Текст книги "Сломанное отражение (СИ)"
Автор книги: Соня Середой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Мне дали умыться и переодеться. Светло-голубое платье ожидало меня на скамье вместе с мягкими ботиночками, хотя ступать все равно было больно. Но разве это так важно? В ближайшее время мне не придется беспокоиться о таких мелочах. Честно говоря, я понятия не имела, о чем следовало беспокоиться. С чего бы начать, да? Хоть в шелка наряди, подари золото и накорми горячим обедом, я останусь пленницей, а не гостьей.
Меня окутало странное смирение. Плевать.
«Вот так царь Асгарда отплачивает своим спасителям». Слова Локи не выходили из головы, и с каждой секундой я невольно поддерживала его иронию. Сигюн спасла сотни жизней, предотвратила бой щелчком пальцев, и ее не то что не отблагодарили, а пустили стрелу в сердце. Всех живых существ страшит сила, не подвластная им, находящаяся в чужих руках. Я определенно не знала всех подробностей и закулисных драм, однако общих деталей оказалось достаточно.
Асгардцы боялись Сигюн тогда, боятся и сейчас – даже ее жалкую копию. Быть может, ко мне и отнеслись бы мягче, не устрой Локи дворцовый переворот, а потом и нападение читаури на Нью-Йорк. Пропади он пропадом Асгард, я куда больше злилась потери моей любимой кофейни на Манхеттене. Досталось ли от Сигюн мне это лицемерие, или же я заработала полезный навык за последние годы? Один черт.
Темный коридор сменился узким проходом и тупиком. Я уж подумала, что здесь меня стражник и зарежет – один взмах мечом, и проблема решена, я даже не успею пискнуть. Но у стены имелся секрет, наделяющий ее свойством потайной двери, за которой лежало помещение овальной формы.
Без предметов интерьера, с потолком, залитым звездной дымкой – не знаю, в чем секрет архитектурного волшебства, – комната казалось пустой и неуютной со стоящей посередине колыбелью – «кроватью» язык не поворачивался сказать. Меня поджидали, но я боялась смотреть на присутствующих, как и отрывать взгляд от ложа, на котором грозилась провести… сколько? Неделю? Месяц? Несколько месяцев?
– Ты готова?
По моему выражению лица и так было понятно, что нет, вопрос показался мне издевательским, поэтому я не постеснялась наградить Тора ядовитым взглядом.
– Дитя, тебе нечего бояться.
Фригга говорила с такой уверенностью и легкостью, что не поверить ей сложно. Она излучала спокойствие, которое хотелось черпать ложками, упиваться им, растворяться в нем. Мать всех богинь, царица Асгарда, жена грозного Одина – насколько же она превосходила по силам Сигюн? Несмотря на внешнюю хрупкость, женщина обладала стержнем, который не удалось бы сломать даже повелительнице душ.
– Трудно поверить, когда не знаешь, что тебя ждет.
Остановившись у подножья колыбели, я осмотрела ее оценивающим взглядом, робко коснулась шелкового одеяла. Мягкое, гладкое.
– Может, мы сможем обойтись без этого? – В отчаянной попытке я посмотрела на Тора, а затем на Фриггу, стоящую поодаль. – Я же ни на кого не кидаюсь.
– Ты боишься, и это понятно, но боюсь, что другого выбора нет.
Точнее, он есть – разместиться в соседней камере с Локи, только не факт, что защитный барьер меня удержит. В предыдущий раз я так и сбежала.
– С прибытием в Асгард твои силы начали пробуждаться, менять тебя, делая нестабильной, и это может навредить. Как тебе, так и окружающим.
– Это несправедливо, что я расплачиваюсь за чужие ошибки.
Меня все же учили, что грубить старшим нехорошо, особенно тем, кто стоит выше тебя по званию и титулу, а не только по возрасту. Но от досады и раздражения чесались кулаки что-то сломать, и горло щекотало от подступающего крика.
– Это же ведь не навсегда, – подметил Тор в попытке воодушевить меня, однако голос его звучал неуверенно. Я едва сдержалась от горькой ухмылки. – Когда ты будешь стабильна, то сама проснешься.
Если проснусь.
– Сон Бога – не приговор, дитя, а способ исцеления. Мы с Одином хотим помочь уберечь тебя от силы Сигюн.
«Как уберегли и саму Сигюн?!» Я едва сдержалась, чтобы не выплюнуть это в лицо женщине, держась из последних сил, хотя моя гримаса не оставила у Фригги сомнений относительно моих мыслей.
– Не важно, – ожесточено замотав головой и сморгнув подступившие слезы, я обошла колыбель и встала сбоку. – Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.
Одеяла оказались невероятно мягкими, я чуть не забыла об обиде, стараясь не слишком быстро устроиться на подушках. Тут так удобно, не сравнится ни с каким ортопедическим матрасом. Так что, сложив руки в замок на животе, с гордым и насупленным видом уставилась в потолок.
– Я готова, приступайте.
– Тебе нужно расслабиться и успокоиться, только так я смогу полноценно погрузить тебя в Сон Бога.
Я застонала сквозь сжатые зубы, вызвав у женщины усталый вздох, будто она имела дело с ребенком, а не взрослой девушкой. Тор ситуации не поспособствовал, а только тихо засмеялся, побудив мать наградить его суровым взглядом. Мужчина моментально притих.
Интересно, что было бы, не потеряй Сигюн контроль над своим сознанием? Если бы Один не решил избавиться от нее, как от зарождающейся угрозы? Убить невестку в день свадьбы – не удивительно, что у Локи с каждым разом оставалось все меньше причин оставаться послушным и скрываться в тени брата.
Но зачем же Нью-Йорк?.. Так, ладно, уже драматизирую.
Обидно и то, что никто так и не узнает, что со мной случилось. Агенты донесут – если уже не донесли – новость, как меня забрал от них Тор, и после этого останется лишь делать выводы. Быть может, Мария Хилл подумает, что асгардцы меня линчевали, и на это вздохнет спокойно. Как выяснилось, она не была лестного мнения обо мне. Во всяком случае, боялась. Все меня либо боялись, либо использовали, а я ведь всего лишь способна вынести мозг. А Эйда… наверное, она будет меня искать, попытается докопаться до правды. Даже если ее и приставили ко мне для контроля и слежки, она ко мне привязалась. Как и я к ней.
Вспомнив о напарнице, представив ее наблюдательный взгляд и широкую переносицу, придающую лицу вид кошачьей мордочки, я слегка успокоилась. Хоть что-то в моей жизни было настоящим. Я искренне надеюсь на это.
Если и уходить, то отпустив все обиды, верно?
– Эй, силач, – обратив внимание Тора, я думала, что слова дадутся легко, однако мне стало неловко. – Прости за то, что было у озера норн. Я не специально, честно.
– Вы были у озера норн? – С тревогой уточнила Фригга.
– Да, мы хотели… эм… освежить ей память, – замялся Тор, отчаянно подбирая подходящие слова. – Вышло немного не то, на что мы рассчитывали, я нырнул за ней, а там воспоминания смешались, я вспомнил о…
– О ком? –Уже не столь с беспокойством, сколько с подозрением спросила женщина.
– Не важно.
– О своей бывшей, – невольно вырвалось у меня, – и он так горячо о ней скучает, я прям на своей шкуре прочувствовала. Вы бы за ним следили, а то убежит так…
– Хватит чушь пороть! Ты сама на меня набросилась!
– Как? Это ты, между прочим, нависал надо мной, так что…
– Стоп, что? Вы… Тор, имей совесть, она же жена твоего брата!
– Она/я ему не жена! – С одинаковым возмущением отреагировали мы с Тором, вызвав у Фригги не то шок, не то вынужденное смирение, что ее сын и возможная родственница недалеки умом.
– А казалось, что взрослые люди…
Мужчина затушевался, и от стыда перед матерью не знал, куда деться, поэтому бросил на меня злобный взгляд. Знаю, мне стоило раскаяться, но его реакция вызвала смешок.
– Такая же несносная, как и Локи, – словно мальчишка пробубнил Тор.
– А ты такой же упрямый, как и твой отец, – в пример добавила Фригга. – Если бы привел ее сразу во дворец, то не пришлось бы… о ком-то скучать.
Мне это показалось, или госпожа царица искусно подстебала своего сына? Уж не знаю, но мне пришлось из последних сил сдерживать улыбку за кривлянием, поскольку Тор был готов молнии из глаз пускать. Учитывая, что он являлся богом грома, не хотелось испытывать судьбу.
– Не волнуйся, дорогая, ты не заметишь, как пролетит время. Сон Бога длится вечность, но не для тех, кто в него погружен.
Хотелось надеяться, и ничего иного не оставалось, поэтому я слабо улыбнулась и кивнула. Я потеряла себя за личностями, в чьих шкурах побывала. Возможно, божественная дрема поможет собрать меня воедино.
– Хорошо, я готова.
– Увидимся на той стороне, Астрид Хейккинен, – улыбнулся Тор.
Края колыбели начали потрескивать, обрастая полупрозрачной золотистой скорлупой, переливающейся сияющими нитями. Это напоминало чудо, истинную магию, но для меня волшебством стало другое: Тор оказался первым человеком, кто с первого раза правильно произнес мою фамилию.
«Увидимся на той стороне, Астрид Хейккинен».
– Увидимся на той стороне.
========== 10 – Toxic ==========
2WE – Toxic
It’s getting late
To give you up
I took a sip from my devil cup
Slowly, it’s taking over me
Слишком поздно
Отказываться от тебя.
Я делаю глоток из своей дьявольской чаши
Очень медленно, и чувствую, как яд разливается по телу
Я не помню, с чего все началось – обычно такой фразой встречаешь сон, врывающийся внезапно и стремительно, без завязки к истории. Мои блуждания по миру вне времени и пространства стартовали также – без разъяснений, меня просто выбросило в картину, словно чернильное пятно, которое стряхнули на пергамент. И никуда не деться.
Запах жареного бекона приятно щекотал ноздри, звук кипящего масла заполнял тишину на маленькой кухне в скромном двухэтажном домишке спального района. Приближался октябрь или ноябрь, а, может, и май, я не знала – просто за окном парили тяжелые облака, а холод пробивался сквозь щели в форточке.
Бекон готовился не для меня. Сидя за обеденным столом, я неспешно поедала кукурузные колечки разного цвета. Гоняла в молоке ложкой хлопья, зачерпывала и медленно пережевывала их. На вкус как сладкий картон, и каждый хруст перебивал шипение масла и стук ножа, когда я проглатывала очередную порцию завтрака.
Мама готовила, стоя ко мне спиной, делала вид, что погрузилась в готовку с головой. Я томительно наблюдала, выжидала, как гепард в засаде, когда же она обернется, прекратит истязать луковицу и посмотрит на меня.
Словно бесконечная петля. Луковица собиралась вновь, бекон не подгорал, а мама продолжала нависать над столешницей, подрагивая плечами при каждом резком звуке.
– Ты боишься меня?
Женщина на секунду замерла, ее темные волосы, сбитые в растрепанных хвост, забавно шелохнулись. Я отправила в рот розовые колечки, разбивая молчание хрустом в ожидании ответа. Хотя, он и так очевиден – маме не было необходимости произносить слова вслух, чтобы сообщить об очевидном.
Нож вновь принялся кромсать лук.
Я не удержалась от тяжелого вздоха. Сколько это может продолжаться? И почему сухой завтрак всплывает из-под молока, будто отрываясь не от дна тарелки, а Марианской впадины?
Постучав ногтями по столу, я положила ложку на салфетку и вздохнула. Так больше продолжаться не могло, этот завтрак длился целую вечность.
– Я пойду погуляю, мам.
Женщина не обратила внимания. Как не обращала и на мой броский макияж, ногти сплошь в черном и красном лаке и десятки других вещей. На улице наверняка было холодно, но я смело оставила куртку на вешалке, открывая дверь.
Сколько дверей и моментов я оставила позади? И не пересчитать. Порой мне казалось, что мгновение перехода длились куда дольше, чем обрывки воспоминаний. Я попадала в бесформенные пространства: озаренные светом, окутанные тьмой. Чаще всего приходилось перемещаться по последним, и в зависимости от предоставленного пути я слышала голоса. Не мамин, не отцовский, а мужской, точнее – мужские. Хотя не помнила, о чем они говорили. Один больше рассказывал, другой – спрашивал. Не помню о чем, смысл слов оставался загадкой, я различала только настроение.
Но даже они меня покидали. Когда я их слышала, мне казалось, я вот-вот вырвусь из глубин сна. Но меня опять тянуло вниз, и я падала, падала…
Холод осенней – или весенней? – Финляндии остался за дверью, закрывшейся с тихим скрипом, оставив меня под теплыми лучами солнца на небольшой террасе. Лето вступило в законные права, на свежем воздухе дышалось легче, и никакого приторного армата бекона – только скошенная трава, крошка камня.
Из глубины двора вырвался шум. Я, не раздумывая, направилась меж высоких каменных стен навстречу детским голосам, звукам бьющихся друг о друга деревяшек, какой-то возни. Ступая по выложенной плитами дорожке, едва не запуталась в длинных юбках: пришлось подобрать их и ускорить шаг. Как удивительно, одежда такая легкая и мягкая, а на ногтях ни следа черного лака.
Во дворе упражнялись дети: стреляли из лука, осыпали песочные груши ударами деревянных мечей, отрабатывали удары. Я не сразу сообразила, что меня так смутило – среди детей не оказалось ни одного мальчика. Подростков и маленьких девочек тренировали девушки постарше, и в отличие от учениц они носили белую униформу с голубыми плащами.
Опустив взгляд и присмотревшись к своему наряду, я обнаружила, что на мне надето обычное светло-синее платье, подпоясанным кожаным корсетом. И что я здесь делала? Кто эти девушки?
Ржание лошади привлекло мое внимание к железным воротам, откуда вышла высокая женщина в перьевой накидке. Густые медные волосы, отличающие золотом, спускались с ее плеч волнами ручейков. Она была прекрасна, никого совершеннее в своей жизни я не видела: улыбка, хитрый прищур, уверенная походка.
Девочки, находившиеся поблизости, побросали занятия и, под осудительные возгласы наставниц, с радостным криком помчались к женщине. Та с теплом приняла каждую из них.
– Фрейя… мама.
Словно услышав свое имя, женщина подняла на меня взгляд и адресовала сдержанную, но теплую и заботливую улыбку, которой, наверное, никогда не награждала меня земная родительница.
Фрейя, богиня любви и войны, первая после Фригги. По красоте ей не было равных во всем мире ни среди богов, ни среди людей, а сердце ее так нежно, что чувствует мучения живых существ. Женщина, от которой мне передалась красота и родилась сила чтеца душ. Она возглавляла валькирий, своих юных дев, способных проложить путь в Вальхаллу на поле битвы.
Облака сотряс гром. Дождь хлынул неожиданно с потемневших небес, загоняя девочек под крышу. Мне не хотелось уходить, теплый ливень приятно обтекал кожу, впитывался в волосы и смывал дурные мысли. Вода быстро скапливалась у ног, заполняла двор с катастрофической силой под разъяренный бой грозы. Деревянные мечи уносило потоком, я оглядывалась по сторонам, ощущая, как уровень подобрался к пояснице и не останавливался.
Нечего бояться, это всего лишь очередная дверь. Одна из сотен, которую мне придется преодолеть, странствуя по воспоминаниям. Я привыкла, смирилась, хотя испытывала разочарование. Когда это прекратится? Я хочу выбраться отсюда!
Вода поглотила меня с головой, позволив сделать глубокий вдох, прежде чем погрузить в бескрайние глубины. Стараясь поддерживать себя на плаву, чтобы не погрузиться в чернеющую пучину под ногами, я осмотрелась по сторонам – ничего, кроме воды. Сверху пробивались слабые лучи солнца – или луны. Но стоило ли мне плыть к ним навстречу? Это ли от меня ожидала судьба? Таково мое испытание?
Лабиринт снов оказался тяжелым испытанием. Оставаясь в воде, паря в ней как медуза с раскидывающимися юбками платья, я не знала, что делать дальше. Мне нужен знак! Пусть прозвучит один из тех голосов! Они манили меня к выходу, прочь от мглы, так где же они теперь? Почему я их не слышу?
В спину ударила легкая волна, я резко обернулась, но вода не позволила набрать скорость – мне удалось заметить тень. Я принялась оглядываться из стороны в сторону, пока не столкнулась взглядом с огромными желтыми глазами.
Передо мной показался гигантский серый змей, при виде которого я чуть не закричала от неожиданности. «Оно меня сожрет!» – вспыхнула первая мысль, пока ее не сгладило узнавание. Великий змей Йормунганд. Он смотрел на меня с любопытством, как на наживку: желая полакомиться и в то же время опасаясь подвоха.
– Не ешь меня… – Произнесла я губами, выпустив изо рта несколько пузырьков. – Помоги мне.
Змей подплыл ближе, и мне ничего не стоило коснуться кончика его морды – я выглядела крохотной мухой, рискнувшей сесть ему на нос. Я надеялась, что Йормунганд отзовется на мой зов, поэтому постаралась вложить в него максимум своих переживаний и мыслей, чтобы он понял.
Покачнувшись, стряхивая с себя спесь нагнанного мной тумана, змей недовольно заворчал и пронзил острым взглядом. Съест? Возможно, позже, но он приблизился, позволяя мне зацепиться за борозды у него на голове, чтобы не упасть во время путешествия.
Держаться пришлось крепко, боль в пальцах едва не побуждала ослабить хватку. Поток воды, как бы я ни пыталась прильнуть к Йормунганду, тянул назад. Хотелось верить, что боль нереальна, но с этим трудно совладать. Оставалось только терпеть!
Как и в Шотландии, змей не церемонился: на скорости вынырнув из воды, он сбросил меня на берег. В реальности от столь жесткой посадки у меня бы спину пронзило болью; надеялась бы, что ничего не сломала. В мире снов подобных мыслей не возникло, однако я не упустила возможность злобно шикнуть на Йормунганда. Он бесшумно опустился под воду, проигнорировав мой жест.
Очередной призрак прошлого.
Очередное испытание.
Маленькую кухню с низким потолком, тренировочный двор валькирий, а также сотни других мест я узнавала моментально. Но в этом оказалась впервые. Несмотря на то, что многие воспоминания Сигюн оставались для меня загадкой, в этом месте я точно оказалась впервые.
Погибший мир, темный мир. Я не видела других цветов, кроме черного, серого и темно-фиолетового – оно было залито им до горизонта, отчего я затруднялась сказать, где заканчивались небеса, а где начиналась земля. Почему Йормунганд принес меня сюда? В мир без запахов и звуков, только ветер изредка колыхал подол платья, подхватывая мелкую крошку песка.
Внимание привлекли скалы, стоящие ровными исполинами, отражениями друг друга за чередой камней. Не уверена, что цель моих блужданий лежала под ними, но выбора не оставалось – как и в любом сне сознание рисовало единственную возможную дорогу.
Передвигаться по зыбучим пескам трудно, сопротивляясь встречному потоку ветра. Когда тень от скал накрыла меня, я невольно поежилась от холода, который пронзал не тело, а душу. Одиночество неизвестного мира буквально проникало под кожу, прокалывало каждую клеточку тела. Ни одного живого создания поблизости, отчего только страшнее становилось понимание слежки – я ощущала на себе чей-то взгляд. Кого-то опасного…
Мне казалось, я брела целую вечность. Невозможно устать во сне, но тело ныло, энергия испарялась на глазах, как капли соленой воды на сковороде, оставляя после себя неприятный осадок. Похоже, с каждым шагом я все глубже зарывалась в нутро темного мира, рискуя застрять здесь навеки.
Впереди лежал тупик – путь преграждал крутой обрыв черной скалы, над которой возвышались не то башни, не то каменные горы. От их вида кружилась голова, я старалась не задирать голову, перед глазами моментально начинало плыть, да и не должны они меня волновать. Я увидела то, что искала, ради чего прошла весь путь…
– Вот и ты…
Неясный силуэт, отливающий рыжим блеском, обернулся ко мне, обретая более четкие форм – профиль лица, длинные струящиеся волосы, тонкие руки. Сигюн предстала передо мной в том обличие, в котором бежала из Асгарда, преданная собственным народом. Стояла передо мной в свадебном платье, забрызганным черной кровью на голубых складках.
– Только часть, – призналась Сигюн, – Та часть, которую он принял. Которую поглотил.
– Поглотил? Кто поглотил? Я могу тебе чем-то помочь?
Ощущение сна ушло, теперь не оставляло осознание, что меня выбросило вне времени и пространства.
– Тебе нельзя здесь долго находиться, иначе он и тебя поглотит. Он постоянно голоден.
Сигюн опустила взгляд, я увидела под ее ногами слабый желтый блеск. Меня бросило в дрожь. Невольно отпрянув, я напряженно выдохнула, и ощущение слежки оказалось как никогда сильным.
– Камень Бесконечности, – прошептала я, – Камень Души… Идем со мной, Сигюн. Ты не должна быть здесь.
– Я же говорю, что не могу уйти.
– Но ты должна!.. – Взмолилась я, подавив отчаянный вздох. – Без тебя я… я даже не знаю, кто я.
Сигюн, Герда, Астрид – столько имен, и ни одно не принадлежало мне, я пряталась за их личностями. Мне надоела головокружительная пляска, хотелось не только обрести покой, но и осознание себя.
– Знаешь, – снисходительно подметила Сигюн, – но боишься признать.
Знаю? Да ничерта я не знаю. Верно? Кому принадлежала жизнь, которую я проживаю? Сигюн или Герде? Поскольку Астрид Хейккинен стала их объединяющим звеном, единственно верной ложью, в которой я была уверена. Вопрос не в том, кем я являлась, а кем действительно хотела быть.
В небесах раздался гром. Фиолетовая пелена украсила себя легкими пятнами облаков, которые не могли принести с собой грозу. Шторм бушевал вдалеке от этого мира, но что-то подсказывало – он намного ближе, чем кажется.
– Идем, – протянув руку призрачному силуэту, я подступила ближе, ощутив сопротивление камня.
– Он не отпустит.
– Отпустит.
Камень Бесконечности не желал отдавать честно поглощенную часть души, лакомый кусочек, приправленный божественной силой. Он противился, показывал норов, и пока что испытывал недовольство, которое грозилось перерасти во что-то большее.
– И ценой чего?
Астрид, Герда, Сигюн…
– Ценой всего, – с уверенностью заявила я, схватив призрак за руку под ослепительную вспышку молнии.
Вспышку, которая пробудила меня от Сна Бога.
========== 11 – I am a king ==========
Комментарий к 11 – I am a king
Посмотрела я, наконец, “Мстители: финал”. Шо это вообще было? В общем концепция сюжета мне понравилась, но если смотреть на завершение историй персонажей… что-то я разочарована :(
Раньше думала, что придется переделывать концовку фанфика, беря в расчет финал фильма, однако теперь поняла, что это не имеет смысла, так что без лишних слов – приятного чтения! :) Мы продолжаем.
Zayde Wølf – Hustler
I didn’t come from luxe or own no diamonds
Yeah I was barely getting by, we survive like lions
But now I’m a king, now I’m a titan
‘Cause I’m a hustler, yeah I’m a hustler
Я не выходец из аристократии и не имел при себе алмазов,
Да, я едва справлялся, мы выживали как львы.
Но сейчас я король, я титан.
Я бесцеремонный человек, да, бесцеремонный.
Освобождение от Сна Бога оказалось равносильно пробуждению после студенческой вечеринки, когда по венам текло больше алкоголя, чем воды. Тело не слушалось, оно ослабло, и практически каждая попытка сделать шаг кончалась фиаско. Поднималась и падала на дрожащих ногах, поднималась и падала. Уж думала, что ползти на четвереньках будет быстрее, но рано или поздно пришлось бы встать.
Перед глазами все плыло. Прижимаясь к стенам, я постепенно продвигалась вперед – выбралась из своего тайного склепа, миновала темный коридор, в котором будто провела вечность. Руки тряслись, а вместе с ними и пол.
Мир кружился в безумной пляске, щурясь и идя на ощупь, я подумывала забиться в угол и выждать, когда станет лучше. Слабость постепенно отступала, но на ее место приходила боль – мышцы наливались огнем, голова разрывалась от пульсирующей крови, уши заложил неумолкающий ни на мгновение шум.
Может, я вовсе не проснулась? Продолжаю метаться по кошмару, обрывкам воспоминаний? Хотела бы я так думать. Хотела бы я видеть Асгард, погруженный в безумие, но лишь в кошмарном сне. В кошмарах нет физической боли. А здесь…
Крики становились громче, невыносимее. От них разрывалась голова, и как бы я не пыталась сжать ее ладонями, они не умолкали. Щурясь от приглушенного солнечного света, видела с высоты террасы людей, мечущихся в панике. От ярких платьев резало глаза. Люди боялись, пребывали в панике, вздрагивали от каждого грохота, доносящегося со стороны заводи.
– Тихо… хватит кричать…
Но они не слышали, продолжали носиться, как перепуганные курицы и петухи, понятия не имея, куда податься. Меня угнетали не столько их голоса, сколько крики душ, энергия бушевала и не успокаивалась. Звук за звуком, возглас за возгласом, вспышка за вспышкой…
– Тихо! – не выдержав давления, сорвалась я и по привычному – почему вдруг? – жесту щелкнула пальцами.
На площадь опустилась столь неожиданное молчание, от которого даже в ушах зазвенело. Меня слегка штормило, коленки дрожали, однако, впитывая энергию Асгарда, словно губка, я устояла. Глубоко вздохнув, медленно открыла глаза и увидела толпу, без прежнего хаоса продолжающую движение без единого звука.
– Хм, – повторно щелкнув пальцами, я в задумчивости осмотрела руку. Все царапины затянулись, но ногти не отросли. – Интересно.
Либо Сон Бога остановил старение и развитие тела, вернув его в исходное состояние – вылечив раны, – либо я провела в глубокой дреме меньше недели, во что мало верилось. Не столько из-за того, что сны тянулись мучительно долго, и в какой-то степени от меня не ускользало чувство времени. В растерянность ввергал вид города, погруженного в хаос и разруху: опьяненные страхом жители, дымящиеся дома, балкон тронного зала разбит вдребезги.
– Балкон тронного зала? Откуда?..
Откуда я это могла знать? Неплохой вопрос для девушки, помнящей лишь жизнь в Соединенных Штатах Америки. Однако Сон Бога открыл для меня все карты, содрал занавес, за которым пряталась другая история. История Сигюн, которая на данный момент почему-то выглядела куда более реальной, чем жизни Астрид Хейккинен и Герды Мякеля. Оглядывая окрестности, я с легкостью узнавала фасады зданий, могла указать месторасположение покоев царской семьи, солдатских конюшен или радужного моста.
– Радужный мост…
От него исходил мощный поток силы, который не удавалось перебить страху душ. Белоснежное сияние божеств, которое ни с чем не спутать, указывало мне путь светом маяка. Тор, Локи… как же я их давно не видела. Заснула будто вчера, но пробыла в непроглядной темноте долгие годы, если не десятилетия. Но помимо них был кто-то другой, кто вызывал в их душах беспокойство. Я пыталась рассмотреть агрессора, прикоснуться к его темной энергетике, от которой загнивала органика и погибала жизнь. Пальцы будто обожгло огнем, но…
– Ты… А ты что тут делаешь?
С другой стороны, глупо задаваться таким вопросом, раз из Хельхейма на земли Асгарда богиня смерти принесла разрушение.
– Оставь их, иди ко мне. Иди ко мне.
Завладеть его вниманием оказалось несложно, он тут же услышал зов и помчался мне навстречу, сквозь сопротивление воды, сквозь расстояния. Истерзанный и озлобленный, с кровью на языке и горящим огнем в глазах. От него веяло опасностью, и, признаться, уверенность, что я смогу удержать его от искушения оторвать мне голову, была невелика. Я просто хваталась за отрывки воспоминаний, знакомые порывы, от которых закреплялась убежденность в собственной целостности. Это не иллюзия, а реальность, не иллюзия.
Меня кто-то окликнул. Не по имени, даже не использовав утрированное «эй, ты!». Язык напоминал рычание, обжегшее слух, и я была вынуждена оторваться от мыслей и обернуться. На террасе появилось четыре темные фигуры, скрывающие лица под масками в форме черепов. От них исходила слабая энергетика смерти, и осмотрев каждого из них, я пришла к не утешающему заключению.
– Стой, – заметив движение, я попыталась схватить душу неприятеля, но невидимая рука прошла сквозь него, не найдя препятствие. – Нет души?
Безропотная марионетка из подземного мира бросилась на меня, замахнувшись копьем. Я испугалась, что острое лезвие распорет живот, однако тело отреагировало на вражескую атаку: бросившись вперед и перехватив оружие за древко, я дернула противника к себе. Ударив его по шее и оттолкнув ногой, удержала копье в руке, которым и добила повалившегося на спину врага. Человек не истек кровь, ни одной капли не покинуло рану, что подтвердило догадку о мертвом солдате из армии Хель. Только волновало другое.
– Сигюн такого не умела, – я в замешательстве осмотрела руки, одна из которых крепко сжимала копье. – Сигюн не умела… в отличие от Астрид.
Кем я в итоге стала? Или кто из нас сумел пережить Сон Бога? Все путалось в голове, восприятие изменилось, мне даже размышлять хотелось иначе, без вычурных и истеричных словечек. Но чертового капучино с сиропом хотелось как никогда.
Только кофе избавит меня максимум от головной боли, а не от оставшихся скелетов. Они приближались, а я едва на ногах стояла, тяжело переводя дыхание. Тело все еще не окрепло, чтобы выдержать полноценный бой, и мне бы не помешала помощь… она мне точно не помешала бы!
С крыши близлежащей постройки спрыгнула гиганская черная тень, подхватив одного из агрессоров. Он не издал ни звука, когда его отбросило к стене. Его соратники отвлеклись от меня, направив пики копий на грозное существо, обнажившее острые клыки.
Я с трепетом наблюдала за тем, как оно набросилось на солдат из армии смерти. Они не испытывали ни страха, ни злости, ни ярости в отличие от взъерошенного черного волка, разрывающего их тела на части.
– Как только зверь ступит на земли Асгарда, он приведет за собой Рагнарёк.
Знал ли Один, что страшному знамению суждено свершиться? Поэтому ли пожелал, чтобы мы с Локи изгнали монстра в подземный мир, откуда никто не смог бы выбраться, покуда он, царь Асгарда, оставался жив? И значило ли сбывшееся пророчество, что Один покинул этот мир?
Душа великого царя находилась вне его царства, я могла бы попытать удачу, чтобы обнаружить его среди миров, но утробное рычание отвлекло от затеи. Расправившись с марионетками Хель, Фенрир обратил внимание на меня, и глаза его горели недобрым огнем. Животная ярость смешивалась с болью изувеченного в сражении тела, и он был готов направить ее на меня, поскольку узнал. Узнал ту, кто предала его бесконечной тьме подземного мира.
– Прости меня, – с искренностью шепнула я, потянувшись навстречу волку.
Мой жест не понравился Фенриру, он громче зарычал и клацнул зубами, явно предостерегая от поспешных действий. Медленно принялся кружить, пока я не сводила с него взгляда, цеплялась за его душу и сдерживала ярость.
– Прости меня, мне действительно жаль.
Он не понимал слов, но оказался в силах воспринимать эмоции, которые я открыла перед ним. Несмотря на ослабшее тело, во мне текла сила, способная по щелчку пальцев подавить пылающую душу зверя. Но я не хотела делать из Фенрира марионетку, вновь сажать на поводок, как Один поместил меня в клетку с красивым названием «Сон Бога».
Прекратив рычать, волк сделал шаг навстречу, и я неуверенно приблизилась к нему. Вытянутая рука дрожала от слабости и волнения, но когда пальцы коснулись жесткой шерсти, я едва не упала. Он такой большой и прекрасный, ураган воплоти, которому под силу смести целый город.
