Текст книги "Развод. Я не вернусь (СИ)"
Автор книги: Софи Сорель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 23
По прилете в Москву я сразу вернулась домой, позвонила папке, мы поболтали минут пять, а потом он побежал следить за ребятами – сегодня был последний день соревнований. Его школьная команда боролась за третье место в рейтинге.
Повесив трубку, я вспомнила, что Спартак просил позвонить ему. Я открыла адресную книгу и уже занесла палец над кнопкой вызова. Сердце участило бег. Господи! Лада, ты волнуешься, как школьница, которая впервые звонит понравившемуся мальчику.
На звонок я так и не решилась. Вместо этого, просто отправила сообщение: «Спартак Александрович, я в Москве. В среду с утра готова поехать за город, чтобы сделать все замеры». Он долго не отвечал, и я уже успела понервничать, обидеться и забить.
В квартире без Вики было пусто. Как я проведу целое лето вдали от дочки? Летать каждые выходные в Феодосию я не смогу, но, может, мне удастся взять небольшой отпуск на недельку в июле? Дмитрий Иванович же сказал, что мне не обязательно все время быть в офисе, а со Спартаком я уж как-нибудь договорюсь. В голову тут же бросились неприличные мысли! Договорится она! Ага! Чем расплачиваться будешь за особое положение?
Когда я принимала ванну, услышала звонок мобильника. Спартак перезвонил? Я нервно схватила телефон со столика около умывальника, чуть не уронив его в воду. Звонил Костик. Этому-то что надо?
– Алло, – бросила я в трубку.
– Привет, Лад.
– Ну, привет.
– Как дела?
– Лучше всех, – резко ответила я. В глубине души я понимала, что веду себя неправильно, своим тоном и поведением показывая, как мне до сих пор больно и неприятно. Нужно научиться скрывать эмоции.
– Как Вика? – спросил Костя. – Я хотел бы повидаться с дочкой.
– Неужели ты еще помнишь, что у тебя есть дочь? – саркастично заметила я.
– Лад, я понимаю, что в последнее время вел себя неправильно по отношению к Вике, – вздохнул он. – Но… Блин, у меня сын родился недоношенным, Снежана родила на седьмом месяце. Куча проблем была. Мы даже не знали, выживет ли он.
– Как сейчас дела у малыша? – смягчившись, спросила я.
– Теперь все хорошо, слава богу. Здоровенький, – ответил Костик.
– Рада за вас.
– Ну так могу я увидеть дочку?
– Нет, она с мамой в Феодосии и будет там все лето.
– Понятно…
– Раз уж мы заговорили о Вике, – начала я. – Как я понимаю, ты теперь мужчина с доходом, а значит, давай-ка решим вопрос с алиментами.
– Так и знал, что ты начнешь про деньги, – презрительно усмехнулся он, и мне стало противно.
– Значит, так, Костя. Никаких денег для себя я не прошу и, заметь, никогда не просила. По закону ты обязан платить алименты. Либо мы идем к нотариусу и заключаем алиментное соглашение, либо я иду в суд.
– Давай без бумажной волокиты, а? Я сам буду переводить деньги на счет Вики каждый месяц.
– Нет, я хочу, чтобы все было официально, – твердо сказала я.
– Н-да, не знал, что ты настолько меркантильная.
– Да, вот такая я меркантильная. Это ж ты женился на Снежане по большой и чистой, – сквозь зубы процедила я.
– Не тебе меня упрекать. Ты сама времени даром не теряла. Уже подцепила себе тугой кошелечек.
– Конечно, с тебя пример беру, – усмехнулась я. – Я найду нотариуса и позвоню тебе через пару дней по поводу соглашения.
Я повесила трубку. Козел! Еще будет меня попрекать! Костик превратился в человека, в котором, казалось, не осталось ничего хорошего. Он мне был противен до тошноты. И теперь я действительно радовалась, что мы с ним больше не вместе. Пусть Снежана тянет его на себе.
Схватив полотенце, я обмоталась им и выбралась из ванной. Мобильник снова запищал. На экране высветилось имя Спартака. «Я в Аргентине. Вернусь в конце недели. Владимир заедет за тобой в семь утра в среду». Сухо. Четко. Противно. Ну и не надо! Ну и пошел ты! Вконец разозлилась я. Правда, так и не поняла, на кого больше: на такого делового и занятого Спартака или на себя саму, что в тайне надеялась на очередную встречу с ним. Вот еще! Нужен он был! Только деловые отношения, Лада! И все!
***
Во вторник я потащила Машку на мебельную выставку.
– Никогда не ходила на такие выставки, – смеялась подруга. – Надеюсь, там хоть шампанское наливают?
– Какое шампанское? – закатила я глаза. – Это тебе не книжный клуб любителей выпить.
– А что, те, кто любят мебель, не любят пить? Зачем я вообще туда иду?
– Чтобы мне скучно не было, не пропадать же приглашению, – улыбнулась я.
– Ну, ладно. Только вечером мы тогда сами сообразим что-нибудь горячительное.
– Нет, уж. Мне завтра к Островскому ехать на замер, – возразила я.
– И что ты собралась ему замерять? – захохотала Машка.
– Господи, о чем ты только думаешь, Мария.
– А о чем еще рядом с таким мужиком думать?
– Ты его ни разу в жизни не видела, а уже сделала выводы, как о «таком» мужике.
– Сужу по твоим рассказам, – подмигнула мне подруга.
Она нашла свободное место на парковке, и мы двинулись к огромному выставочному центру.
Внутри у нас разбежались глаза от разнообразия. Даже Машка в итоге признала, что не зря поехала.
– Может, мне купить вон тот диван? – указала она на большой плюшевый диван с позолоченной спинкой.
– Ужас, – прошептала я.
Мы ходили от стенда одной фирмы к другой. Для Островского я, конечно, вряд ли здесь что-то присмотрю. Ему требовались компании, которые занимаются раритетной мебелью и те, что делали предметы интерьера с имитацией под старину. Здесь же в основном была представлена современность.
– Я хочу это! – Машка остановилась, как вкопанная, напротив темно-малинового дивана в форме губ.
– Сдурела! – попыталась я вразумить подругу, но уже видела, что это бесполезно: она запала на этот китч.
Машка любила сочетание несочетаемого. В одежде это не проявлялось, но вот в ее квартире царила эклектика, которую я называла хаосом.
– Тут же можно заказать мебель, да? – обернулась она ко мне с горящими глазами.
– Не уверена… – Может, все-таки удастся ее утащить от этого вульгарного дивана.
– О, я вижу менеджера.
Она почти бегом обежала целую дюжину диванов, представленной на стенде с «губами», и, подлетев к двум мужчинам, стоявшим напротив, начала что-то тараторить. Первый шарахнулся в сторону, испугавшись неожиданного напора незнакомки. А вторым оказался мой начальник Дмитрий Иванович. Он удивленно смотрел на раскрасневшуюся Машку, пытающуюся купить у него диван.
– Простите, Дмитрий Иванович, – подошла я. – Мария подумала, что вы работаете на этом стенде.
– А что, я опять что-то напутала? – теперь еще более заинтересованно посмотрела на Дмитрия Ивановича Машка.
– Напутала, – вздохнула я. – Это Дмитрий Иванович Синеглазов, мой босс.
– А эта милая дама… – улыбнулся Машке начальник.
– А эта милая дама – Мария, подруга Лады, – представила саму себя Машка. – Скажите, Дмитрий Иванович, что вы думаете вот об этом милом диванчике? Мне кажется, это как раз то, о чем я мечтала…
Она, не переставая болтать, подхватила моего босса под руку и увела осматривать диван ее мечты, лишь подмигнув мне на прощание.
Больше Машку на выставке я не видела. Как и Дмитрия Ивановича.
Глава 24
Всю среду я провела в загородном доме Островского. Молчаливый водитель Владимир привез меня и, бросив пару фраз на прощание, укатил в неизвестность. Мы договорились, что я позвоню, когда закончу. В самом доме было пусто. Эхо моих шагов гулко раздавалось в помещениях. А вот снаружи жизнь кипела: там начали работу ландшафтники, облагораживая территорию перед домом. Чуть поодаль, у самого въезда на участок, строительная бригада «колдовала» над небольшим домиком. Видимо, там будет позже размещаться пункт охраны. Из приоткрытых окон до меня то и дело долетал звук пилы, жужжание дрели, доносимые ветром обрывки разговоров.
В руках у меня были планы помещений, оставленные архитектором, но все равно мне пришлось перемерять все комнаты и залы, проверять, как открываются двери, какую мебель можно поставить с той или другой стороны.
Несмотря на то что Островский был уверен, будто в выходные мне некогда будет заниматься эскизами, я сумела кое-что набросать, да и после выставки во вторник проработала до позднего вечера. Не знаю, когда Его Величество соизволит встретиться со мной в следующий раз, но мне будет, чем его удивить.
Спартак позвонил мне в пятницу вечером и сказал:
– Лада, если тебе есть, что мне показать, то приезжай завтра в мой офис.
Я не стала возмущаться по поводу того, что завтра суббота. Черт разберет этих богатых, работают не как все нормальные люди.
– Во сколько?
– К восьми. – Любит же он начинать день в такую рань!
– Хорошо, – согласилась я.
В субботу утром я была во всеоружии: легкое белое платье с широкой юбкой до колен и тонким кожаным ремешком, босоножки на каблуке, помада, папка с эскизами. И даже руки не дрожали, только лишь сердце трепетно замирало, когда я поднималась в лифте в офис Спартака.
В субботу в здании его холдинга почти не было людей. Даже секретарша не встретила меня перед дверью в его кабинет.
Я осторожно постучала и приоткрыла дверь. Стоявший у окна Спартак обернулся и сказал:
– Лада, ну наконец-то. А я уж заждался.
– Я не опоздала. – Бросила я красноречивый взгляд на часы.
– Я знаю, просто я, видимо, соскучился, – улыбнулся он.
– Да-да, конечно, – процедила я сквозь зубы, почему-то покраснев.
Он кивнул мне на стул и окинул меня любопытным взглядом, задержавшись на ногах.
– Не упадите снова.
Невыносимый! Я тут же вспомнила прошлый визит в его офис и то замечание, что он отпустил, когда я растянулась перед ним на полу.
Ничего не сказав, я положила перед ним папку с эскизами. Он их внимательно просмотрел, и последующие двадцать минут мы обсуждали детали интерьеров. Потом Спартак кинул взгляд на часы.
– Вы завтракали? – спросил он.
– Нет, – протянула я нерешительно. Когда бы я ещё успела позавтракать, если пришлось ехать сюда аж к восьми!
– Тогда пойдёмте, – сказал он, поднявшись.
Сопротивляться этому мужчине было сложно, ведь он не спрашивал и не предлагал.
Мы спустились в лифте на первый этаж и прошли через пустой холл, где за стойкой ресепшена скучала дежурный администратор.
– Вы всегда работаете по выходным? – спросила я, едва поспевая за широким шагом Спартака, когда мы вышли из офисной высотки.
– Нет, Лада. Иногда у меня даже отпуск бывает, просто после командировки возникли кое-какие неотложные дела.
Удивительно, что он своих сотрудников не пригнал на работу в субботу – промелькнула у меня мысль, которую Спартак считал безошибочно, потому что улыбнулся, прищурившись.
– Как видишь, подчинённых я не эксплуатирую во внеурочное время. Только тех, кто на особом положении.
Я фыркнула, а он рассмеялся.
Мы пересекли небольшую площадь и направились в кафе напротив, расположенное на первом этаже другого офисного здания.
– Что, и здесь все вашей фирме принадлежит? – спросила я.
– Конечно. «НовФармМед» – огромная корпорация, Лада. В ней работают десятки тысяч сотрудников.
– О! – не сдержала я удивленного возгласа.
Кафе, куда меня привёл Спартак, оказалось небольшим и уютным. По тому, с каким подобострастием здесь смотрели на Островского, я поняла, что, во-первых, он сюда заглядывал довольно часто, а во-вторых, его здесь уважали и, наверное, даже любили.
Открыв меню, я поняла, что завтрак тут будет стоить как половина моей месячной зарплаты. Кафе для менеджеров высшего звена.
– Я угощаю, – просто сказал он и углубился в изучение, нет, не блюд, а моего раскрасневшегося лица.
– Я бы не хотела... – начала я и осеклась.
– Знаю, но я все равно заплачу за этот завтрак и за все последующие завтраки, обеды, ужины и что там ещё у нас будет, поэтому будь хорошей девочкой и просто расслабься.
Я прикусила губу и зло посмотрела на него. Наши взгляды скрестились, и меня утопило в мягкой теплоте его глаз. Никогда не думала, что можно смотреть одновременно изучающе, чуть насмешливо и так тепло. Я почувствовала, как кровь прилила к вискам, и когда подошёл официант принять наш заказ, ткнула в первое попавшееся блюдо.
– Я надеюсь, у тебя есть загранпаспорт? – спросил Спартак, чем ошарашил меня совершенно.
– Да, а что?
– В пятницу ты полетишь со мной в Испанию.
– Простите? – потеряла дар речи я.
Возникший из ниоткуда официант поставил передо мной заказ. Оказалось, что я выбрала горку крошечных сырников, политых черничным вареньем. У Спартака на тарелке красовался пышный сырный омлет, а на второй – салат с лососем. Тут же перед нами оказались две большие чашки: моя – с латте, его – с эспрессо.
Спартак, как ни в чем не бывало, принялся за завтрак, а я выжидательно смотрела на него.
– Ешь, – усмехнувшись, кивнул он мне на тарелку, и мне пришлось подчиниться. Я поняла, что Спартак ничего не объяснит, пока мы не покончим с едой.
Сырники оказались божественными, а кофе – насыщенным, густым, похожим на подтаявшее мороженое. Когда Спартак разделался с омлетом и салатом, он, откинувшись на спинку диванчика, наконец сказал:
– В субботу в Мадриде открывается выставка испанских художников, хочу выбрать пару картин в новый дом.
– Гойя решили прикупить или Пикассо? – с усмешкой сказала я.
– Если понравится, то можно и их, – на полном серьезе ответил он. – Но на выставке, на которую мы полетим, будут представлены не такие известные художники.
– Зачем мне с вами лететь?
– Хочу, чтобы ты тоже взглянула и помогла выбрать.
Я хотела сказать «нет», хотела найти какие-то аргументы, убедить, что мне незачем лететь в Мадрид, но я промолчала. В конце концов, это часть работы, и Спартак предупреждал, что иногда мне придётся ездить на выставки или аукционы. Почему бы и нет?
– Завтра к тебе заедет Владимир, передашь ему паспорт и фотографии.
– Мне ни за что не получить визу к пятнице, – засомневалась я.
– Ты её получишь, будь уверена, – краешками губ улыбнулся Спартак. – Просто отдай паспорт Владимиру, остальное не твоя забота.
Он взглянул на часы.
– А теперь мне пора заняться делами, Лада, как бы я ни хотел провести в твоём обществе ещё пару лишних минут. Но ведь у нас все впереди, правда? – Подмигнул он мне.
Глава 25
Последовавшая за встречей со Спартаком неделя прошла как в тумане. Я много работала над интерьером помещений его дома, пытаясь отвлечься от мысли, что нам предстоит совместная поездка в Мадрид.
Мне каждый вечер звонила мама и неосознанно подливала масла в огонь, рассказывая про то, какой хозяйственный парень Пашка. Меня это почему-то раздражало.
– Ой, Лад, ты не представляешь, как он нам помогает. Я бы ни за что не осилила ремонт, не будь Павла рядом.
– Ну, не было бы Паши, так дождались бы приезда папы, и все равно сделали ремонт, – парировала я.
– Отца пока ещё дождёшься, а мы к началу следующей недели уже все закончим, – возразила мама. – И с Викой он много играет. Хороший парень какой, – многозначительно вздохнула мама.
– Мам, пожалуйста, давай ты не будешь мне сватать Пашку, – попросила я.
– Я и не сватаю, просто рекомендую подумать. Он ведь не просто так здесь с нами торчит, это ты хоть понимаешь?
– Я понимаю, – все больше раздражалась я, – но я только-только получила развод, и у меня нет никакого желания вступать в новые отношения.
– Понятно, – разочарованно вздохнула мама. – Только ведь он тоже сто лет ждать тебя не будет, Лад. Упустишь своё счастье, локти потом кусать будешь.
– Ради бога, мам. Я больше не хочу об этом говорить. Лучше дай трубку Вике.
Мы немножко поболтали с дочерью, и я отключилась. Моя мама редко лезла в мою жизнь, но с появлением Пашки она активизировалась и решила, видимо, что без её помощи я не справлюсь. А может, это сам Пашка её там надоумил?
Он тоже пару раз позвонил мне, но чаще писал. Пашка собирался вернуться в Москву в субботу и предлагал встретиться. Я объяснила, что в субботу, кажется, буду в Мадриде и вернусь в воскресенье вечером. Он не скрывал разочарования, но взял с меня обещание, что мы поужинаем вместе в понедельник вечером, потому что потом ему придётся на несколько дней улететь в Европу. Он даже порывался не возвращаться в Москву, а сразу отправиться в Испанию, чтобы мы могли встретиться там, но я сказала, что это не очень хорошая идея. Все-таки я ехала туда по работе, а не ради развлечений. К тому же, я представить себе не могла, как скажу Спартаку, что друг моего детства, который недавно признался мне в вечной любви, решил прилететь следом за мной в Испанию. И дело не в том, что я боялась разозлить или разочаровать Спартака. Дело было в том, что мне самой была бы неприятна подобная ситуация. Тем более я не давала Павлу никаких поводов думать так, будто мы с ним вместе. Наоборот, я просила время подумать, прийти в себя, понять, чего я действительно хочу.
В четверг вечером на моем пороге появилась Машка. Взъерошенная какая-то, уставшая, но с сияющими глазами.
– Я влюбилась! – заявила она, едва переступив порог.
– Я даже не буду спрашивать, в кого, – закатила я глаза.
– Он потрясающий человек.
Мы прошли на кухню, где подруга, порыскав по ящикам, нашла штопор и откупорила бутылку вина, принесенную с собой. Я начала раскладывать по тарелкам нарезку.
– Маш, он, между прочим, мой начальник.
– Ну и что! Тебя наша любовь точно никак не коснётся.
– Ага, до тех пор, пока вы не разбежитесь.
– Мы не собираемся разбегаться. Скорее, наоборот, – хмыкнула она.
– В смысле? – удивлённо уставилась я на подругу.
– У нас все очень серьезно.
– Маш, вы знакомы неделю, – попыталась вразумить её я.
– Ну и что? У двух половинок одной души неделя – за год.
Я не знала, как её убедить в том, что она совершает очередную ошибку, и решила не лезть. Это её грабли. Она наступала на них уже много раз. Ещё один не будет лишним. Я протянула бокал и чокнулась с бокалом Машки.
– Ну что ж, за вас с Дмитрием Ивановичем.
– И за вас с Островским! – хихикнула она.
– Почему не с Пашкой? – приподняла я бровь.
– Нет, мой фаворит – Спартак. Пашку ты с детства знаешь, и я уверена, что если у тебя в шестнадцать-восемнадцать к нему ничего не вспыхнуло, то теперь – и подавно.
– Зато он надёжный, – возразила я. – Моя мамуля в него почти что влюбилась, и Вике он нравится.
– Просто твоя мамуля ещё не встречалась с Островским.
– И не встретится, – резко остановила я подругу.
– Почему это?
– Потому что такие мужчины, как Спартак, не для меня. – Вздохнула я. – Не хочу стать очередной любовницей, о которой он через неделю забудет.
– А я бы тебе предложила как раз ею стать, – серьезно сказала Машка. – Просто расслабиться, дать волю эмоциям. Натрахаться вволю, в конце концов. Что ты теряешь?
Я и сама не знала. Может, права Машка, и я ко всему отношусь слишком серьезно? Может, действительно стоит просто насладиться тем, что предлагает жизнь? Походить на свидания с Пашкой. Позволить Спартаку сделать все, что он хочет со мной сделать. Жить моментом и не думать о будущем? Я так не умела, но ведь никогда не поздно попробовать.
– А ты знала, что у Димы со Снежаной есть общий ребёнок? – сквозь ворох собственных мыслей услышала я вопрос подруги.
– Нет, не знала. Неужели есть? – удивилась я.
– Есть, – подтвердила Машка, – он мне сам рассказал. Уже взрослая дочь. Кажется, живёт в Лондоне.
– Надо же. Я почему-то была уверена, что ребёнок от Кости у Снежаны первый.
– Да просто она с дочкой не ладит. Та росла с Димой, пока мамаша строила свой бизнес, – фыркнула Машка.
– Какая замечательная, однако, женщина, эта наша Снежана Аркадьевна, – протянула я.
– И не говори. Костик твой из всех сук выбрал самую сучную. Кстати, что там Костя? – спросила Машка. – Ходили к нотариусу?
– Нет. Пойдём во вторник или среду, после моего возвращения из Мадрида.
– Ах, Мадрид! – Машка театрально приложила ладонь к сердцу. – Надеюсь, ты прикупила новое соблазнительное белье?
– Я не собираюсь спать с Островским, Маш, – уверенно заявила я.
– Мне кажется, собираешься. А он с тобой – так точно.
– Отстань и лучше расскажи, что у вас там с Дмитрием Ивановичем происходит? – увела я разговор от скользкой темы. – Неужели ты и правда влюбилась?
– По уши. Лучше мужчины у меня ещё не было.
Глава 26
Такси привезло меня к вип-терминалу аэропорта. Здесь меня встретила миловидная девушка.
– Лада Михайловна? – уточнила она и, получив утвердительный кивок с моей стороны, добавила: – Пройдемте за мной. Спартак Александрович уже вас ждёт.
Появившийся следом ещё один сотрудник аэропорта подхватил мой чемодан. В Москве похолодало, но я промониторила погоду в Мадриде: прогноз обещал жару. Обычно в поездки я надевала что-то простое и удобное, но мне предстояло лететь с самим Островским, а потому выглядеть оборванкой рядом с этим человеком мне не хотелось. Хотя, кто знает, может, он отсадит меня в хвост самолета, а сам полетит бизнес-классом?
Перевернув весь гардероб, я остановила выбор на светлом брючном костюме: сужающиеся книзу брюки, заканчивающиеся в районе щиколотки, легкая блузка кремового цвета и пиджак с рукавами три четверти. Ну и, конечно же, неизменные каблуки, не очень высокие, но удобные. Рядом с огромным Спартаком я все равно буду выглядеть низкой, но зато с каблуками сама себя я буду ощущать увереннее.
Спеша за служащей аэропорта, я с любопытством осматривала терминал. Здесь было мало людей. Все кругом блестело и сияло идеальной чистотой.
Вскоре девушка помогла мне пройти таможенные процедуры – мой паспорт со свеженькой визой оказался у них, – и я очутилась в комфортном зале ожидания вылета. Здесь меня встретила вышколенная стюардесса и попросила проследовать за ней на борт воздушного судна. Только теперь до меня дошло, что не будет ни хвоста самолета, ни бизнес-класса: это был частный рейс. Частный, мать его, рейс!
Когда я оказалась внутри авиалайнера, то мне показалось, что я вовсе не в самолете, а в шикарной гостиной не менее шикарного дома.
Спартак уже был на месте и сидел в глубоком кожаном кресле обтекаемой формы.
– Лада, – улыбнулся он, вскинув на меня глаза. – А я уж думал, придётся задерживать вылет.
– Я не опоздала, – запротестовала я, а потом, перехватив хитрый взгляд смеющихся серых глаз, поняла, что он снова меня подначивает.
– Прошу занять вас кресла вот здесь, – указала вперёд бортпроводница. – Мы будем готовиться к взлету.
Я села у иллюминатора, Спартак занял кресло рядом. Даже когда Костик постоянно побеждал в турнирах, я все равно летала эконом-классом, не видя смысла в том, чтобы тратить слишком много денег на недолгий перелет. Лишь пару раз, еще до аварии и рождения дочери, мы с Костиком летали бизнес-классом. Но никакой супермегабизнесл-класс не мог сравниться с самолетом, в котором я находилась сейчас. Я думала, такое только в кино бывает.
Пока капитан судна готовил самолёт к вылету, я, не скрывая любопытства, оглядывалась по сторонам.
– Никогда не летала частными самолетами? – спросил Спартак.
– Никогда не летаете обычными? – саркастично подняла я бровь.
– Почему же, летаю, – растянулся в улыбке он. – Просто решил покрасоваться.
– Передо мной? – ахнула я.
– Надо же найти способ покорить тебя, – засмеялся Спартак.
– Думаете, меня будет легче соблазнить, если я увижу, что у вас есть не только дорогая машина, но и собственный самолёт?
– Как известно, в любви все средства хороши.
– Ха-ха, – состроила я ему недовольную рожицу.
Однако в этот момент в динамике послышался голос капитана, объявившего, что самолёт начинает движение, а потому пора пристегнуть ремни. Я тут же вжалась в кресло и начала лихорадочно тыкать застежкой ремня безопасности в замок, но у меня ничего не получалось.
Спартак наклонился ко мне и, аккуратно отодвинув мои руки, сам всунул ремень. У меня даже сил не хватило на благодарность. Я уже чувствовала, как вибрирует подо мной сиденье, как раскаляется или, наоборот, леденеет воздух, как сердце сжимается в маленький комочек от страха.
– Боишься летать, – догадался Спартак, и я кивнула.
Он молча положил свою ладонь поверх моей, вцепившейся в подлокотник, нежно погладил пальцы, перевернул мою руку и переплел свои пальцы с моими. От этого прикосновения по моему телу вдруг разлилось тепло. Спартак не отпускал мою руку, нежно сжимал её, а его большой палец совершал круговые движения по моей ладони. Его прикосновение было таким приятным и таким... долгожданным, что у меня замерло сердце.
Я чуть повернула голову в его сторону и тут же наткнулась на внимательный взгляд серых глаз.
– Ничего не бойся, когда я рядом, – без доли иронии произнёс Спартак.
Столько в нем было силы и каменной надежности, что мне захотелось сдаться и забыть обо всех условностях, что высоченной стеной громоздились в моей голове.
Я отвела взгляд, чувствуя, как зашкаливает пульс. Спартак не убрал руку и продолжал держать меня всю дорогу, пока самолёт нёсся по взлетно-посадочной полосе, пока отрывался от земли и набирал высоту.
– Как твоя дочка? – спросил он. – Как её зовут?
– Вика, ей три, и она в порядке, – пробормотала я. – Почему вы спрашиваете?
– Ты её на все лето на юг отправила?
– Да, – кивнула я. – Она часто болеет, и врач сказал, что морской воздух ей должен пойти на пользу.
– Скучаешь по ней? Я бы скучал, – грустно улыбнулся он.
– У вас есть дети? – взглянула я на него и уловила, как улыбка улетучилась с его лица. – Извините...
– У меня есть дочь. Ей шестнадцать, и она живёт в Канаде, – отчеканил он тем же тоном, что и я минутой раньше.
– Вы редко видитесь, – поняла я.
Спартак сильнее сжал мою руку, и я поняла, что зашла на территорию, куда он вряд ли хотел пускать первую встречную женщину. А кем я была для него, если не первой встречной?
– Мы действительно редко видимся, – наконец ответил он. – Она живёт с матерью и в России бывает крайне редко.
– А вы часто туда летаете?
– Иногда. Не могу сказать, что хотелось бы чаще, – откровенно признался он. – У нас сложные отношения.
– Понимаю, – кивнула я. – Извините, что затронула тему, которую не стоило затрагивать.
Спартак раскрыл мою ладонь и погладил ее кончиками всех своих пальцев. От этого прикосновения по мне будто пробежал электрический ток. Кровь прилила к щекам, а сердце застучало быстрее.
– Лада, – наклонился к моему уху Спартак, – ты можешь затрагивать любую тему, и я обещаю, что отвечу на каждый твой вопрос, но при одном условии.
– Каком? – прошептала я, чувствуя, как с ума схожу от тепла его губ, которые почти касались моей кожи.
– Откровение за откровение.
Я повернула голову и непонимающе посмотрела в его глаза. Наши губы оказались в опасной близости.
– И какого же откровения вы хотите от меня? – сглотнула я.
Я знала, что он вот-вот меня поцелует, его глаза затуманились желанием. И я знала, что и сама жажду снова ощутить вкус его губ.
– Для начала признайся, – на его губах заиграла ленивая улыбка, – что ты совершенно забыло о своей аэрофобии.
Невыносимый! Он сводил меня с ума, дразнил, почти заставил признаться, что хочу его, играл со мной!
– Кажется, уже можно отстегнуть ремни, – процедила я сквозь зубы.
– И перебраться вон туда, – кивнул он на комфортабельные места у стола.
Хитрый огонёк так и продолжал гореть в глубине его глаз.
