Текст книги "Развод. Я не вернусь (СИ)"
Автор книги: Софи Сорель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Глава 34
Не успела я отключить мобильник и вскочить с дивана, как раздался звонок в дверь. Я пошла открывать.
Пашка оглядел меня с ног до головы и присвистнул:
– Классный костюмчик.
На мне были короткие шорты и длинная широкая майка с ярким рисунком в виде сочных клубничин – в нем я летом холила дома. И, конечно, не успела переодеться перед внезапным появлением Пашки.
– Я не ждала гостей, – улыбнулась я, внезапно смутившись. – Проходи.
Мы прошли в большую комнату моей съемной двушки.
– Я тут решила поужинать суши. Угощайся, здесь хватит на двоих.
– Да я поел у матери.
– Тогда могу предложить сок или чай.
– Не откажусь от чая.
Я сходила на кухню и налила Пашке чаю из термопота, захватила коробку печенья и поставила все это на столик перед ним.
Разговор не клеился. Я не знала, с чего начать, Пашка тоже молчал. Мы тихо смотрели «Девчат», иногда смеясь забавным моментам на экране.
– До сих пор любишь старые фильмы? – спросил Пашка.
– Ага, сейчас таких не снимают, а все эти блокбастеры не для меня.
– А я люблю.
– Да, я помню, как тащился от «Терминатора», – улыбнулась я.
Разговор опять сошел на нет, и я уставилась в телевизор. Мне казалось, что раньше нам с Пашкой всегда было о чем поговорить. Не припомню неловких пауз.
Вдруг он встал с кресла, в котором сидел все это время, и разместился на диване рядом со мной. Я и рыпнуться не успела, как он схватил меня в объятия и впился в губы требовательным поцелуем.
Я резко его оттолкнула и вскочила с дивана.
– Ты что? – взвизгнула я, с трудом переводя дыхание.
– Лада, я с ума по тебе схожу, – тоже встал он. – Хватит нам ходить вокруг да около.
Пашка подошёл ко мне и снова попытался ухватить за талию. Я выставила вперёд руку, останавливая его.
– Хватит, – звенящим от злости голосом потребовала я.
– Лада, да брось. Я понимаю, что ты вроде как недавно закончила одни отношения и не хочешь бросаться с головой в новые, но, черт, я тебе не чужой человек. Мне кажется, не зря говорят клин клином вышибают… Тебе стоит расслабиться и дать волю чувствам.
– Остановись, Паш!
– Да что останавливаться! – в его голосе послышалась досада. – Я люблю тебя и уверен, что смогу сделать тебя счастливой!
– Послушай, я же просила тебя дать мне время, чтобы я могла подумать.
– Мне кажется, пары недель должно было хватить, – прищурился он. Он был безумно красив, и любая другая на моем месте мечтала бы, чтобы такой мужчина полюбил ее. Тем более я знала Пашку – он и как человек был прекрасен. Но черт, черт, черт! Внутри меня не вспыхивало никаких эмоций, ни капельки желания или трепета.
– Так и есть, – спокойно ответила я. – Мне хватило, и я подумала.
– Ну тогда в чем проблема? – улыбнулся он.
– Во мне проблема, Паш. Вернее, в нас, потому что этих самых нас не существует и никогда не будет существовать.
– Не понял? – нахмурится он.
– Пойми, пожалуйста, – я устала провела ладонью по лбу. – Между нами может быть только дружба или ничего. Меня не тянет к тебе. И я уверена, что если до сих пор не вспыхнуло никакой искорки, то потом не вспыхнет и подавно.
– Позволь мне доказать, что ты не права.
– Нет, Паш. Я знаю себя. Мне кажется, ты и сам чувствуешь, что у нас ничего не получится, а твоя любовь ко мне сейчас – это просто отголоски юношеской влюбленности, вот и все.
– Это не так, – возразил он. – Я все эти годы не мог забыть тебя.
– Паш, но ты ведь не знаешь меня теперешнюю, я уже не та Лада, что бегала вместе с тобой в школу и играла во дворе. Столько лет утекло, столько всего случилось.
– Ты права, ты изменилась, я изменился, но это не мешает мне любить тебя.
– Я не хочу обманывать тебя и давать ложные надежды, – твёрдо сказала я. – Между нами ничего не может быть.
Он долго молчал, нахмурившись, а потом спросил:
– У тебя кто-то есть, да?
– Нет, с чего ты взял? – вскинула я глаза на него, но тут же опустила. Мой ответ даже мне самой показался слишком поспешным. Его взгляд прожигал меня.
– Я не верю, что ты отказываешь мне просто так, – наконец проговорил Пашка.
– Я вроде бы объяснила тебе свои чувства. Точнее их отсутствие.
– Ладно, я все понимаю, – кивнул он. – Но я не отступлю.
– Паш, не нужно…
– Не бойся, Лад, – поднял он, руку перебивая меня. – Я не собираюсь навязываться и докучать тебе. Просто знай, что мои чувства к тебе неизменны. И если ты однажды поймёшь, что ошиблась или что хочешь нормальных стабильных отношений с надежным человеком, то знай – тебе стоит только дать мне знать.
Он вышел из комнаты, и через секунду я услышала, как захлопнулась входная дверь. Я видела, что Пашка ушел злой и раздосадованный. Он был уверен, когда шёл ко мне, что я сдамся и не откажу ему. Он был уверен, что я отвечу взаимностью на его чувства. А ещё он считал, что я отказалась от него ради какого-то другого, эфемерного мужчины.
Был ли он прав, я не знала. Я не чувствовала, что обманула его, сказав, что у меня никого нет. Спартак? Но ведь между мной и ним не было отношений как таковых. Страсть. Желание. Игра. Да, все это было. Но я не строила никаких планов и никаких иллюзий насчёт Островского. Мне льстило его внимание, меня бросало в трепет от его взглядов и прикосновений, но я знала, что между нами лишь вожделение. Мне было достаточно лет, чтобы здраво относиться к отношениям со Спартаком. Мечтать о том, что между нами вспыхнет любовь на веки вечные, что он женится на мне и мы проживем в мире и радости до самой старости, я не собиралась. А главное – я не знала, хотела бы я всего этого. Спартак – непростой человек, а мне и без того хватало в жизни сложностей.
Я вспомнила вчерашний вечер и сравнила его с вечером сегодняшним. Двое мужчин. Оба более чем достойные. Но насколько разные эмоции они вызывали во мне. Если от случайного прикосновения Спартака мое сердце тут же пускалось в галоп, а от его лёгких поцелуев, казалось бы, лишённых страсти, подаренных вежливо, на прощанье, у меня кружилась голова, то от поцелуя Пашки… Тут я не соврала. Я ничегошеньки не почувствовала. Скорее, меня бросило в холод, и я будто онемела. О каких шансах и отложенных перспективах может идти речь, если ни в сердце, ни в теле не было ничего, кроме безразличия?
Нет, я никогда не пожалею, что сегодня отказала Пашке. А он… Он обязательно найдёт достойную девушку и забудет обо мне.
Глава 35
– Ладушка, – улыбнулся Спартак, когда я очутилась на пассажирском сиденье.
– Доброе утро, Спартак Александрович.
Сегодня он не вёл себя по-джентельменски: не вышел из машины, не открыл мне дверь и не помог сесть в автомобиль. Да и выглядел он не так, как всегда: вместо костюма и рубашки – бежевые штаны и белая футболка-поло. Глаза скрывали темные очки.
– Снова сами за рулем? – Приподняла я бровь.
– Не хотелось, чтобы Владимир нам мешал, – улыбнулся он.
– И чем же он мог нам помешать?
– Вдруг я начну рассказывать тебе всякие пошлости, – засмеялся Спартак. – Не хочется, чтобы мои подчинённые знали, что я и на такое способен.
– Предпочитаете сохранять образ непробиваемого злого босса, – сострила я.
– Предпочитаю не панибратствовать, Ладушка. – И снова это ласкающее слух уменьшительное имя. От тембра его голоса у меня чаще забилось сердце. – И только с тобой я даю слабину.
– Не знаю, то ли мне радоваться, то ли посочувствовать самой себе, – хмыкнула я.
Спартак рассмеялся. В этот момент у него зазвонил мобильник, и он, не отрывая взгляда от дороги, на которую мы только что вырулили из моего микрорайона, поднёс телефон к уху:
– Что? – Дальше до меня доносились только его сухие реплики. – Нет. Я занят. И в следующий выходной тоже. Не знаю. Может, в следующей жизни.
Видимо, ему звонила какая-то надоедливая женщина, от которой он не совсем вежливо пытался отвязаться. Женщина! Мысль о том, что у него кто-то есть, больно резанула по сердцу.
Когда Спартак закончил разговор, я не сдержалась и ехидно спросила:
– Что, поклонницы одолевают?
– К сожалению, есть такая категория женщин, которые не понимают, что отношения закончены и дубля два не будет.
– Может, вы просто недоходчиво объяснили, – усмехнулась я.
– Я не из тех, кто ходит вокруг да около, Лада. Привык называть вещи своими именами. И если что-то кончено, то я прямо об этом и заявляю. Эта дама вот уже год звонит с регулярной периодичностью, пытаясь узнать, когда мы снова встретимся.
– А вы так вежливы, что не можете просто послать её к черту? – растянулась я в язвительной улыбке.
– Посылал – не понимает. – На губах Спартака заиграла легкая улыбка.
– Что ж, могу вам только посочувствовать.
– Но не помочь? – хмыкнул он.
– Отчего же. Могу и помочь. Когда эта ваша навязчивая дамочка позвонит в следующий раз, дайте мне трубку.
– Так и знал, что не ошибся в тебе, Лада. Ты невероятная во всех отношениях женщина.
Я фыркнула и отвернулась к окну. Я, конечно, понимала, что вокруг него слишком много женщин, но мелочное чувство ревности все равно укололо меня. Однако мне была приятна его неприкрытая лесть, к которой я старалась не относиться серьезно.
Почти через час мы подъехали к его особняку. Здесь сегодня было тихо. Ландшафтники не работали, все-таки у всех должны быть выходные. Рабочих, занимавшихся раньше сооружением небольшого строения у въезда на территорию, тоже нигде не было видно.
Спартак остановил машину сразу напротив входа в дом и, кивнув мне, вышел. Я последовала за ним.
– Так что вы собираетесь мне показать? – спросила я.
– Терпение, Лада, терпение.
Он отпер дом и направился прямиком к лестнице. Мы прошли по коридору к самой дальней комнате и остановились перед дверью. Я знала, что за ней скрывалось довольно большое помещение с двумя окнами в нишах. Окна эти были небольшие, ниши скрадывали проникающий в комнату свет, а потому внутри, даже в самую солнечную погоду, всегда царила тень. Я уже знала, что из этой комнаты сделаю гостиную. Одну из тех мужских гостиных, где в старые времена после позднего обеда располагались мужчины, курили трубки, попивали коньяк, играли в карты, в то время как женщины оставались в гостиной, отведённой для хозяйки дома. Как правило, она всегда находилась на солнечной стороне и имела интерьер в светлых тонах.
Спартак распахнул дверь и пропустил меня вперёд. У него снова зазвонил мобильник.
– Я сейчас вернусь, – извинился Спартак и, видимо, перехватив мой саркастичный взгляд, добавил: – На этот раз никаких навязчивых дамочек. Мой помощник, – объяснил он.
– Мне все равно… – отвернулась я и замерла.
Спартак, кажется, еще что-то сказал, но я уже не слушала его. Я прошла внутрь комнаты и остановилась прямо перед картиной, красовавшейся посреди серой оштукатуренной стены. Йохим Горски. «Акустика чувств». Господи, он купил её! Картина мне нравилась. Даже больше – я не могла отвести от неё глаз. Тогда, после возвращении с выставки в Испании, я поискала в интернете и узнала, что работы малоизвестного художника в последние годы пользовались все больше и большей популярностью. Я думала, что Горски – живописец современный, но оказалось, что он творил тогда же, когда и великий Гоген, чьи работы меня всегда удивляли и приводили в странный трепет. Тот же эффект производила на меня и «Акустика чувств», хотя манера письма и выбор цветов были совершенно непохожими.
Я замерла перед картиной, вглядываясь в спирали красно-оранжевых всполохов с одного края и в умиротворяющие сине-зеленые линии – с другого.
– Я вижу, ты в восхищении, – раздался над самым ухом голос Спартака.
– Вы купили её, – прошептала я, не отрывая взгляда от картины.
– Не мог не купить.
– Но она совершенно не впишется в интерьер, задуманный для вашей усадьбы.
– Значит, сделаешь мне комнату специально под эту картину. – Я не видела лица Спартака, но слышала по интонации, что он улыбается.
– И в какую же комнату вы думаете поместить подобную картину, Спартак Александрович?
– Мне кажется, она отлично впишется в какую-нибудь готическую спальню или будуар.
– Вы же говорили, что любите светлые оттенки в своих личных комнатах, – напомнила я, чувствуя, как его дыхание шевелит выбившиеся из хвоста волосы на моей шее.
– Я и не говорил, что это будет моя спальня.
Рука Спартака скользнула по моей талии и крепко прижала моё тело к его. Второй рукой он обвил моё горло, заставляя откинуть голову ему на грудь. Губы Спартака тут же прижались к моей шее под ухом и заскользили вниз. Я не сдержала стон, вырвавшийся из груди, и, развернувшись в его сильных руках, прижалась жаждущими губами к его губам.
Глава 36
Мои губы жадно целовали его, а язык, коснувшись зубов Спартака, проник в его рот, переплетясь с его. Я была требовательна, нетерпелива. Наши губы будто были созданы друг для друга, а языки пустились в свою собственную игру.
Я запустила пальцы в его темные волосы и встала на цыпочки, прижимаясь к Спартаку всем телом. Его сильные руки соскользнули с моей талии и опустились на ягодицы, вдавливая их в его бедра. Сквозь ткань брюк я чувствовала, как сильно он возбужден. Я желала почувствовать его плоть внутри себя. Сейчас же. Прямо сейчас! Немедленно!
Спартак отпустил мои губы из сладкого плена и заскользил жадными поцелуями по шее. Он потянул за широкий пояс на платье, и тот без проблем развязался. На мне сегодня было короткое платье с запахом. Ловкие пальцы Спартака нащупали единственную пуговицу на талии, и платье тут же раскрылось.
Его ладонь легла мне на бедро, а вторая рука спустила с плеч бретельки бюстгальтера. В следующую секунду тот соскользнул вниз, обнажая грудь.
Простонав, Спартак смял ее ладонью, и впился губами в затвердевший сосок.
Мои руки забрались под его футболку. Я гладила его мускулистое тело, чувствуя под пальцами напряженные мышцы. Пальцы Спартака скользнули под тонкую ткань моих трусиков и нащупали клитор. Я приподняла одну ногу, согнув ее в колени и обвив бедро Спартака.
– Черт, Лада, – простонал он мне в ухо. – Я больше не могу терпеть.
Его палец проник в мое лоно, и я почувствовала, как моя собственная влага потекла по бедрам. Я начала требовательно дергать ремень на его брюках, пытаясь дрожащими от желания пальцами справиться с язычком застежки. Я чувствовала, что если прямо сейчас Спартак не возьмет меня, то я с ума сойду от желания.
Его пальцы продолжали ласкать меня, пока я боролась с его брюками. Мои трусики упали на пол. Его брюки оказались там же.
– Давай без прелюдий, иначе я чокнусь, – прошептала я, снова впиваясь в его губы, соскальзывая к его шее и присасываясь к ней требовательным поцелуем.
Я чувствовала, как его возбужденный пенис упирается мне в бедра. Я подалась вперед, снова закидывая ногу ему на бедро и приглашая его взять меня.
– Лада, детка, я не взял презервативы, – останавливая мои ласки, зло проговорил он.
– Плевать, я абсолютно здорова.
– Я тоже, но…
– Я на противозачаточных, – нетерпеливо проговорила я. – Если ты мне, конечно, доверяешь.
Я увидела, как потемнели его глаза. Он подхватил меня под бедра, прижимая спиной к стене, и одним резким толчком вошел в меня. Я вскрикнула от накатившей волны удовольствия. Я обвила ногами его бедра, впилась зубами в шею, чувствуя, как его горячая плоть наполняет меня. Спартак мощно задвигал тазом, заставляя мои бедра отвечать ему, подчиняться его ритму. Мои стоны превратились в несдерживаемые крики наслаждения. Наши тела двигались в унисон. Я чувствовала его внутри себя каждой микроскопической клеточкой своего тела. И то, что между нами не было никакой преграды, делало ощущение втрое крат ярче.
Мы оба так долго этого ждали и были на такой грани, что разрядка пришла быстро и почти одновременно, моя – на пару секунд раньше. Я почувствовала последний сильный толчок внутри себя – и горячее семя излилось в меня. Я приникла к груди Спартака, часто дыша. Ноги не слушались. Тело вздрагивало от скатывающих волн оргазма. Я слышала, как гулко и быстро бьется сердце Спартака, вторя ударам моего собственного.
Над нами по-прежнему висела «Акустика чувств», ставшая свидетелем апофеоза нашего желания.
Спартак поставил меня на ноги, которые все еще подрагивали, и поднял мою голову за подбородок, нежно поцеловал в губы и прошептал:
– Это было необузданно, но я хочу иметь тебя медленно и долго, детка.
Я сглотнула, почувствовав, как на меня снова накатывает волна желания. Я потянулась к его губам, но он, улыбнувшись, отстранился.
– Пойдем, – потянул он меня за собой. – Только давай хотя бы сделаем вид, что мы одеты.
Судорожно я начала застегивать платье.
– Не упаковывайся слишком, через пять минут я снова тебя раздену, – пообещал Спартак, вжикнув молнией брюк.
– Где ты собрался меня снова раздевать? Тут же ничего нет, даже завалявшегося матраса, – с досадой проговорила я. Теперь, когда сдерживать себя и притворяться больше не было нужды, я хотела снова и снова ощущать его руки на своей обнаженной коже, его губы на своих губах, его плоть внутри себя.
– Мне нравится, что ты наконец-то перешла на «ты», – засмеялся Спартак, увлекая меня прочь из комнаты и вниз по лестнице. – Я уж боялся, что мы и дальше будем играть в начальника и подчиненную.
– Ты все еще вроде как мой начальник.
– Или клиент.
– И почему в твоих устах это звучит пошло? – хихикнула я.
Мы вышли на улицу, и я уж было подумала, что Спартак собрался вернуться в город, но мы прошли мимо автомобиля и двинулись по дорожке к домику в стороне, который недавно отремонтировали рабочие.
– Мы будем заниматься сексом в домике охраны? – удивилась я, когда Спартак выудил ключ из кармана и открыл дверь.
– Ну, пока это не домик охраны и не будет таковым еще очень долго. Я попросил оборудовать его для меня, чтобы было где переночевать или пожить в выходные на случай, если я решу провести за городом пару дней. Так что, Ладушка, мы будем заниматься любовью не на затрепанном матрасе, а на совершенно новой кровати.
– Но сначала в душ, – потребовала я. – Душ-то тут есть?
– Тут есть и душ, и холодильник, полный еды, и даже шампанское.
Я с подозрением посмотрела на него.
– Ты все спланировал, да?
– Да, – кивнул Спартак. – Я видел, как в Мадриде ты смотрела на эту картину, и понял, уж если что и заставит тебя окончательно сдаться и упасть в мои объятия, так «Акустика чувств».
– Какой же ты…
– Какой? – хитро улыбнулся он.
– Продуманный.
Я скинула платье на пол, прямо у входной двери, и, перешагнув его, сказала:
– Душ мне одной принимать? – и прошагала в ванную комнату.
Глава 37
Спартак не заставил себя долго ждать. Правда, душевая кабина оказалась довольно маленькой, и нам было тесно. Мы прижимались друг к другу под струями теплой воды и упоенно целовались. Я натирала загорелое тело Спартака мягкой мочалкой с обильной пеной, а он гладил меня, скользя руками сквозь мыльные пузырьки. Эти ласки сводили с ума. Я снова чувствовала, как низ живота наполняет тяжесть. Спартак тоже был возбужден. Его член набух и затвердел.
– В постельку, – выключив воду, скомандовал он.
Мы наспех вытерлись полотенцами, которых, к счастью, здесь было в избытке. И уже через мгновение Спартак разложил меня на большой кровати, заправленной свежими накрахмаленными простынями, заставив раскинуть ноги. Он гладил мое тело кончиками пальцев, не пропуская ни сантиметра, целовал мои груди, обводя языком соски, покусывая их и всасывая в себя. Его губы спускались от груди к пупку, целовали мой живот, двигались к внутренней стороне бедер. Он легонько прикусывал зубами нежную кожу. Потом руки Спартака оказались под моими бедрами, он сжал мои ягодицы, слегка приподнимая их, и его язык тут же оказался внутри моего горячего лона. Я застонала, чувствуя, как кружится голова от неожиданных ласк. Спартак положил одну руку мне на лобок и большим пальцем поглаживал клитор, водя по кругу, его язык все более требовательно проникал внутрь меня, вбиваясь, вкручиваясь, выскальзывая и снова входя в лоно, заставляя стонать все громче и громче.
Когда я почти достигла пика, Спартак вдруг прервал ласки и тут же резко вошел в меня. Меня придавило тяжестью его сильного тела. Я обвила ногами его берда и вцепилась ногтями в плечи Спартака, ощущая, как твердые мышцы напрягаются и перекатываются под кожей. Мои затвердевшие соски терлись о его кожу, от чего возбуждение становилось еще сильнее. Мои бедра двигались навстречу его толчкам.
Спартак поцеловал меня в губы, мой язык тут же отдался на волю его требовательного языка. Целуясь, я не могла не сдерживать стоны.
Потом я надавила ему на грудь, заставляя отстраниться и лечь на спину. Я тут же оказалась сверху, задавая свой темп. Спартак прижал мои ноги к своим бокам, крепко ухватился за мои бедра, подстраиваясь под мои движения. Не сдерживаясь и взяв процесс в свои руки, я быстро задвигала бедрами, все ускоряя и ускоряя темп. Я стонала. Мои стону смешивались со стонами Спартака. Когда я дошла до наивысшей точки наслаждения, то, всхлипнув, упала ему на грудь. Спартак опустил меня животом на кровать и лег сверху. Мне казалось, что я уже достигла оргазма, и лучше, чем секундой назад быть не может, но быстрые движения Спартака, его твердая наполнившая меня плоть, заставили прийти новую волну наслаждения. Я чувствовала его член внутри себя всеми клеточками своего женского естества, его движения заставляли мышцы сжиматься и разжиматься, бедра приподнимались, лоно исходило влагой. Мир вокруг перестал существовать, и я погрузилась в пучину экстаза. Спартак сделал несколько последних движений и, упав на меня, прикусил кожу на лопатке, что-то простонав. У меня кружилась голова и звенело в ушах от только что испытанной эйфории. Я чувствовала, как внутри меня разлилось его горячее семя.
Мы долга лежали, не шевелясь. Огромное тело Спартака вдавило меня в кровать, но эта тяжесть была приятной. Наше дыхание постепенно успокаивалось, а когда сердцебиение пришло в норму, Спартак перекатился на спину.
Потом он ушел в душ, а я не могла сдвинуться с места, окутанная сладкой негой. Однако, когда Спартак вышел из ванной, я последовала его примеру. Освежившись, я завернулась в полотенце, чуть подсушила мокрые волосы и вернулась в спальню. На Спартаке были белые шорты и футболка.
– Откуда одежда? – удивилась я.
– Я же тебе говорил, что этот домик пока будет моим временем пристанищем, если я надумаю остаться здесь на ночь. Так что тут есть все что нужно.
– Кроме презервативов, – съехидничала я.
– Они тоже есть, в тумбочке, – кивнул он на кровать.
– Тогда почему ты сказал, что их нет? – ахнула я.
– Их не было там, – указал он глазами в сторону выхода. – Я же не рассчитывал, что ты набросишься на меня прямо под «Акустикой чувств». – Его глаза искрились смехом.
– Значит, это я на тебя набросилась? – прищурилась я.
– Именно. – Спартак притянул меня к себе и запустил руку в мои влажные волосы. – Ты, Лада, изголодалась по мужчине еще тогда, в клубе, а теперь, кажется, истомилась еще больше. – Он легонько коснулся моих губ своими. – И я льщу себя надеждой, что истосковалась ты именно по мне, а не по какому-то абстрактному телу.
Я подняла руку и дотронулась до его щеки.
– Если хочешь правду, то вот она: у меня никого не было с той нашей ночи. – Я почувствовала, что краснею.
– Я рад, что ты разборчивая женщина, – хрипло ответил Спартак и поцеловал меня долгим нежным поцелуем.
Когда он отпустил меня, я пробормотала:
– Мне нужна передышка, – хотя сама чувствовала, как возбуждение снова охватывает меня.
– Конечно, – улыбнулся он. – Давай поедим.
Я согласно кивнула.
– В шкафу есть пара футболок, можешь, накинуть что-нибудь, – предложил Спартак.
Он беззастенчиво наблюдал, как я скидываю полотенце и натягиваю на себя его футболку, которая на мне смотрелась словно безразмерное платье. Я не чувствовала смущения. Мне нравилось, что ему хочется смотреть на меня.
– Так почему и здесь мы не воспользовались презервативом? – подбоченившись, спросила я и посмотрела на него с вызовом. – Не боишься, что я тебя обманула и не принимаю противозачаточные? Вдруг я окажусь ушлой теткой, которая решила залететь от миллиардера Островского и заарканить его?
Спартак улыбнулся, но в его глазах не было смеха.
– А ты залети, Лада, и роди мне ребеночка.
Я опешила, не понимая, что значит его тон.
– Не получится, – развела я руками. – Я действительно на таблетках.
Он кивнул.
За окном послышались звуки хлынувшего ливня.
– Тебя никто не ждет дома? – спросил он.
– Нет. К чему этот вопрос? – Он что, думает, что у меня кто-то еще есть?
– Тогда предлагаю остаться на ночь, – растянулся в улыбке Спартак, – потому что я еще не насытился тобой, Лада. Согласна?
С ним я была, кажется, согласна на все…
