Текст книги "Чёрная роза (СИ)"
Автор книги: София Серебрянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Эмиль, сделав шаг вперёд, неожиданно замер и присвистнул, обшаривая светлым пятнышком пространство перед собой:
– Да тут целая комната!
Йори, чьи глаза уже относительно привыкли к темноте, разглядывал смутные очертания мебели. Луч фонарика давал увидеть лишь отдельные фрагменты, никак не складывавшиеся в целую картинку: полуразвалившийся каркас обгоревшей кровати, почерневшие, готовые рассыпаться холсты…
Внимание младшего близнеца привлекло неожиданно мелькнувшее где-то в углу странной комнаты белое пятно. В первое мгновение сердце заколотилось быстрее, а дыхание перехватило от испуга: он решил, что там притаился призрак. Но нечто в углу не двигалось, и Йори сообразил: это… мольберт. Простой мольберт с накинутой на него тканью, отчего-то не закопчённой и чёрной, как всё остальное в этой комнате, а ослепительно-белой. Казалось, она даже светилась в темноте, и не нуждалась для этого в свете фонарика.
Йори сделал шаг в сторону мольберта, протянул руку – и коснулся ткани. Та отчего-то оказалась тёплой, как кожа живого существа, и мягкой на ощупь. Тепло проникало внутрь, не давало бояться и думать о плохом. Сжимая в руках мягкую ткань, Йори зажмурился. В голове хаотично кружились обрывки воспоминаний: вот он берёт эту же ткань, накидывает её на мольберт… Те же пальцы, привыкшие держать кисть, и старая картина, которую он когда-то нарисовал и оставил здесь. В своём доме, в старой мастерской.
Его стыдились. Его спрятали от людей, как прячут ненужную, старую вещь. Этой вещью никогда не воспользуются, а значит, можно положить ей на самую дальнюю полку, какая только найдётся в доме. Йори открыл глаза и моргнул, не понимая, отчего по щекам покатились слёзы. Ведь пленник этой комнаты – не он сам, не кто-то, кого он знал. Откуда тогда эти воспоминания?..
На плечо легла рука, и Йори даже не обернулся: откуда-то он знал, чей голос сейчас услышит.
– Не плачь, – призрак незнакомца, ранее приходивший в Жемчужную Спальню, был осязаемым, будто живой. Йори знал, что это именно тот молодой человек, а не кто-то другой. Знал он и то, что остальные не видят явившегося духа, иначе бы Эмиль не упустил бы шанс пощёлкать фотоаппаратом.
– Это был ты? – негромко спросил Йори. Призрак понял – и кажущаяся такой настоящей ладонь сжалась на плече чуть сильнее:
– Это моя комната. Мой мир, если угодно. Я не хотел, чтобы кто-то приходил сюда, но раз уж ты здесь… Будь первым, кто узнает правду. Картина… Просто посмотри на неё и, может быть, поймёшь.
– Эй, да там мольберт! Похоже, отлично сохранился! – заорал Эмиль, и Йори вздрогнул: его плеча больше никто не касался. Вдохнув поглубже, он сдёрнул ткань с мольберта, после чего недоумённо уставился на картину.
Картина на первый взгляд казалась абсурдным хаосом переплетённых линий и фигур, и даже свет фонарика не помогал лучше разобрать, что именно на ней изображено. Но затем Йори присмотрелся: картина просто была заляпана краской, будто кто-то пытался скрыть изначальное изображение. Прямо под его взглядом пятна краски съёживались, впитывались в холст, исчезали – и яснее становилась изначальная картина. По бокам, словно обрамляя фигуру в центре, стояли десять женских силуэтов; в центре же виднелась молодая девушка в платье с оборванным подолом. За её руки и ноги цеплялось нечто, сначала принятое Йори за ветви деревьев. Но, чем дольше он смотрел, тем ярче проступали силуэты странных созданий, окруживших девушку, и тем мрачнее казался пустой, слишком живо прорисованный взгляд.
– Ничего себе! – Эмиль всплеснул руками. – Это, кажется, одна из дочерей Элинор. Вроде бы старшая. А по бокам… наверное, сама Элинор и остальные девочки. Но я точно не знаю, нужно показать тёте, и…
Неожиданно картина вспыхнула, будто кто-то поднёс к ней спичку. Огонь полыхал совсем рядом, но – вот парадокс – не испускал света. Ансоберт, кажется, вскрикнул: он-то ещё не привык к мистическим происшествиям вроде этого. Хару вновь поёжился, и даже Эмиль, кажется, потерял дар речи, наблюдая, как осыпается на пол пеплом недавняя картина, как исчезает явившийся из ниоткуда призрачный огонь. С трудом сбросив с себя оцепенение, племянник директрисы севшим голосом прошептал:
– Чувствуете? Дымом пахнет.
– Естественно, – вернулся в своё привычное ворчливое состояние Ансо. – Позволь напомнить, тут пару секунд назад картина горела. Разумеется, будет пахнуть дымом.
– Да нет же! – раздражённо воскликнул Эмиль. – По-моему, снаружи что-то горит!
Не сговариваясь, все четверо бросились прочь. Йори, задержавшись лишь на пару мгновений, смерил долгим взглядом кучку пепла, оставшуюся от картины, после чего бросился следом за остальными…
========== Глава XXXIV: Убийца или жертва?.. ==========
В комнате огня не обнаружилось, зато, выбежав в коридор, четвёрка доморощенных детективов немо уставилась на собравшуюся в противоположном его конце толпу и клубы чёрного дыма, валящие из одного из дверных проёмов. Эмиль закашлялся, что не помешало ему с разбегу ввинтиться в центр толпы, потащив за собой близнецов.
Огня в комнате уже не было, да он и не требовался. В лицо ударил порыв холодного воздуха, прорвавшийся снаружи – часть стены попросту рухнула, и комната напоминала декорацию к документальным фильмам о войне.
– Хорошо, что дождь снаружи, огонь по всему зданию не распространился… – слышалось гудение из толпы собравшихся учеников. Эмиль в полуобморочном состоянии смотрел на комнату, не понимая, каким образом могло случиться нечто подобное.
– Нет, это совершенно невозможно! – тем временем всплеснул руками один из учеников – молодой человек с внешностью типичного «мальчика-ангелочка». В кино такие обычно бывают либо сахарными милашками, либо чертями под маской прелестного кудрявого блондина. По крайней мере, блондинистые кудряшки до плеч имелись в наличии. Только глаза не голубые, а зелёные: то ли линзы, то ли просто не совсем каноничная внешность. Хару тряхнул головой: зарёкся же судить о людях по их лицу и манере одеваться. Тем временем «ангелочек» продолжал распинаться:
– Мало того, что начисто отсутствует связь, так ещё и постоянно что-то случается! То попытка убийства, то самоубийство, теперь вот пожар! Не кажется ли вам, что это слишком?! Я плачу за обучение здесь слишком большие деньги, чтобы вдобавок рисковать собственной жизнью!
– Молчи уж, – фыркнул Эдуард. – Сам сюда не вовремя припёрся. Уж извини, забыли перед тем, как всё это началось, утвердить сценарий.
– Не смей затыкать мне рот! – блондинчик – судя по всему, это и был пресловутый Кловис Бертран – театрально взмахнул руками. Ему бы крылья – улетел бы.
– А ты прекрати привлекать к себе внимание. Нашёл место и время, звезда, блин! – снова огрызнулся «трудный подросток», передёргивая плечами. – Тут и без тебя проблем полно.
Только сейчас Хару заметил чуть в стороне местного врача, хлопочущего вокруг трясущегося Амбруаза. Тот, закутанный в одеяло, с перепуганными глазами и стучащими зубами, вполне адекватно смотрелся на фоне сгоревшей комнаты. Старший из близнецов Хигаши нервно выдохнул, пытаясь сосредоточиться сейчас именно на своём «киношном» восприятии мира: если думать, что происходящий ужас – не настоящий, страх не даст затмиться разуму. Ведь, смотря детективный фильм, чаще всего строишь предположения и выдвигаешь свои версии, пытаешься предугадать развитие событий, а не дрожишь от страха за собственную жизнь. Это просто фильм. Так думать будет, наверное, проще.
– А если бы… а если… – зубы стучали друг о друга, и похожий на мышь парнишка никак не мог закончить предложение. Врач успокаивающе хлопнул его по плечу:
– Ты молодец, не растерялся. Не думай о плохом: ты смог не потерять рассудок в опасной ситуации…
Эти слова, пустые и неестественные, вряд ли могли бы кого-то успокоить, и местный медик произносил их в пустоту: никто не слушал. Хару озадаченно моргнул, не понимая, как реагировать на произошедшее. Ведь они подозревали Амбруаза! С другой стороны, что, если он сам поджёг свою комнату, находясь снаружи и имея возможность в любой момент сбежать? Снаружи бушевал ливень, часть учеников помогала затушить огонь – и в результате пожар не разгорелся. А если бы он был сильнее? Что, если бы сгорело всё здание?! Хару тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Нет, это глупость. Амбруаз кутается в одеяло, и на том видны следы огня: похоже, мальчишка бросился прямо через огонь, надеясь в случае чего скинуть загоревшуюся «защиту».
– Что здесь произошло?!
Резкий, холодный голос заставил всех – в том числе и Амбруаза – притихнуть. У дверей стоял господин Меньер, а за его спиной маячила директриса. Кстати, где были эти двое, когда ученики и Дамиан тушили пожар? Директриса ещё сжимала в руках наполненное водой ведро, а вот её спутник даже не собирался спешить на помощь, лишь покусывал губу и хмурился.
– Пожар… я в комнату зашёл, потом в ванную, выхожу – горит! – путано объяснил Амбруаз и испуганно икнул: парнишка всё никак не мог успокоиться. А Хару не мог понять другого: кому верить? И кого подозревать? Амбруаз убийца – или такая же возможная жертва, как и все они?
– Что ж, понятно. Вроде бы я предупреждал: курить на территории академии запрещено. Видите, к чему это привело?
Господин Меньер говорил так же холодно и ровно: он даже не сомневался в том, что причиной пожара послужила всего лишь небрежно брошенная сигарета. Откуда такая уверенность? Хару сжал руки в кулаки и снова разжал, после чего поймал на себе холодный взгляд Меньера и сообразил, что задал последний вопрос вслух.
– Это было предположение, если вам угодно. Но… может, вы лучше знаете, из-за чего случился пожар?
Хару сделал шаг назад и тут же налетел на кого-то. Обернувшись, старший из близнецов Хигаши вздрогнул: не один Меньер смотрел на него подобным взглядом. Может, глаза у страха и велики, но сейчас глаза всех окружающих будто бы обратились в стекло: пустые, холодные, полные немых подозрений. Они считают, что это он устроил пожар?..
– Замолчите! Хватит уже!
Все разом повернулись к директрисе. Госпожа Ришар раскраснелась, будто от мороза: по лицу пошли красные пятна.
– Вы думаете, от паники станет лучше?! Скоро ливень закончится, дорога высохнет, и я отправлюсь в полицию. А сейчас все разойдитесь по своим комнатам, все вы! Тебя, Арианн, это тоже касается!
Последнюю фразу женщина почти прокричала, швыряя ведро об пол. Ученики кинулись врассыпную, сообразив, что с находящейся на грани истерики директрисой лучше не спорить. Эмиль понуро побрёл прочь вместе с тремя своими товарищами, но был остановлен окликом госпожи Ришар:
– А ты – и вы все – идите со мной. У меня к вам серьёзный разговор.
Все четверо переглянулись, но последовали за директрисой. На дорогом паркете молчаливо глядели им вслед лужа да одинокое ведро.
========== Глава XXXV: Разговор в кабинете ==========
Едва за спинами четырёх доморощенных сыщиков закрылась дверь кабинета, как госпожа Ришар коршуном налетела на них:
– Вы в своём уме?! Вы хоть понимаете, куда вы лезете?! А?! Эмиль, я тебя в первую очередь спрашиваю – куда ты лезешь?!
– Тётя, дождь всё ещё идёт и не собирается заканчиваться, – возмутился племянник директрисы, решивший держать оборону до последнего. – Ты думаешь, будет лучше, если мы все будем сидеть сложа руки и ждать, пока нас поубивают?!
– Если вы будете сидеть тихо, у убийцы не будет возможности совершить преступление, – чуть сбавив голос, директриса устало рухнула на стул и потёрла пальцами виски. Увидев, что тётя уже говорит спокойнее, Эмиль робко заметил:
– Мы же даже не знаем, кто это! Да и…
– Он наверняка нацелился на кого-то из вас, – неожиданно жёстко заметила госпожа Ришар, широко распахнув глаза. – И та фальшивка… Откуда она у вас на самом деле? Говорите немедленно!
Хару покосился на брата, боясь, что тот испугается резкого голоса женщины и не станет с ней разговаривать. Но нет – Йори спокойно выступил вперёд, стараясь не глядеть на собеседницу:
– Её подкинули мне под дверь. В комнату постучали, а пока я шёл открывать, тот, кто принёс подделку, сбежал.
Женщина снова глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Затем на удивление спокойно спросила:
– Значит, предупреждение получил ты. Странно, что его подбросили не мне, а одному из учеников.
– Тётя, о чём ты? – недоумённо уставился племянник на директрису. Та потянулась к сложенным на столе бумагам, медленно перебирая их и даже, кажется, не особо разглядывая:
– Если уж вы такие детективы, то почему не поняли, что это – планы убийцы?
– Вообще-то поняли, – вякнул Эмиль, но ответом ему послужил лишь хмурый взгляд госпожи Ришар:
– Поняли – и ни слова не сказали ни мне, ни Арианну. Вы что, подозревали меня? Или его?
Хару мгновенно вспомнил господина Меньера, примчавшегося на пожар не помогать, а зачем-то ещё, вспомнил его холодную уверенность в том, что пожар – чистая случайность. А уверенность ли? Может, он просто хотел всех в этом убедить? Видя выражение лица старшего из близнецов, госпожа Ришар вздохнула:
– Знаю, знаю, ваши семьи наверняка навели о нём справки. Может, у него не самая безупречная репутация, но он не преступник.
– Не самая безупречная репутация? – мигом уцепился за странно прозвучавшие слова Эмиль. – А что такого с его репутацией? Он когда-то совершил что-то противозаконное?
– Да, но это было очень давно и никак не связано с нынешними происшествиями. Тем более, если вам так уж интересно – Арианн никого не убивал.
Маячащий на заднем плане Ансоберт передёрнулся: судя по всему, слова директрисы его совершенно не убедили. Тем временем Эмиль, казалось, о чём-то задумался и принялся ходить от одной стены кабинета к другой, то и дело спотыкаясь на ровном месте.
– Не убивал, не убивал… – бормотал про себя парнишка, пытаясь поймать за хвост какую-то важную мысль. Затем Эмиль неожиданно хлопнул в ладоши и посмотрел на свою тётю:
– А что, если наш «убийца» тоже не собирался никого убивать? Тогда всё логично!
– А по мне, так совсем не логично, – буркнул Ансо и поёжился, вспоминая время, проведённое в морозильной камере. – Он меня чуть не прикончил, а ты тут ерунду выдумываешь!
– Да ты сам подумай! – взмахнув руками, Эмиль едва не сшиб со стола тёти подставку для ручек. – Из трёх жертв выжили две, причём всех пытались убить весьма сомнительными способами. Сколько бы ты смог там пролежать и не умереть? Да, до утра ты мог замёрзнуть насмерть, и всё выглядит так, будто тебя хотели прикончить. Но! При этом не учтено, что оставшиеся без ужина ученики примутся выяснять, в чём дело… Каков шанс, что они не заглянут в морозильную камеру? По-моему, почти нулевой. Дальше – Аддингтон. Разве разумно было бы предполагать, что он разобьётся, упав с третьего этажа? Да, шанс, что он умрёт, имелся, но ведь он мог и выжить, тем более что, упади он… чуть более удачно, смог бы удержаться за ветви и отделаться едва ли не лёгким испугом. Просто… не повезло.
– Да уж… – пробурчал Ансо, всё ещё не веря в новую версию. Эмиль же снова хлопнул одной ладонью о другую:
– А теперь – Амбруаз. Если бы его хотели убить, наверняка подожгли бы дверь в ванную, или дверной проём комнаты, чтобы первым делом обрушился именно он, и Амбруаз не сумел сбежать! Но ему будто нарочно оставили лазейку. И главное – никого, заметь, никого из всех жертв не пытались убить повторно!
Племянник директрисы примолк, переводя дыхание. Затем посмотрел на госпожу Ришар:
– Тётя, никто не собирается убивать учеников. Просто преступник хочет, чтобы здесь происходили «несчастные случаи». Помнишь, что говорил господин Меньер? Никто не захочет отдавать учеников туда, где всегда есть риск повторения подобной ситуации! Кто-то хочет, чтобы академию закрыли! Тётя, есть кто-нибудь, кто может этого хотеть? Скажем, может, тебе предлагали выкупить землю, или что-то в этом роде? – зафонтанировал идеями из прочитанных детективов Эмиль. Госпожа Ришар лишь нервно засмеялась:
– Был когда-то один человек… Мой дядя.
– Дядя?! – уставился на директрису племянник. – Я думал, у прадедушки с прабабушкой были только двое детей, и обе вроде бы не девочки…
– Нет-нет, детей было трое. Правда, от дяди они отказались, там вышла какая-то неприятная история с семейными деньгами, – не стала вдаваться в подробности госпожа Ришар. – Он был весьма… своеобразной личностью. И мог бы натворить много бед. Но он давным-давно покойник, так что предполагать, будто это он подстроил происходящее в академии, было бы смешно. Да и как бы он, старик, пробрался сюда сейчас, в это время года, когда не приехала ещё большая часть персонала и преподавателей? Да и… он не дожил до наших дней. Бабушке в своё время сообщили о его смерти.
В кабинете вновь повисла тишина. Лишь завывал за окном холодный ветер. Хару поёжился: от мысли, что их не собираются вроде бы убивать, легче не стало. Вдруг эта версия – такая же ошибка, как все предыдущие? А если и нет, то что, если этот старик на самом деле жив? Да, он не мог официально заявиться в академию. Но кто знает, нет ли в катакомбах ещё одного входа?..
========== Глава XXXVI: Голоса ==========
– Слушайте, а ведь тогда всё сходится! Вдруг он, к примеру, на самом деле не умер, а зачем-либо соврал, чтобы больше не контактировать с семьёй, которая его предала! Ну, и потом решил отомстить, и…
Хару, Йори и Ансоберт беспомощно переглянулись: их самопровозглашённого лидера так захватила новая версия, что он снова занялся любимым делом – подгонкой фактов под домыслы в стиле детективных фильмов и книг. Наконец, Хару надоело выслушивать подобные рассуждения, и он прервал Эмиля:
– В твоих рассуждениях огромная дырка!
– Это почему ещё? – обиделся парнишка. – По-моему, всё очень даже логично! Вот, смотри: он разругался с семьёй, решил отомстить, долго продумывал свой план… Ну, как Монте-Кристо!
– Монте-Кристо в тюрьме сидел, – заметил Ансоберт. Эмиль дёрнул плечом:
– Это несущественно! Вдруг нашего «Монте-Кристо» тоже посадили за какое-нибудь преступление? Например, он оказался в тюрьме как раз из-за той ситуации, о которой говорила тётя, и…
– И мы возвращаемся ко всё той же дырке, – снова перебил Хару, борясь со внутренним голосом, который вопил, что так вести себя невежливо. – Ни ты, ни госпожа Ришар понятия не имеете о том, что тогда на самом деле произошло! Вдруг, скажем, от него отреклись за дело, или он сам хотел порвать связи с семьёй… Откуда такая уверенность, что ему было, за что мстить?!
– Ну… – Эмиль замялся. Старший из близнецов Хигаши лишь строго посмотрел на него:
– Нет, конечно, замечательно, что у тебя так много идей. Но это же не значит, что нужно сразу же верить в первую подвернувшуюся! Мы пока ничего не знаем, да и вообще, если всё так просто, то почему происходит столько мистической ерунды?!
– А я знаю! Наверное, он на самом деле умер, и мстить вернулся его дух, а не он са… Ай! – видимо, Ансоберт решил на время забыть о своём аристократическом воспитании, потому как словно невзначай наступил племяннику директрисы на ногу.
– Я не о том! Призраки здесь всегда себя так ведут, или только изредка народ пугают? – осведомился Хару. Эмиль, отойдя предварительно от Ансо на пару шагов, опустил голову:
– Вообще-то они раньше себя так не вели. В плане, я раньше вообще иногда сомневался, что они существуют! А тут сразу…
Что именно «сразу», Эмиль пояснить не успел: некто, вылетевший из-за угла, от души впечатался в парнишку. Йори вскрикнул и вцепился в руку брата: наверное, мальчик решил, будто это явился очередной местный призрак. Но нет, существо оказалось вполне материальным, потому как вскочило и, наверное, убежало бы, если бы не вопрос Ансоберта:
– Оберон, ты куда торопишься-то?
Хару уставился на поднявшегося парнишку, не особо походящего на ловеласа со склонностью к развращению девочек младшего и среднего школьных возрастов. Да и красотой сын современного драматурга не блистал: близко посаженные глаза, тонкие губы, да и выражение лица испуганное, какое-то затравленное, как у загнанного зайца. Так в фильмах обычно выглядят те, кто пытается казаться интереснее и важнее, чем они есть на самом деле… Стоп, ну зарёкся же не судить по внешности!
– Я… Да я так, воздухом подышать, – буркнул «заяц» и потянул за лямку рюкзака. Ансоберт фыркнул:
– Будь так любезен, объясни: если ты просто подышать воздухом, то на кой тебе сдался битком набитый рюкзак?
– Да, вот именно! – подскочивший тем временем Эмиль упёр руки в боки. – Ты что, сбежать собираешься?! Или что?
Близнецы же просто молчали, разглядывая Оберона. У старшего в очередной раз мелькнула мысль, что всё здесь не так просто. Куда собрался этот парень? И что ему нужно там, за стенами академии, в такую жуткую бурю?!
– Да, я хочу отсюда свалить! И что с того?! – воскликнул Оберон, чуть наклоняясь вперёд: видимо, рюкзак был слишком тяжёлым. – Тут нас всех поубивают, а если не получится передавить по одному, так вообще спалят вместе с академией! Голоса говорят, что меня убьют следующим, а я не хочу! Не хочу умирать…
– Голоса? – медленно переспросил Йори. Эмиль тоже услышал, потому как тут же бесцеремонно сгрёб «зайца» за плечи и слегка встряхнул:
– Ну-ка, хватит истерик! Расскажи про эти голоса. Вдруг мы сможем узнать что-то интересное?
– Вы скажете, что я долбанулся, – буркнул Оберон, пытаясь освободиться. Но разве можно сбежать от доморощенного детектива и охотника за привидениями, который услышал что-то интересное?
– Все мы тут долбанулись! Так что рассказывай давай. Вдруг можно как-то помочь?
– А что там рассказывать? – сын драматурга опустил глаза и съёжился. – Какой-то голос постоянно шепчет мне, что я скоро умру, вот и всё. Особенно часто перед сном. И он же говорит мне бежать, уходить отсюда, если я хочу жить. Так вы думаете, это не я долбанулся, а действительно что-то происходит, да?
Эмиль многозначительно промолчал, почёсывая подбородок. Затем решительно сдвинул брови:
– Значит, сегодня мы переночуем у тебя в комнате и проверим! Если эти голоса реальны, то мы их тоже услышим.
– А если нет? – недоверчиво протянул Оберон.
– А если нет, тогда и будем думать, – не стал вдаваться в подробности Эмиль. Йори вздохнул: ему совсем не нравилось думать о том, что они вновь стремятся навстречу местным призракам. Да и как это поможет им найти преступника, если…
Неожиданно за спиной послышались тихие, почти невесомые шаги. И голос – строгий голос пожилой женщины, прозвучавший будто внутри его собственной головы. Пусть имя было другим, но голос, без сомнения, обращался к нему.
Останови безумие, Гильберт. Не ты – чёрная роза.
Йори обернулся на звук. Он готов был поклясться, что на мгновение в темноте уходящего вдаль коридора он увидел силуэт статной женщины с волосами, убранными в высокую причёску. Но силуэт почти сразу же растворился, сливаясь с темнотой, и младший из близнецов даже не мог сказать: привиделось ему, или же призрак явился ему на самом деле.
========== Глава XXXVII: Круг сужается ==========
Раньше Хару казалось, что их спальня – самое жуткое, что только может быть в академии. Но нет, спальня Оберона давила на психику куда сильнее: здесь всё было не серым, а чёрным. Тёмное дерево, чёрные покрывала и подушки, даже пол выложен отполированным паркетом того же чёрно-коричневого оттенка. И единственный источник света в виде небольшой «масляной» лампы – вернее, тщательно замаскированной под таковую электрической – стоящей на прикроватном столике. Возле второй постели горела ещё одна такая же лампа, но сама кровать была аккуратно застелена.
– Ты сейчас живёшь один? – поинтересовался Эмиль, слегка ёжась: ему не нравилось это место, как и остальным членам их четвёрки доморощенных детективов. Тут не то что голоса слышаться будут – зелёных чертей можно увидеть!
Оберон сел на кровать и устало привалился спиной к стене:
– Ко мне обещали подселить Амбруаза, ну, когда он очухается. Только это вряд ли скоро будет – говорят, он в шоке после случившегося. Ещё бы, у него, считай, все вещи сгорели, спальня, и сам он чудом выскочил… Брр! А вы и правда можете что-то сделать? С голосами, в смысле?
– Насчёт голосов пока не знаю: мы не можем видеть всю картину разом, – важно протянул Эмиль: он не мог говорить менее пафосно, ведь сейчас появился шанс почувствовать себя эдаким героем, последней надеждой и всё такое. Сын драматурга хмыкнул, закидывая ноги на кровать: ему явно не верилось в возможности явившейся компании.
– Здесь нет призраков, – неожиданно подал голос Йори, и на него одновременно уставились все собравшиеся в спальне. Племянник директрисы, ошалело моргнув, попытался снова привлечь к себе всеобщее внимание и подбежал к Йори:
– Конечно же, нет! Мы ведь ничего не слышали, да и голоса ведь слышны не всегда, так?
– Только ночью, – кивнул Оберон. Младший из близнецов Хигаши не отреагировал, лишь снова огляделся и повторил:
– Их тут вообще нет и не было. Я… как бы это сказать… тоже иногда их слышу, но редко. Здесь их не слышно.
Повисло неловкое молчание. Даже Хару не мог понять, что происходит с обычно неразговорчивым братом. Почему он так изменился? Что с ним сделало это место? И главное – когда им, наконец, удастся остаться вдвоём, наедине, хотя бы ненадолго?.. С тех пор, как они прибыли в академию, у него почти не было возможности обнять младшего, поцеловать его…
– Ну вы даёте, ребят, – тем временем присвистнул заметно повеселевший Оберон. – А я-то думал, только у меня крыша поехала.
Эмиль сосредоточенно пошарил по карманам: дабы больше походить на детектива, ему срочно требовалась трубка. Естественно, трубки не нашлось, и за неимением таковой племянник директрисы важно взял в рот кончик большого пальца.
– Право, не стоит беспокоиться, – тем временем попытался «успокоить» хозяина спальни Ансоберт. – До сих пор призраки не причиняли никому вреда, так что, я полагаю, бояться следует не их.
– А кого бояться-то?! – мигом снова насторожился Оберон, и Хару незаметно показал наследнику аристократического рода кулак. – Может, это вы меня и пугаете, а?!
– Нет, не мы, – покачал головой Хару. Затем перевёл взгляд на остальных:
– Думаю, нужно осмотреть комнату. Вдруг найдём спрятанный магнитофон, или ещё что в этом роде, и тогда…
– А вы не знаете, кто такой Гильберт? – неожиданно тихо произнёс Йори, заставив всех присутствующих вздрогнуть: они уже успели забыть о тех странностях, о которых вещал младший из близнецов. Эмиль, к которому парнишка в первую очередь и обращался, вздрогнул:
– Гильберт? Э… который? В смысле, имя, конечно, я слышал, но, может, ты знаешь об этом самом Гильберте хоть что-то, кроме имени?
Йори задумчиво потёр рукой лоб, не обращая внимания на отодвинувшего его в сторону Ансо: тот уже принялся обыскивать комнату на пару с Обероном. Лишь Хару и Эмиль смотрели на младшего близнеца, пытаясь сообразить, что именно он хочет услышать.
Младший брат Хару слегка поморщился и снова потёр лоб, будто пытаясь вспомнить что-то. Затем заговорил – медленно, неуверенно, скорее всего, не зная ничего наверняка:
– Я думаю… он был здесь, в академии.
– Ученик? Преподаватель? Кто? – продолжал допытываться племянник директрисы. Йори широко распахнул глаза, и следующие его слова прозвучали неожиданно уверенно. Впрочем, они не были обращены к Эмилю: теперь парнишка скорее говорил сам с собой:
– Его знала… какая-то женщина. Очень пожилая, платье старомодное. И… кажется, она говорила о чёрных розах. Как в том дневнике… И она говорила со мной, но видела его…
Хару поёжился: брат вёл себя не так, как обычно, и это пугало гораздо сильнее, чем если бы приходилось привычно защищать его и прятать от любой беды. Йори тем временем вздрогнул от пришедшего в голову неожиданного предположения и тут же прошептал:
– А что, если это – тот человек на портрете? Тот, что похож на меня и Хару?
Эмиль уже собирался ответить, как вдруг послышался торжествующий вопль Ансо:
– Ага! Нашёл!
– Магнитофон? – воспрянул духом племянник директрисы, мигом забывая о призраках и прочей ерунде. Но несостоявшаяся жертва отрицательно покачала головой:
– Нет, смотрите!
Хару послушно приблизился, не понимая, зачем Ансоберт придерживает угол висящей на стене картины, не давая той вернуться в исходное положение. Лишь оказавшись достаточно близко, он заметил идеально круглое, ровное отверстие в стене: это была не просто дырка, похоже, её оставили намеренно. Через неё можно было увидеть кусок соседней спальни, оформленной в красных тонах. Кровавый, бордовый, светлый, будто разбавленное вино…
– Дай я посмотрю! – Эмиль бесцеремонно отпихнул Хару от дыры в стене. – Ага, это Рубиновая Спальня… Значит, вот оно что!
– Что? – осторожно уточнил Оберон. Племянник директрисы снова напустил на себя важный вид, и уже после произнёс вполне очевидные слова:
– Кто-то пугает тебя. Может, прикрывает рот платком или использует какие-нибудь устройства для изменения голоса… И говорит в эту дыру!
– Чья это спальня-то? – поинтересовался Хару. Ответил ему Ансо, необычайно важный от осознания того, что и он пригодился в их компании, предварительно понизив голос до шёпота:
– Там двое живут. Эдуард Хамон и Кловис Бертран.
– И кто-то из них меня пугает? – удивлённо протянул Оберон, мигом утрачивая прежнюю пугливость: ещё бы, чего ему теперь-то было бояться, когда он точно знал, кого сторониться. Племянник директрисы снова положил в рот большой палец, про себя подумав, что неплохо бы обзавестись трубкой:
– Да. И кто именно, мы скоро выясним. А когда узнаем, кто это, выйдем на убийцу… Или, по крайней мере, на его сообщника.
Йори наблюдал за происходящим молча. Пусть его тоже пугало происходящее в академии, но почему-то гораздо важнее было понять, кому же принадлежит то имя. Гильберт. Быть может, юноша с портрета, а может, и совершенно другой человек.
И почему та странная женщина-призрак так обратилась к нему? И почему она сказала «Не ты – чёрная роза»?..
========== Глава XXXVIII: Равные шансы ==========
Вот уже полчаса, как собравшиеся в Жемчужной Спальне молчали, пусть и перебрались в комнату близнецов как раз затем, чтобы обсудить новую информацию. Молчал и Ансоберт, и важно дующийся Эмиль, за неимением трубки по-прежнему изображавший, что курит собственный палец, и не захотевший оставаться в одиночестве Оберон, и близнецы. Йори вовсе был погружён в свои мысли, отличные от размышлений большинства собравшихся. Наконец, Эмиль нарушил тишину неуверенным вопросом:
– Как полагаете, господа, кто из этих двоих более подозрителен?
Пусть он старался даже своей речью подражать киношным детективов, по его растерянному взгляду было ясно: он даже и не думал, что им удастся каким-то образом выйти на преступника. Изначально племянник директрисы воспринимал «собственное расследование» как обречённую на провал игру. Игру, в которой более увлекателен был сам процесс расследования, чем конечный результат. Если бы жизнь была похожа на фильм, Хару решил бы, что Эмиль вовсе сам всё это подстроил. Но нет, он был с ними всё это время и никак не смог бы раздвоиться, да и, похоже, горе-Пуаро действительно боялся.
