Текст книги "Основание (СИ)"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Вечер 8 декабря 1 года. У заросшего озера

Вадим почивал беспокойно, часто меняя положение тела, то пытаясь неосознанно расстегнуть костюм, то на мгновение пробуждаясь, то сворачиваясь в клубок и сильно сжимая ткань одежды в области груди в кулаках. Но уже после нескольких часов отдыха сатанист почувствовал себя лучше: к его лицу почти вернулся здоровый цвет, напряжение спало, и мужчина наконец провалился в здоровый сон. Я так и не легла, вместо этого забравшись на ближайшее дерево и внимательно осматривая окружающую местность, поскольку подозревала, что пока объединённые племена ищут бандитов, те могут найти нас. К счастью, опасения не оправдались.  Когда мужчина выспался, я ненадолго удалилась в кроны, чтобы набрать фруктов и орехов, а, вернувшись, застала Вадима разговаривающим по телефону с одной из своих жён. Выяснилось, что при расшифровке подслушанного телефонного разговора произошла ошибка. Сатанист сообщил Борцу не свой номер, а номер ещё одного запасного мобильника, который, в свою очередь, передал лидеру объединённых деревень, чтобы две группы могли лучше скоординировать свои действия. Из-за этого открытия у меня возник закономерный вопрос: а сколько телефонов таскает с собой соратник?  – Всего три, так что ты уже обо всех знаешь, – с улыбкой ответил он. – Прихватил на случай, если встретимся с кем-то, с кем лучше поддерживать связь.  – То есть ты планируешь оставить запасные телефоны и русалкам и пришедшей группе? – уточнила я.  – Нет, – с едва заметным сожалением в голосе покачал головой собеседник. – По крайней мере, пока – нет. Может быть, позже, когда у них уже не будет лекарств... и то не сразу.  Раскалывая орехи между камнями, я раздумывала над его последними словами. Когда закончатся лекарства, местным придётся приспосабливаться к жизни как-то по-другому. И не факт, что удастся избежать жертв – наоборот, вероятнее всего, их будет много. А значит, оставленный сейчас телефон с большой вероятностью начнёт переходить из рук в руки. Вряд ли Вадим этого хочет. Придя к такому выводу, я кивнула, соглашаясь с аргументами собеседника.  – Сейчас я мобильники одолжил, на время, – пояснил Вадим. – Но если всё-таки они попытаются присвоить телефоны – то им же хуже. На каждом приборе стоит пароль администратора и модератора, которые позволят любому из моей группы дистанционно заблокировать отдельные или все функции при том, что мы сможем продолжать следить за перемещением приборов.  – А если взломают? – усомнилась в качестве защиты я.  – Сомневаюсь, – усмехнулся сатанист. – Даже пароль модератора больше семнадцати символов. А никакого технического оборудования у местных нет.  Мы едва успели поесть, как с нами связался Борец и сообщил, что план удалось успешно воплотить в жизнь, и теперь они ждут нас в лагере у озера. В голосе лидера русалок звучало облегчение, но не такое уж сильное, и некое напряжение. Как будто проблема ещё не разрешена.  – Может, стоит переждать? – с сомнением потянула я.  – А разве не лучше знать, чего от них можно ожидать, чем строить предположения? – вопросом на вопрос ответил спутник.  Уже подходя к оживлённому лагерю, я заметила, что Вадим сильно отстал и, поспешно вернувшись, обнаружила его сидящим перед последним обрывистым подъёмом. Мужчина облокотился о камень и тяжело дышал – очевидно, недомогание вернулось. А ведь мы прошли совсем немного. Состояние сатаниста беспокоило меня всё больше, но пока он не принял мой настоятельный совет отдохнуть и поберечь себя, заявив, что сейчас мы должны быть тут. Впрочем, до остальных людей оставалась уже буквально сотня шагов, поэтому я не стала настаивать.  Организованная работа местных дала хорошие результаты. Действительно, когда группа объединённых деревень уже подбиралась к острову, два человека попытались отделиться и сбежать, но были пойманы и после недолгого допроса показали, где скрываются остальные бандиты. Быстро просветив свою группу о подозрении в невиновности русалок, теперь превратившимся в уверенность, лидер пришедших мстить созвонился с Борцом. В результате перед решающим боем к ним присоединились русалки. Разбившись на несколько групп, люди подобрались к лагерю бандитов сразу с нескольких сторон – чтобы преступники не смогли сбежать. Бой оказался на удивление недолгим, больше времени заняла подготовка к нему и (уже после победы) обработка ран пострадавших и прощание с погибшими. А потерь избежать не удалось, несмотря на то, что объединившись, напавшие более чем в семь раз превышали по численности бандитов. Восемь убитых и почти два десятка раненых. Но объединённые люди не пали духом и не жалели о произошедшем, ведь победа осталась за ними.  Нескольких преступников удалось взять живыми, чему лидеры очень обрадовались, особенно когда выяснилось, что большую часть лекарств бандиты не таскали с собой, а оставили припрятанными в основном лагере. И как раз к нашему приходу начался допрос. Некоторые из пленников пытались держаться гордо, некоторые не могли скрыть свой страх, а один и вовсе заявил, что никого не убивал и не калечил.  – Всё равно ты был с ними, – заявил ему один из изуродованных деревенских.  – Так получилось, – попытался оправдаться мужчина. – Что я мог поделать?  – Ты с ними, вооружённый, и у тебя даже обнаружили несколько ампул с лекарствами, а следовательно, тебя не держали силой, – резко оборвал его лидер объединённых деревень. – Ты мог предупредить нас или хотя бы уйти и скрыться в лесах. Но ты держался их, а значит – являешься пособником и таким же преступником.  Разгневанный народ не стал слушать возражения пленного, пригрозив заткнуть ему рот, если не замолчит, и приступив к допросу. Единственный вопрос, который интересовал обоих лидеров – это местоположение остального награбленного имущества.  – Даже если, допустим, это сделали мы, то неужели, если я покажу, где тайник, вы меня отпустите? – насмешливо спросил пленный, держащийся увереннее прочих.  – Нет, – хором сказали Борец и лидер объединённых деревень, и их ответ поддержал согласный хор остальных.  – Оставите в живых и замените смертную казнь пожизненным заключением? – и, снова получив отрицательный ответ, бандит язвительно продолжил: – Ну, и с чего вы решили, что кто-то из нас будет сотрудничать? Извините, – тон стал откровенно издевательским, – но нам это не выгодно. Пока вы не знаете, где наш склад – вы заинтересованы в том, чтобы мы жили.  – Но не обязательно все!.. – яростно подскочил к пленнику изувеченный мужчина. – Ты можешь сдохнуть раньше остальных! – охранники с трудом успели остановить уже поднимающего топор агрессора.  – Мы ненадолго, – переглянувшись, лидеры отступили на несколько шагов и вполголоса посовещались, но очень быстро договорившись, вернулись обратно и обратились к своим подчинённым. – Предлагаем всем, кто не хочет смотреть на то, что сейчас будет происходить, отойти или отвернуться, – посоветовали они многочисленным зрителям. Подождали несколько минут и, убедившись, что народ не желает расходиться, продолжили разговор с пленными.  – Да, ты прав, пока мы не знаем, где вы держите награбленное, мы заинтересованны в том, чтобы вы жили. И желательно не кто-то один, а все. Чтобы были живы, – в голосе Борца проскользнула злая насмешка, – но не невредимы. Тем более, что не меньше, чем в вашей жизни, мы заинтересованы в том, чтобы вам не удалось сбежать, – тритон замолчал, а его место занял второй лидер.  В нескольких предложениях, сухо, но от этого не менее страшно, он поведал нам, что они решили сделать с пленными. Несмотря на то, что планы лидеров оказались очень жестоки, никто не возразил, хотя почти половина народа всё-таки предпочла покинуть место будущих истязаний. Зато четверо мужчин, наоборот, выразили готовность поспособствовать воплощению сказанного в жизнь.  Заранее подготовив жгуты и разведя костёр, чтобы перетянуть и прижечь будущие раны, палачи раздели наиболее самоуверенного из пленников, силой заставили его встать на колени и вытянуть руки, положив их на колоду. Я отвернулась, но легче от этого не стало: глухой стук топора и последовавший за ним вопль возвестили, что первый из преступников лишился рук ниже локтей. Быстро обработав обрубки, обезумевшего от боли человека поставили на колени и тщательно выломали зубы.  Я несколько раз глубоко вздохнула, проглотила подкативший к горлу ком и всё-таки немного отошла. Хотя в таком виде те из пленников, кто выживет, уже практически не будет представлять угрозы, всё равно мерзко. Мерзко, страшно и противно. Но, если посмотреть честно, какие у лидеров были варианты? Отпустить одного из преступников на волю? Или пообещать свободу, а потом обмануть? Второй вариант кажется наиболее привлекательным, но если начать им пользоваться, то потом не будет никакой веры словам лидеров. И хотя бы в глубине души стоит признаться самой себе, что я поддерживаю их решение. Пусть и малодушно радуюсь, что его пришлось принимать не мне.  Когда собирались обрабатывать предпоследнего, того, кто утверждал, что не принимал участия в нападениях, он сломался. Мужчина умолял оставить ему его конечности и умертвить его и его друзей менее болезненным способом, а взамен пообещал показать тайник с награбленным. Его явно уже гораздо меньше увиденного волновало мнение и угрозы своих бывших приятелей. Лидер объединённых деревень быстро согласился, лично проследив за связыванием и очень сильно затянув верёвки на руках согласившегося сотрудничать. А на его жалобы и просьбу умертвить остальных сейчас, ответил отказом:  – Если ты попытаешься соврать, они нам ещё пригодятся. А твои руки тебе в любом случае не пригодятся. Чем быстрее покажешь тайник – тем быстрее кончатся мучения.  Люди из деревень не стали затягивать с отходом, быстро попрощавшись с менее пострадавшими от рук бандитов русалками и пинками подняв полуживых от боли пленных. Напоследок к нам подошёл их лидер, вернул Вадиму оба телефона, а потом повернулся ко мне.  – Вот плата, – протянул он шесть тёплых на ощупь пластиковых ампул с колпачком и иглой под ним. – Как договаривались, – мужчина сделал краткую паузу, но тут же продолжил. – Но ты должна знать – это лекарство подходит только для людей, но не для йети. Для вас оно опасно. Прости.  Он не стал задерживаться, чтобы выслушать ответ. А я сжала в руке лекарство и через силу улыбнулась. Не обманул и всё-таки предупредил, пусть и задним числом. Но всё равно, это даёт надежду на то, что мы сможем сотрудничать. Не сейчас, через годы, но сможем. Несмотря на то, какие события произошли в первый контакт, всё равно можно сказать, что он прошёл удачно.  Народу стало меньше, и я обратила внимание на бледного сатаниста. Вот хоть убейте, не верится, что это из-за сильного впечатления от произошедшего. Особенно учитывая его негромкое одобрение решительности и принципиальности местных лидеров. Подумав, я предложила ему сообщить все симптомы русалкам, чтобы узнать, не было ли у кого-нибудь из них чего-то подобного. Вадим согласился, и вскоре мы выяснили, что такая болезнь уже известна и, к сожалению, она из тех, что, возникнув единожды, возвращаются снова и снова. Борец приказным тоном предложил сатанисту воспользоваться их лекарством, и тот не стал отказываться. Уже после инъекции я отвела его в сторону.  – Мне тут одна мысль в голову пришла. Эту болезнь ты, вероятнее всего, подхватил здесь. И не факт, что только её. Если ты сейчас вернёшься – то можешь стать разносчиком заразы.  Вадим помолчал, а потом неохотно кивнул:  – Да, очень возможно. Но если я некоторое время поживу у русалок, то не факт, что не подхвачу что-нибудь ещё.  – Тоже верно, – согласилась я. – Но есть ещё кое-что. Несмотря на то, что я не заболела, нет гарантий, что я уже не являюсь носителем чего-либо, опасного либо для моего, либо для твоего вида. А значит, я тоже не могу вернуться.  – Всё равно рано или поздно зараза распространится, – присев на камень и подумав, сказал сатанист.  – Тоже верно, – не стала возражать я. – Именно поэтому я и предлагаю поступить следующим образом: мы уйдем от русалок, но направимся не обратно, а куда-нибудь, где нет наших, и переждём там неделю, а лучше – две. Скорее всего, если какая-то зараза уже внутри, она за это время проявит себя. К тому же, поскольку мы не уйдем далеко, если что, я всегда смогу сбегать и обменять противопаразитарное на антибактериальное. Всё-таки у меня шанс заболеть меньше – я не общалась с себе подобными.  Мужчина грустно вздохнул:  – Так и сделаем. Хотя жаль, что придётся отложить возвращение – я уже очень соскучился по своим.  – Не ты один, – нерадостно добавила я. – Но уж лучше подождать, чем превратиться в чумных крыс.

9 – 27 декабря 1 года. Джунгли – Волгоград – Река

Действуя по плану, мы удалились примерно на день очень неспешного (в темпе больного сатаниста) пути и разбили там временный лагерь. Несмотря на то, что лекарство действительно помогло, ещё пару дней Вадим чувствовал слабость, из-за чего я запретила ему принимать участие почти во всех бытовых делах. Но потом состояние спутника улучшилось, бодрость вернулась, и он тоже начал ходить за хворостом и на поиски пищи.  Из-за вынужденного карантина у нас появилось много свободного времени: его мы занимали тем, что вырезали из дерева простые инструменты, которые пригодятся, когда вернёмся домой, и часто разговаривали. В числе прочего я поделилась с сатанистом своими надеждами насчёт местных людей и моих сородичей.  – Не знаю, что там на самом деле с оборотнями, – покачал головой Вадим, – а вот с местными людьми нам не стоит иметь дел. У меня даже возникло гадостное желание, чтобы у них побыстрее кончились лекарства и их количество резко сократилось. Не то, чтобы я желал им смерти, но так нам было бы проще.  Я повертела в руках кусок древесины, из которого собиралась вырезать поварёшку, но потом всё-таки спросила:  – Ты именно поэтому умолчал о способе изготовления репеллента?  – Разумеется – нет! – резко возразил сатанист. – Если бы я рассказал им о прусах сейчас, то оказал бы плохую услугу. Они и так не самостоятельны, не ищут новых путей и способов защититься, а без этого не выжить. И, если сейчас подарить им готовые знания, то станет ещё хуже, – собеседник отложил недоделанный гребень, встал, прошёлся туда-сюда, но потом вернулся к костру. – Подарив жизнь сотне, мы потом погубим тысячу. Ты знаешь, что большая часть русалок обосновалась в пещере только после очень долгих уговоров трёх активистов, в том числе водяной? Пока люди не понимают необходимости изменений, им трудно что-то объяснить. Кстати, надеюсь, ты никому не рассказала, где нас искать?  – Нет. Мне кажется, мы ещё не готовы к контакту. Надо немного подождать, пока у них и у нас всё утрясётся.  – Наивная, – горько рассмеялся Вадим. – У местных с каждым днём ситуация будет становиться только хуже. Больше преступников, подлости, злости друг к другу.  – Почему это? – возмущённо вскочила я. – Они ведь уже справились с самой крупной бандой!  – Слишком грязными методами! – сатанист тоже поднялся и теперь глядел на меня сверху вниз.  – Можно подумать, у нас методы намного чище!  Мы прожгли друг друга яростными взглядами, но сатанист тут же хмыкнул, отвел глаза и резко понизил тон.  – Если хочешь, я объясню, как именно и к каким выводам пришёл, – вполне миролюбиво предложил он.  – Ну попробуй, – с изрядной долей скептицизма согласилась я.  Собеседник снова сел, но к работе не приступил, как, впрочем, и я, прекрасно понимая, что в раздражённом состоянии скорее испорчу заготовку, чем вырежу что-то дельное.  – Только не перебивай, пока не закончу, ладно? – Вадим сделал небольшую паузу и, дождавшись моего кивка, заговорил: – Во-первых, поясню, почему не спешу делать какие-либо выводы насчёт оборотней. Тебе, в отличие от меня, русалки сразу показали своё настоящее селение, а это означает, что твои сородичи здесь пользуются настоящим уважением. Им доверяют и не опасаются, что они предадут. А это, на самом деле, очень многого стоит. Насчёт же остальных... Объединённая группа больше похожа на глупую злую толпу, чем на желающих навести порядок. Да, я согласен, что сейчас у людей нет возможности использовать наказания, отличные от казни или телесных повреждений – для этого просто нет средств. Так что я не придираюсь ни к пыткам, ни к приговору. Но на «суде» они ни разу не спросили о причинах преступления, не провели расследование и даже не поинтересовались, всю ли банду поймали – только о том, где хранится награбленное. Люди выпустили ярость, отомстили и сразу же после того, как найдут спрятанное, собираются разбежаться по деревням и вернуться к обычной жизни. Такие полумеры не остановят других бандитов. Чтобы бороться с преступностью – этого мало. Надо бить её планомерно, постоянно, без перерывов или быстрого необоснованного самосуда – так, чтобы законопослушные люди были уверены в том, что их защитят, а нарушители понимали, что им вряд ли удастся избежать наказания. Только в этом случае преступность будет сокращаться. А так... кроме этой, в их землях орудует много мелких банд, и я уверен, что они не исчезнут, а даже появятся новые. Знаешь, как живут люди в деревнях? – не выдержав, сатанист снова вскочил, сжав кулаки. – Они постоянно трясутся за свои вещи: если уходят в лес, то норовят их спрятать или относят соседям, которым доверяют, чтобы присмотрели. Но даже это не гарантирует сохранности имущества. Многочисленные мелкие ссоры из-за того, что кто-то без спроса взял чужое, драки, кражи... Люди видят, что честность и порядочность не даёт им никакого преимущества и не обеспечивает безопасности и что жулики живут гораздо лучше их – а ведь это прямой путь к тому, чтобы самому встать на скользкую дорожку. Пока тебя не было, я говорил с народом, чтобы узнать, что у них и как, – пояснил собеседник, глубоко вздохнул и уже более спокойно опустился на мох. – В принципе, почти тоже самое было и там, где высадили нас. Только когда царь Сергей стал собирать людей для того, чтобы избежать опасности, когда он организовал специальную группу, которая постоянно следила за порядком – только тогда появились хоть какие-то гарантии. Хотя ты присоединилась незадолго до отплытия, но все равно наверняка заметила, как постепенно менялось поведение людей. Но ты застала только время, когда ситуация уже начала стабилизироваться. Вначале было хуже. Гораздо хуже. Страх, беспомощность, злость и хаос. Да, Сергей достоин полученного им звания. Даже когда мы отделились от царских людей, мы не потеряли то, чему он дал начало. Да, неприятными, да, жестокими методами, но свободные смогли сохранить порядок и дали людям веру в то, что они под защитой и могут не опасаться других разумных. Что их имуществу и жизням угрожает только природа, но не их сородичи. В результате и сами люди стали мягче и добрее друг к другу, – подбросив в костёр хворосту, Вадим добавил: – Именно поэтому я и не хочу, чтобы тот кошмар начался снова, и приложу к этому все свои силы и все силы своего племени. Сейчас, когда люди разбежались, если упустить момент, то вернётся хаос. А если вступить в контакт с местными – то это и вовсе неизбежно. У нас просто не хватит сил проследить за всеми. Поэтому я солгал, – внезапно признался он.  – В чём? – удивилась я.  – Когда они поинтересовались, я сказал, что искать нас надо в предгорьях совсем в другом направлении, чем мы реально остановились. Но оставил один из телефонов наиболее достойной доверия, на мой взгляд, представительнице племени русалок, разумеется, предварительно заблокировав все его побочные функции, – ненадолго задумавшись, сатанист встряхнул головой. – Но я отвлёкся. Местные совершили несколько недопустимых поступков. Например, они воспользовались тобой, не предупредив сразу, что лекарство не подходит для твоего вида.  – Но ведь одна из женщин сказала. Да и лидер потом предупредил, – неуверенно возразила я – всё равно на душе оставался неприятный осадок.  – А я сейчас говорил не о всех, а о лидерах, – пояснил Вадим. – Разумеется, и среди местных есть достойные люди, которых я был бы только рад видеть в числе свободных. Но лидеры... Это я знал, что твоя дочь находится в удовлетворительном состоянии, а местные – нет. Они использовали тебя, понимая, что плата не поможет спасти ни тебя, ни ребёнка, и не постеснялись даже того, что Рысь может быть уже при смерти, и, задерживая мать, они могут лишить ребёнка последнего шанса на спасение. Это непростительно. Лидер объединённых деревень думал только о мести, а Борец – банально струсил и боялся конфликта с мстителями. Тем более, что русалки совершили ту же ошибку.  – Это какую же?  – Они казнили не преступников, а приняли за них тех из объединённой группы, кто ушёл вперёд, чтобы потребовать вернуть лекарства и попытаться решить проблему малой кровью. Пара человек из одной деревни опознала трупы, – я открыла рот, чтобы задать вопрос, но сатанист ответил до того, как прозвучали слова. – Опознавшие не сказали своим, а просто сняли и похоронили мертвецов. Они слишком хорошо понимали, что если остальные узнают, то ситуация только ухудшится.  – Хорошо, что у нас такого не случалось, – пробурчала себе под нос я.  – Ошибаешься. У нас тоже минимум пару раз случались такие страшные накладки. Проблема в том, что какова бы ни была система, ошибок не избежать, – фраза прозвучала неожиданно горько. – Единственное, что мы реально можем – так это попытаться свести их к минимуму.  Разговор затих, но заставил в очередной раз серьёзно задуматься. Сейчас, когда сатанист показал произошедшее в новом ракурсе, многое стало на свои места, и я наконец осознала, почему всё это время меня не оставляло неприятное ощущение неправильности происходящего. Не стоит впадать в крайности. Пытаясь заставить себя относиться к людям лучше, чем раньше, я, вместо того, чтобы их недооценивать, начала переоценивать. Но это тоже не принесёт пользы. И особенно не стоит пытаться врать самой себе. Может быть, Вадим тоже поступил не лучшим образом, когда не рассказал местным о репелленте и солгал насчёт нашего местонахождения, но он действовал смело и разумно, как настоящий лидер, и наверняка готов нести ответственность за свои решения. А ещё, с какой стороны ни посмотри, лидер сатанистов не наживался за чужой счёт. И не перечеркнул полностью саму возможность помощи в будущем, оставив телефон для связи. К тому же, Вадим прав ещё в одном – ошибок не совершает только тот, кто ничего не делает, но всегда надо стремиться не принимать поспешных решений, чтобы хотя бы немного уменьшить вероятность ошибки.  За время нашей добровольной изоляции произошло одно не слишком приятное, но достаточно важное событие. Когда остальные поисковые группы возвратились в селение, племя Вадима, с его одобрения, решило не дожидаться нашего прихода, чтобы воплотить приговор в жизнь. И, как потом выяснилось, его люди подошли к заданию очень творчески и неожиданно для меня. Свои действия они записали на телефонную камеру и потом отослали всем представителям племён.  Поскольку у сатанистов без Вадима оставался всего один мужчина, для помощи они привлекли две независимые, не входящие в племена семьи. Судя по всему, им рассказали предысторию и принятое решение, добились его одобрения, а потом посвятили в план действий. По крайней мере, на записи пятеро свободных и трое сатанистов работали очень согласованно.  Вначале к барыгам вышла невысокая представительница племени, вежливо поздоровалась и попросила её выслушать. На удивление спокойным голосом она поведала о том, что поступок этих людей, а именно перепродажа переданных им бесплатно сведений и наживание на чужом тяжёлом положении, было посчитано союзом племён преступлением. И что мы бы очень хотели, чтобы они осознали всю подлость и мерзость своего поведения, вернули нажитое нечестным путём хозяевам и извинились. Естественно, при такой подаче приговора ни муж, ни жена не восприняли его серьёзно, а лишь посмеялись над женщиной, а потом снисходительно согласились отдать хозяевам их имущество... когда-нибудь и может быть. Сатанистка не сдалась, попытавшись подойти к проблеме с другой стороны и предложив представить барыгам себя на месте потерпевших. Но этот разговор быстро надоел преступникам, и они агрессивно предложили женщине убираться и воспитывать кого-нибудь другого. Она безропотно попрощалась и ушла... чтобы вскоре вернуться, но уже вооружённой, с тремя мужчинами и ещё четырьмя женщинами. Скрутив растерявшихся перепродавцов, она таким же спокойным, вполне уверенным в своих силах голосом сообщила им вторую часть приговора, а именно то, что поскольку они отказались последовать совету, их ждёт смерть. Сказанное тут же воплотили в жизнь, после чего отданные в уплату вещи возвратили их прежним владельцам, а имущество преступников получила семья свободных, из трёх человек, которая, ещё не зная о приданном, согласилась удочерить ребёнка убитых.  Запись произвела на меня неоднозначное, но очень сильное впечатление. Всё-таки сатанисты поступили очень умно, во-первых, поспособствовав тому, чтобы в процессе восстановления справедливости участвовали и одиночки, а, во-вторых, умудрившись провернуть дело так, чтобы никто не смог обвинить их в попытке присвоить вещи казнённых. Вот только первоначальный выход невооружённой сатанистки выглядел не слишком красиво. Впрочем, думаю, этим они тоже преследовали определённую цель: если слухи распространятся, то даже слова одного слабого человека из союза племён будут воспринимать серьёзно. А если бы барыги сами поняли мерзость своего поступка, им бы и такого толчка могло хватить для раскаяния.  С каждым днём гигантская луна клонилась всё ниже к востоку и как раз к концу примитивного карантина коснулась горизонта. В результате пришлось пережидать ещё почти двое суток прежде, чем мы смогли отправиться домой. Путь прошёл спокойно и, добравшись до Волгограда, мы сразу же получили маленький, но достаточный, чтобы перебраться на другую сторону реки, плот. Ещё до отплытия я пообщалась с Надей. Несмотря на то, что женщина выглядела уставшей и даже подцепившей какую-то поражающую кожу заразу, она пока не собиралась возвращаться, впрочем, как и перевозить сюда сына.  – Много работы. Там за вашим здоровьем проследит Росс, а здесь люди всё время то приходят, то уходят, и волгорского врача не хватает на всех.  Надя рассказала, что было уже несколько случаев различных достаточно серьёзных болезней инфекционной природы, но, несмотря на тяжёлое состояние, пока никто не погиб. По крайней мере, никто из тех, кого она знает. Также врач поделилась мыслью, что, поскольку вряд ли керели высаживали заражённых людей, то, скорее всего, источники инфекции не только местные люди, но и сами джунгли, а значит, даже если мы полностью изолируемся от контактов с другими разумными, это не решит проблему эпидемий.  – И вот что я ещё заметила, – добавила соплеменница. – Большинство из заболевших искали альтернативные способы репеллента, отличные от кабачёчков или пота прусов. Пока не знаю, что за этим кроется и не случайна ли эта связь, но если не случайна – то нам очень повезло.  Уже на нашем берегу я попрощалась с Вадимом. Напоследок он вручил мне прихваченные у находящейся в Волгограде сатанистки телефоны по числу оставшихся в моём племени ещё не снабжённых мобильниками взрослых людей. И ещё один передал мне.  – У меня есть компьютер для связи, – попыталась отказаться я.  – А если ты попадёшь в беду, то показывать своё местоположение тоже с помощью компьютера станешь? – отмёл Вадим все возражения. – Я не дарю вам телефоны, а просто даю в пользование, хотя, возможно, и на очень долгий срок. Нас, членов союза племён, всё равно слишком мало и надо использовать любое преимущество. А быстрая связь дает нам фору, и не стоит от этого отказываться.  – Хорошо, – я кивнула, соглашаясь с его аргументами.  На этом мы и расстались – я отправилась домой, а сатанист погнал плот в своё племя.

28 декабря 1 года. Джунгли – Орден

В нескольких часах ходьбы от Ордена я увидела впереди тигра и тут же залезла на дерево. Не обращая на меня внимания, он прижался к земле, заинтересованно глядя в сторону кустов и подёргивая хвостом, а потом резко выпрямился, одним прыжком преодолел несколько метров в ту сторону и снова застыл. Скрытая от взгляда за телом охотника, жертва испуганно шипела и рычала. Странно, но её голос показался знакомым. Прислушавшись, но так и не избавившись от сомнений, я, хотя предположение и казалось невероятным, перебралась на другое дерево, чтобы тигр не заслонял обзор. Опустив взгляд и всмотревшись, чуть не сорвалась с ветки. Рысь!  Как она тут оказалась? Куда смотрели посвящённые?! Дочь, вздыбив шерсть и предупреждающе рыча, стояла буквально на расстоянии удара лапой от страшного хищника. Оцепенение прошло прочти мгновенно. Ждать – значит обречь малышку на смерть. Справиться я с тигром не смогу, а следовательно, надо его отвлечь, чтобы переключить внимание, а потом отманить. Надеюсь, что покажусь более лакомой добычей, чем Рысь. Причём желательно действовать таким образом, чтобы дочь не кинулась ко мне и тем самым не спровоцировала нападение. Мысли молнией пронеслись в голове, пока я спускалась на землю.  Подбежав к тигру, я сильно дёрнула его за хвост. Тут же отскочила, но только убедившись, что уловка удалась, бросилась бежать. Яростно взревев, хищник мгновенно развернулся и, в несколько прыжков нагнав, ударил меня лапой, с силой швырнув на землю, и навалился сверху немалым весом. К счастью, тигр не использовал зубы. После падения потребовалось больше минуты, чтобы сориентироваться в пространстве и сообразить, что делать. Мысли разбегались в стороны, да и перед глазами расплывалось, правую руку тигр придавил лапой и, при попытке её освободить, выпустил когти. Я медленно, стараясь не вызвать у хищника ещё большую агрессию, потянулась левой рукой в ножу, а тигр в это время обнюхивал меня и морщился, топорща усы. В тот момент, когда пальцы прикоснулись к рукояти, он чихнул, обрызгав слюной, и, недовольно рыкнув, слез с моего тела. Вопреки ожиданию, нападения не последовало, хищник просто отошёл на несколько метров, после чего сел умываться, с интересом косясь в мою сторону.  Воспользовавшись тем, что хищник отступил, ко мне бросилась Рысь, и от её восторженного визга я вздрогнула. Тигр тоже встрепенулся, даже вылизываться перестал и вытянул шею в нашу сторону. Быстро перехватив дочь, я слегка прижала её к земле с дальнего от хищника бока и прошипела:  – Тихо!  Осторожно поднялась, пряча Рысь от взгляда тигра и то и дело замирая, отодвинулась к дереву, а потом, так же медленно полезла вверх. Выше. Ещё выше. Почувствовав себя в безопасности, облегчённо вздохнула. Но забираться на самую вершину не стала, устроившись так, чтобы видеть всё ещё находящегося внизу хищника. Он не уходил, но нами интересоваться перестал, продолжив наводить марафет, как самый обычный домашний кот.  Отдышавшись, попыталась проанализировать неожиданную встречу. Почему он меня не съел? Единственный логичный, напрашивающийся сам собой ответ, это что тигр почуял мою ядовитость и ядовитость Рыси. Но, несмотря на несъедобность, он охотился на мою дочь. Или не охотился? Возможно ли, что его вело банальное любопытство и, если бы не моя агрессия, нападения и вовсе бы не было? Быстро осмотрев и ощупав сопротивляющуюся Рысь, я с облегчением убедилась, что она цела. По крайней мере, на первый взгляд. Да и ведёт себя вполне бодро и активно. А у тигра и лапы такие, что одним ударом пришибить мог, не говоря уж о челюстях. Получается, что дочь вообще не пострадала – если её и трогали, то не всерьёз, а играючи. Да и меня хищник атаковал не со всей силы, ведь иначе так легко отделаться бы не получилось. Прижав дочь к груди, я истерически рассмеялась, выплёскивая накопившееся напряжение.  Теперь, когда первый шок прошёл, появилось понимание, что стычка всё же повлекла кое-какие травмы. Голова кружилась, немного подташнивало, а та часть спины, на которую пришёлся удар, ныла при каждом движении – наверняка синяк будет большой. Посадив Рысь рядом и почёсывая её загривок, я некоторое время отдыхала. Наконец, когда тошнота и головокружение утихли, продолжила путь к Ордену. Тигр за это время ушёл, но на землю спуститься я всё равно не решилась, решив преодолеть оставшееся расстояние поверху.  Уже на подходе к Ордену услышала громкие крики:  – Рысь, ко мне! Рысь, Рысь, ко мне!.. Да куда же ты провалилась?! – ненадолго прервав дружелюбный призыв, возмутился зеленокожий.  – Рысь! – вторили ему с другой стороны селения.  Разгоревшиеся после встречи в лесу раздражение и обида на соплеменников отступили. Детей достаточно много, и за всеми вряд ли возможно уследить – разве что запирать в клетке. Тем более, что дочь спокойным характером не отличается и вполне могла сбежать, воспользовавшись даже самым малым поводом. Снизу снова позвали Рысь и, радостно взвизгнув, она спустилась на землю.  – Иди ко мне. Молодец, что вернулась, – облегчённо вздохнул Росс, подхватывая девочку на руки. – Народ, она нашлась!  К этому времени и я слезла с дерева.  – Привет.  Зеленокожий вздрогнул, а потом окинул меня обвиняющим взглядом:  – Значит, ты там сидела и любовалась, как мы бегаем и ищем твою дочь? – раздражённо поинтересовался он.  Судя по всему, Росс подцепил ту же заразу, что и Надя. По крайней мере кожа его выглядела очень нездорово: практически вся покраснела и шелушилась, а в некоторых местах заметны целые россыпи везикул.  – Нет, я только вернулась, – помотала головой я, не в силах оторвать взгляд от зеленокожего. – Встретила её в двух-трёх часах ходьбы отсюда и рядом – тигра. Похоже, твоего знакомого.  Не дослушав, Росс решительно, но не резко посадил Рысь на мох и быстро осмотрел и ощупал всё её тело. Довольно кивнул, вручил девочку подошедшему Севе (которого болезнь тоже не обошла стороной) и повернулся ко мне.  – Ты ранена?  – Только лапой ударил, но довольно крепко, – покачала головой я и чуть не взвыла, когда зеленокожий начал ощупывать место повреждения – не травмируя, но нажимая сильно.  – Жаль, что у нас нет твоего трупа, – через несколько минут сказал он и тут же пояснил, в ответ на моё возмущённое шипение. – Я имею в виду: жаль, что нет скелета твоего вида. Вроде бы сильной асимметрии по бокам нет. Но всё равно, сравнить не с чем, поэтому неясно, все ли кости и суставы на своих местах.  Дождавшись, пока болезненный осмотр закончится, я криво улыбнулась:  – Думаю, это выяснится в ближайшие дни.  Воспользовавшись тем, что Росс освободился, дочь опять перелезла к нему и присосалась к груди. Мужчина нахмурился, но почти сразу же махнул рукой и обречённо вздохнул.  – Есть будешь?  Кивнув, я устроившись неподалёку от костра и, приняв удобную позу, приступила к ужину, одновременно оглядывая лагерь.  За время моего отсутствия лагерь изменился, хотя и не сильно. Как и раньше, вместе с людьми на костре готовили пищу орангутанги, рядом с чистящими рыбу жёнами Дета выжидающе прогуливались три молотоглава, а со стороны мусорки доносилось чавканье диких свиней. Вероника рассказала, что уже больше недели в лагерь почти ежедневно заходит пара оленей и каждый раз, улучив момент, пытается стащить мясные или рыбные продукты, а также полакомиться собранными яйцами. Вступать в серьёзную схватку с грабителями посвящённые опасаются, да и большой необходимости в этом нет, но гонять козлов-переростков приходится часто.  А вот непонятная болезнь, поражающая кожу, не обошла никого. Причём у всех взрослых наблюдалась примерно одна и та же стадия, а у детей болезнь зашла чуть дальше. Попытавшись расспросить посвящённых по этому поводу, в ответ получила сначала общее недоумение, а потом такой же дружный смех.  – Нет никакой болезни, – успокоившись, заверил Росс. – Точнее есть, но не заразная. Точнее заразная, но...  Зеленокожий снова развеселился и вместо него ситуацию прояснила Лиля:  – Это не болезнь, а раздражение от репеллента. Просто с тех пор, когда мы виделись последний раз, оно стало сильнее.  Я сочувственно посмотрела на народ и вздохнула. Плохо, когда приходится выбирать из двух зол. Но другого решения пока нет. Честно говоря, гораздо больше волнения вызывало здоровье детей (за исключением полукровок – у них раздражение, хотя и было, но даже слабее, чем у взрослых). Но всё равно – мало ли к каким последствиям может привести такое сильное поражение кожи.  Вопреки моему ожиданию, в Ордене, кроме Нади, отсутствовали инженер и физик со Светой. Дело в том, что во время путешествия Сева с Верой нашли в заболоченном лесу деревья подходящего для лодки размера и инженер решил, не затягивая, воплотить свою мечту.  – Там штук двадцать нормальных деревьев, – добавила геолог. – И ещё несколько десятков более мелких. Но все мёртвые.  – Надо будет сходить посмотреть, – предложила я. – Вдруг хотя бы предположить сможем, почему нет других.  – Я только за, – рассмеялась Вера. – Заодно продолжим более подробную разведку местности. А то, когда мы искали народ, то почти нигде не задерживались. Даже песок промыть времени часто не хватало.  – А ещё, когда Маркус с Севой вернутся, надо всё-таки покончить с этим хвостатым любителем человечины, – заметил Дет.  Мимо нас, в сторону реки, стайкой пробежали восторженно визжащие дети и прямо с мостков попрыгали в воду.  – Я хотел бы взять у тебя кровь и кое-что проверить, – поглядев, как барахтается ребятня (кстати, очень хорошо держась на воде), обратился ко мне врач.  Дождавшись моего согласия, Росс нацедил крови в пробирку и отошёл к микроскопу. Я отправилась следом: может, и неприятно, но всё равно важно знать, что происходит. Мельком взглянув на мазок, зеленокожий повернулся к пробирке и, к моему удивлению, проверил кровь на кольце-определителе.  – Так, замечательно, – буркнул он себе под нос, выяснив, что красная жидкость сильно ядовита для его вида. – А теперь, будь любезна, проверь, насколько она ядовита для тебя.  Недоумённо пожав плечами, выполнила просьбу и выяснив, что, как и следовало ожидать, для человеко-зверей моя кровь является полностью безопасным продуктом питания, подняла взгляд на Росса.  – Отлично, – улыбнулся он. – Ну, что я тебе скажу. Количество паразитов не увеличилось, хотя и не уменьшилось за весь месяц наблюдений, кровь не изменила своих свойств и не стала ядовита для тебя самой. По твоим словам и моим наблюдениям за Рысью, ваше самочувствие тоже не ухудшилось. Судя по всему вышеперечисленному, не думаю, что эти членистоногие очень вредны для твоего вида. Если вред и есть, то он невелик и даже с паразитами вполне можно продолжать жить и жить достаточно хорошо.  – Да, я уже тоже предполагала что-то подобное, – радостно подтвердила я. – Хотя трудно поверить и смириться, что являешься инкубатором для родичей ювелиров. Но, будь иначе, за такой долгий срок наверняка уже выявились бы хоть какие-то неприятные изменения. Спасибо, – даже не пытаясь сдержать слёзы, я крепко пожала руку мужчине. – С другой стороны, неизвестно, каких глупостей я могла бы натворить, если бы не отвлеклась на серьёзное дело.  – Тоже верно, – согласился подошедший Илья. – А куда ты дела волосы?  – В смысле? – не поняла я.  – Ну, за месяц они у тебя на добрый метр вырасти должны были. А в лагере запасы закончились. Я хотел попросить срезанные – сетку сплести хочу. Или ты их выбросила?  Я невольно потянулась к шевелюре, ощупывая её и пытаясь припомнить, когда стриглась в последний раз. По всему выходило, что давно. Фактически ни разу после того, как мы закончили сплавляться по реке. А волосы всё ещё не слишком длинные – семь-пятнадцать сантиметров, а за счёт того, что сильно вьются, в глаза не лезут. Зато растут гуще, чем раньше. Пока химик не обратил на это внимание, я и думать о причёске забыла – не мешают волосы, расчёсываюсь пару раз в день – и хорошо.  Поделившись новой странностью с друзьями, высказала предположение, что причиной замедлившегося роста могут оказаться кровяные паразиты.  – Но если это весь «негативный» эффект, то так даже лучше, – добавила я. – А то с волосами ужасно замучилась.  – Можно поэкспериментировать, – с загоревшимися глазами предложил Илья.  – Только не сегодня, – предупредила я. – Пока хочу просто отдохнуть и пообщаться.