Текст книги "Фальшивая принцесса (СИ)"
Автор книги: София Балашова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
При виде этого, Ангелина стремительно прикрыла грудь рукой, принявшись отползать к изголовью кровати. Довольно улыбнувшись, Ротхен опёрся коленом матрас и, ловко схватив девушку за ногу, резко притянул её к себе. В ответ на это она снова завизжала, остервенело, подобно дикой львице, защищаясь. Один из яростных ударов её достиг своей цели – мужчина зашипел от внезапной боли, пронзившей его руку, разжав запястье.
Воспользовавшись моментом, Ангелина быстро перевернулась на живот, снова отползая от кагана, но внезапно она оказалась снова схвачена и бесцеремонно оттащена назад.
На этот раз Ротхен, устав, по-видимому, от игр своей супруги, немного надавил на её спину, пресекая любые попытки побега. Придавленная его огромной, тяжёлой рукой, девушка вцепилась в жёсткую ткань покрывала, изо всех сил притянув его к груди в наивной попытке "выскользнуть" с его помощью. Однако усилия её оказались тщетны – хватка мужчины казалась каменной.
Другой рукой он резко, но аккуратно обхватил стройные бёдра девушки, приподняв их таким образом, что её округлые ягодицы оказались оттопырены вверх. Жест этот отозвался в груди Ангелины новой вспышкой паники – приглушённо вскрикнув, она принялась бешено вращать бёдрами в наивной попытке избавиться от стального захвата Ротхена.
К её ужасу, действия эти возымели противоположный эффект – хрипло рассмеявшийся каган одним стремительным движением притянул её к себе. Теперь ноги повиснувшей вниз головой Ангелины покоились на плечах мужчины, а руки безвольно болтались в воздухе, едва касаясь поверхности покрывала. Будучи ошарашена подобным, она застыла в оцепенении, пока язык сарайца нагло и настойчиво погружался в её лоно. Вырисовывая непонятные ей символы, он кружил над ней с явным удовольствием, выражавшимся у его владельца довольными постанываниями, вызывавшими у Ангелины рвотные позывы.
На глазах её навернулись слёзы ярости – сейчас в руках Ротхена она казалась маленькой тряпичной куклой, слишком слабой и ошеломлённой всем происходящим для того, чтобы хоть как-то защитить себя от его домогательств. Могла ли она когда-нибудь подумать, что замужество обернётся для неё подобным унижением?
В следующий момент мужчина, будто намеренно издеваясь, издал громкий, полный нескрываемого удовольствия стон, вцепившись в бёдра девушки сильнее, из-за чего та оказалась поднята ещё выше. В спальне раздался приглушённый девичий вскрик, который каган принял за поощрительный, погрузив свой язык ещё глубже в свою супругу. Опустив голову, Ангелина наткнулась на практически уткнувшееся ей в глаза достоинство кагана и, испуганно ахнув, рефлекторно оттолкнула его от себя ладонью. В тот же миг язык мужчины остановился, и тот хрипло проговорил:
– Рол ту миган, Гэнриэтта…
Отпустив жену обратно на кровать, Ротхен, не дав той опомниться, по-хозяйски навалился на неё сверху. Ноги его при этом расположились меж ног девушки – так, чтобы она не смогла сомкнуть их. Наклонившись к уху Ангелины, он принялся что-то тихо говорить ей на своём языке, успокаивающе поглаживая спину. Другая рука кагана тем временем ласкала промежность девушки.
Внезапно Ротхен отстранился и, резко приподняв бёдра супруги, провёл по её входу своим уже сочащимся смазкой достоинством. Жест этот, к его неудовольствию, вызвал у Ангелины новый приступ паники. Рассерженно прошипев, он снова опустился на неё, придавив своим телом. Двигаясь грубовато и быстро, Ротхен убрал волосы с лица супруги, с явным раздражением проговорив:
– Почэму ты вэдёшь сэбя так…
Оборвав себя на полуслове, он захрипел. Изо рта его хлынула кровь, заливая плечо Ангелины.
Заметив капающие на покрывало бордовые капли, она резко повернула голову. Захлёбывающийся в собственной крови каган лихорадочно шевелил губами в попытке то ли сказать что-то, то ли сделать вдох. От испуга девушка закричала. Безумно замахав руками и ногами, она попыталась выползти из-под придавившего её своим телом супруга. Задыхаясь от напряжения, она изо всех вцепилась в матрас, потянув его на себя, но в следующий момент она ощутила внезапную лёгкость. Не веря своему счастью, она резко перекатилась на спину, желая одного – как можно скорее сбежать отсюда. Но нарушивший тишину спальни незнакомый мужской голос разрушил все её планы:
– Уже уходите, Ваше Высочество Генриетта?
Испуганно подскочив прямо на кровати, Ангелина стремительно перевала взгляд в сторону двери. Там, лениво опёршись плечом о дверной косяк, стоял высокий, крупный мужчина. Его тёмные волосы были собраны в толстую косу, а по лицу, черты которого было трудно рассмотреть с такого расстояния, стекала уже наполовину засохшая кровь. Одет он был в тёмную, также частично заляпанную кровью военную форму, практически полностью скрытую за тяжёлой блестящей кольчугой. В одной руке он держал длинный окровавленный меч, а пальцами другой лениво поигрывал каким-то небольшим, металлическим предметом. Быстро опустив взгляд, Ангелина увидела, как, по-видимому, один из них, торчит из спины её подёргивающегося в предсмертных конвульсиях мужа.
– О, Боже… – от вида открывшейся перед ней картины, у неё в ту же секунду закружилась голова. – Он… он мёртв? Ему можно помочь…
Путаясь в покрывале, она быстро сползла с кровати, и на трясущихся от всего пережитого ужаса ногах быстро подошла к кагану. Присев на корточки, девушка дрожащей рукой прикоснулась к спине правителя Сарая, тихо проговорив:
– Рот… Ротхен, ты слышишь меня? Я… я сейчас… надо позвать Бронхилая… я позову, потерпи…
– Какая душещипательная сцена… – В голосе незнакомца сквозила неприкрытая насмешка.
– Ему нужен Бронхилай, позовите Бронхилая! – Взглянув на мужчину, истерически закричала Ангелина.
Издав тихий смешок, незнакомец оттолкнулся от дверного проёма и, ловким движением затолкнув куда-то в рукав сюрикен, медленно приблизился к настороженно следящей за его движениями девушке. Подойдя к ней практически вплотную, он спокойно произнёс:
– Если бы я хотел, что бы он жил, то, как ты считаешь, стал бы я тогда убивать его, м?
Отрицательно мотнув головой, Ангелина начала медленно отползать подальше от нависающего над ней мужчины. От него пахло потом и кровью, и стоило ей только подумать о том, откуда на нём эта кровь могла взяться, к горлу её тотчас подкатил ком.
– К-кто в-вы т-такой? – Голос девушки звучал жалко – в нём отчётливо слышался страх.
– А ты так и не догадалась? – Губы незнакомца растянулись в угрожающей улыбке, обнажив белые крупные зубы с заострёнными, как у зверя, клыками.
– Я н-не знаю… я во-вообще н-ничего не знаю… пожалуйста… не трогайте м-меня, я н-не должна быть здесь…
Из глаз Ангелины брызнули слёзы. Задыхаясь, она прикрыла рот обратной стороной ладони.
Бросив на неё равнодушный взгляд, мужчина молча подошёл к кровати и, отбросив заляпанное кровью покрывало, вытащил верхнее тёплое одеяло. Обойдя стороной застывшее в неестественно скрюченной позе тело, он присел перед рыдающей девушкой и, завернув её в одеяло, одним стремительным движением поднял на руки.
Не ожидавшая подобного Ангелина принялась активно сопротивляться, сопровождая свои действия истерическими выкриками:
– Нет!!! Пожалуйста… отпусти!!! Это не она, это не она!!! Это я!
Не обращая на её истерику никакого внимания, незнакомец, быстро вышел из комнаты, где его ждали двое облачённых в чёрную форму мужчин с охваченными чёрными светящимися нитями мечами. Кивнув им, он решительно подошёл к лестнице, быстро спускаясь по ступеням. Движения его были стремительными и выверенными – казалось, он изучил этот маршрут вдоль и поперёк прежде, чем прийти сюда.
Оказавшись внизу, он огляделся, удовлетворительно хмыкнув. Трапезная, будучи всего несколько минут назад средоточием веселья и радости, напоминала теперь поле брани. Некоторые из длинных тяжёлых столов оказались перевёрнуты. По всей комнате валялись изрезанные и окровавленные тела, а некоторые из них пожирало высвободившееся из разбитых масляных ламп пламя. Вино, залившее почти весь пол, смешиваясь с кровью, образовывало небольшие бордовые лужицы, в которых отражался тусклый свет оставшихся фонарей. Терпкий запах недавно бывшего здесь веселья едва заметно перебивался тошнотворным запахом железа – последствие произошедшей резни. По окунувшемуся в тишину помещению чёрно-серебристыми пятнами мелькали вооружённые мужчины. Оглядывая тела, они снимали с них украшения, а тех, которые оказывались живыми, либо добивали, либо, если те могли ходить, уводили за собой.
Ловко огибая лежащие на пути трупы, незнакомец покинул трапезную, мельком бросив взгляд на Ангелину. Притихшая, она неподвижной статуей застыла на руках у мужчины. Глаза её слипались, а тело, истерзанное всеми обрушившимися на неё переживаниями, настойчиво требовало отдыха, притупляя чувство самосохранения.
В конце концов, убаюканный спокойным дыханием мужчины, её мозг отключился.
Глава 5
– Госпожа… госпожа, просыпайтесь…
Голос Бронхилая, настойчивый и тихий, далёким эхом донёсся до сознания Ангелины. Ресницы её едва заметно дрогнули, сгоняя остатки крепкого сна. В нос тут же ударил уже ставший знакомым запах горелого масла.
Нехотя разлепив глаза, девушка повернула голову в сторону мужчины. Лекарь, весь помятый и тоже сонный, сидел неподалёку от неё. На его брюках – том единственном, что осталось от забавного канареечного костюма – отчётливо виднелись следы застывших крови и грязи. На лице мужчины Ангелина заметила небольшие кровоподтеки, из-за чего оно выглядело куда более опухшим, чем обычно. Руки Бронхилая оказались связаны вместе бечёвкой таким образом, что каждая нить оплетала поочерёдно все пальцы, создавая впечатление надетых на руку "верёвочных перчаток". Опустив глаза на свои ладони, девушка с удивлением обнаружила, что на её рукии тоже надели этот своеобразный аксессуар. Пошевелив пальцами, она обнаружила, что он полностью блокирует движение кистей, препятствуя, судя по всему, использованию магии.
– Вы проснулись, госпожа… слава Божеству, вы невредимы, а то я уж думал было, что этот паскудник Харальд с вами разделался уже…
– Ха-харальд? – Голос Ангелины был ещё хриплым от сна. – Так это был он? Что вообще произошло?
– Он, подлец… он, негодяй… – сплюнув на пол, с досадой произнёс Бронхилай. – Засада была, госпожа… каттегатский выродок, кажись, обманул всех… провёл, как детей малых, паскудник. Наши ребятки разведчики донесли, что он-де на север уехал, да часть войска своего с собой прихватил… ну, Её Величество и дала добро на отправку Её Высочества в Гуркуланум. Думала, что пока этот отщепенец, Великий Душитель его забери, занят, мы быстренько свадебку провернём, а потом уже дикарь этот южный проблемки все и порешает. А оказалось вона как – всех обхитрил поганец! Ох-хо-хо, чуяло моё сердечко, что не всё так гладко здесь, уж слишком благополучно всё складывалось… не зря не верил…
Облизнув пересохшие губы, Ангелина растерянно проговорила:
– Но как же теперь… что нам теперь делать? Они ведь все считают, что я Генриетта! Если… если она узнает о том, что произошло, – к горлу девушки подкатил ком, – то вернётся к своей матери и всё вскроется! Что со мной тогда сделают?
Бронхилай хрипло рассмеялся.
– Вернётся, как же. Неужто вы думали, госпожа, что она всерьёз это всё вам говорила? – Мужчина насмешливо помотал головой. – Наивное создание. Она и не собиралась возвращаться к этому сарайскому царьку!
– В к-каком это смысле, – в голосе девушки послышалась растерянность, – не собиралась?
– А в таком! – Подняв замурованные руки, Бронхилай суетливо провёл ими по лбу, убирая застилавший глаза пот. – Больно надо ей это! Вы разве не заметили? Она почти всё приданное, что ей Её Величество собрала, с собой утащила! Как думаете, госпожа, с чего вдруг?
Ангелина побледнела.
– Боже мой… – губы её задрожали, – вы хотите сказать, что она… как-то узнала о том, что должно случиться?
– Знала, как же, – лекарь снова сплюнул на пол. – Да не знала она ничего! Ветреная, прости меня, Божество, девчонка! Ей ни этот каган дикарский, ни норфолкское королевство сто лет в обед не сдались! Она ещё до всей этой истории с жениховством обдумывала, как бы ей деньжат побольше урвать да и от маменьки скрыться. Жить она привольно хотела, и чтоб обязательств никаких не было! – Тяжело перевалившись, мужчина громко икнул. – Она всю дорогу, – после небольшой паузы продолжил он, – только и думала, как бы ей сбежать незаметно со всеми своими цацками да золотишком… а тут вы удачно и подвернулись.
– А-ша-леть, – шокировано протянула Ангелина. Хоть она и не сомневалась в том, что принцесса не была полностью честна с ней, но ей и в голову не могло прийти, что та решит просто бросить её на амбразуру и, забрав всё приданное, укатить в закат навсегда! Просто немыслимо! И Ангелина ещё всерьёз верила, будто сможет провести Генриетту? Ха! Смешно! – Но почему же… почему вы не рассказали обо всём королеве?
– Так а какой в этом прок? – Возмущённо воскликнул Бронхилай. – Союз с Сараем есть? Есть. Каган Ротхен получил жену? Получил. А большее Её Величество и не заботит! Неужто вы, госпожа, и впрямь думаете, что королеве в радость свою дочь в постель дикарю отдавать было? Да тьфу на вас мильон раз!
– Супер. – Ангелина выпрямила связанные ноги, чтобы немного размять их. – И что же теперь делать? Узнав о смерти Ротхена Генриетта, скорее всего, вернётся к матери…
– Ну вот это уж навряд ли, – прыснул мужчина. – Теперь-то, когда у этого отребья Харальда в руках все козыри, соваться в Норфолк всё равно, что голову на плаху добровольно положить… особенно наследникам Её Величества. Каттегатский подонок просто так с рук не спустит королеве унижение его мамашки… со всей семьёй поквитается, помяните моё слово. Тут не ровен час и Его Высочество с Её Величеством дёру из страны дадут, прихватив с собой всю казну…
– Вот как… – напряжённо размышляя, девушка покусывала нижнюю губу. – Похоже, перспективы у нас совсем не радужные. И это ещё мягко сказано.
– Ваша правда, госпожа… этим-то что? Сбегут куда-нибудь в Ладогу или дальше на восток, получат убежище, да и будут там до конца жизни в ус не дуть. А вот что с нами-то теперь будет, – изо рта мужчины вырвался всхлип.
Тяжело вздохнув, Ангелина огляделась. Помещение, в котором они находились, по своему убранству напоминало небольшой дорожный шатёр. Круглые стены и конусообразный потолок, сшитые из шкуры какого-то животного, едва слышно колыхались от лёгких порывов ветерка. Своеобразные кровати, на которых она и лекарь сидели, представляли собой несколько наваленных друг на друга тёплых, покрытых густым мехом шкур, брошенных прямо на прохладную землю. Неподалёку от них Ангелина смогла рассмотреть ещё несколько таких спальных мест, принадлежащих, по словам Бронхилая, самому Харальду и некоторым из его командиров. У самой стены обозначилось пару грубых холщовых мешков, в которых проглядывалась какая-то тёмная ткань, бывшая, видимо, запасной формой кого-то из каттегатцев.
Что-то прикинув в голове, Ангелина спросила у лекаря:
– Кто-нибудь из наших ещё остался?
– Кто-то есть… но их связали и отвели куда-то, вместе с сарайцами, – неопределённо махнув рукой, ответил мужчина.
– А Семпрония… среди них?
– Командир, что ли? Да кто ж знает! Меня когда к их лагерю волокли, я того… выпивший был чуток… – но дрался будь здоров! – вот и не разглядел точно. А потом того, заснул прям на земле. А в себя пришёл уже тута.
– Вы не знаете, куда каттегатцы ушли?
– А чего ж не знать-то? Знаю! Я уже тогда очухался, но вида не подавал… эти заходили, обсуждали, как отужинают, а в ночь дальше двинутся.
– И давно это было?
– Да вот только, буквально перед тем, как вы проснулись, госпожа.
Ангелина кивнула. Бросив взгляд на вбитый в землю деревянный колышек, к которому была привязана соединяющая её лодыжки бечёвка, дёрнула ногами. К её разочарованию, деревко не сдвинулось ни на йоту.
С тоской наблюдающий за её упражнениями Бронхилай устало вздохнул:
– Оставьте, госпожа. Это бесполезно. Я уже пробовал – ничего не вышло. А во мне силы-то всяко больше, чем в вас…
Разочарованно цыкнув, девушка остановилась. Похоже, старый лекарь был прав – несмотря на свою хрупкость, колышек казался зацементированным.
Ангелина вновь принялась оглядываться вокруг в надежде найти хоть что-то, что можно бы было использовать для побега. Внезапно ход её мыслей прервал едва слышный звук приближающихся шагов. Застыв на несколько мгновений в раздумьях, она вдруг резко упала шкуры и, свернувшись калачиком, негромко проговорила:
– Бронхилай, скажи им, что я ещё сплю и постарайся убедить их не будить меня, если они захотят. Мне нужно, что бы они поскорее ушли – я придумала кое-что. Хорошо?
– Л-ладно, госпожа… – в голосе мужчины послышалась растерянность.
Застыв в своей позе, он коротко зевнул.
С каждой секундой шаги становились всё громче. Прислушивающаяся к ним Ангелина спрятала лицо в шкурах, боясь выдать своё притворство. Сердце девушки зашлось в бешеном стуке, предвкушая скорую авантюру.
Вскоре раздался шелест ткани, и в шатёр вошли две молоденькие девушки, облачённые в военную форму. В руках они держали две железные миски, от содержимого которых раздавался аппетитный аромат мясной похлёбки. Тяжело сглотнув, Ангелина прислушалась.
– Эй, принцесса, поднимайся! Его Величество велел покормить вас.
– Убери от неё свои руки, каттегатская шлюха! – Тотчас вскинулся лекарь. – Ты, что ли, ослепла? Не видишь разве? Её Высочество отдыхает!
– Ты, старик, вообще понимаешь, кого шлюхой назвал? – Громкий голос военной неприятно ударил по ушам. – Я первый помощник главнокомандующего Аслауг Хельгадоттир! За такие слова я твою жирную голову отрежу и скормлю её медведю!
– Тьфу! Да хоть сама королева! Все вы для меня каттегатцы выродки! Все, как один! Божество меня упаси стелиться перед кем-то из вас. Забирай хрючево своё и повертай назад – к корольку своему. Мы скорее подохнем, чем к вашим помоям притронемся!
– Ну, смотри, старик, – оскалив зубы, девушка с яростью швырнула тарелку прямо в лицо лекаря. Тот громко застонал и затряс головой в попытке стряхнуть с себя обжигающую жидкость. – Скоро ты на пару со своей проблядушкой принцессой и всей её гнилой семейкой будешь нам пятки лизать, моля о милости. Пошли, Торун. Пусть сидят голодные.
Резко развернувшись, девушки покинули шатёр.
Выждав ещё немного, Ангелина открыла глаза. Бронхилай сидел всё в той же позе. Лицо его сделалось ещё более красным, а взгляд приобрёл хищное выражение.
– Отродье Великого Душителя, – зло выплюнул он.
– Вы в порядке? – Поинтересовалась девушка.
– Буду, когда это паскудство увижу посаженными на колья!
Ничего не ответив, Ангелина посидела немного, выжидая. Она опасалась, что после всего случившегося Харальд пришлёт ещё кого-нибудь или – того хуже – придёт сам. Но, к счастью, всё было тихо.
Сделав глубокий вдох, она кивнула. Пора.
Перевернувшись на бок, она оттолкнулась голыми ступнями от маленького деревянного колышка, немного продвинувшись вперёд. Обёрнутое вокруг неё одеяло немного сползло, обнажив её тонкие плечи, но девушка не придала этому значения. Изгибаясь, подобно змее, она настойчиво продиралась вперёд, время от времени останавливаясь и прислушиваясь, будто воришка, к звукам за шатром.
В какой-то момент она почувствовала, как привязанная к ногам верёвка натянулась. Чуть приподняв корпус, она вытянула руки, попытавшись зацепить связанными пальцами лампу. Тщетно. Ей не хватало ещё совсем немного.
Раздражённо фыркнув, она тряхнула головой и, больно упёршись локтями в твёрдую холодную землю, резко дёрнулась вперёд. Путы на лодыжках Ангелины тут же натянулись, и грубая бечёвка впилась в кожу. Игнорируя мгновенно растёкшуюся по ногам боль, девушка ещё раз вытянула руки.
Есть.
Горячая лампа свалилась набок, из-за чего хрупкое стекло мгновенно разбилось. Сдержав свой полный ликования вскрик, Ангелина неловко притянула к себе лампу. С трудом изогнув руки, она расположила их таким образом, чтобы небольшое пламя охватывало один из узлов на её запястье. Постепенно нагреваясь, верёвка начала медленно плавиться.
– Госпожа… – в тихом голосе Бронхилая прозвучало изумление.
– Тише, – сосредоточенно следя за огнём, произнесла Ангелина. – Не шуми, нас могут услышать.
Мужчина тяжело сглотнул, отчего кадык его дёрнулся, и прикусил нижнюю губу. Лицо его при этом приобрело комичный вид – в своей взволнованности он походил на старого бульдога, ожидающего, когда его выведут на прогулку.
Сгорая, верёвка болезненными укусами опаляла тонкие запястья Ангелины. Сжав зубы, она старательно терпела, сдерживая готовые вырваться наружу стоны. Когда жар уже стал совсем нестерпимым, а кожа начала ощутимо потягивать от небольших ожогов, девушка резко одёрнула руки. Одним резким движением разъединив ладони, она разорвала охваченную огнём тонкую нить. Встряхнув руками, Ангелина скинула окутывающие её пальцы путы, тотчас же принявшись освобождать затёкшие ноги.
Покончив с ногами, она поднялась и, удерживая у груди одеяло, спешно поковыляла к Бронхилаю.
Когда она лихорадочными движениями распутывала тугие узлы на руках лекаря, её непослушные пальцы нервно тряслись. Опалённая огнём кожа на запястьях Ангелины неприятно щипала, на лбу её от волнения выступили капельки пота. В нос ей ударял исходивший от мужчины запах перегара, неприятно раздражая обонятельные рецепторы.
Как только верёвки на руках Бронхилая ослабли, девушка тут же метнулась к мешкам с одеждой. Даже не тратя время на лишние поиски, она вытащила первые попавшиеся ей под руку брюки и рубашку. Пока Бронхилай освобождал свои ноги, она быстро скинула одеяло, резкими и чёткими движениями натянув на себя одежду. Подойдя к другому мешку, она мысленно взвала ко всем существующим богам, молясь им о том, что бы в нём оказалась обувь. Заглянув внутрь, Ангелина не сдержала приглушённого радостного выдоха.
Отобрав более-менее подходящую ей по размеру пару высоких сапог, она выпрямилась. Бронхилай, уже полностью освободившийся, стоял над своей "кроватью" и, кряхтя, разминал свои толстые ноги.
– Вы готовы? – Дрожащим от волнения голосом спросила Ангелина.
Равными движениями оттирая с лица остатки жаркое, мужчина вытянул губы вперёд. В лице его читалась решимость вперемешку со злостью – ещё одним последствием недавней стычки с каттегатками.
Оттянув ворот и покрутив головой, лекарь быстро кивнул и ответил:
– Готов.
