Текст книги "Измена. К черту любовь (СИ)"

Автор книги: Софья Феллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Проводница предупреждает, что скоро будем на вокзале, и я начинаю приходить в себя от сна. Едва поднимаю глаза, как Рома улыбается самой лучезарной из своих улыбок:

– Как спалось, Рита-Маргарита? Может, что-то интересное снилось?

О нет. Меня точно выдает пунцовое лицо. Опускаю взгляд, делая вид, что занята сбором вещей, но от его пристального взгляда не спрятаться. В этот момент на столике дребезжит его телефон, и Рома сразу хмурится, посмотрев на экран. Что-то мелькает, но не успеваю разглядеть имя, как он берёт телефон и выходит из купе.

– Да, Рус, что-то случилось? – его голос, приглушённый за дверью, всё-таки слышен.

Меня начинает подмывать – кто такой этот «Рус»? И почему Рома ушёл говорить именно сейчас? Обычно он ведёт себя спокойно, но сейчас, кажется, есть что-то, что он предпочёл скрыть. Или, может, это всего лишь деликатный разговор? Но непонятная таинственность раздражает, словно передо мной висит табличка "Не лезь", которая только подогревает интерес.

17

Рита

Когда Рома возвращается, его лицо будто покрыто тенью – задумчивое, серьёзное. Как будто исчезла вся его привычная лёгкость, обнажив передо мной мужчину, скрывающего, возможно, целый мир, о котором я ничего не знаю.

– Случилось что-то? – пытаюсь осторожно, сама не знаю, зачем мне это так важно.

– Да нет, пустяк, – Рома пытается отмахнуться, словно это действительно не заслуживает моего внимания, но по напряжению в его голосе я чувствую, что дело не такое уж и пустяковое.

Спустя несколько минут поезд останавливается, и мы сходим на перрон. Стоило нам оказаться среди толпы, как он будто нажимает на невидимую кнопку: снова его привычная улыбка, лёгкость в походке, искры в глазах. Но меня не отпускает эта перемена – кого я сейчас вижу? Настоящий ли это Рома или его маска?

Зацепила меня эта его скрытая сторона, и теперь, как наваждение, хочется разгадать, что скрывается под всей его весёлостью.

– Ну что, первым делом оставим вещи в отеле?

– Да, давай. А потом какие планы? Прогоним разок доклад, а дальше гулять? Выступать нам только завтра. Потом банкет вечером. Шанс город посмотреть только сегодня.

– Отличный план, – соглашаюсь, подхватывая сумку. – А после прогулки можно будет посидеть в баре.

Рома расплывается в лукавой улыбке:

– Погулять по Питеру – это, конечно, святое, но расслабиться можно и прямо сейчас, – он чуть прищуривается, явно намекая на нечто более интересное.

Стараюсь не поддаваться на его флирт, хотя внутри меня снова вспыхивает эта искра любопытства. С ним сложно держаться спокойно, когда каждое его движение и взгляд будто нарочно затрагивают то, о чём я стараюсь не думать.

– Значит, сначала – вещи в отель, потом доклад и прогулка, – твёрдо отвечаю, сохраняя деловой настрой.

– По рукам, Рита. – Рома снова усмехается и поднимает бровь. – Ну что, двинули?

В отеле нас быстро регистрируют и вручают ключи от соседних номеров. У стойки администратор любезно улыбается, указывая на лифт и объясняя, что наши комнаты – смежные.

Эта новость выбивает меня из колеи. Поднимаю взгляд на улыбающегося администратора и аккуратно интересуюсь:

– Извините, а не нашлось бы у вас других, несмежных номеров?

Администратор продолжает улыбаться, будто бы я задала ему вопрос о погоде:

– Боюсь, нет. Все номера забронированы.

Рядом Рома едва сдерживает улыбку, а я, ощущая его взгляд, вежливо, но с явным недовольством уточняю:

– И других вариантов совсем нет?

Администратор кивает с всё той же профессиональной доброжелательностью:

– Увы. Но, уверяю, дверь между вашими номерами можно запереть с обеих сторон.

Рома не упускает момента и, легонько толкнув меня плечом, с ехидцей говорит:

– Не волнуйся, Рит, если что, могу не закрывать дверь – так даже практичнее, – и подмигивает.

Я отмахиваюсь, кидая на него строгий взгляд, но вижу, как он направляется к лифту и довольно весело смотрит на свою ключ-карту, почти напевая. В конце концов, я иду следом. Рома явно наслаждается моментом, и когда мы заходим в номера, он мгновенно направляется к той самой общей двери. Щёлкает замком и, распахнув её, говорит:

– Вуаля! Можно стучаться и заходить без лишних обходов по коридору!

Я поджимаю губы, глядя, как он будто и не думает закрывать дверь, и ставлю условие:

– Ты свою сторону точно закрыть не забыл? Вдруг забудешь и ночью решишь "потренироваться"?

Рома прижимает руку к сердцу и театрально вздыхает:

– Честное слово! Не нарушу твой покой.

– И я должна поверить на слово? – скептически хмурюсь.

– Есть одна причина, почему я могу всё же прийти.

– Даже интересно послушать.

– Если мне ночью приснится кошмар, приду под бочок, чтобы не так страшно было, – с улыбкой объясняет Рома, подмигивая мне.

– Вот как, – закатываю глаза, но удержать улыбку не получается. – И я должна буду утешать тебя, бедного?

Он делает вид, что всерьёз задумался, притворно кивая:

– Конечно, это же для моего душевного равновесия. Да и ты представляешь, какой бы я был ужасный на следующий день без сна? Придётся срочно меня успокаивать.

– Многое терпела в своей жизни, но эта жертва… не знаю, готова ли, – фыркаю, направляясь в свой номер. Но, ловя его лукавый взгляд, понимаю, что этот довод он, наверное, запомнит.

Заходя в номер, бросаю взгляд на ту самую дверь между нашими комнатами. Кого я обманываю? Этой ночью точно придётся держать ухо востро, как и… собственные трусики, потому что уверена, что Рома уже строит планы, как "побороть ночные кошмары" с помощью меня.

Решаю переодеться во что-нибудь более удобное – неизвестно, сколько времени уйдёт на доклад, а чувствовать себя уютно хочется. Снимаю джинсы, кофту и расстёгиваю лифчик. Только собираюсь натянуть худи и мягкие штаны, как смежная дверь неожиданно распахивается, и в номер влетает Рома.

– Рит, давай уже по-быстрому раскидаемся с докладом, хочу подольше погулять… Оу.

Его взгляд тут же меняется, пробегается по мне снизу вверх, цепляется на мгновение за каждый обнажённый участок кожи, в глазах загорается искорка. Я же мгновенно тяну худи, чтобы прикрыться, чувствуя, как щёки начинают гореть.

– Рома! – возмущённо говорю, надевая худи. – Ты, вообще-то, мог бы постучаться.

18

Рита

– Мог бы, конечно, – кивает Рома, и ничуть не смущается. – Но тогда бы лишил себя удовольствия посмотреть на тебя.

Он окидывает меня нахальным взглядом, который задерживается на каждом сантиметре – на груди, на бёдрах. Чувствую, как начинает пылать лицо, и мгновенно складываю руки на груди прикрываясь.

– К себе возвращайся! – выдыхаю, стараясь сохранить строгость. – Я скажу, когда оденусь.

Но он, как назло, подбирается ближе, наклоняя голову так, чтобы наш взгляд оказался на одном уровне.

– Не могу, Ритуль, – срывается с его губ его фирменная плутовская улыбка, и он смотрит на меня со смесью веселья и какой-то недосказанной нежности.

– Что значит «не могу»? Вроде ходить можешь, разворачивайся и марш к себе.

– Дело в том, – он делает ещё шаг, – что когда моя женщина передо мной в таком… белье, я просто обязан это оценить.

– Ремизов, ты что там курил в своём номере? – фыркаю, стараясь хоть как-то подавить это внутреннее волнение. – Какая ещё твоя женщина? Да мы с тобой всего-то…

– Т-с-с, не надо шуметь, Рит, – перехватывает он мои слова, с лёгкой ухмылкой. – Ты ведь Романова?

– Романова, – возмущённо отзываюсь, не понимая, к чему он клонит.

– Вот и отлично, значит, точно моя, – и прежде чем я успеваю ответить, он, хмыкнув, убирает прядь волос с моего лица и, кажется, никуда уходить не собирается.

Так близко ко мне подобрался, что чувствую его запах, терпкий и такой возбуждающий. Мой личный афродизиак. Тяну его носом, ощущая, как мокрой становлюсь. Мамочки, это выше моих сил, равнодушной оставаться. Хочу его так сильно, всего целиком. Мы же взрослые люди, правда? А значит, можем договориться.

Его губы так близко к моим, едва уловимое движение, и вот Рома уже срывает первый невесомый поцелуй. Пробует будто, наслаждается первым моментом.

– У меня есть одно условие.

– Какое?

– Мы просто трахаемся, Ром. Ничего больше. И это всё должно остаться втайне на работе. Когда разбежимся, нам ещё работать вместе.

– Какая ты, на расправу скорая. Может, я большего хочу?

– Перехочешь. Или можешь идти к себе, я не держу.

Сама же поближе к нему прижимаюсь, хочу всего почувствовать. Каждый мускул, каждый сантиметр его тела.

Он останавливается, глядя прямо в глаза, будто взвешивая мои слова. Его улыбка чуть тускнеет.

– Согласен, Рит. Только удовольствие, – тихо, с той самой хрипотцой, от которой у меня всё внутри плавится. – Но, предупреждаю, забудешь об этой договорённости первой.

– Это мы ещё посмотрим, – выдыхаю, не отводя взгляда и, ощущая, как его руки скользят вдоль моего тела. Мои собственные пальцы уже находят привычные линии его мускулов – плечи, грудь, спину.

И он наклоняется снова, жадно впиваясь в губы, не оставляя места ни для сомнений, ни для слов.

Его рука ложится на щеку, большой палец скользит по скуле, и моё сердце тут же уходит в пятки. Рома гладит моё лицо так нежно, что этот жест контрастирует с жаром его губ. Он пробует меня, будто хочет запомнить каждую секунду, а я ловлю себя на том, что отвечаю с таким же голодом.

Чувствую, как его другая рука скользит к моей талии, крепче прижимая к нему, словно между нами и воздуха быть не должно. Тепло его тела накатывает волной, проникает в каждую клеточку, оставляя меня обезоруженной и полностью под его властью. Я ощущаю, как он слегка прикусывает мою нижнюю губу, и тихий стон вырывается сам собой. Я сама теряю контроль, почти забываю, где я и кто я – всё, что важно, это его губы и руки, будто созданные, чтобы держать меня в этом страстном плену.

Когда осознаю, что уже вовсю трусь о него бёдрами, между которыми разгорелся настоящий пожар, Рома с коротким рычащим стоном прерывается. Снимает с меня худи и лифчик, бросает на пол, а затем ведёт к кровати.

Чуть подталкивает меня вперёд, и я коленями встаю на кровать. Жду, что он будет делать дальше, и когда уже теряю терпение, его рука касается меня сквозь трусики. Уверена, что он чувствует даже сквозь ткань, насколько я мокрая. Подаюсь попой назад, выпрашивая ласку.

Меня трясёт от чудовищного по своей силе чувства неудовлетворённости.

Рома без слов понимает, что мне нужно. Отодвигает ткань в сторону и проводит рукой по тугому колечку входа. Вводит два пальца и двигает ими, издавая пошлые хлюпающие звуки. Влаги становится всё больше, и она течёт по моим ногам.

– Рома, – задыхающимся голосом выстанываю его имя.

Шлёпает меня по ягодице, как тогда, в наш первый раз. И я снова бурно реагирую на это вскрикивая. Мышцы сами собой сжимаются, посылая искорки разгорающегося удовольствия по всему телу.

Он отодвигает трусики в сторону и заполняет своим каменным членом мои пульсирующие стеночки. В быстром темпе двигается, снова и снова проникая на всю длину.

Я же расслабляюсь и позволяю себе получить максимум удовольствия, подмахивая ему. Мои гортанные стоны заполняют гостиничный номер, но мне плевать в данный момент, слышат ли меня соседи.

Его член внутри становится ещё твёрже, и я понимаю, что Рома на грани.

– Быстрее, ещё!

Он ускоряется.

– Да-а-а! – взрываюсь я в сильном оргазме.

Ноги отказываются держать меня, и я соскальзываю с члена, падая на кровать.

– Обалдеть, Ром…

– Мы только начали, даже не надейся, что это всё.

Время стирается, оно как будто перестало существовать. Есть только мы двое, высекающие снова и снова искры удовольствия. Совпали, словно две детали паззла, в физическом плане. Он откуда-то точно знает, как сделать мне приятно, а я не отстаю с ответом.

Раз за разом.

Второй, третий, четвёртый оргазм.

Утро застаёт нас в постели усталыми, но чертовски довольными.

И мне бы насладиться моментом, но вопрос, которым я задаюсь не первый день, слетает с языка:

– Ром, а почему мы за две недели ни разу не встречались у тебя дома?

19

Рита

Наблюдаю, как Рома лениво потягивается, расслабленно раскинув руки. Один его взгляд – и я уже вся покрываюсь мурашками, особенно когда его рука скользит на моё бедро, чуть сжимая. Кажется, ему это нравится – чувствовать, как я реагирую на каждый его жест. Его лицо при этом абсолютно спокойное, как будто он совершенно ни о чём не волнуется. Значит ли это, что у него нет тайн? Вряд ли он стал бы тратить столько времени на меня, будь он несвободен… или?

Но тут же себя одёргиваю. Какая мне разница? Мы ведь договорились, что это всего лишь лёгкие встречи, просто страсть. Ни обязательств, ни обещаний. Если у него есть жена, любовница, или обе сразу, какая мне разница?

Однако внутри меня остаётся противное, тянущее ощущение. Может, я и не хотела бы ничего узнать, страшно было бы услышать что-то, к чему не готова. Рома же, ни на миг не замечая моих сомнений, вдруг выдаёт:

– У меня там такой бардак… – он виновато улыбается. – До сих пор не обустроился, даже стыдно было бы тебя туда привести.

– Да ты что, – подначиваю его, стараясь скрыть свои чувства. – И что ж за бардак такой, что я даже оценить его не могу?

Он смеётся, чуть сильнее сжимает моё бедро и смотрит на меня с видом, будто я единственная, кто ему сейчас нужен. Этот взгляд сбивает меня с толку.

Не хочу себя накручивать. Сомнения отступают: ну не может он с таким расслабленным видом притворяться и врать. Я наклоняюсь к нему поближе и, игриво задирая сорочку чуть выше бедра, будто невзначай произношу:

– У нас есть буквально полчаса. Может, подремлем немного?

Он впивается в мои губы, и я ощущаю, как его поцелуй накрывает волной, смывая последние остатки самообладания. Он посасывает, медленно, дразняще, то нежно, то настойчиво, и я буквально растворяюсь в этом ощущении. Каждое прикосновение – как искра, заставляющая забыть обо всём, кроме него. Стоит Роме чуть прикусить мою губу, и тело отвечает ему, подчиняясь без остатка, как будто создано только для его касаний.

Я чувствую себя захваченной, потерявшей всякий контроль. Рома словно знает, как провести меня через новый виток безумия – как будто танец, в котором я ведомая, отдаюсь на волю его движениям. Я ловлю себя на том, что хочу подчиниться ему во всём, жду и жажду, что он сделает дальше. Мои руки скользят по его спине, цепляясь, удерживая, словно боюсь, что этот момент может закончиться, и я останусь одна со своим желанием.

Рома снова и снова скользит членом между складочек, размазывая обильную влагу. Когда он задевает клитор, из горла вырывается тихий стон. Потребность ощутить его внутри растёт в геометрической прогрессии.

– Не мучай меня, – хнычу ему в губы, не в силах унять пожар внизу живота.

Приподнимаю бёдра, не могу лежать спокойно.

Он отстраняется и закидывает мои ноги себе на плечи. Замирает. Секунды тянутся просто бесконечно!

– Просто возьми и трахни меня, чего ты ждёшь?! – кричу на него не сдерживаясь.

Только тогда Рома, наконец, входит в меня и начинает двигаться. Быстро, энергично. С влажными шлепками его бёдер о мои.

Ощущения такие острые, что я кричу очень громко. Не могу молча терпеть эти крышесносные электрические импульсы, которые становятся все сильнее с каждым движением.

А в момент оргазма, наоборот, замираю, открыв рот в немом крике. И после этого бешено пульсирую на его члене.

– Как же охренительно! – Рома кончает мне на живот, вынув член в последний момент.

Мы лежим в постели, обнявшись и тяжело дыша, а я до сих пор чувствую на себе тепло его рук. Рома, казалось, и не думает никуда торопиться, поглаживает меня по плечу, оставляя после прикосновений приятное покалывающее ощущение. Я почти задремала, погружаясь в полусон, где всё вокруг плавится, будто в сладком тумане. Но в следующий момент он резко поднимает голову и как будто пробуждается от сна.

– Рита, мы же опаздываем! – тормошит меня.

Понимаю, что он прав, и как по щелчку в нас обоих просыпается лихорадочное чувство: мы начинаем искать разбросанные вещи, спешно натягиваем их на ходу. Волосы торчат в разные стороны, я хватаю свои блокноты и планшет, подбираю сумку, пока Рома накидывает пиджак. Мы выбегаем в коридор, перекидываемся быстрыми взглядами и подшучиваем над тем, как нелепо начался наш важный день.

Через несколько минут мы уже в такси, которое летит по утреннему городу. Я ловлю своё отражение в окне, делаю пару глубоких вдохов, чтобы успокоить пульс. В конференц-зале нас встречает координатор – его взгляд выдаёт и облегчение, и, похоже, лёгкую укоризну.

– Хорошо, что вы на месте! У вас всего пять минут до начала, – говорит он и направляется к залу, указывая нам на сцену.

Едва переведя дух, мы идём за ним быстрыми шагами. Рома поправляет галстук, едва успевает разложить свои материалы, а я на ходу хватаю бокал воды, надеясь, что этот сумасшедший ритм не собьёт нас с толку.

– Мы ничего не успели повторить! – шепчу Роме на ухо.

– Мы всё итак знаем. Презентация подготовлена. Не волнуйся, – сжимает мою руку.

Жмурюсь, делаю вдох.

– Наши следующие спикеры: Ремизов Роман Андреевич и Романова Маргарита Евгеньевна, – голос ведущего разносится по залу, и аплодисменты заполняют пространство.

20

Рита

Когда мы вышли на сцену, несмотря на все утренние волнения, странное спокойствие окутало меня, будто я снова стояла перед пациентами, объясняя что-то привычное и естественное. В зале, уставившись на нас, сидела аудитория – врачи, студенты, исследователи. Рома начинал уверенно, его голос звучал спокойно и размеренно. Казалось, он отлично знал, что делал, и будто бы совсем не чувствовал давления. Но я знала – он переживал не меньше моего, только, как обычно, не показывал.

Моя очередь. Перевожу взгляд на слайды, и вот тут-то начинается веселье: кликер почему-то не реагирует на нажатия, как будто специально дразнит меня перед залом. Со второго раза я, наконец, попадаю на следующий слайд и вижу перед собой данные, которые отлично знала, но которые, увы, казались теперь сплошными крошечными каракулями.

– Э… инновационная мето… – сбиваюсь, внезапно забыв слова, которые так тщательно заучивала.

– Инновационная методология, к которой мы пришли в ходе исследования, – плавно перехватывает Рома, практически не давая мне заметить паузы.

Его голос придаёт мне уверенности, я оглядываю зал и киваю, с благодарностью взглянув на него. Смущение исчезает, и вот я уже снова рассказываю про наши результаты, с лёгкостью переходя от теории к примерам из практики. Шутка о количестве бессонных ночей над нашими расчётами вызывает смех, и когда я представляю диаграмму, Рома ловко подхватывает тему, обыгрывая графики. Его легкомысленные вставки добавляют нужной живости, а я незаметно следую его ритму, каждый раз ощущая, что стоит мне хоть на мгновение сбиться, он снова будет рядом, чтобы поддержать.

Зал слушает с интересом, несколько человек о чём-то записывают себе в блокноты, кто-то кивает в такт нашим словам. Время от времени мы обмениваемся взглядами – он улыбается мне, я отвечаю, и с каждым разом наше выступление становится всё увереннее, словно мы поднимаем залу настроение. Заканчивая, я ощущаю облегчение, смешанное с лёгким триумфом. Аплодисменты звучат громко и искренне.

Позже, на банкете, мы с Ромой ещё вспоминаем разные моменты с презентации. Когда мы, наконец, оказываемся в зале, наполненном людьми с бокалами шампанского, я только начинаю осматриваться, как ко мне подходит старый одногруппник – Виталик, с радостью раскинувший руки:

– Рита! Сколько лет, сколько зим! Кто бы мог подумать, что ты станешь нашим спикером!

Я смеюсь, обнимая его, чувствуя лёгкое тепло от встречи:

– Виталик! А я как рада тебя видеть! Вот уж не думала, что наш путь пересечётся здесь!

Мы тут же погружаемся в обсуждение былых времён и недавних событий. Виталик продолжает болтать, а я то и дело оглядываюсь на Рому, который стоит неподалёку, у стойки с закусками, но не отходит от нас, как будто с подозрением прислушивается.

– Приятно встретить одногруппника Риты, – Рома подходит чуть ближе, приветливо улыбаясь. – А мне вот не рассказывали про такого старого друга.

Я усмехаюсь, почувствовав, что в его словах скрыта тонкая нотка собственничества.

– Ну, ты не всё обо мне знаешь, – отзываюсь с хитрой улыбкой, будто напоминая ему, что моя жизнь не ограничивается нашими встречами. Виталик смеётся, не подозревая, что становится невольным свидетелем небольшого спарринга.

Когда Виталик отходит, Рома тут же склоняется к моему уху, и в его голосе появляется какой-то особый оттенок:

– Давно не виделись, да?

– Давно, – спокойно отвечаю. – Чего ты так волнуешься? Просто секс, помнишь?

Рома останавливается, едва заметно хмыкнув, и смотрит прямо в глаза.

– Секс, говоришь? Ну-ну, посмотрим, Рит. Если он опять подойдёт, клянусь, буду считать его конкурентом.

Не успеваем мы с Ромой закончить перепалку, как к нам подходят двое организаторов конференции, одетых с иголочки, с искренними улыбками.

– Здравствуйте, коллеги! Вы отлично выступили. Вы просто обязаны остаться до конца конференции. Нам бы хотелось видеть вас и завтра, на основном банкете! – радушно обращается к нам одна из них, похлопывая в ладони.

Я сдержанно улыбаюсь, уже готовясь ответить, что у нас билеты обратно и запланирован плотный график на следующей неделе. Но Рома опережает меня:

– Очень приятно, но, к сожалению, у нас билеты на завтра, – он улыбается чуть натянуто, пытаясь донести мысль достаточно тактично. – Мы бы с радостью, но планы уже не позволят остаться.

– Ой, но это ведь так легко уладить, – настаивает другой организатор. – Мы можем покрыть все расходы на ваши новые билеты! Мы видели, какой интерес вызвал ваш доклад, и не можем отпустить вас так скоро. Нам бы хотелось, чтобы завтра все смогли пообщаться с вами лично.

Мы с Ромой переглядываемся. Настаивать организаторы явно умеют – и отказывать им всё сложнее, как будто от этого зависит весь успех мероприятия. В момент молчаливой паузы к нам снова подходит Виталик, с видом участливого друга:

– Ну что, ребят, может посидим вечером в баре? Я очень хотел бы с тобой поболтать подольше, Рит.

Рома явно не в восторге. Он бросает на Виталика очень красноречивый взгляд. Но Виталик не замечает (или делает вид), и продолжает смотреть на меня, как бы приглашающе.

– Мы с радостью, – сдержанно отвечает Рома.

Как только Виталик отходит, Рома хмурится, чуть сдержанно качая головой:

– Теперь мы проведём вечер вместе с ним? Прямо вот в его компании?

– Это всего один вечер, – улыбаюсь я, стараясь не акцентировать внимание на его явном раздражении. – У нас же никаких планов, раз уж мы меняем билеты.

– Планы у нас всегда есть, Рита-Маргарита, – бросает жаркий взгляд на меня, как бы невзначай ощутимо прихватывая меня за попу.

– Рома, мы же не одни! – смущённо оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не видел.

И сталкиваюсь с внимательным изучающим взглядом женщины, которая стоит у колонны в компании нескольких мужчин в возрасте.

21

Рита

Спустя пару секунд дама прощается с окружением и, покачивая бёдрами, целенаправленно направляется к нам. Её взгляд скользит по мне, как по случайной преграде на пути, будто меня здесь и нет, а Рому, напротив, обводит с притязательным прищуром. Я инстинктивно напрягаюсь, и он это замечает.

– Рит, даже не начинай выдумывать, – мягко предупреждает Рома, успокаивающе сжав мою руку.

– Ромочка, какое совпадение, – тянет она, громко чмокая его в щеку. Мне показалось, или она пыталась попасть в губы, но Рома вовремя отвернул голову? Он дёргает плечом, будто стряхивая её поцелуй, но дама не замечает – она уже ослепительно улыбается.

– Лиз, каким ветром? Ты же вроде предпочитаешь Мальдивы зимой.

– Так и есть, красавчик! Но иногда хочется разнообразия, – она неодобрительно осматривает нас. – Мой зайчик пристроил меня на работу в свою фирму. Теперь я важная особа, вращаюсь в нужных кругах, привлекаю клиентов. Блистаю, так сказать. А теперь главное: заглянешь ко мне сегодня вечером?

– А как же твой «зай»? – хмурится Рома. – Похоже, некоторые вещи не меняются, да, Лиза?

– Ой, кто бы говорил! Ты, между прочим, сам до сих пор…

– Хватит, не будем это обсуждать! – резко перебивает он, и её улыбка чуть гаснет.

С удивлением замечаю, что его лицо стало почти бесстрастным, а челюсти сжаты.

– О, так у нас тут что-то новое, – она делает вид, будто только сейчас заметила меня и смотрит исподлобья, небрежно улыбаясь. – Ромочка, ты, как всегда, не теряешь времени зря.

От её игривого тона я начинаю закипать, но Рома чуть сжимает мою руку сильнее, словно просит не поддаваться на провокацию.

– Лиза, у нас занят вечер, – отвечает он, улыбнувшись ровно настолько, чтобы быть вежливым, но не более того.

– Ой, да ладно, это ненадолго, правда! – срывается Лиза, чуть теряя уверенность. – Хотела всего лишь выпить и обсудить кое-какие… воспоминания, – она стреляла глазами, игриво наклонив голову вбок.

Рома, не отвечая, бросает на меня взгляд, в котором читается безмолвная просьба потерпеть и остаться в стороне, но я не сдерживаюсь и говорю:

– Лиза, у нас действительно вечер расписан. Возможно, можно обсудить ваши вопросы в другой раз?

Она бросает на меня ещё один тяжёлый взгляд, но тут же возвращается к Роме.

– Хорошо, – произносит она, и её голос слегка дрожит от неприязни. – Просто не думала, что ты откажешься, – она поворачивается и уходит, бросив последнюю улыбку.

Когда Лиза, наконец, исчезает в толпе, я, едва сдерживая усмешку, бросаю Роме взгляд:

– И она всегда так себя ведёт?

Он тяжело вздыхает, словно ставя точку:

– Рит, оставим её в прошлом. – Потом ухмыляется. – Хотя ты так рьяно меня защищала… ревнуешь?

– Ревную? – Отвернувшись, гордо вскидываю подбородок. – Считай, что просто защищаю своё, не больше.

Рома тут же подхватывает меня за талию, придвигается ближе и, усмехнувшись, нагло заявляет:

– Рита-Маргарита, я это официально засчитываю как признание в любви.

Закатываю глаза, упираясь руками в его грудь:

– Невыносимый.

Подготовившись к выходу в бар, я всё ещё обдумываю последние слова Ромы. Его ревнивая нотка и недавняя встреча с той самой Лизой – каждый момент щекочет нервы. Мы выходим в холл, где нас уже ждёт Виталик, одногруппник из универа. Он широко улыбается и, кажется, всё внимание приковано ко мне.

– Ритка, привет! – приобнимает он меня. – Ты не изменилась! Всё такая же красавица. Как жизнь? Работа?

Мы усаживаемся в баре, рассказываем друг другу о работе, и выясняется, что Виталик устроился в частную клинику в Петербурге.

– Слушай, а как там твой бывший, Кирилл, кажется? Вы вроде даже свадьбу планировали? – Виталик смотрит на меня с улыбкой, и я вижу, как Рома напрягается. Сжимаю пальцы, вспоминая ту историю.

– Кирилл в прошлом, извини, не хотела бы это обсуждать, – коротко отвечаю я. Рома же садится рядом, вклиниваясь в наш разговор.

– Ну, Ритка, если у тебя сейчас всё иначе… – Виталик оценивающе смотрит на меня, поигрывая бокалом. – Думаю, ты могла бы переехать к нам в Питер, тут всё к твоим услугам.

– Не волнуйся, Виталик, мы тут временно. У Риты и так достаточно предложений, – отвечает Рома, выдавливая спокойную улыбку, но я чётко вижу ревнивый блеск в его глазах.

Виталик кивает, но взгляд не сводит с меня.

Во время всей этой словесной перепалки Рома, не спуская глаз с Виталика, осторожно скользит рукой по моему бедру, оставляя за собой огненный след от лёгких прикосновений. Его пальцы медленно поднимаются вверх, едва касаясь кожи, а я чувствую, как дыхание перехватывает. Пытаюсь держаться спокойно, но сердце стучит так громко, что я боюсь, Виталик вот-вот это заметит.

– Ну, Ритка, раз уж ты такая востребованная, может, и я в очереди постою? – слышу Виталика, но отвлекаюсь на движение Роминой руки, которая смело продвигается выше по ноге.

Рома, притворно спокойный, отвечает за меня, крепче сжимая моё бедро:

– Боюсь, Виталик, очередь закрыта на неопределённый срок. Ввели новый регламент.

Я делаю глубокий вдох, чтобы сдержать реакцию, но при этом сама подаюсь ближе к Роме, будто неосознанно. Непослушное тело выдаёт всё, что я стараюсь скрыть за лёгкой улыбкой.

– Неужели? Ритка, ты ведь всегда была такой непредсказуемой, – поддразнивает Виталик, но я даже не могу толком ответить, чувствуя, как пальцы Ромы не торопясь обводят мои внутренние мышцы.

В конце концов, Виталик только усмехается:

– Ладно, ладно. Похоже, тут всё схвачено, – поднимает руки. – Ритка, рад был тебя увидеть, а тебе, Рома, удачи.

– Взаимно, Виталь, – тепло улыбаюсь ему.

– Рома, ты что устроил, а? – поворачиваюсь и тут же попадаю в плен его взгляда.

Рука Ромы скользит ещё выше и касается промежности через трусики. Он надавливает ровно там, где требовательно начинает пульсировать.

Я смотрю прямо на него и легонько постанываю, не могу молча терпеть эту сладкую пытку.

– Ты моя, понятно? Видеть не хочу никаких мужиков вокруг тебя! – рычит прямо мне в губы.

Отодвигает трусики и раздвигает влажные складочки, проникая пальцами внутрь.

22

Рита

Я нервно осматриваюсь, убеждаясь в том, что в полумраке нас плохо видно. Вокруг шумно, мои стоны тонут в громкой музыке и гомоне голосов.

– Поехали в отель, Рит, пока я ещё держу себя в руках.

Конечно, тот вечер, как и много других вечеров после, мы провели вместе. Трахались как кролики, и не только. Сколько оргазмов он мне подарил – не сосчитать.

Естественно, что наши с ним отношения – главная тема разговоров с Ларой.

Мы сидим у нее на кухне, она разливает вино по бокалам. Полумрак и уютная атмосфера её квартиры всегда успокаивают. Разговор тянется лениво, перебираем последние новости. Лара рассказывает, как её новый поклонник снова пытался устроить сцену ревности. Я слушаю вполуха, мысли опять ускользают к Роме. Чем больше времени мы проводим вместе, тем сильнее ощущение, что он не просто так здесь, рядом. Но это пугает меня.

– Эй, ты меня вообще слушаешь? – Лара щёлкает пальцами перед моим лицом, возвращая в реальность. – Ты уже мысленно с этим своим Ромой?

– Может быть, – отвечаю, закатывая глаза и закусывая очередной оливкой. Собственно, ради меня она их и покупает, потому что сама не ест их. – Но давай лучше о тебе. Как там твой папаша? Отстал, наконец?

Лара закатывает глаза и прикладывается к бокалу.

– Да вот только что писал. Опять. Вчера на парковке поймал, предложил "подвезти, чтобы не таскалась в такую погоду". Такой заботливый, аж тошно, – она хмыкает, покачав головой. – И ведь упорный. Ему 35, а ведёт себя, как 20-летний.

– А жена у него когда рожает, напомни? – язвлю, зная, что Лара ни за что не захочет связываться с таким.

– В конце месяца. Поэтому он, видимо, вдвое настойчивее, – Лара криво усмехается. – Думает, что я клюну на его "сложную семейную ситуацию". Ну уж нет. Связываться с женатыми – это моветон. А ещё с беременными жёнами – вообще за гранью.