с того момента? Определить было невозможно, я просто очнулся от эйфории и обнаружил себя лежащим на полу. Приятная истома медленно отступала.

Снаружи был вечер. Огромный алый диск почти закатился за горизонт, две луны висели с другой стороны, медленно расходясь в стороны. Все вокруг обрело неестественные оттенки, словно художник перестарался с красным цветом. “Что делать теперь?” – вновь я задал себе этот вопрос, не найдя ответа. Чувство голода отступило, мои руки оказались лишены увечий. Осторожно потрогав лицо, я понял, что теперь абсолютно здоров. Правда, за время болезни почти облысел, но если исцеление и вправду наступило, то это не страшно.

Подойдя к краю колодца, я осторожно заглянул в его жерло. Кажется, до уровня воды было не меньше километра. Головокружительная высота заставила меня покачнуться, я едва успел сделать шаг назад, иначе бы летел до тех пор, пока меня не расплющило о поверхность воды или не размазало о стенки. Эта мысль показалась мне детской, как-будто взрослый человек подумал: “А что, если мне пнуть вон ту пустую банку прямо у всех на глазах?”. Потому я отошел к краю скалы, устланной идеально ровным слоем белого мрамора.

Если по ту сторону простирались степи, то здесь властвовали джунгли, словно плесень, облепившие Великую Реку, чьи истоки, казалось, начинались из космоса. Завтра утром солнце взойдет именно там, где ее изгиб уходит точно к горизонту.

Всю ночь я сидел так, наслаждаясь прохладным ветром, свежим воздухом и далеким заревом над Царицей Пирамид. Пурана не сидели без дела, ведь работы у них было действительно много: создать четыре спутника, откалибровать их траекторию и скорость вращения так, чтобы они точно совпали с грозящими нашему миру метеоритами. Это совсем не пятилетка за четыре годы, здесь речь идет о перспективах на тысячи тысяч лет. Как Древние могли оперировать такими данными? Немудрено, что они в итоге покинули этот мир, оставив “прощальный поцелуй”. И зачем им все это было нужно, если все равно венцом творения станет отсталая цивилизация потребителей? Ведь они должны были это знать, но все равно дали шанс на жизнь.

“А что, если они намерены вернуться?” – подумал я. Ведь иначе, зачем строить каменные стены вокруг дома, который уже больше никогда не пригодится. И что же будет тогда? Нас просто смоют, как грязь со стола или одарят великими знаниями?

Нет. Этот ответ явился мне сам собой. Наша эпоха – соринка в глазу Вселенной, мы перестанем существовать, как множество других цивилизаций, прежде чем до истории уже другого народа будут доходить отголоски контакта с теми, кто терпеливо, раз за разом сохраняет жизнь на нашей планете. Из этого выходит, что никто не будет спрашивать с нас ответ за содеянное. Чтобы ни не натворили, будь то ядерная война или техногенная катастрофа, все исправимо. Если не сумеем протянуть так долго, как сможем, что же, это наша проблема. Новое поколение будет строить все с нуля, вина человечества лишь в том, что мы вообразили, что можем уничтожить этот мир, как-будто, пригодность его для нашего существования – это все, для чего он существует. Даже если по нашей вине здесь не останется ни единой живой клетки, все исправимо. Где-то там, в глубинах титанических катакомб, до которым нам никогда не добраться, проснется древнее существо, которое все исправит. Вернет прошлое, переделает его настолько, что некогда “высокоразвитая” цивилизация двадцать первого века просто не будет существовать.

Странно, но эта мысль меня успокоила. В действительности, нам нечего бояться. Может случиться все, что угодно, но это поправимо. Страх уместен лишь в том случае, если мыслить с позиции человека. Тогда все, чем нас так старательно запугивают: перенаселение, извержение супер-вулкана, ядерные ракеты, повреждение атмосферы Земли… Все это страшно, потому что угрожает нашей жизни. Но планета в целом как была, так и будет. Вероятно, когда крики о грозящих катастрофах прекратят быть просто инфо-поводом, когда человечество повзрослеет настолько, что будет мыслить в рамках всего Мироздания, тогда мы и встанем на истинный путь. Но такого не будет никогда.

Я не спал всю ночь, всё думал и думал. Самые разные выводы пришли ко мне за такой короткий промежуток времени. А самое страшное, что моя надежда на возвращение в родную эру дала трещину. Сколько раз за время своих переходом я оказывался там, откуда не выбраться никакими усилиями? Вспомнить хотя бы историю с океаном. Теперь задача стоит найти не только время, но и пространство, из которого бы я мог выбраться, чтобы прийти домой. Мысли о доме вызвали щемящую тоску. Все эти грандиозные открытия, приключения, страсти, всё это показалось пустым. Ведь так оно и было. Что с них толку для меня? Если быть счастливым я могу не зная всего этого.

Когда огромный раскаленный диск поднялся над Рекой, подернув джунгли неясным маревом, я уверенно поднялся и направился вниз, по внешней стороне скалы. Странное дело, но чувствовал я себя не в пример лучше, мне даже показалось, что если захочу, то смогу достигнуть цели бегом, без единой передышки. Мои ноги практически не чувствовали земли, я скользил по мраморной тропе, жадно вдыхая утренний воздух. Весь мир предстал передо мной, как на ладони. Порицающий образ древнего куда-то исчез, за мной никто не следил, никто не контролировал. В какой-то момент я все же не выдержал и перешел на бег. Мой путь пролегал к подземному городу, к Шпилю Письмён. Я чувствовал, что теперь могу прочесть их, очередная инициация точно не прошла впустую. Было и еще кое-что, меня так и тянуло вернуться в покои Древнего, просто не верилось, что он способен прогнать меня второй раз, тем более, что уже нет того племени, которое он мог бы уничтожить. Теперь был только я.

Путь через джунгли занял не так много времени, как я предполагал. И все дело в том, что теперь лес не грозил мне опасностью на каждом шагу. Отнюдь не потому, что я стал подобен Тарзану, скакал по лианам или мчался на слоне. Все мое естество уподобилось металлу, тому, что наименее привлекательно для живых существ. Они смотрели на меня с безразличием, как смотрит хищник на дерево.

Меж тем, я мчался дальше, к тому месту, где все начиналось, к Великому Кольцу, вырабатывающему энергию для создания третьей луны. Будет и еще одна, та, что доживет до моей цивилизации, а быть может, переживет ее. Но все это сейчас неважно. Сначала – попытка поговорить с древним, потом Шпиль. Быть может, это даст мне достаточно знаний для того, чтобы без лишней суеты попасть домой.

Когда из зарослей вынырнула пирамида, я нисколько не удивился. Без промедления юркнув в спасительную прохладу, тут же устремился вниз. Через десять километров на запад, если пройти по техническим коридорам, то можно найти один из транспортников, которым некогда пользовались Древние, но теперь он остался без надобности. Именно то, что мне нужно, так как он доставит меня в катакомбы, расположенные под наземным городом. А там уже и до покоев Древнего рукой подать.

В моей заплечной сумке лежало несколько фруктов, которые я сорвал по пути. Они мне очень пригодились, когда я мчался в каменном колесе с такой скоростью, что вентиляционные шахты, которые периодически попадались, слились в единую линию. Голод заставил меня есть плоды вместе с кожурой.

Уже спускаясь по ступеням в сопровождении сияния золотистых линий, я не мог сдержать дрожи от волнения. Мне действительно было страшно. Заветная платформа послушно застыла у моих ног и я начал мучительно долгий спуск. Пару раз мне даже хотелось вернуться назад, но подъемник оказался непреклонным, доставив меня точно в круг света.

Тьма вокруг хранила тишину. Я попробовал сделать шаг, памятуя прошлый раз., Ммне это удалось. Значит, теперь меня пытать никто не собирался. Расхаживая по освещенной части зала, я тщетно всматривался в темноту, пока не услышал знакомый шелест и шорох движения каменных плит. Древний услышал меня и сейчас готовился к аудиенции. Дрожь в пальцах прошла, на смену волнению явилась слабость.

Высокое существо медленно выплыло мне навстречу, сохраняя полное молчание. Мы стояли так, друг напротив друга, несколько минут. Потом я все таки не выдержал и заикаясь спросил:

– Я могу вернуться домой?

“Нет” – односложный ответ вызвал возмущение, но я подавил эмоции, иначе бы сюда не стоило приходить.

– Почему?

“Ты уже не принадлежишь своему времени, оно тебя не впустит”.

– Но я же ходил в будущее, возвращался назад, почему не могу попасть в свой век? – не унимался я.

“Время разумно. Как пространство, как все сущее. – Древний объяснял спокойно, это меня расслабило. – Оно знает, что ты перешел в другое состояние, теперь твой дом – здесь”.

– Но там же моя семья, мои родные. Я должен вернуться к ним, если у меня есть хоть один шанс. – Перспектива навсегда остаться среди этих странных народов меня совсем не радовала.

“Твоя кровь не та. Ты весь – другой. Те, кого ты зовешь родными, самые чужие существа, они из другого мира.”

– Но как? – внутри все похолодело, – Я же помню!

“Кого?”

– Их… – несколько мгновений я рылся в памяти, ища знакомые образы, но не находил ничего.

Сохранились лишь общие черты того времени, в котором я когда-то находился, но раз за разом, каждая новая инициация в этом мире меняла меня, вымывала старую кровь и воспоминания. Кажется, последние несколько месяцев я гнался за неясными образами, которые завалялись на закоулках моего мозга. И по нелепой случайности вызывали какие-то эмоции, которые теперь не имеют никакого смысла.

“Так будет всегда, – пояснил Древний, – ты будешь думать, что тебе куда-то нужно вернуться, но – нет.”

– Так что мне делать теперь? – произнес я вслух тот вопрос, который мучил меня все это время.

II

Платформа медленно поднимала меня наверх, самые разные мысли вертелись в моей голове. Ответ Древнего был прост и жесток, как приговор на смертную казнь. Можно было бесконечно долго скакать по эпохам, Суматоха Фигур никогда не приведет меня в то время, где я родился. Да и к чему оно теперь, когда я забыл, почему мне туда нужно? Мрачные стены скользили вниз, я перебирал самые разные варианты своей участи. Самое естественное желание появилось уже на поверхности, когда я стоял на большой площади, в окружении пирамид. Одна из них – музей таких невероятных работ, что ни один человеческий гений не сумеет даже приблизиться к такому уровню. И речь вовсе не о волшебной обработке камня. Там, выше, на самых последних этажах были аномалии. Удивительные, неподвластные законам физики, они больше походили на окна в параллельную реальность, где возможно все.

Апогей творческой мысли, который просто лежал на складе, без какой-либо надежды дожить до наших дней. Сколько бы ни билось человечество в попытке увековечить свое существование, в любом случае настанет тот момент, когда кто-то другой будет начинать все сначала.

Сев в транспортник, я мчался в подземный город, наблюдая знакомые пейзажи. У меня было очень много времени, чтобы найти смысл нового существования, примкнуть к какому-то из народов или жить отшельником. Все это будет еще пересмотрено, но уже через призму тех знаний, которые я получу в Шпиле. На сей раз скорость моего перемещения граничила с запредельной. Даже удивительно, на какие нагрузки была рассчитана такая простая конструкция. Теперь я видел ее суть, понимал законы. В далеком будущем они будут утрачены безвозвратно и дело тут даже не в информации, а в том, что материалы, с которыми работали Древние, попросту перестанут существовать. Ведь как всегда, кому-то придется все начинать сначала.

Колеса Цикла вновь носились одно за другим, вырабатывая гекатомбы энергии для механизмов, сокрытых в Царице Пирамид. Я же задумчиво скользил взглядом по ранее непонятным письменам. Как же много изменилось с тех пор, когда я впервые столкнулся с опасностями этого мира. Они казались мне важнейшими на всем белом свете. Главная задача – выжить любой ценой. Убивать, убегать, прятаться. Теперь моей жизни не угрожало ровным счетом ничего, если точнее, до нее не было никому никакого дела. Для одних я слишком далеко впереди, для других – болтаюсь сзади. Остается только навязать себя тем, кто не сможет меня прогнать.

Достигнув предпоследней комнаты, я понял, что знаю всё. Абсолютно всё, что хотел бы знать, но ничего из того, что может мне как-то помочь.

Казалось, что прямо сейчас я мог бы выйти и начать строить собственную пирамиду, магнитные законы, невероятные возможности, все это теперь, как-будто, стало частью меня. Я бы мог обрабатывать огромные глыбы или тончайшие нити, использовать ту энергию, которая формируется в черные, поглощающие свет, овалы. Недоставало только одного – возможности последовать за древними. Я знал, что они ушли очень далеко, по собственному пути, который мне недоступен. Ведь время разумно. Как и пространство, оно идентифицирует всякий разум, решая самостоятельно, куда его пустить, а куда нет.

В конце концов я решил, что буду делать. Двигаться вперед до тех пор, пока это возможно, постоянно меняя точку перемещения. Царица Пирамид находится точно по центру материка, соответственно, главная шахта пролегает так, что во время образования новых материков, частично останется в каждом из них. Шаг – сто тысяч лет. Возвращаться назад не было никакого желания. Мне также подвластно было вернуться в то время, когда все только-только начиналось, сделать вид, что ничего этого не было. Меня бы не знали великаны, не знали дикие племена. Но зачем все это, если исход известен? Поэтому я бросился вперед, как безумец со скалы, надеясь, что никогда не встречусь с землей.

III

Тысячи лет сменяли друг друга. Я шел по неизвестным землям, иногда встречал новых животных, порой попадаясь на глаза неизвестным народам. Кто-то бросался на меня с оружием в руках, кто-то приглашал к себе. Так я оказался в тесной хижине, в окружении семьи дикарей. Они ели замороженное мясо, запивая его пахучим отваром из трав, которые росли здесь, наверное, один месяц в году. Четверо детей разного возраста не стесняясь пялились на незнакомца, который практически без одежды, брел по голой каменистой равнине всего лишь несколько минут назад. Двое из них скорее всего не доживут до следующей весны: у них были слипшиеся глаза от большого количества гноя. Безутешная мать пыталась им как-то помочь, промывая инфекции кипяченной водой, но это не имело никакого смысла. Уже завтра утром все повторится снова, потом снова и снова. Дети ослепнут, станут обузой, которую все чаще станут оставлять без присмотра, пока не случится очевидное. Мог ли я им помочь?

Мороженое мясо – не самая лучшая еда. Скорее – одна из самых отвратительных. Даже соль не могла перебить тот гадкий вкус, каким оно обладало. Куда лучше бы перекусить свежими овощами, хорошенько прожаренной дичью и вином. Да, такая трапеза пришлась бы мне куда лучше. Жаль, что в заплечной сумке было почти пусто, не считая исписанных вдоль и поперек тетрадей, да “астролябия”. Последний раз я оказывался в землях, пригодных для жизни, кажется, около полумиллиона лет назад. Путешествовать по тем временам, которые ознаменовали закат человечества – не самая приятная штука. Здесь, куда ни кинь, всюду очаги жизни. Быстро появляющиеся и быстро угасающие. Таков закон природы, нужно хорошенько просеять зерна, прежде чем бросать их в благодатную почву, иначе все полезное будет потрачено зря. Земля лишится своей силы, так и не породив урожая.

Имел ли я право как-то вмешиваться в этот космический процесс? Скажем так, я бы мог это делать, но не получил бы никаких результатов. Что может быть проще, чем построить каменный город для тех, кто ищет укрытия? Очень хорошее подспорье для зарождающейся цивилизации. Самое плачевное, что я пытался. Еще тогда, много лет назад, когда седина еще не коснулось моих волос. Оказалось, что тщетно. Некоторые из моих городов находили в двадцатом и двадцать первом веке, все они оказывались под водой или в таких толщах древних пород, что о них никто и никогда не узнает даже спустя миллиарды лет. Когда ты удостоен чести наблюдать за течением времени, ты понимаешь, сколь ничтожно мал отрезок одной цивилизации. Это жалкий пшик, который долго и очень вдумчиво перемалывает природа, прежде чем допустить еще один виток разумной жизни.

И ведь как великолепно все продуманно! Таких как я может быть бесчисленная армия, но никто из них не попадет “к своим”, тем самым не сумеет нарушить естественные процессы. Где я только не был, иной раз мои попытки все изменить становились навязчивой идеей. Но там, где я совершал свои деяния, потратив драгоценные годы своей жизни, все оставалось в вакууме. Я возвращался к целым народам, которых одаривал своими возможностями, получал их поклонение, их стремление забрать у меня все, фанатичную веру или столь же сильную ненависть, но спустя века не видел даже следа своих трудов. Этот трюк сработал только один раз – благодаря пурана, чьи знания до сих пор оставались для меня запредельными. Оказывается, не так уж много я получил в проклятом Шпиле.

Меж тем, мой путь продолжался. Я покинул жалкую палатку из шкур, оставив недоеденный кусок отвратительного жесткого мяса. Часть последующих переходов заводила меня в пустыни. Земля меняла свое положение, материки скользили по мировому океану, стремясь подставить продрогшие бока щедрому солнцу. Там, где это удавалось, вскоре все зеленело, расцветало. Когда очередной шаг в будущее привел меня в огромный мегаполис, я удивленно уставился на стеклянные небоскребы, что высились в десятке километров от моего местоположения. Такой поворот означал только одно – на планете вновь царствует цивилизация, идентичная моей!

Почти сразу удалось выйти на широкое шоссе, по которому носились футуристичного вида транспортники. Идти оказалось не в пример удобно, избитые ноги уже давно не видели ничего, кроме раскаленного песка и ледяных пустынь. Здесь же: тепло, солнечно, приятно.

Где-то на полпути передо мной притормозил автомобиль, оттуда высунулась курчавая рыжая голова девушки. Она несколько мгновений оценивающе смотрела на мой внешний вид, после чего произнесла что-то на непонятном мне языке. Ее веснушчатое лицо выглядело добродушно, скорее всего она предложила подбросить меня до города. Или спросила, кто я такой. Не зная, как на это реагировать, я просто кивнул. Тогда задняя дверь машины открылась, приглашая меня сесть внутрь яркого салона. Какое же это было счастье, ощутить спиной мягкую обивку, а не камень или настил из веток.

От удовольствия, я широко улыбнулся, а потом и вовсе захохотал. Как ни старался, ничего не мог с собой поделать, девушка несколько раз оборачивалась на меня, чтобы проверить, все ли со мной в порядке.