Текст книги "Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии."

Автор книги: Станислав Ауски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

В 10.00 часов отступающий немецкий батальон дошел до места, где их должны были ожидать автобусы авиации. Но там не оказалось ни одного, а об арьергарде никто не знал ничего. Батальон продолжал следовать на севе– ро-запад, а чешские повстанцы, пытавшиеся остановить его продвижение, стягивались назад вследствие огня из зенитных пулеметов. 7-го мая вечером колонна добралась до селения Злоюще (приблизительно в 10 километрах севернее гор. Сланы). Там их застигло сообщение о всеобщей капитуляции. Моторизованная разведка, посланная к городу Жатец, сообщила, что там стоят советские танки. Командир батальона решил распустить часть с тем, чтобы разбившись на меньшие группы, они на собственный риск могли бы пробиться за американскую линию. В большинстве случае, сделать этого им не удалось. Вплоть до 14-го мая их держали в качестве пленных в Злоницах и в Жатце. Среди них были и части армии ген. Власова. Всех их без верткого различия на месте расстреливали и убивали части Красной Армии. Из состава СС запасного батальона № 2 спаслись лишь его командир и несколько солдат. Все остальные бойцы встретили смерть в районе Злонице—Жатец, т. к. они двигались прямо в руки Красной Армии.[144]144
  20 Как Вольфганг Воперсал, так и командир СС запасного батальона № 2, который пережил эти события, ставят отступление немецкой части в зависимость следования СС полка «Der Fuhrer» через Рузынь. Как вытекает из дальнейшего описания, немецкие части после прорыва из окружения за малым исключением, были уничтожены. Оба автора приводят, что трагедия этих дней заключалась в том, что ни один из немецких командиров не мог предполагать, что полк «Der Fuhrer» будет в Рузини и что он мог бы спасти гарнизон. Прорыв из окружения гарнизона произошел ночью и рано утром, с 6-го на 7-ое мая. Усиленный полк «DF» следовал через Рузынь рано утром 9-го мая. Однако мало вероятности, что обе немецкие части в Рузини без тяжелого оружия и огнеприпасов могли бы продержаться еще два дня. Более правдоподобной является версия о судьбе, высказанная парламентером РОА 6-го мая после полудня.


[Закрыть]

Данные о том, что было сбито семь немецких самолетов, как пишет В. Артемьев, мне не удалось удостоверить. Но был сбит один самолет, который вылетел из гор. Немецкий Брод и должен был приземлиться в Рузини. Произошло это при следующих обстоятельствах:

Лейтенант Герхардт Бушманн, который приземлился в селении Сухомасты с генералом Шаповаловым, вернулся на полевой аэродром РОА в Немецком Броде утром 5-го мая. На следующий день авиачасть РОА, оставив самолеты на этом аэродроме, начала отступать на запад. На первой остановке их застал приказ начальника штаба XIII-го авиакорпуса ген. Сейдемана, который приказал лейт. Бушманну вылететь в Рузынъ и там уладить, какое– то недоразумение между русскими и немецким гарнизоном. Бушмаын немедленно вылетел с Арадом, но на него напали американские истребители, ему удалось с простреленным самолетом приземлиться на небольшом аэродроме. Эта неудача не удержала его от исполнения задания и он снова поднялся в воздух на самолете Фишер– Сторч и низко над землей полетел по направлению к Праге. Несколько раз он попадал под обстрел ручных оружий чешских партизан, поэтому не эффективный. Никто иной в этом районе не стрелял бы в самолет с немецкими знаками. И только во время перелета над долиной южнее рузинского аэродрома он попал под прямой обстрел, был ранен, но смог перелететь над линией высоковольтного напряжения и, с раненой ногой, аварийно приземлился около части, которая его обстреляла – около 3-го полка. Он старался что-то объяснить командиру полка подполк. Александрову, но теряя сознание из-за сильного кровотечения попал в дивизионный перевязочный пункт в Йиноницах. Дни боев он провел в дивизионном лазарете, не будучи в состоянии выполнить своего задания. Все равно у него уже не было никакого шанса что-либо предпринять в пользу рузинского немецкого гарнизона. 1-я дивизия уже неотвратимо стояла на антинемецкой стороне, а требование начальника штаба немецкого авиакорпуса не имело в дивизии никакого веса. Отступление из Праги лейт. Бушманн провел в санитарной автомашине.[145]145
  21 Г. Бушманн, интервью 1979 г.


[Закрыть]

В общей сложности боевые операции в Рузини можно расценивать, как действия второстепенного значения, т. к. немецкий гарнизон в этом месте не представлял никакой опасности для Праги. Безусловно, аэродром был занят 3-м полком на основании требования с чешской стороны. Вначале восстания немецкие самолеты иногда сбрасывали бомбы на цели в Праге, поэтому чешское командование, естественно, желало воспрепятствовать этим действиям путем занятия аэродрома.

В дальнейшем описании снова вернемся к событиям, происшедшим до полудня 6-го мая.

Согласно решению командира дивизии, 2-й полк РОА, был размещен в районе завода «Валтер» в Йиноницах, являясь резервом дивизии. Артиллерийский полк с двумя дивизионами занял огневую позицию на возвышенностях над Злиховом и установил артиллерийский наблюдательный пункт в части Праги «На Видоули».

Из состава 2-го полка снова был выделен разведывательный взвод, который в утреннее время произвел разведку по оси Валтровка – Йиноницкая улица – Пльзеньский проспект, а затем, одновременно по двум направлениям, по Пльзеньскому проспекту и по Голечко– вой улице, проникнуть на набережную к мостам Ирасека и Сметаны (теперь Мост 1-го Мая). Во время перехода через район Смихова они слышали местное радиовещание, призывавшее повстанцев продолжать бои, подкрепляя их дисциплинированность сообщением о том, что «власовцы идут на помощь Праги». Население восторженно приветствовало части 1-й дивизии, которые так неожиданно появились на пражских улицах, а кое-где даже появились плакаты и фотографии генерала Власова. Баррикады были полностью заняты повстанцами, но команду баррикады «У Андела» поразило, что разведывательная часть РОА подошла к ним с запада. В этой части города было сравнительно спокойно и разведчики не повстречались с немецкими частями. Казармы имени Штефаника были покинуты. Стрельба раздавалась в районе Национального театра. За железной решеткой на набережной, против Национального театра, распластались группы повстанцев, обстреливая дома на противоположном берегу Влтавы. Где именно находились немецкие части, никто точно не знал. С набережной разведывательный взвод возвращался по южным склонам Петршина по улице «На Гржебен– ках». На севере шли бои в районе Стадиона и с крыш домов велась стрельба. Было трудно различить, кто в кого стреляет. Разведывательный взвод пытался осмотреть несколько домов. На чердаках нашлись пустые гильзы. Обитатели домов растерянно молчали. Обезоруживать дома «На Гржебенках» не было заданием для одного взвода.

В это время под натиском немцев от Стадиона отступала группа чешских добровольцев из Бероуна…

После полудня разведывательный взвод вернулся обратно на завод «Вальтровка», за это время 2-й полк переместился на юг от Праги.

Долина реки Влтавы, временно очищенная от немцев после прибытия 1-го полка в Прагу, оставалась от– крытой. Ввиду того, что ожидалось дальнейшее продвижение частей СС с юга, командир дивизии решил поставить там весь второй полк, а именно, два батальона на левом берегу Влтавы и один батальон в районе селения Сливенец. Батальоны 2-го полка продвигались по долине Влтавы с боями и частыми стычками с боевыми группами СС и дошли до слияния реки Бероунки с Влтавой в селении Лаговички. Продвижение частей СС к Праге по левому берегу Влтавы, было наконец, остановлено. 2-й полк потерял близ сел. Лаговички 48 бойцов, которые были похоронены на месте. Это военное кладбище существовало еще в 1946-м году.

Когда части СС не могли проникнуть по узкому коридору между Влтавой и отвесными склонами на западе, они стремились пробиться по долине от гор. Радотин на северо-запад, в направлении сел. Сливенец. Но здесь они снова натолкнулись на пехотный батальон 2-го полка и зайти в тыл Праги им не удалось. 2-й полк в этом районе вел бои вплоть до утра 8-го мая.

Немецкие артиллерийские батареи на Петршине обстреливали цели в Праге и никто не мог им в этом воспрепятствовать. Одной из таких целей был госпиталь Санопс, где оказывалась медицинская помощь раненым повстанцам. После того, как артиллерийский полк 1-й дивизии занял огневую позицию над Злиховом, он скоординировал свою деятельность с чешскими офицерами из штаба восстания. В регулировании огня и проверке целей непосредственно участвовал командир дивизии с наблюдательного пункта «На Видоули».

4-й полк наступал к Праге по главной шоссейной магистрали Бероун—Прага, вслед за 3-ьим полком. Еще до того, как вся колонна была сформирована, группа шотландцев покинула полк. На одной трофейной самоходке, снова с красными беретами на головах, они отправились в противоположную сторону, в направлении к городу Пльзень, к американской армии. Весьма возможно, что они уехали с каким-то заданием, т. к. часть из них вернулась в полк, когда он уже вел бои в Праге. Прямых доказательств об их деятельности не сохранилось.

Когда полк дошел до селения Храштяны-Зличин, была слышна стрельба из района казарм и аэродрома в Рузини. Там в это время 3-й полк приступил к осаде обоих объектов и обстреливал их немецкий гарнизон.

С аэродрома пытался подняться в воздух немецкий реактивный истребитель «Швальбе», но он остановился на конце взлетной полосы и открыл огонь из бортовых орудий по шоссейной магистрали. 6-го мая до полудня 4-й полк проходил по Пльзеньскому проспекту, через районы Праги Мотол и Коширже, в район Смихова. Население снова восторженно приветствовало марширующих солдат цветами и угощением. Приходили освободители. На жилых домах в Коширжах висело два больших флага со Святоандреевским крестом, а также портрет ген. Власова, парисоваппый углем и псрскрьшающиз! собой два этажа. После того как оба батальона достигли района Праги Смихов, они свернули на север и развернулись против возвышающихся холмов: Страгов, Петршин и Градчаны, где повстанцы вели бои с немецким гарнизоном. Командный пункт полка разместился в угловом доме против казарм им. Штефаника (теперь Площадь советских танкистов). До сих пор полк не натолкнулся на немецкие части. В этой части города продолжал царить относительный покой.

Роты 1-го батальона начали продвижение с улицы Уезд, следуя по склонам Петршина, к обзорной башне и к Страговскому монастырю. Около исторического крепостного сооружения, на северо-восток от Стадиона, они натолкнулись на первое немецкое сопротивление. Но как только немецкий гарнизон установил, что он борется против регулярной армии, он прекратил огонь и со стороны Стадиона прибыл к 1-й роте парламентер, немецкий полковник с белым флагом, предложивший сложить свое оружие. Командир роты его отвел к полк. Сахарову на Смихов. Между тем, там произошло событие, которое оттеснило на задний план капитуляцию немецкого гарнизона на Страгове. В комендатуру полка вернулось четверо шотландцев из первоначальной группы, уехавшей в Пльзень, которые привезли с собой сообщение от одного из американских командований в Пльзенье о категорическом запрещении дальнейшего продвижения 3-й армии Паттона. Это означало, что дальнейшие бои дивизии в Праге привели бы к единственному результату: она полностью попала бы в руки Красной Армии, которая явно оставила за собой право на освобождение Праги. Полк. Сахаров немедленно выехал с этим сообщением в командный пункт дивизии. Вернувшись позднее ночью, он прекратил все дальнейшие боевые операции; 1-й батальон еще остался в районе Петршина и Страгова весь следующий день 7-го мая.[146]146
  22 В. Н. Азар, интервью 1979 г.


[Закрыть]

2-ой батальон 6-го мая после полудня был включен в бои против сопротивляющихся частей в районах Пражского кремля и Чернинского замка. Подробности об их деятельности неизвестны, кроме того, что под натиском батальона немецкий гарнизон отступил в район Дейвице. (2-й батальон последним оставил Прагу и далее следовал в арьергарде дивизии).

6-го мая в 23.00 часа, дивизия была размещена по следующим районам:

1– й полк: Смихов, мосты имени Палацкого и Ирасека.

2– й полк: в районе на юг от Праги.

3– й полк: окружал аэродром и казармы в Рузини.

й полк: включен в боевые операции против немецкого сопротивления в районах Петршина, Страгова и Град– чаш айциц и г лнлиЦ*

Разведывательный дивизион: Смихов.

Комендатура дивизии: Йинонице.

Генерал Власов со своим штабом в неизвестном пока месте в нескольких километрах от Йинониц. О его деятельности в Праге известно мало, но и то, что нам известно, является непроверенными и неполными информа– циями. Вследствие того, что все люди из его окружения уже умерли, а чешские источники хранят молчание. В дни пражского восстания он был болен. Все же не настолько, чтобы не быть в состоянии вести с кем-либо переговоры; можно предположить, что он, вероятно, посетил два места. Из непроверенного источника известно, что он вел переговоры с ген. Клецандой, имя которого повторяется как чешского генерала и руководителя восстания. Ген. Клецанда был единственным человеком на чешской стороне, которого он знал только по переговорам с С. Фрелихом. Для ведения переговоров с ним Власов не нуждался бы в переводчике, т. к. Клецанда говорил по– русски. По ген. Клецанда отстранил участие 1-й дивизии в восстании, судя по записи, сделанной на русском языке и без подписи, которая хранится в музее общества «Родина» в гор. Лейквуд штата Ныо Джерси. Из оценки этой записи, содержащей как засвидетельствованные данные, так и искаженные временем информации, вытекает, что они исходят от какого-то лица из близкого окружения Власова и Буняченко и что этот автор сообщает о событиях, о которых ни в одном из документов РОА или в

мемориальном материале не упоминается.

Первые признаки сомнения в том, что дивизия и дальше будет участвовать в боевых операциях в Праге, появились еще в тот же день, 6-го мая, поздно ночью. Возникли они в результате как сообщения, привезенного шотландцами из Пльзеня, так и того, что в Праге появился американский вооруженный конвой, имевший специальное задание.

Дело заключалось в том, что 6-го мая, после полудня, командование американской 16-й бронедивизии в Пльзене получило от своего высшего командования специальный приказ. Сильно вооруженный моторизованный эскорт должен был доставить в Лазне Велиховки немецкого штабного офицера полк. Мейер-Детринга (см. главу IX), который прилетел на самолете в Пльзень. Его заданием было оказать посредничество в переговорах немецкого гарнизона в Праге о прекращении боев и подготовке капитуляции. Конвой покинул Пльзень к вечеру. Часть конвоя явно имела особое задание и появилась в военной комендатуре в Бартоломейской улице, где командующий конвоем должен был на месте получить сведения относительно положения восстания. (Об американских конвоях см. прим. 34).

О прибытии конвоя ген. Буняченко узнал от жандармского патруля, прибывшего в комендатуру дивизии в Йиноницах немного позже 2-го часа и передавшего ему требование штаба восстания о том, чтобы был послан уполномоченный для ведения переговоров в комендатуру в Бартоломейской улице. Нам известно, что на это заседание ген. Буняченко уполномочил командира полка, вероятнее всего, командира 1-го полка, подполк. Архипова. Когда в сопровождении переводчику он прибыл в Барто– ломейскую улицу, то увидел перед зданием ряд американских военных автомашин. Между тем офицеры чешского командования информировали командующего конвоем американского капитана, что им пока еще удается справляться с положением, благодаря помощи первой дивизии РОА, которая с утра участвует в боях на чешской стороне. В этот момент они не отдавали себе отчета или просто не знали, что в результате их утверждения они лишились последней надежды на участие американских войск в борьбе за Прагу. Согласно окончательному соглашению между ген. Эйзенхауэром и ген. Антоновым от советского Верховного командования, американские войска не должны были переходить линию Пльзень-Будейовице. Однако, нарушение этой линии американской стороной не исключалось, если оно будет вызвано необходимостью, даже если занятие Праги было бы наверное ограничено временем.

Во время этих разговоров, как я предполагаю, прибыл подполк. Архипов. Американец был удивлен его немецкой формой, но когда ему объяснили положение дел, то он прямо спросил Архипова, уверен ли он, что им удастся преодолеть сопротивление немцев. Подполковник ответил через переводчика: «Да, определенно до тех пор, пока в Прагу не прийдут дальнейшие американские части». Американский капитан ответил, что его конвой не является авангардом наступающей американской армии и что американские части в Прагу не прийдут. Его зада– 1шсм является лишь убедиться па месте о положении, но согласно тому, что он видел и слышал, он не видел необходимости вмешательства с американской стороны. Он уверен, что дивизия справится с положением вплоть до прихода «русского союзника».

Полковник Архипов сначала должен был опомниться. Главная предпосылка участия РОА в восстании – соединение с американской армией – значит, неосуществима. Спустя минуту он ответил: «В военном отношении мы способны это сделать. Но в политическом отношении, при нашем положении, это исключается. Для всех нас это означает осуждение на смерть».

Понял ли американский капитан сущность этого разговора остается спорным. Он спешил, как можно скорее чувствовать себя безопасным за американской линией близ Пльзеня, а хаотическое положение воюющего города, полного всевозможных форм, вооруженных штатских людей и иностранных языков не было доступно его пониманию.

Командир полка ограничил дальнейшие переговоры предупреждением начальнику штаба восстания Бюргеру, что при таком положении дел дивизия наверное Прагу покинет и чтобы он был готов занять участки, очищенные дивизией.

Ген. Буняченко и ген. Власов были информированы о результатах переговоров той же ночью. Несмотря па это дивизия оставалась в Праге еще весь следующий день, 7-го мая. Окончательное решение покинуть Прагу было принято лишь после расхождений с собственным «союз– ником» – Чешским Национальным Советом. 7-го мая после того, как Архипов выслушал приговор 1-й дивизии из уст американского капитана, произошли главные военные операции дивизии в Праге.

7-го мая, в 01.00 часов, был дан следующий боевой приказ: в 05.00 часов, дивизия начинает атаку 1-м полком с заданием занять центр города.

Для проведения атаки на Прагу командир дивизии потребовал от чешского командования принятие следующих мер:

Ввиду того, что положение во многих местах является недостаточно ясным, повстанцы должны очистить пози– ции в непосредственной близости от центров немецкого сопротивления с тем, чтобы у частей дивизии было достаточно места для боевых действий.

В 03.00 часа чешское военное командование предоставит в распоряжение дивизии 50 гидов, хорошо знающих расположение Праги. При сотрудничестве с чешским военным командованием на картах будут обозначены центры сопротивления.

Эти требования чешское военное командование выполнило.

В 05.00 часов дивизия приступила к атаке. Два батальона 1-го полка усиленные двумя танками и двумя противотанковыми орудиями, с частью дивизионной артиллерии, перешли мосты Палацкого и Ирасека. Продвижение продолжалось в среднюю и южную части города. Против Петршина, между казармами им. Штефаника и мостом им. Сметаны, где район Стадиона все еще удерживался немецкими частями, которым за день до этого не удалось взять, была оставлена одна рота для защиты незанятого участка между 1-м и 4-м полками. До вечера этого дня после взятия в плен около 4.000 бойцов немецкой армии, командный пост полка переместился в отель «Беранек» на Площади им. Тыла.

Приблизительно в 10.00 часов в комендатуру полка прибыл присланный ген. фон Туссеном лейтенант, немецкий парламентер для выяснения «недоразумения». Ген. Туссен требовал прекращения боевых действий против немецких частей, а со стороны РОА было поставлено требование, чтобы немецкая армия сложила оружие. В 12.00 часов тот же парламентер явился снова и па этот раз вручил личное письмо ген. Туссена следующего содержания:

«В этот трудный момент, когда вы, власовцы, и мы должны объединяться против нашего общего врага – коммунизма, вы повернули оружие против нас. Считаю это недоразумением и прошу вас прекратить боевую активность против нас. Завтра, 8-го мая, Прага будет очищена от чешских повстанцев. Генерал Туссен».[147]147
  23 В. Поздняков: «А. А. Власов…», Новое Русское Слово, 26 февраля 1966 р.


[Закрыть]

Письмо было немедленно отправлено командиру дивизии.

В русских источниках приводится следующая интересная подробность: на западной окраине города находилась советская радиостанция, занятая семью советскими парашютистами под командой капитана Красной Армии Соколова. Относительно их деятельности известно, что они имели связь со штабом командования пражского восстания. Как-то в ходе дня, командир полка Архипов имел интересный разговор с капитаном Соколовым:.[148]148
  24 Ibid.


[Закрыть]

Л: У телефона командир 1-го полка 1-й дивизии РОА. С: Здравствуйте, товарищ полковник. Я капитан Соколов. А: Здравствуйте, капитан.

С: Товарищ полковник, вы убеждены, что Прага будет очищена от частей СС?

А: Да.

С: Каков состав вашего полка и насколько он технически оснащен?

А: (Архипов привел удвоенное количество и это звучало убедительно).

С: Да, с таким полком можно воевать. Скажите, товарищ полковник, могу я сообщить в Москву, что полк идет в бои за товарища Сталина и за Россию?

А: За Россию – да. Не за товарища Сталина.

С: Но ведь вы присягали товарищу Сталину и, наверное, вы закончили Военную академию в Советском Союзе.

А: Я закончил военное училище fe Москве в 1914 году. Сталину я никогда не присягал. Я являюсь офицером РОА и я присягал генералу А. А. Власову.

С: Теперь мне все ясно. Вы, наверное, старый эмигрант.

На этом разговор закончился.

Согласно требованию чешского командования подполк. Архипов послал два взвода своего полка для охраны этой советской радиостанции, а также один взвод для охраны чешского радиопередатчика. Является ли эта акция аналогичной или она каким-то образом связана с инцидентом около страшницкого радиопередатчика, которым, будто бы, РОА намеравалась завладеть в результате чего произошла перестрелка, я затрудняюсь сказать.

Части 1-го полка проникли в этот день, после полудня, 7-го мая, даже на Площадь Лобковица (теперь Чапаева) на Виноградах и далее в район Праги Вршовице и на «Соудни» площадь в районе Панкрац. 3-й полк развернулся в районах Праги Рузинь, Била Гора и Бржевнов. Части 4-го полка заняли Петршик, куда переместилась часть артиллерии у Злихова, а также и в части района Градчаны. О деятельности 3-го полка, непосредственно в пределах города, никаких сведений не сохранилось. Частично, это можно объяснить тем, что он стоял в запасе для боевых действий, предусмотренных на 8-ое мал.

В районе действий 4-го полка полк. Сахарова появилось, перед его уходом из Праги, несколько американских танков. Эти была не боевая часть, а военные репортеры. Они с интересом делали фотоснимки и вносили записи в свои блокноты. Один американский офицер в чине майора, разговаривая с командиром полка, заявил ему следующее:

«Я полагаю, что американское командование проявило бы готовность вести переговоры с вами об интернировании. Я думаю, что ваша боевая активность в Праге против немцев вам поможет в том, чтобы выкупить вас у советского правительства за то, что вы сотрудничали с немцами…»

Это было первой встречей с американцами, от прихода которых в Прагу зависела судьба 1-й дивизии. Об этой судьбе немало говорилось как среди офицеров, так и среди солдат. Единственной надеждой и утешением оставалось упование на то, что когда настанут минуты переговоров с настоящим американским командованием, то тогда, может быть, бойцы РОА встретят больше сочувствия и большее понимание.[149]149
  25 Артемьев, «Истории», стр. 109–110.


[Закрыть]

В чешских публикациях утверждается, что РОА не сдавало трофейного оружия чешским повстанцам. Отчасти это соответствовало правде и имело свои обоснования. У дивизии был тогда необыкновенно многочисленный состав. Никто не знал ее точной численности. Неустанно к ней прибавлялись вновь прибывшие, беглецы из рабочих и военнопленных лагерей, а также русские добро– вольцы из немецкой армии. Во время пражской военной операции, численность ее состава достигала приблизительно 23.000 человек. Вновь прибывшие не имели оружия. Невооруженные бойцы армии, в большинстве случаев, оставлялись в местах расквартирования в районе селения Сухомасты. Несмотря на это количество невооруженных людей и в самой дивизии в Праге было немалым, поэтому трофейное оружие получали, в первую очередь, именно такие бойцы.

7-го мая вечером пражская радиостанция передавала следующее заявление:

«Чешский Национальный Совет заявляет, что действия генерала Власова против немецких войск являются личным делом этих частей, а Чешский Национальный Совет не имете с ними никакого политического соглашения. Сотрудничество в военных действиях против нацистов осуществляют военные штабы».

Сообщение содержит одну принципиальную неточность. Дело шло о военных действиях не генерала Власова, но о военных действиях генерала Буняченко, а эти сообщения информировали воюющую Прагу о том, что Совет отмежевывался от действий собственного военного командования. Радиопередача была результатом часто бурного целого дня совещания Чешского Национального Совета. О ходе этого заседания будет сказано ниже.

Выслушав это сообщение, командир 1-го полка немедленно отправился на бронемашине в штаб восстания и там обратился к начальнику штаба подполк. Бюргеру с требованием, чтобы это заявление Совета было опровергнуто, как не соответствующее правде. Последний на это сказал ему, что в Праге теперь два командования, военное и политическое, и что штаб, хотя и вел переговоры относительно 1-й дивизии, но против решения Совета военного командования идти не может. На это Архипов ответил, что в таком случае он немедленно выведет весь полк из города. Начальник штаба заверил его, что до тех пор, пока они будут помогать чехам, радиостанция будет продолжать передачу сообщений о РОА. После этого Буняченко послал в редакцию радиостанции следующее сообщение:

«Героические части армии генерала Власова, которые пришли на помощь нашим братьям чехам, продолжают очищать город от немцев».

Передавала ли радиостанция это сообщение, мне не удалось установить.

В ту же ночь в 23.00 часа командир дивизии отдал приказ дивизии покинуть центр города, перейти реку Влтаву и закрепиться в районах мостов Железнодорожного, Палацкого и Ирасека. Приказ не был лишь реакцией на сообщение радиостанции. Он исходил из более глубоких причин, но само решение покинуть Прагу было вызвано, главным образом, действиями Советов, а также других интриг. Относительно этого речь будет ниже.

На ускорение ухода дивизии из города в максимальной мере, однако, повлияло сообщение командира дивизионной разведывательной части о продвижении Красной Армии, которая в то время перешла Крушни Горы и направлялась к Праге.

Итак, на следующий день, 8-го мая рано утром дивизия покинула Прагу и вечером вернулась в район своего первоначального расквартирования в окрестностях селения Сухомасты. Ген. Власов уехал из Праги еще 7-го мая после полудня и к вечеру уже был на месте, которое точно не установлено, но согласно описанию, оно соответствует или замку в селении Литень или в Сухомастах. Там его еще раз посетила группа из трех офицеров от чешского военного командования в Праге, один из которых говорил по-русски со слабым иностранным акцентом. Об этой последней встрече ген. Власова с чешскими офицерами имеется памятная статья лейтенанта Г. офицера 1-й дивизии о разговоре, который слышал из соседней комнаты, ожидая ген. Власова, чтобы подать ему свой рапорт.

Офицеры, один из которых, согласно описанию, был в генеральской форме, просили ген. Власова остаться в Праге вместе с армией и заверяли его, что примут все меры, чтобы никто из членов дивизии не подвергся наказанию, и что после победного окончания войны, в России настанет новая эра и все будет прощено. На это генерал Власов ответил:

«Прощено? Я не прошу никакого прощения. Если все началось бы снова, я вступил бы на тот же путь».

Об этой встрече повествуется также и в рукописи командира 2-го полка, подполк. Артемьева. Согласно его версии делегация объясняла неуспех переговоров кап. Антонова с Чешским Национальным Советом каким-то недоразумением. Об устранении этой ошибки будто бы штаб восстания уже совещатся с ЧНС. Делегация штаба наивно заявила, что ошибка будет исправлена и что чешская сторона принесет извинения.[150]150
  26 Лейтенант Г., «Под Прагой», Голос народа № 17/1967. Артемьев, «Истории», стр. 108–109.


[Закрыть]

С вечера того дня пражская радиостанция перестала сообщать что-либо относительно 1-й дивизии и обращалась с призывмаи о помощи только к Красной Армии. Штабу ген. Власова как и составу всей 1-й дивизии стало очевидным, что в ЧНС перевес взяли коммунистические силы, что подтвердило их решение покинуть город.

После ухода дивизии из города произошли бои в таких местах, где до сих пор не было боев, например, в районах города Смихов, Йинонице и Мотол. До этого эти районы находились под контролем 1-й дивизии. Вероятнее всего, что в большинстве случаев это происходило в результате действий немецких частей, стремившихся пробиться на запад.

Прежде, чем исчерпать все прямые источники, повествующие о боевой активности в Праге, и перейти к описанию закулисной стороны политических переговоров и интриг в те дни, мне хотелось бы вернуться еще к двум сообщениям, которые находились в прямой зависимости с восстанием и деятельностью германских учреждений.

Неполное сообщение о деятельности одного из полков 1-й дивизии исходит от заведующего немецким военным архивом в гор. Фрейбурк, д-ра Стала, который будучи раненым, был в 1945-м году прикомандирован офицером к Комендатуре оборонительного района Праги, находящейся на Малостранской площади. Он вспоминает, как один из командиров полка РОА прибыл с отрядом в комендатуру Праги с требованием сложить оружие. Это требование тогда было отклонено. Д-р Стал указывает, что полк этого командира потом занял район города Петршин.[151]151
  27 Личное письмо, в архиве автора.


[Закрыть] Очевидно, дело шло о полке Сахарова, а дальнейшее сообщение находится с данным сообщением в прямой зависимости.

Д-р Крегер также пережил восстание в Праге и его данные дают нам интересную картину внутрипражских кругов СС. Нельзя сказать, чтобы восстание было для них неожиданностью, как и было известно, что некоторые офицеры 1-й дивизии участвовали в конспирации. Появление 1-й дивизии в Праге на стороне чехов, вызвало горечь и разочарование, т. к. командование СС дало жизнь этой армии и ее переход в неприятельский лагерь расце– нивался, как предательство, хотя оно и признавало долю собственной вины; обстоятельства же, при которых 1-я дивизия на это решилась, тоже принимались во внимание.

После инцидента в Козоедах д-р Крегер покинул дивизию и уехал в Прагу к К. Г. Франку, как уже было описано в главе VII. Однако, К. Г. Франк находился в то время у верховного правителя адмирала Денитца во Фленсбурге.

Когда восстание вспыхнуло, д-р Крегер жил в отеле «Алькрон», где был в то время немецкий персонал и который большей частью был занят немецкими вооруженными силами. После 12.00 часов 5-го мая никто уже не мог его покинуть, поэтому «Алькрон» вместе со всеми гостями и персоналом стал готовиться к обороне. В 15.00 часов явился дозор чешской полиции и потребовал, чтобы из отеля было выпущено два офицера чешской полиции, присутствие которых в комендатуре восстания является необходимым. До этого времени в хаосе событий дня никто не знал об их присутствии. Полицейский дозор знал номера их комнат, в которых эти офицеры действительно находились. После короткого переговора, оба согласились гарантировать свободный уход гостей и персонала из отеля, но при условии, что во время следования через Прагу, все они, включая и полицейский дозор, будут служить в качестве заложников. Путь через Прагу до Чернинского дворца длился полтора часа. Чешский полицейский дозор, действительно, воспрепятствовал всем попыткам насилия, а перед входом в замок, который до сих пор находился под охраной сторожевой части СС, члены чешской полиции были отпущены.