Текст книги "Кэте Кольвиц"

Автор книги: Софья Пророкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Сын

Мне очень важно повидать доктора Ганса Кольвица. Он живет в Западном Берлине. Не в Лихтенраде, куда так часто приходила Кэте Кольвиц, а по новому адресу – в районе Далема.

Наконец этот час настал. Машина проезжает через поднятые шлагбаумы в стене, разделяющей город на две части, и едет по улицам Западного Берлина. Я посмотрела на часы. Было 10 часов 20 минут утра.

Странное чувство обуревало меня. Я ехала, казалось, к незнакомому человеку. Но ведь знала-то его с того счастливого для Кэте Кольвиц дня, когда он появился на свет. Мне известны тревоги ее материнства. Бессонная ночь, проведенная у постели сына с доктором Карлом Кольвицем, когда дифтеритная прививка дала неожиданное ослабление сердечной деятельности и жизнь Ганса висела на волоске.

Сын спасен, какое счастье!

Из писем и дневников я узнаю о трудностях духовного развития старшего сына, о тесной дружбе с матерью, чудесных загородных поездках, вместе прочитанных книгах и прослушанных концертах.

Я знаю, какой красивой и талантливой была его жена Оттилия, как ценила ее художественную одаренность Кэте Кольвиц.

По просьбе сына Кэте Кольвиц написала воспоминания о своей юности и ранней молодости. В 1922 году эту рукопись подарила ему ко дню рождения. Она была написана в большом коричневом альбоме для рисунков.

Я еду к человеку, которого так хорошо знаю заочно. Теперь ему 74 года. Машина идет по тихим улицам, мимо палисадников с невысокими виллами. Вот и Бахштельценвег, 19. Под ногами шуршит сухая листва. Звоню. Открывает какая-то женщина и любезно провожает в дом.

Вхожу в комнату на втором этаже. Навстречу поднимается ^высокий, очень моложавый, светловолосый человек. Сразу бросается в глаза удивительное сходство с Кэте Кольвиц.

Мы знакомимся, рассказываю о цели приезда. И разговор не замолкает. Сначала Ганс Кольвиц был несколько сдержан. Потом он оживился, раскраснелся, и мы говорили с ним как старые знакомые.

Доктор Кольвиц сидел за столом. Перед ним – толстая тетрадь. Знакомый почерк Кэте Кольвиц. Дневники. Готовится еще одно издание, более полных дневниковых записей. Многое будет опубликовано впервые. Книга выйдет еще не скоро.

Это был ответ именно на тот первый вопрос, который я хотела задать:

– В какой мере полно опубликованы дневники и письма? Вот они лежат на столе, эти заветные страницы, такие близкие и пока для меня недоступные.

Первое огорчение. Но за ним и первая огромная радость.

Доктор Кольвиц на минуту выходит из комнаты и возвращается с новой книжкой, опоясанной желтым ободком, на котором читаю: «До сих пор неопубликованные».

Новый том писем Кэте Кольвиц. «Письма дружбы». Книжка только что вышла и пока не попала даже в книжные магазины. Это один из авторских экземпляров.

Я задаю издалека вопрос, где бы можно найти этот сборник, столь для меня бесценный. И вдруг доктор Кольвиц говорит приветливо:

– Возьмите, пожалуйста, эту книгу…

И заулыбался, видя, что я не могу справиться с захватившей меня радостью.

Мы говорим о домашних спектаклях в доме на Вайсенбургерштрассе. Я задаю вопросы, уточняю. Никто, кроме Ганса Кольвица, не может дать на них ответа.

Волнуюсь, чуть путаю. Ежесекундно ощущаю, что сижу за столом с сыном Кэте Кольвиц, что она все-таки состоялась, эта встреча, о которой я так долго мечтала.

Во время войны Ганс Кольвиц закопал все небольшие скульптуры матери глубоко в землю в саду возле своего дома. Только поэтому они и сохранились.

– Хотите посмотреть пластические работы? – слышу я вопрос.

Мы идем в соседнюю комнату. За несколько дней до того я смотрела некоторые скульптуры на Большой Берлинской выставке. Но это ни с чем не сравнимое чувство, когда видишь их в комнате, можешь сесть рядом и смотреть, смотреть.

Смотреть на руку матери, держащую ладонь умершего сына, на «Плач», который кажется здесь большим рельефом, так он монументален; на «Влюбленных», изваянных с трепетом молодости; на старую женщину, держащую ребенка у колен, и на «Прощание», которого никогда не видела. Оно маленькое, даже крошечное, но какой сгусток женской любви в нем воплощен!

Среди этих изваяний хорошо бы посидеть долгие часы, никуда не спеша, наедине с гением Кольвиц.

С трудом отрываюсь от этого храма пластики. Незабываемые минуты. Поныне помню полное ощущение счастья, которое доставило мне пребывание в этой комнате.

Доктор Кольвиц готовит к печати альбом всех скульптур. Он сделал очень много для публикации литературного наследия Кольвиц. Одна за другой выходили книги, которые позволяют нам углубиться в ее творчество. Дневники, письма, воспоминания. В них большой труд сына, его преданная любовь к памяти Кольвиц.

Три часа беседы промелькнули мгновенно. Скоро придут пациенты, Ганс Кольвиц – практикующий врач. Он отложит до завтра свои литературные труды, спустится вниз в кабинет, наденет белый халат. Прием начнется.

Мы выходим в сад. На клумбах еще алеют цветы. Доктор Кольвиц провожает меня до калитки. Мы прощаемся. Я счастлива, что встреча состоялась, и сожалею лишь о том, что она была столь коротка.

Запрет снят

Среди руин Берлина, в холодном еще здании открылась первая выставка Кэте Кольвиц после разгрома фашизма. Был ноябрь 1945 года.

Зрители – в большинстве военные: русские, французы, англичане, американцы, немцы. Они подолгу останавливались возле работ немецкой художницы, которую наци лишили права голоса.

Запрет снят. Искусство Кольвиц вновь служит свободе и миру на земле. Выставки офортов, литографий и рисунков растекаются по разным городам мира.

Вновь соединились вместе два великих художника Германии – Кэте Кольвиц и Георг Гросс. Они предстают перед зрителями на совместной выставке в Баден-Бадене. Гросс эмигрировал из Германии с приходом фашизма. Он вернулся в Берлин в 1959 году, незадолго перед смертью.

В Бельгии и Австрии, Италии и Канаде, Индии и Индонезии, Чили и Западной Германии открываются выставки рисунков и гравюр Кэте Кольвиц. После долгого перерыва обаяние ее графики вновь находит миллионы зрителей.

Большая пресса, множество газет отмечают неумирающую силу воздействия художницы. С годами крепнет преклонение перед великой женщиной Германии, которая мужественной правдой своих произведений зовет к борьбе за счастье человека на земле.

Летом 1963 года в залах Академии художеств СССР открылась обширная выставка графики Кэте Кольвиц. На ней представлены работы музеев ГДР и СССР, а также частных собраний.

Советские зрители оставляли благодарные записи в книге отзывов, покоренные искусством Кэте Кольвиц.

Некоторым молодым зрителям показалось слишком мрачным то, что изображала Кольвиц. Они хотели бы отстраниться от этих тем, почитая их давно минувшими.

Но в той же книге отзывов им отвечали безымянные оппоненты – профессора и студенты, кузнецы и врачи, архитекторы и учителя.

Они писали:

«Произведения Кэте Кольвиц потрясают своей искренностью, ужасающим зовом к борьбе с любым злом. Настоящее искусство!»

«Это лучшая пропаганда против войны».

«Как хорошо, что показали советским людям работы Кэте Кольвиц. Как своевременна их жестокая правда. Спасибо за литографию рабочей солидарности с Советским Союзом».

Коротко, но очень верш> звучит одна запись:

«Кольвиц не для сытых!»

Столетие со дня рождения Кэте Кольвиц – 8 июля 19.67 года отмечал весь мир.

Послесловие

Не раз вспоминалась мне встреча с калининградской попутчицей, когда осенью 1966 года около месяца я провела в Германской Демократической Республике.

Сердечно и радушно отнеслись к моей работе многие художники и искусствоведы. Они не только снабжали меня всеми имеющимися материалами, но старались рассказать все, что знали о жизни и творчестве Кэте Кольвиц.

Радушие и гостеприимство сопровождало на каждом шагу – в приветливом напутствии прохожего, – как найти нужную улицу, в метро, трамваях, музеях, гостиницах.

Только один раз за все время была тяжкая встреча. Ненависть полоснула в лицо.

Мы стояли на площади перед зданием Национальной галереи и смотрели вдаль на уходящую Унтер-дер-Линден. Подошел пожилой человек и сказал, обращаясь ко всей нашей группе:

– Красив был Берлин когда-то…

Мы ответили, что он хорош и сейчас.

По нашему произношению прохожий сразу угадал русских:

– А, товарищи, – сказал он с нажимом, зло, – и ушел в сторону.

Запомнился острый профиль, как лезвие кинжала, и ненависть, сверкнувшая из глубины светлых глаз. Это было только один раз за весь месяц. Но достаточно для того, чтобы напомнить о двенадцати годах фашистского позора.

* * *

Мне хочется закончить эту книгу глубокой благодарностью всем моим новым знакомым, отзывчивость которых позволила так многое узнать за короткий срок.

Я благодарю доктора Ганса Кольвица, недолгая поездка к которому в Западный Берлин была столь плодотворной.

Мне памятен вечер, проведенный в доме тяжело больного Отто Нагеля, интересный разговор с ним и посещение его мастерской.

Незабываемы встречи с искусствоведами Эдит и Хейнцем Людеке, чарующее радушие их дома и щедрость дружеской помощи.

Я никогда не забуду доброты и ласки художницы Элизабет Фойгт в Лейпциге и поразительную отзывчивость руководителя отделения графики Лейпцигского музея изобразительных искусств Харри Нюнделя. Доныне он присылает мне в Москву статьи и фотографии, столь необходимые для работы.

Большое участие в моей командировке приняли работники Союза художников Берлина товарищи Аннаннелиз Чоффен, Урсула Фогель, Эдит Гредик, а также Гергарт Хальман – руководитель отделения изобразительных искусств Берлинской академии искусств.

Встреча с этими товарищами и многими другими воочию показала, сколь крепки дружественные связи между нашими двумя народами.

Прощаясь, Хейнц Людеке сказал мне в напутствие очень подходящие к случаю слова Гёте: кто хочет понять художника, должен поехать в его страну.

Дорогая моя калининградская спутница! Шрам, увиденный на Вашей руке, незабываем. Я тоже никогда не забуду и того, как из нашей квартиры в тихом московском переулке ушли на фронты Великой Отечественной войны трое мужчин. Двое из них не вернулись – мой брат и сосед, а третий – мой муж – больше двадцати лет переносит неслыханные страдания после военной травмы.

Поэтому мне так важно было походить по земле Германской Демократической Республики, подружиться с хорошими людьми, которые ненавидят фашизм, чтобы вопреки этим горестным зарубкам памяти написать книгу о великой подвижнице немецкого народа, искусство которой принадлежит всему прогрессивному человечеству,

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА КЭТЕ КОЛЬВИЦ

1867, 8 июля – В семье строительного мастера Карла Шмидта в Кенигсберге родилась дочь Кэте.

1881–1882 – Первые занятия у живописца Науйок и гравера Мауера.

1884 – Поездка с матерью Катариной Шмидт и сестрой Лизой в Берлин, Мюнхен и на курорт Энгадин. Знакомство в Берлине с писателем Гергартом Гауптманом.

1885–1886 – Обучение у художника Штауффер-Берна в Берлинской женской художественной школе. Возвращение в Кенигсберг. Уроки у художника Эмиля Найде.

1888–1889 – Продолжение художественного образования в Мюнхенской школе у живописца Людвига Хертериха. «Жерминаль» Золя.

1890 – Кенигсберг. Снято маленькое ателье. Самостоятельные занятия живописью и графикой.

1891, 13 июня – Вышла замуж за Карла Кольвица. Переезд в Берлин на Вайсенбургерштрассе, 25.

1892, 14 мая – Рождение сына Ганса. Гравюра «Встреча».

1893, 26 февраля – Присутствует на премьере пьесы Г. Гауптмана «Ткачи», поставленной в закрытом спектакле объединением «Свободная сцена» в Берлине. Начало работы над серией «Восстание ткачей».

1896, 6 февраля – Рождение сына Петера, Первая литография – портрет сына Ганса.

1897 – Завершение серии «Восстание ткачей» (три литографии и три офорта).

1898, 29 марта – Смерть отца Карла Шмидта. Серия «Восстание ткачей» показана на Большой Берлинской художественной выставке. Кайзер Вильгельм II отклонил присуждение за эту серию Малой золотой медали, предложенной художником Менцелем.

1899 – Малая золотая медаль за эту серию присуждена на Дрезденской художественной выставке. На выставке Берлинского Сецессиона Кэте Кольвиц представлена тремя работами, среди них офорт «Восстание».

1901 – Офорт «Карманьола».

1903 – Офор «Женщина с мертвым ребенком». «Прорыв» – пятый лист серии «Крестьянская война».

1904 – Поездка в Париж. Обучение скульптуре в Академии Жюльена. Знакомство с Огюстом Роденом и Теофилем Стейнлейном.

1905 – Офорт «Женщина с косой» из серии «Крестьянская война».

1906 – Плакат для немецкой выставки кустарных работ.

1907 – С марта до середины июля пребывание на Вилла Романа в Италии, как премия художника Макса Клингера, присуждающаяся за высокое мастерство.

1908 – Завершение серии офортов «Крестьянская война».

1910 – Автопортрет-офорт – с рукой на лбу. Начало пластической работы с группы мать-дитя.

1911 – Скульптурный портрет сына Ганса. Надгробный рельефный портрет деда Юлиуса Руппа. Поездка в Кенигсберг для его установки.

1913 – Литография «Кладбище жертв мартовской революции».

1914, 23 октября – во Фландрии погиб сын Петер. В начале декабря – первая редакция памятника погибшим.

1915 – Начало работы над серией «Война».

1918, январь – апрель – На выставке Свободного Сецессиона показана первая скульптура «Любовная пара», созданная в 1912–1915 годах.

1917, 16 апреля – Открылась Большая юбилейная выставка к пятидесятилетию.

1918, 30 октября – В газете «Форвертс» опубликовано открытое письмо Рихарду Дэмелю, призывавшему всех способных держать оружие, добровольно пойти на фронт. Письмо заканчивается словами Гёте: «Семена, предназначенные для посева, не должны быть перемолоты».

1919 – Первая женщина – член Прусской академии искусств, а потом и профессор.

25 января – По желанию родственников рисует в гробу Карла Либкнехта.

25 июня – окончательно отвергнута первая редакция памятника погибшим и уничтожена.

1920 – Гравюра на дереве «Лист памяти Карла Либкнехта». «Живущие мертвому. Воспоминание о 15 января 1919 года». Плакат «Вена умирает! Спасите ее детей». Три листовки против ростовщиков.

1921 – «Помогите России!» – литография для Комитета рабочей помощи, сделанная во время голода в Поволжье.

1923 – Закончено семь гравюр на дереве серии «Война». «Пережившие» – плакат для Интернационального объединения профсоюзов Амстердама к антивоенному дню 21 сентября 1924 года.

1924 – Издана папка с рисунками «Разлука и смерть» с вступительной статьей Г. Гауптмана.

Возобновление работы над окончательной редакцией памятника погибшим. Плакат «Долой войну!», «Немецкие дети голодают» – литография для Международного комитета рабочей помощи. Издается папка «Голод», в которой участвуют разные художники. Кэте Кольвиц представлена в ней литографией «Хлеба!» – Литография «Братание» сопровождает новеллу Анри Барбюса «Поющий солдат».

1924–1925 – Участвует в первой выставке немецкого искусства в Советском Союзе.

1825 – Цикл гравюр на дереве «Пролетариат».

1926 – Поездка в Бельгию на кладбище, где похоронен сын Петер. Здесь будет установлен памятник погибшим, над которым работа ведется уже несколько лет.

1927, ноябрь – Посещение Советского Союза вместе с мужем Карлом Кольвицем. Участие в праздновании десятилетия Октябрьской революции. Литография «Слушающие».

1928 – Начинает руководить мастерской графики в Академии искусств.

1931 – Закончены коленопреклоненные гипсовые фигуры памятника погибшим и показаны на академической выставке. Литографии «Демонстрация» и «Материнское счастье».

1932, июнь – Большая персональная выставка к 65-летию в Советском Союзе. Литография в подарок советским зрителям: «Мы защищаем Советский Союз». Установка памятника погибшим в Бельгии на солдатском кладбище.

1933 – В феврале подписан призыв к объединению всех левых партий против варварства фашизма. Выход из Прусской академии искусств.

1934 – Работа над циклом литографий «Смерть».

1935 – Закончена скульптурная группа «Материнство».

1936, октябрь – С академической выставки за день до открытия удалены скульптурные работы.

1937 – Запрещена персональная выставка к 70-летию. «Башня матерей» – малая пластика.

1938 – Смерть Эрнста Барлаха. Рельеф «Плач» в память Барлаха. Скульптура «Мать с мертвым сыном» (Пиета).

1940, 19 июля – Умер Карл Кольвиц. Бронзовая группа «Прощание».

1941 – Художник Лео фон Кениг портретирует Кэте Кольвиц.

1942 – Последняя литография «Семена, предназначенные для посева, не должны быть перемолоты».

1942–1943 – Знакомство и переписка с тяжело больным художником Рейнгардтом Шмидхагеном, которого называет своим соратником.

Работа над последней маленькой скульптурой «Две солдатские жены сидят рядом, старая и молодая, обе заняты своими мыслями».

1943 – Эвакуация в Нордхаузен. 23 ноября при воздушной бомбардировке сгорел дом на Вайсенбургерштрассе, 25.

1944 – Переезд в Морицбург.

1945, 22 апреля – Кэте Кольвиц умерла в Морицбурге.

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

А.А. Сидоров, Кэте Кольвиц. Изд-во Академия, М,-Л., 1931.

A.А. Сидоров, Кэте Кольвиц. Изогиз, М., 1962.

B. Раздольская, Кольвиц. Изд-во «Искусство», М., 1960.

Г. Недошивин, Кэте Кольвиц. Жуонал «Творчество», 1963, № 12.

Е. Марченко, Кэте Кольвиц. Каталог выставки. Изд-во Академии художеств СССР, М., 1963.

Kathe Kollwitz. Aus Tagebuchern und Brielen. Henschelverlag, Berlin, 1959.

Kathe Kollwitz. Tagebuchblatter und Brieie, herausgegeben von Hans Kollwitz Gerb. Mann Verlag, Berlin, 1948.

Kathe Kollwitz. Aus meinem Leben. Paul List Verlag, Munchen, 1957.

Kathe Kollwitz. Briefe der Freundschaft. List Verlag, Мunchen, 1968.

Beate Bonus Jeep. Sechzig Jahre Freundschaft mit Kathe Kollwitz. Carl Schunemann Verlag, Bremen, 1933.

Lenka von Koerber. Erlebtes mit Kaihe Kollwitz. Ristten Loenlng, Berlin, 1957.

Gerhard Straus. Kathe Kollwitz. Sachsenverlag, Dresden. 1950.

Otto Nage1. Kathe Kollwitz. VEB Verlag der Kunst, Dresden, 1950

Otto Nagel. Die Selbstbildnisse der Kathe Kollwitz. Hens chelverlag, Berlin, 1965.

Harry Hundel. Kathe Kollwitz, VEB Bibliographisches lnstitut, Leipzig, 1934.