Текст книги "Тени прошлого"

Автор книги: Станислав Олейник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Мохов на этот раз отсутствовал. Не было его и в прошлую, и позапрошлую субботу. Чепела понимал, что все связано со смертью Веригина. На Мохова сейчас навалились куча дел, поэтому лишних вопросов он ему не задавал.

Чепела, как всегда забавлялся с двумя-тремя девицами, но сегодня, предпочел одну, пухленькую. Пухленькие всегда были его слабостью.

Прижимая к себе ее обнаженное тело, он пытался поймать губами сосок ее огромной нежно-розовой груди. Распаляясь от близости, он прижимал ее сильнее и сильнее. Аромат ее тела пьянил его, заставлял терять рассудок от страсти. Он отыскал губами ее пьяный смеющийся рот и, впившись в сладкие пухлые губы, повалил на топчан. Багровый от напряжения, стискивал ее грубыми руками мясника. Дрожа от нетерпения, он казалось, готов был раздавить ее в своих объятьях…

Бесстрастная и неумолимая трель лежащего на столе среди закусок мобильника, все же заставила его разжать свои объятья.

Оттолкнув ее от себя, и посылая неизвестно в чей адрес проклятья, он схватил волосатой ручищей телефон, и крикнув девице: «Пошла отсюда, лярва!» – прижал его к уху.

Сверкнув голыми ягодицами, та, набросив на себя простынку, мгновенно исчезла за дверью.

Через полчаса он уже сидел перед Моховым в «Домике лесника».

– Ну, Валера, – недовольно помотал головой Чепела, – ты меня с самого интересного сорвал…

– Заткнись, и слушай! – оборвал того Мохов, и посмотрел на него таким уничтожающим взглядом, что тот от неожиданности едва не поперхнулся.

– Не понял?! – попытался, было возмутиться Чепела.

– Я же сказал, заткнись! – голос Мохова зазвенел сталью.

– Вот здесь, – он вытащил из своего старенького «дипломата» целлофановый пакет, – твоя доля. Это из того, что я обнаружил там, ты знаешь где, – добавил он, передавая пакет Чепеле. Из этой суммы рассчитаешься со своей шпаной….

– Сколько тут? – Чепела подбросил пакет в руке.

– Не беспокойся, хватит тебе и твоим архаровцам. Пришлось оставить и вдове.

– Ну, это, святое дело, – кивнул головой Чепела.

– А остальное…. Ты же не считаешь, что на Веригина работали только мы?

Чепела лишь молча, пожал плечами.

– Хорошо, Витя, – Мохов дал закурить Чепеле, и закурил сам. – Теперь выслушай меня внимательно. Тот, посланец из Москвы, который был у нас в городе, и хотел встретиться с тобой, неожиданно уехал. Он просил передать, что вместо Веригина, теперь я. Понял?

– Чего ж тут не понять. Я сразу все понял. Когда встретились тогда в кабинете…

– Это хорошо, Витя, и посунувшись к нему, перешел на шепот…

Наконец все закончено. Груз в фуре, фура закрыта, опломбирована, документы оформлены, «прогонные» получены, охрана сопровождения в полной готовности.

Мощный «КАМАЗ» тихо урча дизельным сердцем, медленно выезжает с территории склада и, свернув на накатанную асфальтовую дорогу, устремляется в путь.

– Давай-ка, Ваня, – Витас смахнул со лба капельки пота и посмотрел на сидящего за рулем Мухина, – проверим нашу с тобой связь. Ты свяжись с диспетчерской, а я с ребятами, которые нас сопровождают.

Мухин кивнул, сбавил скорость, снял с приборной доски микрофон и щелкнул тумблером. Витас по «уоки», которую ему вручили заказчики, связался с охраной. И диспетчерская и сопровождение ответили сразу.

Если говорить честно, Витас был недоволен сопровождением. Он не знал этих людей, уровень их подготовки и, в какой степени можно на них положиться в экстремальной ситуации.

Пока все шло нормально. Дважды тормозили сотрудники ГАИ, и на удивление были вежливы и предупредительны. Видя эту явно наигранную вежливость, Витас подспудно чувствовал, что это неспроста. Но это была пока «своя» территория, а что будет, когда переберутся на «чужую»? Правда, в последнее время нападения на дальнобойщиков были уже редки, но все равно, ухо нужно держать востро. Витас машинально провел рукой по низу сидения, где в тайнике, позволяющем сразу его вытащить, лежало его оружие.

Незаметно набежали сумерки. Окружающую местность все глубже и глубже засасывала синяя вечерняя мгла.

– Надо же, – покосился на Витаса все время молчавший Мухин, – прошел день и, как по заказу, ни капли дождя.

– Это уж точно, – уклончиво согласился тот. – День прошел на удивление спокойно.

Он достал из «бардачка» обыкновенный летный планшет, под целлулоид которого была засунута свернутая карта, с проложенным на ней маршрутом. Внимательно ее изучил, повернулся к Мухину, и прокричал:

– До ночлега семьдесят кэмэ!

Тот лишь согласно кивнул головой.

И точно, через семьдесят километров, впереди неожиданно вырос кемпинг.

Ночевка прошла также спокойно.

И день, казалось, тоже начался неплохо. Пройдена большая часть пути. За рулем сидел Витас. Мухин, откинувшись на спинку сидения, спал.

Неожиданно Витас насторожился. В зеркале заднего вида неожиданно мелькнула «БМВ», которая еще вчера шла за ними, а потом вдруг исчезла. Она пошла на обгон, но, неожиданно сбавив скорость, отстала. Вчера Витас особого значения этому не придал, мало ли, сколько попутных машин пытается их обогнать, разве всех упомнишь. Но эта, а точнее, небольшая вмятина на ее крыле запечатлелась в его памяти четко. Запомнил он и номер. И, хотя на этом «БМВ» номер был другой, но вмятина на ее крыле, бесспорно, была та же.

Витас прибавил скорость, и довольно легко обошел только что обогнавшую их «БМВ», которая, неожиданно прижавшись к обочине, остановилась.

Через какое-то время затормозил и Витас.

– Иван! – толкнул он дремавшего Мухина в бок. – Садись за руль, какая-то «БМВ», вокруг нас крутится.

– Где? – дернулся тот.

– Потом, потом, Ваня, давай не задерживайся…

«КАМАЗ» тронулся, постепенно увеличивая скорость. И вдруг снова в зеркале знакомая «БМВ».

– Второй, второй, – связался по рации с охраной Витас, – за нами подозрительная «БМВ»…

– Видим, – прохрипела рация, сейчас отсечем.

Было видно, как «джип» на скорости обходит «БМВ», и пристраивается за их фурой.

Следующий кемпинг, где решили пообедать, располагался в березовой роще. Знакомая «БМВ» проскочила мимо.

Через час продолжили путь. Часа через три, когда уже солнце стало клониться к вечеру, «БМВ» появилась снова. Она неожиданно вынырнула из проселочной дороги, но пристроиться за «КАМАЗом» ей не дал «джип».

Дорога вилась, словно в коридоре, стенами которого был густой лес. Мимо пролетали, то сосны, то вековые ели, то просто смешанный лес. Это уже была Галичина.

Мухин сосредоточенно смотрел вперед, изредка бросая взгляды на зеркало заднего вида. «Джип» за ними шел как привязанный. Витас достал планшет с картой. Шли точно по маршруту. Где-то здесь должен быть опасный участок, о котором им говорили при инструктаже. Вот и круг, которым он его обводил тогда.

Наконец лес закончился. По обе стороны дороги лежали поля, небольшие перелески. Судя по карте, через десяток километров должно появиться предгорье.

На посту ГАИ тормозят. Капитан в сопровождении двух сержантов с автоматами наизготовку, подходят и предлагают экипажу, то есть, Витасу с Мухиным, покинуть кабину.

Мухин, заранее приготовив все документы, предъявляет их капитану. Тщательно их, просмотрев, все вместе начинают обход фуры.

И вот путь продолжен. Витас не стал спрашивать Мухина, сколько тот «отвалил» капитану за проезд по «его» территории, да и тот молчал, явно не предрасположенный к разговорам. Он мурлыкал что-то себе под нос, на губах блуждала улыбка.

За поворотом обогнали две машины. Старенького «Запорожца» и «Ниву». «Джип» сопровождения шел, как привязанный. Обогнув закрытый густым ельником холм, дорога нырнула в накрытое яркой зеленью смешанного леса, предгорье. Складки проплешин его напоминали морщины лица какого-то сказочного великана.

В кармане рубашки Витаса неожиданно заверещала рация. Бросив в его сторону настороженный взгляд, Мухин сбавил скорость.

– Первый, первый! – хрипло прокричала рация. – Нас отсекают две «БМВ»…. Начали стрелять! Уходите!..

– Гони! – прокричал Витас Мухину и, спрятав в карман рацию, достал из «бардачка» давно извлеченный из тайничка «ТТ». Мухин с испугом смотрел, как тот из сумки лежащей под ногами, выкладывает на сидение рядом с собой две гранаты.

– Смотри на дорогу, а не на меня! – гаркнул он на Мухина, засовывая в карман куртки гранаты. Затем, засунув пистолет за пояс, осторожно поднялся на сидении, и открыл над собой люк.

Воздушный вихрь, который врывался в кабину через открытые форточки, а теперь еще и через открытый верхний люк, с огромной силой схватив его за ворот, пытается вытолкнуть наружу.

Снова запищала рация. Витас присел на корточки. Сопровождение сообщило, что одну из машин подожгли, но и сами получили пробоины двух скатов. Двое ранены. Предупредили, что сопровождать дальше не смогут.

Витас снова высунулся в люк. Вторая «БМВ» догоняла «КАМАЗ», а высунувшийся из задней форточки пассажир стреляет из автомата по задним колесам фуры.

Дернувшись, Витас с трудом удержался на ногах. Это Мухин с дьявольским упорством пытался загнать «БМВ» в кювет.

Произведя несколько безрезультатных выстрелов по преследующей их машине, Витас спрятал пистолет за пояс, вытащил из кармана гранату, привел в боевую готовность и, подпустив БМВ, как можно ближе, бросил.

Автомобиль, как в замедленной съемке какого-то сериала, поднялся в воздух, и опрокинулся в кювет. И сразу грохот взрыва.

Несколько километров проскочили спокойно. Трасса была на удивление свободной.

– Что-то с левым задним колесом! – повернув голову к Витасу, прокричал Мухин. – Надо проверить!

– Хорошо! Давай тормози! – согласился Витас, доставая из кармана пачку сигарет.

Покрышка заднего левого наружного колеса была в клочьях. Как уцелело внутреннее, было просто чудом.

– Надо менять, – подытожил осмотр Мухин, беря протянутую Витасом сигарету. – Груз тяжелый, как – бы чего не случилось.

– Ты прав, – согласился Витас, давая прикурить Мухину, – на первом же съезде сворачивай. Здесь, на трассе, слишком опасно…

Примерно через километр появился съезд. Тяжелая машина осторожно съехала с проезжей части, и медленно поползла по песчаному грунту проселочной дороги.

– Нам бы, хотя небольшую полянку, а то здесь ни хрена не развернуться, – пробормотал Мухин, осматривая дорогу по сторонам.

И действительно, дорога была такой узкой, и деревья так близко к ней подступали, что попади сейчас навстречу им какой-нибудь транспорт, были бы большие проблемы.

Полянка появилась примерно через километр. Хотя и маленькая, но вполне достаточная, чтобы развернуться фуре. У кромки леса темнела сторожка. С проваленной крышей и забитым досками единственным окошком, она походила на заброшенную деревенскую баньку. Рядом стояла явно недавно сметанная копенка свежего сена.

Выбравшись из кабины, они словно окунулись в пьянящий запах лугов, сенокоса, мерный гул оводов, пересвист птиц. Под ногами свежая стерня, увидев которую Витас будто снова вернулся в детство, когда с отцом ездил по таким же полянкам, заготавливать на зиму для скота сено.

На замену колеса ушло около двух часов. Солнце неумолимо катилось к закату. Пора было подумать и о ночлеге. Чтобы продолжать путь после того, что случилось, не имело смысла. Участок дороги, где произошла бойня, наверняка оцеплен милицией.

Боясь радиоперехвата, на связь ни с кем не выходили. Витас связался по мобильнику только с шефом. Выслушав, тот одобрил решение заночевать в лесу. Он коротко проинформировал, что нападение на них совершила пока неизвестная бандитская группировка, которая, по всей вероятности имеет информацию, что груз фуры застрахован на сумму более миллиона долларов. По всей вероятности, задача бандитов, – захватить «КАМАЗ» и осуществить подмену экипажа.

… В сторожке прямо на полу лежал ворох свежескошенного сухого сена, от которого исходил неповторимый запах полевых трав. Решили, что здесь заночует Мухин, А Витас будет в «КАМАЗе».

На костре разогрели тушенку. В котелок, где она была, добавили брикет гречневой каши, перемешали и с аппетитом поужинали. Запили ужин кофе из термоса…

Встретились они лет пятнадцать назад в Москве, где оба были в командировке. Подполковник Лустенко, сотрудник военной контрразведки прибыл в Третий Главк, а подполковник Орлов, сотрудник территориальных органов КГБ, во Второй. Судьба распорядилась так, что почти полмесяца они проживали в одном номере ведомственной гостиницы «Пекин», в ее правом крыле. И этого времени было достаточно, чтобы они подружились.

Встречаться они больше не встречались, и даже не переписывались, но телефонными звонками периодически обменивались.

Лустенко шел в сопровождении сотрудника управления по коридору второго этажа огромного серого здания, наверняка помнившего еще первого руководителя «ЧК», посещавшего этот город на заре советской власти.

Вот он оказался в небольшой уютной приемной со строгой, уже немолодой секретаршей, а через мгновение уже оказался в кабинете.

Из-за стола поднялся совсем незнакомый седовласый, с заботливо выбритым ухоженным лицом человек, чем-то отдаленно напоминающий того Колю Орлова. Прежними, пожалуй, были только его голубые с прищуром глаза, да открытая улыбка.

Оба остановились и, напряженно вглядываясь друг в друга, замерли. Потом одновременно заулыбались и, рванувшись каждый навстречу, обнялись.

– Ну, здравствуй, Коля, – слегка отстраняясь, похлопал по плечу генерала Лустенко.

– Здравствуй, Витя, здравствуй, – прогудел басом Орлов, слегка отстраняясь. – Проходи, дорогой гость, присаживайся, – он провел Лустенко к свободному креслу, и вернулся за свой рабочий стол.

– А я все думаю, он это или не он, когда получил из Интерпола шифровку с просьбой при необходимости оказывать тебе помощь. А ты молчишь, и молчишь…

– Да необходимость эта, Коля, к счастью, не появлялась, – улыбнулся Лустенко и, кивая на стол, где стояла хрустальная пепельница, спросил:

– Курить-то можно?

– Кури, Витя, кури.

Однако Лустенко уловил в его ответе скрытую интонацию, понял, что тот курить бросил, и бросил, давно. Поэтому, потянувшаяся было к карману рука, слегка дрогнув, так и осталась лежать на коленях.

– Наблюдая за осматривающим кабинет Лустенко, Орлов нагнулся, достал из ящика стола, который служил мини-баром, початую бутылку довольно редкого армянского коньяка и два миниатюрных стаканчика.

– Давай, Витя, выпьем за встречу, – пробасил Орлов, разливая коньяк по стаканчикам. Бросая на своего старого знакомого изучающие взгляды, он гадал, по какому вопросу тот к нему пожаловал. Он знал, что таким, как Лустенко, категорически запрещался открытый контакт со спецслужбами. А тут…. Или что-то неординарное произошло, или уже закончил все свои дела. И тем более, он засветился. Орлову доложили, что один предприниматель, прибывший из России, крутится вокруг одного из автопредприятий. При проверке оказалось, что это его старый знакомый Лустенко. А тут еще из Интерпола пришла шифровка. Он немедленно дал команду снять наблюдение, и вообще забыть о нем. Так с чем же тогда к нему пожаловал Виктор? – подумал он, чокаясь с гостем.

Оба выпили.

Словно догадываясь, о чем думает Орлов, Лустенко улыбнулся и тихо сказал:

– Я пришел, Коля, повидать тебя, ну и, сразу попрощаться.

– Закончил дела?

– Можно сказать так…

– И я так подумал, – ответно улыбнулся Орлов. – Получив о тебе шифровку, я все ждал, обратишься за помощью, или нет. Не обратился. Значит, все прошло удачно…

За кофе и коньяком проговорили больше часа. И когда Лустенко уже стал прощаться, он неожиданно расстегнул на папочке, которая была с ним, молнию, и тихо сказал:

– Я тут тебе, Коля, приготовил небольшой сюрприз. Понравится, или нет, не знаю, но уверен, забот тебе он прибавит.

С этими словами он достал из папки объемистый пакет, и протянул его генералу.

– Нуу-у-у, – прогудел тот, принимая пакет, – давай глянем, какую гадость ты мне подсовываешь.

Орлов надел очки, достал из пакета видео и аудио кассеты, отложил их в сторону, а бумаги стал просматривать. И чем больше углублялся он в их изучение, тем заметнее было, как меняется его лицо. Когда он, наконец, оторвался от бумаг, снял очки, и посмотрел на Лустенко, тот увидел, как внезапно постарело лицо генерала, какими усталыми стали его глаза.

– Кто об этом знает?.. Имею в виду кроме нас с тобой.

– Еще один, но сейчас он вне досягаемости.

– Копии есть?

– У меня нет. У него не исключаю…

– Ты мне можешь его назвать?

– Не обижайся, Коля, не могу…. Когда будешь работать с Моховым и Чепелой, они, возможно, его и назовут.

– Там тоже про это? – кивнул Орлов на видео и аудио кассеты.

– И там тоже…

– Да, – вздохнул Орлов, и попросил у Лустенко сигарету. Закуривая, пробормотал, – разве здесь бросишь курить. И помолчав, добавил, – Честно признаюсь, когда все просматривал, – кивнул он на бумаги, – боялся, что увижу фамилию начальника УВД.

– Чего так?

– Он мой друг…. Еще со школьной скамьи…

– А что тогда беспокоишься? Не уверен в нем?

– Да нет, уверен, конечно, – вздохнул Орлов. – Но когда увидел там такие фамилии…

– Если там его нет, радоваться нужно, – улыбнулся Лустенко, поднимаясь с кресла.

– Ну, все, Коля? – Лустенко подошел к генералу и крепко его обнял.

– Мне пора, Коля, – добавил он, и, слегка отстранившись, внимательно посмотрел тому в глаза. Затем повернулся, и не оглядываясь, направился к двери.

Постель получилась шикарной. Взбитое, пахнущее травами сено, было накрыто куском брезента, а сверху еще и простыня, – выглядело экзотически.

– Эх, Ваня, – ухмыльнулся, почесав заросший подбородок Витас, – тебе бы к этой постельке, да бабу…

– Да, ну тебя, – отмахнулся тот, – глаза слипаются, а он туда же, бабу.

– Ну ладно, – хлопнул по плечу своего напарника Витас, – я пошел, спокойной тебе ночи.

Забравшись в кабину, Витас осмотрелся. Подумав, вытащил из «бардачка» папку с документами и сунул ее в свой тайничок. Затем, проверив противоугонное устройство, о котором знал только он, спрыгнул на землю, закрыл дверцу и, поправив за поясом «ТТ», направился к темнеющему рядом лесу.

Прошло не более получаса, когда он возвращался с охапкой сушняка. Впереди темнел их «КАМАЗ», чуть левее, сторожка. Вдруг его что-то насторожило. Что? Он пока не мог объяснить, хотя интуитивно чувствовал, что-то не так. Он всегда доверял своей интуиции, поверил он ей, и на этот раз. Витас присел, осторожно положил хворост перед собой на землю, и прислушался. Тонкий натренированный слух уловил в стороне машины какое-то движение. Показалось, будто промелькнула тень… Он замер. Постоял, вслушиваясь, и осторожно двинулся вперед.

Ночь на удивление была безлунной. Он, словно собака-ищейка, чувствовал чужого. Мягко ступая по стерне, пробрался к дверце кабины. Дверца была приоткрыта. Узкий луч фонаря метался по кабине. «Бардачок» был открыт. Находившийся в кабине человек прощупывал сиденье.

Валдис поднялся на ступеньку и, придерживаясь левой рукой скобы, правой ухватил неизвестного за ногу и, резко дернувшись назад, повалился на землю.

Справиться с неизвестным труда не составило. Все решила внезапность. Оттащив тело в кусты, Валдис стал осторожно пробираться к сторожке. Предчувствие не обмануло. Оттуда раздавались приглушенные мужские голоса, а через щели дощатой двери мелькали лучи электрического фонаря.

Осторожно пробрался к двери и, уже потянулся к поясу за пистолетом, как что-то тяжелое обрушилось на его голову. Ему повезло. Удар был скользящим, который, сорвав на затылке кожу, в основном пришелся на плечо.

Мгновенно среагировав, он приседает, и резко развернувшись, хватает темный силуэт и сжимает его в своих железных объятьях. На ощупь хватает голову, и резко крутит. Еле слышимый хруст, и тело безвольно падает.

Неслышно скользит к двери. И почти сразу, дверь с грохотом раскрывается, и яркий луч фонаря бьет ему в глаза, а в затылок упирается холодный ствол пистолета.

– Подойди к стене, – слышит он глухой голос. – Руками обопрись на стену…. Выше, выше! Вот так, а теперь раздвинь ноги. А пистолетик, который у тебя в руке, брось на пол…. Вот и молодец.

Витас облизывает вмиг пересохшие губы и, чувствуя, как напрягаются мышцы, замирает.

– Надо же, – слышит он булькающий смех, – пистолетик такой же, как и у меня, «ТТ».

– Зажги фонарь. Вон там, на стене висит, – а то, как у негра…. Ни хрена не видно, – слышит он этот же голос.

– А вдруг там керосина нет, – донесся другой, с хрипом голос.

– А ты не думай, а зажигай! – посадим батарейки, что делать будем? – скомандовал первый голос.

Звякнуло стекло и тусклый свет «Летучей мыши» повис в помещении.

– Повернись, – голос явно был обращен к Витасу.

Тот медленно повернулся. На перевернутом ящике, где они совсем недавно ужинали с Мухиным, стоял старый фонарь «Летучая мышь». Именно его Витас и обнаружил в хламе, в углу сторожки, а потом, повесил на в битый в стену крюк. В полумраке различил три фигуры. В руках были пистолеты.

– Ну, что, будем кончать? – прохрипел тот, что стоял правее от него.

– Не спеши, – ощерился стоящий напротив Витаса человек. – Нам с этим парнем нужно еще кое о чем побазарить. Привяжи его к столбу.

Посередине сторожки стоял почерневший от времени столб, который и нес на себе кровлю.

– Он еще должен нам рассказать, куда спрятал сопровождающие груз документы. Расскажет, будем думать, что делать с ним дальше…. А нет, значит, такова его планида. Вот так.

– Слушай сюда, – посмотрел он на Витаса, – сейчас мы тебя привяжем к столбу, поставим свечу на чурбанчик, а чурбанчик обложим сенцом. Ответишь на наши вопросы, оставим все, как есть. Не ответишь, зажигаем свечу.

– Давай, привязывай, – посмотрел он стоящую чуть левее Витаса темную фигуру.

Боковым зрением Витас видит, как тот засовывает пистолет за пояс, достает из кармана шнур и делает к нему шаг.

– Опусти руки, – командует он.

Удар ребром ладони по горлу, и противник в ногах у Витаса. Не давая опомниться главному, он наносит ему молниеносный удар ногой в голову. Пистолет летит в сторону, но на него набрасывается третий, который стоял у двери. И вот два огромных тела катаются по покрытому охапками сена полу.

Витас видит, что главный пришел в себя и, дотянувшись до пистолета, водит нетвердой рукой, выбирая момент, чтобы в него выстрелить.

И он стреляет. Но пуля попадает в спину своего подельника, телом которого Витас успел прикрыться как щитом. Выстрелы следуют один за другим. Затем сухой щелчок и, все…

Оттолкнув от себя обмякшее тело, Витас поднимается и подходит к главному, который пытается подняться, хватает его за горло, и сжимает до тех пор, пока тот не перестает дергаться.

С трудом, разжав побелевшие от напряжения костяшки пальцев, он с омерзением отбрасывает тело в сторону. Невидящим взглядом прошелся по тем, кто еще совсем недавно готовил над ним расправу. Отбросив охватившее его оцепенение, подошел к лежащему у противоположной стены Мухину. Тот был связан по рукам и ногам, а рот был заклеен скотчем. Вытаращенные глаза и всколоченная борода, делали его похожим на лешего.

На какой-то момент Витас подумал даже, что тот мертв. Он опустился перед ним на колени, проверил пульс. Резким движением сорвал скотч, освободил начавшего стонать напарника от пут и помог сесть. Ставить на ноги Мухина он и не пытался. По богатому опыту знал, что пока у того не восстановится кровообращение, на ногах, тому не удержаться.

– Ну и видок у тебя, Ваня, увидишь в лесу и «кондрат» сразу хватит, – улыбнулся Витас, рассматривая растерзанного Мухина. – Это как же они успели так тебя отделать? – спросил он, тряпкой убирая с его лица кровь.

– Руки-то, ноги целы? – снова поинтересовался Витас у начавшего приходить в себя Мухина. И увидев, что тот кивнул головой, сказал, помогая тому подняться:

– Времени, Ваня, у нас мало…. надо сматываться. А то вдруг сюда их подельники нагрянут. Судя по всему, ребята серьезные. А что с тобой было, расскажешь дорогой.

– Что думаешь с ними делать? – трудом ворочая языком, спросил Мухин, имея в виду своих недавних мучителей.

– То же самое, что они хотели сделать с нами. Или у тебя другое мнение? Тогда давай, предлагай, – недовольным тоном ответил Витас.

Мухин промолчал. Кряхтя, он нетвердым шагом направился к выходу.

– Прогрей машину, – крикнул ему вслед Витас, – как только управлюсь, сразу двинем.

Шагнув за дверь, Мухин с воплем кинулся назад.

– Там, там! – Начал, было, он, но Витас оборвал его сразу:

– Знаю, что там. Иди не бойся, он уже не кусается, я сейчас перенесу его сюда, к своим дружкам.

Будучи уверенным, что здесь все равно будут проводить следственные действия, Витас решил инсценировать «разборку». Первое, что он проделал, – придал телам такое положение. Что они погибли в схватке. Осторожно, чтобы не оставить свои «пальчики», он поднял пистолет главаря, и вложил тому в его правую руку. Руки пристреленного им же подельника, положил на шею третьего…

Минут через сорок они уже были на трассе. Машиной управлял Витас. И если бы не попадавшие навстречу большегрузы, трассу можно было бы признать свободной.

Затянувшееся молчание нарушил Мухин. Открыв «бардачок» и ничего не увидев, он с испугом посмотрел на Витаса.

– Где документы!? – прокричал он.

– Что!? – крикнул в ответ Витас. – Документы, что ли? Если ты про них, то не волнуйся, они на месте.

– Где, на месте!?

– Там, где положено быть! – отрезал Витас и, помолчав, спросил:

– Очухался? Тогда вспоминай, что от тебя хотели те бандиты…. Когда сделаем остановку, все расскажешь.

Незаметно наступил рассвет. В туманной дымке, в стороне от автострады, проглядывал довольно большой водоем, на берегу которого угадывались очертания двух легковых автомобилей и пары палаток.

Витас сбавил скорость и медленно съехал на грунтовую дорогу, идущую прямо к водоему. Через несколько минут большегруз замер под огромным дубом, метрах в двадцати от водоема.

Посмотрев на ожившего Мухина, он достал карту. До границы оставалось совсем ничего.

Пока приводили в порядок машину, себя, прошло около двух часов. Когда же все было закончено, Витас достал спиртовку и приготовил завтрак.

Когда с завтраком было покончено, он дал закурить Мухину, закурил сам и, откинувшись на куске брезента, том, на котором должен был ночевать его напарник, сказал:

– Ну, а теперь, Ваня, давай рассказывай, и рассказывай со всеми подробностями.

Мухин судорожно вздохнул, затравленно посмотрел на Витаса, и тихо заговорил.

С его слов, бандитов, которые ворвались в сторожку, он не разглядел. Он спал. Проснулся от бившего в глаза яркого луча электрического фонаря. Потом его связали, ударили несколько раз, и потребовали документы на груз. Он объяснил, что документы в машине. Потом они спросили, где этот хренов литовец…

Мухин замолчал, и виновато посмотрел на Витаса, – это они имели в виду тебя. Я сказал, что ты ушел к машине.

– А потом, – Мухин тяжело вздохнул, отбросил потухшую сигарету в сторону, – потом поднялся шум. Мне залепили рот и бросили под стену. А потом появился ты…. Вот и все.

– Все, так все…. А дальше я знаю сам, что было… Ты вот что, Ваня. Ты хотя знаешь, какой груз мы везем?

– По документам, лом цветного металла…

– Ага, хрен там, а не цветной металл. Там, Ваня, – кивнул он в сторону фуры, – там титановые чушки. Понял?

И хотя Мухин ничего не понял, он почесал заросший бородой подбородок, и посмотрев на Витаса, коротко ответил, – понял.

Витас вытащил из-за пояса «ТТ», который вернул себе после разборки с бандитами, протер тряпкой, положил в целлофановый пакет и, зайдя в камышовые заросли, забросил его подальше в воду. Пистолет теперь мог стать для них только помехой.

На границе с пограничниками и таможенниками той и другой стороны, проблем не было, если не считать, что на сопредельной, то есть польской стороне, их заставили раздеться до трусов. В чем причина, Витас узнал позднее. Когда они одевались, он, неплохо знавший польский язык, услышал, как один из таможенников их досматривавших, достал из кармана мобильник, набрал какой-то номер, и обронил только два слова: «Паук на месте». И все. Было ясно, проверяли наличие особой приметы на теле Мухина. А его, Витаса? А его за компанию…

Получатели груза встретили их довольно холодно. Забрав документы, они приказали следовать за их «джипом». Два других, следовали за ними. Проехав по трассе сто двадцать километров, так показал спидометр, свернули в лес.

Проехав по проселочной дороге еще километров двадцать, въехали на территорию какого-то предприятия. Глухие железные ворота, охранники в камуфлированной форме. По верху бетонной стены «путанка», точно такая, какая применяется на ограждениях исправительных колоний.

Остановились на довольно большой площадке. Из небольшого приземистого здания вышел высокий белобрысый парень. Он подошел к кабине «КАМАЗа», и жестом пригласил обоих выйти.

Молодой человек по-русски, с мягким украинским акцентом, вежливо попросил их поднять руки. Затем, достал из кармана какой-то похожий на мобильник прибор, и тщательно обследовал их одежду. Сначала Витаса, затем Мухина. Потом предложил взять из машины все свои личные вещи.

Витас похолодел. В тайнике лежал его мобильник. Номер шефа, которому не так давно звонил, он так и не сбросил. Если найдут…. Витас об этом даже не хотел думать. Он залез в кабину, и стал складывать в дорожную сумку, лежащие в «бардачке» туалетные принадлежности. Разрешили взять только их. Собирая их, он незаметно сунул руку в тайник. Быстро вытащил телефон и, пригнувшись, затолкнул его за пазуху, под майку. Аппарат холодной лягушкой скользнул по телу и остановился у пояса.

Проверив сумки, молодой человек пригласил их в то же приземистое здание, из которого вышел.

Пока шли к зданию, которое оказалось обыкновенной гостиницей, они не могли обмолвиться и словом. Сопровождающий был рядом. Витас хотел предупредить Мухина, чтобы тот был осторожен в разговорах. Он был уверен, что помещение, которое им отведут, будет напичкано подслушивающей аппаратурой и видео техникой.

Помещение, куда их разместили, было обыкновенным двухместным гостиничным номером. Телевизор. Раздельные ванная и туалет. До люксовского, конечно было далеко, но жить было можно. Теперь оставался только один вопрос: как долго их будут тут держать…

Оставшись одни, Витас жестом пригласил Мухина следовать за ним. Оказавшись в ванной комнате, он открыл кран с водой и, наклонившись к его уху, вполголоса предупредил, чтобы тот не вел с ним никаких разговоров о том, что было по ту сторону границы и, конечно же, в пути следования.

На ужин их пригласили в соседнее здание. За ними пришел знакомый уже молодой человек. Бар, потому что в помещении была стойка бара, был небольшим. В зале было всего три столика. Обслуживала их хмурая полная блондинка.

Когда вернулись в гостиницу, молодой человек, подождав, когда Мухин скроется в номере, легонько толкнул Витаса в бок. Витас удивленно обернулся. Молодой человек, прижав палец к губам, сунул ему в руку свернутый клочок бумаги, и выразительно показав глазами на туалет, быстро удалился.