Текст книги "Тени прошлого"

Автор книги: Станислав Олейник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Нет, ни хрена не получится, – крякнув, подумал он. – Это словно наркотик какой-то…. Все так уже въелось в плоть и кровь, что уже невозможно остановиться…. И чем больше трудностей, чем напряженнее борьба, тем больше азарта, и желания достигнуть намеченного…

Джип, который подобрал их у входа в городской парк, через полчаса уже катил по дачному поселку, и вскоре остановился у довольно высокого бетонного забора. У открытых ворот их встретил высокий, крепкий, в камуфлированной униформе, парень.

Одноэтажный, из белого кирпича, и судя по внешнему виду, довольно вместительный дом, в прямом смысле этого слова, утопал среди цветущих деревьев. А перед фасадом, пока еще без цвета, буйно зеленела цветочная клумба.

У входа в дом, гостей встречал сам хозяин. Это был мужчина выше среднего роста, приятное открытое лицо которого светилось добродушной улыбкой. Густая седина его волос, немного усталые, с цепким взглядом, глаза, произвели на Васькова благоприятное впечатление. Одет он был в легкий спортивный костюм, красиво облегающий его стройную, не по возрасту, фигуру.

Мужчина рванулся к Павлу, обнял его, отстранился, осмотрел с ног до головы, укоризненно покачал головой, и словами: «Потом, Паша, потом», – прервал его на полуслове. Повернулся к Васькову, и, протягивая для рукопожатия руку, представился: «Лустенко Виктор Иванович».

Назвался и Васьков.

Лустенко провел гостей в залу и, попросив минутку подождать, вышел.

Обратив внимание, с каким интересом осматривается Павел, Васьков понял, что его друг, как и он, здесь впервые.

Через пару минут, в сопровождении хозяина, молодой человек внес поднос с тремя дымящимися чашечками кофе.

– Присаживайтесь друзья, – Лустенко показал на стоявшие вокруг невысокого круглого столика кресла и, подождав, пока молодой человек расставит на нем кофе и удалится, сел сам.

– Паша, – посмотрел он на своего старого друга, который, склонившись к чашечке с кофе, вдыхал аромат этого напитка, – надеюсь, ты меня уже представил этому молодому человеку?

– Ну, а как же, – поднял голову Павел и, покосившись на Васькова, добавил, – представил тебя как старого друга и однокашника.

– Не густо, но вполне достаточно, – усмехнулся Лустенко и с улыбкой посмотрел на Васькова.

– Ну, а вас, молодой человек, – продолжая смотреть на Васькова, продолжил он, – мне, также заочно, представил наш общий друг, Павел Александрович. – Но, заметив, что тот неожиданно покраснел, успокаивающе пояснил: «Не вините его, он сделал это по моей просьбе…. Дело в том, что информацию о вас, я получил через другие, свои источники, еще задолго до разговора с Павлом Александровичем. Нет-нет, не делайте поспешных выводов, молодой человек, – предостерегающе взмахнул рукой Лустенко, заметив, что тот продолжает наливаться краской, – немного терпения, и вы поймете, что на моем месте вы поступили бы точно также. Но для начала, давайте займемся кофе, который может и остыть».

– У вас друзья, а в первую очередь у тебя, Паша, наверное, возник вопрос, откуда у меня эта дача, – посмотрел на гостей Лустенко. – Отвечу. Дача не моя. Как и вы, я здесь впервые. Дача принадлежит концерну, под «крышей» которого я работаю, на вполне законных основаниях. За ней присматривает один отставной военный, житель вашего города.

Павел с Васьковым молча переглянулись. Оба ожидали совсем другого объяснения.

Поняв их, Лустенко внимательно посмотрел на обоих, улыбнулся, и очень тихо проговорил:

– Мне нужна ваша помощь, ребята.

– Курите, курите, – увидев, что Васьков вытянул из кармана и снова спрятал туда пачку сигарет. – Лустенко поставил в центр стола пепельницу, положил рядом пачку «Мальборо» и зажигалку.

Гости закурили. Закурил и сам хозяин. Пустив дым к потолку, – он снова повторил свою просьбу о помощи.

– Сейчас попробую сначала объяснить, что я делаю в вашем городе, а потом, какая нужна помощь, и зачем она мне. Так вот, я здесь представляю интересы одного из крупных концернов СНГ, который приобрел здесь еще в прошлом году на законных основаниях контрольный пакет акций одного из крупнейших автохозяйств вашего города. В концерне этом, я занимаю должность заместителя генерального директора по безопасности. В этом автохозяйстве, вернее, вокруг него, возникли определенные проблемы…

Увидев, как перебросились взглядами гости, Лустенко улыбнулся.

– Нет-нет. Автохозяйство, и все, что с ним связано, – это сугубо мои проблемы, – сказал он, стряхивая пепел сигареты в пепельницу. – От вас требуется совсем другое…. Мне нужна вся информация, которая вам обоим известна, по убийству профессора Петрова и самоубийству его бывшего лаборанта Мухина. Конечно, эта просьба относится в большей степени к вам, Михаил Федорович, – Лустенко бросил пристальный взгляд на Васькова.

– А от тебя, Паша, – Лустенко посмотрел Калиннику в глаза, – потребуется помощь другого характера, но о ней немного позднее…. И еще. Ваша работа будет хорошо оплачена…

Лустенко откинулся в кресле, и с улыбкой наблюдал, как вытягивается и бледнеет лицо его друга, каким ошарашенными становятся его глаза, как неожиданно давится сигаретным дымом и надрывно кашляет Васьков.

– Я ожидал такую реакцию, – сдержанно усмехнулся Лустенко, – наблюдая, с каким трудом приходят в себя гости. – Иначе быть и не могло. Какой-то бывший кэгэбист, да еще и гражданин другого государства, вдруг проявляет интерес к убийству одного, и самоубийству другого, – граждан сопредельного государства. Разве это нормальное явление? Конечно же, нет. Лустенко поднялся с кресла и подошел к серванту.

Вернувшись, протянул Павлу какую-то книжечку. Он с улыбкой наблюдал, какими глазами изучал ее Павел, с какой растерянностью рассматривал, принявший ее из его рук Васьков.

– Вот так, друзья мои, – снова улыбнулся Лустенко, пряча книжечку в карман.

– И давно ты в Интерполе? – прочистив горло, подал, наконец, голос Павел. – А как же твой концерн? Он что, «крыша»?

– В Интерполе, ребята, я уже три года. Тебе не нужно рассказывать, Паша, что такое действующий резерв…

Павел кивнул.

– Так вот. Я действительно действующий резерв ФСБ, и являюсь сотрудником восточно-европейского регионального управления. А отдел, в котором я нахожусь, занимается борьбой с наркобизнесом…. Работа в концерне, тут ты, Паша, прав, – «крыша». Эта «крыша» дает большие преимущества пребывания, как в ближнем, так и дальнем зарубежье, исключая почти все, возникающие по отношению к себе, вопросы. – И усмехнувшись, добавил: «Бизнес, есть бизнес».

– Простите, Виктор Иванович, – подал голос Васьков. – А какое к вашей работе имеет отношение убийство Петрова, и самоубийство Мухина?

– Какое отношение? – Лустенко внимательно посмотрел на Васькова. – Прямое…

– Не так давно региональное управление получило информацию, что в вашем городе проживает профессор химии, бывший сотрудник, простите, – поправился Лустенко, – не сотрудник, а руководитель одной закрытой лаборатории, которая после развала СССР, переехала в Москву. Профессор от переезда отказался. Как стало известно много позднее, профессор помимо основной работы, проводил самостоятельные исследования по созданию препарата, позволяющего делать «невидимым» для таможни и пограничной службы, транспортировку через границу наркотических веществ…. Вот поэтому у него тогда и появилась такса, которую почему-то убийца тоже не пожалел. Собака, по ее собачьему возрасту, давно перевалила свой рубеж, и абсолютно никакой ценности не представляла…. Ну ладно, это так, к слову…

Павел с Васьковым переглянулись.

– У вас возникнет вопрос: «Чем занималась лаборатория? – Отвечу, – наркотиками…. Почему этим всем заинтересовался Интерпол? Так же отвечу. Руководители одной мощной корпорации вдруг проявили интерес к этим «самостоятельным» исследованиям профессора. Не буду тратить время, рассказывая, откуда им стало про них известно…. Мы установили контакт с его сыном, в настоящее время проживающим в Москве. Сын подтвердил «левые» исследования отца и наличие у него записей по ним, которые хранились у него дома. С убийством Петрова, исчезает тетрадь. Об этом хорошо известно и нашему молодому другу, но который почему-то не отметил этого в материалах расследования…. И может быть к лучшему, Потому что прокуратуре, которая взяла в свое производство оба дела, про эту тетрадь давно все известно». – Лустенко посмотрел на красного от растерянности и смущения Васькова, и улыбнулся.

– И еще, – сын рассказал, что записи в тетради может расшифровать только лаборант профессора, Мухин…. Но тот вдруг совершает самоубийство, и в посмертном послании признается в убийстве Петрова…. Однако тетради нет и у него. Вот и возникает вопрос, – а не принимает ли участие во всей этой кутерьме с тетрадью, третье лицо.

– Я ничего не упустил, Михаил Федорович? – Лустенко снова улыбнулся своей обаятельной улыбкой, вконец растерявшемуся Васькову.

– А теперь, – улыбка слетела с его лица, – предметно поговорим, что мне нужно от каждого из вас. О конфиденциальности нашего разговора, я думаю, предупреждать излишне…

– Виктор Иванович, – с трудом проглотив стоявший в горле комок, – обратился к Лустенко Васьков. – А если вам подключить прокуратуру. Они наверняка располагают той информацией, которая вас интересует. Тем более я сейчас не имею права заниматься этим делом…. Если только неофициально…

– Я понял тебя, Михаил, – Лустенко впервые обратился к Васькову на «ты» и по имени. – Попробую объяснить, почему туда не обращаюсь: Во-первых, я здесь, как представитель концерна, имеющего контрольный пакет акций известного вам автопредприятия. И в городе нахожусь по делам именно его. Раскрывать свое второе «я», я получил разрешение только перед вами, и то, после того, как дал на вас соответствующую характеристику. Почему запрещено обращаться в прокуратуру, потому, что есть основания не доверять ее руководству. Вопрос настолько серьезен, что любая утечка информации может повлечь за собой непредсказуемые последствия.

Лустенко взял сигарету и прикурил.

– Скажем, к примеру, – продолжил он, затягиваясь сигаретой, – какая-то правоохранительная структура, после определенной «наработки», незаконно изымает у какой-то коммерческой структуры, довольно редкие, но нужные обывателю товары. Затем эти изъятые товары, без всяких судебных решений, реализует опять же, через «свои» фирмы своим родным, близким и прочее, значительно ниже их фактической стоимости. А чтобы все выглядело законно, аресту, и довольно часто, подвергаются руководили этих коммерческих структур. И хотя, возбуждаемые при этом уголовные дела вскоре прекращаются, но дело уже сделано. И еще, – Лустенко щелкнул зажигалкой, прикуривая потухшую сигарету. – Вы слышали когда-нибудь о конфискованных на таможне, как контрабанда, иномарках, десятках вагонов с сахаром, пищевым спиртом, а потом реализованных опять же, через «свои» фирмы? Или, как изъятые у преступников наркотические вещества, вдруг исчезают из охраняемых помещений правоохранительных органов, а вместо них, по акту и в присутствии специально созданной комиссии, уничтожаются или обыкновенный картофельный крахмал, или сахарная пудра.

– Вот вам и мой ответ, друзья, почему сейчас стало опасно, без соответствующей проверки, обращаться в правоохранительные структуры.

Видя, как играет желваками нахмурившийся Васьков, – Лустенко улыбнулся:

– Поверьте, друзья, – вдруг подчеркнул он, – я далек от мысли, что вся правоохранительная система стран СНГ коррумпирована. Я на сто процентов уверен, что это не так. Как показывает проверка, коррумпированными являются только отдельные сотрудники и, к сожалению, иногда, и их руководители. А поэтому, Михаил, – Лустенко посмотрел на Васькова, – не принимай мои слова буквально…. Сказанным я хотел подчеркнуть, как необходима в наших делах осторожность. И еще, Паша, – Лустенко положил руку на плечо друга, – есть один вопрос: В принадлежащем концерну автохозяйстве требуется начальник отдела кадров, и он же, по совместительству, руководитель службы безопасности. Тебе не предлагаю. Все равно откажешься. Подыщи, пожалуйста, надежного и, хорошо знающего оперативную работу, человека.

– Есть один, – немного подумав, ответил Павел. – Думаю, тебе подойдет. Завтра могу представить на него всю информацию, и даже фото.

– Вот и хорошо! – улыбнулся Лустенко. – А сейчас, хотя и поздновато, небольшой ужин… Вы же понимаете, ребята, я не могу вас так просто отпустить. Мы все же все трое «афганцы». Это, не по– христиански…. Тем более вы сейчас оба одни. Семьи вы отправили в села. А домой вас доставит все тот же человек, который вас доставил сюда. Ну, как, ребята, согласны?..

Васьков, сославшись на необходимость рано утром быть в отделе, попросил его доставить в город. А Павел остался. Проворили они с Виктором до утра. Вспоминали про Кандагар, как попали в засаду…. Как был сбит вертолет, когда Павел с майором Поповым летели к коммандос…

Откинувшись в кресле, Веригин задумался: Происходило что-то невероятное. Прокол за проколом…. А как все хорошо начиналось! Какие раскрывались перспективы! И все псу под хвост…. Хорошо еще, что тетрадь с записями исследований старого хрена, обнаружил этот мудак…. Не мог, видите ли, договориться со стариком. Довел его, что тот полез в драку…. И вот, итог…

– А как все хорошо начиналось, – снова тяжело вздохнул он. – И на старика вышли совсем тогда случайно. Ребята с районного ОБОПа неожиданно вышли на младшего Мухина. Через механика автохозяйства, который консультировал Мухина, где лучше припрятать то, что нужно вывезти за кордон, они установили за тем наблюдение. В итоге, выяснили, что Мухин имеет намерение вывести в Польшу наркотик. Молодец начальник отдела Чепела, который, не раздумывая, прибежал ко мне. Когда стали раскручивать Мухина, он сдал и своего старшего брата. Оказывается, тот в домашних условиях и производил наркотик. Прижали. Чтобы избежать наказания, рассказал про профессора Петрова, который до развала СССР работал в закрытой химической лаборатории, и с помощью его, Мухина, бывшего тогда его лаборантом, занимался исследованиями, связанными с наркотическими веществами. Но не это главное…. Главное то, что старик, оказывается, самостоятельно проводил исследования над созданием такого вида наркотических веществ, которые были бы «невидимыми» для специально натасканных на наркотики животных. А рабочая тетрадь с записями по этим исследованиям, как уверял Мухин, должна храниться у того дома…

Тетрадь то позднее обнаружили. Но что толку…. Показали ее Мухину, но тот, сколько не бился, расшифровать записи не смог. А этот мудак, Чепела, решив, что Мухин саботирует, стал угрожать, что упрячет в СИЗО, и будет держать там до тех пор, пока тот не расшифрует записи. А тот взял, да и встал на дыбы. Стал угрожать, – если его не оставят в покое, заявит обо всем в службу безопасности…. Вот Чепела, и принял срочные меры…. Вроде и ругать-то его не за что. Все оказалось на руку Мохову, который сумел пристегнуть «самоубийство» Мухина к делу об убийстве Петрова.

Но главное, что повергло его не так давно в шок, – неожиданное требование Москвы, в частности Стропилина, о немедленной установке профессора Петрова, и выхода с ним на контакт…. И все…. Но поезд, хотелось этого, или нет, уже ушел. Петрова уже не было в живых. О чем он и проинформировал Москву. Веригин был очень обеспокоен, что истинная информация о Петрове может уйти в Москву от кого-нибудь из его подчиненных. К счастью, как показала проверка, предположения эти не нашли подтверждения…. Он понимал, что вступил со своими «благодетелями» из Москвы, в серьезную игру, которую выиграть, шансов практически никаких. И все же, зная об этом, он, с непонятным для себя упорством, продолжал ее вести…

– Разрешите, Семен Алексеевич, – прервал его размышления, появившийся в дверях Мохов.

Веригин неприязненно поморщился. На помощнике до неприличия топорщился кургузый потертый пиджак. Он терпеть не мог неряшливых людей…. А этот, еще и его подчиненный. Но приходилось мириться. Мохов был его правой рукой, так сказать, во всех праведных и неправедных, его делах…

– Чем порадуешь, Валерий Иванович, – наблюдая, как тот раскладывает на столе бумаги, спросил он.

– Постановление о прекращении уголовного дела готово, – ответил тот, протягивая Веригину папочку. – Нужна ваша резолюция.

Веригин внимательно изучил постановление, и молча, поставил подпись.

– Еще что? – посмотрел он на Мухина. – И не дожидаясь ответа, спросил: «Что будем делать с тетрадью?»

– Будем искать специалиста, который бы мог разобраться в написанных там каракулях. – И немного помолчав, добавил: «Теперь уже поздно сообщать Москве, что тетрадь у нас. Это будет для нас приговором…».

– Что же тогда делать? – Веригин потел внезапно заболевший левый висок.

– А ничего…. Они же самостоятельно вышли на старика, не зная, что мы уже по нему работаем. Вы же сообщили туда, что Петров погиб, а тетрадь, к сожалению…

– Ладно, хватит, – раздраженно прервал его Веригин, – что еще?

– Есть еще один интересный момент, Семен Алексеевич, Мохов достал из папки какую-то фотографию, и протянул ее Веригину:

– Этот человек, – пояснил он, – довольно часто бывает на интересующей нас автобазе. Установлено, что он представитель именно того концерна, который и перехватил ее у нашего московского шефа.

– Так, так, – не слушая Мохова, бормотал Веригин, с интересом всматриваясь в фотографию, на которой был изображен выходящий из «джипа» пожилой мужчина. Неожиданно замер, – что-то неуловимо знакомое было в его лице.

– А вот он же, только в укрупненном варианте, – Мохов протянул ему другую фотографию.

– Не может быть, – в растерянности пробормотал Веригин и, сняв очки, уставился на Мохова.

– Что-то не так? – беспокойно дернулся на стуле Мохов.

– Нет, нет. Все нормально, – Веригин снова надел очки, и опять посмотрел на фотографию.

– Да, постарел ты, Витя, постарел, – донеслось до Мохова, который с удивлением смотрел на своего шефа и, поймав удобный момент, добавил: «Этот человек встречался с майором Васьковым и отставным сотрудником госбезопасности, Калинником…»

– Ну, что ж, – кивнул Веригин, отрывая свой взгляд от фотографий. – То, что с Калинником встречался, это не удивительно…. А вот, что с Васьковым, это уже настораживает. Да, кстати, – внимательно посмотрел он на Мохова, – Наблюдение за ними продолжается? И как с прослушиванием телефонов?

– Все зависит от того, сколько заплатим. Вы же знаете, эти парни работают на свой страх и риск, так сказать, без нашей санкции…

– Ты же недавно дал им приличную сумму, – перебил его Веригин.

– Ну-у, – пожал плечами Мохов, – риск все-таки.

– Хорошо, хорошо, – блеснул стеклами очков Веригин, – напомни потом, попозже.

Оказавшись на свежем воздухе, Мохов медленно потянул носом, стараясь дышать как можно глубже. Вечер на удивление был ясным и теплым. Именно в такую, хорошую погоду он любил возвращаться домой пешком. Нужно было пройти только через парк, на выходе из которого и стоял элитный дом, в котором он не так давно получил, и, конечно же, сразу приватизировал, четырехкомнатную квартиру.

Вот и сейчас, приняв решение возвращаться, домой через парк, Мохов постоял еще пару минут, вдыхая чистый, насыщенный после грозового дня озоном воздух, пересек дорогу, и вышел на парковую аллею.

На выходе из парка, прямо перед ним остановилась иномарка. Из задней двери вышел молодой, интеллигентного вида человек, извинился, за беспокойство, и спросил, как проехать на Щорса.

– Щорса? – переспросил Мохов. – Так это же рядом. Проедете прямо, и вон за тем домом, – Мохов показал рукой на угловое многоэтажное здание, – повернете налево, и сразу ваша улица.

– Может быть, вы нам покажете? – вежливо попросил молодой человек, показывая на открытую заднюю дверцу. – Не беспокойтесь, мы потом доставим прямо к подъезду вашего дома.

От этой неприкрытой наглости Мохов даже растерялся, но тут же, совладав с собой, довольно в грубой форме ответил:

– Молодой человек! Не наглейте! Я же вам объяснил русским языком, – и уже повернулся, чтобы обойти машину, как неожиданно с ним произошло то, что потом, он никак не мог себе объяснить.

Молодой человек вежливо, но довольно сильно подтолкнул его к открытой дверце, откуда одновременно за рукав его хватает сильная рука, а еще через мгновение, он уже оказывается на заднем сидении иномарки, стиснутый двумя молодыми людьми, один из которых тот, который только что с ним разговаривал. А его «дипломат» из его правой руки оказался у сидящего на переднем сидении мужчины.

– Да как вы!.. Как вы смеете! Вы знаете, кто я!? – начал было сопротивляться Мохов, но, получив довольно сильный тычок в бок, притих.

– Кто вы? И что вам от меня нужно? – понимая, что сопротивление бессмысленно, обреченно пробормотал он. – Я старший следователь по особо важным делам городской прокуратуры Мохов. Объясните, пожалуйста, что вам от меня нужно. – Он потянулся в нагрудный карман за удостоверением личности, но снова получил увесистый тычок в бок.

– Сиди и не дергайся, – повернулся сидящий справа от водителя мужчина. – И обращаясь к сидящим по бокам Мохова молодым людям, скомандовал: «Обыщите его. Вдруг у него с собой ствол…. Наделает еще глупостей».

– Пустой, – ответил молодой человек сидящий справа. – Только мобильник.

– Давай сюда, – сидящий впереди мужчина протянул назад руку.

Лихорадочно гадая, кто эти люди и зачем он им понадобился, Мохов тщетно крутил головой пытаясь понять, куда его везут. Но ничего не получалось. Машина шла, то по главному проспекту, затем, свернув в узкий проулок, пошла не понятно куда. Службу безопасности, он сразу отбросил, но, вспомнив, как оказался в машине, снова подумал о ней. Он уже подумал, что узнали про его контакты с Москвой, но когда проехали переулок, куда должна была свернуть машина, чтобы оказаться у здания этой службы, у него отлегло. Тогда кто? Бандиты? Нет. Те вели бы себя не так, как эти. Тогда кто?..

Первое, что пришло в голову Мохову, когда он увидел, что машина остановилась в лесу, – это конец.

Из машины он вышел уже в глубокой прострации. Он даже не понял, как его провели в какое-то здание за высоким, из бетонных плит, забором. Пришел в себя только тогда, когда оказался в какой-то полутемной комнате, в удобном кресле, а на коленях обнаружил свой собственный «дипломат».

– Здравствуйте, Валерий Иванович, – вдруг услышал он глуховатый баритон. Метрах в двух от него стоял мужчина. Блестящий голый череп, полутемные очки, на глазах этого человека, которого, как ему показалось, он уже где-то видел, произвели на Мохова такое жуткое впечатление, что сразу можно было понять, – от встречи этой, ничего хорошего ждать не следует.

Тем временем мужчина прошел и сел в стоящее напротив кресло. Мохов только сейчас увидел, что между ними стоил небольшой журнальный столик, на котором были какие-то напитки, два бокала, пачка сигарет, зажигалка и пепельница.

– Курите, Валерий Иванович, – вежливо произнес мужчина, – или может быть, водочка, виски, коньяк?

Мохов попытался выразить слова благодарности но, промычав что-то невразумительное, набравшись смелости, закурил. Он попытался собраться мыслями, но ничего не получалось.

– А ведь мы с вами, Валерий Иванович, встречались, – кривая улыбка пробежала по лицу незнакомца. – Помните, прошлый год? Мы тогда встречались в кабинете Стропилина, в Москве…

И тут Мохов все вспомнил: И встречу эту, и напутствие внушающего страх старика, Фрола Акимовича Стропилина, и этого человека с какой-то татарской фамилией, который при расставании вежливо напомнил ему о необходимости честного сотрудничества. А когда вспомнил, – сразу противно засосало под ложечкой. Он уже понял, что Москва все знает о «сепаратистских» намерениях и действиях Веригина. И не дожидаясь вопросов, выдал все, в том числе, и про авантюру того с профессором Петровым, и чем все это закончилось.

Естественно Мохов попытался кое-что утаить, но когда собеседник поставил видеокассету в видеодвойку и экран высветил его в костюме Адама и в компании трех девочек, решил быть искренним до конца. Неожиданно он вспомнил, имя, и отчество своего собеседника. Звали его, – Ринат Рустамович…

По просьбе Рината Рустамовича, он без лишних вопросов начертил план прокуратуры, кабинета Веригина, указал, где стоит сейф, куда Веригин лично, в присутствии его, Мохова, положил пакет с вложенной туда тетрадью покойного профессора.

На его вопрос, что будет с ним и Веригиным, Ринат Рустамович ответил просто: «Пусть Веригин доведет дело с автохозяйством до логического конца, а там видно будет…. А что касается тебя, – он с усмешкой посмотрел на Мохова, – будешь сотрудничать честно, о перспективе своей можешь не беспокоиться…

Получив информацию о непонятной возне конкурентов вокруг одного известного ему предприятия на Украине, Гордеев, один из совладельцев концерна «Юг», решил немедленно побывать в этом, когда-то крупнейшем транспортном узле СССР, и лично выяснить, что происходит на этом предприятии, контрольным пакетом акций которого владел их Концерн. Поездку эту ему санкционировал совет директоров концерна. Наряду с организационными и кадровыми вопросами, пришлось решать и вопрос организации собственной службы безопасности.

Большая подготовительная работа была проведена руководителем службы безопасности Концерна, отставным полковником КГБ Лустенко.

При просмотре кандидатур, на должность начальника службы безопасности представленных ему Лустенко, Гордеев был приятно удивлен, когда увидел перед собой фотографию и установочные данные своего бывшего кума по Кемеровской колонии. Хотя тот и очень изменился, но Гордеев узнал его сразу.

– Вы с ним знакомы, Игорь Петрович? – спросил его Лустенко, заметивший промелькнувшую по губам его шефа улыбку.

– Да, Витя, и даже очень, – неожиданно улыбнулся тот. – Кто бы мог подумать, что судьба снова нас сведет вместе. С этим человеком, Витя, мы в Сибири были в одном университете, правда, на разных факультетах. Там я был известен, как Гордый…

– Зная прошлое своего шефа и прошлое представленного кандидата, Лустенко не удивился тому, что сказал тот. Он все прекрасно понял.

Гордеев неожиданно согнал с лица улыбку, и посмотрел на Лустенко:

– Организуй с ним встречу…. Ну…. Скажем, сегодня вечером. Так, примерно часиков на девятнадцать.

– В номере гостиницы?

– Нет. Лучше у него дома. Этот человек на встречу по приглашению, неизвестно кого, никогда не придет. Договорись с ним сам. Тем более, что с ним ты уже встречался.

– А если сказать, кто его ждет?

– Нет, – покачал головой Гордеев, – пусть это для него будет сюрпризом. Но на встрече будешь присутствовать и ты.

Гость для Хромова, конечно же, был большой неожиданностью, тем более, когда договаривались о встрече с Лустенко, тот о нем не обмолвился и словом. Кто бы мог подумать, что спустя почти двадцать лет, вот так, запросто, к нему в гости явится довольно известный в воровском мире авторитет, да еще в сопровождении, хотя и бывшего, но все же, полковника КГБ. Скажи тогда ему, много лет назад, что у вора в законе в подчинении будет бывший чекист, он посчитал бы того, кто ему об этом сказал, сумасшедшим. А сейчас? А что сейчас…. Мир перевернулся, и особого удивления все это у него не вызвало.

Хромов знал, что Лустенко бывший сотрудник военной контрразведки, который начинал старлеем – опером, а ушел на пенсию, полковником, – начальником отдела.

Военных контрразведчиков Хромов уважал. Эти парни не сидели, прижав задницы, на одном месте до самой пенсии, как ребята территориальных подразделений. Они наравне с армейскими офицерами мотались по дальним гарнизонам, не имея, как и те, «ни двора, ни кола». А с ними, перенося все эти «тяготы и лишения», мотались и их семьи…

Хромову предложили в известном ему автохозяйстве должность начальника отдела кадров, а по совместительству, руководителя службы безопасности.

Получив его согласие, Гордеев, прищурившись, усмехнулся:

– А не будет тебе, Федор, западло, работать на бывшего зека?

– Не будет, Игорь, – в тон ему ответил Хромов.

– Во-первых, ты давно не зек…. И таких мужиков, как ты, много и не только в бизнесе. И вот еще, что…. Ладно, – неожиданно оборвал он себя. – Я же тебе сказал, Игорь, что согласен.

На следующий день, 8.00, за час до начала рабочего дня, Хромов уже был на своем новом рабочем месте.

Совещание, на котором были представлены все вновь назначенные должностные лица, открыл Гордеев, а продолжил его заместитель Лустенко.

Хромова, как и было решено, представили как заместителя генерального директора по кадрам. О неофициальной же его должности, как руководителя службы безопасности, знал только ограниченный круг лиц.

Генеральным директором был назначен бывший заместитель генерального по экономическим вопросам, молодой, энергичный недавний выпускник экономического факультета академии народного хозяйства, до недавнего времени, Коля, а сейчас, Николай Егорович Плахотнюк. Бывший генеральный, сославшись на возраст и состояние здоровья, написал соответствующее заявление на увольнение. Оформлял его отставку уже Хромов.

Инструктировал Хромова Лустенко. Главное внимание было уделено изучению персонала автохозяйства, поиску там лиц, возможно «работающих» на конкурентов, и прочих «доброжелателей».

Новая, а если говорить откровенно, пока еще не совсем забытая, старая работа захватила Хромова. Его охватил азарт. В память компьютера закладывались все новые и новые данные. Большую помощь оказывали и сыскари агентства Калинника, в котором, до недавнего времени трудился и он, Хромов. Немаловажную роль в этой работе играла и довольно приличная сумма, переведенная Концерном на счет автохозяйства, большой процент которой был выделен для решения вопросов безопасности.

Анализируя поступающие материалы, Хромов неожиданно выходит на человека, и не просто человека, а сыскаря уголовного розыска районного масштаба, занимающегося сбором данных на всех должностных лиц предприятия, в том числе и на него, Хромова.

Хромов решил обратиться за помощью к Калиннику, и его другу Васькову.

Результаты оказались неожиданными. Получалось, что деятельностью автохозяйства заинтересовалась городская прокуратура. А оперативник из местного районного отдела, оказывал ей в этом неофициальную помощь.

Взвесив с генеральным все «за» и «против», решили, не поднимая шума, срочно провести собственную аудиторскую проверку, и других хозяйственных вопросов, чтобы возможная прокурорская, не заставила их врасплох. Правда, на общем фоне спада производства, банкротств, ликвидации и самоликвидации предприятий и растущей конкуренции, о каком-то увеличении автопредприятием перевозок, не могло и быть речи, но нужно было быть готовым ко всему.