Текст книги "Основание (СИ)"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

34 января – 6 февраля 2 года. Орден – джунгли – Орден

За день до восхода луны в Орден пришёл один из удунов.  – Росс здесь? – поинтересовался он после обмена приветствиями. – Мне надо срочно с ним поговорить.  – Кто-то заболел? – сочувственно спросила я, пока Сева убежал звать зеленокожего.  – Хуже, – хмуро буркнул он и устремился навстречу поднявшемуся к лагерю Россу.  Удун оскалился в ответ на улыбку зеленокожего и без размаха ударил его в челюсть. Растерявшийся от неожиданности, врач смог лишь слегка отклониться так, что следующий удар пришёлся вскользь по плечу.  – Тварь прокажённая! – яростно взревел гость.  Мужчины сцепились и покатились к реке. Росс быстро оставил попытки просто защититься и теперь тоже сражался в полную силу. Нам не сразу, с трудом, удалось растащить драчунов. Впрочем, к чести зеленокожего, в отличие от противника, он не потерял голову и не продолжил лезть в драку после того, как их расцепили. А вот тот долго не мог успокоиться, угрожал врачу жестокой расправой и даже смертью.  – Псих какой-то! – зло бросил Росс, вытирая кровь из разбитого носа и осторожно проверяя зубы. – Если выбил, будешь отрабатывать, пока новые не вырастут!  – Я тебе все выбью! Всё отобью, чтобы визжал, как кролик недорезанный! – с новыми силами рванулся незваный гость.  Наконец агрессора удалось повалить на мох. Но четверо мужчин по-прежнему не отпустили его, крепко удерживая за все четыре конечности. Удун даже кусаться пытался, но достиг только того, что ему на голову надели ведро.  – Пустите, уроды! – рычал он. – Я его живьём в землю закопаю!  – Нет, пока ты не объяснишь причину нападения, – голос Дета остался спокойным, хотя, судя по выражению лица, лидер был сильно разгневан.  В ответ не нас вылился поток ругательств. Прошло немало времени, прежде чем пленный успокоился достаточно, чтобы рассказать, в чём состоят его претензии к Россу. У жены этого удуна буквально на днях родилась двойня, и оба ребёнка оказались зеленокожими. Учитывая, что Росс – единственный зелёный мужчина из Свободных, а у роженицы кожа обычного, смуглого цвета, естественно, что отец сразу же понял, чьих рук это дело.  – Ну ты даёшь, – возмутился Сева. – Не мог себе одиночку найти, обязательно надо было семью разрушать?!  – Ишь, герой-любовник нашёлся, – неодобрительно фыркнула Вероника. – Как на такого только польстились...  Росс сжал кулаки и с шипением втянул воздух сквозь зубы.  – Кстати, а далеко твоя благоверная осталась? – издевательски поинтересовался он. – Хочу поздравить счастливую мать.  Пленный снова взревел и чуть не вырвался из хватки наших мужчин. Из его воплей удалось разобрать, что изменщица осталась дома, и он не собирается упрощать Россу жизнь. Я бросила на зеленокожего неодобрительный взгляд. Зачем ещё добавлять, бедняге-рогоносцу и так тяжело!  Зеленокожий отреагировал на слова удуна очень неожиданно: подскочил и, сдёрнув ведро с его головы, с размаху залепил пощёчину, после чего снова надел ёмкость и отступил прежде, чем остальные успели среагировать.  – Ты – тварь! – припечатал он. – Она изменила тебе не со мной. Но я понимаю, почему. Только урод мог оставить мать с новорождёнными одну, особенно сейчас, когда не осталось ни укрытий, ни вещей. Если тебе на неё плевать, то почему она должна считаться с тобой?! Правильно сделала, что родила от другого! А ну-ка отвечай, где она?!  Естественно, что пленный и не подумал делиться местоположением женщины, вместо этого разразившись очередной порцией ругательств. Но за него ответила Вера:  – На нашем берегу, примерно в трёх днях неспешного пути отсюда.  – Маячок есть? – дождавшись, пока геолог кивнёт, Росс добавил: – Покажи, какой именно. Я сейчас же туда отправляюсь.  – Что это значит?! – не выдержал Сева.  – Стоп! – пресекла намечающиеся возражения я. – А ведь Росс прав. Судя по срокам, женщина зачала уже после того, как мы основали Орден. Но после этого Росс не уходил дольше, чем на полдня пути, а значит – они не могли встретиться и успеть завести отношения.  – Могли, если в какое-то время эти двое подходили ближе, – возразил Дет.  – Ага, и его жена вот прямо так, как только увидела Росса, сразу же в его объятья прыгнула? – поддержала мою точку зрения Лиля. – Ты сам-то в это веришь? Росс не похож на донжуана.  – А если всё-таки и прыгнула, то не от хорошей жизни, – заметила Света. – Не знаю, как у вас, мужиков, но у нас это просто так не происходит.  Пока мы выдвигали предположения, зеленокожий наскоро собрался и ушёл, проигнорировав все попытки его задержать.  – Как бы он делов не натворил, в таком-то состоянии, – покачал головой Дет.  – Мы с Юлей можем сходить с ним, – подумав, предложил Илья. – И Пантеру неплохо было бы с собой взять – вдруг прусов не встретим.  Лидер согласился, и уже через несколько минут мы отправились догонять Росса. Это удалось не сразу: на телефонные звонки зеленокожий отвечал неохотно и подождать отказался. Но его решимости хватило только до тех пор, пока действие репеллента не начало ослабевать.  – Всё-таки неприятно настолько от кого-то зависеть, – буркнул Росс, когда мы встретились, и грустно добавил: – А прусов, хоть и не трудно, но и не всегда так уж просто выловить. Лиля права: нужно искать способ сохранить действие репеллента.  – И уменьшить его негативные последствия, – поддакнула я.  Посовещавшись, мы решили не поворачивать обратно, а всё-таки навестить женщину, которая стала причиной драки.  – Мне даже не так обидно, что в морду дали, – тихо признался мне зеленокожий. – Хуже то, что незаслуженно.  Росс предложил не останавливаться на долгий сон, благо шесть из тринадцати спутников нашей планеты ближайшей ночью обеспечивали хотя и не лучшее, но хоть какое-то освещение. Мне же, благодаря второму типу зрения, темнота вообще не мешала. Более слабая его вариация есть и у Homo oculeus, вида, к которому принадлежит большая часть людей, но не знаю, насколько она помогала ориентироваться. Тем не менее, и Илья, и Юля поддержали идею хирурга.  В результате, мы успели добраться до матери и зеленокожих детей (мальчика и девочки) как раз к самому началу восхода жёлтой луны и пережидали бедствие уже вместе. Женщина чувствовала себя не очень хорошо, но не из-за болезни, а просто от усталости и того, что ещё не полностью оправилась после родов. Оставшись одна, она почти не спала из страха, что на неё или детей могут напасть хищники, и очень обрадовалась нашему визиту.  Удунка, которую звали Катериной, тоже отрицала, что у неё была любовная связь с Россом. Также она утверждала, что не встречала других людей с зелёной кожей и уж, тем более, не занималась с ними сексом.  – Странно всё это. С одной стороны, против тебя неоспоримая, казалось бы, улика, – поделилась я с хирургом своими соображениями. – А с другой, ты действительно не покидал лагерь. Я даже начинаю думать, что цвет кожи у вас не только определяется генетически, но и зависит от каких-то внешних факторов.  – Ну не знаю, – с сомнением пожал плечами тот. – Уверен только в том, что я тут не при чём. А жаль.  Впрочем, судя по тому, как складывались отношения у Росса и удунки, на сей раз у хирурга есть реальный шанс завести если не семью, то хотя бы любимую. Особенно после того, как женщина узнала, кто первым вызвался и настоял на том, чтобы ей помочь.  – Некоторые люди легко разбрасываются красивыми словами, а как начинаются проблемы или возникают хоть какие-то сомнения, так сразу же всё бросают, – сказала она нам. – А другие делом доказывают, что они не просто озабоченные самцы, а настоящие мужчины.  К посвящённым Катерина присоединиться отказалась, высказав желание уйти к амазонкам. Окончательное решение она приняла после того, как стало известно, что её бывший муж, хотя и успокоился, возвращаться не желал, припечатав:  – Если не Росс, так кто-то другой поработал. Пусть эта шлюха катится к настоящему отцу и не пытается больше меня эксплуатировать.  После того, как удун покинул селение посвящённых, мы договорились, что Катерина поживет рядом с Орденом до тех пор, пока не появится возможность переправить её на другой берег, по которому легче добраться до племени амазонок. Чтобы не нарушать их правила, женщина даже согласилась, когда будет уходить, отдать сына на воспитание Россу. Но младенец, более крупный и развитый, хотя и более вялый, чем сестра, погиб через несколько дней, ещё до того, как мы вернулись в селение. Одна радость – дочка вела себя бодро и никаких признаков недомогания не проявляла.  Слухи о состоявшемся над перепродавцами суде и их последующей казни распространились среди свободных и вызвали большой резонанс. Ещё четверо удунов пожаловались, что их тем или иным способом обманули соседи, причём во всех случаях, стоило только начаться расследованию, как предполагаемые преступники тут же возвращали нажитое нечестным образом законным владельцам и разрешали дело мирным путём.  Однако случился и неприятный инцидент. Мужчина и женщина заявили, что их обманула другая семья. Как выяснилось, первые наняли вторых на постройку дома, а заплатили топором и ножом. Дом им построили и, когда заказчики принимали работу, у них не возникло никаких претензий. Но после того, как появилась чёрная пыль, дом развалился, от него не осталось даже следов, и теперь наниматели хотели вернуть начальные вещи. Совет союза племён, в котором принимали участие почти все, единогласно согласился, что в данном случае требование пострадавших неправомерно. Работа была выполнена качественно, а что до того, что дом всё-таки рухнул – так это непредвиденное стихийное бедствие. И, несмотря на обиду, обвинять строителей нет никаких оснований. После некоторых раздумий, мы вынесли решение, что за ложный вызов наниматели должны отработать семь дней в селении волгорцев – всё-таки на расследование ушло немало времени и сил. Хотя приговорённые остались недовольны, но уклоняться от наказания не решились.  К счастью, больше ничего подобного не происходило. И это давало надежду на то, что наш союз уже начали уважать.

7 – 14 февраля 2 года. Орден

Несмотря на то, что окружающую природу поразила чёрная пыль, жизнь не замерла. Теперь нам не удавалось найти мёртвых поваленных стволов, плетёных птичьих гнёзд или хвороста, зато на получившемся из них чёрном субстрате пышно разрасталась молодая зелень.  Ещё в самом начале эпидемии, посовещавшись, мы решили, что наличие устойчивых к чёрной пыли деревьев скрывать не стоит. По крайней мере – от союзников. Поэтому рассказали им характерные признаки уцелевших растений и чем отличается от других полузатопленная местность, в которой они встречаются. Кто знает, может, со стороны волгорцев есть болото с аналогичными деревьями? А к разработке уже известного месторождения мы предложили присоединиться сатанистам.  Но пока ни у нас, ни у племени Вадима не хватало времени и сил отправиться за древесиной. Чёрная пыль поставила нас в неудобное положение, лишив огня и сильно усложнив даже самую простую бытовую работу. Да ещё и животные потеряли последнюю совесть: поняв, что стоит помедлить, как они останутся без кормушки, дикие свиньи теперь приходили на свалку отдыхать, а пару раз даже пытались претендовать на наш обед. К счастью, в лагерь полезли не матёрые кабаны, а молодь, которую удалось достаточно легко отогнать. Против защиты нашего дома пара наблюдающих из кустов секачей не возражала, но попытаться забить кого-то из свиней на мясо в их присутствии мы не решились. Молотоглавы тоже не одобрили вторжение конкурентов и в следующие разы загодя предупреждали об их приближении встревоженными криками.  Вера сообщила, что во время рыбной ловли видела небольшого, в полметра длиной, крокодила. Эта новость не порадовала: если эти рептилии способны жить и здесь, то через несколько лет река может ими кишеть, а значит, купание станет опасным. Особенно неприятно, учитывая, что люди с каждым днём всё больше времени проводили в воде, даже спали в наполненных дождевой влагой ямах, чтобы облегчить своё состояние: репеллент продолжал проявлять свои негативные свойства и язв на коже становилось всё больше, а детей, кроме прочего, то и дело лихорадило. Впрочем, как заметил Сева, полуводное существование – не самый худший вариант. Даже несмотря на пиявок и других кусачих водных животных (которых, к слову, всё же во много раз меньше, чем в воздухе), он позволяет хоть немного уменьшить раздражение и реже пользоваться репеллентом. Инженер с физиком даже новую идею выдвинули: попробовать сделать маски, чтобы можно было дышать и спать, находясь полностью под водой. Вот только подходящего материала (причём такого, чтобы не поражался чёрной пылью) им найти пока не удалось. Росс задумался о живущей под водой женщине из местных, но тот факт, что она потеряла способность дышать воздухом настораживал. Да и все опыты, поставленные на животных, привели исключительно к их утоплению.  Орангутанги продолжали навещать Орден: как и раньше, вручали нам гостинец и, рассаживаясь вокруг бывшего кострища, перекусывали принесённым с собой или грустно вздыхали, не менее нас огорчённые отсутствием огня. Дети совсем не боялись обезьян, нередко затевая игры с детёнышами, а иногда даже ласкаясь к взрослым, в надежде получить от них лакомый кусочек. Орангутанги не всегда принимали их приветливо, но и разодрать не пытались, ограничиваясь недовольным ворчанием и плюхами, когда дети слишком уж приставали. Причём я заметила, что к полукровкам обезьяны относились гораздо менее благосклонно: не нападали, но никогда не подкармливали и не привлекали к играм. Впрочем, те тоже, в отличие от чистокровных Homo oculeus и Рыси не стремились наладить общение.  Да и вообще Лорд, Дима и Дина начали как будто отстраняться от остальных детей. И даже из взрослых эмоциональный контакт сохранили только с Россом и Лилей. Полукровки были очень любопытны и любознательны, но теперь мне всё чаще казалось, что некоторые их реакции не естественны, а как будто наигранны. Например, создавалось впечатление, что они стали с безразличием относиться к вкусу пищи. Даже при новой попытке зеленокожего отлучить их от груди, хотя и немного покапризничали, но недолго, скорее по привычке, чем по желанию. И не предприняли попыток каким-либо другим способом уговорить Росса. А вот Рысь зеленокожему отучить так и не удалось – она начинала так жалобно ходить за ним хвостиком и с мольбой заглядывать в глаза, что Росс не выдерживал больше нескольких часов. Поэтому, хотя выделение молока у зеленокожего и уменьшилось, но не пропало полностью.  Тигр совсем обнаглел, почти каждый день, а порой и по несколько раз, появляясь в пределах видимости, точа когти и даже пометив несколько деревьев в селении. В конце концов, зеленокожий разозлился и нассал на одно из облюбованных опасным хищником растений.  – Чтоб ему противно было! – гневно заявил он и бросил на меня недовольный взгляд. – А ты что на меня так смотришь? Делать нечего?  – Слушай, Росс, а ведь это идея! – воскликнула я. – Вдруг, если мы перебьём метки тигра своими – он просто уйдет? Только надо оставлять метки не только на его высоте, но и чуть выше. И, желательно, более ароматные. Мужчины, это к вам относится!  Хмыкнув, народ согласился попробовать. Тигру наша самодеятельность очень не понравилась, он долго чихал и морщился, а потом старательно забивал запах посвящённых своим. Несколько дней длилось своеобразное противостояние, мужчины отыскивали облюбованные хищником уголки и по обычаю животных заявляли на них свои права. Но уже скоро тигр отступил и перестал появляться рядом с Орденом. В связи с этим мы даже устроили праздник, а представители сильного пола решили установить очерёдность, кто и когда должен подновлять метки. Так, на случай, если опасный хищник решит вернуться.  На следующий вечер мне позвонил Вадим и поинтересовался, как часто и на какое время Росс покидал пределы селения. Пожав плечами, я честно ответила:  – Часто, но ненадолго. Обычно не больше, чем на день. Но недавно мы с ним уходили на несколько суток.  – А как он уходил раньше, после приезда? – с подозрением спросил сатанист.  – Тоже ненадолго, – краем глаза я заметила, что Дет тоже разговаривает по телефону, да и остальных не обошли вниманием.  Так, кажется я начинаю догадываться, в чём может заключаться причина.  – Зеленокожие дети? – высказала свою мысль вслух.  – Откуда узнала? Уже кто-то приходил?  – Да.  – Это не единичный случай, – вздохнул Вадим. – Уже много зеленокожих родилось. И желтокожих, хотя последних всё равно меньше.  То есть на Ясона, скорее всего, тоже открыта охота. Но ему хоть легче – желтокожих мужчин среди свободных трое, а Росс такой один.  – Ну знаешь, Росс же не бык-производитель и даже если бы гулял, всё равно не успел бы всех оплодотворить.  – Я-то верю. Но не думаю, что это будет легко всем доказать.  – Может, окраска у твоего вида определяется какими-то внешними условиями? – предположила я.  – Сомневаюсь.  Попрощавшись, он положил трубку. А вскоре и остальные закончили разговор. Выяснилось, что звонили всем, кроме зеленокожего: кому сатанисты, кому волгорцы – и все интересовались насчёт местонахождения Росса. Причём не сейчас, а несколько месяцев назад. Нас опрашивали одновременно, скорее всего, для того, чтобы мы не успели согласовать показания. Не нравится мне это.  – Сделали меня козлом отпущения, – расстроился зеленокожий, когда узнал, в чём дело, но тут же вспылил и зло добавил: – А впрочем, почему это я должен всё отрицать?! Да, я их всех обрюхатил! Их мужчины сами виноваты, если не способны даже защитить свою половинку!  – Не усугубляй, – прервал его Дет.  – Ты не мог успеть, даже если бы захотел и все женщины согласились, – добавила Вероника. – Физически не мог.  – Согласен, – решительно кивнул Сева. – Прости, я вначале тоже тебя подозревал. И знаешь, что скажу?  – Ну? – недовольно буркнул Росс.  – Радуйся, что первые зеленокожие дети появились не у нас в племени.  Я застыла, пытаясь представить себе, как отреагировали бы мужья в таком случае, и сочувственно посмотрела на хирурга. Ему и так несладко, а там и оправдаться бы не получилось.  – Кошмар, – чуть слышно выдохнул Росс, тоже поняв, что ему грозило.  – К счастью, нам повезло, – улыбнулась Вероника.  – Вот, кстати, интересно, почему у нас забеременела только Юля? – поинтересовался Сева. – Может, с нами что-то не так?  – Скорее всего, здоровье в порядке, – успокоила его я. – Думаю, что у нас почти никто не забеременел потому, что почти все женщины – кормящие матери. Это пусть и не полностью исключает, но уменьшает шанс зачатия. По крайней мере, так было на земле. Вот если никто не забеременеет после того, как лактация прекратится – тогда и будем беспокоиться.  Через пару часов сатанисты созвали интерактивный совет племён.  – Мы не хотели это сообщать, но в связи с последними событиями уже не считаем себя вправе укрывать информацию, – сказал Вадим. – Все вы знаете, что в последнее время среди свободных появилось много зеленокожих и желтокожих детей. Некоторые из вас даже сделали предположение о возможной причине. Но у нас другая версия. Причём под неё подведена хорошая база.  Мужчина сделал паузу, дожидаясь пока мы замолчим.  – Моя коллега, Элла, ещё при разговоре с керелями озаботилась возможной проблемой вырождения людей, поселившихся малыми группами. И задала соответствующие вопросы предтечам.  – Мне удалось узнать, что даже если люди поселятся всего одной парой, то им не грозит вырождение, – продолжила Элла. – Потому что ни один из наших детей на самом деле не является нашим родственником. Два ребёнка от одних и тех же родителей не будут генетическими братьями или сёстрами и могут безбоязненно вступать в брак друг с другом. Их потомство – уже будет их родичами и родичами друг друга. Но не нашими. По этой же причине, даже если кто-то из нас размножится со своими детьми – это не окажется близкородственным скрещиванием. Каждый же из нас несет в себе огромное разнообразие генетического материала, причём именно в половых клетках. Поэтому, даже от одной пары может произойти полноценный народ – если только она наплодит достаточно детей.  Все мы тихо пытались осознать неожиданную новость.  – Погоди, – внезапно сообразила я. – Ты хочешь сказать, что в моей дочери нет ничего от меня? Что все мы – на самом деле суррогатные отцы и матери?  – Ты её выносила и воспитала, поэтому что-то, я думаю, всё-таки есть, – скупо ответила Элла. – Но если бы проводили генетический анализ – то да, выяснилось бы, что она не твой ребёнок и даже не дальний родственник.  – Продолжай, – поторопил сатанистку Вадим.  – Кроме этого, мне удалось узнать, что генетика детей всё-таки не будет полностью случайной. В каждой местности у нас будут рождаться хотя и очень разные, но наиболее приспособленные к ней дети.  – Мы не думали, что это будет настолько сильно заметно. Но теперь различие очевидно. Поэтому мы сделали предположение, что данная местность благоприятна для зеленокожих и, в меньшей степени, для желтокожих, – подвёл итог лидер сатанистов.  После того, как совещание закончилось, посвящённые не спешили расходиться.  – Выходит, мы не родители, а инкубаторы и воспитатели, – от логичного вывода из новой информации стало горько.  Подозвав Рысь, я обняла её и приласкала. Дочь, которая не является моим родственником. Но всё равно родная и любимая.  – Всё равно они наши дети, – сквозь слезы выдавила Вера, вторя моим мыслям.  – Наши дети, наше будущее, но не продолжение нас самих, – взгляд Дета стал отрешённым.  Да и, в целом, мужчины восприняли новость ничуть не легче женщин. Кому приятно признать, что ни один из сделанных тобой детей на самом деле не твой?  – Так вот почему... – Росс горько рассмеялся. – Я думал, нам дали бессмертие для того, чтобы у нас было время поднять культуру, построить общество. А по сути – мы просто ходячие бессмертные инкубаторы. Инкубаторы, а также банки спермы и яйцеклеток. Причём – не наших.  – Вера права. Они – наши дети, – скрипнул зубами Сева. – Ну и пусть не родичи, но наши! Мы их выкормим, воспитаем, вырастим – и они наши! Не усыновлённые и не чьи-то там! Моя дочь. Моя!  Инженер подхватил на руки свою малышку.  – Всё равно – моя!  – Так, народ, – зеленокожий резко оборвал смех и решительно встал. – Мы должны срочно собрать новый совет.  – Почему? – не поняла Света.  – Вот тогда и скажу, – отрезал Росс и позвонил Вадиму.  Добившись того, чтобы все вышли на связь, хирург заявил:  – Мы не должны раскрывать эту тайну другим людям. Да, для меня это будет замечательным оправданием, но все ли родители смогут смириться с тем, что их дети на самом деле не их? Даже женщины, не говоря уже о мужчинах, могут бросить своё потомство на произвол судьбы. Если на то пошло, я готов послужить вселенским злом и ночным кошмаром. Но не хочу, чтобы цена реабилитации была так высока.  – Ты не прав, – подумав, заметил лидер волгорцев. – Мужчины и так могут бросить «изменивших» им жён. Так что, рассказав, мы не ухудшим положение.  – Но кое-что дельное в предложении Росса есть, – возразил Вадим. – Нельзя преподносить информацию в такой форме, надо её смягчить. Сказать так, чтобы причинить людям меньше боли.  Мы согласились и некоторое время обсуждали, что и как сообщить. В конце концов решили сказать правду, но не всю. Умолчать о том, что дети совсем не родичи своим предкам, а просто указать на высокую изменчивость у нашего потомства – детей первого поколения. И преподнести это как дар – что их дети будут более приспособленные и крепкие. Но мы сами знали цену этой «приспособленности». Горькая тайна, которая объединит наши племена.

15 – день 23 февраля 2 года. Орден – джунгли

Вечером нам позвонил Вадим и спросил, можно ли раскрыть волгорцам тайну передвижения по реке во время брачной охоты дюжиноногов.  – А разве они ещё не знают? – удивился Сева.  – Нет. Открывая эту тайну мне, вы не позволяли передавать её дальше, – спокойно ответил лидер сатанистов. – И я считаю, что не имею права раскрывать её кому-то ещё без вашего разрешения.  – Минутку, мы перезвоним, – сказал Дет и отключился. – Что думаете?  – Я думаю, что Вадим поступил честно и благородно, умолчав о нашем секрете, – улыбнулась я.  Илья рассмеялся:  – Дет спрашивает, стоит ли открывать тайну, – пояснил он.  – Да, я поняла. Но такое поведение располагает к доверию.  – Согласна, – кивнула Лиля. – Пусть рассказывает. Хотя, в отличие от некоторых, я вовсе не уверена, что нами не манипулируют.  – А самое неприятное то, что пока всё «сотрудничество» только в их пользу, – буркнул Росс. – А нам с него ну абсолютно никакой выгоды – один ущерб.  – С этой точки зрения, сатанистам тоже никакого дохода из того, что они стали полицаями, – не согласился Сева. – А безопасность и порядок выгоден всем.  – Угу. Но я всё равно чувствую себя оставшимся в дураках, – непреклонно заявил зеленокожий. – Но возражать против раскрытия не буду: если уж топиться – то камень на шею привязать потяжелей, чтобы точно не выплыть.  Я бросила на Росса хмурый взгляд: всё настроение испортил. А что самое паршивое – хотя и не получается согласиться со всем, но некое зерно истины в его словах есть.  Ещё немного посовещавшись, мы разрешили Вадиму сообщить волгорцам нашу тайну. Из-за природного бедствия Лиля отложила поездку в Волгоград, хотя и не отказалась полностью (даже несмотря на то, что качество ребёнка не будет зависеть от отца). А пока она продолжала экспериментировать с сохранением пота – всё ещё безуспешно.  Однажды, забравшись на деревья за фруктами, я обратила внимание на висящий на одной из ветвей длинный сот, обсиженный местными «пчёлами». По внешнему облику они сильно отличались от земных и больше напоминали сетчатокрылых мух. К тому же не жалили, зато очень больно кусались. Эти общественные насекомые встречались часто, но только сейчас я обратила внимание, что их дом (сот) устоял против чёрной пыли. Возможно, пчёлы его постоянно чистят, или материал не подходит для питания гриба, или кроме прочего обладает фунгицидными свойствами. Подумав, чуть позже я ещё раз вернулась к этому гнезду и вырезала часть сота.  – Я его забираю, – безапелляционно заявила Лиля, складывая пожёванный воск, оставшийся после того, как лакомство съели. – Принеси ещё несколько таких сотов, ладно?  – Ну спасибо, – недовольно буркнула я. – Точно не пойду на охоту за ними, по крайней мере до тех пор, пока реакция не пройдёт.  От укусов пчёл глаза заплыли, лицо и руки опухли, а всё тело зудело.  – В следующий раз можешь намазаться кабачёчками или, даже лучше, грязью, – посоветовал Илья.  – Зачем? Обычно природного репеллента хватает, а если я начну разрушать их дом, то и кабачёчки не помогут.  – Если нанести толстым слоем, то насекомым до тела добраться будет сложнее, – улыбнулся химик.  Как выяснилось, на воске чёрная плесень действительно не росла. Кроме этого нам удалось обнаружить, что она не развивается под водой: утопленные ветви и обломки не рассыпались в труху (хотя и гнили под воздействием других видов). Но стоило их достать на воздух, как чёрная пыль тут же поселялась на новом продукте питания.  Через несколько дней вернувшиеся из лесу Юля с Ильёй позвали нас посмотреть на кое-что интересное. В нескольких сотнях метров вниз по течению, рядом с берегом располагалась маленькая ловушка. Чем-то она напоминала наши, те, что мы безуспешно пытались ставить на тигра, но сделана куда искуснее. Правда, размер подкачал – в такую разве что мышь поймать удастся.  – Мы бы её и не заметили, – сказала Юля. – Но почти на наших глазах в неё попалась небольшая лягушка.  – Хозяев видели? – с загоревшимися глазами спросил Сева.  – Нет, надо было срочно возвращаться, пока пыль добычу не пожрала, – с сожалением ответил Илья. – Но, судя по тому, что добыча исчезла, а ловушка снова насторожена – они неподалёку.  – Может, феи не такие уж и глупые, – мечтательно улыбнулся инженер. – Просто с нами не захотели общаться.  – А может – её построили не феи, а кто-то другой, – возразила Вероника.  Маркус горестно вздохнул:  – Да что за мир такой сумасшедший? – поделился он с нами. – Неудивительно, что керели вымерли, удивительно – как до этого выжили! Песка нормального нет, горы нереальные, луна ещё эта... – физик погрозил кулаком гигантскому спутнику. – Звери огня не боятся, да ещё и сами костры разжигают, феи мелкие водятся, а теперь ещё выясняется, что кто-то ловушки ставит не хуже людей.  – Зато можно посмотреть, чем эта конструкция отличается от нашей, – оптимистично предложил Сева.  – Как минимум одно различие точно есть, – сказала я, разглядывая сработавшую от нашего внимания поделку. – И речь не о размере. Она из кусочков древесины собрана, но не сгнила.  Некоторое время мы изучали материал, из которого сделана ловушка и пришли в удивительному выводу: и сторожок, и колья вырезаны (или выгрызены?) из веточек и колючек обычных кустов, которые, судя по нашему прошлому опыту, очень даже поедает чёрная пыль. А тут – не тронула, хотя сорвано явно не сегодня.  – Нам есть чему поучиться, – задумчиво оглядываясь, потянул инженер. – Даже не столько постройке ловушек, сколько способу сохранения древесины. Надо вступить в контакт с тем, кто это сделал.  – Ну, первые шаги к контакту мы совершили просто прекрасные, – хмыкнула Лиля. – Ловушку разрядили, натоптали, отпугнули всю возможную добычу...  – Давайте оставим что-нибудь в компенсацию? – почесав лоб, предложил Сева. – Фрукт какой редкий, или зверька небольшого.  – Попробуем, – согласился Илья. – Хотя я бы, на месте неведомого охотника, не купился.  Я кивнула и принюхалась. Откуда-то издалека тянулся слабый, но очень приятный, манящий и даже как будто смутно знакомый аромат. Когда-то я его уже чувствовала. Но когда и в какой ситуации?  – Оставлять надо что-то очень свежее, чтобы пыль пожрать не успела. Ну или хотя бы был шанс, что не успеет, – продолжила разговор Вероника. – А животное вообще ещё живое желательно оставить.  Нет, запах точно знакомый. Возможно, память подводит потому, что когда-то он был гораздо сильнее? Я прошлась кругом, медленно вдыхая воздух и пытаясь установить направление на источник. Судя по всему, он находится ближе к морю. Аромат вызывал какие-то непривычные, но приятные ощущения. Нет, угрозы в нём я точно не ощущаю. Что же может так пахнуть?  – Эй, Пантера, с тобой всё в порядке? – тронул меня за плечо Илья.  – Да-да, а что? – с трудом оторвалась от попыток опознать запах я.  Народ отвлекся от ловушки и теперь с интересом посматривал на меня.  – Ты выглядишь прямо как гончая, вышедшая на след, – сказал химик. – Вытянулась во весь рост, глаза блестят, ноздри раздуваются... Никогда тебя такой не видел.  – Там что-то есть, – махнула я рукой в сторону источника аромата. – И я хочу понять, что именно.  – Хозяин ловушки? – оживился Сева.  – Не думаю, – помотала головой я. – Слишком далеко. Но этот запах мне знаком. А вспомнить не получается.  – Не чувствую ничего подозрительного, – принюхавшись, завил Маркус.  Я снова втянула в себя воздух, в котором плавал неведомый аромат.  – Знаете что? Пойду-ка я посмотрю, что там такое.  – Только осторожно, – предостерёг Илья.  – По деревьям, – согласилась я и, пожелав остающимся удачи, полезла в кроны.  Рысь, как всегда, увязалась следом, но возвращаться и пытаться её оставить с другими бесполезно – всё равно потом догонит. Поэтому я наоборот, подозвала дочь поближе, чтобы не упускать из виду.  Нечто привлекательное оказалось гораздо дальше, чем я предполагала вначале. Километр, пять, десять – запах хотя и усилился, но не настолько, чтобы источник находился совсем рядом. Зато исчезли все сомнения в направлении – мы двигались в правильную сторону. Уставшая Рысь залезла мне на спину, а я решила не пережидать солнечное затмение, ведь ночное зрение позволяло легко продолжить путь.  Уже у самого моря отдохнувшая дочь оживилась, с восторженным взвизгом спрыгнула с меня и бросилась вперёд и вниз – на запах. На мгновение растерянно замерев, я поспешила следом, но не успела спуститься, как с той стороны раздался чей-то испуганный вопль и радостные крики Рыси. Но их тут же перекрыли панические:  – Чёрт! Отстань! Помогите!  Марк застыл, изо всех сил вцепившись в дерево и уткнувшись в него лицом, а моя дочь с удовольствием прыгала по спине оборотня и дёргала его за гриву.  – Помогите! Снимите её! – взывал к помощи мужчина, не отпуская ствол и отчаянно тряся головой, когда девочка пыталась забраться на голову.  Сердце на мгновение замерло, а потом заколотилось как бешеное, и я рванула отцеплять дочь. Вот ведь дурочка бесстрашная! А если у Марка вновь проснётся тот детоубийственный инстинкт, из-за которого он её когда-то чуть не убил? Даже если в тот раз она ещё была слишком мала и ничего не помнит, всё равно кидаться на шею первому же попавшемуся на пути оборотню как минимум глупо!  Мужчина замолчал, ещё крепче вцепившись в кору и стиснув зубы. Рысь не слушалась, отцепляться не желала и громко возмущённо вопила, вцепившись в гриву всеми четырьмя конечностями, не позволяя забрать её даже с вырезанными пучками шерсти оборотня. Несколько минут я безуспешно пыталась совладать с дочерью, а когда это всё-таки почти удалось, она вывернулась, и укусив, сбежала на дерево. Облегчённо вздохнув, я прижалась к спине дрожащего Марка, с упоением вдыхая аромат его тела. И почему раньше не замечала, как здорово он пахнет?  – Как ты?  – Я так перепугался, что нахлынет, как тогда. И я снова не смогу управлять собой, – искренне ответил он, отцепляясь от ствола, поворачиваясь и обнимая меня.  Я закопалась пальцами в его гриву. Шикарная, только вырезанные пряди чуть портят вид. Марк шумно выдохнул мне в затылок и, не выдержав, я прижалась к нему ещё крепче. А потом подняла голову и, встретившись с глазами огромного мужчины, поняла, что происходит. А также поняла, что уже ничего не смогу изменить. И не хочу.  Аромат Марка дурманил разум, заставляя отдаваться инстинктам. И, судя по всему, они завладели не только мной. Нам не нужны были ни слова, ни удобства. Как будто во всех джунглях остались только он и я. Ну и Рысь, от которой приходилось периодически отмахиваться. Но даже она уже не могла остановить происходящее.  Лишь поздно вечером настойчиво трезвонящий телефон заставил ненадолго вынырнуть из марева, и кратко бросить:  – Всё в порядке, занята, перезвоню потом.  Мы пребывали в счастливом безумии до полудня следующего дня. Разум вернулся только когда солнце снова скрылось за гигантской луной. Но и потом мы долго лежали рядом на примятой траве, а Рысь искала что-то в голове оборотня. Нахлынул стыд. Ведь сейчас нами не просто завладел инстинкт размножения, но и произошло это прямо на глазах дочери.  – Прости, – похоже, Марк тоже начал приходить в себя. – Я не смог сдержаться.  – Всё в порядке. Я тоже не смогла, – грустно улыбнулась я.  Но всё равно неприятно вот так зависеть от реакций тела. Когда ничего не можешь им противопоставить. И можно ли после этого считать нас разумными существами? А потом я встряхнула головой, пытаясь отогнать дурные мысли. В конце концов, если смотреть честно, всё не так плохо. Я могла контролировать себя вплоть до тех пор, пока не спустилась вниз. Пусть с трудом, но могла. Более того, даже дочь отцепить удалось, хотя и через начинавшийся дурман. Ну допустим, видела она, как мы занимаемся сексом – так что теперь, всю жизнь об этом страдать? Вон, я тоже иногда случайно оказывалась не в том месте и не в то время, заставая других посвящённых в момент интимной близости. Да и дети не раз либо становились свидетелями, либо вообще прерывали уединившиеся парочки в самый интересный момент. И вообще, что естественно, то не безобразно.  – Мне понравилось.  – Это было здорово, – одновременно сказали мы и улыбнулись. На сей раз – искренне.  А потом я вдруг поняла, что упустила из виду, и от неожиданности даже приподнялась на локте. Оборотень не напал на девочку! Не проявил агрессию, хотя у него была такая возможность. Что бы это могло значить? Хотя есть у меня одно подозрение...  – Марк, а ты случайно не чувствуешь негативных эмоций к Рыси?  Оборотень задумался, будто бы прислушиваясь к ощущениям. Потом повернул голову, некоторое время разглядывал мою дочь и даже пару раз глубоко вдохнул её запах.  – Вроде нет, – неуверенно сказал он. – В прошлый раз какая-то дурацкая ревность к тебе проснулась, хотя до этого вообще вроде ровное отношение было, а сейчас всё в порядке.  Я счастливо рассмеялась и крепко обняла обоих.  – Думаю, теперь уже не проснётся, – поделилась догадкой с Марком. – Я сейчас подумала: а что, если в прошлый раз в тебе проснулся инстинкт детоубийства предназначенный просто для того, чтобы самка, то есть я, быстрее перешла в фазу готовности к спариванию? А сейчас от этого уже ничего не зависит, вот ты и не бесишься. Может, и Рысь именно поэтому тебя не испугалась – во время сплава она не пыталась к тебе приближаться.  Мы ещё некоторое время лежали, блаженно нежась под каплями тёплого ливня. Потом я слазила за фруктами, а Марк поймал пару рыбин и мы сытно перекусили.  – Слушай, а что ты вообще делаешь на этой стороне реки? – поинтересовалась я после обеда.  Но оборотень не успел ответить, потому что зазвонил телефон.  – Не тяни с возвращением в лагерь, – сказал Дет сразу после приветствия. – У меня плохие новости.  – Что случилось? – насторожилась я.  – Марк бродит где-то в лесу, ниже по течению от нашего лагеря. Поэтому быстрее возвращайся и внимательнее смотри за Рысью.